) во многих случаях можно без труда предсказать.
T he Santa Euphemia was an elderly but comfortable ship with a courtly Italian captain and an efficient Greek crew. T hese Aphrodite Tours brought a predictable clientèle, disparate in nationality but homogeneous in taste. T he sort of people who preferred reading to deck quoits, and sun-bathing to the disco.
T hey followed the guest lecturer everywhere, took most of the supplementary trips and disdained straw donkeys in the souvenir shops. T hey had not come for romance, though a string trio occasionally incited some old-fashioned dancing. T hey took their turn at the captain’s table, were inventive when it came to fancy-dress night, and dutifully read the ship’s newspaper, which printed their daily route alongside birthday messages and non-controversial events happening on the European continent. [Barnes 1990: 65].
«Санта-Юфимия» была не новым, но комфортабельным кораблем с вежливым капитаном-итальянцем и командой из ловких греков. […] прилежно прочитывали судовую газету с маршрутом сегодняшнего дня, поздравленьями именинникам и обычными новостями с Европейского континента. [Барнс: глава 2].
И опять переводчик отказывается от буквальной интерпретации исторического дискурса, представленного в романе.
Вместо буквального перевода The sort of people who preferred reading to deck quoits, and sun-bathing to the disco) он использует вариант «Люди того сорта, что спортивным играм на палубе предпочитают чтение, а музыке диско в баре — солнечные ванны», встраивая его в привычную для читателя манеру сообщения информации о том, что происходит и может случиться в мире.
Стремление передать исторический и национальный колорит романа стимулирует переводчика к широкому ряду контекстуальных замен при переводе различных фигур речи:
антитезы.
an elderly but comfortable ship — пожилой, но комфортабельный корабль — не новый, но комфортабельный корабль эпитета.
old-fashioned dancing — старомодные танцы.
inventive — изобретательный.
dutifully read the ship’s newspaper — покорно читали газету этого корабляприлежно прочитывали судовую газету.
non-controversial events — недискуссионные новости не спорные новости — обычные новости Калькирование при переводе исторического клише European continent (Европейский континент) отнюдь не делает перевод стилистически небезупречным, поскольку мотивировано желанием автора в данном случае продемонстрировать читателю официальный общепринятый характер дискуссии о ходе истории в большинстве недостаточно оригинальных СМИ.
3.
2. Особенности передачи религиозного дискурса, представленного в романе Джулиана Барнса «A History of the World in 101/2 Chapters».
Опора романа Дж. Барнса «A History of the World in 101/2 Chapters» на религиозный дискурс, во многом обусловлена идиомой «history repeats itself история повторяется», намеком на то, что истории, рассказанные в Библии, представляют собой немаловажный архетип Коллективного Бессознательного, в каждый момент истории, интерпретирующего Библию по-своему.
Религиозный дискурс также мотивирует игру слов, обусловленную идиоматически:
ancient history — старая история, дело прошлое;
make history — делать, творить историю [Кунин 2005]…
Данная слов во многом обусловлена использованием библейских фразеологизмов или аллюзий на них.
ФЕ библейского происхождения в литературе являются важным средством создания образности.
a living soul — живая душа, живое существо (этим. библ. Genesis II, 7).
possess one’s soul in patience — запастись терпением (этим. библ. Luke XXI, 19) [Кунин 2005].
Как настаивает М. М. Бахтин, для художественной литературы характерен «технический аппарат вживания», а именно: описание наружности, таких характерных черт, как манеры поведения, походка, взгляд, цвет глаз. тембр голоса и пр. [Бахтин 1986: 67], причем многие исследователи подчеркивают важность на первый взгляд незначительных деталей, которые в конечном счете оказываются ключевыми для создания образа персонажа в частности и моделируемой действительности вообще.
cast a stone at smb. — бросить камень в кого-л., обвинять, порочить, осуждать, хулить кого-л. (аллюзия на то, что в древней Иудее существовала такая казнь, как побиение камнями) [Кунин 2005].
Использование библеизмов в художественной литературе тесно связано с высоким значением религиозных и нравственных ценностей.
a Judas kiss — поцелуй Иуды, иудино лобзание, предательский поцелуй (этим. библ. Matthew XXVI, 48—50).
Во многих случаях писатели используют библеизмы в качестве важного средства выражения экспрессии.
the daughter of Eve Eve’s daughter — (букв. дочь Евы) представительница слабого прекрасного пола,.
Jacob’s ladder — (букв. лестница Иакова") лестница, ведущая на небеса ввысь (этим. библ. Genesis XXVIII 12) [Кунин 2005].
Использование, например, в исследуемом нами романе таких библеизмов, как Ark (ковчег) и Noah (Ной (ветхозаветный праведник, герой повествования о Всемирном потопе)) во многом обусловлено аллюзией на такие идиомы, как:
Noah’s Ark — Ноев ковчег (согласно Библии, судно, в котором праведный Ной и его семья спасались от Всемирного потопа).
touch the ark (of the covenant) — осквернять; непочтительно относиться [2 Samuel VI, 6].
must have come out of the Ark.
(of smb.) ≈ с луны свалился (о человеке, неверно понимающем реальную обстановку).
(of smth.) ≈ тысячелетней давности [Кунин 2005].
Не случайно, что лексема Ark появляется уже на первых страницах романа и ее использование в качестве лексического повтора — важнейшая отличительная черта данной книги.
There was strict discipline on the Ark: that’s the first point to make. It wasn’t like those nursery versions in painted wood which you might have played with as a child — all happy couples peering merrily over the rail from the comfort of their well-scrubbed stalls. Don’t imagine some Mediterranean cruise on which we played languorous roulette and everyone dressed for dinner; on the Ark only the penguins wore tailcoats. Remember: this was a long and dangerous voyage — dangerous even though some of the rules had been fixed in advance. [Barnes 1990: 20].
На Ковчеге соблюдалась строгая дисциплина — об этом стоит сказать в первую очередь. […] Помните: это было долгое и опасное Путешествие — опасное, хотя кое-какие правила и установили заранее. [Барнс: глава 1].
Непосредственно связанная с религиозным дискурсом и важная с точки зрения воздействия на воображаемое и символического пространства читателя романа лексема Ark (=the vessel that Noah built and in which he saved himself, his family, and a number of animals and birds during the Flood (Genesis 6−9)) используется дважды и оба раза передается в тексте романа при помощи лексемы «ковчег», использующейся в тексте Библии.
