Доверительное управление имуществом как институт российского гражданского права

Однако отечественный законодатель отказался от конструкции траста из-за кажущихся трудностей для правопонимания, поэтому мы перейдем к непосредственному рассмотрению института доверительного управления имуществом, как он сформулирован в России. Для возникновения любого правоотношения необходим юридический факт. Таким юридическим фактом является сделка, к которой законодательство предъявляет определенные требования. Одним из важнейших вопросов, связанных с заключением договора, является сам порядок его заключения. Согласно ст. 1017 ГК РФ договор доверительного управления имуществом должен быть заключен в письменной форме, а несоблюдение данной формы договора влечет его недействительность. Возникает вопрос: можно ли подписать такой договор при помощи факсимиле?

При всей кажущейся простоте ситуации юристы зачастую упускают из вида, что для возможности подписания договора с использованием факсимиле необходимо предварительное соглашение сторон о возможности такой подписи <5>. При этом такое соглашение должно быть обязательно подписано обычным способом, а не с использованием факсимиле. Иногда стороны просто включают в подписываемое соглашение положение о том, что данный документ будет подписан посредством факсимиле. В этом случае форма договора не соблюдена, т.к. соглашения об использовании факсимильной связи на момент подписания основного соглашения еще не существует. Сделка, подписываемая при помощи факсимиле без обычного и предварительного соглашения о его использовании, не будет считаться заключенной в письменной форме. В случае с доверительным управлением это означает недействительность договора. Заслуживает отдельного рассмотрения вопрос о применимости к отношениям, возникающим на основании договора доверительного управления имуществом, норм потребительского законодательства. Ни для кого не секрет, что во многих случаях возможность применения Закона Российской Федерации от 07.

02.1992 N 2300−1 «О защите прав потребителей» (далее — Закон о потребителях) сильно облегчает стоящие перед юристом задачи по защите прав учредителя управления. Даже в том случае, если признать подлежащими применению лишь общие положения Закона о потребителях, то это способно дать ощутимый эффект. Общие положения этого Закона позволяют, к примеру, пользоваться альтернативной подсудностью, рассчитывать на предоставление информации об оказываемой услуге, использовать ретроактивность тем положениям договора, которые были признаны судом недействительными, «обходить» третейские оговорки в договоре и мн. др. Общие положения Закона о потребителях применяются в том случае, когда в соответствии со ст.

39 Закона «О защите прав потребителей» определенные договоры об оказании услуг по своему характеру не могут подпадать под главу III этого Закона, защищающую права потребителя при выполнении работ (оказании услуг). Действительно, Закон РФ «О защите прав потребителей» датируется 1992 г., поэтому трудно ждать от него всемерного охвата всех поименованных и непоименованных гражданских договоров. В этой ситуации особое значение приобретают признаки потребителя, указанные в преамбуле к Закону о потребителях, и понятие предпринимательской деятельности, закрепленное в ст. 2 ГК РФ. Потребителем по смыслу Закона является гражданин, приобретающий товар, работу или услугу исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. Предпринимательской деятельностью является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли. Под определение потребителя вполне подпадает гражданин, заключающий договор доверительного управления ценными бумагами. Это лицо хочет получить доход, который будет потрачен на личные, семейные и домашние нужды.

Однако суды общей юрисдикции зачастую толкуют это положение как запрет на получении дохода вообще. То есть, если доверительное управление принесло доход, гражданин не может пользоваться защитой Закона о потребителях. Такая практика в корне неверна. Еще в далеком 1998 г. Министерство по антимонопольной политике указало, что термин прибыль необходимо понимать в контексте ст.

