Идеи мыслителей Просвещения о человеке, его развитии и образовании

Рационалистическая традиция, апелляция к разуму, характерные для Нового времени, были подхвачены и еще более усилены Просвещением. Идеологи Просвещения высмеивали предрассудки, отвергали все прошлые авторитеты, клеймили церковь и клерикализм, выступали против произвола феодалов. Они утверждали торжество разума и закона: «Когда господствует закон, а не произвол, крестьянина не будет угнетать любой мелкий чиновник, гражданина не посадят в тюрьму, не начав тотчас же его процесса перед законными судьями, ни у кого не будут отнимать его имя под предлогом общей пользы, не вознаграждая его за это, клерикалы не будут властвовать над народом и обогащаться на его счет»^[1], — писал, в частности, Вольтер (1694—1778), один из самых ярких идеологов Просвещения. Мыслитель доказывал, что эволюция человечества имеет внутренние законы, независимые ни от воли божества, ни от воли королей. История человечества развивается по восходящей линии, но двигает его не Бог, не король, а сами люди, их опыт и нравы. Смысл исторического прогресса состоит в завоевании человеком власти над природой, развитии науки, промышленности, создающих предпосылки для достижения разумной и свободной организации общественной жизни.

Важно запомнить Характеризуя человека, Вольтер исходил из понятия «естественного разума» и представления о «вечной» «разумной» человеческой природе. Разумеется, признавал он, человек не всегда умел пользоваться разумом. Лишь постепенно, в ходе весьма длительной истории, люди развивают свои способности, узнают свои истинные потребности, формируют свои моральные принципы. Простодушный гурон по своему здравому смыслу и морали может превосходить самого изысканного европейца. Но отсюда все-таки не следует, писал Вольтер, что цивилизованные люди должны, как полагал Руссо, вернуться к патриархальной простоте нравов, потому что в первобытные времена человеку были присущи еще более нелепые и страшные заблуждения, предрассудки и суеверия, нежели в век цивилизации. Веря в будущее, Вольтер вместе с тем отвергал слепой, безграничный оптимизм (в духе лейбн и невского предустановленного лучшего из миров); чтобы достичь лучшего будущего нужны знания, усилия, труд.

Видный политический мыслитель эпохи просвещения Ш. Монтескье (1689−1755) в книгах «Персидские письма», «О духе законов», доказывал, что общественной жизнью управляют отнюдь не случай и провидение, а объективные закономерности. Нравственный облик парода, характер его законов обусловлены географическими условиями, экономикой, религией и политическими учреждениями. Справедливость — абсолютная ценность в мировоззрении философа, а правосудие должно проистекать из добродетели, а не из принудительных законов государства. Монтескье возражает Гоббсу, согласно которому порядок в государстве можно установить только с помощью силы; напротив, главное — добродетель и справедливость.

Монтескье критикует религиозную нетерпимость европейских государей, инквизицию, безнравственность паи, прозелитизм и т.н. Он отвергает неограниченную власть: люди не могут отнять у себя жизнь, следовательно, никто из государей не может иметь такой власти. Злоупотребление государя властью, по Монтескье, освобождает подданных от повиновения. Высший закон — это человеческий разум. Он управляет всеми народами земли. Политические и гражданские законы — его частные случаи. Причем они должны быть приспособлены к тому народу, для которого создаются, должны принимать во внимание физическую географию страны, качество ее земли, образ жизни народа — земледельческий, охотничий или скотоводческий, его религию, правы, обычаи, численность.

Важно запомнить Все это в совокупности составляет то, что я называю духом законов, подчеркивает Монтескье. По его мнению, существует три типа правления: республиканский, монархический и деспотический. В этическом смысле именно республика олицетворяет добродетель (честность).

