Речевые тактики предотвращения и разрешения конфликта в русском и китайском языках

Опоздание на такие встречи нежелательно. И если человек опоздал более чем на десять минут, то это может быть воспринято как проявление крайнего неуважения!

В подобных случаях, ситуациях дружеских встреч русские мыслят более конкретно, чем китайцы. Русского не устроит время под названием «до обеда». Русский обязательно спросит: «Во сколько именно? В 12 часов?». Но, несмотря на это, русские относятся ко времени опоздания гораздо менее строго, чем китайцы. Опоздание не более чем на 30 минут не будет оскорблением и неуважением. Конечно, опоздавшему придется извиниться, но ссора из-за такого опоздания вряд ли разгорится.

В русской коммуникации речевой акт приглашения имеет более конкретное значение, а содержание более значимо, чем форма. В китайской коммуникации китайцы иногда хотят выразить вежливое отношение или сделать комплимент, поэтому такое «приглашение», как правило, не имеет практического значения. Например:

Китайцы при прощании говорят:

В следующий раз я угощу Вас в ресторане, и мы поболтаем.

Хорошо, обязательно.

В этом примере говорящий выполнил действие «приглашение», а слушающий ответил собеседнику неконкретно, потому что слушающий понимает, что это вежливое «ложное» приглашение. Говорящий планировал приглашение не конкретно (время или место), а значит, такое приглашение не имеет практического значения, и будет оно реализовано в будущем или нет — не очень важно.

С точки зрения китайского лингвиста Гу Юего, «в китайской коммуникации при приглашении есть интересные „ложные“ приглашении. „Ложные“ приглашения в отличие от явных являются приглашениями лишь по своей семантике, их прагматическая функция заключается в том, чтобы продемонстрировать расположение и симпатию к собеседнику, они не предполагают обязательного продолжения дальнейших контактов» [175, с. 46].

В китайском языке в подобных ситуациях приглашения не содержится никаких обязательств перед адресатом, и никто из участников коммуникации не будет обижен, если они так никогда и не будут реализованы.

При прощании русские и китайцы, как правило, выражают хорошее расположение к тому, с кем прощаются. Но если русские (в ситуации дружеского общения) при прощании часто целуют друг друга, то китайцы так не поступают, а ограничиваются обычно рукопожатием.

В китайском языке существуют разговорные формы прощания «您慢走啊!» (Нин мань цзоу!) и «您走好!» (Нин цзоу хао!). При дословном переводе на русский язык эти формы будут звучать так: «Вы медленно уходите!». В русском язык нет эквивалентного выражения. Значение формулы «Счастливого пути!» близко данному китайскому выражению. Но «Счастливого пути!» в русском языке обычно используют при прощании перед длительной дорогой, а формула «Нин мань цзоу!» может использоваться в любом прощании.

При прощании у китайцев и русских имеются сходства и различия. Китайцы больше внимания в конце встречи уделяют тому, чтобы выразить заботу о собеседнике (например: береги себя, смотри за собой).

При прощании китайские учащиеся используют речевые формулы меньше, чем русские. Кроме ситуаций официального общения в прощании отсутствует оценка встречи, передача приветственных слов третьим лицам, китайские речевые формулы прощания менее эмоциональны.

В данных ситуациях («приветствие», «благодарность», «извинение», «приглашение», «прощание») мы привели формы речевого этикета в русском и китайском языках, которые употребляются при общении. Для справок при обучении китайских студентов мы предлагаем использовать таблицу с формулами русского и китайского речевого этикета.

Таблица 2. Основные формулы извинения русского языка Выражения русского речевого этикета Стилистическая характеристика Ситуация употребления и комментарии Извините!

Извини!

Прощу прощения!* Извини (те) за… Прости (те) за…

Извините (простите) (меня) за то, что… Нейтральное Наиболее часто употребляются в ситуации извинения Приношу свои глубокие извинения!*.

Примите мои глубокие извинения! * Примите мои (наши, искренние, глубокие) извинения.* Извинения с оттенком официальности Более серьезные формы. Употребляются в ситуации извинения Виноват (-а).

Я виноват (-а) в том, что… Стереотип, обычно употребляется при извинении за незначительные проступки. В последнее время эта форма извинения используется и в официальной обстановке Таблица 2. Основные формулы извинения китайского языка Выражения китайского речевого этикета Эквивалентное значение русского языка Стилистическая характеристика Ситуация употребления и комментарии 1 2 3 4 对不起！ «Дуй бу ци!» Извините! 给您添麻烦了丨 «Гэй нинь тянь ма фань лэ!» Доставлю Вам беспокойства! Нейтральное В любых ситуациях извинения 不好意思丨 «Бу хао и сы!» Разговорное Это более разговорная форма.

Часто употребляется при извинении за незначительные проступки.

(часто используется среди молодежи, в русском языке нет соответствия) Часто бывает, что в ситуации спора один из участников пытается переговорить (а часто и перекричать) другого. Они не слушают и не слышат друг друга, а о взаимопонимании и говорить нечего. Такой спор превращается в ссору. Это самое простое, но и самое худшее решение конфликта. Какие страсти не кипели бы в душах участников, они должны придерживаться логической структуры спора — только в таком случае конфликт будет решен. Логическую структуру спора в обобщенном виде можно представить так:

1.Выражение мнения одной из сторон.

2.Опровержение соответствующего утверждения другим участником и выражение им собственной позиции.

3.Два первых этапа могут повторяться дважды или трижды.

4.Поиски совместного решения — компромисса или консенсуса. Высказывание мнения первого и второго участника имеет соответствовать законам изложения информации, максимы информации, правилам подачи референта и правилам убеждения. Вспомните нужную информацию, повторив соответствующие разделы.

В опровержении утверждений оппонентов можно использовать следующие способы:

1.Опровержение утверждения, которые отстаивает оппонент, фактами. Факты должны быть точными, проверенными и желательно такими, которые легко может проверить и сам оппонент.

2.Опровержение фактов, которые приводит оппонент, другими, более существенными. Следует очень внимательно следить за фактами, которые приводит оппонент. Его можно поймать на преувеличении, замалчивании, искажении информации.

3." Обратный удар". Факты, которые приводит оппонент следует повернуть против него же, подчеркнув ничтожность и низость целей, на которые направлены указанные факты. Вот как использовал этот способ один из французских политиков ХУ11 в., отвечая на лживые обвинения своего оппонента:

Вы сегодня выступили с лучшей из своих речей. Она была такая замечательная, что я хотел Вам аплодировать, и только то, что эта речь имела политически умертвить меня, остановило мои намерения. Но я спрашиваю себя: была ли эта речь наиболее благородной из Ваших речей? Представьте, на какие ухищрения вы пошли для того, чтобы повернуть против меня Ваш огромный талант…

4.Апелляция к чувству юмора оппонента. Но юмор не должен быть иронией или сарказмом — это может обидеть оппонента.

Во время спора оппонент может прибегнуть к ухищрения, манипулирование фактами. Рассмотрим основные виды ухищрения в споре.

1.Сознательное манипулирование информацией. Виды манипулирования мы уже рассматривали. Чтобы нейтрализовать речевое воздействие, нужно, придерживаясь коммуникативных стратегий вежливости, разоблачить их и опровергнуть.

2." Фигура умолчания". О определенные факты оппонент вспоминает, умалчивает их. В таком случае следует о них напомнить.

3." Приклеивания ярлыков". Вместо того, чтобы убеждать, оппонент называет собеседника обидным словом. Оппоненту следует напомнить о неуместности любогоярлыка.