Другие же лексемы, обусловленные скрытым смыслом романа, его отличной точкой зрения от Библии на специфику человеческого существования передаются более вариативно, тем самым подчеркивая отношение автора к Богу и месту человеке в мире, далеко не однозначное:
There was — соблюдалась (контекстуальная замена),.
strict discipline — строгая дисциплина (калькирование),.
that’s the first point to make — об этом стоит сказать в первую очередь (контекстуальная замена + перемещение слов + замена части речи),.
nursery versions in painted wood — пестрые деревянные игрушки (контекстуальная замена + перемещение слов + замена части речи + опущение слов),.
all happy couples — все счастливые парочки (калькирование),.
some Mediterranean cruise — что-то вроде круиза по Средиземному морю (контекстуальная замена + перемещение слов + замена части речи + добавление слов),.
long and dangerous voyage — dangerous — долгое и опасное Путешествие — опасное (калькирование),.
only the penguins wore tailcoats — фраки носили только пингвины (перемещение слов + опущение слов),.
even though some of the rules had been fixed in advance — хотя кое-какие правила и установили заранее (контекстуальная замена + замена страдательного залога на действительный перемещение слов + опущение слов)…
Как мы видим, вновь налицо субъективный аспект перевода, мотивированный необходимостью стилистической и прагматической адаптацией, обусловленной желанием переводчика передать скрытые смыслы романа не менее экспрессивно, стимулировать читателя к активному погружению в текст.
Remember too that we had the whole of the animal kingdom on board: would you have put the cheetahs within springing distance of the antelope? A certain level of security was inevitable, and we accepted double-peg locks, stall inspections, a nightly curfew. But regrettably there were also punishments and isolation cells. [Barnes 1990: 21].
Помните также, что у нас имелись представители всего животного мира: не посадите же вы гепарда на расстоянии прыжка от антилопы? […] [Барнс: глава 1].
Вновь переводчик отказывается от буквальной интерпретации текста романа в большинстве случаев.
Желание передать религиозный и нравственный колорит романа стимулирует переводчика к широкому ассортименту контекстуальных замен при переводе различных фигур речи:
Эпитета.
Inevitable — неизбежный — необходимый (контекстуальная замена).
Regrettably — как это ни грустно (контекстуальная замена + добавление слов) риторического вопроса.
would you have put the cheetahs within springing distance of the antelope? — не посадите же вы гепарда на расстоянии прыжка от антилопы? (контекстуальная замена + добавление и перемещение слов) метафоры.
the whole of the animal kingdom — представители всего животного мира (контекстуальная замена + добавление и перемещение слов) метонимии.
accepted — согласились — смирились (контекстуальная замена)…
Опять-таки налицо субъективный аспект перевода, мотивированный необходимостью стилистической и прагматической адаптацией, обусловленной желанием переводчика передать скрытые смыслы романа не менее экспрессивно, стимулировать читателя к активному погружению в текст. Именно с этим связано, например, добавление частицы «же» в риторический вопрос, мотивированное стремлением переводчика сделать диалог с читателем максимально открытым.
Someone at the very top became obsessed with information gathering; and certain of the travelers agreed to act as stool pigeons. I’m sorry to report that agreed to act as stool pigeons. I’m sorry to report that ratting to the authorities was at times widespread. It wasn’t a nature reserve, that Ark of ours; at times it was more like a prison ship. [Barnes 1990: 21].
У кого-то из нашей верхушки появился пунктик, сбор информации; и некоторые пассажиры согласились работать осведомителями. […] [Барнс: глава 1].
Желание сделать текст перевода достаточно экспрессивным и эмоционально насыщенным опять-таки стимулирует переводчика и к широкому спектру других синтаксических трансформаций и контекстуальных замен:
Someone … became obsessed — У кого-то из нашей верхушки появился пунктик,.
at the very top — из нашей верхушки ,.
information gathering — сбор информации ,.
act as stool pigeons — работать осведомителями ,.
I’m sorry to report — Я должен с прискорбием сообщить ,.
ratting to the authorities — доносы властям ,.
was at times widespread — временами … были вполне обычным явлением,.
wasn’t a nature reserve — не походил на заповедник,.
was more like a prison ship — скорее напоминал плавучую тюрьму …
Как мы видим, переводчик чрезвычайно внимателен к контексту и выражению Дж. Барнсом широкого спектра интенциональных скрытых смыслов при выборе соответствия каждой отдельной единице перевода, стремясь сохранить экспрессивность текста оригинала.
Ирония автора, обусловленная тем, что спасение жизни животных напоминало заточение, каторгу передается в данном случае максимально ярко и образно.
In the beginning, the Ark consisted of eight vessels: Noah’s galleon, which towed the stores ship, then four slightly smaller boats, each captained by one of Noah’s sons, and behind them, at a safe distance (the family being superstitious about illness), the hospital ship. The eighth vessel provided a brief mystery: a darting little sloop with filigree decorations in sandalwood all along the stern, it steered a course sycophantically close to that of Ham’s ark. [Barnes 1990: 22].
Вначале Ковчег состоял из восьми судов: галеона Ноя, который тащил на буксире судно с припасами, четырех кораблей поменьше — их капитанами были Ноевы сыновья […] [Барнс: глава 1].
Вновь внимание переводчика к связи романа с религиозным дискурсом, контексту и выражению в романе широкого спектра интенциональных скрытых смыслов находит свое выражение в выборе соответствия каждой отдельной, имплицитно и экспрессивно значимой единице перевода:
In the beginning — Вначале;
Noah’s galleon, which towed the stores ship — галеон Ноя, который тащил на буксире судно с припасами;
four slightly smaller boats — четыре корабля поменьше;
each captained by one of Noah’s sons — их капитанами были Ноевы сыновья;
at a safe distance — на безопасном расстоянии ;
the family being superstitious about illness — (поскольку члены этой семьи очень боялись заразы;
hospital ship — санитарный корабль;
provided a brief mystery — имело загадочное назначение;
a darting little sloop with filigree decorations — этот небольшой ходкий шлюп, вся корма которого была изукрашена филигранной резьбой;
steered a course sycophantically close to that of Ham’s ark — угодливо держался поближе к ковчегу Хама…
И вновь ирония автора, обусловленная тем, что спасение собственной жизни и жизни животных не было добровольным, было связанным с отношениями господства подчинения передается в данном случае максимально ярко и экспрессивно.
