Межъязыковое перекодирование в творчестве Ф. М. Достоевского

Настоящая работа посвящена изучению особенностей межъязыкового перекодирования в творчестве Ф. М. Достоевского. Разработка данной темы предусматривается договором между факультетом РГФ ВГУ и Институтом русского языка им. В. В. Виноградова РАН по созданию совместного проекта «Нерусская речь в произведениях Ф.М.Достоевского», который, в свою очередь, является первой стадией мегапроекта «Нерусская речь на страницах русской литературы» (1800−1880 гг.).

Актуальность выбранной темы очевидна в современном контексте изучения межкультурной коммуникации и подтверждается появлением в последние десятилетия значительного количества публикаций, в которых так или иначе затрагиваются различные вопросы взаимодействия языковых систем. С другой стороны, интерес к проблеме использования лексики иноязычного происхождения возник еще в ХУШ-Х1Х вв., правда, первоначально господствовал нормативный подход (запрет на «слова-паразитизмы» или «отбор с точки зрения «надобности» «[Шетэля 2000:88]).

Реальное двуязычие, характерное для данной исторической эпохи, в особенности, для определенной социальной среды, не могло не найти отражения в русской литературе, максимально испытывающей на себе результаты контактов с другими языками, иноэтнических культурных воздействий [Тарланов 1995:8]. Поэтому и в XX в. обилие иноязычных вкраплений в произведениях классиков русской литературы (Л.Н.Толстого, Ф. М. Достоевского, И.С.Тургенева), вызывающее естественные трудности восприятия у современных читателей-монолингвов, необходимость в комментариях вызывают появление исследований функционирования иноязычной лексики в произведениях отдельных авторов.

Кроме того, во второй половине XX в. интерес исследователей концентрируется на определении природы и статуса иноязычной и заимствованной лексики, что связано с возрастающим стремлением приблизиться к выявлению всех сложных и многообразных связей и отношений как в системе одного языка, так и в сфере межъязыковых взаимодействий.

Тем не менее, по свидетельству Ю.Т.Листровой-Правды, посвятившей свою монографию проблеме отбора и функционирования иноязычных вкраплений в русской литературной речи XIX в., «работы 60−70 г. г. не только не исчерпали всей проблематики, но, наоборот, поставили на повестку дня ряд новых вопросов, которые нуждаются в решении: 1) обнаружилась приблизительность самого определения иноязычных вкраплений <.> и неясность их положения среди всех языковых средств, находящихся вне системы русского литературного языка и использующихся в стилистических целях- 2) выяснилось, что вкрапления анализируются крайне несистемно- 3) выявилось также, что в результате проведенных исследований не сложилось сколько-нибудь полной картины использования вкраплений во всех типах русских текстов XIX века» [Листрова-Правда 1986: 9−10].

Действительно, несмотря на постоянный интерес исследователей к проблеме иноязычной и заимствованной лексики, она все еще остается «terra incognita в лингвистике» [Арапова 1989:16]. Ни одна из предложенных классификаций не получила общего признания и не закрепилась в современной науке о языке. Значительный объем и разнородный характер анализируемого материала затрудняет выработку критериев классификации. Широкий спектр используемых в различных публикациях терминов свидетельствует об отсутствии общепринятой терминологии.

Новый всплеск «популярности» проблемы использования иноязычной и заимствованной лексики в последние годы объясняется не только ее теоретической, но и практической значимостью. В связи с масштабами «нашествия „престижных“ англо-американизмов», данная проблема приобрела особую актуальность во всемирном масштабе [Савельева 1995:2526]. Растет интерес к универсальным стратегиям усвоения и использования иноязычной лексики [Медведева 1996]. Более того, становление национальных языков бывших союзных республик в качестве государственных языков и характерное для современной языковой ситуации в СНГ русско-национальное двуязычие стимулируют рост исследований, посвященных изучению соотношения языков в сознании и речи билингва.

