Стилистические особенности Энтони Берджеса на примере романа

«and I led them to the Pasta Parlour just round the corner and let them fill their innocent young litsos on spaghetti and sausages and cream-puffs and banana-splits and hot choc-sauce, till I near sicked with the sight of it, I, brothers, lunching but frugally off a cold ham-slice and a growling dollop of chilli» [41].

«Это я быстренько пресек, сказав: „Слушаться дядю, пошли!“ и привел их в соседнюю пиццерию, где они принялись otjedatt свои юные щечки, поглощая спагетти, сосиски, крем-брюле, сушеные бананы и шоколадный мусс, пока меня уже чуть не затошнило от этого зрелища». [40].

В приведенном примере союзы «and» объединяют однородные дополнения. Данный прием придает обжорству девочек дополнительное выражение, усиливает его.

6. Вставные конструкции.

Вставная конструкция (или парентез) — это синтаксическая конструкция, оформленная как грамматически независимая от предложения, в структуру которого она вносится. Вставные конструкции выделяются особыми пунктуационными средствами (скобки, тире, иногда запятые) и располагаются, как правило, в середине предложения [5, с. 318]. В рамках романа Бёрджесса «Заводной апельсин» вставные конструкции выполняют, как правило, функцию пояснения. Например:

«And there was a bolshy big article on Modern Youth (meaning me, so I gave the old bow, grinning like bezoomny) by some very clever bald chelloveck» [41].

«Дальше шла большая статья о современной молодежи (обо мне, значит, и я даже отвесил газете поклон, ухмыляясь, как bezumni); статью написал какой-то умный лысый papik». [40].

«one of these devotchkas—very fair and with a big smiling red rot and in her late thirties I’d say—suddenly came with a burst of singing» [41].

«У kis в их компании лица были очень оживленные, большеротые, ярко накрашенные, kisy весело смеялись, сверкая множеством zubbjev и ясно показывая, что на весь окружающий мир им plevatt». [40].

В данных примерах вставные конструкции, выделенные в первом случае при помощи скобок и во втором случае посредством тире, призваны включить размышления героя на данную тему, которая не является связанной с основной темой предложения.

«And, my brothers, it was real satisfaction to me to waltz—left two three, right two three—and carve left cheeky and right cheeky» [41].

«Да, бллин, истинное было для меня наслаждение выплясывать этот вальсок — левая, два-три, правая, два-три — и чиркать его по левой щечке, по правой щечке». [40].

В приведенном примере вставная конструкция, выделенная посредством тире, дает дополнительную ритмическую характеристику предложению и позволяет читателю наглядно представить кружение героя в вальсе.

«Soon it was winter trees and dark, my brothers, with a country dark, and at one place I ran over something big with a snarling toothy rot in the head-lamps, then it screamed and squelched under and old Dim at the back near laughed his gulliver off—"Ho ho ho"—at that» [41].

«Вскоре мимо побежали зимние деревья, стало темно, как бывает только за городом, а в одном месте я переехал что-то большое, с ощеренным зубастым rotom, мелькнувшим в свете фар, после чего это что-то заверещало, хрустнув под колесами, и старина Тём на заднем сиденье чуть себе bashku напрочь не отхохотал». [40].

В данном примере вставная конструкция содержит в себе звукоподражательные слова, которые придают особую наглядность описываемому смеху персонажа.

7. Лексическая избыточность.

Под лексической избыточностью мы в данной работе понимаем лексико-грамматические искажения в речи персонажа с целью показать спонтанность, неподготовленность диалога, его неформальность. Например:

«What for did you do that for?» he said in his ignorant way" [41].

«— Ты чего это, а? — спросил он с совершенно дурацким видом». [40].

В приведенном примере привлекает внимание двойное использование предлога «for». Этот предлог является составляющей вопросительного слова «what» для отражения вопроса «для чего?». Однако по правилам грамматики английского языка данный предлог в вопросительном предложении может стоять либо в конце предложения, либо сразу после вопросительного слова «what». В данном же случае в речи героя этот предлог используется дважды в одном вопросе, что указывает, во-первых, на неформальность и спонтанность разговора, а во-вторых, на безграмотность персонажа (на это указывает словосочетание «in his ignorant way»).

8. Апозиопезис.

Стилистическая фигура апозиопезис представляет собой внезапную остановку, нарушающую синтаксическое построение вследствие наплыва чувств, колебания говорящего и т. д. [32, с. 52]. В произведении «Заводной апельсин» данная стилистическая фигура применяется для отражения эмоций и чувств персонажей. Например:

«But,» he tried, «but, but.» [41].

«— Но где? — засуетился он. — Где? Где?». [40].

В приведенных словах обиженного бандой подростков старичка посредством апозиопезиса отражается его стремление противостоять хулиганам, отстоять свое мнение и спасти свое имущество.