If you got to leeward you would sometimes be teased with strange perfumes; occasionally, at night, when the tempest slackened, you could hear jaunty music and shrill laughter — surprising noises to us, because we had assumed that all the wives of all the sons of Noah were safely ensconced on their own ships. However, this scented, laughing boat was not robust: it went down in a sudden squall, and Ham was pensive for several weeks thereafter. [Barnes 1990: 22].
Очутившись с его подветренной стороны, вы могли уловить странные, дразнящие ароматы […] [Барнс: глава 1].
Прагматическая и стилистическая адаптация опять-таки находит свое выражение и при переводе широкого ассортимента важных для религиозного и туристического дискурса выражений:
морской терминологии.
leeward — подветренная сторона.
tempest — буря метафоры и эпитета:
be teased with strange perfumes — уловить странные, дразнящие ароматы.
slacken — ослаблять (натяжение) — утихать.
jaunty music and shrill laughter — разухабистая музыка и визгливый смех.
surprising noises to us — звуки для нас неожиданные.
went down in a sudden squall — утопил внезапный шквал.
was pensive for several weeks thereafter — несколько недель после этого ходил задумчивый иронии.
all the wives of all the sons of Noah were safely ensconced on their own ships — что все жены всех сыновей Ноя сидят в тепле и уюте на своих собственных кораблях метонимии:
scented, laughing boat — надушенное, развеселое суденышко …
Данные контекстуальные замены необходимо рассматривать как достоинство и преимущество перевода, обусловленное использованием прагматической и стилистической адаптации, желанием переводчика воссоздать скрытые смыслы данного романа не менее образно и оригинально, разрушая многие накопившиеся в Коллективном Бессознательном религиозные стереотипы мышления.
T here were times when Noah and his sons got quite hysterical. T hat doesn’t tally with your account of things? Y ou’ve always been led to believe that Noah was sage, righteous and God-fearing, and I’ve already described him as a hysterical rogue with a drink problem?
T he two views aren’t entirely incompatible. P ut it this way: Noah was pretty bad, but you should have seen the others. I t came as little surprise to us that God decided to wipe the slate clean; the only puzzle was that he chose to preserve anything at all of this species whose creation did not reflect particularly well on its creator. [Barnes 1990: 23].
Иногда Ной и его сыновья буквально впадали в истерику. Это не очень-то согласуется с вашей версией? […] — странно только, что он вообще не изничтожил весь этот вид, создание которого делает так мало чести его творцу. [Барнс: глава 1].
Вновь переводчик отказывается от буквальной интерпретации романа.
Это в данном случае можно проследить на примере «There were times when…», которое в тексте перевода воссоздается при помощи «Иногда». Отказ переводчика от сохранения синтаксиса оригинала при переводе данного фрагмента при помощи «Были существовали времена когда…» всецело обусловлен его желанием передавать не специфику построения текста романа, а его смысловое содержание.
Все это естественно мотивирует переводчика и к широкому ассортименту других решений, обусловленных субъективным аспектом перевода, а именно:
got quite hysterical — буквально впадали в истерику (контекстуальная замена + перемещение слов + замена части речи),.
tally with your account of things — очень-то согласоваться с вашей версией (контекстуальная замена + перемещение слов + добавление слов + экспликация),.
led to believe — внушали (контекстуальная замена + опущение слов),.
I’ve already described him as a hysterical rogue — я отрекомендовал его истеричным мошенником (контекстуальная замена + опущение слов),.
with a drink problem — и пропойцей (контекстуальная замена + опущение слов + замена части речи),.
The two views aren’t… — Что ж, две эти точки зрения нельзя назвать… (контекстуальная замена + перемещение слов + замена части речи),.
Put it this way — Вот вам подсказка (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + замена части речи),.
Noah was pretty bad — в Ное было мало хорошего (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи + антонимический перевод).
…but you should have seen the others. — … но поглядели бы вы на остальных. хорошего (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи) Нас отнюдь не удивило… — It came as little surprise to us…(контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи).
wipe the slate clean — отмыть себе репутацию (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов).
…the only puzzle was that …— …странно только, что …(контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи).
… chose to preserve anything at all of this species … — … вообще не изничтожил весь этот вид…(контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи + антонимический перевод).
… did not reflect particularly well … — … делает так мало чести … (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи + антонимический перевод) Опять-таки налицо субъективный аспект перевода, обусловленный необходимостью стилистической и прагматической адаптацией, обусловленной желанием переводчика передать скрытые смыслы романа не менее экспрессивно, стимулировать читателя к активному погружению в воображаемое и символическое пространства данного текста, представленные в тексте перевода так, словно этот текст является авторским и оригинальным.
At times Noah was nearly on the edge. The Ark was behind schedule, the craftsmen had to be whipped, hundreds of terrified animals were bivouacking near his palace, and nobody knew when the rains were coming. God wouldn’t even give him a date for that. Every morning we looked at the clouds: would it be a westerly wind that brought the rain as usual, or would God send his special downpour from a rare direction? [Barnes 1990: 23].
Временами Ной балансировал на грани срыва. […] или Бог нашлет свой ливень особого назначения с какой-нибудь неожиданной стороны? [Барнс: глава 1].
Непосредственно связанные с религиозным дискурсом и важные с точки зрения воздействия на воображаемое и символического пространства читателя романа лексемы God «Бог», Ark «ковчег» и Noah «Ной» обеспечивают тексту перевода.
Другие же лексемы, обусловленные скрытым смыслом романа, его отличной точкой зрения от Библии на специфику человеческого существования передаются более вариативно, тем самым подчеркивая отношение автора к Богу и месту человеке в мире, далеко не однозначное:
… was nearly on the edge — … балансировал на грани срыва (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи).
… was behind schedule — … строился медленно (контекстуальная замена + опущение слов + перемещение слов + замена части речи).
hundreds of terrified animals — сотни напуганных зверей (калькирование + опущение слова).
… were bivouacking near his palace — … столпились вблизи его хором (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи).
when the rains were coming — когда же пойдет дождь (добавление слов + замена множественного числа единственным).
…wouldn't even give him a date for that — … не пожелал даже сообщить Ною сроки (контекстуальная замена + опущение слов + добавление слов + перемещение слов + замена части речи).