4." Игра в авторитет". Убеждая собеседника, оппонент опирается на чье-то авторитетное мнение. Следует напомнить оппоненту, что апелляция к авторитету — не самый сильный из аргументов.

5." Аксиоматичнисть доказательств". Оппонент высказывает общеизвестную фразу, которую можно трактовать на любойпорядок во всех случаях: это может быть пословица или крылатое выражение (например, Так оно уж повелось, Жизнь непростая, Жизнь прожить — не поле перейти и тому подобное). Согласившись с содержанием общего выражения, следует перейти к конкретному вопросу.

6.Огульная несогласие. Если нет возможности перевести спор на юмор, лучше его прекратить.

7." Комплимент". Оппонент употребляет выражение вроде:

Ты с твоим умом не можешь отрицать. Следует вежливо продолжать опровержение, тем более, что проявить еще раз упомянутый ум будет очень уместно.

8.Одним из невербальных приемов ухищрение является психологическое давление, когда оппонент говорит уверенно и авторитетно. В связи с этим приемом следует всегда помнить о факте, логике, критически анализировать содержание любой речи.

Ухищрений в споре может быть много. Главное, следует правильно на них реагировать. Логичность, точность, языковые стратегии вежливости — вот главное оружие победителя спора.

Обратимся к вопросу о моделировании языкового поведения в условиях межгруппового конфликта.

Межгрупповой конфликт может решаться следующими способами: в процессе проведения переговоров, дискуссии или дебатов; с помощью обращения к третьему лицу. Особенности речевого поведения на переговорах мы уже рассматривали. Правила проведения дебатов и дискуссии имеют много общего с правилами речевого поведения в споре, поэтому остановимся только на тех признаках, которые отличают названные мероприятия. Прежде всего выясним различие между понятиями дискуссия, дебаты, полемика, тем более, что в словарях подается противоречивая информация относительно этих слов. По данным большинства толковых словарей, дискуссия — это спор, обсуждение какого-либо вопроса на собрании, в печатных изданиях и тому подобное. Дебаты — обмен мнениями, обсуждение спорного вопроса.

Полемика — спор при обсуждении научных, литературных, политических вопросов. Как видим, в дебатах еще нет спора, это просто обмен мнениями, но вопрос является таким, который вызывает разногласия. Словодискуссия имеет более широкое значение, чем полемика, хотя они очень похожи. Влюбомслучае большое значение имеет ряд умений, к которым относятся следующие: умение четко и ясно выражать свою мысль; умение убеждать; умение опровергать мнение оппонента. Если дискуссия происходит не в средствах, а публично, значительную роль играет умение участника коммуникации общаться с аудиторией, поддерживать с ней контакт.

Все названные умения уже рассматривались в предыдущих разделах. Вспомните их и сделайте обобщение. Рассмотрим те вопросы анализируемой темы, которые еще не освещались в этом руководстве: вопрос о нейтрализации некорректных приемов во время дискуссии, а также о языковой поведение в сложных ситуациях.

Среди некорректных приемов ведения дискуссии наиболее распространенными являются софизмы, отвлечение от предмета дискуссии, а также психологическое давление (аргументы от физической силы, незнание и сочувствие).

Софизм — это преднамеренное, но тщательно скрытое нарушение логики. Софизм может основываться на логических ошибках, подмене тезиса, несоблюдение правил логического вывода и тому подобное. Софизмы часто называют демагогическими высказываниями. Вот примеры софизмов:

1) — знаете Ли вы, о чем я хочу вас спросить?

— Нет!

— Неужели вы не знаете, что говорить неправду — это плохо?

— Конечно, знаю.

— Но именно об этом я и собирался спросить вас, а вы ответили, что не знаете. Выходит, вы не знаете, того, что вы знаете.

2)Судья спрашивает преступника:

— Сделали вы хотя бы раз в своей жизни что-то хорошее?

— О да, Ваша честь! Благодаря мне десять детективов всегда имели работу! — гордо ответил тот.

Отвлечение от предмета дискуссии осуществляется с помощью запугивания (Вы не представляете себе, какие будут неприятности!), приклеивание ярлыков и тому подобное. Психологическое давление осуществляется различными способами. Самые распространенные из них — аргументы от физической силы, незнание и сочувствие. Аргументы от физической силы — это угрозы физической расправы. Ни в коем случае нельзя показывать оппоненту, который прибегает к такого некорректного средства, что вы его боитесь. Очень часто эти угрозы — не более, чем блеф. Аргументы от незнания — это ссылка на некомпетентность человека в соответствующем вопросе. Чаще в таких случаях упоминается о фактах, которые не имеют отношения к предмету обсуждения.

Следует обратить внимание оппонента на это несоответствие. Аргумент от сочувствия фактически тоже отвлекает от предмета обсуждения, и это следует подчеркнуть во время дискуссии.

Очень большое значение имеет речевое поведение во время дискуссии. Раскройте этот вопрос сами, используя информацию, представленную ниже. Выпишите формулы, которые можно использовать на разных этапах дискуссии.

Этап 1. Начало дискуссии. Оппонент говорит глупости. Какие из речевых формул являются приемлемыми: Вы не правы! И Вы просто врете! Наши позиции не совпадают. Мне трудно признать Вашу правоту?

Этап 2. Оппонент никак не дойдет до формулировки своей позиции. Его вступление не заканчивается. Какие из речевых формул являются приемлемыми:

Говорите по сути дела!, Вы когда-нибудьзакончить свое вступление? Ближе к нашему вопросу! Все, о чем Вы говорите, очень интересно, но какова же Ваша мысль относительно нашей сегодняшней дискуссии?

Этап 2. Дискуссия продолжается. Ваш оппонент формулирует мысли очень медленно, делает много пауз.

Не мусольте, говорите быстрее!, Вы будете говорить или молчать? Не тяните из себя слова, говорите! Если вам не трудно, давайте немного ускорим ход нашей дискуссии!

Ваш оппонент отошел от темы:

Что это у вас с логикой? Вы отошли от темы! Не отвлекайтесь от темы! То, что вы рассказываете, является интересным и важным, но давайте вернемся к предмету нашего разговора! Так Вы утверждаете, что… (формулируется исходное положение).

Этап 3. Ваш оппонент повторяет одно и то же:

Что Вы заладили, как попугай, одно и то же! Сколько можно повторять одно и то же! Вы об этом уже говорили, достаточно! То что вы повторяете, является очень интересным и важным, мы это обязательно учтем, а сейчас давайте рассмотрим другие аргументы, если они есть.

Ваш оппонент повторяет общие фразы:

Это общие фразы! Конкретнее, не надо общих фраз! Общие утверждения являются очень важными, они суммируют опыт народа, но давайте обратимся к нашим конкретным фактам.

Этап 4. Ваш оппонент все же не соглашается с вами.

И Вы просто упрямый осел! Ваша упрямство выведет из себя любого! Горбатого могила исправит! Не будем превращать спор в ссору — от этого вряд ли кто-то выиграет! Очень жаль, что мы не нашли общих взглядов по всем вопросам, но согласитесь, в чем-то мы единомышленники!

Этап 5. Вы победили в дискуссии, убедили оппонентов:

Вот видите, вы ошибались, я был (была) прав (права)! Вы согласны, что я прав (права)? Я очень доволен (довольна), что мы вместе пришли к правильному решению! Очень хорошо, что мы нашли общее решение!

Этап 5. Конец дискуссии. Вы встаете и идете молча или же говорите: До свиданияили Спасибо за внимание и интересное общение, до свидания!

Как бы вы обобщили результаты своих рассуждений?