Таким образом, Бёрджесс в романе «Заводной апельсин» чаше всего использует различные виды синтаксического повтора: анафору, эпифору, синтаксический параллелизм (24%), которые выполняют текстообразующую и связывающую функцию, а также отражают отдельные нюансы описываемой ситуации. На втором месте по частотности использования находятся обращения-«паразиты» (20%), применяемые писателем в рамках создания речевого портрета персонажа. Основной стилистической функцией эллипсиса (18%) является отражение фамильярной коммуникации, бытовой обстановки общения в романе. Вставные конструкции (18%), помимо собственно поясняющей функции, используются также в целях введения в текст звуковой наглядности (в частности, ономатопеи). Эмоциональные переживания героя усиливаются посредством полисиндетона (11%). Инверсия (5%) позволяет придать слову особый вес, т. е. эта стилистическая фигура применяется в эмфатической функции. Апозиопезис (2%) показывает наплывы чувств, колебания эмоциональности. Спонтанная речь, неформальность и фамильярной общения отражается при помощи лексической избыточности (2%).

2.

4. Анализ результатов проведенного исследования.

Произведение Бёрджесса «Заводной апельсин», как уже отмечено выше, привлекает внимание многих исследователей разных отраслей. Литературоведы оценивают новые жанровые особенности у Бёрджесса, обсуждают те нововведения, которые позволили внести коррективы в понимание традиционного жанра антиутопии. Лингвисты сосредотачивают внимание, по большей части, на жаргоне «надсат», который стал прорывом в творчестве писателя, благодаря чему его имя и сегодня ассоциируется с данным произведением.

Новизна нашего исследования заключается в том, что его целью не является исследование какой-либо особо популярной особенности романа, как, к примеру, изобретенного писателем жаргона (хотя мы также проводим анализ способов введения жаргона, его образования, стилистической функции). Данное исследование проводится комплексно, с учетом многочисленных стилистических приемов, создающих неповторимый стиль романа. В рамках анализа стилистической образности романа Бёрджесса мы не отмечаем особо какое-либо одно из стилистических средств. Напротив, мы делаем попытку доказать, что все стилистические тропы, фигуры и лексические особенности произведения делают его уникальным и столь популярным и среди читателей, и среди исследователей творчества Бёрджесса.

Одной из причин выбора романа «Заводной апельсин» в качестве материала исследования стало многоаспектное применение средств стилистической образности писателем. В рамках романа стилистические приемы обнаруживают не только функцию украшения художественного произведения. Стилистические средства, проанализированные выше, передают мировоззрение писателя на окружающий мир, отражают его точку зрения на современную ему молодежь. Более того, стилистические приемы позволяют образовать особую структуру текста, т. е. выполняют текстообразующую функцию, что особенно нас привлекает в творчестве Бёрджесса.

С нашей точки зрения, роман Бёрджесса даже больше интересен для русскоязычных читателей, владеющих английским языком. Это связано с тем, что постоянное «вклинивание» в английский текст русскоязычных транскрибированных слов создает двоякое прочтение романа. На каждом элементе «надсата» (которые встречаются очень часто в каждом предложении романа) приходится останавливаться, чтобы понять смысл фразы. Это нас особо привлекает, поскольку текст с самого начала интересен не только в плане увлекательного сюжета, но и с точки зрения языка. К примеру, использование в следующем предложении слова «chelloveck» дает стимул переосмыслить общеизвестное слово «человек» (man, person), подумать над тем, является ли это просто лексической единицей с нейтральным значением, либо она несет особый смысл:

«That sort of thing could sap all the strength and the goodness out of a chelloveck» [41].

«Такое может все силы из парня высосать, все до капли». [40].

Однако не только русскоязычный читатель может обнаружить в данном романе особую поэтику жаргона «надсат». Здесь следует принять во внимание, что роман изначально писался для англоязычной аудитории. Поэтому его направленность на русского читателя лишь иллюзорна из-за схожести «надсата» с русскоязычными словами.

И англоязычному читателю введение «надсата» позволяет ощутить новые веяния в художественной литературе. К примеру, единица надсата «kashl» (coughing, кашель) по своему звучанию напоминает кашель человека и русскому, и англоязычному читателю:

" We yeckated back townwards, my brothers, but just outside, not far from what they called the Industrial Canal, we viddied the fuel needle had like collapsed, like our own ha ha ha needles had, and the auto was coughing kashl kashl kashl" [41].

«Мы почти доехали до города, бллин, уже вот-вот должна была показаться Kanava, которая тогда называлась „Индустриальный канал“, и вдруг смотрим: стрелка указателя топлива вроде как zdohla, подобно тому, как свалились к нулю те стрелки, что указывали желание каждого из нас продолжать хохотать и веселиться; двигатель машины забарахлил — kashl-kashl-kashl». [40].

Таким образом, стилистические функции «надсата» многочисленны. Среди них можно выделить и звукоподражательную функцию, основываясь на выше приведенном примере.