2 ГК, а не просто как любой доход. Иначе складывается ситуация, когда потребитель при приобретении услуг не должен выигрывать от этого, ведь контрагенты всегда стремятся получить больше по сделке, чем потратить. Оценивая содержание определения предпринимательской деятельности, несложно заметить, что оно не позволяет четко отграничивать предпринимателей от других лиц — достаточно вспомнить споры вокруг сущности банковских вкладов граждан. Передача в доверительное управление денежных средств и ценных бумаг тоже осуществляется на свой риск и направлена на систематическое (больше двух раз) получение прибыли. Вопрос возникает лишь с самостоятельностью осуществления управления. С одной стороны, учредитель управления может определять объекты и стратегии инвестирования, с другой — конкретные виды ценных бумаг и других финансовых инструментов определяет в конечном итоге управляющий. Если бы этого не происходило, то смысла в передаче имущества в доверительное управление не было бы, ведь учредитель управления полагается на профессиональные познания управляющего. Мы склонны полагать, что в доверительном управлении самостоятельности нет, тем не менее, определение предпринимательской деятельности требует существенных дополнений.

Представляется необходимым дополнить это понятие такими признаками, как профессионализм и презумпция наличия специальных познаний в определенной области. Включение таких признаков поможет разрешить стоящие сегодня проблемы, т.к. понятно, что вкладчик или учредитель управления чаще всего не занимаются этими видами деятельности профессионально и не обладают специальными познаниями в финансовой области. Кроме этого, необходимо учитывать важность распространения потребительского законодательства на граждан — учредителей управления в силу неравенства переговорных позиций (negotiation power). Несмотря на то, что договор доверительного управления не является договором присоединения, возможности влияния на его содержание у граждан весьма невелики. Здесь на первый план выходит необходимость защиты слабой стороны. Вопросу о применении потребительского законодательства к разным договорам было посвящено одно из Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. В п.

1 данного Постановления указаны договоры, из которых могут возникать отношения, регулируемые потребительским законодательством. К таким договорам отнесены и договоры на оказание финансовых услуг, в т. ч. предоставление кредитов, открытие и ведение счетов, прием на хранение ценных бумаг, банковские вклады и др. Данный перечень является открытым, поэтому к таким договорам вполне может быть отнесен и договор доверительного управления ценными бумагами, заключенный между гражданином и коммерческой организацией. Заканчивая рассмотрение вопроса о применении Закона о потребителях к доверительному управлению ценными бумагами, можно констатировать, что все объективные возможности такого применения сегодня в российском законодательстве существуют, и главным препятствием на пути к этому является отрицательное отношение судей к извлечению дохода потребителями. Ответственности доверительного управляющего посвящена ст. 1022 ГК РФ. В этой статье закреплена ответственность доверительного управляющего, не проявившего при доверительном управлении должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления. Выгодоприобретателю возмещается при таких обстоятельствах упущенная выгода, а учредителю управления — убытки, а также упущенная выгода. При этом доверительный управляющий освобождается от ответственности только вследствие непреодолимой силы либо действий выгодоприобретателя или учредителя управления.

Главными вопросами, которые возникают в связи с формулировкой ст. 1022 ГК РФ, являются вопросы о смысловом наполнении термина «должная заботливость» и о природе ответственности доверительного управляющего. Как известно, легального определения термину «должная заботливость» нет, поэтому особое значение в этом случае приобретает практика судов. Тем не менее, в подавляющем большинстве случаев суды избегают прямого определения должной заботливости. В ряде судебных актов должная заботливость понимается через призму надлежащего исполнения обязательств. Сильно облегчает задачу доказывания отсутствия должной заботливости инвестиционные декларации, которые прилагаются к договору доверительного управления. Данные декларации определяют надлежащие объекты инвестирования, а также степень риска, приемлемую для учредителя управления. Если же управляющий действует вразрез с данной декларацией, то налицо отсутствие должной заботливости. Такой подход находит свое отражение в арбитражной практике.

В одном из Постановлений ФАС МО указывается, что ответчик нарушил стратегии инвестирования, превысив уровень допустимого риска. Нарушение стратегий инвестирования выразилось в совершении сделок РЕПО. В общем и целом, суды избегают давать определение термину «должная заботливость», поэтому для облегчения процесса дальнейшего доказывания представляется эффективным четкое определение целей, объектов инвестирования, а также допустимого уровня риска и результатов, которые ожидаются от доверительного управления. Как представляется, ответственность доверительного управляющего не является безвиновной, как это предусмотрено ст. 401 ГК РФ для лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. В случае ответственности на началах риска лицо обязано возместить убытки во всех случаях, если только не докажет, что имела место непреодолимая сила. В случае с доверительным управлением управляющий освобождается от ответственности и в случае непреодолимой силы, и в случае действий выгодоприобретателя или учредителя управления. Для классической ответственности без вины не важны действия контрагентов. В наиболее авторитетном исследовании по договорному праву, выполненном М. И. Брагинским и В. В. Витрянским, показывается, что ст.

