Соотношение семантических и смысловых полей качественных прилагательных: Психолингвист. 
аспект

В начале ХХв. в лингвистике произошел коренной перелом, прежде всего связанный с именами Ф. де. Соссюра, И. А. Бодуэна де Куртэнэ, М. М. Покровского и их последователей, когда на более высоком уровне были поставлены вопросы «Как устроен язык?» и «Как он функционирует?» (Алпатов 1995: 84). Весь процесс развития философской и лингвистической мысли подготовил подход к языку как системе, все элементы которой взаимосвязаны и взаимообусловлены, и потому тезис о том, что язык представляет собой систему взаимодействующих структур (Косериу 1963), в настоящее время не вызывает сомнений. Следует, однако, отметить, что наиболее изученными остаются проблемы системного описания фонологических и грамматических явлений, в исследовании же семантической стороны языка ученые еще не располагают такими точными методами, какие используются в анализе фонетических и грамматических систем, что обусловливается значительно большей сложностью семантической систем…

Современное состояние науки о языке свидетельствует о все возрастающем интересе к разноаспектному описанию семантических/смыеловых явлений, что вполне закономерно, так как интерес этот связан не только с общим развитием научного мышления, но и со сложностью изучения языковых явлений в отрыве от «человеческого фактора» -главного фактора языкового функционирования. Закономерно и то, что именно языковая семантика оказалась в центре схождения многочисленных разноаспектных попыток разрешить проблемы мыслительной деятельности человека, поскольку язык является основным средством наиболее полной экспликации интеллектуального и эмоционального содержания в процессах человеческой коммуникации.

В связи с этим возник вопрос о методах исследования семантики лексических единиц в том новом аспекте, который предполагает рассмотрение ее как функциональной системы взаимосвязанных элементов, репрезентирующих мыслительное содержание. Появилась необходимость и в анализе объяснительной силы методов, направленных на исследование лексических единиц как элементов системы языка.

Как известно, поиски путей изучения системных связей лексического состава в свое время привели к возникновению теории семантического поля как формы систематизации значений в системе языка. Однако, многочисленные исследования в этой области (Уфимцева 1962, Щур 1974, Караулов 1976, Кузнецов 1986 и др.), выявляя структуру семантических полей, не объясняю! характера функционирования той или иной лексической единицы в речевой деятельности.

Вместе с тем полово й п о д х о д ка к м е то д и к, а а н, а л и з, а Языковы х явлений достаточно продуктивен при изучении лексических значений в семантической системе языка, что позволяет использовать его достижения и в исследовании функционирования лексических единиц в речевой деятельности, в смысловом поле. Строго говоря, семантическое поле — модель замкнутая, ибо она базируется па интегральных признаках лексем как компонентов системы языка. Смысловое поле принципиально открытая модель, ибо количество его элементов определяется ингегративным признаком — структурирующей смысловой доминантой поля, объединяющей вербальные (в том числе и лексические) и невербальные компоненты речевого произведения.

Совершенно естественно возникает вопрос о соотношении семантического и смыслового полей как приема анализа и моделей, отражающих определенные закономерности организации лексики в языке и речевой деятельности.

Ответ на этот вопрос мог бы стать основой для выявления ментальных закономерностей репрезентации смысла и универсалий речемыслительных процессов понимания и порождения речи.

В этом смысле особое внимание должно быть уделено межъязыковому исследованию соответствующих семантических и смысловых полей в семантической системе языка и в речевой деятельности, ибо именно эт и две взаимосвязанные системы в сознании индивида и обеспечивают1 процесс речевого общения.

Встественный язык универсальная знаковая система, которая постоянно развивается для обеспечения процесса репрезентации мыслительного содержания. Тесная связь языка с мыслью обусловливает изоморфность речевой деятельности любому другому виду человеческой деятельности, которую речевая сопровождает. То. как люди видят и членят мир, обусловлено их деятельноегным отношением к действительности, а деятельностный процесс с необходимостью включает исследование языка как знаковой системы, поскольку опосредуется знаками. Взаимодействие структур сознания и структур действительности, его характер определяются процессом деятельности. Поэтому нет однозначной корреляции между структурами сознания и формой языка, напротив, язык обладает значительной свободой варьирования в репрезентации смысловых образ о в, а и и й.

Все сущности о тражаемого сознанием мира делятся на вещи и признаки. В логике и философии понятие признака определяется как «то, что обще всем вещам данного класса» (Уемов 1963: 38)," все, в чем предметы и явления сходны друг с другом или в чем они отличаются друг от друга" (Кондаков 1971: 416). Вещи и признаки взаимозависимые категории, определяемые одна через другую. «Вещь — то. что имеет признаки. Признаки — то, что отождествляет и различает вещи» (Никитин 1988: 21).

В структуре языка в соответствии с сущностной категоризацией объективной действительности нолнозначные слова и части речи традиционно делятся на вещные (имена аргументов) и признаковые (предикатные слова).

Признаки не существуют сами по себе, они онтологически неотделимы от вещей. Выделение свойств, качеств, признаков есть лишь мыслительная операция, направленная на изучение вещей и отношений между ними. В лингвистике традиционно считается, что различие сущностей вещей и сущностей признаков объясняет известную несамостоятельность семантики признаковых слов и необходимость восполнения ее семантикой вещных слов, что и обусловливает специфику функционирования вещных и признаковых слов.

Признаковые имена, к которым относятся глаголы и прилагательные, характеризуются общей функцией — предицирующей как способностью соотносить с субстанциональными и несубстанциональными сущностями многообразные свойства, оценки, качества. При этом глаголы вступают с предметными именами в предикативные отношения, а прилагательные образуют с предметными именами адъективно-именные, номинативные сочетания слов.

Имена прилагательные занимают особую позицию среди других семиологических подклассов характеризующих словесных знаков. Они и структурно, и содержательно ближе стоят к предметным именам, в то же время по функции и степени абстракции своего значения они, несомненно, должны быть отнесены к признаковым именам. Подобно глаголу, прилагательные формируют новые номинативные лексические единицы — свободные лексические сочетания слов.

Отличительной характеристикой адъективных слов является то, что их категориальное значение определяется как сигнификативное значение, соотносимое с понятием о признаке (качестве, свойстве) предмета или явления. При этом в роли денотата атрибутивных слов выступают качества, свойства, отношения, принадлежащие какому-то предмету. Признак предмета, который выражается в языке именем прилагательным, является продуктом способности человеческого мышления к абстракции. Однако реальной.

V" Ч/ «У II (I 11¹¹ психологическои основой логических категории вещь — свойство -» отношение", отражающих взаимосвязанные и взаимообусловленные черты объективной действительности, презентированные в сознании, является единый перцептивный комплекс, возникающий при восприятии предмета или явления либо при репрезентации его в слове (Панфилов 1976: 14).