Одним из самых выдающихся представителей Просвещения был Ж.-Ж. Руссо (1712−1778). Он подверг резкой критике цивилизацию, культуру, науку, искусство, литературу XVIII в., доказывая, что именно они привели к непоправимому упадку нравов общества. «Наши души развращались по мере того, как совершенствовались наука и искусство, — писал Руссо в работе „Рассуждения о науках и искусствах“, — по мере того как успехи наук и искусства озаряли наш небосклон, исчезает добродетель, и это явление наблюдается во все времена и во всех странах»¹. Он воспроизводит размышления Сократа, который в «Апологии Сократа» Платона говорил: «Я изучил поэтов и смотрю на них как на людей, талант которых вводит в заблуждения их самих и прочих смертных, как на людей, которые выдают себя за мудрецов и считаются таковыми, но на самом деле вовсе не таковы. От поэтов я перешел к художникам. Я знал искусства менее, чем кто бы то ни было, и никто более меня не был убежден, что художники владеют чудесными тайнами. Однако я заметил, что и они ведут себя не лучше поэтов и что тем и другим присущ один и тот же предрассудок: они полагают себя мудрейшими из людей. Это самомнение совершенно принизило в моих глазах их знание, так что, вопросив самого себя… чем я предпочел бы быть — тем ли, кем являюсь я, или тем, кем являются они, — знать то, чему они выучились, или знать, что я ничего не знаю, — я ответил и самому себе, и Богу: „Я хочу оставаться самим собой“»^[2][3].

Наука и искусство тогда необходимы и полезны, подчеркивает Руссо, когда ученые и художники служат добродетели, прежде всего гражданским добродетелям, а не развращают людей.

Он восхищался простотой природы, величием добродетелей античных греков. Его призыв: «вернуться к природе», «к естественному состоянию человечества» был неверно понят некоторыми современниками. Вольтер, в частности, прочитав «Рассуждения о науках и искусстве», иронически заметал, что Руссо призывает «встать на четвереньки». Руссо отмечал, что такой вывод вполне в духе его противников. Между тем, если мы окинем взглядом сегодняшнюю природу, то призыв Руссо вполне актуален.

Важно запомнить Вернуться к природе, но Руссо, значит — отказаться от искусственности, которая слишком пронизывает всю современную цивилизацию. Руссо вовсе не звал «в леса», он желал, чтобы человек был в состоянии видеть мир, природу собственными глазами, чувствовать своим собственным сердцем.

Первый закон природы — это задача самосохранения. Всякий человек хочет быть счастливым. Счастье естественного человека так же просто, как и его жизнь. Оно состоит в отсутствии страдания; здоровье, свобода, достаток в необходимом — вот в чем оно заключается.

Однако человек, который желал бы смотреть на себя как на существо изолированное, ни от чего не зависящее, неизменно был бы существом несчастным. В обществе человек обязан уплатить трудом цену своего содержания — это правило без исключения. Труд есть неизбежная обязанность для человека, живущего в обществе. Всякий праздный гражданин — богатый или бедный, сильный или слабый, — это плут. Свободный человек должен трудиться и стремиться к постоянному нравственному совершенствованию. Свобода — высшая цель человека; никакая власть на свете не должна управлять его решениями, кроме его разума и совести.

Руссо, отвергал частную собственность и право наследования собственности. Человек, получивший в наследство имущество, богатство, заработанное отцом, больше должен другим, чем в том случае, если бы он родился без состояния, потому что он родился в благополучных условиях: «Несправедливо было бы, если бы сделанное для общества одним человеком освобождало другого от его собственного долга… Кто в праздности проедает то, что сам не заработал, тот ворует это последнее, и рантье, которому государство платит за то, что он ничего не делает, в моих глазах почти не отличается от разбойника, живущего за счет прохожих»^[4]. Руссо также страстно защищал идеи республиканской свободы, социального и политического равенства. Государство по отношению к своим гражданам является, по сути, хозяином всей их жизни. Демократия поэтому, считает Руссо, наилучший образ правления, правда, в маленьких государствах; для средних и больших государств более подходят, соответственно, аристократия и монархия. Когда Руссо говорит о демократии, он имеет в виду прямое участие каждого гражданина; представительное правительство, с его точки зрения, всего лишь выборная аристократия. Свобода и равенство — вот цель Руссо. В целях самосохранения и защиты своих прав индивидуумы заключают общественный договор. Договор заключается в отчуждении каждым индивидуумом всех своих прав без остатка в пользу общины. Если бы какие-то права у индивидуума оставались, то естественное состояние продолжало бы существовать. И ассоциация по необходимости стала бы либо тиранической, либо тщетной. Суверен, верховная власть по Руссо, это не монарх, не какое-то правительство (как у Гоббса); это все общество в его коллективной законодательной правоспособности. Каждый отдает себя под верховное руководство общей воли, и члены общины все вместе принимают каждого как нераздельную часть целого.