Обратимся к вопросу о внутриличностный конфликт, который может стать причиной экстремальной коммуникации.

3.

2. Эффективность приемов предотвращения и разрешения конфликта.

В лингвистике стратегии коммуникативного поведения получили название конфронтационной, нейтральной и кооперативной, выделяемых на основе психологических установок против собеседника, его игнорирование или конструктивности с ним. Конфронтационная стратегия ориентирована на то, чтобы активно и самостоятельно добиваться собственных целей/интересов, не обращая внимания на интересы диалогического партнера. Эта стратегия демонстрирует стремление одного из участников общения взять превосходство, самоутвердиться, навязать свое видение и решение проблемы, не стремясь к совместным действиям. Нейтральная стратегия речевого поведения характеризуется наличием у одного из говорящих (или в каждого из них) установки на игнорирование партнера, стремление избежать общения с человеком, которая потенциально настроена причинить коммуникативную неудобство собеседнику. Кооперативная стратегия направлена на коммуникативное сотрудничество и предусматривает смягчения речевого поведения говорящего с целью уменьшения риска возникновения конфликтных ситуаций.

Некоторые исследователи считают целесообразным выделение кооперативных и конфронтационных стратегий, минуя стратегии нейтралитета, поскольку все стратегии подчинены двум целям ― урегулированию конфликта или его эскалации. Поэтому в диалогическом дискурсе целесообразно выделять лишь две стратегические линии коммуникативного поведения: конфликтный (некооперативну, конфронтационную) и неконфликтную (кооперативную).

Стратегии, как известно, реализуются через тактики и приемы ― конкретные речевые действия говорящего, ограничены лишь определенным этапом его коммуникативного контакта с адресатом и направлены на осуществления коммуникативного воздействия на него, на достижение желаемого эффекта или предотвращения нежелательного результата как отдельной коммуникативной цели говорящего в рамках конкретного типа дискурс.

Рассмотрим использование приема молчания. При развитии конфликтной ситуации один из персонажей придерживается тактики молчания, т. е. не отвечает на оскорбления, нападки и вербальное проявление агрессии: А. Знаешь, что? Я поняла. Ты мне просто завидуешь, да? Да, я смогла состояться. Мою посуду покупают в Париже и в Лондоне. А ты, что сделала ты?

&# 171;Я буду великая балерина". А что в итоге? Руководитель самодеятельного кружка в каком-то клубе. (Б. молчит) Плачешь? Поплачь-поплачь! Не жалко.

О, я ушла. С новым годом тебя, подруга. С новым счастьем! (Самые счастливые) Прерывание конфликта, уход от него, является одним из самых успешных способов преодоления ссоры.

Так, я занят, я все расскажу позже (уходит) (День выборов). Один из вариантов данного способа — уход предваряется просьбой уйти: А. Я не обижаюсь, Ирочка, только уйди, пожалуйста, сейчас (Б. уходит) (Мы умрем вместе); Хорошо, иди, Маш, я не хочу сейчас с тобой разговаривать (Женская интуиция). Уход не разрешает самого конфликта, однако помогает избежать ссоры, если сложилась конфликтогенная ситуация, или отложить решение вопросов до того момента, когда о сложившейся ситуации персонажи смогут поговорить более спокойно, без эмоционального напряжения, которое сопровождает ссору.

Наиболее частотной тактикой преодоления конфликта является тактика объяснения. Спокойные доброжелательные ответы, подробное объяснение своей позиции и своего взгляда на ситуацию способствуют эффективному общению, а в конфликтных ситуациях помогают донести до собеседника свою точку зрения и улучшить коммуникативную тональность общения. Персонаж объясняет свою позицию, точку зрения, причину поступков, кроме того, может сообщить информацию, ранее неизвестную собеседнику: А. Ты почему отключил телефон?

— Б. Ада, ты же сама сказала, что прилетишь 3-го. — А. Я решила прилететь пораньше. А почему ты отключил телефон? -.

Б. Навещал в больнице сестру, вот и отключил. — А. Сестра в больнице?

— Б. Да, 30-го был приступ, но ты не волнуйся, сейчас уже все хорошо (Самые счастливые).

Признание своей вины, выражение сожаления по поводу происходящего встречается несколько реже, чем прием объяснения, русские склонны оправдывать себя за счет каких-либо обстоятельств: Ну прости, я не знала (Самые счастливые); Антошенька, прости, я не успела объяснить (Слушатель). У русских вместо извинения иногда используется объяснение, то есть говорящий пытается объяснить ситуацию, оправдать себя, без употребления формулы извинения. В таких случаях реплики начинаются со слов «Ну я же …», «Ты же …», «Он же…» и др.: Миш, ну я же люблю работу. Я музыку люблю, учеников люблю, все (Варенька). Персонаж не признает своей вины эксплицитно и пытается оправдаться в глазах собеседника.

Согласиться с собеседником — один из известных приемов избежать ссоры. Согласие может быть выражено разными языковыми средствами, цель использования данного приема сходна в русском и американском материале — показать партнеру, что точки зрения близки и что возможен поиск компромисса: А. Знаешь, мне кажется, что мы не сможем друг без друга. По крайней мере, я без тебя не смогу. — Б. Это твои проблемы.

— А. Ну хорошо, тогда нам надо поговорить хотя бы о том, что ты хочешь развода, а я нет (Блюз опадающих листьев).

Изменение темы, в связи с одними исследователями, является тактикой регуляции, что существует в рамках кооперативной стратегии. Вместе с тем изменение темы рассматривают как прием тактики уклонения от ответа в рамках конфронтационной стратегии, прежде всего в политическом дискурсе. Этот прием называется игнорированием вопроса, когда говорящий уклоняется от предоставления запрашиваемой информации и пытается направить разговор в другое русло, сменить тему. Думаем, дуальность взглядов на статус изменения темы имеет право на существование, поскольку «в реальной коммуникации стратегии и тактики пересекаются, накладываются друг на друга в зависимости от меняющихся параметров дискурса». Это означает, что «в общении коммуниканты часто прибегают к двузначным тактикам, которые могут быть кооперативными и конфликтными в зависимости от того, в рамках какой стратегии их используют». Среди двузначных тактик, кроме изменения темы, выделяют иронии, лести, подкупа, замечания, просьбы, ложь и тому подобное.

Смена темы ― это тактика кооперативной или конфликтной стратегии, возникающий на основе нарушения аксиомы (постулата) релевантности или отношения. В соответствии с этой максимой собеседникам не следует отклоняться от темы разговора и употреблять релевантные, уместные высказывания. Соблюдение постулата обеспечивает эффективность общения, сохранение гармоничных отношений между говорящими, а саму коммуникацию характеризует как кооперативную. Однако нарушение максимы не превращает диалог на некооперативний. Наоборот, в условиях конфликтного дискурса срабатывает правило «минус на минус дает плюс». То есть, нарушение максимы общения в «нарушенном» (конфликтном) диалоге имеет целью превращение его в кооперативную коммуникативную взаимодействие говорящих. Другим ― полярным ― результатом использования в диалоге тактики смены темы эскалация конфликта. Как отмечает А. В. Фадеева, причина заключается в частотности использования этой тактики: «ее регулярное нарушение провоцирует развитие конфликта, нерегулярное нарушение служит его свертыванию, поскольку отход от „горячей“ темы способствует снижению эмоциональной напряженности ситуации».

Тактика изменения темы, обычно, используется адресатом с целью «избежать компрометирующих тем или исказить факты; не только для того, чтобы привлечь внимание <…>, но и ради того, чтобы предотвратить или значительно ослабить ее», чтобы «отвлечь внимание адресата от возможных осложнений ситуации».

