Функционально-семантический потенциал отрицания в карачаево-балкарском языке

В последние десятилетия карачаево-балкарское языкознание обогатилось значительным количеством научно-теоретических работ, в которых исследованию подвергнуты различные аспекты языковых единиц. Однако ряд грамматических категорий, представляющих общенаучный и лингвистический интерес, все ещё не стал объектом специального исследования.

Одной из таких неизученных грамматических категорий является категория отрицания, относящаяся к числу фундаментальных, сложных и полиас-пектных проблем современного языкознания. Функционально-семантическая категория отрицания, будучи абсолютной универсалией, изучается во всех разделах современной лингвистики. В связи с этим вопрос об отрицании как обли-гаторном элементе характеристики окружающего мира является важным для науки и вызывает огромный интерес к этой понятийно-языковой категории.

В истории лингвистической науки были сделаны многочисленные попытки определить сущность категории отрицания, причем к её дефиниции подходили с различных позиций — логической, философской, психологической и лингвистической. Это объясняется тем, что большинство исследователей не отграничивали языковое отрицание от понятий, которыми оперирует логика и философия. Связь его с другими отраслями науки послужила импульсом к развитию разнообразных взглядов на природу и сущность отрицания.

В настоящее время вопрос о статусе категории отрицания с учетом содержания самого понятия и средств его выражения является весьма спорным. Ученые рассматривают отрицание как самостоятельную языковую категорию и определяют её как грамматическую, синтаксическую, семантико-синтаксическую, семантическую категорию. Отрицание интерпретируется также с психологической и прагматической точек зрения. В языкознании представлено и мнение, согласно которому отрицание изучается в рамках категории модальности.

Отрицание: в карачаево-балкарском языке является^ одним издревнейших явлений и репрезентируется самымифазличными маркерами, поскольку данная категория представляет собой одну из исходных, семантически неразложимых смысловых категорий, которые не поддаются определению через более простые семантические элементы.

Необходимость исследования столь обязательной категории языка определяется?, сложностью самой природы отрицания, многоаспектностью проблемы, наличием неодинаковых подходов к ее решению;

За последние годы появилось значительное количество работ, посвященных исследованию отрицания в разносистемных языках, в том числе и тюркских. Исследуемый вопрос освещен в отдельных главах грамматик тюркских •языков, в ряде диссертационных исследований. В карачаево-балкарском языкознании в отношении данной проблемы-имеются? краткие сведения в различных учебниках. Однако, отсутствуют специальные исследованияв которых отрицание интерпретировалось бы как единая многоуровневая функционально-семантическая категория: Псэтой причине до сих пор не выявлена природа и сущность отрицания, не раскрыты* функционально-семантические особенности средств репрезентации негации, не исследованы особенности функционирования отрицания в структуре синтаксических построений. Поскольку категория отрицания носит универсальный характер, ее изучение составляет немалый научный и практический интерес для карачаево-балкарского языка, где эта проблема не была^объектом специального исследования. Этим и обусловливается, в первую очередь, актуальность исследования.

Цель и задачи исследовании. В настоящей диссертацииставится цельдать полиаспектное описание категории отрицания на материале карачаево-балкарского языка.

В соответствии с поставленной целью в работе выдвигаются следующие задачи, обусловленные сложившейся практикой в изучении грамматической структуры тюркских языков:

1) провести анализ основных направлений в изучении категории отрицания;

2) определить сущность лингвистической категории отрицания и ее специфику по отношению к логической категории;

3) выявить и описать средства репрезентации глагольного и именного отрицания в карачаево-балкарском языке;

4) раскрыть семантико-синтаксические особенности предложений со значением негации.

Методологической и теоретической базой исследования явились труды ученых в области функционально-семантической грамматики. Написанию данной работы в значительной степени способствовало изучение лингвистических изысканий отечественных ученых в области теории языка: В. Г. Адмони, А. И. Бахарева, В. Н. Бондаренко, А. В. Бондарко, Н. А. Булах, О. Есперсена, Н. Г. Озеровой, Е. В. Падучевой, Е. И. Шендельс и др.- тюркологов: Н. К. Дмитриева, Ф. А. Ганиева, В. Г. Гузева, М. В. Зайнуллина, М. З. Закиева, Ф. Г. Исхакова, А. Н. Кононова, А. Н. Нурманова, М. А. Хабичева, A.M. Щербака и др.

Научная новизна диссертации заключается в том, что настоящая работа является первым опытом полиаспектного исследования категории отрицания в карачаево-балкарском языке. В работе предпринята попытка системного описания всего корпуса средств репрезентации глагольного и именного отрицания с использованием обширного научно-теоретического и практического материала. Кроме того, выявлен и описан функционально-семантический потенциал маркеров отрицания в структуре как простого, так и сложного предложения.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что рассмотренный круг вопросов важен для методологических, практических аспектов изучения функционально-семантических категорий. Материалы и теоретические положения, приводимые в диссертации, представляют несомненный интерес в плане сравнительного изучения тюркских языков.