Every morning we looked at the clouds — Каждое утро мы смотрели на облака.
would it be a westerly wind that brought the rain as usual — пригонит ли тучи, как обычно, западный ветер
send his special downpour from a rare direction — наслать свой ливень особого назначения с какой-нибудь неожиданной стороны Как нетрудно заметить, переводчик чрезвычайно внимателен к лингвистическому, культурному, социальному, национальному и религиозному контексту и выражению Дж. Барнсом широкого спектра интенциональных скрытых смыслов при выборе соответствия каждой отдельной единице перевода. Стремясь сохранить экспрессивность текста оригинала он в большинстве случаев избегает буквального перевода (буквальной передачи семантического и грамматического значения каждого отдельного слова, сохранения в тексте перевода сходного порядка слов и аналогичных синтаксических конструкций.
Water sluiced down from a bilious sky to purge the wicked world. Big drops exploded on the deck like pigeons' eggs. The selected representatives of each species were moved from the Compound of the Chosen to their allotted ark: from the Compound of the Chosen to their allotted ark: the scene resembled some obligatory mass wedding. Then they screwed down the hatches and we all started getting used to the dark, the confinement and the stench. [Barnes 1990: 24].
Разверзлись хляби небесные, дабы отмыть от скверны наш грешный мир. […] [Барнс: глава 1].
Желание переводчика сделать интертекстуальный и аллюзивный характер романа стимулирует его вновь в тех фрагментах романа, которые мотивированы Библией, сделать архитектонику романа максимально перекликающейся с русским переводом Библии:
Water sluiced down from a bilious sky… — Разверзлись хляби небесные…
Метафора bilious (желчный страдающий от разлития желчи несдержанный, раздражительный передается в данном случае при помощи архаизма «хлябь» (Непогода с дождем и слякотью Жидкая грязь, топь Место бурного и стремительного течения в реке, в потоке; стремнина Бездна, пропасть) [Ефремова 2006].
Предложенный переводчиком эквивалент не только метафоричен, но и обусловлен игрой слов, которая заставит русско-язычного читателя предлагать максимально широкий и вариативный ассортимент понимания религиозного дискурса, представленного, а в романе.
purge the wicked world — отмыть от скверны наш грешный мир Желание переводчика сделать интертекстуальный и аллюзивный характер романа стимулирует его вновь в тех фрагментах романа, которые мотивированы Библией, сделать архитектонику романа максимально перекликающейся с религиозным дискурсом.
Именно с ним связаны контекстуальные замены, замены части речи, конкретизация, опущения и добавления слов:
Purge — очищать, прочищать — отмыть от скверны.
Wicked — злой, злобный; безнравственный — грешный.
like pigeons' eggs — с голубиное яйцо.
The selected representatives — Счастливчики.
Compound of the Chosen — Лагерь Избранных.
the scene resembled — это смахивало.
screwed down the hatches — люки задраили…
Опять-таки обращая внимание в первую очередь на стилистически и прагматически значимые скрытые смыслы представленного выше текста оригинала, мы замечаем, что переводчик прибегает к прагматической и стилистической адаптации чрезвычайно часто.
Она в каждом отдельном случае обусловлена желанием переводчика сделать аллюзии романа к тексту библии более очевидными и не менее сложными по своей интерпретации.
3.
3. Особенности передачи философского дискурса, представленного в романе Джулиана Барнса «A History of the World in 101/2 Chapters».
Философский дискурс, определяющий закономерности хода научной мысли во всех областях знания, является составным элементом общей системы и имеет свои конститутивные, системообразующие признаки, отличающие его от других типов дискурса.
Философский дискурс занимает особое место в общей системе типов дискурса, так как здесь различия между сокращенной и фиксированной дистанциями общения не являются определяющими. Наша позиция в этой ситуации заключается в признании за философским дискурсом институционального статуса. Правда, оппозиция системный подход / личный подход на научных философских конференциях выражена не так явно, как в других типах философского дискурса. Философский дискурс имеет свои категориальные признаки, выделяющие его из общей системы.
Философский дискурс, по словам Г. Г. Слышкина, характеризуется выраженной «высокой степенью интертекстуальности», и поэтому «опора на прецедентные тексты и их концепты для рассматриваемого дискурса является одним из системообразующих признаков» [Слышкин 2000: 87]. Кроме того, философский дискурс обладает такими важными свойствами, как логика рассуждения (опора на причинно-следственную связь), использование терминологии, внутри данного дискурса, имеющей одно значение, понятное и используемое всеми участниками данного дискурса.
Любой философский текст представляет собой в концепции М. Бахтина направлен на полемику автора текста и со своими читателями относительно специфики мира в целом и конкретного фрагмента этого мира и места человека в мире в частности («Каждое отдельное высказывание — всего лишь звено в цепи речевого общения» [Бахтин 1986: 243]), причем ряд большинство философских текстов сами по себе представляют собой диалог автора философского текста с другими философами относительно обсуждаемых им вопросов и читателем, который заинтересован в расширении и уточнении своих знаний о том, как устроен мир.
Однако представленный в исследуемом нами тексте романа Дж. Барнса философский дискурс лишен в большинстве случаев своей терминологической составляющей, поскольку обусловлен не принадлежностью к определенному направлению в философии, а критическим отношением к самооценке и критическим отношением к религиозно мотивированной философии.
WHAT WAS JONAH doing inside the whale in the first place? It’s a fishy story, as you might expect. [Barnes 1990: 251].
Что, собственно, потерял Иона в чреве кита? Как вы уже, вероятно, поняли, в этой истории мало правдоподобного. [Барнс: глава 7].
Представленный в романе Дж. Барнса философский дискурс во многом обусловлен полемикой, критическим отношением к символике религиозного дискурса, желанием автора и переводчика стимулировать читателя иначе отнестись к тексту Библии, с которым данный роман неразрывно связан.
Все это во многом стимулирует переводчика попытаться предать скрытые смыслы романа максимально экспрессивно и оригинально.
Именно этим обусловлен широкий ассортимент контекстуальных замен и добавлений слов:
WHAT WAS JONAH doing — Что … потерял Иона.
in the first place — собственно.
as you might expect — как вы уже, вероятно, поняли.
It’s a fishy story — в этой истории мало правдоподобного…
Скрытые смыслы, обусловленные метафорой и игрой слов (fishy = рыбный; рыбий. с рыбным запахом с рыбным привкусом сомнительный, подозрительный, внушающий сомнения) в данном случае передаются в тексте перевода чрезвычайно креативно и по-новаторски.