При чтении текста изначально настраиваешься на традиционную структуру художественной литературы: знакомство с персонажами, завязка, кульминация и т. д. Однако в данном случае читатель сразу погружается в действие. Первая же фраза в романе «What's it going to be then, eh?» [41] и последующее ее повторение заставляет обратить на нее внимание, вернуться к предыдущему повтору, чтобы оценить данный стилистический прием.

В данном исследовании нас заинтересовало не только введение жаргона «надсат» в повествование. Мы сделали попытку комплексно охарактеризовать стилистический узор художественного произведения, который оказывает большое влияние на восприятие романа читателем.

Выделим несколько стилистических особенностей романа, которые особо привлекли нас при чтении и анализе произведения.

Прежде всего, отметим, что Бёрджесс никогда не ограничивается одним стилистическим средством для создания художественной образности. Многие стилистические средства наслаиваются друг на друга в целях создания особого образного и экспрессивного эффекта. Например:

«The chelloveck sitting next to me, there being this long big plushy seat that ran round three walls» [41].

«Hanurik, сидевший рядом со мной на длинном бархатном сиденье, идущем по трем стенам помещения, был уже в полном otjezde». [40].

«…and he went lumbering on like a filthy fatty bear, poking at me with his nosh» [41].

«…но Биллибой явно ни figa не чувствует, по-прежнему топчется со своим дурацким nozhom, как разжиревший voniutshi медведь, а достать меня не может». [40].

В данных примерах объект описывается при помощи сразу нескольких эпитетов. Писатель не ограничивается одной характеристикой объекта, а предлагает читателю полноценный художественный образ.

«And then, a bird of like rarest spun heavenmetal, or like silvery wine flowing in a spaceship, gravity all nonsense now, came the violin solo above all the other strings, and those strings were like a cage of silk around my bed» [41].

«И вот, как птица, вытканная из неземных, тончайших серебристых нитей, или как серебристое вино, льющееся из космической ракеты, вступила, отрицая всякую гравитацию, скрипка соло, сразу возвысившись над всеми другими струнными, которые будто шелковой сетью сплелись над моей кроватью». [40].

В этом примере читатель имеет возможность почувствовать то же наслаждение от звучащей музыки, что и герой произведения. Бёрджесс достигает подобного эффекта посредством наслоения сравнений друг на друга. Особо привлекает наше внимание соединение двух сравнений в одну структуру посредством союза «or». Писатель будто дает читателю возможность самому выбрать наиболее удачное образное описание звучащей музыки.

В романе Бёрджесса нас привлекает также его умение сочетать сразу несколько различных стилистических средств для создания образа. Например:

«…poor old Dim had a very hound-and-horny one of a clown’s litso (face, that is)…» [41].

«Тём додумался присобачить нечто вовсе паскудное, вроде как бы клоунский morder (лицо, значит)». [40].

В одном сложном слове «hound-and-horny» можно обнаружить три стилистических средства, на наш взгляд. Во-первых, это слово является окказиональным включением, изобретением автора для описания персонажа. Во-вторых, этот окказионализм выступает в функции образного эпитета. В-третьих, подбор слов для окказионального эпитета писатель осуществляет таким образом, чтобы наглядно отразить нужную характеристику. В данном случае эта цель достигается посредством аллитерации — повторения звука «h» в компонентах сложного слова.

Другой особенностью, привлекающей нас в данном романе, является отказ писателя от традиционных сравнений-штампов. Как известно, наиболее распространенным видов сравнения в английском языке является сравнение с элементом «like». Однако Бёрджесс не ограничивается традиционными канонами и пытается использовать все возможности английского языка для создания образности в своем произведении. Например:

«…but he said: „Yes? What is it?“ in a very loud teacher-type goloss, as if he was trying to show us he wasn’t poogly» [41].

«„Я вас слушаю“, — говорит, — „в чем дело?“ — причем этак зычно, учительским тоном: пытается, значит, представить, будто он и не puglyi вовсе». [40].

В данном случае сравнение необычно в связи с его структурой (добавление компонента сложного слова -type). Эта структура сразу привлекает к себе внимание.

«…but this lady doggie gave me a large foul big bite on it and it was me that did the creeching…» [41].

«…но эта подлая swinka так укусила меня за ладонь, что я сам испустил дикий kritsh…». [40].

В этом примере тоже можно обнаружить необычное сравнение в виде сочетания двух существительных, одно из которых (lady) является объектом сравнения, другое — сравнивающим объектом (doggie).

