Ключевой чертой русской поэзии 1810−1820-х годов является совмещение прямо противоположных свойств. С одной стороны, на фоне параллельного сосуществования нескольких литературных направлений и разных стилистических установок в ней происходят чрезвычайно динамичные изменения, которые затрагивают, в частности, и систему жанров. С другой стороны, в этот период еще сильны литературные традиции XVIII века, которые проявляются в достаточной' устойчивости жанрового мышления и ориентации на образцы1.
С. С. Аверинцев рассматривал рубеж ХУШ-Х1Х вв. как часть общеевропейского процесса перехода от рефлективного традиционализма к рефлективному персонализму, в результате которого меняются отношения между категориями стиля, жанра и автора, строгая кодификация жанров разрушается, и нормативный стиль сменяется индивидуальным2. Переходный характер названного периода отмечен также в работах М. Н. Виролайнен о четырех исторических этапах русской культуры и функциях* литературного слова в каждом из них3. 1810-е годы представлены в них как время, когда художественное слово еще в значительной мере определено литературной традицией, и особый поэтический язык выделяется на фоне общеупотребительного как «второй язык», обладающий собственной замкнутой системой значений4.
См. об этом, например: Гинзбург Л. Я. Поздняя лирика Пушкина // Гинзбург JI. Я. Работы довоенного времени. СПб.: Петрополис, 2007. С. 273, 277- Гинзбург Л. Я. О лирике. 2-е изд., доп. Л.: Советский писатель, 1974. С. 22−23.
2 См.: Аверинцев С. С. Историческая подвижность категории жанра: Опыт периодизации // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М.: Наука, 1986. С. 104−116.
См.: Виролайнен М. Ы. Речь и молчание: Сюжеты и мифы русской словесности. СПб.: Амфора, 2003. С. 15−68- Виролайнен М. Н. Исторические метаморфозы русской словесности. СПб.: Амфора, 2007.
4 См.: Виролайнен М. Н. Исторические метаморфозы русской словесности. С.247−270.
Переходный характер литературы 1810−1820-х гг. отразился и на специфике работ, рассматривающих поэзию названного периода в историческом аспекте. В них наблюдаются, с одной стороны, внимание к тем новым поэтическим явлениям, которые оказали влияние на последующее развитие литературы5, с другой стороны — интерес к взаимодействию поэзии начала XIX века с литературной традицией. Изучению связи поэзии 1810−1820-х гг. с литературой XVIII века посвящены, например, работы Н. Д. Кочетковой, Р. В. Иезуитовой, Г. Н. Ионина, М. А. Короповой и др.6.
Для поэзии 1810−1820-х гг. характерно также пристальное внимание к европейским литературам, в, первую очередь к французской. Проблема.
5 См., например: Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. М.: Художественная литература, 1965; Иезуитова Р. В. Жуковский и Пушкин: (К проблеме литературного наставничества) // Жуковский и русская, культура: Сб. науч. тр. / АН СССР Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом). Л.: Наука, 1987. С. 229−243- Смирнова Е. А. Жуковский и Гоголь: (К вопросу о творческой преемственности) // Там же. С. 244−260- Кошелев В. А. В предчувствии Пушкина: К. Н. Батюшков в русской словесности начала XIX века. Псков: Изд-во Псков, обл. ин-та усоверш. учителей. 1995; Проскурин О. А. Поэзия Пушкина, или Подвижный палимпсест. М.: Новое литературное обозрение, 1999.
6 См.: Кочеткова Н. Д. Батюшков и Карамзин // Тезисы докладов научной конференции, посвященной 200-летию со дня рождения К. Н. Батюшкова. Вологда: Упрполиграфиздат, 1987. С. 47−49- Иезуитова Р. В. Роль поэтических традиций XVIII века в становлении Жуковского-романтика // На путях к романтизму: Сб. науч. тр. JL: Наука, 1984. С. 158−171- Ионии Г. Н. Державин и Жуковский // Русская литература. 1975. № 4. С.71−84- Ионин Г. Н. Батюшков и Державин в контексте литературной борьбы начала XIX в. // Тезисы докладов научной конференции, посвященной 200-летию со дня рождения К. Н. Батюшкова. Вологда: Упрполиграфиздат, 1987. С. 49−50- Ионин Г. Н. Анакреонтика К. Н. Батюшкова и Г. Р. Державина // Венок поэту: Жизнь и творчество К. Н. Батюшкова: [Сб.] / Под. ред. В. В. Гуры. Вологда: Вологод. обл. отд-ние Сов. фонда культуры, 1989. С. 15−27- Коропова М. А. Жуковский, Карамзин: к вопросу об архаизме и новаторстве // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2002. № 6. С. 48−56- Коропова М. А. Жуковский и Карамзин: К проблеме литературной преемственности // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2003. Т. 62. № 1. С. 60−66- Жилякова Э. М. К вопросу о традициях сентиментализма в творчестве В. А. Жуковского // Проблемы метода и жанра. Томск: Изд-во Томского унта, 1986. Вып. 12. С. 21—36- Кашкина Л. И. Традиционные риторические приемы в элегии В. А. Жуковского // Русская речь. 1985. № 2. С. 39−44- Кашкина Л. И. Традиции русского ораторского искусства в гражданско-патриотической лирике В. А. Жуковского // Жуковский и литература конца XVIII—XIX вв.ека: [Сб. ст.] / АН СССР, Ин-т мировой литературы им. А. М. ГорькогоОтв. ред В. Ю. Троицкий. М.: Наука, 1988. С. 132−152. русско-французских литературных связей начала XIX века рассматривается в работах Б. В. Томашевского, М. П. Алексеева, П. Р. Заборова и др.7, а применительно к отдельному жанру — в исследованиях В. Э. Вацуро, посвященных русской элегии и ее о взаимодействию с элегией французской .
