Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Религиозная лексика в лирике Н.С. Гумилева

Диссертация: Религиозная лексика в лирике Н.С. Гумилева
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Теоретической базой данного диссертационного исследования, в соответствии с его многоаспектным характером, обусловленным ориентацией как на мирское, так и на религиозное сознание, как на лексикологические, так и на лингвокультурологические задачи, послужили, с одной стороны, труды по семасиологии и лексикологии, по проблематике языковой картины мира и языкового сознания (Ю.Д. Апресян, Ю. Н… Читать ещё >

Религиозная лексика в лирике Н.С. Гумилева (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • Глава 1. РЕЛИГИОЗНАЯ ЛЕКСИКА КАК СРЕДСТВО ВЕРБАЛИЗАЦИИ КОНЦЕПТОВ РЕЛИГИОЗНОГО СОЗНАНИЯ
    • 1. 1. Религиозные концепты как предмет лингвоконцептологии
    • 1. 2. Антиномичность религиозных концептов: мирское и сакральное
    • 1. 3. Аспекты интерпретации религиозных концептов как части художественной философии поэта
  • Глава 2. КОНСТАНТЫ РЕЛИГИОЗНОГО ИДИОЛЕКСИКОНА В КОНТЕКСТЕ ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИИ
    • 2. 1. Религиозная фасета общеязыковой и поэтической картины мира: постановка проблемы
    • 2. 2. Глубинный уровень идиолексикона как отображение религиозно-поэтической картины мира
    • 2. 3. Лингвопоэтические константы религиозного идиолексикона
    • 2. 4. Константы религиозного идиолексикона как средство вербализации концептов религиозного сознания
      • 2. 4. 1. Морфосемантическая константа Бог и проблема соотносительного с ней концепта
      • 2. 4. 2. «Бесстрастие» Гумилева в контексте православной аскетики
      • 2. 4. 3. Концепт «Уныние»
    • 2. 5. Дух и Душа: лексемы и концепты
    • 2. 6. Небо и небеса как антиномичный концепт
  • Глава 3. РЕЛИГИОЗНАЯ ЛЕКСИКА ГУМИЛЁВА КАК ОБЪЕКТ ПОЭТИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ
    • 3. 1. Семасиологический и идеографический аспекты авторской поэтической лексикографии
    • 3. 2. Религиозная лексика и библеизмы как объекты семасиологической лексикографии: проблема словника и семантизации
    • 3. 3. Концепты религиозного сознания как объекты идеографической лексикографии: проблема систематики
      • 3. 3. 1. Классификация по сфере бытования
      • 3. 3. 2. Семантико-аксиологическая классификация
      • 3. 3. 3. Ассоциативно-тематическая классификация
    • 3. 4. Вопрос о содержании и структуре словарных статей

Данная работа посвящена исследованию религиозной фасеты1 лирической концептосферы Гумилева. Объект исследования — религиозные концепты как часть художественной философии поэта, предмет — религиозная лексика как основное средство вербализации этих концептов.

Методологическая сложность исследования связана с антиномичной природой его объекта: религиозное сознание принадлежит сфере сакрального, поэтическая философия — сфере мирского. Поэтому словосочетание религиозный концепт оказывается внутренне противоречивым — в отличие от словосочетаний религиозная лексика (ср.: [Тимофеев 2001]) или лексика христианства (ср.: [Горюшина 2002]), которые внутренней антиномично-сти лишены. С аналогичными трудностями сталкиваются и в других гуманитарных науках, когда решают задачи, связанные с научным исследованием феномена веры, находящегося за пределами обиходного опыта, по самой своей сути трансцендентального (Ср. в философии религии: «Словосочетание метафизика веры принадлежит к разряду ускользающих от дефиниции умозрительных концептов. Вместе с тем, при все его непривычности, оно отвечает потребности философии запечатлеть новый духовный феномен [Нижников 2002: 6]), и соответствующие междисциплинарные исследования трактуют метафорически — как «встречу» научного и религиозного мировоззрений.

Религиозная лексика в данной работе рассматривается нами как органическая часть поэтического идиолекта Гумилева в двух противонаправ.

1 Сущ. фасета мы используем (в соответствии с французским этимоном facette 'грань'), во-первых, в общем значении «органичная, но относительно автономная часть стройного целого», во-вторых, в производном от него — по ассоциации с фасетой 'фрагментом сложного глаза членистоногих (например, стрекозы)' - терминологическом значении «фрагмент лексической системы как отображение одного из аспектов языкового сознания». ленных аспектах — семасиологическом и ономасиологическом (идеографическом):

1) «от словоупотреблений — к репрезентируемым концептам»;

2) «от концептов — к репрезентирующим их словоупотреблениям». Первый аспект основывается на теоретическом фундаменте лексикологии и лексикографии, второй — на лингвокультурологическом понятии «концепт». Выстроим последовательность филологических дисциплин, связанных с темой работы, и соответствующих объектов исследования в виде нисходящей цепочки, элементы которой соотносятся между собой как «целое — часть»: лингвокультурология —> лингвоконцептология —" —> концепты религиозного сознания —> —" религиозная лексика и лексикография —> —> религиозная составляющая поэтического идиолекта и художественной философии Гумилева Конечный объект исследования — концептосфера лирики Гумилева как система художественных концептов, — будучи лингвокультурологиче-ски интерпретирована, осмысляется как «художественная философия» поэта — не в философско-эстетическом, а в мировоззренческом смысле, как «система воззрений писателя на жизнь», которая, с одной стороны, носит явный, открытый, даже декларативный характер и обнаруживается прежде всего «в топике, то есть в сквозных темах и мотивах, обнаруживающих дорогие, заветные мысли поэта» [Кибальник 2001: 14], с другой стороныхарактер скрытый, явно в поэтическом слове неотрефлексированный и потому малодоступный непосредственному читательскому восприятию.

Поэтически неотрефлексированная, «глубинная» проблематика, связанная с религиозными составляющими поэтической философии Гумилева, обусловлена двумя противонаправленными тенденциями, которые на протяжении последних столетий образовывали (и образуют поныне) гордиев узел противоречий как в духовной жизни общества, так и во внутреннем мире каждого человека. Эти тенденции — десакрализация (секуляризация) и ресакрализация — находят яркое выражение и в общенародном языке как целом, и в поэтическом идиолекте.

Оппозиция мирского и сакрального органична для русского языка и ярче всего проявляется в наличии трех форм его бытования — как кодифицированного литературного языка, разговорной речи, языка и речи церковной. Для конкретного индивидуально-поэтического словоупотребления различие этих форм неактуально, поскольку элементы, специфические для каждой из них, в творчестве поэта образуют качественно иную языковую субстанцию — поэтический идиолект как основу для выражения не социально-типического, а индивидуально-своеобразного.

В поэтическом идиолекте Гумилева, как индивидуально-специфическом сплаве сакрально-религиозной и «светской», мирской форм сознания, нашли выражение, с одной стороны, концепты, связанные с каноническим представлением о религии как совокупности способов достижения человеком Бога, смертным — бессмертного, временным — вечного, с другой стороны — художественное видение мира, взрастающее на его восприятии как сущего вне божественного опосредования и промысла. Эти разные грани поэтического мира Гумилева мы обозначаем соответственно терминами сакральное и мирское.