Воля верховной власти есть всеобщая воля. Каждый гражданин как гражданин участвует во всеобщей воле. В качестве индивидуума он, конечно, обладает индивидуальной волей, которая может прийти в столкновение со всеобщей. В таком случае верховная впасть имеет право принудить любого подчиниться всеобщей воли, т. е. силой заставить индивидуума быть свободным. Но может ли человек быть свободным, если его к свободе принуждают?

Как формируется всеобщая воля? Политическое мнение каждого человека определяется собственным интересом, но собственный интерес состоит из двух частей: одна специфична для данного индивидуума, вторая совпадает с интересами всех других. Совпадение специфических интересов случайно, как правило, они разнонаправлены и взаимно уничтожаются, Остается результирующий интерес, который представляет общие интерес. Этот результирующий интерес и является всеобщей волей. Иначе, всеобщая воля равна воле всех, минус крайности этих воль в ту или другую сторону.

С точки зрения Руссо, весьма важно, чтобы в государстве не было всякого рода ассоциаций, потому что они, преследуя свои интересы, могут вступать в противоречие с волей общества, как целого. Но в таком случае государство должно запретить профсоюзы, политические партии. Результат — тоталитарное государство. По Руссо, если уже ассоциации существуют, то их должно быть как можно больше, чтобы они могли нейтрализовать друг друга.

В чистом виде демократия не существует, люди не могут создать совершенное правительство. Правительство — та же ассоциация. Повелевающий, как правило, утрачивает и разум, и справедливость. По Руссо, то, что мы называем демократией, на самом деле — выборная аристократия. Но и такой режим возможен не везде: только там, где не очень холодно и не очень тепло. Производство тоже не должно слишком превышать необходимое, в противном случае возможно зло роскоши.

В целом в политической концепции Руссо можно отметить два важных позитивных момента: отрицание священного права королей и защита демократии. Но в ней содержится и опасный момент: возможная идентификация воли правителя со всеобщей волей народа; отсюда — отказ от выборов, голосования, что, в конечном счете, может привести и к тоталитаризму.

Важные мысли высказывал Руссо по поводу формирования чувства патриотизма. Национальные традиции, нравы, обычаи, весь образ жизни, из них проистекающий, создают для нас родину, патриотический, национальный дух, без которого человек, оказавшись на чужбине, смертельно затоскует, пусть даже он утопает в наслаждениях, коих лишен в своей стране. Без родины человек одинок, он ничто, он хуже, чем мертв.

Важно запомнить Поэтому национальное самосознание так должно направлять мнения и вкусы граждан, чтобы тс были патриотами по склонности, по страсти, по необходимости. И если государство не уважает своих граждан, не заботится о них, родине приходит конец.

Сегодня, отмечает Руссо, в Европе отсутствует национальный дух. Все помыслы людские обращаются к роскоши. Убежденные в том, что золото покупает все на свете, такие люди продадутся первому, кто захочет их купить. Не все ли равно, какому господину служить?

Глубокие суждения высказал Руссо и по поводу образования и воспитания человека. Он прежде всего исходил из положения, что естественный человек — человек целостный, добрый, справедливый. Его портит общество и в первую очередь — частная собственность, породившая в человеке страсть к обладанию, которая, в свою очередь, привела к борьбе за власть. Все это породило неравенство, вражду между людьми. Знание, в котором человек еще со времен Платона искал спасения, превратилось в обман, искусство — в честолюбивое желание выделиться, философия — в стремление господствовать. Анализируя состояние современного ему общества, Руссо пришел к выводу: мы приближаемся к кризисному состоянию и революции.

Выдающийся мыслитель XIX в. И. Кант, оценивая Руссо, писал о нем: «Ныотон нравственности». Г. Гейне говорил о Руссо: «революционная голова, исполнительной рукой которой стал Робеспьер». Эта оценка несколько преувеличивает роль Руссо в качестве идейного вдохновителя Французской революции, хотя, бесспорно, он им был. Б. Рассел был уже совсем не прав, когда, ища корни тоталитаризма XX в., провел прямую аналогию: Руссо — Гитлер.

Что касается конкретных взглядов Руссо на образование и воспитание, то прежде всего мыслитель отмечает, что образование и воспитание — решающий фактор адаптации человека к обществу, вне которого человек не может жить. Отсюда, по Руссо, главный принцип воспитания заключается в том, чтобы научить ребенка жить.