В этом контексте представляется существенным проследить связи стихотворного послания 1810-х — начала 1820-х гг. с русской и французской литературными традициями.
Актуальность данной проблемы определяется тем, что она до сих пор не становилась предметом самостоятельного исследования.
Сведения о взаимодействии послания начала XIX века с предшествующей русской и французской поэзией, как правило, ограничиваются частными замечаниями по поводу влияния отдельных текстов XVIII века на послания 1810−1820-х гг.9 или указаниями на.
7 См.: Томашевский Б. В. Пушкин и Буало // Пушкин в мировой литературе: Сб. статей. Л.: Государственное издательство, 1926. С. 13−63- Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л.: Советский писатель, 1960; Алексеев М. П. Пушкин и мировая литература. Л.: Наука, 1987; Заборов П. Р. П. А. Вяземский и Вольтер // Россия и Запад: Из истории литературных отношений / АН СССР, Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом) — Отв. ред. М. П. Алексеев. Л.: Наука, 1973. С. 189−207- Заборов П. Р. Русская литература и Вольтер: XVIII — первая треть XIX века / АН СССР, Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом). Л.: Наука, 1978; Заборов П. Р. Шарль Мильвуа в русских переводах и подражаниях первой трети XIX века // Взаимосвязи русской и зарубежных литератур: [Сб. ст.] / АН СССР, Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом). Л.: Наука, 1983. С. 100−128- Дмитриева Н. Л. Пушкин и французская «фюжитивная» поэзия // «Он видит Новгород Великой.»: Материалы VII Международной пушкинской конференции «Пушкин и мировая культура». Великий Новгород, 31 мая — 4 июня 2004 г. СПб., 2004. С. 154—160. См. также антологии переводов начала XIX века: Французские стихи в переводе русских поэтов XVIII—XIX вв. / Сост. Е. Эгкинд. М.: Прогресс, 1969. Зарубежная поэзия в переводах В. А. Жуковского: [В 2 т.] / Сост.
A. А. Гугнин. М.: Радуга, 1985; Французская элегия XVIII—XIX вв.еков в переводах поэтов пушкинской поры: Сб. / Сост. В. Э. ВацуроВступит, статьи и коммепт.
B. Э. Вацуро, В. А. Мильчиной. М.: Радуга, 1989. '.
8 См.: Вацуро В. Э. Французская элегия ХУШ-Х1Х веков и русская лирика пушкинской поры // Французская элегия XVIII—XIX вв.еков в переводах поэтов пушкинской поры. С. 27—48- Вацуро В. Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа» / РАН. Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом). 2-е изд. СПб.: Наука, 2002.
9 См., например, замечание Г. А. Гуковского о том, что послания Н. М. Карамзина к Дмитриеву и Плещееву подготавливали дружеское послание начала источники конкретных текстов10. Между тем, изучение того, как в целом отражалась литературная традиция в определенных группах послания начала XIX века, позволит значительно расширить представления о поэтике этого жанра.
Степень разработанности проблемы.
Послание начала XIX века неоднократно привлекало внимание исследователей. Одним из первых о его уникальности заговорил Ю. Н. Тынянов, отмечая характерное для послания пушкинской поры включение в стих разговорных интонаций11. Л. Я. Гинзбург видела в послании возможности расширения диапазона1 лирической поэзии, так как этот жанр в 1810—1820-е гг. отличался от других, по ее замечанию,.
I ^ большей свободой в интонационном и стилистическом отношении По наблюдению Ю. В. Манна, послание начала XIX века программно обосновывало бегство от светской жизни и таким образом заостряло ряд оппозиций, впоследствии легших в основу романтического конфликта13.
Исследователи обращали внимание на неоднородность жанра послания в начале XIX века. Одним из первых проблему классификации.
XIX века (Гуковский Г. А. Карамзин // История русской литературы: В Ют. / АН СССР. Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом). М.- Л.: Изд-во АН СССР, 1941;1956. Т. 5. Ч. 1, Литература первой половины XIX века. 1941. С. 94).
10 См, например, комментарии к «Моим пенатам» К. Н. Батюшкова (Майков Л. Н., Сайтов В. И. Примечания // Батюшков К. Н. Сочинения: В 3 т. / Со ст. о жизни и соч. К. Н. Батюшкова, написанной Л. Н. Майковым, и примеч., составленными им же и В. и: Саитовым. СПб.: П. Н. Батюшков, 1887. Т. 1. С. 351−352- Благой Д. Д. Комментарии // Батюшков К. Н. Сочинения / Ред., вступ. ст. и коммент. Д. Д. Благого. М.- Л.: Academia, 1934. С. 490- Семенко И. М. Примечания // Батюшков К. Н. Опыты в стихах и прозе / АН СССРИзд. подг. И. М. Семенко. М.: Наука, 1977. С. 552 (Лит. памятники)) или к посланию А. С. Пушкина «Моему Аристарху» (Примечания // ПушкинА. С. Полн. собр. соч.: В 20 т. СПб.: Наука, 1999. Т. 1.: Лицейские стихотворения. 1813−1817 / Ред. тома В. Э. ВацуроТексты подгот. и примеч. сост.