Большинство прилагательных обозначает обобщающий признак, который может относиться к широкому классу предметов и явлений. Поскольку конкретный признак не существует вне его носителя, область применения прилагательных зависит прежде всег о от объема области денотатов — предметов и явлений, обладающих соответствующими признаками. Таким образом, область денотатов, обладающих каким-либо признаком, определяет и в то же время ограничивает употребление соответствующего прилагательного. Лексические синтагмы прилагательных с предметными именами признаются в лингвистике вполне достаточными для изучения лексического значения прилагательных (Языковая номинация 1977, ч. II: 85). Отмечается при этом, что прилагательное легко «приспосабливается» к существительным различной семантики, допуская самые разнообразные сдвиги в значениях. По мнению А. А. Уфимцевой, «спецификой семантики прилагательного является то, что каждый лексико-семантический вариант вычленяется больше синтагмой и в меньшей степени парадигмой» (Уфимцева 1986: 199). Специфичность прилагательных заключается и в том, что в их структуре совмещаются семантический и прагматический компоненты. Для прилагательных характерно наличие субъективно-оценочных значений и соответствующих коннотаций.

Прилагательные по своей семантике составляют непрерывный ряд от собственно оценочных (хороший/плохой) до прилагательных, лишенных оценочного значения (относительные прилагательные), причем промежуточную сферу составляют прилагательные, которые совмещают указание на признак и собственно квалификацию по качеству (сема хорошо/плохо) или количеству (сема много/мало)" (Вольф 1978:8). Так, в английском языке прилагательное fit включает оценочную сему «хорошо» и признак соответствия, пригодности, в русском языке прилагательное «стройный» наряду с семой «хорошо» — признак пропорциональности. Следовательно, между собственно оценочными прилагательными и прилагательными, лишенными оценочных сем, существует обширная промежуточная зона, где наличие или отсутствие той или иной семы оценочного содержания однозначно обнаруживается только при фукционировании лексической единицы в речевой деятельности. То есть практически существует класс слов, оценочное значение которых возникает только в речевых процессахоно функционально, асистемно и обусловлено лишь интенцией индивида.

Вещественное содержание имен прилагательных включает наряду с денотативными и сигнификативными семантическими признаками, как это имеет место у глаголов и существительных, еще и оценочный признак, который иногда называется субъективным, эмпирическим, эмотивным. Таким образом, прилагательные по характеру своего системного значения являются номинативно-предикативными знаками, занимая серединную позицию между именами существительными и глаголами (Афанасьева 1992: 10−12). Не случайно, а закономерно, характеризуясь «адъективными» и предикативными формами, прилагательные обладают тенденцией к «субстантивизации» .

Противоречивая природа значения имени прилагательного находит свое отражение в его определении: «Имя прилагательное — это часть речи, обозначающая непроцессуальный признак предмета и выражающая это значение в словоизменительных морфологических категориях рода, числа и падежа. Прилагательное обладает морфологической категорией степени сравнения и имеет краткие формы» (Русская грамматика 1980: 540).

Существуют и другие точки зрения на прилагательное как часть речи. Так, рассматривая английские прилагательные, У. Чейф считает, что они не имеют своей собственной частеречной сферы, они относятся к той части глаголов, которые факультативно могут быть определены как состояние. При этом прилагательное и глагол разграничиваются в пределах общего класса признаковых слов (Чейф 1975: 128).

Мы разделяем точку зрения большинства лингвистов, определяя прилагательное как самостоятельную часть речи, обозначающую признак, свойство и качество. Лексико-грамматический класс прилагательных разбивается на семантические разряды в зависимости от того, обозначает ли прилагательное свойство, признак, присущие предмету (качественные), или признак, свойство, выводимые из отношения к предмету или действию (относительные). В связи с тем, что объектом нашего исследования являются качественные прилагательные, представляется целесообразным акцентировать их особенности.

Ядро качественных прилагательных составляют такие, которые обозначают свойство, присущее самому предмету или открываемое в нем, часто такое, которое может характеризоваться разной степенью интенсивности" (Русская грамматика 1980, т. I: 541). (Разрядка моя. — Л.Б.) Чрезвычайно важно отметить, что, как свидетельствует приведенная цитата, определение качественного прилагательного даже с позиций традиционного лексико-грамматического подхода заставляет исследователей отмечать способность прилагательного не только реализовывать системное значение, но ситуативно репрезентировать субъективные смыслы («свойство. открываемое в нем» — точнее, приписываемое ему индивидом, субъектом речевой деятельности). К качественным прилагательным относятся имена свойств предметных сфер, характеристик вещей, лиц, которые воспринимаются, прежде всего, органами чувств, различимые по величине, форме, цвету, т. е. воспринимаемые наощупь, соизмеримые в пространстве, во времени и т. п. К этому же семиологическому подразряду относятся названия качеств и черт характера человека, его умственного, психического, физического склада.

Как справедливо отмечает А. А. Уфимцева, «качественные прилагательные в высшей степени асимметричны: они элементарны, первообразны по форме выражения и чрезвычайно сложны, причудливо семантически членимы по своему содержанию» (Уфимцева 1986: 201). Семантика качественных прилагательных характеризуется гетерогенностью: помимо когнитивного компонента, выражающего собственно признак какой-либо сущности, в нее включены модальные признаки (субъективные оценки) (Вольф 1978: 7, Шрамм 1979: 7).

По своей семантике прилагательные чрезвычайно многоплановы. Они обозначают как признак качества, так и признак, связанный с действием, они указывают на актанты, временные и модальные признаки, и в том числепризнаки интенсификации и собственно оценки, и другие. Однако при всем многообразии своих значений и употреблений прилагательные обладают одной общей семантической характеристикой — они принадлежат, как уже отмечалось, к предикативной лексике, не указывают на предметы, а обозначают их признаки.

Чистые классические предикаты представляют собой качественные прилагательные, «обозначающие качество предмета непосредственно, т. е. без отношения к другим предметам» (Ахманова 1966: 357). Они обладают целым рядом специфических средств, отражающих их семантику. Подробно рассматривая семантику прилагательных, Е. М. Вольф отмечает, что прилагательные как чистые предикаты «сочетают в себе два аспектаобозначение собственно признака и обозначение оценки, денотативной и квалификативной, которые 061.1чно реализуются вместе в пределах одного высказывания» (Вольф 1978: 6). В семантике качественных прилагательных основную роль играют сигнификативные семы, которые определяют их связи с другими семантическими элементами в речевой актуализации. Семантические связи прилагательного в синтагматике могут быть направлены как на прилагательные, так и на другие части речи, которые занимают любые позиции. Однако при этом следует подчеркнуть, что связи прилагательного так или иначе ориентированы на семантику существительного, на значение прилагательного всегда проецируется значение носителя признака. В синтаксических структурах прилагательное чаще всего входит в состав именной группы и связывается с другими элементами высказывания через свое определяемое. По мнению Е. М. Вольф, класс прилагательных и в семантическом, и в синтаксическом планах обладает свойством опосредованности, несамостоятельности (Вольф 1978: 7). Мысль о том, что в силу своего чрезвычайно широкого смыслового объема, многовалентности и большого круга сочетаемости с предметными именами качественные прилагательные не имеют своей денотативной формы, неоднократно высказывалась и другими лингвистами. Так, Н. Д. Арутюнова считает «тенденцию к отрыву от денотата» одним из основных свойств качественных прилагательных (Арутюнова 1973: 49).