1022 ГК РФ порождает немало споров в среде теоретиков. В частности, Л. Г. Ефимова и Л. Ю. Михеева полагают, что первый и второй абзац п. 1 ст. 1022 ГК РФ взаимно исключают друг друга. В одном случае говорится об ответственности на основе вины, в другом — о безвиновной ответственности.

Представляется, что настоящего противоречия между двумя нормами не существует. В случае отсутствия должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления управляющий освобождается от ответственности при наличии непреодолимой силы и/или действий выгодоприобретателя или учредителя управления. Вопросы возникают в том случае, если управляющий проявлял должную заботливость об интересах выгодоприобретателя или учредителя, а убытки все равно наступили, но при этом нет ни непреодолимой силы, ни действий выгодоприобретателя или учредителя управления. С одной стороны, возложение ответственности в этом случае делало бы бессмысленным существование абз. 1 п.

1 ст. 1022 ГК РФ, т.к. достаточно было бы установить, что управляющий несет убытки во всех случаях, кроме непреодолимой силы или действий выгодоприобретателя или учредителя управления. С другой стороны, непонятно, почему по сути предпринимательская деятельность по управлению имуществом должна пользоваться более льготным режимом ответственности по сравнению с той моделью, которая установлена в ст. 401 ГК РФ. Полагаем, однако, что учредитель управления несет ответственность лишь в случае непроявления должной заботливости и при отсутствии непреодолимой силы или действий выгодоприобретателя или доверительного управляющего, иначе наличие требования о должной заботливости не имело бы никакого значения. При ответственности управляющего в любом случае, кроме перечисленных в абз. 2 п.

1 ст. 1022 ГК РФ, не требовало бы наличия должной заботливости в действиях управляющего, т.к. для наступления ответственности достаточно было бы доказать убытки. Вопрос о том, почему законодатель решил ограничить ответственность управляющего, относится к правовой политике. Немалый интерес вызывает исследование характера права, возникающего у доверительного управляющего на переданное ему имущество. В литературе наблюдается целая палитра мнений на этот счет. Так, В. А. Белов изменял свою позицию по данному вопросу. Сначала автор полагал, что доверительный управляющий наделяется ограниченным вещным правом на такое имущество.

Затем ученый пришел к выводу, что никакого субъективного права у управляющего по поводу имущества вообще не возникает. Нынешняя позиция В. А. Белова нам неизвестна. С. П. Гришаев также отказывает доверительному управляющему в каком-либо вещном праве, ибо доверительное управление является институтом обязательственного права. В свою очередь, А. Я. Курбатов полагает, что «действующие федеральные законы однозначно указывают на возникновение у доверительного управляющего в большинстве случаев вещных прав на имущество, полученное в доверительное управление». Прежде всего, хотелось бы отметить, что обязательственное право отнюдь не означает априорное отсутствие вещных прав. Иначе как же объяснить вещный эффект купли-продажи или аренды?

Представляется, что отыскание права у доверительного управляющего должно разворачиваться по линии практической применимости и удобства такого права. Что дает нам признание вещного права за доверительным управляющим? Прежде всего, это специфические средства защиты — петиторные иски. Также характерным для вещных прав является право следования. В остальном нет практической нужды для наделения управляющего вещными правами. Общая возможность применения вещных способов защиты при договорных отношениях предусмотрена ст. 305 ГК РФ. Здесь закон говорит о так называемом титульном (законном) владении на основе ограниченного вещного права, закона или договора.

Нормы о доверительном управлении также содержат в себе бланкетную ссылку на возможные вещные способы защиты права — ст. 1020 ГК РФ. Таким образом, обосновывать возможность, например, виндикации имущества доверительным управляющим не имеет смысла, т.к. это прямо закреплено в законодательстве. Что же касается права следования, присущего вещным правам, то здесь мы наблюдаем следование не права доверительного управляющего, а собственника имущества — учредителя управления.

