Общение как лечебный фактор

ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Взаимосвязь нарушений различных звеньев общения с изменениями личности как органической, так и функциональной природы отчетливо обнаруживает действие социальных факторов в психической жизни человека. Требование времени состоит в том, чтобы научиться успешно использовать эти факторы при организации воспитания, труда, быта и лечения людей.

Возможность использования этих факторов основана на указанной выше специфической особенности человеческого общения, заключающейся в том, что в коммуникативном процессе происходят не «движение информации», а активный обмен ею, уточнение и обогащение значений, выработка общего смысла. Обмен значениями предполагает воздействие (взаимовлияния) на поведение, эмоциональное состояние и смысловые образования участников коммуникативного процесса. «В результате речевого воздействия объект речевого воздействия (он же субъект общения. — Ж.Г.) направляет свою активность на человека (общение) или на предмет деятельности» [219, с. 19]. Но воздействие обеспечивается как вербальными и невербальными действиями говорящего, так и активностью и установками реципиента сообщения.

Воздействие (результативность) процесса общения может зависеть от типа общения: как известно, «открытое», «предметно сфокусированное общение», происходящее на уровне «смыслов для себя», более эффективно, чем «закрытое», «конвенциональное», происходящие на уровне «смыслов для других», что доказано практикой совместного решения проблемы методом «мозгового штурма» [235].

Воздействие сообщения зависит также от степени «открытости» позиции коммуникатора как для другого, так и для себя, его способности к самовыражению, облегчающему диалог с ним, от отсутствия «коммуникационной дистанции» между коммуникатором и реципиентом, способности создать «ощущение прозрачности информации», т. е. ее конгруэнтности установкам личности собеседника [355].

«Воздействующим агентом в первую очередь оказывается не сообщение, не слово вообще, не „коммуникативный импульс“, а сам коммуникатор, вступивший в сферу жизнедеятельности реципиента, „проникший“ в нее не как „роль“, не как абстрактный исполнитель информационной функции, а как личность, т. е. с грузом собственных идей, мнений, ценностных ориентаций, мотивов, социальных установок» [234, с. 54]. В этом смысле можно говорить о «презентируемой личности», т. е. о вынесении вовне собственного «я» в процессе коммуникации. Сообщение, следовательно, есть зримая и слышимая деятельность коммуникатора, включающая весь комплекс вербального и невербального поведения коммуникатора, т. е. предъявление им не только текста, но и самого себя, а также условий общения. Текст в таком случае — это совокупность вербальных сигналов, та часть поведения коммуникатора, от которой он ожидает воздействия на реципиента. Один и тот же текст, предъявляемый другим коммуникатором (с другими коммуникативными умениями, знаниями предмета сообщения, иной системой ценностей и установок), становится другим сообщением.

Текст может быть открытым (персонализированным, включающим детали частной или профессиональной жизни коммуникатора, его субъективные ассоциации) и закрытым (безличным, нормативным, адресованным всем и каждому, отражающим знаемые, а не реально действующие (в терминологии А. Н. Леонтьева) мотивы). В отличие от текста сообщение может быть только открытым и отражает личностные особенности коммуникатора. Закрытость или открытость текста зависит от коммуникативной ситуации и установок коммуникатора и может выражаться как вербальными, так и невербальными средствами, например, можно говорить об открытой и закрытой позе коммуникатора. В ситуации цейтнота или плохого контакта с аудиторией открытый текст превращается в закрытый. Но возможна и обратная ситуация, которую мне однажды пришлось наблюдать на Физиологическом конгрессе в Алма-Ате. Молодой ученый читал свой доклад, не поднимая головы и не отрываясь от текста. И вдруг я почувствовала, что пол под моим стулом начал плавно качаться, а соседи стали вставать и выходить из аудитории. Докладчик был так погружен в свой доклад, что не почувствовал землетрясения, но услышал шум от сдвигаемых выходящими стульев, решил, что его не хотят слушать, оторвался от текста, посмотрел на слушателей и взмолился: «Я сейчас кончаю, еще минуту, пожалуйста!» И слушатели стали садиться обратно. Горячее желание, чтобы сообщение было воспринято, сделало текст из закрытого открытым и высокоэффективным.

Крайним случаем закрытого общения является стереотипное общение на уровне масок — «совокупности знаков (вербальных и невербальных), подача которых обеспечивает „гладкое“ и безопасное взаимодействие в человеческой группе» [83, с. 48]. Этот тип общения всегда обусловлен специфическим контекстом общения, накладывающим определенные ограничения на характер общения: конвенциональные (маска отстраненной вежливости в автобусе или скорби на похоронах), ситуативные (например, чайная церемония у японцев) или эмоциональные (маска сдержанной вежливости из желания избежать конфликта). Воздейственность такого общения минимальная.

Таким образом, новые содержания не «посылаются» и не «передаются» из одного сознания в другое, но «вносятся» [135] одним человеком (коммуникатором) в сознание другого человека (реципиента). Эффективность воздействий, т. е. длительность пребывания этих новых содержаний в сознании реципиента, способность их привнести изменения в его жизнедеятельность (в поведении, установках, убеждениях и пр.), зависит от степени личностного включения коммуникатора, его персонализации в других.

Указанные особенности общения и позволяют использовать его в качестве лечебного фактора, При этом можно выделить 2 аспекта такого подхода к общению:

• 1) групповые формы психологической профилактики при внебольничной психологической помощи;
• 2) групповые формы психологической коррекции в медицинской практике.