Это утверждение представляется справедливым только применительно к прилагательному как виртуальному знаку языковой системы, взятому вне сочетаемости.

В реально же функционирующем языке, как точно замечает А. А. Уфимцева, «нет абстрактных, самостоятельно бытующих признаков» .

Объективное и субъективное значение прилагательного есть всегда, на любом уровне представления знаний о мире — «признак чего-либо, кого-либо» (Уфимцева 1986: 201).

Качественное прилагательное, представляющее некий признак, соотносится с соответствующим предметом, лицом, явлением, т. е. имеет актант, который в свою очередь уточняет семантику прилагательного. Универсальной формой и средством внутрисловного разграничения семантики качественного прилагательного можно считать адъективно-субъективное словосочетание.

Качественные прилагательные, называя основные, общественно-необходимые, категориально-обобщенные свойства классов предметов и явлений действительности, обозначают всегда обобщенный признак. Чем шире понятийный признак прилагательного, т. е. чем большему числу реалий присущ этот признак, тем более общую идею поименованного свойства, качества предметов и лиц он выражает. Разграничение семантики качественных прилагательных осуществляется путем межсловных связей реализуемых прилагательными с соответствующими предметными именами в синтагмах.

Обозначаемый прилагательным виртуальный обобщенный признак актуализируется, конкретизируется, семантически расчленяется лишь путем сочетаемости его с именами. Разграничение и становление конкретных семантических значимостей реализуется в синтагматических связях. В лексических сочетаниях качественных прилагательных с предметными именами оба члена выступают по отношению друг к другу одновременно в двух функциях — разграничения и отождествления, взаимно характеризуя и семантически расчленяя друг друга. У. Вейнрейх (1981) называет такой тип линейных семантических связей «соединениями» (linking), они обычно проявляются в адъективно-субстантивных словосочетаниях, в которых связь определения и определяемого — чисто лексическая и регулируется их значениями.

Интерес представляет исследование семантики качественных прилагательных на синтагматическом уровне, которое провел А. Н. Шрамм, предложив свою семантическую классификацию прилагательных. По характеру логико-предметного содержания значения автор делит прилагательные на «эмпирийные» (имена, обозначающие признаки, которые воспринимаются органами чувств) и «рациональные» (имена, сформированные в результате абстракции) (Шрамм 1979: 17−24). Такой анализ смысловой структуры позволяет представить ее в динамике и проследить, как образуется и структурируется семантика прилагательного.

На основе предложенной классификации А. Н. Шрамм систематизировал русские прилагательные и уточнил положение, отмечаемое многими учеными, о развитии семантической структуры в направлении от более конкретных значений к более абстрактным (Черкасова 1968; Арутюнова 1973).

Сказанное позволяет подчеркнуть специфику семантики качественных прилагательных, которая, по мнению лингвистов, состоит, в первую очередь, в размытости и неригидности их значения, а также в наличии в их структурах и семантического, и прагматического компонентов (значение признака, присущего предмету или событию, и значение оценки, исходящей от говорящего). При этом следует акцентировать, что «оценка относится к числу собственно человеческих категорий. Она задана физической и психической природой человека, его бытием и чувствованием, она задает его мышление и деятельность, отношение к другим людям и предметам действительности, его искусства» (Арутюнова 1984: 5).(Разрядка моя. — Л.Б.).

Основной признак оценки — признак деятельностной работы сознания, умственного акта, привел к расширению семантики этого термина до понятия отношения вообще, включающего широкий спектр субъективных, эмоциональных, модальных, рациональных, алетических, персуадивных, временных, пространственных, экзистенциональных отношений, трактуемых как оценка (Маркелова 1995: 67).

Сложность лингвистической природы оценки предопределяется необходимостью отразить в знаке три сущности — объект, которому приписывается ценностный признак, само понятие ценности, говорящего — субъект оценки. Именно необходимость исследования третьей сущностиговорящего и заставляет рассматривать языковое явление в контексте речевой деятельности.

Оценка анализируемого объекта оказывается нередко обусловленной не столько реальным положением и свойствами объекта, сколько пристрастным отношением к нему субъекта, включающего объект в свою деятельность (Белянин 1988: 22). Взаимосвязь предметного и оценочного аспектов отражения обусловливает взаимосвязь предметного и оценочного компонентов значения слова. В этом смысле всякое значение оказывается в мышлении спроецированным в определенную область пространства аффективных переживаний субъекта, и каждое слово, функционирующее в индивидуальном лексиконе, может оказаться эмоциональным (Золотова 1990: 84). Практически речь идет о способности субъекта речевой деятельности использовать принципиально любую единицу языка, потенциально обладающую свойством обозначать признак, для репрезентации своих субъективных оценок. Естественно, что признание этого положения требует новых методов исследования семантики лексических единиц. Показательно в этом смысле замечание В. Н. Гридина о возможности представить способность слова выражать эмоции в виде некоторого континуума, причем расположение слов в пределах этого континуума зависит от их эмоционального потенциала (Гридин 1976). (Разрядкамоя.-Л.Б.).

В рамках этого подхода интересными представляются выводы Е. Ю. Мягковой о комплексном характере эмоциональной нагрузки слова. Автор трактует эмоциональную нагрузку слова как проявление отношения субъекта к тому, что называет используемое слово, акцентируя при этом неразрывность эмоции и оценки, т. е. не только эмоция всегда оценочна, но и любая оценка сопровождается эмоциональным отношением (Мягкова 1986: 6−16). Акцентируем, что оценочные свойства языковых единиц реализуются только в контексте, который предполагает наличие определенных маркеров, индуцирующих эту оценку.

Последние замечания представляются особенно актуальными в связи с объектом исследования данной работы — качественными прилагательными, обозначающими признак «красивый» в русском и английском языках.

Красота как одно из существенных свойств явлений природы, выделяемых человеком, имеет место во всех сферах бытия: природе, обществе, человеческой деятельности. Свойство красоты находит свое отражение в философской категории прекрасного.

На протяжении столетий философы различных направлений искали пути к решению вопроса о сущности прекрасного. Он и на сегодняшний день остается предметом непрерывных споров среди философов, искусствоведов, филологов и т. д.

Великий немецкий философ Г. В. Ф. Гегель видел в прекрасном один из этапов общемирового движения духа (абсолютной идеи). В своем развитии дух обретает гармоническое единство с материальной формой, идея находит полное и адекватное выражение в форме, и это прекрасно. Прекрасное ученый определяет как «чувственное явление, чувственную видимость идеи». «Красота может быть выражена лишь в облике как том единственном явлении, в котором объективный идеализм жизненного начала делается предметом восприятия для нас как субъектов, чувственно созерцающих и рассматривающих предмет.

Мышление схватывает этот идеализм в его понятии и делает его своим предметом со стороны его всеобщности, а рассматривая красоту, мы делаем его своим предметом со стороны его видимой реальности" (Гегель 1968: 134).