Когда договором доверительного управления запрещено отчуждение имущества третьим лицам, то при передаче этого имущества во временное пользование таким лицам право собственности учредителя следует за ним. Если же отчуждение имущества по распорядительным сделкам разрешено учредителем, то право следования, как и право собственности, у учредителя прекращается. При рассмотрении спора о праве доверительного управляющего на догматическом уровне напрашивается несколько замечаний. Так, вопросы возникают в связи с видом такого ограниченного вещного права.

Представляется, что сторонники такого права будут говорить о праве владения. Однако мы полагаем, что такое право неизвестно российскому правопорядку. Согласно принципу numerus clausus вещные права должны быть прямо поименованы в законе, но право владения в ГК РФ не названо. Зачастую право владения выводят из ст. 209 ГК РФ, перечисляющей правомочия собственника.

Здесь следует согласиться с К. И. Скловским о том, что здесь ГК перечисляет не права, которые можно передать другим лицам, а форму осуществления господства собственника. Такую форму господства, как владение, можно передать лишь с собственностью. Статья 305 ГК РФ, наделяющая несобственников вещно-правовыми средствами защиты, также говорит не о праве владения, а о владении. Смешивать же эти понятия нельзя: право владения является правом, владение же является фактом, которое противостоит праву. О владении как факте говорит также ст. 234 ГК РФ, вводящая подобие посессорной защиты в отечественный правопорядок.

Если же говорить о праве владения, то, скорее, уместно употреблять термин право на владение, дабы избегать путаницы с владением. Куда более продуктивным действительно является подход В. А. Белова, согласно которому у доверительного управляющего нет какого-либо определенного права на имущество. Здесь возможны две интерпретации. Во-первых, можно говорить о том, что законодательство делегирует полномочия по защите своего имущества управляющему. Действительно, ведь именно он непосредственно обладает имуществом, поэтому ему удобнее отслеживать его судьбу.

Таким образом, это сделано для оперативной защиты права. Во-вторых, можно развить концепцию, согласно которой управляющий, вчиняющий иски к третьим лицам, защищает абсолютное правоотношение, возникшее из договора доверительного управления на основании п. 1 ст. 1 ГК РФ.

Ведь не только вещные права могут быть нарушены, но и обязательственные. Эта идея восходит своими корнями к работам К. В. Райхера и О. С. Иоффе. В английском же праве это называется «illegal interference with the contract» — незаконным вторжением в контракт. При незаконном лишении имущества доверительный управляющий больше не может исполнять свои обязанности, а значит, страдают относительные правоотношения с учредителем. Стоит отметить, что при заимствовании института траста, как он существует в европейских странах, проблема квалификации права доверительного управляющего исчезала бы — это связано с тем, что управляющий наделяется там правом собственности в отношении переданного имущества.

3.2. Перспективы развития правового регулирования договора доверительного управления имуществом.

Наряду с традиционным уже использованием модели доверительного управления имуществом в практике банков, финансовых институтов, инвестиционных фондов, управлении принадлежащими государству пакетами акций все большее значение в теории приобретает проблема передачи в доверительное управление предприятий и иных объектов недвижимости. Доверительное управление предприятиями — это альтернатива государственным предприятиям, основанным на праве хозяйственного ведения, и, как полагает автор настоящего исследования, государственным предприятиям, основанным на праве оперативного управления. В этом смысле и в ходе дальнейшего разгосударствления экономики доверительное управление предприятиями и другими объектами недвижимости — это альтернатива приватизации. В настоящее время планы масштабной приватизации превалируют над всеми другими способами реструктуризации стратегической экономики. С точки зрения автора настоящего сообщения, это достаточно односторонний подход к проблеме, и он объясним только тем, что путь приватизации — проверенный, многократно испытанный путь реструктуризации экономики. Что касается отношения государства в настоящее время к доверительному управлению, то имеющиеся программные документы высших органов власти не рассматривают доверительное управление как альтернативу приватизации, а имеющаяся Концепция развития гражданского законодательства, одобренная в окончательном варианте 7 октября 2009 г. Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, хотя и отрицает в перспективе существование унитарных предприятий, основанных на праве хозяйственного ведения, не предлагает доверительное управление предприятиями как имущественными комплексами в качестве способа дальнейшего разгосударствления экономики. В Концепции, в частности, содержатся следующие положения: «…контрагенты… & lt;унитарных предприятий> находятся под постоянной угрозой оспаривания действий унитарных предприятий со стороны их собственников, а последние в большинстве случаев не несут никакой имущественной ответственности за результаты своего «управления». Понятие «предприятие» закон использует для обозначения двух совершенно разных категорий — субъекта права (унитарное предприятие) и объекта права (предприятие как имущественный комплекс).