Важно запомнить Возражая оппонентам, делавшим акцент на профессиональной подготовке, Руссо подчеркивал, что всем, чем должен быть человек, он сумеет быть в случае надобности.

В труде «Эмиль, или О воспитании» Руссо отмечает, что воспитание дается человеку или природой, или людьми, или вещами. Внутреннее развитие наших способностей есть воспитание, получаемое от природы. Обучение тому, как пользоваться этим развитием, есть воспитание со стороны людей, а приобретение нами собственного опыта относительно предметов, дающих нам восприятие, есть воспитание со стороны вещей.

Руссо подчеркивал, что тот, кто умеет лучше всех выносить блага и бедствия жизни, тот воспитан лучше всех.

Руссо считает, что высшее из всех благ в жизни людей — это свобода. Есть два вида зависимости: зависимость от вещей, лежащая в самой природе, и зависимость от людей, порождаемая обществом. Первая не вредит свободе и не порождает пороков, вторая же, не будучи упорядоченной, стесняет человека, рождает в нем чувство зависимости, подчинения, принуждения. Истинно свободный человек хочет только то, что может, и делает то, что ему угодно. Из этого положения, настаивает Руссо, должны вытекать сами собою все правила воспитания.

Самый важный для воспитания период человеческой жизни, по Руссо, это период от рождения до двенадцатилетнего возраста. В это время зарождаются многие заблуждения и пороки. Поэтому первоначальное воспитание должно быть чисто отрицательным. Оно состоит не в том, чтобы учить добродетели и истине, а в том, чтобы предохранить сердце от порока, а ум — от заблуждения.

Руссо критикует Локка, который считал, что детей с самого начала необходимо просвещать относительно того, что есть добро и зло. Распознавать благо и зло, а тем более иметь сознание долга перед человечеством — это еще не долг ребенка. Природа хочет, чтобы дети были детьми, прежде чем они станут взрослыми. В этой связи Руссо полагает, что домашняя жизнь, домашнее образование — лучшее противоядие дурным нравам. Разумеется, если семья «одушевлена», если для родителей домашняя забота и воспитание детей — самое дорогое занятие. При этом он утверждает: не надо спешить, надо следовать самой природе, которая непрерывно упражняет детей, закаляет их темперамент всякого рода испытаниями, учит их, что такое труд и боль. Будьте человечны, обращается Руссо к воспитателям, ко всем людям. Любите детей, будьте внимательны к их играм и забавам, к их личным инстинктам. Но в любом случае процесс воспитания должен освещать разум, подчеркивает Руссо. В любом случае искусство воспитания заключается в том, чтобы сделать человека разумным.

Воззрения Ж.-Ж. Руссо оказали большое влияние на формирование педагогических идей И. Г. Песталоцци (1746—1827). Он считал, что основой воспитания человека является его природа. Исходя из этого положения, Песталоцци выделяет пять физико-механических законов в психической жизни человека: закон постепенности и последовательности, закон связанности, закон совместных ощущений, закон причинности и закон психической самобытности. Эти законы находят свое выражение в ощущениях и затем из ощущений развиваются понятия. Если понятия не имеют ощущений в качестве своей основы, то они пусты, а значит и бесполезны. Понятия указывают на три ряда способностей в человеке: способность получать образ, соответствующий ощущению, способность выделять нужный образ из массы других образов и способность придавать ему определенное значение. Знание только тогда можно считать усвоенным, когда оно отлилось в четкую форму и получило точное название.

Вопрос для размышления По мнению Песталоцци, в образовательно-воспитательном процессе главное внимание нужно уделять слову, форме и числу, что в конкретном плане воплощается в наглядном преподавании и изучении родного языка, чистописания, рисования и арифметики. Песталоцци утверждает, что усвоение знаний не должно быть их пассивным накоплением, оно должно вести к действию, закрепляться в навыках и сноровке. Это закрепление навыков и сноровки, так же как и знания, должны основываться на наглядности.

Родоначальник немецкого Просвещения Г. Лессинг (1729— 1781). апеллируя к разуму человека, акцент делает, прежде всего, на его развитие, на поиск истины. Владение истиной делает человека успокоенным, самодовольным, считает он. Утверждение разума, истины, по мнению Лессинга, связано с воспитанием личности. Причем, здесь не нужна торопливость; медленное продвижение залог прочности. Кратчайшая линия — отнюдь не всегда линия прямая. Лессинг подчеркивает: прогресс личности, как и прогресс рода человеческого, беспределен.