Прекрасное, по Гегелю, выступает как своеобразная форма самопознания абсолютного духа, включающего и всю существующую объективность. Иначе говоря, прекрасное, как и истина, предстает перед нами как познанность, и различие между ними сводится не к предмету познания, но к форме познания.

Точка зрения большинства отечественных философов сводится к тому, что прекрасное есть положительная оценка объективных явлений, связанных с общественным производством, сферой интересов человека. Гармония, симметрия в окружающем мире воспринимаются человеком как прекрасное. Природная основа прекрасного заложена в фундаментальном свойстве мира, в его материальности, в связи и взаимодействии его явлений (Борев 1981: 55−57). «Прекрасное — это самое широкое положительное общественное значение явления, его позитивная ценность для человечества как рода» (Там же: 57).

Эстетические свойства и природных явлений, и общественной жизни имеют объективно-материалистическую сущность. О. В. Буткевич утверждает, что объективно прекрасным является естественная закономерность жизни, существующая независимо от нашего сознания, а следовательно, и от наших идеалов, так же как и другие закономерности (Буткевич 1983: 22). «Объективно-эстетические качества или. свойства действительности, в частности ее красота, воспринимаемые нами чувственно в конкретных вещах и явлениях, имеют собственную объективно-общественную природу, в которой выражены место и роль данных вещей в конкретной системе общественных отношений» (Буткевич 1983: 25). Прекрасное объективно, поскольку оно представляет собой общественно-человеческую ценность, которая образуется при взаимодействии природы и общества, во взаимоотношении людей в объективном процессе общественно исторической практики. Оценка же прекрасного, проявляющаяся в эстетическом вкусе, идеале, обладает субъективным характером.

Способность человека воспринимать прекрасное входит в бытующее понятие эстетического чувства, которое включает в себя как бы совершенно различные формы сознания — эстетическое восприятие, эстетическую радость.

Как известно, чувственная картина мира — это все то, что человек видит, слышит, обоняет, осязает, находясь во взаимодействии с объективной реальностью. Эта картина определяется деятельностным взаимодействием внешней среды и человека. По мнению О. В. Буткевича, эстетическое восприятие характеризуется наличием взаимоотношений, связей между явлениями. Эстетическое ощущение исчезает в случае попытки рассматривать явления вне их отношений между собой, вне чувственно конкретных наблюдений связей в данном явлении или между ними. При этом философ отмечает, что ощущение красоты чего-либо детерминируется также личными вкусами и пристрастиями (Буткевич 1983: 69).

Эстетическое суждение выражается всегда не в форме сознательных «соображений», «расчета», но в форме непосредственно эмоциональной оценочной реакции. Чувство эстетического удовольствия получило объяснение как исторически образовавшаяся форма эмоционального, ставшего как бы «инстинктивным», утверждения общественной полезности эстетического предмета, обнаруживая тем самым и свою прямую связь с состоянием желания, с удовольствием от существования данного предмета. «Это не эмпирическая, не, если можно так выразиться, утилитарная «польза», а общая, родовая человеческая польза — польза как истина человеческого существования (Виноградов 1975: 73). В более широком плане можно сказать, что «польза», которая открывается нам в созерцании эстетического предмета — это истина природы в целом.

Именно с такого рода пользой-истиной имеет дело наше эстетическое чувство, и как ни разнообразны проявления, формы качества природы, которые имеют для нас эстетическое значение, «все они эстетичны лишь постольку, поскольку являются чувственным ликом тех основополагающих законов бытия человека и природы, которые есть их истина и именно в этом высшем смысле полезны человеку, составляя необходимые условия его существования как природного и общественного организма» (Виноградов 1975: 73). (Разрядка моя. — Л.Б.).

Этот огромный и разнообразный мир «ликов» истины начинается уже с тех простейших отношений внешних форм, которые образуют так называемую внешнюю красоту формы: правильность, симметрию, гармонию, различные виды единства предмета по фактуре, цвету, звуку и т. д. Еще более разносторонни и богаты эстетические ценности, связанные с процессами живой жизни (ловкость, целесообразность в движениях, здоровье, полнота жизненной силы, гармоничность физического развития в человеке и т. п.), и, конечно, ценности духовного состояния человека, ценности его общественной, интеллектуальной, нравственной жизни.

В истории легко заметить постоянное стремление определить прекрасное со стороны его воспринимаемых свойств. Такими свойствами всегда в основном оказывались гармония, ритм, симметрия, совершенство, целесообразность (Средний 1974; Виноградов 1975). Эстетическое сознание в ощущении красоты улавливает и фиксирует степень объективной гармоничности явлений и процессов действительности. Гармония всегда содержательна. Она проявляется в каких-либо материальных или духовных процессах, которые воспринимаются нами не только и не прежде всего со стороны их организации, ав силу их значений для человеческой жизни.

Прекрасное — категория эстетики, в которой находят отражение и оценку явления действительности и произведения искусств, доставляющие человеку чувство эстетического наслаждения, воплощающие в предметно-чувственной форме свободу и полноту созидательных и познавательных сил и способностей человека во всех областях общественной жизни ." (Философский словарь 1975: 327). Данное определение позволяет усматривать в категории прекрасного два аспекта: во-первых, отражение некоторых свойств и сторон действительности и, во-вторых, выражение в категории прекрасного оценочно-эмоционального отношения к свойствам и сторонам действительности. И, следовательно, в понятие красоты входят признаки содержательного и оценочною характера, что неизбежно отражается в лексике любого языка.

Содержательные признаки включают компоненты, раскрывающие объективно-эстетические качества и свойства действительности, эмоционально-оценочные отражают взаимодействие действительности и человека. По справедливому замечанию Э. М. Вольф, оценочность как семантическое понятие подразумевает ценностный аспект значений языковых выражений, она является универсальной для всех языков, в которых существует представление о хорошо/плохо, при этом способы выражения оценочных языковых значений могут быть и являются вариативными. Это объясняется тем, что оценка относится к прагматическому аспекту языка, где преломление картины мира в сознании говорящего осложняется целым рядом факторов. «Можно также предположить, что модальная рамка оценки является универсальной: так как при оценке всегда в той или иной форме присутствует субъект и объект, в любом языке оценка подразумевает присутствие шкалы и стереотипов, аксиологических предикатов, интенсификаторов и т. п. Однако способы выражения этих элементов в языке своеобразны» (Вольф 1985: 9). Несоответствия в языках, по мнению Э. М. Вольф, объясняются не только расхождениями в собственно лингвистической семантике, но и «размытым характером шкалы оценочных обозначений», и размытостью оценочных стереотипов", точнее, на наш взгляд, характером концептуальных образований, соответствующих оценке как психическому феномену, что наиболее явно обнаруживается в процессе речевой деятельности, где оценка репрезентируется в органической связи с другими актуальными содержательными компонентами текста (речевого произведения).