Как уже отмечено выше, роман Бёрджесса и его последующая экранизация вызвали большой резонанс среди читателей и зрителей. Поднимаемые темы насилия в романе, действительно, вызывают в некоторых случаях неприятные ощущения при чтении. Однако, что нас привлекает в данном романе, так это способность писателя представить отвратительные процессы в изящном, стилистически образном виде. Как, например, в следующем контексте, описывающем сцену ужасного насилия:

«He was creeching out loud and waving his rookers and making real horrorshow with the slovos, only the odd blurp blurp coming from his keeshkas, like something was orbiting within, or like some very rude interrupting sort of a moodge making a shoom» [41].

«Он орал во всю-мочь, в такт словам размахивал rukerami, однако kishki его продолжали изрыгать все те же блыр-длыр, словно у него внутри что-то крутится или будто сидит в нем какой-то настырный и грубый muzhik». [40].

Помимо отражения неприятных и даже омерзительных явлений действительности при помощи различных стилистических средств (в вышеприведенном примере используются ономатопея и сравнения), Бёрджессу удается также превратить обычное повседневное действие в метафорическую игру. Например, такое простое действие как сон отражается писателем при помощи метафоры:

«I opened the door of 10−8 with my own little klootch, and inside our malenky quarters all was quiet, the pee and em both being in sleepland» [41].

«Своим ключом я отпер дверь квартиры 10−8, в маленькой передней меня встретила тишина, па и ма уже оба десятый сон видели». [40].

Больше всего в данном романе нас привлекла наглядность каждого описываемого действия. Подобная наглядность, динамика, сенсорные ощущения в сознании читателя осуществляются писателем посредством введения лексических повторов:

«The other two nodded, going right right right» [41].

«Двое других согласно закивали, мол, правильно, правильно». [40].

В данном случае создается впечатление, что персонаж действительно кивает головой.

Таким образом, наибольший интерес для нас в романе «Заводной апельсин» представляют сочетания стилистических приемов, которые позволяют представить все происходящее на страницах книги воочию. Жаргон «надсат» позволяет не только погрузить читателя в коммуникативную среду подростков, но и добавить наглядности повествованию. Идущие друг за другом эпитеты создают полноценный художественный образ. Наслоение сравнений друг на друга позволяет сделать художественный образ сенсорно наглядным, а многочисленные примеры ономатопеи и аллитерации делают произведение визуально наглядным.

Выводы по главе.

В данной главе проведен анализ стилистических средств, используемых писателем Э. Бёрджессом в его известном в англоязычных странах и в России романе «Заводной апельсин» («A Clockwork Orange»). В результате проведенного анализа были выявлены стилистические средства в рамках лексики, стилистические тропы и стилистические фигуры.

Лексика романа «Заводной апельсин» обладает большим стилистическим потенциалом. Особо мы отметили использование жаргона «надсат» и других пластов нелитературной лексики (сленга, разговорной лексики, разговорных сокращений лексических единиц) и их противопоставления терминологическим единицам, использующимся, как правило, в переносном значении.

Стилистические тропы, используемые в романе Бёрджесса, используются с целью создания образа героя художественного произведения, отражения особой атмосферы, привлечения внимания к эмоциям и чувствам персонажей, выявления мировоззрения писателя, образования необычных описаний предметов и явлений. Среди стилистических тропов выделены эпитеты, идиоматические выражения, примеры сравнения, метафоры, метонимии, олицетворения, гиперболы, случаи фонетико-орфографической игры слов, лексические повторы, ирония, а также ряд фонетических стилистических тропов: аллитерация и ономатопея.

Стилистические фигуры широко используются писателем как в качестве средств выразительности и стилистической образности (для речевой и поведенческой характеристики персонажа, для отражения мыслей и чувств персонажей), так и в качестве имитации неформального устного общения или объединения отдельных тем и мотивов в романе. Среди стилистических фигур выделены различные виды стилистического повтора (анафора, эпифора и синтаксический параллелизм), обращения, эллипсис, инверсия, полисиндетон, вставные конструкции, лексическая избыточность и апозиопезис.

Заключение

.

Для достижения цели исследования, которая заключалась в анализе стилистических особенностей Э. Бёрджесса и его романа «Заводной апельсин», была, прежде всего, изучена эволюция творческого метода писателя, полученные результаты позволяют заключить, что творчество автора можно разделить на три больших этапа: период плодотворного труда, период славы и период антиутопий, каждый из которых выделяется, исходя из биографии писателя. Анализ научной литературы показал, что Бёрджесс является автором многих художественных произведений, хотя зачастую он признается автором одного романа (нашумевшего «Заводного апельсина»).

Изучение художественной поэтики романа-антиутопии «Заводной апельсин» позволило выявить его основные особенности. Главной особенностью является изобретение жаргона «надсат» и жестокая тематика насилия, которая повергла в шок как читателей, так и зрителей экранизации романа. В работе также особо отмечено преобразование жанра классической антиутопии Бёрджессом, благодаря чему роман стал отличительным в своем жанре.

Освещение вопроса экранизации произведения Бёрджесса позволило выяснить, что роман писателя приобрел особенную популярность также благодаря его экранизации, которая, с одной стороны, вызвала большой резонанс у зрителей, с другой стороны, сделала произведение культовым до настоящего времени.