B. Э. Вацуро, М. Н. Виролайнен, Е. О. Ларионова, Ю. Д. Левин, О. С. Муравьева, Н. Н. Петрунина, С. Б. Федотова, И. С. Чистова. 1999. С. 666).
11 Тынянов Ю. Н. Ода как ораторский жанр // Тынянов Ю. II. Поэтика. История литературы. Кино / Подг. изд. и коммент. Е. А. Тодцеса, А. П. Чудакова, М. О. Чудаковой. М.: Наука, 1977. С. 249−250.
12 См.: Гинзбург Л. Я. О лирике. С. 39.
13 См.: Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. М.: Аспект Пресс, 1995.
C. 16−20, 136−137. внутри этого жанра поставил В. С. Краснокутский в статье о посланиях поэтов арзамасского круга14. По его наблюдению, уже среди ранних посланий, которые он объединяет под названием дружеских'^, можно выделить публицистически-острые («К В. А. Жуковскому» В. Л. Пушкина, 1810), интимные / камерные («К Блудову» Жуковского, 1810), дидактически-ораторские («К Д.В.Дашкову» В. Л. Пушкина, 1811), развлекательно-шутливые («К Плещееву» Жуковского, 1814), романтические («К моим друзьям Жуковскому, Батюшкову и Северину» Вяземского, 1812) и отчетливо-бытовые, реалистические («Послание к Тургеневу» Батюшкова, 1817)16. В. Э. Вацуро в статье о лицейской лирике Пушкина, включенной в первый том Полного собрания сочинений А. С. Пушкина в двадцати томах, упоминает как отдельные виды пушкинских посланий послания-сатиры, дружеские послания и послания «к наставнику"17.
Особый интерес исследователей привлекали, как правило, дружеские послания. Поэтика этой жанровой разновидности была детально охарактеризована В. А. Грехневым. Его наблюдения послужили отправнойточкой для многих других работ о дружеском послании, детализирующих отдельные замечания ученого18 или описывающих.
14 См.: Краснокутский В. С. Дружеское послание арзамасского круга // Филология: Сб. студенческих и аспирантских работ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1974. Вып. 3. С. 28−39. В этой статье исследователь также касается проблемы взаимодействия послания с другими жанрами.
15 Термин «дружеское послание» используется исследователем в широком смысле: по характеру адресата. В современном понимании «дружеское послание» подразумевает определенный набор мотивов, который был описан в работах В. А. Грехнева (Грехиев В. А. Дружеское послание пушкинской поры как жанр // Болдинские чтения. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1978. С. 32−48- Грехнев В. А. Мир пушкинской лирики. Нижний Новгород: Нижний Новгород, 1994. С. 27−79).
16 Краснокутский В. С. Дружеское послание арзамасского круга. С. 29−30.
17 См.: Вацуро В. Э. Лицейское творчество Пушкина // Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 20 т. Т. 1. С. 427−428, 430.
18 См, например: Чубукова Е. В. Жанр послания в творчестве Пушкина-лицеиста//Русская литература. 1984. № 1. С. 198−209- Магомедова Д. М. Идиллический мир в жанрах послания и элегии // Болдинские чтения. Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 1999. С. 5−12- Жесткова С. В.
8 19 послания в творчестве отдельных поэтов пушкинском поры .
Сравнительно недавнее исследование М. Н. Виролайнен существенно дополнило картину изученных мотивов дружеского послания выделением.
20 значимости мотива пира для этого жанра .
Сосредоточенность большинства исследователей на поэтике одной жанровой разновидности, однако, несколько обедняет представления о жанре в целом и грозит подменой научного осмысления всего жанра описанием лишь одного его вида. Ощущается явная необходимость дополнить картину жанра описанием других его типов. Такая попытка была предпринята, в частности, А. В. Маркиным, предложившим рассматривать как отдельный ¦ тип послания, которые он назвал «дидактическими"21. Исследователь возводит этот тип к дидактической эпистоле XVIII века.
Параллельно с трудами о* поэтике посланий начала XIX века можно выделить ряд работ, посвященных отдельным аспектам изучения этого жанра22 либо отдельным текстам конкретных авторов23. Среди них особый.
Пространственная картина мира в дружеском послании ранней лирики А. С. Пушкина // Дальний Восток: Наука, образование. XXI век. Комсомольск-на-Амуре: Изд-во ГОУ ВПО Комс.-на-Амуре гос. пед. ун-та, 2003. Т. 1. С. 356−363.
19 См., например: Поплавская И. А. Жанр послания в русской поэзии первой трети XIX века: Автореф. дис.. канд. филол. наук. Томск, 1987; Поплавская И. А. Послание в творчестве поэтов пушкинского круга// Проблемы метода и жанра. Томск.: Изд-во Томского ун-та, 1994. Вып. 18. С. 84−102.
20 Виролайнен М. Н. Две чаши (Мотив пира в дружеском послании 1810-х годов) // Виролайнен М. Н. Речь и молчание. С. 291−311.