Важнейшей стороной оценки является то, что она включает и субъективные, и объективные факторы, которые взаимодействуют между собой. Субъективный компонент предполагает положительное или отрицательное отношение субъекта к объекту, в то время как объективный компонент (признаковый) представляет собственные свойства предметов и явлений, на основе которых выносится оценка.

Сказанное позволяет предположить, что прилагательные, обозначающие признак «красивый», так или иначе сочетают оценочный смысл с признаковым, однако в каждом из исследуемых прилагательных соотношение этих двух компонентов смысла определяется доминантой функциональной системы смысла, создаваемой в речевых процессах и репрезентированной в речевых произведениях, а потому не остается константным. При этом важно акцентировать, что для исследуемых лексических единиц доминирующим в речевой деятельности является представляемый ими эмоциональный компонент: они всегда выражают положительную эмоциональную оценку предметов и явлений действительности.

Известно, что сторонники рассмотрения языка как инструмента коммуникации в качестве основы коммуникативных процессов называют знание семантики языковых единиц и общность картин мира коммуникантов. Картина мира, естественно, обусловливает семантику единиц языка и находит в ней свое отражение. Однако подобная констатация фактов явно недостаточна при объяснении смысла высказывания, который не ограничивается суммой значений составляющих его слов, поскольку смыслы порождаются концептуальной системой на основе разнообразных знаний реалий и только репрезентируются языком.

В последнее время лингвисты все чаще задумываются над тем, в какой мере разрабатываемые ими модели описания языковой системы соответствуют реальному функционированию языка как репрезентанта мышления. Это вполне закономерно в условиях намечающегося перехода лингвистики на позиции деятельностного подхода к исследованию языковых явлений, который требует последовательного учета неразрывной связи языка как психического феномена с другими высшими психическими функциями человека.

В ряде исследований последнего десятилетия языковые проблемы рассматриваются в связи со знанием, мышлением, практической деятельностью человека (Залевская 1988, Караулов 1987, Пищальникова 1992, Павиленис 1983, Демьянков 1994). Все больше укрепляется идея о том, что невозможно найти объяснение формированию и функционированию языковых структур на основе внутренних лингвистических факторов, что слово практически не имеет так называемого собственно языкового содержания.

Примечательной особенностью современного теоретического и практического языкознания является ярко выраженный интерес к изучению содержания языковых единиц в речевом общении, что неизбежно приводит к рассмотрению р о л и индивида в процессах коммуникации.

Человеческий фактор в языке проявляется как субъективно-модальное отношение к обозначаемому, передаваемое в форме социологизированных чувств-переживаний, как образно-ассоциативное соотношение мотивирующего смысла и обозначаемого, а также знания о языковой картине мира.

Современная лингвистика в целом формируется как антропоцентрическая, иначе говоря, языковые процессы ставятся в зависимость от потребностей коммуникативной деятельности, что предполагает учет именно «человеческого фактора», когда субъект речи и ее реципиент включаются в описание языковых механизмов.

Природа языковой единицы определяется очень сложной и подвижной совокупностью факторов, среди которых выявляются экстралингвистические, обусловленные объективной природой отображения в мысли и языке реальной действительности, концептуальные, обусловленные закономерностями отображения объективного мира мышлением человека, собственно языковые, обусловленные языковыми закономерностями (Рузин 1996: 48).

Язык как знаковая система, как объективное и социальное явление существует и функционирует в речевой коммуникации в форме речевых произведений (текстов). Одним из наиболее проблемных и острых вопросов остается адекватное понимание вербальной единицы в тексте.

Подход к тексту с позиций речевой деятельности позволяет учитывать и фактор языковой личности, и фактор коммуникативной ситуации и дает возможность осуществить психолингвистический эксперимент.

Все возрастающий интерес к исследованию языковых явлений в речевой деятельности, впрочем, не исключает и отнюдь не умаляет ценность и значимость исследований, посвященных анализу системных связей языковых единиц и изучению их закономерностей.

Однако никакая характеристика языковых единиц не будет полной, если ограничиться лишь описанием их абстрактных номинативных свойств и рассматривать их в изоляции от речевой деятельности. Важно рассмотреть как представляют некое ментальное содержание элементы той или иной языковой подсистемы в тексте, как они взаимодействуют друг с другом и с элементами других подсистем.

В настоящем исследовании делается попытка сопоставления семантического и смыслового полей, объединяющих соответственно английские и русские репрезентанты — прилагательные, имеющие в семантической структуре признак «красивый» .

Материалом исследования послужили толковые словари русского и английского языков и художественные произведения американской и английской литературы XX в.(17 900 стр., что дало 9820 примеров) и их русские переводы. Достоверность результатов обеспечивается привлечением к анализу информантов, носителей английского языка (245 человек) и информантов, владеющих английским языком как вторым (245 человек), которые интерпретировали смысл исследуемых лексических единиц при их функционировании в тексте.

Цель исследования — психолингвистическое обоснование методики определения смыслового поля на основе выявления закономерных соответствий в структуре и содержании семантических и смысловых полей в процессе сопоставительного анализа функционирования ряда качественных прилагательных в русском и английском языках.

В связи с поставленной целью в ходе исследования были сформулированы и решены следующие задачи.

1) Выявление психолингвистических оснований полевой методики анализа смысла слова.

2) Определение характера репрезентации личностных смыслов единицами семантических полей BEAUTIFUL, КРАСИВЫЙ.

3) Структурно-содержательное сопоставление семантических и смысловых полей анализируемых прилагатщ*рих.

4) Выявление роли контекста в формировании смыслового поля.

5) Выявление психолингвистических основ взаимодействия семантических и смысловых полей.

Исследования языковых явлений на основе полевой модели стали важным и уже достаточно сформировавшимся направлением в современной лингвистике, однако необходимо исследовать объяснительный потенциал этой моделиивречевых процессах.

В современной зарубежной и отечественной лингвистике имеется большое число работ, выполненных в структурно-семантическом аспекте, авторы которых, используя различные методики семантического анализа, рассматривают в качестве объекта исследования как отдельное слово, так и организованные микросистемы лексики: лексико-семантические группы, семантические поля и т. д. (Караулов 1976, Полевые структуры 1989, Смолина 1988). Наиболее широко и плодотворно исследуются классы лексики с пространственной и временной соотнесенностью, лексика, обозначающая характеристики лиц, объектов и явлений. Наименее разработанными и наиболее сложными для анализа являются вопросы, связанные с изучением лексики, обозначающей признаки предметов и явлений. Вопросы семантического анализа групп слов, обозначающих признак, и их сравнительное изучение не нашли достаточно глубокого и последовательного освещения в лингвистической литературе. Поэтому в настоящем исследовании представлен опыт изучения.

II V/ II группы слов, репрезентирующих признак красивый — основную положительную форму эстетического освоения действительности.

Выбор материала исследования обусловлен значимостью для любого человеческого общества понятия «красивый», а также сложностью его содержания и восприятия. Вместе с тем сопоставительное исследование семантического и смыслового полей связано с существенными проблемами семасиологического, структурно-функционального и психолингвистического анализа языковых явлений.