Не менее экспрессивно воспроизводятся в переводе и многие другие риторические вопросы, мотивированные несогласием Дж. Барнса с господствующими в религиозном дискурсе концепциями мироустройства, сотворения мира и развития человеческой цивилизации.
It’s not much of a story, is it? [Barnes 1990: 253].
История не ахти какая, правда?
But what do we make of that gourd business? [Barnes 1990: 253].
Но что дает нам выдумка с тыквой? [Барнс: глава 7].
Использованные в данном случае контекстуальные замены (not much of a story — История не ахти какая; is it — правда; what do we make of — что дает нам; gourd business — выдумка с тыквой) всецело мотивированы желанием переводчика сделать текст перевода максимально связанным с намеками на неправомерность многих выводов об эволюции рода человеческого, представленных в религиозном дискурсе.
Максимально экспрессивно воспроизводятся в переводе и другие риторические вопросы, мотивированные стремлением Дж. Барнса стимулировать читателя посмеяться над нелепостью собственных воззрений, обусловленных господствующими доктринами религиозного дискурса, проникшими в архетипы Бессознательного каждого отдельного человека.
What is it about Jonah’s escapade that transfixes us? [Barnes 1990: 254]- Что же так завораживает нас в приключении Ионы? [Барнс: глава 7].
Is it the moment of swallowing, the oscillation between danger and salvation, when we imagine ourselves miraculously rescued from the peril of drowning only to be cast into the peril of being eaten alive? [Barnes 1990: 255] - Момент ли заглатывания, эта борьба страха с надеждой на спасение, когда мы воображаем себя чудом избегнувшими смерти в волнах только ради того, чтобы быть съеденными живьем? [Барнс: глава 7].
Is it the three days and three nights in the whale’s belly, that image of enclosure, smothering, live burial? [Barnes 1990: 255] - Или три дня и три ночи в китовом чреве, этом символе темницы, душной могилы, куда попадаешь еще при жизни? [Барнс: глава 7].
Вновь текст перевода с точки зрения своего лексического состава и синтаксиса чрезвычайно сильно отличается от текста оригинала:
escapade — эскапада; весёлая и смелая проделка; шальная выходка — приключение.
What is it … that — Что же так…
Transfix — пронзать, прокалывать, протыкать (чем-л. острым) — приковывать к месту (об ужасе, удивлении и т. п.) — завораживать.
oscillation between danger and salvation — качание, раскачивание, колебание между опасностью и спасением — борьба страха с надеждой на спасение.
miraculously rescued from the peril of drowning — чудотворно спасенный от опасности утопления — чудом избегнувший смерти в волнах.
whale’s belly — живот; брюхо, пузо кита — китово чрево.
live burial — погребение заживо — могила, куда попадаешь еще при жизни Использованные в данном случае контекстуальные замены также мотивированы желанием переводчика сделать текст перевода максимально связанным с намеками на неправомерность многих выводов об эволюции рода человеческого, представленных в религиозном дискурсе.
Сходным образом и концовка романа, обусловленная отсылкой к философскому дискурсу, передается в переводе максимально аллюзивно:
I dreamt that I woke up. It’s the oldest dream of all, and I’ve just had it. [Barnes 1990: 434].
Мне снилось, что я проснулся. Это самый старый сон, и я только что видел его опять. [Барнс: глава 10].
Контекстуальная замена (I dreamt — я видел соня видел во сне — я мечтал, грезил — Мне снилось) во многом снимает экспрессивность игры слов, обусловленной возможностью различных метафорических и метонимических интерпретаций глагола dream.
Однако она во многом делает интертекстуальный характер данного философского вывода, что жизнь человека — это сон разума, что жизнь человека — это ад, что жизнь человека связана больше с пространством воображения, религиозных и философских символов, чем с объективной реальностью, максимально наглядным.
Данный философский постулат может стимулировать читателя заглянуть еще раз не только в текст Библии, но и в тексты таких писателей, как Кальдерон, Эдгар По, Сэмюэль Беккет и т. п., чтобы осознать, что реальность человеческого существования весьма субъективна, весьма сомнительна и обусловлена игрой воображения и коллективными архетипами Бессознательного.
Выводы по главе 3.
Таким образом, проведенный анализ передачи интердискурса на материале романа Джулиана Барнса позволяет сделать вывод об эволюции детали в масштабах уделяющего максимальное внимание интертекстуальной и интердискурсивной специфики данного литературного текста. Все приводимые исследуемыми текстами английского текста оригинала и русского текста перевода детали стремятся к импликации глубинного смысла: включаясь в психологический ряд коммуникативного воздействия на читателя, различные стилистические приемы и компоненты актуального членения предложения увеличивают эстетический потенциал и формируют дополнительную смысловую перспективу, мотивированную отсылками к историческому, религиозному, философскому дискурсу и другим литературным текстам.
Основой для обусловленной желанием переводчика передать идиостиль Дж. Барнса максимально выразительно и эффективно с точки зрения выражения прагматической специфики всего текста является активное использование контекстуальных замен, синтаксических трансформаций, желание дополнить текст перевода дополнительными окказиональными коннотациями. В результате пристального внимания к отличительным особенностям текста оригинала оживают имплицитно выраженные смыслы и реализуется возможность переосмысления слова благодаря микрои макроконтексту, на который переводчик обращает свое внимание привнося в текст перевода дополнительный субъективный смысл, не идущий в разрез с коммуникативной стратегией Дж. Барнса, расценивавшего рыбную ловлю под разными углами зрения развитие человеческой цивилизации не под углом его связи с реальным миром, а под углом воображаемого и символического пространств человеческой психики.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Важнейшим отличительным свойством современных, прежде всего, постмодернистских, текстов художественной литературы является экспрессивность, обусловленная модулированием имплицитных смыслов в структуре текста, расплывчатость их содержания, интертекстуальная и интердискурсивная специфика. Использование в них различных стилистических приемов и фигур речи ведет к возможности разного истолкования того или иного текста в целом, однако множественность возможных толкований не имеет ничего общего с произвольностью, она не безгранична и допустима лишь в известных пределах.