Таким образом, проблема иноязычной и заимствованной лексики продолжает обсуждаться в рамках различных наук и научных дисциплин: социолингвистики — в связи с проблемой языковых контактов (В.Ю.Розенцвейг, О. А. Пылакина, Н.И.Голубева-Монаткина, В. Н. Базылев, Е. Э. Биржакова, Л. А. Войнова, Л.Л.Кутина) — психолингвистики — в связи с проблемой билингвизма (А.А.Леонтьев, Р.К.Миньяр-Белоручев, И. Р. Батищева, В. В. Куцова, В. В. Юртайкин, Ф. А. Ветлугина и др.) — лингвистикикак в рамках стилистики и лингвистики текста (М.П.Петров, В. В. Шмелькова, Е. А. Маймескул, Д. К. Жане, З. Г. Османова и др.), так и в сфере лексикологии (Л.П.Крысин, Н. П. Тимофеева, А. И. Киндеревич, Я.К.Радевич-Винницкий, А.М.Бабкин) — переводоведения (Л.Н.Наумова, Л.М.Макаров). Уже сам факт существования таких разнонаправленных исследований свидетельствует о том, что вышеназванная проблема является сложной и многоаспектной. Думается, что ее решение возможно только в результате интеграции знаний, накопленных в рамках разных подходов. Попытку сопоставления и систематизации различных аспектов проблемы и представляет настоящая работа.

Новизна данной работы заключается в применении к изучению проблемы межъязыкового перекодирования интегративного подхода, который предполагает комплексное изучение проблемы с позиций различных взаимосвязанных наук или научных дисциплин. Выработанный подход имеет, на наш взгляд, ряд преимуществ. Он позволяет рассматривать изучаемое явление (или процесс) в комплексе обнаруженных взаимосвязей и взаимозависимостей. Он обеспечивает получение «универсального» знания, не упрощенного в результате отвлечения от многообразия окружающих условий и действия разнонаправленных факторов, а, следовательно, наиболее адекватно отражающего объективную действительность. При этом, знания, полученные в результате рассмотрения проблемы с позиций нескольких научных дисциплин, дополняют и уточняют друг друга. Тем не менее, не претендуя на всестороннее и исчерпывающее знание проблемы, мы выделили несколько ее аспектов.

Семиотический аспект предусматривает разработку общих закономерностей передачи информации посредством языка как канала связи. Общелингвистический подход обеспечивает разноплановое исследование языковых явлений: в отношении к обозначаемым предметам или явлениям (т.е. в плане семантики) — в отношении к другим языковым единицам (т.е. в плане синтактики) — в отношении к человеку (т.е. в плане прагматики). Исследование в плане стилистики предполагает изучение индивидуально-авторского стиля, особенностей словоупотребления писателя. Изучение основ и механизмов переключения кодов требует привлечения данных психолингвистики. Лексикография служит способом представления и систематизации материала. Литературоведческий подход предполагает выявление взаимосвязи между художественным кредо писателя, его «картиной мира» и используемыми языковыми средствами. Анализ переводов выявляет основные способы передачи лексики иноязычного происхождения.

В качестве объекта данного исследования рассматриваются все контексты произведений Ф. М. Достоевского, в которых используются иноязычные или перекодированные лексические единицы, являющиеся предметом исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В зависимости от жанра произведений Ф. М. Достоевского меняются характеристики иноязычных единиц, такие как количество и состав иностранных языков, их соотношение в общем объеме словоупотреблений, распределение иноязычных единиц по грамматическим категориям, разделам и рубрикам синоптической схемы, наиболее типичные функции в тексте.

2. Для разных иностранных языков, привлекаемых Ф. М. Достоевским, наиболее частотными оказываются разные виды вкраплений: если для французского языка более 50% словоупотреблений приходится на предложение, то для других языков более распространены словосочетание и отдельная словоформа как виды вкраплений.

3. Ф. М. Достоевский не выходит за рамки общеязыковой нормы языка-источника (ЯИ), однако вовлечение иноязычных единиц в контекст произведения приводит к их «эмоционально-экспрессивной осложненное&trade-» (по Б.А.Ларину).

4. Основной объем иноязычной и перекодированной лексики, выявленной в творчестве Ф. М. Достоевского, сосредоточен в разделе «Человек». Раздел «Человек и Вселенная» разработан недостаточно детально, раздел «Вселенная» лишь контурно намечен.

5. Иноязычные и перекодированные языковые единицы используются Ф. М. Достоевским с определенной прагматической установкой. К числу наиболее распространенных функций относятся: экспрессивная, эмоционально-оценочная, функционально-стилевая, афористико-репродуктивная, иносказательная, а также характерологическая.