Важно запомнить В качестве важнейшего фактора воспитания личности Лессинг рассматривает искусство. Разумеется, и в искусстве верховное начало он ищет в разуме. Вместе с тем, философ отнюдь не сводит красоту, прекрасное лишь к рациональному идеалу. Высшим идеалом красоты, по Лессингу, является красота человека в его свободном, совершенном духовном и физическом развитии.

Выдающимся представителем немецкого Просвещения был И. Г. Гердер (1744−1803). Человек — продукт природы, а потому законы исторического развития тождественны с законами природы, считает Гердер. Между человеком и всеми другими земными созданиями существует внутренняя связь. Причем деятельность органических сил увеличивается при переходе от растительной жизни к животной и от низших форм животной жизни к высшим. Отличительная особенность человека — то, что он ходит, поднявши голову. Это неотъемлемое достояние человека, результат его жизни. В отличие от животных он выходит за границы природной сферы. Именно благодаря тому, что он стал ходить, поднявши голову, человек получил возможность пользоваться своими руками, создал себе язык, научился мыслить. Разум не есть такое же врожденное свойство человека, как инстинкт; он развивается не сообразно с физическими силами человека, а сообразно с его чувственными влечениями.

Гуманность, подчеркивал Гердер, — сущность и конечное предназначение человечества. История есть развитие человека, но существует она только в силу взаимной связи между индивидуумами. Только при содействии других людей человек достигает гуманности, и потому главный интерес истории заключается в непрерывном ряде традиций. Отсюда вытекает идея воспитания человеческого рода. Природа создает, а культура воспитывает человека, но обе они стремятся к одной цели — к гуманности. С точки зрения Гердера, язык — главный фактор формирования живого знания и сотрудничества между людьми. Благодаря языку развивается разум и возможность распространять разумные понятия.

Гердер энергично восстает против какого-либо вмешательства сверхъестественной силы в естественный ход событий и против всяких попыток объяснять ход исторических событий вымышленными конечными целями. «Мы не должны, — утверждает он, — отыскивать в исторических явлениях какие-то тайные, неизвестные нам предначертания». Философия «конечных целей» также не несет истории никакой пользы: она удовлетворяла своих последователей не научными исследованиями, а иллюзиями; какую же пользу могла бы она принести для человеческой истории, цели которой расходятся в тысячи разных сторон? Вместо вопроса «Для чего?» следует ставить только один вопрос: «Почему?»;

«конечные цели» могут быть только продуктами вымысла; можно исследовать только действующие причины.

Гердер отвергает мысль, что цель истории — духовное совершенствование человечества. В таком случае все поколения людей живут для последнего поколения. Человечество, род и порода — общие понятия, если они не воплощаются в каждом отдельном человеке. Всякое событие в истории, культуре совершается не ради чего-либо другого, а ради самого себя. В истории нельзя указать ни определенной цели, ни прогресса. Человек существует для себя, для близких, а не для общества, не для государства. Семейные и другие привязанности людей внушаются природой; государство же нам чуждо; оно может отнять у нас даже самое ценное — право распоряжаться нашей собственной личностью.

В воспитании человека Гердер большое значение придает философии. Философия должна быть философией здравого рассудка. Вместо того чтобы объяснять логику и мораль, она должна в человеке развивать умственные способности и влечение к добродетели; вместо того чтобы заниматься политикой, она должна воспитывать патриотов и граждан; вместо того чтобы сообщать бесполезные метафизические познания, — доставлять человеку действительную отраду, находиться в непосредственной связи с его жизнью.

Выдающимся представителем немецкого Просвещения был И. В. Гете (1749−1832). Его жизненная позиция — разум, познание мира, любовь к человечеству, единение с ним. Он рассматривал человека как цельное природное и духовное существо, как единство разума и чувств. В своих произведениях Гете воспел богатство, полноту человеческих чувств. Он показал, что высокомерие интеллекта ведет к несвободе, к утрате гуманности; человек, забывший о душе, предается магии, черту.

Гетевский Фауст — титан, стремящийся познать и преобразовать вселенную. Но он — отнюдь не бездушный, холодный покоритель мира. Он ощущает благость мира, разлитой в нем любви. Познав жизнь, Фауст сдержанно апеллирует к целям, которые должен достичь человек, однако, что касается главных целей человека, то за них он должен бороться до конца.

