Попустительский (конформистский) стиль

Нередко руководитель отвергает жесткие методы руководства коллективом. Однако соблюдение демократических норм ему также кажется неприемлемым или даже сложным. Тогда, естественно, рождается мысль: а что если предоставить событиям развиваться стихийно, свободно, куда вынесет волна? В этом случае руководитель старается подладиться к существующим представлениям, к настроениям внутри класса или организации. Он следует за событиями, полагая, что дарованная им свобода поможет получить хорошие результаты. Однако такой стиль руководства слабоэффективен. Его не случайно называют конформистским.

Конформизм (от позднелат. conformis — подобный, сходный) — социально-психологическая ориентация личности, которая проявляется нс в самостоятельном, глубоко продуманном выборе жизненных и социальных ценностей, а лишь в пассивном, приспособительном отношении к существующему порядку вещей. Конформное поведение — это поведение согласное, некритическое. Конформистом называют того, кто без критического разбора присоединяется к суждениям, господствующим в определенных кругах. Научная общественность так и не выработала окончательного мнения относительно конформизма. В Новейшей истории едва ли не первым ополчился против безоговорочного послушания немецкий философ Шопенгауэр. Слова «конформист» тогда еще не было, его успешно заменяло другое ругательное понятие — «филистер». Толкуя про такой социальный персонаж, немецкий философ констатировал: «Устрицы и шампанское — вот апогей его бытия». Цель жизни филистера — добыть все, что способствует его телесному благоденствию. Вот почему такой человек, по мнению Шопенгауэра, питает уважение к чину, богатству, власти и влиятельности. Оттого-то он и сговорчив во всем, что касается привычных общественных установлений.

Не жаловали филистеров ни К. Маркс, ни Ф. Энгельс. Оба с сарказмом критиковали тех, кто, как они выражались, был прикован к своей жизненной среде и не был способен на энтузиазм во имя свободы. Получил свое даже великий Гёте, который, по мнению классиков марксизма, был то колоссально велик, то безмерно мелок. В силу своего таланта он мог быть непокорным властям, а Гёте вел себя как довольный и узкий мещанин. Заодно получили на орехи те, кто испытывал мещанский трепет перед «великим ледоходом». Что таила в себе эта метафора, мы сегодня хорошо представляем. Речь шла о наступлении революции.

В большевистской идеологии «филистера» заменили «обыватель» и «мещанин». Советская историография изо всех сил прославляла бунтовщиков, повстанцев, мятежников, головорезов и ниспровергателей. В героях числились те, кто умел проливать кровь, а в злодеях — кто подчинялся власти, обычаям и жизненным обстоятельствам. Тем не менее большевистская идеология впала в неразрешимое противоречие, когда наряду с фанатизмом надо было распространить верноподданничество, идейное послушание, вождизм.

О попустительском стиле руководства писал Фромм, сделавший парадоксальное открытие: многие люди вообще чураются свободы, которая вовсе не является универсальной ценностью. Именно Фромму мы обязаны словом «конформизм», который он рассматривал как один из механизмов «бегства от свободы». Этот механизм Фромм сравнивал с защитной окраской некоторых животных: они настолько похожи на свое окружение, что практически неотличимы от него.

Однако в американской психологии и педагогике слово «конформизм» вовсе не является ругательным. Лабильность сознания рассматривается как психологическая норма. Изучая поведение человека, современные исследователи стремятся отыскать в психике человека конформность как положительное свойство. Психологи США изучают психологические группы, которые характеризуются «слабо» или «сильно» выраженной конформностью.

Но что может дать такая фиксация? Если конформность присуща всем, то логично считать ее проявлением «здоровой» психики, ведь именно она служит основой для закрепления в обществе принятых идей, ценностей и норм. Без конформизма невозможны общественный порядок и стабильное развитие.

Показательна в этом отношении классификация американского ученого И. Джаниса, который исследовал связь между лабильностью психики и типологическими характеристиками личности. По его мнению, самые убедительные примеры сильного сопротивления воздействию массовой коммуникации можно найти среди людей с ярко выраженными параноидальными тенденциями или среди тех, кто обнаруживает склонность к откровенно антисоциальному поведению и сознательно избегает общения.

Логика рассуждений Джаниса примерно такова. Нормальный человек должен обладать стремлением и способностью к приспособлению. Невротик плохо подготовлен к тому, чтобы выполнять свои социальные роли, его психика неподатлива. В работе Джаниса он выступает как нонконформист поневоле. У нормальных людей, как подчеркивает Джанис, сознание легко поддается внешнему воздействию, поэтому всякое сопротивление влиянию других людей — это психическая аномалия. Ее осложненными формами являются агрессия, стремление продемонстрировать свою власть над другими.

Согласно классификации Джаниса неподатливость к внешнему воздействию наблюдается также среди людей, безразличных к социальным интересам. Обычно на выборах они голосуют против всех. Ярче всего такое безразличие проявляется у тех, кто страдает шизоидными расстройствами или обладает нарциссическим характером.

Мы видим, таким образом, что соотношение между конформизмом и нонконформизмом изображается Джанисом как противоречие между «нормальной» и аномальной психикой. Его эмпирическая классификация узаконивает жесткую предустановленность социальных ориентаций, а ее плохо замаскированной тенденцией оказывается призыв к лояльности.

Может быть, такой подход к проблеме характерен для стабильных, благоустроенных обществ и совершенно неуместен в нашей стране? Однако пора обратить внимание на уже открывающуюся параноидальность нонконформизма. Мы видим, что многие социальные мыслители, которые в качестве нонконформистов активно изобличали коммунистическую идеологию, теперь проявляют несговорчивость по отношению к другой реальности. Не является ли нонконформизм постоянной психологической установкой, которая не различает самой реальности?

Может быть, надо радоваться конформизму в обществе? Возможно, нонконформизм в своих глубинах параноидален? Хочется думать, что фундаментальной личностной установкой является не приспособление к господствующим мнениям, а постоянный поиск подлинной социальности, предполагающей проверку, корректировку и пересмотр однажды найденных общественных стандартов, осознание своей социальной позиции, жизненных устремлений и социальных интересов.

Итак, попустительский стиль руководства бывает продуктивным крайне редко. Это может выглядеть как реакция, направленная против жесткой опеки, авторитаризма. Данный стиль может выразить поверхностное единодушие, которое никогда не было предметом демократического обмена мнениями. Такой коллектив плывет без «руля и без ветрил» и не может быть успешным.

Очевидно, что ни один стиль руководства не является универсальным. Чаще встречаются смешанные, гибридные стили. Нередки случаи, когда авторитарный по своим убеждениям начальник внешне ведет себя весьма демократично: вежлив, приветлив, готов выслушать мнение коллег, — но его решения давно готовы и ни в чьих рекомендациях он не нуждается. При возникновении экстремальных ситуаций либеральный, «добрый и мягкий» руководитель обязан проявить свою волю, и тогда его стиль управления классом или организацией будет жестким, авторитарным. Если же коллектив состоит из высококвалифицированных специалистов своего дела, авторитарный стиль будет явно неуместным.

Использование различных стилей общения оказывает огромное влияние на развитие познавательной активности, общего и профессионального развития студентов.