6. Перевод иноязычных единиц на ЯИ путем их сохранения и выделения в переводном тексте курсивом нивелирует одну из особенностей идиолекта Ф. М. Достоевского и оставляет непроницаемой прагматическую установку.

7. Существует зависимость между грамматической категорией вкрапления и его адаптацией на морфологическом и синтаксическом уровнях: словоформы и словосочетания (в отличие от предложений) изменяются в соответствии с синтаксическими и, реже, морфологическими моделями языка-приемника (ЯП), независимо от степени ассимиляции на других уровнях.

Теоретическая значимость настоящей работы заключается в попытке выйти за пределы узкоспециализированного исследования творчества Ф. М. Достоевского и создать на базе анализируемого конкретного материала более или менее обобщенную лингвистическую классификацию, вывести теорию из конкретного материала.

Практическую ценность представляет созданный в рамках исследования словарь иностранных слов, используемых в произведениях Ф. М. Достоевского (образец см. Приложение 2). Лексикографическая интерпретация иноязычной лексики на страницах произведений писателя осуществлялась на тех же принципах, что и в «Словаре языка Достоевского», с тем, чтобы обеспечить совместимость и интегрируемость словарей русской и иноязычной лексики. Разработка словаря предусматривала предварительное создание лемматизированных конкордансов — отдельно по художественным и не художественным жанрам — которые имеют самостоятельную научную ценность, включая большой объем информации (образец см. Приложение 3).

Целью данного исследования является изучение особенностей сосуществования и взаимодействия различных языковых кодов в творчестве Ф. М. Достоевского, выявление зависимости выбора и функционирования иноязычных и перекодированных единиц от авторского замысла и жанра произведения.

Для достижения намеченной цели были поставлены следующие задачи:

— проанализировать современное состояние проблемы на основе системного обзора литературы по теме исследования,.

— проследить закономерности функционирования лексики иноязычного происхождения в зависимости от жанрово-стилевой принадлежности текста,.

— последовательно разграничить проблемы использования иноязычной и перекодированной лексики, выявить особенности их употребления.

Поставленные задачи определяют структуру работы, которая состоит из четырех глав. В главе I представлен обзор литературы по теме исследования на основе изучения трудов как отечественных, так и ряда зарубежных исследователей. Исходя из современного состояния науки о языке, определяются основные понятия и формулируются принципы диссертационного исследования.

Выводы.

1. Можно выделить особую категорию так называемых интерсистемных ¡-диниц, перекодированных с одного языка (ЯИ) на другой (ЯП), но не юшедших в общенародное употребление и не закрепившихся в системе финимающего языка. Такие языковые единицы вводятся в графике ЯП, а акже оформляются с помощью словообразовательных и словоизменительных средств ЯП.

2. Абсолютное большинство перекодированных единиц представляют словоформы. По способу образования они делятся на непроизводные (49%) и производные (51%). Самым распространенным способом является 1ффиксальный способ образования от иноязычных основ. Грамматические категории (род, вид, число) большей частью сохраняются без изменения.

3. При классификации по идеографическому принципу большая часть перекодированных единиц помещается в. разделе «Человек», где наибрлее эазработаны подразделы «Душа и. разум» и «Человек как общественное существо». Значительную долю (около 20%) составляют бытовые и общественно-политические реалии.

Сопоставительный анализ значений показал, что, хотя большая чрсть перекодированных единиц сохраняет значения ЯИ, в ряде случаев прослеживаются определенные изменения семантики, которые затрагивают как денотативный, так и коннотативный компонент значения.

4. К числу наиболее типичных функций использования декодированных. единиц относятся эмоционально-оценочна^!, ункционально-етилевая, экспрессивная, национально-специфическая, стречаются также случаи номинативного, символического и двусмысленного потребления интерсистемных единицнаблюдается зависимость рагматической установки от личности говорящего.

5. Перевод перекодированных единиц с ЯИ на ЯП является по существу братным перекодированием. Переводчики в целом склонны восстанавливать нпячычньтй прототип ппппужитпий игточник-ом ппррн-пдирптглния ОДНЛКО, В яде случаев для достижения смысловой адекватности и сохранения рагматической установки автора приходится прибегать к разного рода рансформациям. Стилистический эффект использования ФМ. Достоевс^им ерекодировашшх единиц в большинстве случаев практически утрачиваемся.