Результаты исследования могут найти применение при научном описании грамматического строя карачаево-балкарского языка, при составлении программ, учебников и учебно-методических пособий, будут способствовать совершенствованию обучения языку в средней и высшей школе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Являясь языковой универсалией, базирующейся на экстралингвистической действительности, отрицание характеризуется полиаспектностью, что предопределяется как многообразием средств его репрезентации, так и широким спектром значений.

2. В карачаево-балкарском языке наибольшими функциональными возможностями отмечены морфологические средства выражения негацищ которые сопряжены, с одной стороны, с системой глагола, с другой — имени. Если глагольный морфологический маркер отрицания (-ма/-ме) специализируется на репрезентации лишь грамматического значения, то именной (-сыз/-сиз) ориентирован и на плоскость словопроизводства, в частности, на образование значительного количества имен прилагательных. Наряду с указанными средствами г значение негации передается и специальными лексемами, которые-характеризуются различной частеречной принадлежностью и полифункциональностью.

3. Выражая отсутствие определенной связи между предметами и их действиями в экстралингвистической действительности, между предметами и их признаками, негация наиболее ярко проявляется на синтаксическом уровне. Коррелируя друг с другом, отрицательные и утвердительные предложения образуют парадигму по линии утверждения/отрицания и репрезентируют оппози-тивные значения действия/недействия, наличия/отсутствия, существования/несуществования, возможности/невозможности, согласия/несогласия и др.

4. Отрицание может оказывать непосредственное влияние на строение частей и организацию структурной схемы предложения в целом, а также на модальный, темпоральный и аспектуальный планы полипредикативных синтаксических построений.

Объектом исследования является категория отрицания в карачаево-балкарском языке.

Предметом исследования выступают маркеры негации, их морфологические особенности и функционально-семантический потенциал.

Методы исследования. В соответствии с целью и поставленными задачами использовались следующие методы: описательный, системный, трансформационный, метод наблюдения, метод компонентного анализа.

Материалом исследования явились языковые факты, собранные методом сплошной выборки из художественных произведений карачаевских и балкарских авторов, а также периодической печати. По мере необходимости привлечены примеры и из карачаево-балкарского устного народного творчества. В работе в основном исследуется письменная форма современного карачаево-балкарского языка, однако для иллюстрации отдельных положений привлекаются и примеры, зафиксированные в живой разговорной речи.

Апробация работы. Основные теоретические положения и практическое описание категории отрицания изложены в 8 научных работах, среди которых одна статья опубликована в журнале «Культурная жизнь Юга России», рекомендованном ВАК РФ (Краснодар 2007). Материалы исследования апробированы в виде докладов и выступлений на научно-теоретических конференциях: V конференция молодых ученых КБНЦ РАН (Нальчик 2004), «Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность» (Карачаевск 2004), «Проблемы развития языков и литератур народов Северного Кавказа» (Нальчик 2004), «Перспектива — 2005» (Нальчик 2005), «Язык как система и деятельность» (Ростов-на-Дону 2005).

Структура работы. Композиционная структура работы обусловлена темой, целью, задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков условных сокращений и использованной научно-теоретической литературы.

Выводы по третьей главе.

Отрицание — одно из формально-языковых средств маркирования логико-грамматического предиката в составе предложения. Функционально-семантическая категория отрицания выражает отсутствие определенной связи между предметами и их действиями в объективной действительности, между предметами и их признаками. В связи с этим некоторые ученые считают, что негация наиболее ярко проявляет себя на синтаксическом уровне.

Известно, что утверждение в языке характеризуется нулевым показателем, а отрицание отмечается специальным экспонентом, т. е. является маркированным членом оппозиции. Утверждение и отрицание функционируют в тесной связи и служат для выражения таких противоположных значений, как действие/недействие, наличие/отсутствие, существование/несуществование, принадлежность/непринадлежность и т. п. Однако при определенных условиях в карачаево-балкарском языке наблюдается нарушение оппозиции по линии утвердительности/отрицательности в плане содержания и в плане выражения. В оппо-зитивных конструкциях отрицательный член оппозиции утрачивает свое категориальное значение и совпадает по семантическому значению с позитивным членом оппозиции. И напротив, позитивный член оппозиции вопреки грамматической форме может актуализировать отрицательное значение.

Отрицание является грамматической категорией предложения и обладает способностью организовать структуру как простого, так и сложного предложения, а также способностью участвовать в выполнении различных коммуникативных задач. В грамматической структуре простых и сложных предложений современного карачаево-балкарского языка средства репрезентации отрицания способны выполнять функцию обязательного конструктивного элемента структурной схемы.