Сакральное (нетерминологизированный синоним — священное) «выделяет области бытия и состояния сущего, воспринимаемые сознанием как принципиально отличные от обыденной реальности и исключительно ценные», «задает вертикаль ценностных ориентаций» [Забияко 1998: 186], и «сакральным» в этом смысле может оказаться, как показал М. Элиаде, едва ли не любой феномен человеческого существования [Элиаде 2002]. Следовательно, сфере сакрального могут принадлежать как религиозные, так и нерелигиозные феномены, например, эстетические или идеологические.

Термин сакральное и производные от него в данной работе используются не в широком оценочном смысле «необычайно возвышенный, как бы мистическийдорогой, заветный»), а в узком значении — как принадлежащий сфере христианского сознания.

Священное и мирское — два разных способа бытия в мире, две стороны ценностной вертикали. Поскольку именно сакральное выполняет роль вершинного, структурообразующего начала культуры, оно определяет и существо двух основополагающих для эволюции сознания макрокуль-турных процессов — десакрализацию и ресакралызацию, протекающих по принципу маятника: от сакрального — через десакрализацию к мирскому и обратно — через ресакрализацию.

Актуальность данной работы определяется тремя обстоятельствами: во-первых, внелингвистическими, связанными с тем, что десакрализа-ции сознания и языка, характерной для эпохи Гумилева и последующих десятилетий нашей истории, пришла на смену ресакрализация, а чтобы понять существо современной ситуации, необходимо изучить процессы, к ней приведшиево-вторых, динамикой развития отечественной лексикологии и лексикографии, лингвопоэтики и лингвокультурологии, в центре внимания которых оказываются концепты как лингвоментальные образования сложной образно-понятийно-эмоциональной природыв-третьих, отсутствием лингвистических исследований, посвященных системному рассмотрению религиозной составляющей поэтической картины мира Гумилева как одной из знаковых фигур Серебряного века.

Гумилев-поэт — «явление многогранное, его поэзия сложна, как вся создавшая ее эпоха, когда многое начиналось в России и многое навсегда закончилось» [Маковский 1990: 73]. Время становления Гумилева как поэта — «между двух революций», время кризиса русской духовности, время радикальных перемен в языковом сознании. Десакрализация языка — одно из проявлений общего кризиса европейской цивилизации, не завершившегося и в наши дни. Главная причина — в утрате живого ощущения основы бытия, как бы эту основу ни называть — Создателем, Абсолютом, Атманом, Христом или иначе. Неизбежное следствие утраты — раздробленность, мо-заичность картины мира.

В середине прошлого века Б. П. Вышеславцев провидчески писал: «Преодоление индустриализма есть задание будущей истории- „Закат Европы“, предсказанный Шпенглером, есть несомненный закат индустриальной цивилизации. Но социально-психологический и философский анализ индустриализма еще не выполнен и творческий выход не указан. Больше того, проблема еще не осознана и не выстрадана.. Одно можно сказать сейчас: спасение заключается в восстановлении иерархии ценностей, в полном изменении духовной установки, в постоянной духовной революции.» [Вышеславцев 1995: 171].

Реакцией современного гуманитарного знания на антропологический кризис стала его последовательно растущая «антропологизация» и «теоло-гизация».

Становление неоантропоцентрической2 парадигмы в русском языкознании обычно связывают с выходом в свет монографии Ю. Н. Караулова «Русский язык и языковая личность» [1987], в которой было возрождено и развито некогда введенное в научный обиход В. В. Виноградовым (См. его программную работу «О художественной прозе» (1930) в кн.: [Виноградов 1980]), а затем на долгие годы забытое понятие языковой личности. Дальнейшим шагом в развитии лингвоантропоцентрической парадигмы стала разработка понятия «концепт» и выход в свет фундаментального труда Ю. С. Степанова «Константы: Словарь русской культуры» [Степанов 2001], появление значительного числа теоретических статей, монографических и.

Мы пользуемся здесь определением неоантропоцентрическая (парадигма), поскольку антропоцентризм как явление гуманитарного знания изначально был декларирован и развит эпохой Возрождения. диссертационных исследований различных лингвокультурных концептовкак на материале русского, так и других языков (ср.: [Залевская 2005; Попова 2001; Карасик 2001; Воркачев 2002, 2003, 2007; Слышкин 2000; По-линиченко 2004; Дорофеева 2002] и др.).

На очереди — разработка «теоцентрической» (точнее, «неотеоцено трической») парадигмы. Первые серьезные шаги, сделанные в этом направлении литературоведами, связываются прежде всего с понятием «духовный реализм» (см.: [Любомудров 2003]) и исследованием религиозных мотивов русской поэзии (см.: [Кошемчук 2006]) — в лингвистике продвижение в этом направлении связано прежде всего с созданием в Институте русского языка словаря «Религиозная лексика в стихах русских поэтов Серебряного века» [2001;2006], исследованиями религиозной лексики и биб-леизмов (см.: [Тимофеев 2001; Боллигер 2005; Семенова 2003; Туркова-Зарайская 2002] и др.).

Логика дальнейшего развития этих парадигм отечественного языкознания определяется необходимостью синтеза лексиколого-лексикографического и лингвокультурологического аспектов лингвистических исследований с достижениями литературоведов, философов и культурологов, а применительно к парадигме «неотеоцентризма» — и с богословским знанием.

Цель работы — реконструкция состава религиозной составляющей лирической концептосферы Гумилева как части его художественной философии. л ^.

Пользуемся определением неотеоцентрическая (парадигма), поскольку на протяжении многих столетий языкознание развивалось именно в силу.

Задачи работы, обусловленные названной общей целью:

1) охарактеризовать специфику религиозных концептов поэтической речи Гумилева как феноменов, совмещающих свойства сакрального и мирского типов сознания;

2) рассматривая религиозную лексику как основное средство вербализации концептов религиозного сознания, выявить и систематизировать контексты ее употребления в лирике Гумилева;

3) построить типологию религиозных концептов лирики Гумилева, охарактеризовать специфику их содержательности в контексте художественной философии поэта;

4) разработать варианты классификации религиозных концептов, пригодные для решения задач поэтической лексикографии в ее структурно-семасиологическом и идеографическом аспектах.

Материал исследования составляют, во-первых, полученные методом сплошной выборки фрагменты лирических произведений Гумилева, включающие лексемы с религиозной семантикой4- во-вторых, толкования найденных лексем с религиозной семантикой, извлеченные, с одной стороны, из словарей общеупотребительной лексики, фиксирующих обиходные представления носителей русского языка о семантике рассматриваемых лексем, с другой стороны, из богословских словарей филологического и энциклопедического характера, которые фиксируют церковно-религиозные компоненты содержания рассматриваемых лексем, связанные с их представленностью в текстах Священного Писания, Священного Предания и в церковной традиции. необходимости сохранения традиций богословского прочтения текстов Священного Писания и Священного Предания.

4 Источниковедческую основу для филологического изучения религиозной лексики заложил Словарь, созданный в Институте русского языка им. В. В. Виноградова Российской Академии Наук [Религиозная лексика в стихах русских поэтов Серебряного века. 2000;2006].