21 См.: Маркин А. В. Жанр дидактического послания в русской литературе: поэтика и история: Автореф. дис.. канд. филол. наук. Екатеринбург, 1996.
22 См.: Евсеева Р. А. Композиция жанра дружеского послания в творческом воплощении В. А. Жуковского // Вестник Оренбургского государственного университета. 2004. С. 14—20- Немировский И. В. Биографический подтекст в дружеских посланиях Пушкина периода южной ссылки // Русская литература. 1988. № 3. С. 165−170.
См.: Кузнег{ов П. В. О жанровой специфике посланий В. А. Жуковского 1810-х годов («Кн. Вяземскому и В. Л. Пушкину», «Ареопагу», «Благодарю тебя, мой друг за доставленье.») // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2000. № 4. С. 96−105- Федосеева Е. Н. Диалог Вяземского с женщиной на языке шутки // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2004. № 5. С. 97−104- Белых Н. Жанр дружеского послания и духовное общение К. Н. Батюшкова и Н. И. Гнедича // 9 интерес представляют статьи Л. И. Жалниной и И. А. Поплавской о теории жанра послания в начале XIX века24, работа А. В. Маркина о связи посланий 1780−1820-х гг. с античной традицией", а также наблюдения Н. Ж. Ветшевой и Т. Фрайман над «павловскими посланиями» В. А. Жуковского26. Вместе с тем следует отметить, что в исследованиях, посвященных жанру послания в ' творчестве конкретных поэтов, произведения иногда рассматриваются без учета особенностей жанра в целом, в результате чего изучение их поэтики может сводиться к описанию отдельных текстов27, а характеристика эволюции — повторять общие представления об эволюции поэтической системы автора28.
Творчество писателя и литературный процесс: Межвузовский сборник научных трудов. Иваново: ИвГУ, 1981. С. 228−242.
24 См.: Жалнина J1. И. Традиция стихотворного послания и романтическое наполнение жанра в начале XIX в. // Вестник молодых ученых Самарской государственной экономической академии. 2002. № 2 (4). С. 276−282- Потавская И. А Формирование теории жанра послания в русской эстетике и критике // Проблемы метода и жанра. Томск. Изд-во Томского ун-та, 1986. Вып. 13. С. 104−119.
25 См.: Маркин А. В. Дружеское послание 1780−1820-х гг. и традиции Анакреона и Горация в русской литературе // Модификации художественных систем в историко-литературном процессе: Сб. науч. тр. Свердловск: УрГУ, 1990. С. 18−26.
26 Ветшева Н. Ж. «Павловские послания» В. А. Жуковского как художественное единство // Проблемы литературных жанров: Материалы IX Международной научной конференции, посвященной 120-летию со дня основания Томского гос. ун-та, 8−10 декабря 1998 г. Томск: Изд-во ТГУ, 1999. Ч. 1. С. 113−118- Фрайман Т. О некоторых творческих моделях в поэзии Жуковского: «долбинские стихотворения» — «арзамасская галиматья» — «павловские послания» // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение: Новая серия. Тарту: Tartu ulikooli Kiijastus, 2001. № 4. С. 169−184.
27 См., например: Рябий И. Г. Жанр послания в лирике Н. М. Языкова // Жанрово-стилевое взаимодействие лирики и эпоса в русской литературе XVIII—XIX вв.еков: Межвуз. сб. науч. тр. М.: МОПИ им. Н. К. Крупской, 1986. С. 54−62- Рябий И Г. Жанр дружеского послания в лирике Е. А. Баратынского // Развитие лирической поэзии и ее взаимодействие с прозой в русской литературе конца XVIII — начала XIX века: Межвуз. сб. науч. тр. М.: МОПИ им. Н. К. Крупской, 1988. С. 64−72- Хан Е. И. некоторые проблемы интерпретации «перевернутого мира» в дружеских посланиях.
Н. Языкова// Филологические науки. 1994. № 1. С. 23−30.
См., например: Потавская И. А. Эволюция жанра послания в творчестве В. А. Жуковского // Художественное творчество и литературный процесс. Томск.: Изд-во Томского ун-та, 1983. Вып. 5. С. 105−114- Шарафадина К. И. Жанр послания в лирике А. С. Пушкина: Автореф. дис.. канд. филол. наук. JL, 1985; Мальчукова Т. Г. Жанр послания в лирике А. С. Пушкина: Учеб. пособие / Петрозав. гос. ун-т им. О. В. Куусинена. Петрозаводск: ПГУ, 1987; Рябий И. Г. Жанр послания в лирике А. С. Пушкина конца 20−30-х гг. // А. С. Пушкин и славянский мир: Тезисы докладов и материалы Региональной научной конференции 20−22 мая 1999 г.: 200-летию со дня.
Среди сравнительно недавних исследований выделяется работа П. В. Кузнецова29, в которой послание рассматривается как речевой жанр (термин М. М. Бахтина30). П. В. Кузнецов предлагает различать в рамках послания отдельные группы в соответствии с типом отношений между автором и адресатом и анализирует такие проблемы, как включение в произведения элементов полемики и оппозиции 'свои уб. чужие', наличие образов авторитетов в посланиях и специфику выражения в текстах позиции автора.