Исследования, посвященные описанию прилагательных, обозначающих признак «красивый», известны в лингвистической литературе (Яисккояег 1952, Данкова 1977, Вященко 1978), но они рассматривают довольно ограниченные группы слов в плане синтагматики, анализируя структуру значения полисемантичных слов на основе контекстуального и дистрибутивного анализов. При этом не затрагивается ряд важных проблем, среди которых вопрос определения границ и структуры семантического поля, объединяющего прилагательные с признаком «красивый» в русском и английском языках, их межъязыковое сопоставление, выявление структуры смыслового поля концепта «красивый», репрезентированного качественными прилагательными. Не исследованным до сих пор остается вопрос соотношения семантических и смысловых полей и характера их взаимодействия в концептуальной системе индивида.

А между тем, например, межъязыковое изучение лексических полевых моделей представляет большой интерес, так как способствует решению актуальнейшей проблемы соотношения универсального и идиоэтнического в языке, позволяет выявить специфику членения и отражения в том или ином национальном языке объективной действительности.

Актуальность исследования, таким образом, определяется назревшей необходимостью соотнесения результатов исследования системных связей лексических единиц со спецификой их представления в речевой деятельности и выявления оснований их корреляции.

Новизна результатов исследования определяется тем, что осуществлены:

1) сопоставление известной полевой методики исследования семантики языка с возможностями исследования речевого произведения (текста) с помощью категории смыслового поля, разработанной в рамках деятельностного подхода к языку, что может привести к появлению новых теорий, имеющих известную объяснительную силу. Семасиологический подход позволяет выявить специфику значений слов в исследуемых языках, их группировку по семантическим полям, факторы, влияющие на изменение значения словпсихолингвистический подход раскрывает особенности восприятия языковых единиц носителями языка, их понимания содержания слова. Комплексный подход к анализу речевого произведения как смысловой функциональной системы, учет одновременно и лингвистического, и психолингвистического аспектов изучаемого явления позволит сопоставить результаты, полученные при использовании различных методик;

2) уточнение методики выделения смыслового поляпри этом смысловое поле определено как функциональная система актуального смысла, представленного вербально (в теле знака);

3) выявление доминанты смыслового поля качественных прилагательных как основы для его структурирования;

4) выявление закономерных соответствий в структуре и содержании семантических и смысловых полей на сопоставительном материале русского и английског о языков;

5) выявление универсалий существования и функционирования семантических и смысловых полейV.

6) выявление ряда универсалий языковой картины мира как способа отображения человеком реальной действительности независимо от языкового социума и ее специфических характеристик, свойственных отдельным языкам;

7) выявление характера взаимодействия семантических и смысловых полей.

Практическая значимость исследования заключается в возможности широкого использования предложенного нами подхода к изучению лексических единиц, что позволяет расширить и границы лингвистического анализа.

Результаты исследования могут быть применены при разработке общей теории системности английской и русской лексики и типологии лексико-семантических систем, теории перевода, сравнительной лексикологии, а также теории лексикографии.

В методическом отношении результаты проведенной работы могут быть использованы при разработке курса теории коммуникации и перевода для студентов филологических специальностей, а также в практике обучения английскому языку.

Методы исследования. Особенности объекта исследования обусловили выбор и специфику применяемых методов. В настоящей работе были использованы следующие методы:

1) метод компонентного анализа, предполагающий разложение значения на семантические составляющие. Специфика использования данного метода в работе состоит в том, что структура значения исследуемых прилагательных определяется на основании данных толковых словарей;

2) концептуальный, состоящий в выявлении доминантных личностных смыслов;

3) контекстуальный, заключающийся в установлении смысловых связей вербальных средств коммуникации через их соотнесенность с речевой ситуацией и фоновыми знаниями с целью адекватной передачи/восприятия смысла высказывания (слова) как семантической категории коммуникации;

4) психолингвистический эксперимент, позволяющий определить понимание смысла прилагательных, репрезентирующих признак «красивый» в английском языке информантами, носителями английского языка и информантами, владеющими английским языком как вторым;

5) элементы статистического анализа для обработки данных, полученных в ходе контекстуального анализа и экспериментальной работы.

Работа состоит из Введения. 4 глав и Заключения. Во Введении рассматриваются особенности прилагательных как предикатных слов. Первая глава посвящена теоретическим вопросам исихолингвистического анализа смыслового поля, fio второй главе обсуждается принцип полевого подхода в лингвистике, акцентируются характеристика и структура смыслового поля, представлен аналич текстовой деятельности и контекста как смыслопорождающей категории. В третьей главе выделяются семантические поля прилагательных, репрезентирующих признак «красивый» в русском и английском языках, проводится сравнительный анализ их структур. Глава включает анализ функционирования английских прилагательных в тексте и их перевода на русски)! жык. В четвертой, экспериментальной главе, исследуются способы репрезентации авторских личностных смыслов, вводится, теоретически и экспериментально аргументируется структура смыслового поля анализируемых качественных прилагательных. В Заключении даны основные теоретические и экспериментальные выводы по диссертации, представлены некоторые перспективы исследования.

Выводы.

Полученные результаты экспериментального исследования смыслов прилагательных, репрезентирующих признак «красивый», убедительно показывают, что понимание языковых единиц в тексте не сводится только к лингвистическим операциям над ними на разных уровнях организации (в системе значений, в контексте). Процесс понимания как ментальный процесс управляет построением мыслительных моделей окружающей или воображаемой действительности и предполагает построение смысла отдельных языковых выражений или текста в целом на основе той информации, которую субъект извлекает из текста. Построение смысла осуществляется с помощью определенных операций, которые и составляют идеальную мыслительную модель действительности (Герман, Голикова 1997: 42). Сущность и механизмы процесса понимания отнюдь не выявляются путем перечисления участвующих в них лингвистических и логических операций, также как и не сводятся к их совокупности. Поиски объективных оснований для выявления закономерностей понимания авторских смыслов приводят к необходимости исследования концептуальной картины субъекта — «непрерывно конструируемой системы информации (мнении, знании), которой располагает индивид о действительном и возможном мире» (Павиленис 1983: 280).

1. Probably the Overlords have their reasons for keeping us in the nursery, and probably they are excellent reasons (6, 110).

Наверно, у Сверхправителей есть причины быть при нас няньками и, наверно, очень веские причины (6а, 108).

2. Grace had the happiest disposition. She was a sweet, and lovely, dreadfully untidy child (13, 25).

Грейс обладала счастливейшим характером. Это была хорошенькая, милая, но ужасно неряшливая девочка (13а, 23).

2'. Grace had the happiest disposition. She was a sweet, lovely, dreadfully untidy child (13, 25).

Грэйс обладала счастливейшим характером. Это была хоршепысая, милая, но ужасно неряшливая девушка (1 За, 23). жнзиерадоетиын.

15%.

I, /V.

1 / '.

• -speciаГ — I I 'АУ ^ 4 ЧЗЛ ч I 1Й, I I.

I *.

— V^-'-V / / /.

I I 1 / / / «I.