Заключение

.

Исследование переключения языковых кодов и межъязыкового ерекодирования в. творчестве Ф. М. Достоевского показало, что использование ексики иноязычного происхождения характерно для текстов разной санровой принадлежности и временной соотнесенности.

Изучение писем приводит к очевидному выводу о том, что процессы ереключения языковых кодов и межъязыкового перекодирования войственны Достоевскому на протяжении всего творческого пути и оставляют одну из важных характеристик его идиолекта. Между тем, ронологический анализ художественных произведений писателя показывает, то число иноязычных единиц прогрессивно увеличивается с годами. Так, ели в первый период иноязычные вкрапления единичны, то уже к 70-м гг. их потребление становится устойчивой тенденцией.

В зависимости от жанра произведения меняется количество и со<�ртав ностранных языков, из которых привлекаются языковые средства: 4 в удожественной прозе по сравнению с 7 в публицистике и 5 в письмах. Соотношение языков и их доля в общем объеме словоупотреблений также зменяется по жанрам, хотя постоянным остается преобладание лексических диниц из французского языка.

Тексты различных жанров различаются и по другим характеристикам, ак, если в художественной прозе основной объем иноязычных единиц риходится на предложение, то в нехудожественных жанрах увеличивается оля словосочетаний и отдельных словоформ. Другими словами, предложение ак вид вкрапления теряет свои позиции, тогда как роль словосочетаний и повоформ, наоборот, прогрессирует от художественной прозы к ублицистике и письмам.

Классификация иносистемных-единиц .по идеографическому принципу э всей очевидностью и наглядностью подтвердила уже не раз ысказывавшееся мнение о том, что именно человек, личность представляет сновной объект исследования Достоевского. Однако, если сопоставить олученные результаты со степенью разработанности различных областей ексики в исследовательском плане (а обзор литературы показал, что аиболее изученной является именно эта область словаря. [Караулов 1979]), то овладение представляется скорее закономерным, чем случайным. Выходцт, то человека в первую очередь интересует то, что связано с ним самим. И в той связи показательно, что область «Человек и вселенная» оказывается олее объемной и лучше разработанной, чем «Вселенная». С другой стороны, опрашивается вывод о том, что основной состав общеупотребительной (и [аиболее частотной) лексики языка помещается именно в нейтральном >азделе схемы («Человек»), тогда как другие разделы скорее соответствуют фере специальных н^ук.

Тем не менее, хотя в центре внимания писателя, всегда остается человек, выявлены различия смысловых сфер в текстах разных жанров. Если в художественной прозе, как и в письмах, основное внимание писателя юсредоточено на человеке в его взаимоотношениях с обществом, рго шутреннем мире, душе и разуме (соответственно, наиболее разработанными ю составу словарных единиц и наиболее многочисленными по числу словоупотреблений оказываются разделы «Человек как общественное зущество» и «Душа и разум»), то в публицистике на первый план выходит общественная жизнь в ее внешних по отношению к человеку проявлениях ["Социальная организация и социальные институты").

Неодинаковы также набор и роль функций, которые выполняют иносистемные единицы в текстах разных жанров. Так, наиболее широкий спектр функций выявлен в художественной прозе, где случаи чистой номинации единичны и употребление иноязычных вкраплений практически всегда стилистически значимо. В публицистике же и, особенно, в письмах роль номинативной функции заметно возрастает на фоне незначительного сокращения общего числа функций. Отметим также особые случаи, специфические для определенного жанра, такие как «чужая речь» (прямая цитация со ссылкой на источник или имитация чужой речи, «рекреация» .

Волгина 2001}) в публицистике или коммуникативно и ситуационно бусловленное употребление иноязычных единиц в письмах.

Обращает на себя внимание тот факт, что основной состав иноязычных краплений представляют прецедентные тексты в самом широком смысдецитаты (как прямые, так и скрытые), поговорки, устойчивые выражение, -ходячие" и меткие слова. На этом основании можно предположить, чтоажную роль при переключении языковых кодов играют два фактора -:ыразительности и употребительности. Действительно, иногда создается шечатление, что некоторые слова или выражения «всплывают» в сознании и шмяти говорящего именно на иностранном языке, потому что их связь с сражаемой идеей (понятием) оказывается прочнее по сравнению с соответствующими знаками основного кода.