Подводя итог, можно заметить, что, несмотря на хорошую изученность отдельных текстов, групп посланий отдельных авторов и некоторых мотивных комплексов, свойственных этому типу произведений, до сих пор не было сделано полного описания поэтики и эволюции одного из самых продуктивных жанров начала XIX века. Таким образом, складывается ситуация, когда исследователи оперируют термином, «послание», но границы этого жанра не определены и отсутствует его внутренняя классификация".
Следует отметить, что в целом поэтика и эволюция литературных. жанровв отличие от историилитературных направлений или творчества отдельных писателей, очень редко в последнее время становилась предметом систематического изучения. Между тем продуктивность подобного подхода подтверждается не только такими фундаментальными исследованиями, как работа В. Э. Вацуро, посвященная элегической школе рождения великого русского поэта и мыслителя А. С. Пушкина посвящ. Сургут: СурГПИ, 1999. С. 36—44- Иванов Е. Жанр послания в лирике А. С. Пушкина // Поэтика художественного произведения: Сб. науч. тр. Курган: Изд-во Курганского гос. университета, 2002. С. 9−12.
29 Кузнецов П. В. Жанр послания в русской лирике 1800-х — 1810-х гг: Автореф. дис.. канд. филол. наук. М., 2001.
30 По М. М. Бахтину, речевой жанр — это устойчивый тип высказываний, характерный для конкретной сферы человеческой деятельности и обладающий определенным содержанием, стилем, фразеологией, грамматикой. Речевой жанр отличается четкими границами, целостностью и учитывает апперцептивный фон восприятия адресатом. — См.: Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. С. 250−296. пушкинского времени, или монография Н. Ю. Алексеевой о жанре оды, но и более скромными трудами — например, исследованием М. В. Бухаркиной, посвященным жанру мадригала33.
Описание поэтики и эволюции русского стихотворного послания пушкинской эпохи — задача, полномасштабное решение которой невозможно осуществить в рамках кандидатской диссертации. На пути к ее решению требуется провести целый ряд более частных предварительных исследований. К их числу и относится настоящая* работа, посвященная описанию мотивно-тематических комплексов отдельных групп посланий с учетом их генезиса. Представляется, что без специального внимания к этим аспектам поэтики стихотворного послания невозможно составить картину эволюции жанра как такового.
Русское стихотворное послание 1810-х — начала 1820-х гг. формировалось в тесном взаимодействии с существующей русской и европейской поэтическими традициями, вбирая в себя и трансформируя многие тематические комплексы, мотивы и композиционные модели, образуя новые сочетания устойчивых элементов, поэтому представления об особенностях посланий начала XIX века будут неполными без сопоставления их с произведениями этого жанра в русской литературе XVIII века, а также с французскими поэтическими текстами ХУИ-ХУШ веков.
В нашей работе в центре внимания находятся преимущественно два типа посланий: дружеские послания и выделенная нами группа посланий о поэтическом творчестве. Эти две разновидности жанра в 1810—1820-е гг. резко выделяются на фоне всех прочих. Во-первых, они являются наиболее продуктивными и составляют большую часть посланий поэтов.
31 Вацуро В. Э. Лирика пушкинской поры.
32 Алексеева Н. Ю. Русская ода: Развитие одической формы в ХУН-ХУШ веках. СПб.: Наука, 2005.
33 Бухаркина М. В. Поэтика русского мадригала XIX века: Автореф. дис.. канд. филол. наук. СПб, 2008. пушкинской поры. Во-вторых, им свойственна наибольшая жанровая определенность, поскольку каждая из двух групп тяготеет к устойчивому набору мотивно-тематических комплексов и топосов, имеющих общую литературную генеалогию.
Таким образом, цель настоящей работы — изучить влияние русской и французской литературных традиций на формирование мотивных и сюжетно-тематических комплексов определенных групп русского стихотворного послания 1810−1820-х гг.
В соответствии с поставленной целью формулируются следующие задачи диссертационного исследования:
1. описать основные мотивно-тематические блоки, характерные для наиболее продуктивных типов русского послания 1810-хначала 1820-х гг.;
2. определить, какие темы и мотивы34 посланий 1810−1820-х гг. находят аналогии в русской поэзии XVIII — начала XIX вв., и описать пути включения традиционных элементов в новый контекст;
3. исследовать соотношение послания с другим продуктивным жанром начала XIX века — элегией;
4. описать взаимодействие русского послания в 1810-х — начале 1820-х гг. с французской литературой XVII—XVIII вв., в первую очередь с жанром послания.
Материал изучения.
Материалом изучения стали стихотворные послания 1810-х — начала 1820-х гг., представленные в творчестве поэтов школы «гармонической точности"35: К. Н. Батюшкова, В. А. Жуковского, П. А. Вяземского,.
34 и.
В настоящей работе мотив понимается как «устойчивый смысловой элемент литературного текста, повторяющийся в пределах ряда фольклорных. и литературно-художественных произведений» (Лермонтовская энциклопедия / АН СССР, Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом) — Гл. ред. В. А. Мануйлов. М.: Советская энциклопедия, 1981. С. 290. — Автор словарной статьи Л. М. Щемелева).
35 О школе «гармонической точности» см.: Гинзбург Л. Я. О лирике. С. 19−51.