При этом понимание предприятия как объекта права соответствует классическим представлениям рыночного хозяйства, тогда как понимание предприятия в качестве субъекта права является следствием сохранения в современном российском гражданском праве институтов прежнего советского гражданского права, основанного на огосударствленной плановой экономике".Важным практическим шагом в области развития доверительного управления в сфере управления недвижимым имуществом является передача в доверительное управление автомобильных дорог. В частности, распоряжение Правительства РФ от 30 декабря 2009 г. N 2133-р говорит о том, что в соответствии со ст.

54 Федерального закона «О Государственной компании „Российские автомобильные дороги“ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» решено утвердить прилагаемый Перечень автомобильных дорог общего пользования федерального значения, находящихся в федеральной собственности и подлежащих первоначальной передаче в доверительное управление Государственной компании «Российские автомобильные дороги», а также сроки такой передачи. Доверительное управление развивается в теории как способ управления объектами недвижимости. Таким образом, первое и главное направление развития доверительного управления в России — это развитие на государственном уровне программных документов и концепций, касающихся непосредственного доверительного управления предприятиями как имущественными комплексами и объектами недвижимости, включая замену права хозяйственного ведения на гибкую современную модель доверительного управления. Это развитие доверительного управления в производственной сфере. В этой сфере может быть реализована миссия доверительного управления, для которой оно было сконструировано, — разгосударствление плановой экономики. Другое направление, перспективное в плане развития доверительного управления, — это направление, не связанное с производством, доверительное управление объектами культурного наследия. На практике интересна деятельность Национального фонда опеки наследия, находящегося в Москве. В своих программных документах («Манифест Национального центра опеки наследия») Фонд заявляет, что свою миссию он видит в «обеспечении эффективного функционирования в России системы доверительного управления в сфере охраны и использования наследия». У данной идеи — доверительного управления объектами национального наследия — имеется несомненная перспектива и значительная имущественная база: «Совершенно очевидно, что содержать, реставрировать, консервировать 90 тыс.

объектов весьма обременительно и в сегодняшних экономических условиях превышает возможности федерального бюджета и бюджетов субъектов Российской Федерации". Авторы названного коллективного труда предлагают, во-первых, передачу объектов культурного наследия в частное доверительное управление, а во-вторых, приводят примеры из зарубежной практики управления объектами культурного наследия. Они пишут, в частности, что в Великобритании существует развитая форма трастового владения и управления объектами национального достояния. Причиной же существования этой трастовой формы является то, что и для частных владельцев не всегда посильным является бремя содержания объектов культурного наследия. Кроме этого, авторы дают определение доверительного управления объектами культурного наследия. «Доверительное управление наследием — деятельность специально создаваемых неправительственных организаций, нацеленная на сохранение и эффективное использование неотчуждаемых объектов собственности, при которой получаемая прибыль полностью расходуется в интересах сохранения и поддержания памятников природы, истории и культуры, находящихся в ведении названных организаций».В завершение следует сказать, что развитие нормативного регулирования доверительного управления имуществом ожидается в сфере управления недвижимостью, в том числе находящейся в государственной собственности, ибо назначение самого процесса доверительного управления имуществом — сохранение и приумножение переданного в доверительное управление имущества, а значение, которое придавалось изначально модели доверительного управления имуществом как правовой модели, его изначальная миссия — это опосредование процесса разгосударствления экономики в целях сохранения, содержания и приумножения государственного имущества. Представляется, что объединение ранее предпринимаемых российской властью фрагментарных мер по реформированию стратегически значимого сектора экономики, а именно: ускоренное банкротство несостоятельных государственных предприятий и их ликвидация, мониторинг эффективности деятельности государственных предприятий, активная критика правовой модели хозяйственного ведения, попытки кадровой реформы руководящего состава стратегически значимых предприятий путем обучения молодых управляющих за рубежом, передача в доверительное управление принадлежащих государству пакетов акций стратегически значимых АО, — все это возможно органически объединить только с помощью передачи в доверительное управление стратегически значимых предприятий как имущественных комплексов. В частности, одновременное осуществление «трансформации сложившейся отраслевой организационно-технической структуры ОПК в современную продуктово-видовую структуру», «создания вертикали управления ходом реализации заданий государственной программы вооружения» и «привлечения внебюджетных инвестиций для финансирования проектов реструктуризации, реформирования и развития производственно-технологических комплексов» возможно только при помощи экономико-правовой модели доверительного управления стратегически значимым государственным имуществом, путем прямой передачи государственных предприятий не как субъектов, а как имущественных комплексов в доверительное управление специально подготовленным специалистам.