Что же касается вопроса о соответствии или несоответствии синтаксических структур языковых кодов, широко обсуждаемого в ¡-арубежной лингвистике, очевидно, в сознании говорящего происходит наложение структур иностранного языка и основного (в рамках даннрго угрезка коммуникации) кода, который имеет безусловный приоритет. В случае совпадения вышеназванных структур возможно сочетание едищщ эазных кодов в различных комбинациях. Однако чаще переключение происходит на границе синтагм. В случае же несовпадения синтаксических лруктур двух языков (иноязычного и основного кодов), они приводятся в [соответствие так, чтобы был сохранен смысл высказывания.

Изолированное рассмотрение особенностей функционирования инои интер-системных лексических единиц позволило нам выявить целый ряд существенных различий. Первое, что бросается в глаза, это огроцное численное превосходство иноязычных вкраплений. С другой стороны, оказалось, что как иносистемные и интерсистемные элементы употребляются преимущественно разные лексические единицы. Лишь 12−13% слод, послуживших источником для межъязыкового перекодирования, используются Ф. М. Достоевским и как иноязычные вкрапления.

Наиболее очевидное отличие иносистемных единиц от интерсистемных шпочается в их графическом (фонетическом) оформлении. Однако, данное гличие отнюдь не единственное и дополняется рядом несоответствий и на ругих уровнях. Если интерсистемные единицы представляют исключительно повоформы, то доля словоформ среди иноязычных вкраплений невелика (по равнению с предложением и словосочетанием). Кроме того, интерсистемные циницы оформляются с помощью морфологических (как ловоизменительных, так и словообразовательных) средств русского языка, т.. ЯП. При межъязыковом перекодировании могут также изменяться рамматические характеристики (род, число) соответствующих единиц.

Что же касается семантического уровня, употребление интерсистемных диниц сопровождается в ряде случаев достаточно серьезными изменениями емантики, тогда как использование иноязычных единиц обычно не выходит, а рамки общеязыковой нормы ЯИ. Для интерсистемных единиц характерно акже значительное (более, чем в два раза) увеличение доли переносных потреблений по сравнению с иносистемными.

С точки зрения функций инои интерсистемных единиц в тексте тарке 1е наблюдается зеркального соответствия. Хотя, справедливости р^ди аметим, что в данном случае достаточно трудно говорить о своеобразии функционирования рассматриваемых единиц (инои интер-системных) в силу специфики употребления иноязычных вкраплений в текстах разных жанров. >олее того, поскольку контексты употребления инои интерсистемных единиц принадлежат перу одного автора, то безусловной является некоторая) бщность прагматической установки, обусловленной позицией писателя, >собенностями его мировоззрения.

Таким образом, несмотря на принципиальную близость лексических единиц, образованных в результате процессов переключения языковых кодов межъязыкового перекодирования, в ходе исследования были выявлены пекоторые существенные расхождения, несоответствия на разных уровнях их функционирования. Это доказывает обоснованность их изолированного ассмотрения как смежных, но не идентичных явлений.

В свою очередь, изучение интерсистемных единиц, представляющих греходную стадию из одной языковой системы в другую, показало, что каптируются в ЯП не все уровни одновременно. Первым подвергается даптации графический (фонетический) уровень. В творчестве «. М. Достоевского было выявлено несколько случаев, когда иноязычные редложения вводятся в графике ЯП (т. е. русского), сохраняя при это^ наех других уровнях (морфологическом, синтаксическом, семантическом) зойства, присущие им в ЯИ. Такие случаи существенно отличаются от эбственно интерсистемных единиц (и используются автором с особой це^ыо подчеркнуть «русский дух» говорящего), доказывая, однако, что ерекодирование может осуществляться только на одном уровне, затрагивая в анном случае лишь означающее.