А. С. Пушкина и Е. А. Баратынскогок исследованию привлекаются также отдельные тексты В. JI. Пушкина, Д. Давыдова, А. А. Дельвига, Н. И. Гнедича и H. М. Языкова. При отборе произведений мы руководствовались, главным образом, авторскими жанровыми определениями. В поле зрения преимущественно находятся те послания, в которых присутствуют общие устойчивые жанровые элементы и которые реализуют, таким образом, наиболее продуктивные жанровые модели, наиболее тесно взаимодействуя с литературной традицией. Хронологические рамки 1810-х — начала 1820-х гг. обусловлены тем, что именно в это время жанр послания становится в русской поэзии одним из самых распространенных и выделяется в самостоятельный раздел поэтических сборников36.
В качестве сопоставительного материала к работе привлекаются отдельные русские тексты XVIII — первого десятилетия XIX века, среди них — произведения А. Д. Кантемира, А. П. Сумарокова, А. А. Ржевского, Г. Р. Державина, M. Н. Муравьева, H. М. Карамзина, И. И. Дмитриева и др. Французская литературная традиция представлена в исследовании отдельными^ поэтическими произведениями Н. Буало (в оригинале и в русских переводах и подражаниях), Вольтера, Ш.-О. де Лафара, Г.-А. Шолье, посланиями Ж.-Б:-Л. Грессе, Ж.-Ф. Дюси, кардинала де Берни, Э.-Д. де Парни, а также текстами, вошедшими в тома посланий французских поэтических антологий: «Petite encyclopedie poetique» («Малая поэтическая энциклопедия», 1804−1806) и «Nouvelle encyclopedie poetique» («Новая поэтическая энциклопедия», 1818−1819).
Теоретическая и методологическая база.
Диссертационное исследование опирается на историко-литературный, типологический и компаративный методы.
См.: Коган А. С. Типы объединения лирических стихотворений в условиях перехода от жанрового к внежанровому мышлению (на материале русской поэзии первой половины XIX века): Автореф. дис.. канд. филол. наук. Киев, 1988.
Жанр понимается, в соответствии с положениями, высказанными С. С. Аверинцевым и сравнительно недавно — О. В. Зыряновым, как исторически изменчивая категория. В русской поэзии начала XIX века жанр строится на наборе определенных тем и мотивов, закрепленных в том.
38 числе и лексически .
Послание занимает в этом отношении особое место: с одной" стороны, наличие реального адресата определяет возможность включения в произведение биографического контекста и проведения аналогии с бытовым письмом, в результате чего определяющим признаком этого жанра иногда называют принцип адресованности39- с другой стороны, определенные типы послания рассматриваемого периода обнаруживают тяготение к нескольким устойчивым мотивно-тематическим блокам, которые образуют их ядро, а биографический контекст часто опосредован традиционными литературными моделями. В центре нашего внимания находится второй аспект изучения послания начала XIX века, связанный с концентрацией в нем определенного комплекса тем и мотивов.
В соответствии с этим, методологическим ориентиром для нас послужили исследования, посвященные анализу семантических комплексов в поэзии начала XIX века. Наиболее значимыми из них являются книга В. Э. Вацуро «Лирика пушкинской поры: «Элегическая.
См.: Аверинцев С. С. Историческая подвижность категории жанраЗырянов О В Эволюция жанрового сознания русской лирики: Феноменологический аспект. Екатеринбург.: Изд-во Уральского университета, 2003. С. 20−22, 78.
38 См.: Гинзбург Л. Я. О лирике. С. 23−26.
39 См., например: Хазан В И. Некоторые аспекты типологии жанра поэтического послания // Проблемы литературных жанров: Материалы V научной межвузовской конференции 15−18 октября 1985 г. Томск.: Изд-во Томского университета, 1987. С. 137−138. В этой связи необходимо отметить, что Г. Н. Поспелов не рассматривает послание как жанр, так как в рамках его теории адресованность представляет собой лишь мотивировку высказывания и не может быть отличительным признаком жанра. -См.: Поспелов Г. Н. Проблемы исторического развития литературы: Учебное пособие для студентов пед. институтов по специальности № 2101 «Русский язык и литература». М.: Просвещение, 1971. С 154. По мнению Е. В. Дмитриева, фактор адресации выходит на первый план только в конце XVIII века и тогда становится жанрообразующим признаком послания. — См.: Дмитриев Е. В. Фактор адресации в русской поэзии: От классицизма до футуризма. М.: Изд-во МНЭПУ, 2003. С. 110−123. школа" «(СПб., 2002. 2-е изд.), в которой описаны типы русской элегии начала XIX века и ее взаимодействие с европейской традицией, а также статьи Н. Н. Мазур об истории и функциях литературного типа «неистового стихотворца» в «Евгении Онегине"40 и о риторической традиции «ЬеаШБ Ше» в европейской и русской культуре41. В последней работе прозвучало значимое для нашего исследования заявление о необходимости изучения «топических гнезд», с которыми связана лирика пушкинской поры, так как в это время, по замечанию Н. Н. Мазур, происходит переосмысление многих классических топосов и освобождение их от жестких рамок риторических структур42.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые предпринимается попытка изучить связь устойчивых мотивов послания 1810-хначала 1820-х гг. с русской и французской традициями. В ходе работы высказывается предложение выделить как отдельную группу послания опоэтическом творчестве и описываются характерные для этой группы мотивно-тематические блоки. В исследовании изучаетсясвязь послания1 1810-х — начала 1820-х гг. с посланиями XVIII века и его взаимодействие с элегиейна этом материале ставится вопрос о смещении жанровых границ в начале XIX века. В диссертации прослежены разнообразные связи посланий 1810-х — начала 1820-х гг. с французскими стихотворными произведениями (в основном — с посланиями) XVII—XVIII вв., не попадавшие в поле зрения специалистов либо изученные недостаточно. Установлен ряд новых источников для русских посланий начала XIX века. В научный оборот вводятся две французские поэтические антологии (1804—1806 и 1818−1819 гг.), содержащие тома посланий и.