I ' CvT/* г, 1 Li I I v О* IV I ! — I j I V ' ' / / 4 / / f / eteM-vV.

N ^ A.

ОЧ-ф0ПЭТСЛМ1МЙ.

3. «You see -1 do like pretty frocks — and I love my dolls — and you can’t do that if you are a boy» (2, 170).

Но, понимаешь, я очень люблю красивые платья и своих кукол, а разве мальчикам может это правиться." (2а, 171). yAeasino ' / -^tacf/^ ч.

I I I ' ^ I III гхгг 1, 1.

4. He carried their books bound together by some sort of ornamental clastic ligature, and a bundle wrapped in a blue tablecloth (3, 76).

Он нес три книги, связанные вместе чем-то вроде пестрой эластичной ленты, и узел, завернутый в голубую скатерть (За. 7 ! i.

5. Daniel was a good fellow, honourable, brillianta figure in the world (8, 260). Даниел был хорошим малым, незаурядным, видной фигурой в обществе (8а, 246).

6. Julian was not a bit afraid of storms, but could not help feeling rather over-awed at this one. it was so magnificent (2, 206).

Джулиан не боялся непогоды, но теперь ему было немного страшновато — буря была сильная (2а, 55).

7.. she was a beautiful creature, beautiful and handsome at the same time (8, 30).. она была очень хороша собой — красавица и изящна i (8a. ->'h г 7 ^ —.

7'.. she was a baeutiful creature, beautiful and handsome at the same time (8, 30).. она была очень хороша собой — красавица и изящна iИ)) Л ^.

W /, / О/ ФN v I.

I ' bji ГЛТ/: I I.

5 Л ' / 1 «.

V У f ! ! '.

Щцткф strong,. pkcisaij} r / / s.

0, у ' V : — эк 1 ¦ I.

V > ¦/ / ' I s I I.

V' N.

4 linitHl’ilbill.

8. Although always plump, her figure had been comely, with a neat, well-marked waist (8,210).

Хотя всегда она выглядела пышной, фигура у нее была складная с узкой подчеркнутой талией (На, 198).

— ««plain «» «ч.

70% attractive.

20% / /10% pleasant / piaia 30% / 20% «ood-lookmg / pleasant.

10% I 25% Slllili’l / weii-shapcti 15% / «ice /.

50% хорошенький.

20%.

30% но. и яп v и, lily хорошим / ^.

J: ' ¦ ¦ ' - -: :эк — Ч4—' V / / t / о* / / у.

У s S S ' У gilnifr t / '' / ' ' / /64.

— г: # *11 * 1.

V x 4 ^ > > ч ч N v •.

N 4.

N > 4 4 4% vVi ч % г.

1(Ql i I 5 I.

V I i i i, i fit! S (fill '/} I у luce / / s У У.

ЙХГЯНу tI^ 4.

N.

1 ' ' !ЭК. < ¦ ' t 1 i ' N.

4% 4.

1 4 N.

J S s f t t f.

8'. Although always plump, her figure had been comely, with a neat, well-marked waist (8, 210),.

Хотя всегда ома выглядела пышной, фигура у нее была складная с узкой, подчеркнутой талией (8а, 198).

20% аккуратный.

Г-8' rvjee s.

N.

N N V / / \.

Hi'': эк i- - м i 1 > 1 4 / • ' > N ¦ Л f / у / S f У iop ortio^ у.

J ^ ' - эк. -1 r-*.

1 / i i. i ' / smart f s s у.

9. Of course I can’t remember half the people I met, but they all seemed very pleasant (6, 129).

Познакомился с кучей народу, конечно, и половины не запомнил, но, похоже, все очень славные (6аЛ 26). «ii^cjiblc /t» md<(/.

10. He was with some gorgeous blond (5, 136). С ним стояла сногсшибательная блондинка (5 а, 96). '? l e ч / / /^—Vv 4 *.

I lift ¦4 * 1 ypiса/ VJ Fl*" «/ х ч (Гч Г/» 4 * I ! I c[azzlm% д^ибагеС / 'лР ' Ч * / ' /¿-У t 1.

Н — - эк, .

V ч ' ' 1 V / >

36% сяог eumf) isic, iii"is-ni 4%.

Ч 1 ^ Ч N ч ч.

Ч ч N ч ч 1 i S, t s f s / s.

Тттчп'^.

11. The children noticed he had a very nice face when he smiled (2, 296). А у него приятное лицо, когда он улыбается, заметили дети (2а, 147).

Г-11 у — ~ — ^ у «^Ve as и /)? / / iondly «- n -/ / / v^V Доброе ol % f / / f-44 экs x «1 * 1 i г I 4 V 4.

N — {фаеивоВ -' славное.

7 ' /'.

S / I f f s.

12. Most of them were drunk and all of them had not seen proper food for weeks (13, 37).

Многие были пьяны, и все они уже несколько месяцев не видели настоящей еды (13а, 37).

Г-12 — «йре?ШС cci’tniV.

30% настоящая.

16% моле'$наяу: г: эк: — 1: ч ч / / / ' / / /.

S /.

— *.

Д-12 ttseiii/" «^elpful ч N.

N — - эк¦ :

1 * Ч / / / ' S ч ч.

S / i f s / / г.

Е-12 олезнгь?" ^стоя?^. Г ^ ^ ' / / v ! — -эк 1 1.

I ' г «I / ' / ' .

S / ' / / у Ч ч ч.

13. The morning was cold and fine. with a crisp exilaration in the air (13, 249). Утро было холодное, но прекрасное, в воздухе ощущалась бодрящая свежесть (13а, 269) t.

14. He smiled his sensitive, charming smile (13, 401). Он улыбался своей прелестной, сердечной улыбкой (13м, 42()).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В работе, во-первых, реализована идея рассмотрения категории смыслового поля как порождаемой в процессе интериоризации речевого произведения функциональной системы смысла, структурирующим компонентом которой является доминантный личностный смысл. В этом случае смысловое поле рассматривается как лингвоментальная (психолингвистическая) реальность. Во-вторых, смысловое поле рассматривается и как исследовательская схема, прием анализа вербализованного смысла.

Представляется, что предложенный в диссертации подход может быть экстраполирован на исследование всех иных уровней языка, репрезентирующих наряду с лексическим смыслы речевого произведения.

С целью проверки заявленной гипотезы в работе был предпринят сравнительный анализ семантических и смысловых полей прилагательных, обозначающих признак «красивый» (на материале русского и английского языков). Такое сопоставление позволило считать смысловое поле образованием, характерным для лингвоментальной деятельности не только одного этноса, то есть выдвинуть гипотезу об универсальности выдвинутой категории. Исследуемые лексические единицы рассматриваются как компоненты а) семантического поля и б) функциональных речевых структур.