Теоретической базой данного диссертационного исследования, в соответствии с его многоаспектным характером, обусловленным ориентацией как на мирское, так и на религиозное сознание, как на лексикологические, так и на лингвокультурологические задачи, послужили, с одной стороны, труды по семасиологии и лексикологии, по проблематике языковой картины мира и языкового сознания (Ю.Д. Апресян, Ю. Н. Караулов, Б. А. Серебренников, С. Е. Никитина, Г. В. Колшанский, Е. С. Кубрякова и др.), с другой стороны — по лингвоконцептологии и лингвокультурологии (Ю.С. Степанов, Д. С. Лихачев, А. А. Залевская, В. И. Карасик, С.Г. Ворка-чев). Кроме того, специфика объекта исследования потребовала обращения к трудам отцов Церкви, религиозных философов и богословов, а также к литературоведческим исследованиям, посвященным Серебряному веку русской поэзии. Выявление религиозных концептов лирики Гумилева основывается на методе естественных классификаций языкового материала (религиозной лексики включающих ее контекстов употребления). Противопоставление классификационных совокупностей как искусственных, разделительных и реальных (естественных, собирательных) совокупностей единиц языка, в частности, лежит в основе концепции «коммуникативно-тематических полей» [Мартинович 1994].

Теоретический фундамент исследования строится на представлении об антиномической5 природе языковых явлений: с одной стороны, они социальны, с другой — строго индивидуальны, статичны и вместе с тем динамичны, системны и асистемны.

Основополагающей, безусловно, является антиномия языка и речи, или, в других формулировках — антиномия когнитивного и коммуникативного, системы и ее реализации, языковой компетенции и живого дискурса. э Термин антиномия (из древнегр. antinomia 'противоречие в законах') в работе используется в общенаучном значении — «противоречие между.

Характеристикой именно этой антиномии открывает одну из своих фундаментальных работ Н. Д. Арутюнова: «Духовный опыт человечества отливается в языке. „Язык — это дом бытия“ (М. Хайдеггер), но он еще и орудие общения. Как „дом бытия“ язык прежде всего отрабатывает нормативные концептыкак орудие общения он больше устремлен к аномалиям. <.> У языка много предназначений и каждое из них предъявляет свои права. Язык формирует концепты и суждения, осуществляет коммуникацию — повседневную и „долгосрочную“, обслуживает социальные акции, участвует в свершении ритуалов, регулирует человеческие и социальные отношения, хранит историческую и культурную память народов, выражает и сохраняет знания о мире и человеке. <. .> Язык может изучаться двояко — в отвлечении от жизни и в своей в нее погруженности. В синхронной системе языка противоречия возникают вследствие неравномерности развития разных его уровней и сохранности фрагментов прежних систем. В языке, взятом в контексте жизни, противоречия возникают вследствие его полифункциональности» [Арутюнова 1988: 3−4].

Основополагающее понятие лингвокультурологического аспекта данной работы — «концепт». Н. Д. Арутюнова охарактеризовала концепт как элемент «обыденной философии», которая «есть результат взаимодействия ряда факторов, таких, как национальная традиция и фольклор, религия и идеология, жизненный опыт и образы искусства, ощущения и системы ценностей», — как «понятия практической философии», которые «образуют своего рода культурный слой, посредничающий между человеком и миром» [Арутюнова 1993: 3]. Ю. С. Степанов разработал операциональную модель концепта, дающую ответ не только на вопрос, из чего складывается содержание концепта, но и как это содержание выявить. В соответствии с акцентировкой на что, структуре концепта «принадлежит все, что принаддвумя взаимоисключающими положениями, каждое из которых логически доказуемо, но существует в отдельности». лежит строению понятия", а в соответствии с акцентировкой как, «в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры — исходная форма (этимология) — сжатая до основных признаков содержания историясовременные ассоциацииоценки и т. д.» [Степанов 2001: 43].

Этимологический, исторический и актуальный слои содержания концепта могут по-разному преломляться в индивидуальной художественной системе.

Если концепт рассматривается на фоне эмоционального, сюжетно-композиционного, тематического и иных уровней текста, то можно трактовать его как «прототипическую модель поведения или сценария, которая задает последовательность мыслей, желаний и чувств» [Вежбицкая 1996: 326]. Так оказываются взаимосвязанными понятия «концепт» и «мотив».

В концепте всегда есть составляющие, которыми он и определяется. Следовательно, в нем имеется шифр. Концепт — это множественность, хотя не всякая множественность концептуальна. Не бывает концепта с одной лишь составляющей. Всякий концепт является как минимум двойственным, тройственным и т. д." [Делез 1998: 26].

Мотивы находят языковое выражение прежде всего в «ключевых словах» (см.: [Ерохин 2004]), лексических константах, и метод мотивной интерпретации поэтических «мыслечувств», «мотивный анализ смысловой плазмы» [Гаспаров 1996: 335−347], связанной с использованием религиозной лексики, выступает как средство характеристики художественной философии Гумилева — в той ее части, которая связана с религиозной составляющей его мировосприятия.

Невозможно объяснить религиозные аспекты поэтического творчества только из душевного опыта, из «страданий сердца»: в нем отразилась иная, духовная реальность. Отсюда необходимость трактовать ту часть лирики Гумилева, в которой доминируют религиозные мотивы, как духовный реализм. По A.M. Любомудрову, духовный реализм — это художественное освоение духовной реальности, т. е. реальности духовного уровня мироздания и духовной сферы бытия человека <. .>. .термин «духовный» подразумевает здесь строго христианскую духовность как качество той сферы личности, которая устремляет ее к Богу, отвечает за ее связь с трансцендентным началом" [Любомудров 2003: 38−39].

Методы исследования, обусловленные поставленными задачами и использованной теоретической основой:

• семантико-стилистический анализ;

• методика компонентного анализа, заключающаяся в выделении набора семантических признаков сакрального и мирского характера у исследуемых лексических единиц;

• описательный метод, включающий в себя наблюдение, обобщение, интерпретацию и классификацию религиозных констант и концептов;

• дискурсный анализ, раскрывающий содержание концепта в научном и обыденном сознании;

• описательно-аналитический и контекстологический методы анализа, составляющие комплексную методику интерпретации текста.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Фундаментальное свойство религиозных концептов в лирике Гумилева — антиномичность мирского и сакрального, что обусловливает необходимость в ходе исследования поэтической концептосферы характеризовать индивидуально-поэтические смыслы на фоне, с одной стороны, общеупотребительных значений лексем, с другойцерковно-религиозных компонентов их содержания.

2. Своеобразие религиозной подсистемы поэтического языка Гумилева в том, что исходной точкой семиозиса (порождения новых смыслов) оказывается не отношение двух знаков, а семантический конфликт мирского и сакрального внутри одного знака. I.

3. Концепты как устойчивые лингвокультурные и лингвоментальные феномены находят регулярное выражение в столь же устойчивых — глубинных уровнях лексической организации поэтического идиолектаметоды определения состава глубинного уровня идиолекси-кона — лексикостатистика и морфостатистика.

4. В идиостилистике Гумилева для выявления ядерной части лексикона достаточно двух поддающихся формализации «критериев ядер-ности»: 1) относительно высокая частота употребления лексемы в рамках идиолексикона- 2) относительно высокая словообразовательная валентность.

5. Два уровня рассмотрения поэтического лексикона фиксируются в парах терминов морфосемантические гнезда —" морфосемантиче-ские константы и (высоко)частотные лексемы —> частотно-семантические константы.

6. Наиболее частотные морфосемантические константы в лирике Н. С. Гумилева — Бог, Душа, Небочастотно-семантические константы — Душа, Мир, Бог.

7. В целях систематизации религиозных концептов лирики Н. С. Гумилева используются три классификации: по сфере бытования, семан-тико-аксиологическая, ассоциативно-тематическая.