Заключение

.

Итак, по договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя), совершая при этом в отношении договорного имущества любые юридические и фактические действия в пределах, установленных законом или договором (ст. 1012 ГК). Анализируя место договора доверительного управления имуществом в системе гражданских договоров, необходимо отметить следующее. Во-первых, он относится к группе обязательств, направленных на выполнение работ (оказание услуг). Этот родовой признак позволяет отграничить доверительное управление имуществом от договоров, имеющих иную направленность, но также предусматривающих передачу имущества. Например, в договоре аренды, как и в договоре доверительного управления, происходит передача имущества во временное владение и пользование.

Однако в отличие от аренды, где пользование оплачивает лицо, которому передается имущество, в договоре доверительного управления услугу оказывает лицо, принимающее имущество, и, соответственно, при определенных условиях оно имеет право на вознаграждение. Во-вторых, договор доверительного управления имеет специфику, отличающую его от других обязательств, направленных на выполнение работ (оказание услуг). Квалифицирующий признак рассматриваемого правоотношения заключается в том, что доверительный управляющий оказывает услугу по осуществлению прав собственника в отношении определенного имущества. При этом доверительный управляющий осуществляет в отношении договорного имущества правомочия собственника в пределах, ограниченных законом или договором (ст. 1020 ГК).На первый взгляд доверительное управление можно причислить к обязательствам, направленным на оказание юридических услуг, ведь по договору доверительного управления, так же как при поручении и комиссии, могут совершаться юридически значимые действия. Однако рассматриваемое обязательство предусматривает оказание особых услуг в целях достижения специфического результата. В связи с тем что договор доверительного управления предусматривает оказание услуг по осуществлению прав собственника в отношении определенного имущества в целях получения имущественной выгоды, учредителя управления интересует получение имущественной выгоды от использования договорного имущества. Какими фактическими и юридическими действиями доверительный управляющий будет этого добиваться, остается за рамками интересов учредителя управления.

Его интересы направлены не на совершение конкретных фактических и юридических действий, а на получение имущественной выгоды. В отличие от договоров, направленных на оказание юридических услуг, где целью обязательства является услуга по совершению юридически значимых действий, договор доверительного управления направлен на оказание услуги по получению имущественной выгоды от осуществления правомочий собственника в отношении определенного имущества. Эта услуга отличается от поручения или комиссии тем, что не ограничивается конкретным юридическим действием или определенным количеством юридических действий. Это — услуга по управлению имуществом в течение определенного срока. Отмеченный признак отличает доверительное управление от поручения и комиссии, даже несмотря на то что отдельные элементы этих обязательств в виде совершения юридических действий могут в нем присутствовать.