Мазур Н. Н. Маска неистового стихотворца в «Евгении Онегине»: Полемические функции // Пушкин и его современники: Сб. науч. тр. СПб.: Нестор-История, 2009. Вып. 5 (44). С. 141−208.
41 Мазур Н. Н. «Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит.»: Источники и контексты // Пушкин и его современники: Сб. науч. тр. СПб.: Нестор-История, 2005. Вып. 4 (43). С. 364−419.
42 См.: Там же. С. 397. представляющие материал для определения того, какие типы текстов считались к началу XIX века во Франции наиболее репрезентативными для этого жанра.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в общих и специальных курсах по истории русской литературы или истории русско-французских литературных связей, а также в научных комментариях к изданиям отдельных авторов.
Апробация работы.
Положения диссертации были представлены в виде докладов на Третьей международной научной конференции молодых исследователей «Современные методы исследования в гуманитарных науках („История русской культуры в литературном контексте“)» (Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, май 2011 г.) и на заседаниях отдела пушкиноведения ИР ЛИ РАН (сентябрь 2010 г.- октябрь 2011 г.).
По теме исследования опубликовано три статьи.
Структура диссертации.
Работа состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения и списка литературы.
Заключение
.
Поэтика русского стихотворного послания 1810-х — начала 1820-х гг. формировалась во взаимодействии с русской и французской литературной традицией.
Выросшее из послания конца XVIII века и впитавшее в себя многие мотивно-тематические комплексы из русской поэзии предшествующей эпохи, послание 1810-х — начала 1820-х гг. строилось на варьировании готовых значений и включении традиционных элементов в новые контексты. В результате этого образовались группы текстов, объединенных общими мотивными рядами и тяготеющих к одним и тем же типовым моделям. Смысловые блоки сельской жизни, дружеского круга, предназначения поэта, стремления к славе или отказа от нее, поэтической лени уб. поэтического труда, встречавшиеся в разных жанрах русской поэзии XVIII века, в 1810-е гг. начинают закрепляться за жанром послания, что отражается и на восприятии границ жанра современниками.
В этом процессе немалую роль сыграл' интерес поэтов начала XIX века к французской литературе. «Мои пенаты»" Батюшкова, создаются, под влияниемдвух французских, посланий: «Обители» Грессе и «К моим пенатам» Дюсипослания о завистниках пишутся, с ориентацией на послание Буало «К Расину" — типаж «поэта-ленивца» восходит к стихам Лафара и Шолье и их рецепциям во французской литературе XVIII века, мотивы посланий, в которых появляется этот типаж, связанный с отказом от гражданской поэзии и с предпочтением любви стремлению к славе, перекликаются с мотивами послания Грессе «К моей музе», а композиционный рисунок этой группы текстов повторяет структуру «Послания X. О лени. К ***» кардинала де Берни.
Связи русского послания 1810-х — начала 1820-х гг. с французским посланием XVII и особенно XVIII века не ограничиваются отдельными параллелями. Можно говорить и о типологическом сходстве национальных вариантов жанра в целом, тяготении к общим темам и мотивам, что отразилось в том и числе и на том, какие тексты считались наиболее репрезентативными для этого жанра в России и во Франции в начале XIX века.
Результаты, полученные в ходе нашего исследования, позволяют углубить современные представления о жанре послания начала XIX века и о том, как складывались устойчивые черты его поэтики.
Для посланий 1810-х — начала 1820-х гг. определенный набор мотивов (в полном или редуцированном виде) служит основным фактором жанровой спецификации, которая не определяется даже таким, казалось бы, решающим признаком, как адресация текста конкретному лицу или условному адресату. Стихотворный размер также не играет значительной роли. Он" может быть свойственным определеннойгруппе посланий (как трехстопный ямб или александрийский стих)1 — но не обязательным для нее. Так, и после «Моих пенатов» трехстопный ямб далеко не всегда избирался для дружеского послания с одним и тем* же мотивным комплексом. Композиция' также может воспроизводиться в малой группе посланий, прямо ориентированных друг на друга или на один’конкретный источник, но в рамках каждой разновидности жанра она свободна.
Устойчивые мотивы посланий 1810-х — начала 1820-х гг. подразумевают, как правило, определенный' ряд формул или одиночных лексем, которые служат сигналом введения конкретного мотива. При этом характерно, что наличие в тексте тех или иных мотивов не определяет общий смысл поэтического высказывания. Мотивы могут встраиваться в разные контексты и приобретать в них прямо противоположные коннотации, как происходит, например, с мотивами лени и труда. Набор возможных смысловых контекстов предопределен традицией, хотя допустимы и редкие случаи необычного использования мотива, как, например, в послании Вяземского «К Батюшкову» («Шумит по рощам ветр осенний.»). Связь одних и тех же мотивов с разными поэтическими традициями и множественными литературными источниками обеспечивает возможность варьирования мотивов и контекстов и столкновения разных моделей в рамках одной жанровой разновидности.