Наиболее значимыми для постижения скрытой семантики художественного текста, как показал анализ романа Дж. Барнса «A History of the World in 101/2 Chapters» и его перевода на русский язык «История Мира в 10 ½ главах», выполненного В. О. Бабковым, являются предлагаемые А. А. Масленниковой интенциональные, интерпретируемые и эксплицируемые скрытые смыслы, а также выделяемые Г. Г. Молчановой глубинные и темные импликаты, требующие от переводчика необходимости критически переоценивать сделанный текст перевода, исправлять его, делая передачу имплицитного содержания максимально точной и выразительной.
Анализируя средства реализации экспрессивной и эмоциональной специфики романа Дж. Барнса «A History of the World in 101/2 Chapters» и проблемы их стилистически и прагматически корректной передачи при переводе с английского языка на русский, мы установили, что основной проблемой, обусловленной стремлением передать в переводе сложную по своей символике и интерпретации поэтику романа, указывающую на необходимость выражения субъективности в тексте перевода, во многих случаях является использование образных средств (метафор, эпитетов, иронии, аллюзии и т. п.) для обозначения важных с точки индивидуального стиля данного писателя-постмодерниста скрытых смыслов, обусловленных отсылкой к историческому, религиозному, философскому и психоаналитическому дисскурсам.
Помимо навыков осуществления лексических и грамматических трансформаций при переводе романа Дж. Барнса «A History of the World in 101/2 Chapters», аспект субъективности связан с необходимостью правильной интерпретации текста в целом (важных прагматических интенций). Без учета смысловой значимости каждого отдельного эпизода, каждой детали, мельчайших значений каждой лексической единицы текста оригинала, которые являются определяющими для его понимания, учета не столько лексической и грамматической формы каждой отдельной единицы перевода, сколько стилистической и прагматической специфики каждой отдельной единицы перевода, несущей тот или иной скрытый смысл, адекватная передача интердискурсивного характера повествования в переводе не возможна.
Стилистическая равноценность оригинала данных текстов и перевода, связана с выражением субъективности интерпретации выраженных Дж. Барнсом скрытых смыслов, достигается в результате соположения множества отдельных высказываний, стилистически эквивалентных друг другу. В этом случае адекватность перевода отнюдь не исчерпывается точной передачи эксплицитного содержания информационной специфики текста оригинала. При этом возникает вопрос воссоздания формы и стиля исходного текста оригинала, связанный с передачей всей парадигмы смыслов и интерпретаций, передачей стилистических категорий экспрессивности, оценочности и эмотивности (важных факторов поддержания с читателем активного и неформального диалога с точки зрения Дж. Барнса).
Трудность нахождения достаточно экспрессивного эквивалента, близкого по своей семантике и скрытому смыслу, способного в равной мере отражать и семантические, и стилистические черты подлинника, стимулирует переводчика опираться на приемлемые для языка перевода средства выражения оценки, экспрессии и эмоций в каждом отдельном случае.
Так, например, желая сделать текст перевода более экспрессивным, а коммуникацию с читателем более непринужденной можно, например, он опирается на использующиеся в русской разговорной речи частицы и эмфатические конструкции, а также русские переводы Библии, что помогает сделать текст перевода более экспрессивно и имплицитно равноценным.
Наибольшие трудности перевода связаны с проблемой выражения социо-культурных особенностей в языке перевода (экспрессивного синтаксиса, образных средств и идиоматических выражений). В этой связи его переводчиком используется социально-культурная и прагматическая адаптация каждого отдельного фрагмента текста, обусловленная актуальным (тема-рематическим) членением каждого отдельного фрагмента текста и архаичностью использующей ся лексики (в аллюзиях на архаичные по своему характеру тексты исторического и религиозного дискурса).
Закономерности выражения аспекта субъективности при переводе романа Дж. Барнса «A History of the World in 101/2 Chapters» определяются различными системно-языковыми структурно-семантическими и стилистическими факторами, желанием переводчика вести непринужденный разговор со своей аудиторией, проявить к ней интерес, увлечь ее экспрессивностью и эмоциональностью выражения оценочного мнения, обусловленного историческим (временем написания, отражением этого времени в тексте перевода), социально-культурным (отношением к читателю, желанием вести с ним светский разговор или необходимостью обратить его внимание на его отношение ко времени и собственной жизни) и философским (отражением в тексте перевода философских взглядов автора) акцентом.
Библиография.
Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. — М.: Языки русской культуры, 1996. — 447с.
Алексеева И. С. Профессиональный тренинг переводчика. — СПб.: Союз, 2008.- 288с.
Андреева К. А. Литературный нарратив: когнитивные аспекты текстовой семантики, грамматики, поэтики. — Тюмень: Вектор Бук, 2004. — 243с.
Апресян Ю. Д. Эмоциональная система. Образ человека по данным языка, попытка системного описания // Избранные труды. Т.
2. — М.: Языки русской культуры, 1995. — С. 366−388.
Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык. — М.: Флинта: Наука, 2002. — 384 с.
Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 2002. — С. 136 — 137.
Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 383 с.
Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. — М.: Языки рус. кул-ры, 1999. — 896с.
Барт Р. Текстовой анализ одной новеллы Эдгара По // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. — М.: Прогресс, 1994.
— С. 424−462.
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1986. — 376с.
Бельчиков Ю. А. Лексическая стилистика: проблемы изучения и обучения. — М.: МГУ, 2002. — 192с.
Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М.: Прогресс, 1974. — 446с.
Бланшо М. Неописуемое сообщество. — М.: Логос, 1998. — 80с.
Бланшо М. Пространство литературы. — М.: Логос, 2002. — 243с.
Богданов В. В. Текст и текстовое общение. — СПб.: СПбГУ, 1993. — 68с.
Болотнова Н. С. Эмотивные реакции в структуре ассоциативного поля художественного текста (по данным экспериментов) // Стереотипность и творчество в тексте. — Пермь: ПГУ, 2002. — С. 255 — 261.
Брилева И. С., Вольская Н. П., Гудков Д. Б., Захаренко И. В., Красных В. В. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь. — М., 2004. 276с.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. -416с.
Виноградов В. В. Стилистика, теория поэтической речи, поэтика. — М., 1963. — 188с.
Виноградов В. С.
Введение
в переводоведение. — М., 2001. — 226с.
Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. — М., 1980. — 125с.
Волошинов В. Н. (Бахтин М.М.) Марксизм и философия языка. // Бахтин под маской. Т.
3. — М.: Лабиринт, 1993. — 189с.
Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. — М.: УРСС, 2002. — 198с.