С другой стороны, анализ показал, что степень адаптации на орфологическом и синтаксическом уровнях зависит от грамматической атегории иноязычных единиц. Имеется в виду тот факт, что синтаксической цаптации подвергаются словоформы и словосочетания независимо от того, акими единицами они представлены — иносистемными или нтерсистемными. Показатели морфологического согласования также могут рисутствовать у иноязычных лексических единиц (словоформ или гювосочетаний), хотя такие случаи и единичны.

Семантическая адаптация также проходит в несколько этапов. Об этом видетельствует, в частности, сопоставление значений интерсистемных диниц, употребленных Ф. М. Достоевским, со значениями соответствующих аимствований (по данным словарей русского языка). Первоначально начения перекодированных единиц практически соответствуют ЯИ, однако, ни не один раз проходят сквозь своеобразное сито. Значительную роль в том отборе играют факторы экстралингвистические [Сендровиц 1989].

Общеизвестно, что слова часто заимствуются вместе с предметами или онятиями, однако при этом они не всегда становятся общеупотребительными закрепляются в ЯП. Так, анализ интерсистемных единиц, выявленных в ворчестве Ф. М. Достоевского, (составляющих в большинстве своем трицательный, т. е. не вошедший в систему ЯП, материал) показал, что оскольку их употребление и распространение в большой степени бусловлено факторами социального порядка (такими, как культурная риентация общества, масштабность и влияние межнациональных и, как ледствие, межъязыковых контактов, фактор престижа и т. д.), они казываются «привязанными» к определенным социально-историческим словиям и, как правило, утрачивают свою актуальность в новых условиях, единицы иноязычного происхождения, прошедшие испытание временем и кончательно закрепившиеся в системе ЯП, в большинстве сврем казываются более «конкурентоспособными» именно в лингвистическом тношении. Они реализуют потенциальные возможности языка (вводят но^ые юнятия, дифференцируют или более лаконично выражают уже имеющиеся), видетельствуя о том, что в конечном счете решающую роль играют именно обственно лингвистические факторы.

Особого внимания заслуживает перевод инои интерсистемных единиц «ригинала. При переводе на иностранный язык (по отношению к основномуоду и коду вкрапления/заимствования) перевод возможен пу^ем [ереориентации, т. е. сохранения иноязычных вкраплений оригиналу и 1ерекодирования интерсистемных единиц на язык перевода. Такой путь федставляется наиболее эффективным, поскольку позволяет сохранить в юреводном тексте одну из особенностей идиолекта Ф. М. Достоевскрго.

Наибольшие трудности вызывает перевод лексики иноязычного фоисхождения на ЯИ вкрапления/перекодирования. Он представляет особую фоблему, которая лишь на первый, поверхностный, взгляд кажется традоксальной. Сохранение иноязычных вкраплений оригинала и их механический перенос (копирование) в переводной текст не только швелируют контраст, существующий в оригинале между основным кодом и содом вкрапления, но и зачастую приводит к потере авторского замысла. В ом случае не воспроизводятся ни эмоционально-оценочные коннотации, ци социативно или контекстно обусловленные приращения смысла. Выделение 'рейвом, обычно используемое переводчиками, отнюдь не решает проблемы 1екватности прагматического воздействия. Обеспечивая зрительный) нтраст в переводном тексте, введение иноязычных вкраплений в феводной текст курсивом, с другой стороны, объединяет их с совершенно той категорией слов и выражений (русского языка, т. е. основного кода), лделенных самим писателем (см. подробнее [Захаров 1976]).

Перевод же перекодированных лексических единиц на ЯИ вообще неегда допускает обратное перекодирование без потери смысловой декватности, не говоря уже о коннотативной и прагматической <вивалентности.

На основе вышеизложенного, можно заключить, что проблема переврда носистемных и интерсистемных единиц оригинала на ЯИ (вкрапления или ерекодирования) заслуживает особого внимания. Несмотря на то, что еревод всегда является продуктом личного творчества и потому в остаточной степени индивидуален, вряд ли целесообразно предоставлять ешение данной проблемы переводческому произволу. Более продуктивным редставляется путь широкого обсуждения поставленной проблемы пециалистами не только по переводоведению (в том числе и переводчиками-рактиками), но и по стилистике и литературоведению, поскольку решение [роблемы адекватности переводного текста невозможно без учета «собенностей идиолекта писателя — создателя оригинала произведения.