Научная новизна работы состоит в определении состава частотно-семантических и морфосемантических констант словоупотребления религиозной лексики в лирике Гумилева, выявлении наиболее значимых для его художественной философии религиозных концептов, в сопоставлении мирского и сакрального элементов в содержательности данных концептов.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в разработке методики лингвоконцептуального анализа лирики на основе реконструкции естественных классификаций словоупотреблений религиозной лексики.

Практическая ценность работы связана с совершенствованием преподавания русской литературы в различных типах учебных заведений, прежде всего в общеобразовательной школе. Современная культурная ситуация на постсоветском пространстве связана с обращением к традиционным духовным ценностям, и прежде всего — ценностям Православия, которые в рамках школьного и вузовского филологического образования отражены в текстах художественной литературы. Однако понимание религиозных мотивов лирики оказывается серьезно затрудненным, поскольку современные школьники и студенты находятся вне традиционного для России контекста православного мировосприятия. Для того чтобы религиозные мотивы Пушкина или Ахматовой, Тютчева или Гумилева' были осмыслены, необходимо ввести современную молодежь в этот контекст, соотнеся его с задачами духовного возрождения как отдельной личности, так и народа в целом.

Структура работы определяется целью и задачами исследования, а также необходимостью систематизированного представления полученных результатов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Для традиций русской культуры Серебряного века, к которым мы вернулись в исходе прошедшего столетия, которые связаны с именами таких философов, как B.C. Соловьев, и таких поэтов, как Н. С. Гумилев, характерно противопоставление рационализму и эгоистическому утилитаризму западной культуры — русской мистической устремленности к трансцендентному и к соборному всеединству.

Русская культура в ее высших проявлениях всегда отличалась живой связью с миром иным, горним — ощущением, что корни человеческого «я» не на земле, а в мирах иных.

Ключевые слова, связанные с поэтическим отображением духовной реальности, — это прежде всего так называемая «религиозная лексика». Основной вывод, связанный с нашими наблюдениями за употреблением религиозной лексики в творчестве поэтов Серебряного века, прежде всего Н. С. Гумилева, следующий: в ней оказываются совмещенными два плана — мирской и православный, даже если речь идет об очевидных библеизмах.

Противоречия между мирской и христианской составляющими культуры в эпоху Серебряного века стали критическими, и разрешение их было не за горами — в «терновом венке революций» 1917 года, в том числе революции атеистической. Ныне наша страна — в сходной ситуации: с одной стороны, углубляется кризис «светской», мирской составляющей, что нагляднее всего проявляется в массовой культуре, с другой стороны, всё явственнее черты религиозного возрождения. В этих условиях совершенно необходим пересмотр установившихся взглядов на классиков отечественной литературы, в том числе на творчество Н. С. Гумилева.

Традиционно его творчество рассматривалось в контексте акмеизма как одного из основных литературных направлений Серебряного векаего художественная философия подвергалась либо сугубо субъективной трактовке, либо как колебания между оккультизмом и масонством, язычеством и христианством.

Мы считаем, что в творчестве поэта прежде всего отразился духовный кризис русской интеллигенции рубежа XIX — XX веков. Для Гумилева, получившего характерное для той эпохи воспитание, основанное на христианских ценностях, религиозность составляла необходимый элемент мировосприятия в силу его принадлежности тому этапу культурно-исторического бытия России, когда интеллигенция, с одной стороны, в типичном случае не мыслила своего существования вне Церкви, а с другой стороны, находилась в ситуации духовного кризиса, «обезбожения», в ницшеанском ощущении, что «Бог умер».

Творчество Гумилева, сохранившего в горниле соблазнов культурного декадентства основы христианского мироощущения, — великий нравственный урок, а вернее, школа духовного благородства. Но, чтобы прочитать его стихи как «учебник духовности», нужно заново овладеть полузабытым ныне христианским словарём в его личностно-индивидуальной (гумилёвской) реализации.

В основе предпринятого в данной работе исследования религиозной фасеты гумилёвской картины мира — реконструкция естественных классификаций лексем, связанных с прямым или косвенным отображением православного миросозерцания.

В аспектной идиостилистике художественной речи для выявления ядерной части индивидуального поэтического лексикона и ее последующего упорядочения, по нашим данным, достаточно лишь двух легко формализуемых критериев: 1) относительно высокая частота употребления лексемы в рамках рассматриваемого идиолексикона- 2) относительно высокая словообразовательная валентность.

Лексемы с высокой совокупной словообразовательной валентностью (входящие в состав индивидуально-поэтических морфосемантических гнезд, включающих две и более лексемы) и/или высокой частотой употребления (единичные лексемы, не входящие в состав морфосемантических гнезд) именуются соответственно морфосемантическими и частотно-семантическими константами.

Этот лексикологический результат, полученный средствами лекси-костатистики и морфостатистики, дает возможность получить объективный список лингвокультурных концептов, составляющих ядро «художественной философии» Гумилева.

В основе последующей интерпретации найденных лингвопоэтиче-ских концептов, равно как и в фундаменте предлагаемых в контексте авторской лексикографии решений, лежит представление об антиномичности поэтического сознания Гумилева.

Проблема семантизации заголовочных лексикографических единиц в случае писательской лексикографии обретает особую сложность, поскольку лексемы, признаваемые как (потенциальные) носители религиозных содержаний, могут быть трактованы минимум в трех разных аспектах: «для самого текста», «для автора», «для читателя».

Следовательно, в ходе конструирования словарных толкований религиозной лексики в авторской лексикографии было бы целесообразно решать задачу отображения «четырех субъективностей»: мирской, богословской, индивидуально-авторской и читательской. Решение этой проблемы в будущем, безусловно, будет содействовать восстановлению преемственности русской культуры.