Соответственно, нормы института доверительного управления отражают именно направленность на оказание услуги по управлению имуществом, а не направленность на оказание конкретных юридических и фактических услуг. Таким образом, договор доверительного управления имуществом направлен на оказание услуг по осуществлению правомочий собственника (более или менее ограниченных) в отношении договорного имущества в течение определенного срока в целях извлечения выгоды. Эта направленность доверительного управления имуществом нашла отражение в правилах гл. 53 ГК. Остановимся на отдельных характерных нормах рассматриваемого договорного института. Согласно ст. 1017 ГК для договора доверительного управления обязательна письменная форма. Кроме того, договор доверительного управления недвижимым имуществом должен быть заключен в форме, предусмотренной для договора продажи недвижимости. Передача недвижимого имущества подлежит государственной регистрации в том же порядке, что и переход права собственности на это имущество. Этим доверительное управление также отличается от поручения и комиссии. В качестве вывода можно заключить, что при доверительном управлении практически неограниченную имущественную ответственность несет не только доверительный управляющий, как логично было бы предположить, поскольку последний осуществляет профессиональную деятельность, а собственник упомянутого имущества, доверивший управление имуществом профессиональному управляющему.

Такой подход сближает доверительное управление с оперативным управлением, где собственник субсидиарно отвечает по долгам учреждения. Сопоставление доверительного управления с хозяйственным ведением, к сожалению, вынуждает отдать приоритет хозяйственному ведению, как несущему меньший риск (в части рассматриваемой нами проблемы ответственности перед третьими лицами).Таким образом, цель введения института доверительного управления в российское законодательство не может считаться достигнутой, а частота (на самом деле — редкость) его использования подтверждает этот вывод. Главным препятствием для распространения института доверительного управления в гражданском обороте мы считаем нерациональные решения, заложенные в законодательное регулирование доверительного управления, ключевым звеном которых являются правила об ответственности по обязательствам доверительного управляющего, возникшим при управлении имуществом.

Список использованных источников

.

Нормативные правовые акты:"Конвенция о праве, применимом к доверительной собственности и ее последующем признании". Заключена в г. Гааге 01.

07.1985.

Конституция РФ (принята всенародным голосованием 12.

12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.

12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.

12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.

02.2014 N 2-ФКЗ).Федеральный закон от 29.

11.2001 N 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» // Российская газета, N 237−238, 04.

12.2001.

Федеральный закон от 02.

12.1990 N 395−1 «О банках и банковской деятельности» // Российская газета, N 27, 10.

02.1996.

Федеральный закон от 20.

08.2004 N 117-ФЗ «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих""Российская газета», N 182, 25.

08.2004.

Федеральный закон от 11.

11.2003 N 152-ФЗ «Об ипотечных ценных бумагах» // Парламентская газета, N 215−216, 19.

11.2003.

Федеральный закон от 22.

04.1996 N 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // Российская газета, N 79, 25.

04.1996.

Федеральный закон от 30.

12.2006 N 275-ФЗ «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» // Российская газета, N 2, 11.

01.2007.

Закон РФ от 07.

02.1992 N 2300−1 «О защите прав потребителей» // Российская газета, N 8, 16.

01.1996. О мерах Правительства Российской Федерации и Центрального банка Российской Федерации по стабилизации социально-экономического положения в стране // Российская газета. N 218. 1998. 17 нояб. Распоряжение Правительства РФ от 10.

07.2001 N 910-р «О программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2002 — 2004 годы)» // Собрание законодательства РФ, 30.

07.2001, N 31, ст. 3295.

Распоряжение Правительства РФ от 30 ноября 2009 г. N 1805-р (с изм. от 3, 27 февраля, 17 марта, 15 мая 2010 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. N 50.

Ст. 6113.

Концепция развития гражданского законодательства // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. N 11. С. 38 — 39. Указ Президента РФ от 24.

12.1993 N 2296 «О доверительной собственности (трасте)» // Собрание актов Президента и Правительства РФ", 03.

01.1994, N 1, ст. 6. Утратил силу. Материалы судебной практики.

Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21.

07.2014 по делу N А78−7040/2013 [Электронный ресурс]// СПС «КОнсультант.

Плюс.Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21.

07.2014 по делу N А78−7040/2013 [Электронный ресурс] // СПС «КОнсультант.

Плюс.Апелляционное определение Свердловского областного суда от 16.