Ф. Шиллер (1759−1805), верный друг И. В. Гете, убежден, что причина бед «не в вещах», а именно в «душах человеческих», потому что всякое улучшение в политической сфере должно исходить из улучшения характера. Но как характеру облагородиться под влиянием варварского государственного строя?" Средство для этого, подчеркивает он, — воспитание посредством искусства, его бессмертных образов.

По мнению Шиллера, искусство сделало человека человеком. Природа с самого начала сделала человека не лучше, чем все другие вещи. Но он благодаря разуму дело нужды превратил в свой собственный выбор, от физической необходимости, поднялся к моральной свободе. Из элементов природы он творит новые вещи и не просто по законам природы, но по законам красоты. Наука как стремление познать, по Шиллеру, также возникает под непосредственным воздействием эстетического чувства. Философия выступает как наука и искусство; она — художественная обработка действительности. Красота — не просто свойство предмета, она — состояние субъекта. Красота — форма, поскольку мы ее рассматриваем, красота — жизнь, поскольку мы ее чувствуем. Одним словом, красота одновременно есть и наше состояние, и наше дело.

Шиллер выделяет два типа нравственного человека: реалиста и идеалиста. Реалист оценивает вещи по их полезности, идеалист — по их достоинству. Реалист старается осчастливить то, что любит, идеалист — облагородить. Поэтому реалист в своих политических тенденциях преследует как цель благосостояние, хотя бы ценой ущерба для моральной самостоятельности народа, а идеалист имеет прежде всего свободу, рискуя для нее и благосостоянием. Вместе с тем и тот и другой не отвечают идеалу цельной личности. Идеалист, правда, более благородное существо, но зато менее совершенное, чем реалист. Цельная личность заключает в себе в единстве великую мощь благородства и совершенства в реальном деянии.

Шиллер подчеркивал, что величие человека проявляется в том, чтобы освободить дух, утвердить свободу и разум, стремиться к истине, добру и красоте в себе и нести их другим .

Коренной чертой Просвещения был также материализм, особенно французский. Французские материалисты Кондильяк, Гельвеций, Гольбах развитие человека связывали прежде всего с воздействием воспитания и внешних обстоятельств. От природы люди не злы и не добры, но подчинены своим интересам. Им нужно помочь правильно осознать личный интерес. Сетовать надо не на злонравие людей, а на невежество законодателей, которые не умеют сочетать личные интересы с интересами общественными, — отмечает, в частности, К. А. Гельвеций (1715—1771). По его мнению, решающей предпосылкой разрешения противоречия между интересом отдельного человека и общим интересом является преобразование совокупности всех общественных условий жизни людей. Определяющее значение личным интересам как условию воспитания человека придает и Я. А. Гольбах (1723— 1789). Он считает, что в предметах, любимых человеком, человек любит только самого себя; привязанность человека к другим существам человеческого рода основана лишь па любви к самому себе.

Вместе с тем «человек, — подчеркивает Гольбах, — должен любить других людей, именно потому, что они необходимы для его собственного благополучия добродетель есть не что иное, как польза людей, соединенных в общество». Бесспорно, человек без страстей или без желаний перестал бы быть человеком. Полная оторванность от самого себя уничтожала бы всякие побудительные мотивы для привязанности к другим. Однако, человек, равнодушный ко всему окружающему, довольствующийся самим собой, перестал бы быть общественным существом, т. е. так же перестал бы быть человеком: «Добродетель есть не более, как передача блага»¹.

Гольбах решительно критикует религию, потому, что религиозная мораль никогда не служила тому, чтобы сделать смертных более вовлеченными в жизнь общества.

Д. Дидро (1713−1784), выдающийся лидер энциклопедистов, выдвигает в качестве идеала для развития человека и общества «среднее состояние», одинаково удаленное как от грубой, первоначальной дикости, так и от всякой чрезмерности, болезненной утонченности и перезрелости: «Если бы Руссо, вместо проповедей о возвращении в леса, занялся составлением плана общества полуцивилизованного и полудикого, то, я думаю, было бы гораздо труднее возражать ему… Современный законодатель… основывая колонию где-либо в неизвестном уголке земли, может быть, нашел бы какой-нибудь промежуточный между диким состоянием и нашей современной цивилизацией строй, который задержал бы быстрый прогресс потомка Прометея, защитил бы его от коршуна и дал бы цивилизованному человеку место между детством дикаря и нашим старческим увяданием»^[5][6].