Широко используемая в лингвистике полевая модель утверждает представление о языке как системе подсистем, которые взаимодействуют и взаимопроникают друг в друга. В процессе полевого структурирования раскрываются связи между языковыми явлениями, механизмы этой связи и их закономерности, но в меньшей степени можно составить представление об особенностях языкового сознания, его национальных специфических чертах, поскольку семантическое поле представляет собой одну из форм систематизации языкового материала (значений). Выделенные из корпуса словарей английского и русского языков на семантико-логической основе семантические поля BEAUTIFUL, КРАСИВЫЙ характеризуются семантической связью между элементами поля, наличием системной структуры, неравномерностью поля, аттракцией. Однако анализ «текстовых значений» показывает, что любое семантическое поле фактически не имеет границ, его выделение условно и на деле произвольно ограничивается определенным участком лексики.

А между тем проведенное межьязыковое сопоставление русских и английских прилагательных, обозначающих признак «красивый», позволяет предполагать универсальный характер отражения действительности в языковых системах разных языков. Соответствующие семантические поля КРАСИВЫЙ и BEAUTIFUL близки по своей структуре и количественному составу. Имеющиеся в анализируемых полях расхождения, характерные для каждого языка и объясняющиеся национальными, культурными и языковыми особенностями, как показал эксперимент, влияют на понимание смысла, но не являются его конституентами.

Лингвистические исследования последних лет обнаружили, что традиционные модели значения, основанные на парадигматической дифференциации семантики лексических единиц, оказываются не в состоянии объяснить смысл слова в речевом общении. Континуальные смыслы, фиксируемые исследуемыми прилагательными в речевой деятельности, обнаруживают несовпадение их содержания с частотными языковыми значениями, традиционно включаемыми в семантическое поле. Континуальность личностного смысла вызывает практически бесконечное количество возможных репрезентаций тех представлений и эмоций, которые ассоциативно и опосредованно связываются с определенными лексемами.

При определении межъязыкового соответствия в процессе перевода художественного текста выявляются определенные расхождения между словарным и текстовым словом: слово в художественном тексте часто выходит за рамки стандартной словарной вокабулы, ибо является творческой единицей. Существенные расхождения, как показывает анализируемый материал, проявляются в тех случаях, когда употребление данного слова опирается не столько на словарное значение, сколько на общую и частную семиотическую функцию. Слова, определяемые словарем как языковые соответствия, могут совпадать по значению, но не совпадать по семиотической функции, то есть вызывать различные этнокультурные ассоциации.

Вот почему в работе акцентируется, что смысловое поле является функциональной системой средств выражения того или иного смысла. Смысл употребления лексической единицы представляет собой совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных личностных смыслов, объединенных на основе конвенционального значения и интегративного признака.

В основе понимания и репрезентации смысла лежат универсальные речемыслительные процессы. Семантические и смысловые поля сосуществуют в человеческом сознании как взаимодействующие и взаимообусловленные универсальные подсистемы.

Эмоционально-оценочный компонент является той универсальной основой, на которой происходит взаимодействие семантических и смысловых полей прилагательных, обозначающих признак «красивый» в ЯКМ, свойственных носителям русского и английского языков.

Исследование русских и английских прилагательных, обозначающих признак «красивый» в двух уровнях — в семантическом поле и речевой деятельности — показывает, что оба подхода (системный и деятельностный) не исключают друг друга, но дополняют и расширяют возможности анализа речевой деятельности.

С этой целью в работе анализируется употребление исследуемых прилагательных в художественном тексте. В тексте обнаруживаются два неразрывно связанных аспекта: набор лингвистических признаков, свойств и качеств текста и совокупность экстралингвистических характеристик (содержание, намерение автора, личностные свойства автора, адресованность текста). Без реципиента нет функционирующего текста. Между реальной действительностью и текстом, ее отражающим, находится сознание языковой личности, как формирующей, так и воспринимающей текст. Текст, несущий в себе информацию, воссоздается в речевой деятельности реципиентом. При восприятии текста у реципиента актуализируются не только те чувства, к которым адресуется эмотивный план, но и другие, опосредованные фактами и событиями индивидуального опыта.

Результаты проведенного экспериментального исследования показали, что в основе личностных смыслов анализируемых прилагательных, выявленных обеими группами реципиентов (реципиентами, носителями языка, и реципиентами, владеющими английским языком как вторым) лежит эмоциональный компонент и конвенциональное значение. Репрезентация личностного смысла реципиента той или иной лексической единицей происходит под влиянием лингвистических факторов (системное значение, семантическая валентность лексической единицы, контекстуальные условия) и экстралингвистических факторов (конвенциональные знания и субъективный опыт индивида, воспринимающего текст).

На основании выявленных в работе закономерных соответствий в структуре и содержании семантических и смысловых полей русских и английских прилагательных, обозначающих признак «красивый», можно, видимо, говорить о наличии ментальных (в том числе и эмоциональных) закономерностей репрезентации смысла. Так, анализируемый материал показал, что прилагательные поля BEAUTIFUL переводятся широким спектром лексических единиц, обозначающих признак «красивый» в русском языке. Причем если в семантическом поле их аналоги не выходят за пределы соответствующего семантического поля в русском языке, то в речевой деятельности этих границ практически не существует. При этом чем шире языковая семантика прилагательного, тем разнообразнее варианты перевода на другой язык. Из таблицы 4 главы 3 видно, что английское прилагательное, обозначающее признак «красивый», может быть переведено лексической единицей, семантически не связанной с этим признаком, но благодаря наличию актуального эмоционально-оценочного компонента она репрезентирует соответствующий смысл.

Проблема перевода не является предметом данной работы, тем не менее результаты исследования оказываются достаточно интересными для рассмотрения ее в предложенном направлении.

Рамки данной работы не позволили уделить должного внимания и вопросам интерлингвокультурного понимания, которые представляются особенно значимыми применительно к изучению функционирования в тексте прилагательных, обозначающих признак «красивый» и всегда в той или иной степени отражающих субъективное отношение к объекту высказывания. В этом направлении могли бы оказаться интересными данные ряда экспериментов, проведенных с реципиентами различных социальных групп с целью выявления сходства и различий в понимании смыслов, репрезентированных исследуемыми прилагательными.

На базе результатов анализа можно прогнозировать и другие дальнейшие перспективы исследования качественных прилагательных, обозначающих признак «красивый» .

В работе установлено, что для выражения признака «красивый» наиболее употребительными в тексте являются прилагательные, относящиеся к ядерным слоям семантического поля BEAUTIFUL. Видимо, интересно целенаправленно проанализировать смысловую нагрузку элементов семантического поля, находящихся на периферийных участках и связанных семантическими отношениями с другими семантическими полями.

В ходе анализа русских переводов исследуемых прилагательных был выявлен ряд лексических единиц, употребляющихся в качестве соответствий прилагательным поля BEAUTIFUL, не относящихся к полю КРАСИВЫЙ в русском языке. С этой точки зрения можно ставить вопрос о путях перевода анализируемых прилагательных, акцентируя внимание на этнокультурологических различиях в выражении признака «красивый». С другой стороны, столь регулярные несоответствия языкового уровня, данные которого зафиксированы в лексикографических справочниках, и функционального уровня, отраженного в речевом общении, позволяет, видимо, рассмотреть вопрос о внесении поправок в некоторые статьи лексикографических источников.