Дальнейшей перспективой работы в этом направлении может стать, прежде всего, расширение круга исследуемых авторов, что, несомненно, даст дополнительный материал для описания поэтики жанра послания начала XIX века и ее связи с литературной традицией. Так, за пределами диссертации оказалась, например, лирика поэтов-декабристов635 и представителей других эстетических школ начала XIX века, чьи поэтические практики так или иначе отличаются от школы «гармонической точности». Также продуктивным представляется сопоставление русского послания 1810 — начала 1820-х гг. с жанром послания в других европейских литературах, прежде всего в английской и немецкой.
Хронологическое расширение рамок исследования до конца 1820-х гг. позволит проследить, как были трансформированы модели, заданные посланием 1810-х гг., и в каком направлении происходила эволюция ^ жанра.
Особый интерес для изучения представляют также те послания начала XIX века, в которых в большей мере, чем в исследованных текстах, проявилось биографическое или игровое начало. Речь идет, в первую очередь, о домашних и шуточных посланиях636. Большое количество подобных текстов имеется в лирике Жуковского, в основном среди произведений, не публиковавшихся при жизни. Изучение их соотношения.
635 О послании декабристов см., например: Поппавская И. А. Послание в поэзии декабристов // Проблемы метода и жанра. Томск.: Изд-во Томского ун-та, 1989. Вып. 15. С. 108−123- ЛожковаТ.А. Система жанров в лирике декабристов. Екатеринбург: УГПУ, 2005. С. 255−280.
636 Этому типу текстов, посвящены, например, работы: Иезуитова Р. В. Шутливые жанры в поэзии Жуковского и Пушкина 1810-х гг. // Иезуитова Р. В. Жуковский и его время. Л.: Наука, 1989. С. 207−238- Фрайман Т. О некоторых творческих моделях в поэзии Жуковского: «долбинские стихотворения» — «арзамасская галиматья» — «павловские послания». и взаимодействия с посланиями, ориентированными на литературную традицию, представляет отдельную проблему для исследования. Также необходимо определить место среди посланий начала XIX века таких текстов, как, например, послания Жуковского «Вождю победителей» и.
5 «7.
Императору Александру". Они не образовали продуктивной разновидности жанра, однакорассматривались современниками как тексты, к нему принадлежащие638.
Здесь перечислены лишь некоторые направления исследований, которые смогут дать материал для описания поэтики и эволюции одного из I самых распространенных жанров русской поэзии «Золотого века». Пережив всплеск популярности в 1810 — начале 1820-х гг., жанр послания во многом отразил в себе черты литературной эпохи: поэтические 1 новшества сочетались с традиционностью, классические мотивы входили в т'.
Оба текста связаны с одической традицией XVIII века (см.: Янушкевич А. С. В мире Жуковского. М.: Наука, 2006. С. 117−122), с «высоким» посланием XVIII века (Иезуитова Р. В. Жуковский и Отечественная война 1812 года // Иезуитова Р. В. Жуковский и его время. С. 135−159) и с антинаполеоновской лирикой начала XIX века (см.: Ларионова Е О. К истории стихотворения В. А. Жуковского «Императору Александру» (письма А. И. Тургенева В. А. Жуковскому) // Русская литература. 1991. № 3. С. 75−81). Об антинаполеоновской поэзии см. также: Янушкевич А. С. Жанровый состав лирики Отечественной войны 1812 года и «Певец во стане русских воинов» В. А. Жуковского // Проблемы метода и жанра: Сб. ст. / Отв. ред. Ф. 3. Канунова. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1982. Вып. 8. С. 3−23- Муравьева О. С. Пушкин и Наполеон (пушкинский вариант «наполеоновской легенды») // Пушкин: Исследования и материалы. Л.: Наука, 1991. Т. 14. С. 5−32- Сахаров В. И. Отечественная война 1812 года и русская поэзия первой треги XIX в. // Отечественная война 1812 г. и русская литература XIX в. / РАН, Ин-т мировой литературы им. А. М. ГорькогоОтв. ред.
B. Ю. Троицкий. М.: Наследие, 1998. С. 116−131.
Они помещались автором в раздел посланий во всех прижизненных собраниях сочинений, организованных по жанровому принципу, и позиционировались как послания в неизданном «Общем оглавлении» к пятому изданию «Стихотворений Василия Жуковского» (1849), где произведения располагались в хронологическом порядке. — См.: Матяш С. А. Неизданное «Общее оглавление» последнего прижизненного собрания сочинений В. А. Жуковского. С. 150−154. Послание «Вождю победителей» открывало ряд примеров жанра в «Учебной' книге российской словесности» Н. И. Греча (см.: Греч Н. И Учебная книга русской словесности. Ч. 3.
C. 211) и входило вместе с посланием «Императору Александру» в раздел посланий «Российской Хрестоматии», изданной при Императорской Академии Наук в 1834 году (см.: Российская Хрестоматия. Ч. 2.). неожиданные контексты, а авторская индивидуальность просвечивала сквозь ориентацию на образцы.