В конфликтной коммуникативной ситуации говорящий, придерживаясь социальных норм и принципов общения, в том числе вежливости и кооперации, сразу же пытается изменить тему разговора, которая ему неприятна или неинтересна, или которая может испортить отношения диалогических партнеров, сделать невозможным достижения ими взаимовыгодных решений. Как видим, смена темы является своеобразным маркером нежелание адресата продолжать его (на эту тему, с этим партнером, «здесь и сейчас»). Не случайно, исследователи называют изменение темы тактикой стратегии самообороны (наряду с оправданием и экспликацией непонимание). С ее помощью говорящий старается нейтрализовать конфликтность ситуации, защититься, не нарушая конвенции общения.

Например (выделены приемы преодоления конфликта): А. А как же ты будешь работать, если у тебя опыта нет? — Б.

Какого опыта? — А. Воспитания детей. — Б. Ну почему у меня нет опыта? Я присматривала за детьми соседки, когда училась в институте, у меня была практика в школе, я работала в отделении педиатрии в больнице, еще я работала в турагентстве.

— А. Ясно. — Б. Так что мы с тобой найдем общий язык. — А.

Да? Посмотрим. А почему ты не замужем? — Б. Ну, наверное, рано еще.

— А. Что, никто не берет? — Б. А почему ты так думаешь? Просто я еще не встретила того человека, с которым хотела бы жить всю жизнь, растить детей.

Консенсус/дисенсус, что наступает в диалоге после изменения темы, зависит не только от ее автора, возможности удачно подобрать новую проблему для обсуждения, но и от адресата, на эту тему реагирует. В этом случае, если тема разговора изменится и адресат не будет настаивать на продолжении предыдущей, интеракция становится кооперативной. Продуцент диалога должна по требованию партнера прервать неприятную для него тему (выполнить просьбу), что и исключает возможность возникновения конфликта и неприязни между собеседниками, способствует их взаимопониманию.

Интересно, что тактика смены темы не только прекращает контакт между говорящими, но и выполняет контактоподдерживающую функцию диалога. В этом случае говорящий прибегает к тактике изменения темы, чтобы «придать новый импульс разговоре и предотвратить преждевременное, по его мнению, завершению акта коммуникации». Введения в разговор новой темы для обсуждения происходит с помощью высказываний типа «Я слышал, что…», «Как насчет???» и тому подобное. Кроме того, тактика изменения темы помогает поддерживать «правильный» баланс между коммуникативными статусами говорящих.

Следовательно, изменение темы является тактикой кооперативной/деструктивной стратегии, которая функционирует в конфликтном диалогическом дискурсе (и других разновидностях диалога) для функции самообороны, предотвращения противоречий и недоразумений, для того, чтобы разрядить обстановку между говорящими и сохранить добрые взаимоотношения. Кроме того, тактика изменения темы выполняет контактоподдерживающую функцию, помогает направить диалог в нужное для говорящего русло, избежать неприятных тем. Перспективным является исследование других тактик и приемов урегулирования коммуникативных конфликтов.

Анкетирование проводилось среди носителей китайского языка. Респондентам (27 человек в возрасте от 20 до 29 лет, из них 14 мужчин и 13 женщин) было предложено ответить на вопросы анкеты.

Анализ языкового материала позволил сделать следующие выводы.

Большинство носителей китайского языка (46%) оценивают коммуникативный конфликт как разный взгляд на предмет обсуждения. Только 12% респондентов положительно оценивают коммуникативный конфликт, считая его хорошим поводом для продолжения разговора.

46% респондентов объясняют коммуникативный конфликт разным взглядом на предмет обсуждения, 23% считают, что коммуникативный конфликт — это эмоциональный спор, 19% полагают, что коммуникативный конфликт возникает в случае, если разговор не устраивает собеседников, 4% респондентов уверены, что коммуникативный конфликт — процесс для получения положительного результата.

Носители китайского языка редко вступают в конфликтное взаимодействие (32% респондентов). Чаще всего конфликты случаются между коллегами по работе (48%) и друзьями (32%); только 4% - между членами семьи. Большая часть конфликтов (71%) возникает из-за разницы во мнении или самолюбия, поэтому 24% респондентов считают, что во время разговора необходимо заботиться о производимом на собеседника впечатлении и 12% дают собеседнику возможность высказать мнение.

Среди носителей китайского языка не принято вступать в конфликтное взаимодействие с близкими людьми. Анкетирование показало, что чаще всего конфликты возникают на работе (48%), между друзьями возможен конфликт в 32% случаев, 12% респондентов отмечают возможность возникновения конфликта между родителями и детьми, 4% носителей китайского языка отметили возможность конфликтного взаимодействия между братьями и сестрами и малознакомыми людьми.

Как правило, носители китайского языка терпимо относятся к собеседнику. Это связано с китайской культурой и воспитанием нравственности с раннего возраста. Однако, китайцы могут вступить в конфликтное взаимодействие для достижения поставленной цели (13% респондентов), а также из-за разницы во мнениях и самолюбия (71%), из-за способа ведения разговора (17%).

Использование носителями китайского языка вербальных и невербальных средств обусловлено культурной спецификой: традиционно в Китае активное использование жестов и невежливое обращение к собеседнику являются показателями дурного воспитания и имеют общественное табу. Поэтому в ситуации коммуникативного конфликта носители китайского языка предпочитают выслушать собеседника и объяснить свое мнение (56%), сделав при этом понимающий вид 12% и проявляя уважение к старшему (8%). При этом 20% респондентов считают, что не нужно говорить прямо, чтобы не обидеть собеседника. Только 4% респондентов решают пойти на компромисс, закончить беседу или игнорировать собеседника.

С целью предотвращения коммуникативного конфликта 24% респондентов предпочли бы заботиться о производимом на собеседника впечатлении, 20% респондентов — правильно подбирать слова, 12% посчитали, что необходимо в любой ситуации дослушать собеседника до конца, так как это будет проявлением уважения и 12% решились бы переубедить собеседника и отстоять собственную точку зрения.

В случае развития коммуникативного конфликта 56% респондентов продолжили бы коммуникацию, стараясь объяснить свое мнение собеседнику, 16% предпочли бы завершить коммуникацию, 12% продолжили бы разговор из уважения к собеседнику, 4% респондентов пошли бы на компромисс, 4% перевели бы разговор в шутку и закончили беседу и 4% изменили бы свое мнение или пошли на уступку, чтобы завершить конфликт.

С целью уйти от конфликта носители китайского языка соглашаются с точкой зрения собеседника (32%), 18% респондентов откладывают разговор, 3% дают собеседнику время подумать.

В ситуации коммуникативного конфликта носители китайского языка используют вербальные и невербальные средства общения.

Среди используемых вербальных средств выделяются эмоциональнооценочные слова (используют 43% респондентов), слова с контекстуальным значением (17%) и экспрессивные частицы и изменение темпа речи используют 40% респондентов.

Большая часть информации (61%) выражается невербально. При этом носители китайского языка выражают эмоции с помощью мимики (57%), жестов (17%) и изменение положения тела (26%).

В зависимости от типа конфликтной ситуации и стадии конфликта носители китайского языка используют разные модели речевого поведения:

предупреждение конфликта (путем выражения согласия с собеседником),.

нейтрализация конфликта (быстрое завершение диалога, уступка собеседнику),.

уход от конфликта с целью сохранить лицо и собственно конфликтное взаимодействие с использованием мимики, жестов, изменения темпа и тона голоса.

