Анализ отдельных произведений Ю. П. Кузнецова

Стихотворение «Атомная сказка» (1968)

Стихотворение «Атомная сказка» — своеобразная визитная карточка поэзии Юрия Кузнецова:

Эту сказку счастливую слышал Я уже на теперешний лад, Как Иванушка во поле вышел И стрелу запустил наугад.

Он пошел в направлены: полета По сребристому следу судьбы.

И попал он к лягушке в болото, За три моря от отчей избы.

" Пригодится на правое дело!" -.

Положил он лягушку в платок.

Вскрыл ей белое царское тело И пустил электрический ток.

В долгих муках она умирала, В каждой жилке стучали века.

И улыбка познанья играла На счастливом лице дурака.

Название стихотворения представляет собой реакцию на определенную культурную парадигму, получившую большое распространение во времена его написания. На вторую половину 1960;х — 1970;е гг. приходится эпоха многочисленных переделок классических произведений (особенно сказок) «на новый лад» (достаточно вспомнить, что двумя годами ранее появления стихотворения на экраны вышел знаменитый кинофильм «Айболит-66» с Роланом Быковым и Олегом Ефремовым в главных ролях). Советский театр и кинематограф в этот период охватывает поветрие создания «ремейков», характерной особенностью которых является соотнесенность с «бурной современностью», «временем скоростей и ритмов, рок-н-ролла и синхрофазотрона». Особенно часто при указании на эту соотнесенность упоминаются такие конструкции, как «атомный век», «век атомной бомбы». Две первые строки стихотворения («Эту сказку счастливую слышал / Я уже на теперешний лад») отсылают к данной парадигме и настраивают читателя на нее. Следующий за ними текст (до середины третьей строфы) представляет собой пересказ сюжета известной русской народной сказки «Царевна-Лягушка». Во второй части третьей строфы наступает неожиданный слом сценария: герой стихотворения Иванушка начинает вести себя не в соответствии с логикой сказки, а в соответствии с моделью поведения, продиктованною «атомным веком» («Вскрыл ей белое царское тело / И пустил электрический ток»).

Стихотворение Кузнецова полемично по отношению к «сказкам на новый лад». Если в таких сказках современность органично встраивалась в фольклорно-мифологическую традицию (типичный пример: советские начитанные школьники помогали Ивану-Царевичу победить Кощея Бессмертного при помощи новейших на тот день достижений науки), то Кузнецов показал, что современность и миф — противоречат и противостоят друг другу. Их противостояние связано с тем, что современность неспособна понять миф. Язык древности навсегда утрачен для человека современности. На смену языку древности пришел новейший, рационалистический, разрушительный язык восприятия мира. Значения одних и тех же понятий в двух этих языках прямо противоположны. Ритуальный язык древности проникнут любовью и созиданием: сказочный ритуал предписывает герою поцеловать заколдованную лягушку и расколдовать ее поцелуем, вернуть ей облик прекрасной девушки. Для новейшего языка «природа — не храм, а мастерская», а лягушка — всего лишь объект вивисекции.

Новейший язык разрушает сказку, делает ее невозможной. Таким образом, Кузнецов подводит читателя к мысли о том, что этот язык (язык техногенной цивилизации) есть антиязык, язык сатаны; что техногенная цивилизация несовместима с мифом.

Две первых строки последней строфы («В долгих муках она умирала, / В каждой жилке стучали века») усиливают авторскую мысль, останавливая внимание на жестокости героя, вопиющей противоестественности и кощунственной сиюминутности его действий. Две последних строки «Атомной сказки» («И улыбка познанья играла / На счастливом лице дурака») возвращают герою его сказочное определение — «дурак», сталкивая два смысла этого слова. Сказочный Иванушка — «дурак» в переносном значении: за внешней придурковатостью он скрывает мудрость. Новейший Иванушка — дурак (кретин) в самом прямом смысле слова. Резкое сопряжение разных значений слова «дурак» придает стихотворению оттенок злого гротеска. В советское время «Атомная сказка» Юрия Кузнецова прошла по разряду «экологической литературы», по теме «борьбы за сохранение окружающей среды» (подобная тематика была крайне популярна в 1960- 1970;е гг.). Настоящий смысл произведения был гораздо глубже «экологической проблематики»: Юрий Кузнецов поставил под сомнение основы цивилизации, построенной на техническом прогрессе и научно-рациональных способах восприятия действительности (в определенной мере поэт подверг критике материализм и рационализм — основу нормативной советской философско-идеологической системы).