Показать весь текст

Список литературы

  1. В.Л., Кацук Н. Л. Концепт // Новейший философский словарь: 2-е изд. / Сост. и гл. науч. ред. A.A. Грицанов. — М.: Интерпрес-сервис- Книжный Дом, 2001. — С. 503−504.
  2. Авва Дорофей, преп. Душеполезные поучения. Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 1994. — 290 с.
  3. Ю. Силуэты русских писателей. М.: Республика, 1994. -589 с.
  4. А.Л. Основания и пути становления идеи соборности в русской духовной жизни: Дис.. канд. филос. н. Тюмень: Тюменский гос. ун-т, 1997. — 125 с.
  5. Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. — 367 с.
  6. Н.Д. Введение // Логический анализ языка: Ментальные действия. -М.: Наука, 1993. С. 3−6.
  7. Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт: Монография. М.: Наука, 1988. — 341 с.
  8. A.A. «Самый непрочитанный поэт». Заметки А. Ахматовой о Н. Гумилеве / Подгот. текста К. Н. Суворовой, вступ. Заметка, сост. и примеч. В. А. Черных // Новый мир. 1990. — № 5. — С. 219−223.
  9. И.И. Коммуникативный потенциал слова и его отражение в лирике М. Цветаевой: Автореф. дис.. канд. филол. н. Томск: Том. гос. пед. ун-т, 2001. — 25 с.
  10. Л.Г. Концептуальное пространство текста // Бабенко Л. Г., Ка-зарин Ю. В. Лингвистический анализ художественного текста: Теория и практика. М: Наука, 2003. — С. 55−85.
  11. Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. — Свердловск: Изд-во Уральского гос. ун-та, 1989. 182 с.
  12. Н.Г. Эволюция антонимической парадигмы свет тьма (окказиональные плюрали в поэтическом языке) // Семантические единицы и категории русского языка в диахронии: Сб. науч. тр. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1997. — С. 46−51.
  13. А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике: Монография. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос ун-та, 1996. — 104 с.
  14. С., Семибратова И. Судьбы поэтов серебряного века. — М.: Книжная палата, 1993. — 475 с.
  15. Е.Ю. Концепты любовь и ненависть в русском и американском языковом сознаниях: Автореф. дис.. канд. филол. н. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 2004. — 24 с.
  16. А. Осиянное слово (лингвопоэтический анализ стихотворения «Слово») // Балтийская академия информатизации. Научные труды: Лингвистика / БАИ- Под ред. В. Суркова, И. Диманте. Рига: БАИ, 2004.-99 с.-С. 85−90.
  17. В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста: Монография. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1988. — 120 с.
  18. H.A. Смысл творчества. М.: ACT, 2006. — 414 с.
  19. H.A. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. -480 с.
  20. H.A. Царство Духа и Царство Кесаря. М.: Республика, 1995. -382 с.
  21. A.A. Схемы и форматы индивидуации интенционального начала беллетристического текста. Тверь: Тверской гос. ун-т, 2001. -197 с.
  22. Богослов Григорий. Собрание творений: В 2 т. Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000. — 688 с.
  23. Е.И. Сопоставление использования библеизмов в институциональном дискурсе разных культур: Автореф. дис.. канд. филол. наук. — Тверь: ТвГУ, 2005. 15 с.
  24. И. Творения: В 7 т. М.: Издание Донского монастыря и изд-ва «Правила веры», 1993.
  25. P.A. Система и антисистема в науке о языке // Вопросы языкознания. 1978. -№ 4. — С. 3−17.
  26. С.Н. Героизм и подвижничество. — М.: Рус. кн, 1992. 525 с.
  27. С.Н. Православие. -М.: ACT, 2003. 365 с.
  28. Е.А. Проблема духовного бытия: Экзистенциально-феноменологический подход: Автореф. дис.. канд. филос. н. — Иваново: Иван. гос. ун-т, 2007. 22 с.
  29. JI. Концепт «душа» как основа русской ментальности: особенности речевой реализации // Культура. 2002. — № 2 (80). -С. 87−94.
  30. А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. — 412 с.
  31. JI.H. Концепт «Война» в языковой картине мира Сопоставительное исследование на материале английского и русского языков): Автореф. дис.. канд. филол. н. Тюмень: Тюмен. гос. ун-т, 2004.- 19 с.
  32. Е.М. В поисках новых путей развития лингвострановеде-ния: Концепция речеповеденческих тактик / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М.: Гос. ин-т рус. яз. им. A.C. Пушкина, 1999. — 84 с.
  33. Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М.: Рус. яз., 1980. — 320 с.
  34. Ветхий Завет в русской поэзии XVII—XX вв. / Сост. вступ. ст. и примеч. Б. Н. Романова. М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2002. -384 с.
  35. В.В. О художественной прозе // Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной прозы. -М.: Наука, 1980. С. 56−176.
  36. В.В. Об основном словарном фонде и его словообразующей роли в истории языка // Виноградов В. В. Избранные труды: Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. 312 с.
  37. В.В. Внутренний лексикон и идеографические словари.. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1997. — 116 с.
  38. В.В. Деадъективное словообразование в русском языке. — Ужгород: Ужгородск. госун-т, 1993. 300 с. V
  39. В.В. Прагмастилистика текста. Коэюе: ишуегека P.J.Safarika, 1991.-208 с.
  40. В.В. Пушкин и Снегова (диалог поэтов в зеркале психолингвистического эксперимента) // Проблемы современной филологии: Межвузовский сборник научных трудов, посвященный памяти профессора Р. Д. Кузнецовой. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1999. -С. 39−49.
  41. С.Г. Концепт как «зонтиковый термин» // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. Вып. 24. — М.: МАКС Пресс, 2003. -С. 5−12.
  42. С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: Опыт лингвокультурологического анализа. Краснодар: Куб. тех ун-т, 2002. — 140 с.
  43. С.Г. Любовь как лингвокультурный концепт: Монография. -М.: Гнозис, 2007.-284 с.
  44. .П. Сочинения / Сост. и прим. В.В. Сапова- Вступ. ст. С. А. Левицкого. М.: Раритет, 1995. — 459 с.
  45. A.A. Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх (От античности до Нового времени). Историко-философский аспект: Автореф. дис.. докт. филос. н. — Екатеринбург, 2002. 46 с.
  46. И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.- 140 с.
  47. Н.В. Правило жития в мире // Гоголь Н. В. Духовная проза. -М.: Рус. кн., 1992. С. 390−395.
  48. С.А. Семантика и прагматика показателей безразличия: сопоставительный аспект (на материале русского и английского языков): Автореф. дис.. филол. наук. — Краснодар, 1999. -21 с.
  49. Р.И. Лексика христианства в русском языке (системные отношения прямых конфессиональных и производных светских значений слов): Автореф. дис. канд. филол. наук. Волгоград: Вологр. гос. пед. ун-т, 2002.-20 с.
  50. В.П. Поэтика слова: На материале русской советской поэзии. М.: Наука, 1979. — 343 с.
  51. В.П. Принципы построения «Словаря экспрессем»: Слова в контекстах русской поэзии XX века (Избранные экспрессемы) // Материалы к «Словарю экспрессем» / В. П. Григорьев, H.A. Фатеева, Л. Л. Шестакова, Л. И. Колодяжная. М., 2002.
  52. В.П. Словарь языка русской советской поэзии: Проспект. Образцы словарных статей. Инструктивные материалы. М., 1965. -324 с.
  53. Н.С. Сочинения: В 3 т. Т. 1. Стихотворения- Поэмы / Вступ. ст, сост., примеч. Н. Богомолова. М.: Худож. лит., 1991. 590 с.
  54. A.A. Этика: Учебник / A.A. Гусейнов, Р. Г. Апресян. М.: Гар-дарики. — 472 с.