07.2014 по делу N 33−8578/2014 [Электронный ресурс] // СПС «КОнсультант.

Плюс.Постановление ФАС Центрального округа от 23.

09.2011 по делу N А54−5695/2010 [Электронный ресурс] // СПС «Консультакт.

Плюс".Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 27.

01.2011 по делу N А67−3077/2010 [Электронный ресурс] // СПС «Консультант.

Плюс".Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 8 июня 2004 г. N Ф04/3055−1306/А27−2004 [Электронный ресурс] // СПС «Гарант». Постановление ФАС МО от 30.

04.2010 N КГ-А40/3661−10 по делу N А40−27 069/09−62−245[Электронный ресурс] // СПС «Консультант.

Плюс".Научная литература и материалы периодической печати.

Аксенов А. Г. Договор международной купли-продажи товаров между субъектами предпринимательской деятельности стран СНГ М., Инфотропик-Медиа. 2012. — 256 с. Алексеев С. С. Гражданское право в вопросах и ответах. М., Проспект. 2014.

— 352 с. Анисимов А. П. Рыженков А. Я. Чаркин С. А. Гражданское право России.

Общая часть. Учебник. М., Юрайт. 2014. — 512 с. Анисимов А. П. Рыженков А.

Я. Чаркин С. А. Гражданское право России. Особенная часть. Учебник. М., Юрайт. 2014.

— 704 с. Батлер У. Э. Доверительная собственность в России: к истории законодательства // КОДЕКС-info. 2004. N 1−2. Белов В.

Е. Поставка товаров выполнение работ оказание услуг для государственных нужд: правовое регулирование М., Инфра-М, 2011. — 303 с. Бессонов В. А. Гражданское право. Учебник. М., Инфра-М. 2014.

— 784 с. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М.: Статут, 2011.

Гриднева О. В,. Кулешова Л. И., Мегрелидзе М. Р.

Гражданское право. М., Юриспруденция. 2012. — 160 с. Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник. Т. 1 / Отв.

ред. Е. А. Васильев, А. С. Комаров. М., 2009.

Гришаев С. П. Доверительное управление имуществом // СПС «Консультант.

Плюс". 2010.

Доверительное управление культурным и природным наследием в России: прецеденты, аргументы, документы / Отв. ред. А. Л. Кудрявцев, Ю. Л. Мазуров. М.: Центр наследия, 2005.

Ивакин В. Н. Гражданское право. Особенная часть. Краткий курс лекций. М., Юрайт.

2014. — 240 с. Калемина В. В., Рябченко Е.

А. Договорное право. Учебное пособие. М., Омега-Л. 2014. ;

256 с. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. В 2 т. Т. 1. Части I, II ГК РФ / под ред.

Т. Е. Абовой, А. Ю.

Кабалкина; Ин-т государства и права РАН. — 6-е изд.- М.: Юрайт, 2011. ;

926 с. Кудрявцев А. П. Актуальные вопросы развития доверительного управления наследием в России // Доверительное управление культурным и природным наследием в России: прецеденты, аргументы, документы / Отв. ред. А. П. Кудрявцев, Ю. Л. Мазуров. Курбатов А. Я. Вещные права в правоотношениях доверительного управления имуществом: анализ правового регулирования // СПС «Консультант.

Плюс". 2008.

Мардалиев Р. Т. Гражданское право: учебное пособие. Стандарт третьего поколения. СПб., Питер-Юг. 2014.

— 256 с. Тихомиров М. Ю., Оглоблина О. М.

Договоры в коммерческой деятельности М., изд. Тихомирова М. Ю. 2012.

— 320 с. Толстой Ю. К. Гражданское право. Т.2, 5-е изд. М., Проспект.

2014. — 928 с. Юкша Я. А.

Гражданское право. Учебное пособие. М., РИОР. 2014.

— 364 с. Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. 4-е изд., перераб. и доп. // СПС «Консультант.

Плюс". 2008.

Щенникова Л. В. Предпринимательская деятельность как гражданско-правовая категория // Цивилистические записки: Межвузовский сб. науч. трудов. Вып. 4. М., Екатеринбург: Статут; Ин-т частного права, 2005.