Анализ лексики романа «Заводной апельсин» позволил выявить ее большой стилистический потенциал. Причем стилистическая нагрузка наблюдается не только в популярном жаргоне «надсат», который доминирует среди лексических средств, выполняющих стилистические функцию (70%) но и в других лексических пластах, в частности, в столкновении в романе нелитературной (28%) и специальной (2%) лексики.

Стилистические тропы и фигуры используются Бёрджессом в большом количестве. Каждая из стилистических особенностей выполняет определенную функцию. Так, эпитеты (10%), метонимия (1%) и олицетворение (2%) позволяют отразить предмет или явление в необычном, непривычном для читателя свете, придать ему особую характеристику. Идиомы (3%) и сравнения (20%) создают художественный образ, зачастую обладающий двойственным характером. Эмоционально-оценочные смыслы передаются в романе посредством метафоры (12%) и гиперболы (1%). Особое мировоззрение писателя передается, помимо метафоры, иронией (1%). Лексический повтор (17%) позволяет придать большую динамику художественному повествованию, а сделать произведение более «наглядным» помогают фонетическая игра слов (3%), аллитерация (3%) и ономатопея (27%).

Стилистические фигуры также играют большую роль в создании образности и эмоциональности сюжета романа «Заводной апельсин». Бытовое, неформальное общение героев отражается при помощи эллиптических конструкций (18%), лексической избыточности (2%) и апозиопезиса (2%). Речевые привычки героя передаются посредством обращений — «паразитов» (20%). Синтаксические повторы (анафора, эпифора, синтаксический параллелизм — 24%), инверсия (5%), полисиндетон (11%) и вставные конструкции (18%) связывают текст в одно целое, передают поведение героя, его эмоциональное состояние, а также привлекают внимание к тому или иному слову в тексте.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что роман Бёрджесса «Заводной апельсин» обладает особой стилистической образностью. Стилистические тропы и фигуры являются не только украшением произведения, но и выполняют текстообразующую функцию.

50 книг, изменившие литературу. — Litres, 2015. — 6005 с.

Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык. — М.: Флинта: Наука, 2005. — 384 с.

Бабенко Л. Г. Лексикология русского языка. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2008. — 126 с.

Бёрджесс Э. Предисловие автора // Заводной апельсин. — Л.: Худож. лит. Ленингр.

отд., 1993. — 667 с.

Брандес М. П. Стилистика текста. Теоретический курс: Учебник. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Прогресс-Традиция: Инфра-М, 2004. — 416 с.

Бычков В. В. Эстетика. — М.: Гардарики, 2004. — 556 с.

Вакулова Е. Латинизация русской графики как литературный прием и языковая игра // Rossica Olomucensia: Sbornik prispevku z mezinarodni konference. — 2007. — XLVI-II. — С. 55−59.

Вербицкая О.М., Рузавина О. А. К вопросу об амбивалентной сущности дискурсивного пространства романа Энтони Бёрджесса «A Cloclwork Orange» // Magister Dixit. — 2012. — № 3. — С. 93−101.

Гайнутдинова А. Г. Интерпретация архетипических черт образов апостолов в «библейской» трилогии Э. Берджесса // Филология и культура. — 2011. — № 23. — С. 229−232.

Гайнутдинова А. Г. Художественное осмысление образа Христа в романе Э. Берджесса «Человек из Назарета» // Филология и культура. — 2010. — № 19. — С. 39−42.

Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. — М.: Либроком, 2012. — 376 с.

Голуб И. Б. Стилистика русского языка. — 4-е изд. — М.: Айрис-Пресс, 2002. — 448 с.

Гуревич В. В. Теоретическая грамматика английского языка. — Сравнительная типология английского и русского языка. — М.: Флинта: Наука, 2003. — 168 с.

Дегтева В. В. Образ России в современной английской литературе // Конференция «Молодежь и наука». — 2011. — с. 1−6. [Электронный ресурс] URL:

http://conf.sfu-kras.ru/sites/mn2011/section15.html (дата обращения: 27.

10.2016).

Жданов Ю. Рубеж веков (конец XX — начало XXI вв.) как новый этап развития современной антиутопии // Пространство литературы. с. 137−141.

Лещинская Т. А. Особенности перевода сленга «надсат» с английского на русский (на материале романа Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин») // Русский язык в современном мире: Материалы II международной научной конференции. — М.: Изд. Высшая школа перевода МГУ, 2011. — С. 424−430.

Лошакова Т.В., Лошаков А. Г. Зарубежная литература XX века (1940;1990;е годы). — М.: Флинта: Наука, 2010. — 328 с.

Макдэвид Р. И. Диалектные и социальные различия в городском обществе // Новое в лингвистике. — Вып. VII: Социолингвистика. — М., 1975. — С. 363−381.