Реализуя в структуре предложения свои функционально-семантические свойства, отрицательная форма слова, выражающая предикат предложения приобретает статус структурно-семантического компонента предложения. По отношению к отрицанию все простые предложения в карачаево-балкарском языке членятся на три группы: 1) наличие или отсутствие отрицания может предопределяться не строением предложения, а характером информации- 2) отрицание может быть в предложении формально необходимым элементом- 3) отрицание предложением не принимается.

Отрицание может выступать компонентом сложного предложения, формирующим структурную схему отдельных частей и в целом сложного предложения, а также обязательного отрицания, обусловленного компонентами самой структуры сложного предложения. Отрицание в сложном предложении карачаево-балкарского языка может играть различную роль. В одних случаях части сложного предложения могут быть и утвердительными, и отрицательными. В других случаях структура сложного предложения не допускает отрицания в одной или одновременно в обеих частях. Наконец, имеются предложения, которые требуют обязательного наличия отрицания при предикативном члене одной или обеих частей одновременно.

Отрицание в карачаево-балкарском языке, таким образом, играет значительную роль в конструировании структуры предложения, и вместе с тем оказывает влияние на структуру выражаемой в предложении мысли.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Категория отрицания является одной из универсальных грамматических категорий языка. Выявление различных взглядов на природу и сущность отрицания в логико-философском и лингвистическом аспектах, а также анализ фактологического лингвистического материала приводят к выводу о том, что феномен негации сложен и полиаспектен. История разработки данного вопроса имеет давнюю традицию. Исследованию отрицания в различных аспектах посвящены многие философские, логические и лингвистические работы, в некоторых трудах прослеживается комплексное исследование проблемы.

Противоречия во взглядах логиков на проблему отрицания обусловлены широким пониманием отрицания как выражения идеи отсутствия. Недостаточная разработанность проблемы логического отрицания не могло не сказаться на результатах исследования отрицания в лингвистике. Языковая категория отрицания имеет логико-философское начало, так как она является одной из фундаментальных операций мышления, отражающихся в языке. В самом общем виде отрицание дефинируется как констатация отсутствия предмета, признака, явления, действия, выраженная языковыми средствами. Сущность его определяется в различных аспектах (как субъективное проявление человеческой психики, как выражение объективной разъединенности, как индикатор с функцией отклонения или коррекции мнения адресата, как выражение отсутствия объективной связи, как форма проявления предикативности, как особая отрицательная модальность).

Обзор вопроса о категории негации в науке о языке показывает, что в определении ее лингвистического статуса мнения исследователей расходятся. Она определяется как синтаксическая, грамматическая или логико-грамматическая. В тюркском языкознании отрицание традиционно рассматривается в системе грамматических категорий глагола, что предопределяется доминирующим положением глагола в предложении, его предикативной функцией. Повышенное внимание к глагольному отрицанию объясняется наличием у глагола статуса главного предикатного слова, что определяет его особое значение в деятельности, связанной с отрицанием. В карачаево-балкарском языкознании отрицание является одной из малоизученных категорий. Каких-либо специальных работ, посвященных данной проблеме, не имеется, а в грамматических работах отрицание дефинируется лишь как один из аспектов глагольных форм. Отсюда вытекает облигаторность комплексного рассмотрения указанной категории.

В карачаево-балкарском языке категория отрицания репрезентируется морфологически (синтетически), посредством специализированных аффиксов и синтаксически (аналитически), при помощи вспомогательных слов или свободных маркеров со значением негации. Анализ фактологического материала показывает, что для карачаево-балкарского языка характерен дифференцированный способ объективации отрицания при глаголах и именах. Глагольное отрицание противопоставляется именному и имеет собственный способ выражения.

Наиболее системным и употребительным средством отрицания при глагольных сказуемых и некоторых предикатах выступает общетюркский аффиксма/-ме. Данный маркер, кроме семантики негации, репрезентирует целый ряд других сем: несогласие, запрет, отказ, исключение, предупреждение и т. д. Аффикс отрицаниялш/-ме активно функционирует в составе временных форм глагола, в образовании отрицательной формы императива, кондиционалиса, оптатива, а также отмечается значительным функционально-семантическим потенциалом в составе причастий, деепричастий и инфинитива. Имеет место его употребление в именах действия, выступающих основой для причастий, употребляемых в функции существительных со значением имени деятеля. Отрицательная форма причастий может трансформироваться в функциональные эквиваленты прилагательных со значением постоянной характеристики предмета вне времени. Семантика отрицательной формы первичных и вторичных деепричастий, за небольшим исключением, совпадает с семантикой деепричастий в положительной форме. Однако возможны случаи актуализации ими значений, свойственных только им. Анализ способа образования отрицательного аспекта глагольных форм показывает, что не все лексемы участвуют в образовании отрицательной формы.