Ворожцова О. А., Зайцева А. Б. Прецедентные имена в российской и американской печати // Известия Уральского государственного университета- № 45, 2006. — С. 222−229.
Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое //Метафора в языке и тексте. — М.: Наука, 1988.- С. 11 — 26.
Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. — М.: Высшая школа, 1977. — 247с.
Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка: опыт систематизации выразительных средств. — М.: Наука, 2012. — 459с.
Гарбовский Н. К. Теория перевода. — М.: МГУ, 2002. — 544с.
Голубков С. Е. Романы С. Беккета: автореф. … канд. филол. наук. — СПб., 2002. — 20 с.
Голубков С. Е. Структура «я» и парадигма господства / подчинения: С. Беккет и М.Фуко. // Путь Востока. Универсализм и партикуляризм в культуре: материалы VIII молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. СПб.: ИД СПбГУ, 2005. — С. 65−70.
Гостева Н. Н. Некоторые проблемы перевода на уровне слова // Межкультурная коммуникация и перевод. — М.: МГУ, 2004. — С. 181−184.
Гофман В. А. Слово оратора: Риторика и политика. — М.: Либроком, 2010. — 232с.
Греймас А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода. — М.: Академический Проект, 2004. — 368 с.
Гудков Д. Б. Прецедентные феномены в языковом сознании и межкультурной коммуникации: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д.филол.
н. — М., 1999. — 42 с.
Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. — М., 2003. — 287с.
Гумбольдт В. Язык и философия культуры. — М.: Прогресс, 1985.- 451 с.
Гуссерль Э., Деррида Ж. — Начала геометрии. — М.: AdMarginem, 1996. — 288с.
Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация.- М.: Прогресс, 1989. -312с.
Демьянков В. З. Политический дискурс как предмет политологической филологии Текст. // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 2002. -№ 3. С. 32−43.
Деррида Ж. Письмо и различие. — СПб.: Алетейя, 1999. — 208с.
Дука А. В. Дискурсы и коллективные действия в общественных движениях // Общественные движения в современной России: от социальной проблемы к коллективному действию. — М.: Инст. социологии РАН, 1999. — С. 19−33.
Дьяконов Г. В. Диалогика интерпретации и символизации в герменевтике П. Рикера. 2004. -.
http://hpsy.ru/public/x3327.htm.
Егер Г. Коммуникативная и функциональная эквивалентность \Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистики. — М.: Межд. отнош., 1978. — С.137−156.
Елисеева В. В. Лексикология английского языка. — СПб.: СПбГУ, 2003. — 365с.
Женетт Ж. Фигуры. Т. 1−2. — М., 1998.
Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. научн. трудов. — Волгоград: Перемена, 2000. — С. 5−20.
Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — Волгоград: Перемена, 2002. — 477с.
Колесов В. В. Жизнь происходит от слова. — СПб.: Златоуст, 1999. — 368с.
Колодинская Е. В. Историческое прошлое как предмет высказывания: современная англоязычная проза и постмодернистская историография (Г. Свифт, Дж. Барнс): Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. к. филол. н. — М, 2004. — 24 с.
Колшанский Г В. Объективная картина мира в познании и в языке. — М., 1990. — 232с.
Компаньон А. Демон теории.
Литература
и здравый смысл. — М., 2001. — 428с.
Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. — М.: МГУ, 1993. — 354с.
Косиченко Е. Ф. Прецедентное имя как средство выражения субъективной оценки: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. н. — М., 2006. — 23 с.
Котелова Н. З. Неологизмы // Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 2002. — С.
331.
Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? — М., 2003. — 322с.
Кристева Ю. Семиотика: исследования по семанализу. — М.: Академический проект, 2015. — 285 с.
Крюкова Е.И., Голубых И. И., Голубых А. К. Языковое сознание личности в культуре перевода. — Ростов-на-Дону: РГПУ, 2004. — 194с.
Крюкова Н. Ф. Средства метафоризации и понимание текста. — Тверь: ТГУ, 1999. — 128 с.
Кубрякова Е. С. Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи. — М.: Наука, 1991. — 239с.
Кухаренко В. А. Интерпретация текста. — М.: Просвещение, 1988. — 192с.
Лакан Ж. Семинары. Книга 1. Работы Фрейда по технике психоанализа. — М.: Гнозис, Логос, 1998. 432 с.
Лакан Ж. Семинары. Книга 2. — М.: Гнозис, Логос, 2009. — 165с.
Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. — М.: Гнозис, 1995. — 100 с.
Левинас Э. Время и другой. — СПб.: Высш. рел.-филос. шк., 1998. — 265 с.
Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПб., 2000. — 704с.
Лотман Ю. М. Структуры художественного текста. — М., 1970. — 346с.
Лотреамон Г. Песни Мальдорора. — М.: АСТ, 2015. — 398с.
Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: Гнозис, 2003. 303 c.
Мамардашвили М. Лекции о Прусте // Ad Marginem '93. — M., 1994. — С. 200 — 256.
Масленникова А. А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. — СПб.: СПбГУ, 1999. — 264с.
Масленникова А. А. Скрытые смыслы и их лингвистическая интерпретация: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д-ра филол. наук. — СПб.: 1999. — 35с.
Махницкая Е. Ю. Взаимосвязь термина и дискурса в аспекте гипо-гиперонимических отношений // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: 5-я Международная научная конференция. — Челябинск: ЧГУ, 2010. — С. 275−278.
Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. — СПб.: Ювента; Наука, 1999. — 603 c.
Можейко М. А. Интердискурс // Постмодернизм. Энциклопедия.— М.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2001. — 354−355.
Можейко М. А. Интертекстуальность // Постмодернизм. Энциклопедия.— М.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2001. — 358−360.
Молчанова Г. Г. Английский как неродной: текст, стиль, культура, коммуникация. — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007. — 384с.
Молчанова Г. Г. Импликативные аспекты семантики художественного текста: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д-ра филол. наук. — М., 1990. — 48с.
Молчанова Г. Г. Когнитивная стилистика и стилистическая типология// Вестник МГУ. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001. № 3. — С. 60−71.
Молчанова Г. Г. Семантика художественного текста. Импликативные аспекты коммуникации. — Ташкент: Фан, 1988. — 162с.
Муратова Я. Ю. Мифопоэтика в современном английском романе (Дж. Барнс, А. Байетт, Д. Фаулз): Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. к. филол. н. — М, 1999. — 27 с.