Мельников Н. Заводной Энтони Бёрджесс // Новый мир. — 2003. — № 2. — С. 174−180. [Электронный ресурс] URL:

http://www.philol.msu.ru/~tlit/texts/nm16.htm (дата обращения: 28.

10.2016).

Нелюбин Л. Л. Лингвостилистика современного английского языка. — 6-е изд., стер. — М.: Флинта, 2013. — 128 с.

Никулин Н. Сто и одна книга, которую нужно прочитать: Сборник статей. — М.: «Вест-Консалтинг», 2013. — 216 с.

Рахманин Л. В. Стилистика деловой речи и редактирование служебных документов. — М.: Флинта: Наука, 2012. — 256 с.

Романова Н.Н., Филиппов А. В. Стилистика и стили. — 2-е изд., стер. — М.: Флинта, 2012. — 416 с.

Сердюкова О. И. Новаторство Э. Бёрджесса в развитии жанра антиутопии // Научная дискуссия: вопросы юриспруденции, филологии, социологии, политологии, философии, педагогики, психологии, истории, математики, медицины, искусства и архитектуры: материалы международной научно-практической конференции г. Москва, 14 декабря 2013 г. — М.: ООО «Буки Веди», 2013. — С. 49−58.

Сердюкова О. И. Образ будущего в социальной фантастике Э. Бёрджесса // Пространство литературы, искусства и образования — путь к миру, согласию и сотрудничеству между славянскими народами: М-лы VII Международной научно-практической конференции. — Х.: Вид-во ХТУ «ХПI», 2012. — 239−243.

Сердюкова О. И. Специфика жанра антиутопии в романе Э. Бёрджесса «Механический апельсин» // Вестник Сев.

НТУ. Вып. 102. Литературознавство. — Севастополь: Вил-во Сев.

НТУ, 2010. — С. 84−86.

Скобликова Е. О. Особенности функционирования терминологических единиц в классических антиутопиях XX века // Новый взгляд на проблемы современного языкознания: Материалы IV Международной научной конференции школьников, студентов и аспирантов / Науч. ред. Боженкова Н. А. — Курск, 2013. — С. 181−186.

Тиффин Дж. Золотые строки. Лучшие цитаты из фильмов. Часть 1. / Пер. с англ.

Ю.Л. Морозовой. — М.: Издательство «Э», 2015. — 272 с.

Феномен творческой неудачи / под общ. ред. [и с предисл.] А. В. Подчиненова и Т. А. Снигиревой. — 2-е изд., испр. и доп. — Екатеринбург: Изд-во Урал.

ун-та, 2015. — 486 с.

Шарый А., Барбан Е. Энтони Бёрджесс как автор несгораемых партитур // Радио Свобода. — 2011. [Электронный ресурс] URL:

http://www.svoboda.org/a/24 107 813.html (дата обращения: 29.

10.2016).

Список словарей и энциклопедий.

Апресян Ю.Д., Медникова Э. М. Новый большой англо-русский словарь в трех томах. — М.: Русский язык, 1993. [Электронный ресурс] URL:

http://www.classes.ru/dictionary-english-russian-Apresyan.htm?# (дата обращения: 01.

12.2016).

Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. — М.: Рипол-Классик, 2012. — 608 с.

Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — 2-е изд. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 2000. — 688 с.

Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин. — М.: НПК «Интелвак», 2001. — 1600 с.

Мультитран. Электронный словарь / А. Поминов. — М., 2004. [Электронный ресурс] URL:

http://www.multitran.com/ (дата обращения: 30.

11.2016).

Мюллер В.К. Англо-русский словарь. — 24-е изд. — М.: Русский язык, 1995; Электронная версия: «Палек», 1998. — 2106 с. [Электронный ресурс] URL:

http://www.classes.ru/dictionary-english-russian-Mueller.htm (дата обращения: 01.

12.2016).

Современный словарь иностранных слов / Изд-во «Рус. яз». — ок. 20 000 слов. — М.: Рус. яз., 1993. — 740 с.

Cambridge Dictionaries. / Raymond Murphy, 2007. [Электронный ресурс] URL:

http://dictionary.cambridge.org/ (дата обращения: 02.

12.2016).

O xford Advanced Learner’s Dictionary / A.S. Hornby. — 5 ed. / ed.

J. C rowther. — O xford: Oxford University Press, 1998. [Электронный ресурс] URL:

http://oxforddictionaries.com/ (дата обращения: 01.

12.2016).

Список источников материала исследования.

Бёрджесс Э. Заводной апельсин. — М.: АСТ, 2014. — 252 с.

Burgess A. A Clockwork Orange. — М.: КАРО, 2009. — 288 с.

Приложение 1.

Лексические средства романа «Заводной апельсин».

Приложение 2.

Стилистические тропы романа «Заводной апельсин».

Приложение 3.