  55. Дамаскин Иоанн. Точное изложение православной веры. — М.: Братство святителя Алексия. — Ростов-на—Дону: Изд—во «Приазовский край», 1992.-446 с.
  56. Т.Н. Концепт «любовь» и его словесное воплощение в индивидуальном стиле А. Ахматовой. Автореф. дис.. канд. филол. н. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2000. — 22 с.
  57. . Что такое философия / Пер. с фр. и послесл. С. Н. Зенкина. -М.- СПб.: Алетейя, 1998. 290 с.
  58. В.В. Фридрих Ницше в художественном и экзистенциальном мире Н. Гумилева: Автореф. дис.. канд. филол. наук. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 1995. — 18 с.
  59. У. Многообразие религиозного опыта. М.: Наука, 1993. -432 с.
  60. С. Фразеологизмы с опорным словом Бог в русском и болгарском языках // Съпоставительно езикознание. 1997. — № 1. -С. 16−24.
  61. Дионисий Ареопагит, св. Божественные имена // Мистическое богословие. К.: Путь к истине, 1991. С. 13−93.
  62. Добротолюбие: В 5 т. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992.
  63. Н.В. Удивление как эмоциональный концепт (на материале русского и английского языков): Автореф. дис.. канд. филол. н. — Волгоград: Волгогр. гос. пед. ун-т, 2002. — 19 с.
  64. И.И. История русской философии: Уч. пособие для вузов. — М: Высшая школа, 2002. — 584 с.
  65. Ю.Р. Духовность как социально-философская проблема: Ав-тореф. дис.. канд. филос. н. Уфа: Башкир, гос. ун-т, 2001. — 19 с.
  66. В.Н. Ключевое слово в художественном тексте: Монография. Тверь: Тверской госун-т, 2004. — 100 с.
  67. В.Н. Фрагмент функционального тезауруса М.Е. Салтыкова-Щедрина (фрейм «Государство») // Тверской языковой регион в исто-рико-функциональном и лингвогеографическом аспектах. Тверь: Тверской госун-т, 1995. — С. 26−34.
  68. А.П. Сакральное // Культурология. XX век. Энциклопедия: В 2-х т. Т. 2. — СПб.: Университетская книга- 000 «Алетейя», 1998. -С. 186.
  69. Закон Божий, составленный по Священному писанию и изречениям Святых Отцов, как практическое руководство к духовной жизни / Под ред. М. Козлова. М.: Издательский дом «Новая книга», 2004. — 702 с.
  70. A.A. Концепт как достояние индивида // Залевская A.A. Психолингвистические исследования слова и текста. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001.-С. 5−18.
  71. A.A. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. М.: Гнозис, 2005. — 543 с.
  72. A.A. Психолингвистические проблемы семантики слова: Учеб. пособие. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1982. — С. 28−44.
  73. С. Аскетизм по православно-христианскому учению: Этико-богословское исследование. -М.: Паломник, 1996. — 693 с.
  74. В. История русской философии. М.: Академический проект, Раритет, 2001. — 876 с.
  75. Ю. В. Гумилев поэт православия: Монография. — СПб.: СПбГУП, 2000. — 382 с. — Сер. «Новое в гуманитарных науках». — Вып. 7.
  76. Иванов Вяч. Звездная вспышка (Поэтический мир Н.С. Гумилева) // Н. Гумилев. Стихи. Письма о русской поэзии. М.: Худож. лит., 1989. — С. 3−35.
  77. К. Эмоции человека. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. — 439 с.
  78. И.А. Аксиомы религиозного опыта. — М.: ACT, 2004. 586 с.
  79. И.А. О грядущей России: Избранные статьи. М.: Воениздат, 1993.-368 с.
  80. И.А. Путь духовного обновления. СПб.: Изд-во «Библиопо-лис». — 448 с.
  81. Иоанн, преп. Лествица. М.: Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2004. — 446 с.
  82. Исаак Сириянин, преп. Слова подвижнические. М.: Изд-е Донского монастыря и изд-ва «Правила веры», 1992. — 435 с.
  83. В.В. Византийская традиция понимания человека в русской религиозной философии: Автореф. дис.. канд. филос. н. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006. — 23 с.
  84. М. Николай Гумилев и масонское учение // Николай Гумилев и русский Парнас: Материалы научной конференции 17−19 сентября 1991 года. СПб., 1992. — С. 22−30.
  85. В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград- Астрахань: Перемена, 1996. — С. 3−16.
  86. В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2001. — С. 21—26.
  87. В.И. Религиозный дискурс // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики: Сб. науч. тр. -Волгоград: Перемена, 1999. С. 7−19.
  88. В.И., Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И. А. Стернина. Воронеж: ВГУ, 2001. -С. 75−80.
  89. Ю.Н. Общая и русская идеография. — М.: Наука, 1976. 356 с.
  90. Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. — 264 с.
  91. Ю.Н., Гинзбург Е. Л. Язык и мысль Достоевского в словарном отображении // Словарь языка Достоевского: Лексический строй идиолекта / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. М.: Азбуковник, 2001. С. IX-XLII.
  92. С.М. Ассоциативные связи в узусе и поэтическом тексте (на материале творчества Н.С. Гумилева): Автореф. дис.. канд. филол. наук. — Томск: Томский гос. ун-т, 2000. — 26 с.
  93. Л.П. Религиозно-философские сочинения. Т. 1. / Сост. и вступ. ст. С. С. Хоружего. -М.: «Ренессанс», 1992. — 325 с.
  94. С.А. Художественная философия A.C. Пушкина: Автореф. дис.. докт. филол. н. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, 2001. — 39 с.
  95. Н.В. Концептуализация эмоции страха в разноструктурных языках (на материале русского, английского и чувашского языков): Автореф. дис.. канд. филол. н. Чебоксары: Чуваш, гос. ун-т, 2007. — 24 с.
  96. И.С. Соборность русского православного искусства: Автореф. дис.. канд. филос. н. Екатеринбург: Ур. гос. ун-т им. A.M. Горького, 2002. — 26 с.
  97. O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. -2-е изд. М.: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, 1999.-341 с.
  98. А.Г. Прагмасемантические аспекты идиостиля Н.С. Гумилева (на материале поэтических произведений): Автореф. дис.. канд. фи-лол. наук. Волгоград: Волгогр. гос. пед. ун-т, 2000. — 24 с.
  99. Т.А. Русская поэзия в контексте православной культуры. — СПб.: Наука, 2006. 638 с.
  100. В.Б. Концептосфера «Война» в английской и русской лингво-культурах: Автореф. дис.. канд. филол. н. Волгоград: Волгогр. гос. пед. ун-т, 2007. — 24 с.
  101. Е.С. Концепт // Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е. С. Кубряковой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. — С. 89−90.
  102. И.Г. Художественное бытие в лирике К.Д. Бальмонта и
  103. B.Я. Брюсова: Автореф. дис.. канд. филол. н. Магнитогорск: Маг-нитог. гос. ун-т, 2006. — 23 с.
  104. А. Сатанизм для интеллигенции. Т. 1. Религия без Бога. — М.: Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1997. — 283 с.
  105. А., диакон. Почему православные такие?. М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006. — 528 с.
  106. A.A. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. — М.: Ин-т языкознания РАН, 1993.1. C. 16−21.
  107. Листрова-Правда Ю. Т. Концепт Бог в языковом сознании русского народа // Методологические проблемы когнитивной лингвистики / Под ред. И. А. Стернина. Воронеж: Воронежск госун-т, 2001. — С. 213−217.
  108. Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Сер. лит. и яз. — 1993. Т. 52. — № 1. — С. 3−9.
  109. А.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981.-480 с.
  110. В.Н. Боговидение. М.: ACT, 2003. — 759 с.
  111. В.Н. Очерк мистического богословия Восточной церкви // Мистическое богословие. — Киев: Путь к истине, 1991. — С. 95—259.