Видный просветитель и активный деятель Великой Французской революции Ж.-А. Копдорсе (1743—1794) подчеркивал, что значение осуществляемых революционных преобразований заключается в том, чтобы образование и наука способствовали «счастью большинства граждан и увеличению жизненных удобств людей… чтобы большинство людей умело выполнять свои обязанности, необходимые обществу, чтобы постоянно возрастающий прогресс просвещения открыл для граждан неисчерпаемый источник удовлетворения потребностей, чтобы этот прогресс был лекарством в наших болезнях, средством к индивидуальному благу и к общему счастью; образование должно культивировать в каждом поколении способности физические, моральные и интеллектуальные и таким образом участвовать в общем и постепенном совершенствовании человеческого рода — вот конечная цель всякого общественного института»^[7].

Разумеется, отмечает Кондорсе, образование может увеличивать превосходство тех, кого природа наделила более счастливой внутренней организацией. Однако, обеспечение равных прав и свобод, а также развитие культуры служат гарантом того, чтобы это превосходство не влекло за собой реальной зависимости человека и чтобы самостоятельно и, не подчиняясь слепо разуму другого, он мог осуществлять права, пользование которыми ему предоставлено законом. Тогда известное превосходство одних людей не будет злом для других, но будет содействовать благу всех, и дарования, как и знания, станут общим достоянием общества.

В конце XVIII — начале XIX в. в духовной жизни Европы активно проявил себя романтизм. Романтизм в отличие от Просвещения отдает приоритет чувству, переживанию. Тем не менее романтики отнюдь не отвергали и разум, а главное, как и просветители, верили в человека, боролись за его просвещение, достоинство и свободу. В этом смысле романтизм — составная часть эпохи Просвещения.

Ф. Шлегель (1772−1829) — духовный вождь немецкого романтизма. Подобно Шиллеру, он считал, что основное средство развития человека — эстетическое воспитание. У эстетики есть главные ценности и они таковы: человечество, красота, искусство. Образ совершенного искусства, по Шлегелю, — античность, особенно творчество Софокла.

В философско-мировоззренческом плане Шлегель стремился соединить Б. Спинозу и И. Фихте, универсум и Я. Что касается постижения мира, то главное здесь — художественные образы, т. е. продуктивное воображение. Поэтому, по его мнению, поэзия выше философии.

В познании, науке, творчестве Шлегель отвергает все неизменное, постоянное. Все постоянное — плохо. Постоянное напряжение разрушает, постоянное наслаждение расслабляет и, таким образом, также разрушает.

Назначение человека — познать истину, делать добро и наслаждаться красотой, добиваться гармонии в своем мышлении, ощущении и действии. Безграничная способность к творчеству — преимущество человека. Чтобы развить высшие способности разума, фантазии и чувств, необходимо знание литературы, поэзии, истории и философии.

Человек свободен и жить может только вместе с другими свободными людьми. Творить, создавать культуру люди могут только сообща.

Основа нравственной жизни — взаимодействие между индивидуальностью и универсальностью. Любовь — самое высокое, благородное чувство, сплавляющее все чувства и объединяющее людей. Гнев, боль, радость проявляются и в животном, любовь же присуща только человеку. Идеал человеческого общества — семья; в семье души становятся органическим единством, и поэтому семья всецело поэтична.

Итак, искать источник исторического прогресса в разуме, образовании и развитии человека — характерная черта эпохи Просвещения. Просветители отбрасывали всю прежнюю историю, она — сплошные заблуждения и предрассудки. Вместе с тем образцы будущего «золотого века» они зачастую искали в античности. В любом случае они идейно подготовили буржуазные революции в Европе.

• [1] Вольтер. Соч. Калининград: Янтарный сказ, 2005. С. 13.
• [2] Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: Канон-пресс, 1998.
• [3] Там же.
• [4] Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: Канон-пресс, 1998.
• [5] Гольбах П. Л. Изб. произведения: в 2 т. М.: Политическая литература. 1963, С. 308−309.
• [6] Дидро Д. Соч.: в 2 т. М.: Мысль, 1991. Т. 2. С. 484.
• [7] Кондорсе А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума.М., 1936. С. 15.