Стилистические фигуры романа «Заводной апельсин».

Приложение 4.

Контексты стилистических средств, не упомянутые в тексте работы Стилистическая особенность Контекст Эпитет… and we sat in the Korova Milkbar making up our rassoodocks what to do with the evening, a flip dark chill winter bastard though dry poor old Dim had a very hound-and-horny one of a clown’s litso (face, that is) The chelloveck sitting next to me, there being this long big plushy seat that ran round three walls But they gave us the nasty warning look before they went out. «W ell, if it isn’t fat stinking billygoat Billyboy in poison. and he went lumbering on like a filthy fatty bear, poking at me with his nosh Then I read a malenky bit out loud in a sort of very high type preaching goloss Идиома They kept looking our way and I nearly felt like saying the three of us (out of the corner of my rot, that is) should go off for a bit of pol and leave poor old Dim behind Сравнение Then, my brothers, we had these off-white cravats which looked like whipped-up kartoffel or spud with a sort of a design made on it with a fork at the same time you were sort of picked up by the old scruff and shook like you might be a cat Then the lights started cracking like atomics but he said: «Yes? W hat is it?» in a very loud teacher-type goloss, as if he was trying to show us he wasn’t poogly. but I managed to rip the pages up and chuck them in handfuls of like snowflakes, though big, all over this creeching old veck and then the others did the same with theirs, old Dim just dancing about like the clown he was. but this lady doggie gave me a large foul big bite on it and it was me that did the creeching His cravat was like someone had trampled on it, his maskie had been pulled off and he had floor-dirt on his litso He was creeching out loud and waving his rookers and making real horrorshow with the slovos, only the odd blurp blurp coming from his keeshkas, like something was orbiting within, or like some very rude interrupting sort of a moodge making a shoom Men on the moon and men spinning round the earth like it might be midges round a lamp Now in those days, my brothers, the teaming up was mostly by fours or fives, these being like auto-teams Then in the dratsing this droog of Billyboy’s suddenly found himself all opened up like a peapod, with his belly bare and his poor old yarbles showing there I was dancing about with my britva like I might be a barber on board a ship on a very rough sea, trying to get in at him with a few fair slashes on his unclean oily litso And then, a bird of like rarest spun heavenmetal, or like silvery wine flowing in a spaceship, gravity all nonsense now, came the violin solo above all the other strings, and those strings were like a cage of silk around my bed.

S o my dream had told truth, then. G eorgie the general saying what we should do and what not do, Dim with the whip as mindless grinning bulldog. Метафора Or you could peet milk with knives in it, as we used to say, and this would sharpen you up and make you ready for a bit of dirty twenty-to-one Our pockets were full of deng, so there was no real need from the point of view of crasting any more pretty polly to tolchock some old veck in an alley and viddy him swim in his blood and you were just going to get introduced to old Bog or God when it was all over That sort of thing could sap all the strength and the goodness out of a chelloveck The next thing was to do the sammy act, which was one way to unload some of our cutter so we’d have more of an incentive like for some shop-crasting, as well as it being a way of buying an alibi in advance And I poured my pocket of deng all over the table, and the other three did likewise, O my brothers. M other Slouse, the wife, was sort of froze behind the counter.

I opened the door of 10−8 with my own little klootch, and inside our malenky quarters all was quiet, the pee and em both being in sleepland Лексический повтор You got shook and shook till there was nothing left and you waited until your boot or finger-nail got yellow, then yellower and yellower all the time There were a few starry letters, some of them dating right back to 1960 with «My dearest dearest» in them and all that chepooka «Out out out out,» I howled. N ot to worry overmuch, though, because a rail station kept flashing blue—on off on off—just near We are all droogs, but somebody has to be in charge. R ight? R ight?" They all like nodded, wary like.

T he other two nodded, going right right right. O h, it was gorgeousness and gorgeosity made flesh. T.

he trombones crunched redgold under my bed, and behind my gulliver the trumpets three-wise silverflamed, and there by the door the timps rolling through my guts and out again crunched like candy thunder. O h, it was wonder of wonders. each time I got a real horrorshow tolchock with this whip there was like a very loud electric bell ringringring, and this bell was like a sort of a pain too «The big big big money is available is what Will the English says.» But I played with care, with great care, the greatest, saying, smiling He came a bit nearer and he spat. H e spat. H.