  112. Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики. Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. — 368 с.
  113. Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992. — 272 с.
  114. В. Николай Гумилев. Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л.: Лениздат, 1990. — 302 с.
  115. C.B. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 1997. — 448 с.
  116. Н.В. Эволюция лирического мира Н. Гумилёва (1914−1921): Автореф. дис.. канд. филол. наук. М: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1994.-22 с.
  117. Макарий Египетский, преп. Духовные беседы. Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1994. — 467 с.
  118. Макарий, преп. Православно-догматическое богословие: В 2 т. М.: Изд-во Свято—Троицкого Ново-Голутвина монастыря, 1993.
  119. M. М. Системность и асистемность в языке: Опыт исследования антиномий в лексике и семантике. М.: Наука, 1980. — 212 с.
  120. Г. А. Текст и эксперимент (исследование коммуникативно-тематического поля в русском языке): Автореф. дис.. докт. филол. н. СПб: С.-Петерб. гос. ун-т, 1994. — 48 с.
  121. А. Дальние пределы человеческой психики. СПб.: Евразия, 1999. — 432 с.
  122. А. Психология бытия. М.: Рефл-бук- К.: Ваклер, 1997. -300 с.
  123. И. История Церкви и восточно-христианская мистика / Сост. и общ. Ред. И. В. Мамаладзе. М. ДИ-ДИК, Православный Свято—Тихоновский Богословский институт, 2003. — 576 с.
  124. Н.Б. Язык и религия. Лекции по филологии и истории религий. М.: Агентство «ФАИР», 1998. — 368 с.
  125. A.A. О человеческих потребностях // Социально-политический журнал (социально-гуманитарные знания). 1998. -№ 6.-С. 32—41.
  126. JI.B. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория // Мир русского слова. СПб., 2000. — № 4. — 54−57.
  127. В.А. От семиотики текста к семиотике дискурса: Пособ. по спецкурсу. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. — 98 с.
  128. О.И. Базовые концепты русской ментальности в поэтическом языке П.А. Вяземского: Автореф. дис.. канд. филол. н. Казань: Казан, гос. ун-т, 2006. — 22 с.
  129. М. Масонство в прошлом и настоящем: Пер. с ит. М.: Прогресс, 1989. — 304 с.
  130. Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: Монография. Курск: Курск, госпедун-т, 2000. — 112 с.
  131. С.А. Метафизика веры в русской философии: Автореф. дис.. докт. филос. н. М.: Рос. ун-т дружбы народов, 2002. — 42 с.
  132. Никодим Святогорец, преп. Невидимая брань. М.: Изд-е Сретенского монастыря, 2005. — 239 с.
  133. Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в современной лингвистике: Лингвистика текста. — М., 1978. Вып. 8. — С. 5−39.
  134. Николай Гумилев в воспоминаниях современников / Ред., сост., пре-дисл. и коммент. В. Крейда. М: Вся Москва, 1990. — 334 с.
  135. Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. — Т. 2 / Пер. с нем., сост. и примеч. К. А. Свасьяна. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1998. — 864 с.
  136. .Ю. Когнитивные аспекты паремиологии и национальная картина мира в славянских языках // Славянский вестник. Вып. 2. — М.: МАКС Пресс, 2004.
  137. А. И. Путь разума в поисках истины. М.: Издание Сретенского монастыря, 2003. — 432 с.
  138. М.А. Образ совершенного человека в православной антропологии: Автореф. дис.. канд. филос. н. — Екатеринбург: Ур. гос. ун-т им. A.M. Горького, 2002. 22 с.
  139. В.М. Великая ложь романтизма // Слово. 1991. — № 6. — С. 10−16.
  140. И.А. Николай Гумилев: Учебное пособие. М.: Просвещение, 1995.-160 с.
  141. А. М. «Серебряный век» и гибель России // Гумилевские чтения: Мат-лы междунар. конф. филологов-славистов. СПбГУП и музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме 15—17 апр. 1996 г. СПб.: Изд-во С.-Петерб. гуманит. ун-та профсоюзов, 1996. — 285 с.
  142. С. Ю. Теоретико-экспериментальное исследование слов-названий эмоций и их функционирование. Автореф. дис.. канд. фи-лол. н. М.: Ин-т языкознания РАН, 2001. — 26 с.
  143. Н.Е. Основы православной веры. М: Изд-во «Артос-Медиа», 2005. — 220 с.
  144. Н.Е. Свет совершенной радости. М: Сибирская благозвонни-ца, 2007.-447 с.
  145. ПирсЧ. Избранные философские произведения. — М.: Логос, 2000. — 448 с.
  146. A.B. Языковая объективация концепта Бог в английском дискурсе XIV XX вв. Дис.. канд. филол. н. — Харьков, 2004. — 205 с.
  147. Полная симфония на канонические книги Священного Писания. -СПб: «Библия для всех», 2000. 1520 с.
  148. Полная симфония на неканонические книги Священного Писания. СПб: «Библия для всех», 2000. 493 с.
  149. B.JI. Николай Гумилев: Жизнь расстрелянного поэта. М.: Молодая гвардия, 2006. — 751 с. — (Жизнь замечат людей: Сер. биогр.- Вып. 1017).
  150. B.JI. Гумилевы. 1720−2000: Семейная хроника. Летопись жизни и творчества Н. С. Гумилева: XX столетие. Родословное древо. М: ТЕРРА-Книжный клуб, 2004. — 528 с.
  151. З.Д. Концептуальная природа абстрактных понятий // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. «Гуманитарные науки». -2003. -№ 1. С. 132−141.
  152. З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж: Изд. Воронежск. госун-та, 2001. — 192 с.
  153. В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.- С. 8−69.
  154. A.A. Слово и миф. М.: Правда, 1989. — 624 с.
  155. Православный катехизис. М: Изд-е Моск. патриархии, 1990. — 128 с.
  156. О.П. Поэтика познания и творчества: Теория словесности A.A. Потебни. -М.: Худ. лит., 1980.
  157. Римлянин Иоанн Кассиан. Писания. М.: ACT, 2000. — 800 с.
  158. В.В. Религия и культура // Розанов В. В. Религия. Философия. Культура. М.: Республика, 1992. — С. 11−241.
  159. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Отв. Ред. Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1988. — 216 с.
  160. A.M. Архетип // Культурология. XX век. Энциклопедия: В 2 т. Т. 1. — СПб.: Университетская книга- ООО «Алетейя», 1998. — С. 37−38.
  161. Р.Б. Философия любви: Основания самореализации человека: Автореф. дис.. докт. филос. н. Уфа: Башкир, гос. ун-т, 2007.- 43 с.
  162. Сапогова Е.Е. Psychocadabra: субъективная «картина мира» как гипертекст // Известия ТулГУ. Сер. «Психология» / Под ред. Е. Е. Сапоговой. -Вып. 4. Тула: ТулГУ, 2004. — С. 56−63.
  163. Е.С. Библеизм как средство речевого воздействия: Автореф. дис.. канд. филол. наук. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. — 21 с.
  164. .А. Об относительной самостоятельности развития системы языка. — М.: Наука, 1968. — 128 с.
  165. Симеон Новый Богослов, преп. Творения: В 3 т. — Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993.
  166. П.В. Происхождение духовности / П. В. Симонов, П. М. Ершов, Ю. П. Вяземский. М.: Политиздат, 1989. — 216 с.
  167. Д.А. Картина мира и кризис современной культуры: Дис.. канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2002. — 179 с.
  168. Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. — М.: Academia, 2000. — 292 с.
  169. М.В. Роль христианства в картине мира Н.С. Гумилева // Ах-матовские чтения: А. Ахматова, Н. Гумилев и русская поэзия начала XX века: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1995. — С. 27−25.
  170. B.C. Оправдание добра. Нравственная философия // Соловьев B.C. Сочинения: В 2. Т. 1. -М.: Мысль, 1990. С. 47−548.
  171. Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. — 696 с.