Мурот В. П. Функциональный стиль // Лингвистический энциклопедический словарь. — М. .: Советская Энциклопедия, 2002. — С. 567−568.
Нанси Ж.-Л. Corpus. — М.: Ad Marginem, 1999. — 256с.
Нахимова Е. А. Прецедентные онимы в современной российской массовой коммуникации: теория и методика когнитивно-дискурсивного исследования. — Екатеринбург: УГПУ, 2011. — 276 с.
Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. — СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 1997. — 812с.
Никитин М. В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). — М.: Высшая школа, 1983. — 497с.
Никитин М. В. Об отражении картины мира в языке. // Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. — СПб., 1999. — С. 32−58.
Николина Н. А. Филологический анализ текста. — М.: Академия, 2003. — 256с.
Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. — М.: Прогресс, 1986. — С.22−140.
Панкратова О. А. Типы дискурса // Проблемы лингвокультурологии и семантики через призму междисциплинарной парадигмы: Сборник статей. — Волгоград: Вол.
ГУ 2000. — С. 17 -20.
Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. — М.: УРСС, 2002. — 288с.
Попадинец Р. В. Прецедентное имя в сознании носителя русского языка: опыт психолингвистического исследования. — Курск: КГТУ, 2010. — 126 с.
Пустовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М., 1986. — С. 26−39.
Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. — М.: Русские словари, 2000. — 416с.
Ревзина О. Г. Понятийный аппарат лингвистики дискурса // II Международный съезд русистов-исследователей. — М.: МГУ им. Ломоносова, Филол. ф-т, 18−21 марта 2004 г. [Электронный ресурс]. URL:
http://www.philol.msu.ru (дата обращения: 11.
04.2016).
Сергеева Г. Г. Прецедентные имена и понимание их в молодежной среде: автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филол.
н. — М., 2005. — 25 с.
Серебренников Б. А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М.: Наука, 1988. С. 87−107.
Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. — М.: Прогресс, 1999. — С. 12−53.
Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. — М.: Academia, 2000. — 276c.
Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. — М.: Наука. 1986. — 143с.
Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М.: Языки русской культуры, 1996. — 288с.
Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. — М.: Слово/Slоvо, 2000. — 261 с.
Уфимцева А. А. Типы словесных знаков. — М.: Либроком, 2011. — 208с.
Федоров А. В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. — М., 1971. — 296с.
Филиппов К. А. Лингвистика текста. — СПб.: СПбГУ, 2003. — 336с.
Фрейд З.
Введение
в психоанализ. Лекции. — М.: Наука, 1991. — 456с.
Фромм Э. Иметь или быть. — М.: Прогресс, 1990. — 331с.
Фромм Э. Человек для себя. — Минск: Коллегиум, 1992. — 253с.
Фуко М. Археология знания. — Киев: Ника-Центр, 1996. — 208 с.
Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. — СПб.: Наука, 2000. — 379с.
Чаплыгина И. Д. Средства адресованности: Ты-категория в современном русском языке. — М.: МПУ, 2001. — 270с.
Чейф У. Л. Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1982.
Вып. XI. С. 277−316.
Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. — М., 1997. — С. 340−369.
Шабалина Н. А. Национальные истоки прецедентных феноменов в гендерно ориентированных изданиях \ Политическая лингвистика № 26, 2008. — С. 149−155.
Шадрин Н. Л. Перевод фразеологических единиц и сопоставительная стилистика. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1990. — 242с.
Шаховской В. И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. Автореф. дисс. канд. филол. наук.- Волгоград, 1983. — 19с.
Шмелева Т. В. Модель речевого жанра. // Жанры речи. — Саратов, 1997. — С. 46−68.
Юнг К. Проблема души нашего времени. — М.: Прогресс, 1994. — 336 с.
Юнг К. Г. Психологические типы. — СПб.: Азбука, 1996. — 736 с.
Якобсон Р. Лингвистика и поэтика. // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. — С. 193−230.
Янченкова И. С. Адресованность в языковой игре: автореф. дисс. канд. фил. н. — М., 2006. — 18с.
A Guide to the Benjamin Franklin Hughes Diary, 1835−1875. [Электронный ресурс]. URL:
http://www.lib.utexas.edu/taro/utcah/1 547/cah-1 547.html (дата обращения: 1.
05.2016).
Fairclough N. Language and power. — L. and NY: Longman, 1989. 259 p.
Fаrrеl T.B. Nоrms оf rhеtоriсаl сulturе. — Nеw Hаvеn: Yеlе Univеrsity Рrеss, 1993. — 378р.
Givon T. On understanding grammar. — NY: Academic Press, 1979. — 379р.
Harris Z. Structural linguistics. — Chicago: Univ. Chicago Press, 1961. — 384р.
Lако ff G., Jоhnsоn M. Соnсерtuаl Mеtарhоr in еvеrydаy lаnguаgе// J. Рhylоsорhy, 1980. Vо.
l. 77. № 8. -.
Р. 24−48.
Riffаtеrrе M. Fiсtiоnаl Truth. — Bаltimоrе аnd Lоndоn, 1990. — 276р.
Shiffrin D. Approaches to discourse. — Oxford, Cambridge: Blackwell Publishers Inc., 1994. — 470 p.
Todorov T. Les morales de l’histoire. — Paris, 1991. — 476р.
Wiеrzbiска А. Сrоss-Сulturаl Рrаgmаtiсs: Thе Sеmаntiсs оf Humаn Intеrасtiоn. — Bеrlin, N.Y., 1991. — 245р.
Список лексикографических источников.
Ефремова Т. Ф. Большой современный толковый словарь русского языка. — М.: АСТ, Астрель, 2006. — 1160с.
Захаренко Е. Н. Новый словарь иностранных слов. — М.: Азбуковник, 2008. — 1037 с.
Кунин А. В. Большой англо-русский фразеологический словарь. — М.: Русский язык — Медиа, 2005. — 944с.
Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. — М.: В.Ш., 1996. — 623с.
Collins English Dictionary. — HarperCollins Publishers, 2006. — 774 р.
Использованная художественная литература Барнс Дж. История Мира в 10 ½ главах (переводчик: Бабков В.О.). ;
http://lib.ru/INPROZ/BARNS/history.txt.
Barnes J. A history of the world in 10 ½ chapters. — London: Pan books & Cape, 1990. — 310 p.