Речевое поведение носителей китайского языка в ситуации коммуникативного конфликта тесно связано с их культурными особенностями. Мужчины и женщины по-разному ведут себя в конфликтной ситуации: 200 лет назад китайские женщины не могли свободно выражать свое мнение, так как это считалось ветреным поведением и дурным влиянием конфуцианства. В настоящее время совсем нет разницы в речевом поведении между мужчиной и женщиной, кроме жестов. Для мужчин характерна более активная жестикуляция.

В китайской культуре не принято открыто выражать свое несогласие с собеседником. Это связано с воспитанием, которое китайцы получают в школе и в семье. Вежливое обращение к родителям и незнакомым людям практически исключает возникновение конфликта. Именно отсутствие вежливости может спровоцировать коммуникативный конфликт.

Дальнейшее изучение специфики речевого взаимодействия носителей китайского языка может внести значительный вклад во все направления современной лингвистики, поэтому является перспективным направлением исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Таким образом, подводя итог, можно сделать вывод, что конфликт является сложным многогранным феноменом человеческой жизни. Изучение конфликта как объекта научного познания требует учета специфики среды, в которой исследуется конфликт, ведь это является определяющим для выявления особенностей таких конфликтов.

Коммуникация является своеобразным императивом для деятельности людей. В результате ее воздействия происходит перестройка их условий жизнедеятельности и отношений между ними. Это свидетельствует о зарождении новых коммуникативных процессов, которые изменяют вектор развития современного общества.

Необходимо заметить, что роль коммуникации в развитии общества является диалектической: с одной стороны, она является стратегически инструментальным средством развития общества, а с другой — само общество как определенная социальная реальность является одним из способов налаживания и развития определенных коммуникативных связей. В таком контексте, она является одним из наиболее эффективных способов налаживания соответствующих коммуникативных систем, которые влияют на характер производственной деятельности, формы межкультурных отношений, тенденции исторического развития и специфику социальной структуры общества. Благодаря этому становится возможным формирование соответствующих коммуникативных систем как своеобразного базиса для налаживания социальных отношений и накопления коммуникативного опыта.

Учитывая разнообразие моделей коммуникационных процессов и широту применения большинства из них, возникает необходимость моделировать определенные, специфические для предмета определенной науки стороны процесса массовой коммуникации в соответствии с задачами, которые возникают в рамках конкретной дисциплины. Но и в рамках одной науки могут возникать различные задачи. И для конкретных целей может требоваться решение задачи построения модели, объединяющей различные типы коммуникации, или подчеркивающей своеобразие одного из них, связанного, например, с определенным стремлением коммуникатора.

Классифицируя способы окончания конфликта, мы в качестве основного критерия используем решения или сохранения начальной противоречия. В этом отношении выделяют два способа окончания конфликта: разрешение и преодоление конфликта. Разрешение конфликта рассматривается как процесс, который переводит систему действий в состояние, в котором условия для конфликта, то есть разные цели, больше не существуют. Преодоление конфликта означает лишь его истечения при условии сохранения противоречия, где оказывается возможным уменьшение диссонанса, но отсутствует его решения для обоих участников.

Уступка является стратегией преодоления конфликта, поскольку она устраняет инцидент конфликта, в то время как сама конфликтная ситуация остается нерешенной или решается только для одного из партнеров. Об успешности уступки можно говорить только в том случае, если происходит блокирование (прекращение) конфликта, то есть партнер прекращает действия направлены на противостояние. При этом, с одной стороны он может вербально эксплицировать согласие относительно реализации фазы окончания конфликта или изменения рамки дискурса, принимая уступку говорящего. В этом случае такой секвент совпадает с нормативным образцом окончания любой интеракции: сигнал окончания введения — согласие с окончанием. С другой стороны, отсутствие вербальной реакции относительно прекращения конфликтных действий со стороны партнера также является свидетельством успешности использованной уступки.

Таким образом, несмотря на конечный исход конфликтной интеракции, который может заключаться в сохранении или в решении основного противоречия, можно утверждать, что уступка, которая осуществляется в фазе окончания конфликта, является стратегией его преодоления, а не решения.

Самой желанной моделью коммуникативного поведения в конфликте признается конструктивная, плохой, и это вполне очевидно — деструктивная. Конформистская модель является промежуточной между указанными выше моделями поведения. В случае, когда она способствует агрессивности соперника или провоцирует ее, модель конформиста по сути является деструктивной. В случае, когда противоречия оппонентов несущественные, конформистская поведение приводит к быстрому разрешению конфликта, а следовательно, является конструктивной. Коммуникативное поведение центрированного типа личности тяготеет к деструктивной модели, поскольку ее представитель подвержен самоустранению от общения с собеседником. Перспективным является исследование взаимосвязи моделей коммуникативного поведения говорящих с их гендерным и возрастными особенностями, а также с учетом социального и коммуникативного статуса.

Акофф Р. О целеустремленных системах. — М .: Советское радио, 1974. — 272 с.

Анцупов А.Я., Шипилов А. И. Конфликтология. — М.: ЮНИТИ, 1999. — 551 с. — С.81.

Белоус Н. А. Конфликтный дискурс в коммуникативном пространстве: семантические и прагматические аспекты: автореф. дис. на соискание учен. степеня д-ра филол. наук /.

Н. А. Белоус. — Краснодар, 2008. — 50 с Волкова О. В.

Прагмалингвистические особенности межличностного общения в коммуникативной ситуации «бытовой конфликт» (на материале английского языка): дис. на сосикание учен. степени канд. филол. наук.: 10.

02.04 / О. В. Волкова. ;

Волгоград, 2009. — 188 с Гриценко Т. Б. Этика делового общения: учеб. пособие. / Т. Б.

Гриценко и др.; под ред. Т. Б. Гриценко и др. — М. Центр учебной литературы, 2007.

— 344 с.

Дейк Т.А., ван. Вопросы прагматики текста: Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. ;

М.: Прогресс, 1978. — Вып. VIII: Экономика текста. — С.

259−336.

Демьянков В. С. Функционализм в зарубежной лингвистике конца ХХ века // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональный и структурный аспекты: Сб. обзоров. — М.: ИНИОН РАН, 2000. — С. 26−137.

Дмитриев А. В. Конфликтология: Учеб. пособие. — М .: Гардарики, 2000. — 320 с.

Ермолаева Е. Н. Концепт CONFLIKT и его объективация в лексикосемантическом пространстве современного английского языка: дис. на соискание учен. степени канд. филол. наук.: 10.

02.04 / Е. Н. Ермолаева. — Иркутск, 2005. — 212 с — С. 257.

Занадворова А. В. Замечание в семейном общении как пример диалогического речевого жанра / А. В.

Занадворова // Тр. Международного семинара по компьютерной лингвистике и её приложениям. — Казань. 1998, т. 1.

— С. 197−20,.

Карасик В. И. Ритуальный дискурс / В. И. Карасик // Жанры речи. ;

Саратов, 2002. — Вып. 3. [.

Электронный ресурс]. — Режим доступа :

http://www.vspu.ru/-axiology/vik/vikart 12. htm.,.

Седов К. Ф. Анатомия жанров бытового общения / К. Ф. Седов // Вопросы стилистики. ;

Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1998. — Вып. 27.

— С. 9−20.

Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 317 с — С. 96.

Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. — М.: Эдиториал УРСС, 2002. — 284 с. — С.57.

Карасик В. И. Речевое поведение и типы языковых личностей // Массовая культура на рубеже ХХ-ХI веков: Человек и его дискурс. Сборник научных трудов / Под ред. Ю. А. Сорокина, М. Р. Желтухиной. — М.: Азбуковник, 2003. — 368 с.

Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987. — 263 с.,.

Красных В.В. О чем говорит «человек говорящий»? (К вопросу о Некоторых лингвокогнитивных аспектах коммуникации) // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации: Сб. статей. — М.: Филология. — 1997. — С. 81−91.

Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. Изд.

8 / Ю. Н. Караулов. ;

М.: Эдиториал УРСС, 2014. — 264 с.

Козер Л. Функции социального конфликта. — М .: Идея-Пресс, 2000. — 208 с.

Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. Изд. 4 / Е.

С. Кубрякова. — М. :

Эдиториал УРСС, 2012. — 156 с Латынов В. Конфликт: протекание, способы разрешения, поведение конфликтующих сторон. Обзор зарубежных исследований по психологии конфликта / В. Латынов // Иностранная психология. ;

1993. — Т1, № 2. — С. 87−92.

Ложкин Г. В. Психология конфликта: теория и современная практика: [учеб. пособие] / Г. В. Ложкин, Н. И.

Повьякель. — К.: ИД «Профессионал», 2006. — 416 с.

Ляпон М.В. В поисках языковой личности (вместо введения) // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность: Сб. статей. — М.: Изд-во РАН. Ин-т рус. яз. — 1995.

— С. 5−6.

Ляпон М. В. Языковая личность: поиск доминанты // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность: Сб. статей. — М.: Изд-во РАН. Ин-т рус. яз. ;

1995. — С. 260−275.

Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. — 280 с.

Певнева И. В. Коммуникативные стратегии и тактики в конфликтных ситуациях общения обиходно-бытового и профессионального педагогического дискурсов русской и американсокй лингвокультур: дис. на соискание учен. степени канд. филол. наук.: 10.

02.19 / И. В. Певнева. — Кемерево, 2008. — 206 с — С. 20.

Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского.

— второе изд., Испр. и доп. — М.: Политиздат, 1990. ;

494 с. — С.175.

Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского. — второй изд., Испр. и доп. — М.: Политиздат, 1990.

— 494 с. — С.174−175.

Седов К. Ф. Языковая личность в аспекте психолингвистической конфликтологии / К. Ф. Седов // Материалы международной конференции «Диалог — 2002» [Электронный ресурс]. — Режим доступа :

http://www.dialog-21.ru/.

Седов К. Ф. Жанровое мышление языковой личности (в риторике бытового общения) [ Electronic resource ] - Режим доступа: http: // librarv. krasu. ru / ft / ft / articles / 70 236. pdf.

Селиванова Е. А. Основы лингвистической теории текста и коммуникации. — М.: ЦУЛ, «Фитосоциоцентр», 2002. — 336 с — С. 170.

Сусов И. П. Личность как субъект языкового общения / И. П.

Сусов // Личностные аспекты языкового общения. — Калинин, 1989. — С. 9−16.

Третьякова В. С. Конфликт глазами лингвиста // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. — Барнаул, 2000. — С. 127−140 [Electronic resource] - Режим доступа:

http://www.philology.ru/linguistics2/tretvakova-00.htm.

Шахнарович А. М. Языковая личность и языковая способность // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность: Сб. статей. — М.: Изд-во РАН. Ин-т рус.

яз. — 1995. — С. 213−223.

Щербинина Ю. В. Вербальная агрессия / Ю. В. Щербинина. ;

Изд. 2-е. — М.: Издательство ЛКИ, 2008. — 360 с — С. 13.

Этнические стереотипы — относительно устойчивые представления о моральных, умственных, физических качествах и способах поведения, общения, присущие представителям конкретной этнической общности.

我愿意 I do [Электронный ресурс]. URL:

http://www.youtube.com/watch?v=2GdYztvLFSM.

Ehlich K. Kooperation und sprachliches Handeln // Kommu nikation und Kooperation. — Tübingen: Niemeyer, 1987. — S. 17−35 Материал поступил в редакцию 21.

04. 2007.

Vuchinich S. The sequential Organization of closing in verbal family conflict. // Grimshaw AD Conflict Talk: sociolin guistic investigations in conversations. — Cambridge: Cambridge University Press, 1990. — P. 118−138.

Современный словарь иностранных слов: около 20 тыс. слов и словосочетаний / сост. А. И. Скопненко.

— М.: Доверие, 2006. — С.

381.

Андриянова Ю. В. Конфликт как явление управленческой деятельности: особенности концепта / Юлия Андриянова // Становление публичного администрирования: материалы III. межвуз. конф. студентов и молодых ученых / Под. ред. В.

Г. Викторова. — Саратов.: СРИГУ, 2012. — С. 6 — 8.

Пирен М. И. Конфликгология: учебник / М. И. Пиренн. — К.: МАУП, 2003. С. 73.

Котигоренко В. Современные концепции конфликта как общественного явления / В Котигоренко // Человек и политика. — № 3 (21). — 2002. — С. 85.

Шушпанников А. Анализ социальной напряженности как этапа в процессе развития конфликта / А. Шушпанников // Новая политика. — 2000.-№ 5.-С.63 -67.

Ишмуратова А. Т. Конфликт и согласие: основы когнитивной теории конфликтов / А. Т. Ишмуратова. — М.: Науч, мысль, 1996. — 192 с.

Пиренн М. И. Конфликты в системе управленческого взаимодействия: пути решения и предупреждения: учеб. пособие. / М. И. Пиренн — Саратов.: САГУ, 2009. — 96 с.

Горняк А. Конфликты: структура, эскалация, улаживание / А. Горняк, А. Бобро. — М.: Основы, 2003. — 172 с.

Довгань Н. П. Конфликты в государственном управлении и пути их решения: автореф. дис. … Канд. наук гос. упр .: 25.

00.01 / Довгань Н. П. — М., 2006. — 20 с.

Сенюшкина Т. А. Государственные механизмы управления этническими конфликтами: автореф. дис. … Д-ра наук по гос. упр.: 25.

00.02 / Сенюшкина Т А. — М., 2007. — 36 с.

Тимофеев В. Г. Управление конфликтами в деятельности государственных служащих: автореф. дис. … Канд. наук по гос. упр.: 25.

00.03 / Тимофеев В. Г. — Д., 2006. — 20 с.

Котигоренко В. Современные концепции конфликта как общественного явления / В Котигоренко // Человек и политика. — № 3 (21). — 2002. — С. 75 — 87.

Анцупов А. Я. Конфликтология в схемах и комментариях: учеб. пособие / А. Я. Анцупов, С.

В. Баклановский. — Второе изд., Перераб.

— СПб .: Питер, 2009. — С.17.

Мескон М. X. Основы менеджмента: пер. с англ. / М.

Мескон, М. Альберт, Ф. Хедоури. — М.: Дело ЛТД, 1994. -.

С. 516−562.

C onstantino Cathy A. D esigning Conflict Management Systems: a guide to creating prod uctive and healthy organizations / Cathy A. C.

onstantino, Clmstina Sickles Merchant: foreword by William L. U ry. — L.

st ed. — J ossey-Bass Publishers, San Francisco, 1996. — 252 p.

Resolving Conflict: stratégies for local government / ed. by MS Herrman. — Harrisonburg, 1994. — 206 p.

Resolving Conflict: stratégies for local government / ed. by MS Herrman. — Harrisonburg, 1994. — 206 p.

Мастенбрук В. Управление конфликтными ситуациями и развитие организации: пер. с англ. / В Мастенбрук. — М.: ИНФРА-М, 1996. — 256 с.