e spat full in my litso and then wiped his wet spitty rot with the back of his rooker. A nd I wiped and wiped and wiped my spat-on litso with my bloody tashtook Аллитерация sort of burbling slovos like «Aristotle wishy washy works outing cyclamen get forficulate smartish but we were all feeling that bit shagged and fagged and fashed, it having been an evening of some small energy expenditure, my brothers Ономатопея You came back to here and now whimpering sort of, with your rot all squaring up for a boohoohoo The old veck began to make sort of chumbling shooms—"wuf waf wof"—so Georgie let go of holding his goobers apart and just let him have one in the toothless rot with his ringy fist Then he let out a very shoomny smeck—"Ho ho ho"—pretending to start wiping his yahma with it. B ut we just made with the zoobies, flash flash flash, sat down, rang the bell, and waited for the boy to come. T hen you could slooshy panting and snoring and kicking behind the curtain and veshches falling over and swearing and then glass going smash smash smash As they were going out we handed them a bit of lip-music: brrrrzzzzrrrr He was creeching out loud and waving his rookers and making real horrorshow with the slovos, only the odd blurp blurp coming from his keeshkas Then he gave us some lip-music—"Prrrrzzzzrrrr"—like we’d done to those young millicents, and then he started singing again then he got very razdraz, waving and screaming and losing his guard and letting in old Dim with his chain snaking whisssssshhhhhhhhh So that was old Dim’s cue and he went grinning and going er er and a a a for this veck’s dithering rot, crack crack, first left fistie then right We yeckated back townwards, my brothers, but just outside, not far from what they called the Industrial Canal, we viddied the fuel needle had like collapsed, like our own ha ha ha needles had, and the auto was coughing kashl kashl kashl.

W e had to dash back for fear of the filth splashing on our platties, but splussshhhh and glolp she went, down and lovely. W e got out at Center and walked slow back to the Korova Milkbar, all going yawwwww a malenky bit and exhibiting to moon and star and lamplight our back fillings I let on that nobody was at home, but this brrrrr still ittied on When I’d gone erk erk a couple of razzes on my full innocent stomach, I started to get out day platties from my wardrobe, turning the radio on. D im went huh huh huh at that. B.

ut there were the golosses of millicents telling them to shut it and you could even slooshy the zvook of like somebody being tolchocked real horrorshow and going owwwwwwwww, and it was like the goloss of a drunken starry ptitsa, not a man The shoom became very loud, so that a couple of millicents came along and cracked into these two with like truncheons, so that both sat quiet then, looking like into space, and there was the old krovvy going drip drip drip down the litso of one of them A lot of it would be all like made up, but some of it would be true, like for instance the time it had come through to our cell on the waterpipes knock knock knockiknockiknock knockiknock that big Harriman was going to break. Анафора «What's it going to be then, eh?».

I take it up now, and this is the real weepy and like tragic part of the story beginning, my brothers and only friends, in Staja (State Jail, that is) Number 84 °F. (…)I was 6 655 321 and not your little droog Alex not no longer.

«What's it going to be then, eh?».

It had not been like edifying, indeed it had not, being in this grahzny hellhole and like human zoo for two years (…)it all seemed right and proper and like Fate.

«What's it going to be then, eh?».

I was in the Wing Chapel, it being Sunday morning, and the prison charlie was govoreeting the Word of the Lord. (…)And, as you will viddy if you keep reading on, it was not long before I did.

«W hat’s it going to be then, eh?» said the prison charlie for the third raz… «Wake up, son. W ake up, my beauty.

W ake to real trouble." Обращение The Korova Milkbar was a milk-plus mesto, and you may, O my brothers, have forgotten what these mestos were like Then, my brothers, we had these off-white cravats which looked like whipped-up kartoffel or spud with a sort of a design made on it with a fork «All right,» I said. «L et it go, O my brothers.» I am serious with you, brothers, over this.

Эллипсис «Where out?» said Georgie. «R ight, right. D oobidoob. A bit tired, maybe, everybody is. B.

est not to say more." If we don’t meet day-wise, O my brothers, well then—same time same place tomorrow?" «Ah, Alex boy,» he said to me. «I met your mother, yes. S he said something about a pain somewhere. H.

ence not at schol, yes." «A rather intolerable pain in the head, brother, sir,» I said in my gentleman’s goloss. S ure the pain is gone? S ure you’ll not be happier going back to the bed?" Полисиндетон Then they viddied themselves as real sophistoes, which was like pathetic, and started talking in big-lady golosses about the Ritz and the Bristol and the Hilton and Il Ristorante Granturco But after that they all had a turn, bouncing me from one to the other like some very weary bloody ball, O my brothers, and fisting me in the yarbles and the rot and the belly and dealing out kicks Then I was dratsing my way back to being awake all through my own krovvy, pints and quarts and gallons of it, and then I found myself in my bed in this room.

Вставная конструкция It was nadsats milking and coking and fillying around (nadsats were what we used to call the teens), but there were a few of the more starry ones, vecks and cheenas alike (but not of the bourgeois, never them) laughing and govoreeting at the bar. Y ou could tell them from their barberings and loose platties (big stringy sweaters mostly) that they’d been on rehearsals at the TV studios around the corner I recognized the goloss right away. I t was the goloss of P.

R. Deltoid (a real gloopy nazz, that one) what they called my Post-Corrective Adviser, an overworked veck with hundreds on his books.