Именные формы, а также формы глагольного происхождения, но утратившие свою динамику глагола, образуют отрицательную форму иным способом. Актуализация именного отрицания в карачаево-балкарском языке осуществляется посредством отрицательного аффиксасыз/-сиз, отрицательных слов тюйюл, жокъ, угъай, отрицательных местоимений. МаркерсызЛсиз образуя отрицательный аспект большей части прилагательных, вносит в их значение семантику привативности. В составе существительных, наречий, местоимений данная привативная форма отрицает мотивирующую основу данных слов. Ему противопоставляется обычно аффикс обладаниялы/-ли. В результате образуется парадигма по линии утверждения/отрицания на уровне как морфологии, так и синтаксиса. J.

В карачаево-балкарском языке на именные части речи (в основном в качестве сказуемого) или на некоторые финитные словоформы, основы которых восходят к глаголам, ориентирован экспонент негации тюйюл. В основе его лежит репрезентация отрицания, имплицитное указание на существование противоположного, опровержение, запрет. Вместе с тем, если словом тюйюл отрицается отрицательное качество, то оно воспринимается как положительное.

Идею отрицания в карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, может выражать предикатив жокъ, логическое содержание которого составляет отсутствие, небытие. Данный репрезентант обычно не функционирует с глагольными формами, за исключением субстантивированных причастий. В редких случаях имеет место его употребление с именами действия и инфинитивом. В синтаксическом плане же слово жокъ является полифункциональным. Употребление предикатива жокъ в роли определения, дополнения и подлежащего обусловливается тем, что он, принимая словоизменительные или словообразовательные морфемы, начинает функционировать как имя существительное.

Исследование функционирования отрицательных местоимений в языке показало, что они относятся к местоимениям вторичного образования, которые выступают в качестве обобщающе-усиливающих слов при имеющемся отрицании.

Анализ фактологического материала карачаево-балкарского языка свидетельствует о том, что репрезентанты отрицания обладают значительным функционально-семантическим потенциалом в структуре предложения. Предложения, в которых сказуемые оформлены формантами негации, способствуют образованию синтаксической парадигмы по линии утверждения/отрицания. Это обусловлено тем, что категория утверждения/отрицания составляет в тюркских языках сказуемость. В карачаево-балкарском языке на парадигматическом уровне оппозицию составляют формы утвердительных и отрицательных предложений. Конструкции, содержащие в своем составе маркеры отрицания, признаются отрицательными. Конструкции же, в которых они отсутствуют или имеются показатели наличия, считаются утвердительными. Коррелируя с утвердительными конструкциями, последние выражают такие оппозитивные значения, как действие/недействие, наличие/отсутствие, существование/несуществование, принадлежность/непринадлежность, возможность/невозможность, согласие/несогласие.

Ориентация отрицания в карачаево-балкарском языке неодномерна, она в одном случае имеет общий, в другом — частный характер. В общеотрицательных конструкциях отрицается весь смысл высказывания посредством отрицания понятия, выраженного предикатом. В частноотрицательных же конструкциях актуализируется отрицание тех понятий, которые выражены несказуемостными членами предложения.

Собранные и изученные факты языка показывают, что в карачаево-балкарском языке имеет место явление асимметрии языковых структур по линии утвердительности/отрицательности в плане содержания и в плане выражения, при котором один из членов формальной оппозиции семантически утрачивает оппозитивность, составляя с противочленом одну семантическую парадигму. Формально-отрицательные предложения актуализируют позитивную семантику, конструкции же без маркеров отрицания — значение негации.

Карачаево-балкарский язык, как и другие тюркские языки, относится к полинегативным языкам, одной из особенностей которых является двойное отрицание, которое в одном случае выражает некатегоричное либо, напротив, категоричное утверждение, в другом — усиливает отрицание в отрицательном предложении. Факты языка свидетельствуют о том, что в образовании двойного отрицания принимают участие единицы самых разных языковых уровней.

Особо выделяется организующая роль отрицания в структуре простого предложения: отрицание предопределяется характером передаваемой информации и может носить облигаторный характер.

Анализ специальной лингвистической литературы и языкового материала свидетельствует о том, что в карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, отрицание, функционируя в структуре сложных конструкций, может быть факультативным элементом, т. е. негация в обеих частях предложения может присутствовать или же отсутствовать. Имеют место сложные построения, в которых отрицание одной или обеими частями не допускается. Отрицание также может выступать облигаторным элементом одной или одновременно обеих частей. Следует отметить, что к этой группе примыкают и сложносочиненные, и сложноподчиненные, и бессоюзные предложения.

Безусловно, предпринятое исследование не претендует на исчерпывающее освещение всех проблем, присущих категории отрицания, но показывает достигнутое в этой области, подчеркивает облигаторность исследования столь важной грамматической категории. j V.