  172. В.В. Концептуализация «чужого» в языковой картине мира: Автореф. дис.. канд. филол. н. — М: Моск. гор. пед. ун—т, 2005. — 16 с.
  173. Т.И. Языковая личность автора и персонажа художественной прозы (на материале прозы М.А. Булгакова): Автореф. дис.. канд. филол. н. Одесса: Одесский гос. ун-т, 1994. — 17 с.
  174. A.B. От любви до ненависти (опыт концептуального анализа) // Язык. Сознание. Коммуникация. Вып. 24. — М.: Макс-пресс, 2003.-С. 54−60.
  175. Тейяр де Шарден П. Феномен человека / Пер. с фр. H.A. Садовского- Предисл., примеч. A.C. Раутмана. — М.: Устойчивый мир, 2001. -231 с.
  176. К.А. Религиозная лексика русского языка как выражение христианского мировоззрения. Новосибирск, 2001. — 88 с.
  177. В.Т. Общая квантитативная лексикология романских языков. -Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 2002. 240 с.
  178. Г. В. Теоретические проблемы вербализации концепта «труд» в русском языке: Дис. д-ра филол. наук. Волгоград, 2003. — 471 с.
  179. З.Я. Лингвистика текста. — М.: Просвещение, 1986. — 128 с.
  180. В.Г. Мифологема героя и массовое сознание: Автореф. дис.. канд. филос. н. Саратов, 2001. — 18 с.
  181. Туркова-Зарайская М. О. Особенности понимания библеизмов современными носителями языка: Автореф. дис.. канд. филол. наук. Тверь: Твер. гос. ун—т, 2002. — 18 с.
  182. A.A. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988, — С. 108−140.
  183. . П.А. Вопросы религиозного самосознания. М.: ACT, 2004. — 235 с.
  184. П.А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи. М.: ACT, 2003. 640 с.
  185. C.JI. Сочинения. -М.: ACT, Харвест, 2000. 800 с.
  186. В.Н. Архетип // Новейший философский словарь: 2-е изд. / Сост. и гл. науч. ред. A.A. Грицанов. Мн.: Интерпрессервис- Книжный Дом, 2001.-С. 66.
  187. М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. — 447 с.
  188. В.Ф. Поэт милостию божьей (О Н. Гумилеве) // Российская газета. 1991. — 11 сент. — С. 17.
  189. С.С. Православная аскеза — ключ к новому видению человека: Сб. статей М.: Вэб-Центр «Омега» 2000.
  190. Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М.: Наука, 1990. — 207 с.
  191. O.A. Путь и дорога в русской ментальности и в древних текстах // Мастер и народная художественная традиция русского Севера: Сб. науч. докл. Петрозаводск, 2000. — С. 98−104.
  192. М.В. Библейские мотивы в произведениях Н. Гумилева и А. Ахматовой // Русский язык за рубежом. 1994. — № 3. — С. 102−107.
  193. Н.В. Семантическая емкость слова в рамках теории семантического поля (на материале поэзии М.И. Цветаевой): Автореф. дис.. канд. филол. наук. Ростов-на-Дону: Рост.гос. ун-т, 2003. — 24 с.
  194. В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград: Волг. гос. пед. ун-т, 1996. — С. 89−95.
  195. И.С. Об историческом развитии когнитивного и прагматического аспектов дискурса // Вестник Харьковского нац. ун-та. 2000. -№ 471.-С. 300−307.
  196. И.С. Историческая перспектива когнитивной лингвистики: концепт Бог в английском дискурсе XIV—XX вв. // Историческая перспектива в когнитивной лингвистике // Вюник Харк. нац. ун. im. В. Н. Каразша. 2005. — № 649. — С. 3−8.
  197. А.Ю. Интегральная поэтика Н.С. Гумилева. Семиотика акмеизма: Монография. Барнаул: Барнаул.гос. пед. ун-т, 2002 .-137с.
  198. JI.JI. Авторский словарь в аспекте лексикографической типологии // Русистика сегодня. 1998. — № 1−2. — с. 50−53.
  199. Л.Ф. Элементы православной психологии / Л.Ф. Шехов-цева, Ю. М. Зенько. — СПб.: ООО Издательство «Речь», 2005. 252 с.
  200. Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.-280 с.
  201. А. Свобода воли и нравственность. — М.: Республика, 1992.-448 с.
  202. А.И. «С картинки в твоем букваре», или Аз, Веди, Глагол, Мыслете и Живете тоталитарной индоктринации // Полис (Политические исследования). 1999. — № 1. — С. 116−136.
  203. М. История веры и религиозных идей: В 3 т. — М.: Критерион, 2002.
  204. Юнг К. Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Юнг К. Г. Архетип и символ. — M.: Renaissance, 1991. С. 95−128.1. Словари, энциклопедии
  205. З.А. Словарь синонимов русского языка. 13-е изд., стер. — М.: Русский язык Медиа, 2005. — 564 с.
  206. Библейская энциклопедия: В 2 т. М.: NB-press- Центурион- АПС, 1991.
  207. Богословско-литургический словарь // Настольная книга священнослужителя. Т. 4. — М: Изд-е Моск. патриархии, 2001. — 814 с.
  208. В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. — СПб: Рус. яз., 1989.
  209. Дворецкий И. Х Латинско-русский словарь. М.: Русский язык Медиа, 2003. — 846 с.
  210. Г. Полный церковно-славянский словарь. М: Изд-е Моск. патриархии, 1993. — 1120 с.
  211. В.М. Святость: Краткий словарь агиографических терминов. — М.: Гнозис, 1994.- 110 с.
  212. Краткий церковнославянский словарь // Настольная книга священнослужителя. Т. 4. — М: Изд-е Моск. патриархии, 2001. — 814 с.
  213. Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. -М.: Рус. яз., 1998. 848 с.
  214. Лексическая основа русского языка: Комплексный учебный словарь / Под ред. В. В. Морковкина. М.: Рус. яз., 1984. — 1168 с.
  215. М.Р. Словарь антонимов русского языка. — М.: Рус. яз., 1984. — 382 с.
  216. Новейший философский словарь: 2-е изд. / Сост. и гл. науч. ред. A.A. Грицанов. Мн.: Интерпрессервис- Книжный Дом, 2001. 1280 с.
  217. С.И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 2004. — 955 с.
  218. Полная симфония на канонические книги Священного Писания. -СПб: «Библия для всех», 2000. 1520 с.
  219. Полная симфония на неканонические книги Священного Писания. СПб: «Библия для всех», 2000. 493 с.
  220. Полный православный богословский энциклопедический словарь: В 2 т. М: Изд-е Моск. патриархии, 1992.
  221. Православная энциклопедия / Под ред. Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. — Т. I-VII. М: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001−2004.
  222. Религиозная лексика в стихах русских поэтов Серебряного века: По материалам «Словаря языка русской поэзии XX века» / Под ред. В. П. Григорьева. М.: Интернет-издание Вэб-Центра «Омега», 20 012 006.
  223. Русский ассоциативный словарь. В 2 т. Т. 1. От стимула к реакции / Ю. Н. Караулов, Г. А. Черкасова и др. — М.: Астрель: ACT, 2002. — 784 с.
  224. Г. Н. Словарь Православной церковной культуры. М.: Астрель: ACT, 2008. — 447 с.
  225. Словарь русского языка: В 4 т. / РАН, Ин—т лингвистических исследований- Под ред. А. П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз, 19 811 984.
  226. Словарь языка Достоевского. Лексический строй идиолекта. Вып. 1 / РАН, Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова- Гл. ред. Ю. Н. Караулов. -М.: Азбуковник, 2002. — 448 с.
  227. Словарь языка Пушкина: В 4 т. / Отв. ред. Акад. АН СССР В. В. Виноградов. 2-е изд., доп. — М., 1956−1961.
  228. Словарь языка русской поэзии XX века. Т. 1: А — В / Сост. Григорьев В .П., Шестакова Л. Л. и др. — М., 2001.
  229. Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. 2-е изд. М.: Академический Проект, 2001. — 990 с.
  230. М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. — М.: Прогресс: 1986−1987.
  231. Энциклопедия для детей. Т. 6. — Ч. 2. Религии мира. 5-е изд. / Гл. ред. М. Д. Аксенова. — М.: Аванта+, 2000. — 688 с.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!