Анцупов А. Я. Конфликтология в схемах и комментариях: учеб. пособие / А. Я. Анцупов, С. В.

Баклановский. — Второе изд., Перераб. — СПб .: Питер, 2009. — 304 с.

Васильев Н. Н. Тренинг преодоления конфликтов / Н. Н. Васильев. — СПб.

: Речь, 2007. — С.13.

Гришина Н. В. Психология конфликта / В. Гришина. ;

Второе изд. — СПб.: Питер, 2008.

— С.13.

Сапахова Г. К. Каузальный анализ межличностных конфликтов в муниципальных управленческих структурах: автореф. дис. … Канд. психол. наук: 19.

00.05 / Сапахова Гульнар Кинатовна; Моск. гор. психол.

пед. ун-т. — М., 2011. — 25 с. — Режим доступа: mgppu.ru/stracture_mgppu/dissert_sovet/ Aref_Sapahova.doc.

Прибыловский В. М. Социальные механизмы управления организационными конфликтами: авгореф. дне. … Канд. социол. наук: 22.

00.08 / Прибыловский Владимир Михайлович; Соврем, гуманитарий, акад. -М., 2008. — 21 с. — Режим доступа: www.muh.ru/content/08₀₂_19_Pribylovsky.doc.

Лобанов П. А. Управление конфликтами в государственной гражданской службе Российской Федерации: автореф. дис. … Канд. социол. наук: 22.

00.08 / Лобанов Павел Александрович; РАГС при Президенте Российской Федерации. — М., 2009. — 25 с. — Режим доступа: www.rags.ru/files/dissertation/726.doc.

Ложкин Г. В. Психология конфликта: теория и современная практика: [учеб. пособие] / Г. В.

Ложкин, Н. И. Повьякель. — К.: ИД «Профессионал», 2006. — 416 с. — С.21.

Третьякова В. С. Конфликт как феномен языка и речи / В. С. Третьякова // Проблемы образования, науки и культуры.

— 2003. — № 27. — С. 143−152.

Ложкин Г. В. Психология конфликта: теория и современная практика: [учеб. пособие] / Г. В. Ложкин, Н. И.

Повьякель. — К.: ИД «Профессионал», 2006. — 416 с. — С.206.

Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 317 с — С. 96.

Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского. — второй изд., Испр. и доп. — М.: Политиздат, 1990.

— 494 с. — С.174−175.

Анцупов А.Я., Шипилов А. И. Конфликтология. — М.: ЮНИТИ, 1999. — 551 с. — С.81.

Третьякова В. С. Конфликт глазами лингвиста // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. — Барнаул, 2000. — С. 127−140 [Electronic resource] - Режим доступа:

http://www.philology.ru/linguistics2/tretvakova-00.htm.

Седов К. Ф. Языковая личность в аспекте психолингвистической конфликтологии / К. Ф. Седов // Материалы международной конференции «Диалог — 2002» [Электронный ресурс]. — Режим доступа :

http://www.dialog-21.ru/.

Волкова О. В. Прагмалингвистические особенности межличностного общения в коммуникативной ситуации «бытовой конфликт» (на материале английского языка): дис. на сосикание учен. степени канд. филол. наук.: 10.

02.04 / О. В. Волкова. — Волгоград, 2009. — 188 с — С. 47.

Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. — 280 с. -С.185.

Волкова О. В. Прагмалингвистические особенности межличностного общения в коммуникативной ситуации «бытовой конфликт» (на материале английского языка): дис. на сосикание учен. степени канд. филол. наук.: 10.

02.04 / О. В. Волкова. — Волгоград, 2009. — 188 с — С. 27.

Занадворова А. В. Замечание в семейном общении как пример диалогического речевого жанра / А. В. Занадворова // Тр.

Международного семинара по компьютерной лингвистике и её приложениям. — Казань. 1998, т.

1. — С. 197−20, Карасик В. И.

Ритуальный дискурс / В. И. Карасик // Жанры речи. — Саратов, 2002. ;

Вып. 3. [ Электронный ресурс]. — Режим доступа :

http://www.vspu.ru/-axiology/vik/vikart 12. htm., Седов К. Ф. Анатомия жанров бытового общения / К. Ф.

Седов // Вопросы стилистики. — Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1998.

— Вып. 27. — С. 9−20.

Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. Изд. 4 / Е. С.

Кубрякова. — М. :

Эдиториал УРСС, 2012. — 156 с.

Белоус Н. А. Конфликтный дискурс в коммуникативном пространстве: семантические и прагматические аспекты: автореф. дис. на соискание учен. степеня д-ра филол. наук / Н. А. Белоус.

— Краснодар, 2008. — 50 с.

Белоус Н. А. Конфликтный дискурс в коммуникативном пространстве: семантические и прагматические аспекты: автореф. дис. на соискание учен. степеня д-ра филол. наук / Н. А. Белоус. ;

Краснодар, 2008. — 50 с.

Третьякова В. С. Конфликт глазами лингвиста / В. С. Третьякова // Юрислингвистика — 2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. ;

Барнаул, 2000. — С. 127−140.

Щербинина Ю. В. Вербальная агрессия / Ю. В. Щербинина.

— Изд. 2-е. — М.: Издательство ЛКИ, 2008. — 360 с — С. 13.

Седов К. Ф. Языковая личность в аспекте психолингвистической конфликтологии / К. Ф. Седов // Материалы международной конференции «Диалог — 2002» [Электронный ресурс]. — Режим доступа :

http://www.dialog-21.ru/.

Белоус Н. А. Конфликтный дискурс в коммуникативном пространстве: семантические и прагматические аспекты: автореф. дис. на соискание учен. степеня д-ра филол. наук /.

Н. А. Белоус. — Краснодар, 2008. — 50 с — С. 15.

Дуткевич Т. В. Конфликтология с основами психологии управления: Учеб. Пособие / Т. В. Дуткевич — М .: Центр учеб. литературы, 2005. — 456 с.

Кошелев А. Н. Конфликты в организации: виды, назначение, способы управления / А. Н. Кошелев, Н. Н. Иванникова — М .: Альфа-Пресс, 2007. — 216 с.

Лабунская В. А. Психология затрудненного общения. Теория. Методы. Диагностика. Коррекция / В. А. Лабунская, Ю. А. Меджерицкая, Е. Д. Бреус — М .: Издательский центр «Академия», 2001. — 288 с.

Управление человеческими ресурсами: философские основы. Учеб. пособие под ред. д.ф.н., проф. В. Г. Воронковои. — К.: ИД «Профессионал», 2006. — С. 234.

Аклаев А. Р. Этнополитическая конфликтология: анализ и менеджмент. — М .: Дело, 2005. — 472 с.

Конфликтология: Хрестоматия / Составитель Н. И. Леонов. — Второе изд., Стер. — М .: МПСИ; Воронеж: Изд-во НПЛ «МОДЭК», 2003. — 304 с.

Скибицкая Л.И., Скибицкий А. Н. Менеджмент. Учебное пособие. — М .: Центр учебной литературы, 2007. — 416 с.

Емельяненко Л. М Конфликтология. — Саратов.: СЭУ, 2003. — 315 с.

Ермолаева Е. Н. Концепт CONFLIKT и его объективация в лексикосемантическом пространстве современного английского языка: дис. на соискание учен. степени канд. филол. наук.: 10.

02.04 / Е. Н. Ермолаева. — Иркутск, 2005. — 212 с — С. 257.

Селиванова Е. А. Основы лингвистической теории текста и коммуникации. — М.: ЦУЛ, «Фитосоциоцентр», 2002. — 336 с — С. 170.

Дейк Т.А., ван. Вопросы прагматики текста: Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. ;

М.: Прогресс, 1978. — Вып. VIII: Экономика текста. — С.

259−336.

Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. — 280 с. — С.60.

Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. — М.: Эдиториал УРСС, 2002. — 284 с. — С.57.

Третьякова В. С. Конфликт глазами лингвиста // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. — Барнаул, 2000. — С. 127−140 [Electronic resource] - Режим доступа:

http://www.philology.ru/linguistics2/tretvakova-00.htm.

Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского. — второе изд.,.

Испр. и доп. — М.: Политиздат, 1990. — 494 с.

— С.175.

Латынов В. Конфликт: протекание, способы разрешения, поведение конфликтующих сторон. Обзор зарубежных исследований по психологии конфликта / В. Латынов // Иностранная психология.

— 1993. — Т1, № 2. — С.

87−92.

Седов К. Ф. Языковая личность в аспекте психолингвистической конфликтологии [ Electronic resource ] - Режим доступа: www.vspu.ru/~axiology/libr/akd/autoref4.htm.

Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society [Text] / Y. Masuda. — Washington: [s. n.], 2005. — 456 p.

M unch R. D ie Entfaltung der gesellschaftlichen Kommunikation / R. M unch / / Munch R. D ynamik.

der Kommunikationsgesellschaft Suhrkamp Verlag [Elecrtonic resourse] / R. M unch. — F rankfurt am Main: [s. n.], 1995. — Access mode:

http://www.academy-go.ru/Site/GrObsh/Publications/Munch3.shtml.

M unch R. D ie Entfaltung der gesellschaftlichen Kommunikation / R. M.

unch / / Munch R. D ynamik. der Kommunikationsgesellschaft Suhrkamp Verlag [Elecrtonic resourse] / R. M.

unch. — F rankfurt am Main: [s. n.], 1995. — Access mode:

http://www.academy-go.ru/Site/GrObsh/Publications/Munch3.shtml.

Etzioni A. The Active Society [Text] / A. Etzioni. — N.-Y.: [S. n.], 1998. — P. 85.

Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура [Текст] / Кастельс; пер. с англ. под науч. ред. А. И. Шкаратана. — М.: ГУ ВШЭ, 2000. — 608 с.

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество [Текст] / Д. Белл. — М.: Академия, 1999. — С. 95.

Бжезинский 3. Между двумя эрами [Текст] / 3. Бжезинский. — М.: [б. и.], 2009. — 467 с.

Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека печатающего [Текст] / Маклюэн. — М.: Академический проект, 2005. — 496 с.

Toffler A. The Adaptive Corporation [Text] / A. Toffler. — Aldershot: Gower, 2005. — 478 p.

T ouraine A. P ourrons-nous vivre ensemble? E gaux et differents [Text] / A.

T ouraine. — [S. p.] Editions Fayard, 1997.

— 567 p.

Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть [Текст] / Ж. Бодрийяр. — М.: [б. и.], 2000. — 643 с.

Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть [Текст] / Ж. Бодрийяр. — М.: [б. и.], 2000. — 643 с.

Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. — М.: Ваклер, 2001. — 656 с.

Мескон М.Х., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента: Пер. с англ. — М.: Дело, 1992, — с. 180.

Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. — М.: Ваклер, 2001. — 656 с.

Зуляр Ю. А. Математические и социологические модели коммуникации / Ю. А. Зуляр [ Электронный ресурс ]. — Режим доступа к материалу http:/ / adhdportal. com/book₂₃ 34_chapter₄₂_l.

5.3., Шарков Ф. И. Основы теории коммуникации / Ф. И. Шарков [ Электронный ресурс ]. — Режим доступа к материалу:

http://www.mubiu.ru/Reklama.

Третьякова В. С. Конфликт как феномен языка и речи / В. С. Третьякова // Проблемы образования, науки и культуры. — 2003.

— № 27. — С.

143−152.

Карасик В. И. Речевое поведение и типы языковых личностей // Массовая культура на рубеже ХХ-ХI веков: Человек и его дискурс. Сборник научных трудов / Под ред. Ю. А. Сорокина, М. Р. Желтухиной. — М.: Азбуковник, 2003.

— 368 с. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987. — 263 с., Красных В. В. О чем говорит «человек говорящий»? (К вопросу о Некоторых лингвокогнитивных аспектах коммуникации) // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации: Сб. статей. ;

М.: Филология. — 1997. — С. 81−91.

Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987. — 263 с. — С.38.

Шахнарович А. М. Языковая личность и языковая способность // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность: Сб. статей. — М.: Изд-во РАН.

Ин-т рус. яз. — 1995. — С. 213−223.

Ляпон М.В. В поисках языковой личности (вместо введения) // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность: Сб. статей. — М.: Изд-во РАН. Ин-т рус. яз. ;

1995. — С. 5−6.

Ляпон М. В. Языковая личность: поиск доминанты // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность: Сб. статей. — М.: Изд-во РАН. Ин-т рус. яз. ;

1995. — С. 260−275.

Седов К. Ф. Жанровое мышление языковой личности (в риторике бытового общения) [ Electronic resource ] - Режим доступа: http: // librarv. krasu. ru / ft / ft / articles / 70 236. pdf.

Демьянков В. С. Функционализм в зарубежной лингвистике конца ХХ века // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональный и структурный аспекты: Сб. обзоров. — М.: ИНИОН РАН, 2000. — С. 26−137.

Табу — запрет на вещи, действия, произнесение определенных слов, на еду, посещение определенных мест.

Этнические стереотипы — относительно устойчивые представления о моральных, умственных, физических качествах и способах поведения, общения, присущие представителям конкретной этнической общности.

Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 8 / Ю.

Н. Караулов. — М.: Эдиториал УРСС, 2014.

— 264 с.

Сусов И. П. Личность как субъект языкового общения / И. П. Сусов // Личностные аспекты языкового общения. ;

Калинин, 1989. — С. 9−16.

Певнева И. В. Коммуникативные стратегии и тактики в конфликтных ситуациях общения обиходно-бытового и профессионального педагогического дискурсов русской и американсокй лингвокультур: дис. на соискание учен. степени канд. филол. наук.: 10.

02.19 / И. В. Певнева. — Кемерево, 2008. — 206 с — С. 20.

Гриценко Т. Б. Этика делового общения: учеб. пособие. / Т. Б. Гриценко и др.

; под ред. Т. Б. Гриценко и др.

— М. Центр учебной литературы, 2007. — 344 с.

Козер Л. Функции социального конфликта. — М .: Идея-Пресс, 2000. — 208 с.

Vuchinich S. The sequential Organization of closing in verbal family conflict. // Grimshaw AD Conflict Talk: sociolin guistic investigations in conversations. — Cambridge: Cambridge University Press, 1990. — P. 118−138.

Дмитриев А. В. Конфликтология: Учеб. пособие. — М .: Гардарики, 2000. — 320 с.

Акофф Р. О целеустремленных системах. — М .: Советское радио, 1974. — 272 с.

Ehlich K. Kooperation und sprachliches Handeln // Kommu nikation und Kooperation. — Tübingen: Niemeyer, 1987. — S. 17−35 Материал поступил в редакцию 21.

04. 2007.

Ehlich K. Kooperation und sprachliches Handeln // Kommu nikation und Kooperation. — Tübingen: Niemeyer, 1987. — S. 17−35 Материал поступил в редакцию 21.

04. 2007.

我愿意 I do [Электронный ресурс]. URL:

http://www.youtube.com/watch?v=2GdYztvLFSM.