Создание цивилизации в Шумере и Аккаде

Создателями цивилизации на территории Месопотамии были племена шумеров. Во второй половине четвёртого тысячелетия до н. э. они плотно заселили низовье Евфрата и Тигра (южнее современного Багдада), получившее название Шумер. Прародина шумеров неизвестна. Сами они помещали свою родину на загадочный для обитателей Передней Азии остров Дильмун (совр. Бахрейн). Шумеры стали изобретателями клинописи.

На рубеже четвёртого-третье! о тысячелетий до н. э. север Месопотамии наводнили племена аккадцев, принадлежавших к восточно-семитской языковой группе. Области Месопотамии, расположенные к северу от Шумера и заселённые аккадскими племенами, стали называться Аккадом.

К началу третьего тысячелетия до н. э. на территории Междуречья, сначала в Шумере, а загем и в Аккаде, начали появляться карликовые города-государства, или номы. Крупнейшими из них были Ур, Урук, Лаг&ш, Киш, Мари. Как правило, они находились очень близко друг от друга, между' некоторыми номами даже не было естественных границ, их разделявших. Плотность городских центров свидетельствует о том, что уже в древнейшую эпоху высокоурожайное ирригационное земледелие было способно прокормить многочисленное население.

Жители Месопотамии верили в то, что земли номов поделены между богами, каждый из которых кроме своей небесной обители имел ещё и земную. Не случайно поэтому земли нома считались собственностью божества, а жители нома — его подданными. К примеру, богиня Инанна, покровительствовавшая плодородию земель и женской плодовитости, избрала местом своего постоянного пребывания на земле город Урук. Бог воздушного пространства, владыка всех божеств Энлиль поселился в Ниппуре, превратив этот город в главный культовый центр шумеров.

Главным сооружением нома был храм бога-покровитсля, в создании которого принимали участие все — от мала до велика — жители. Закладка храма производилась только в благоприятный день. В основание храма — чтобы фундамент его был прочным, а жизнь — вечной — замуровывали кровавую жертву. Сначала это были молодые и самые красивые девушки нома. Постепенно шумеры отказались от человеческих жертвоприношений, но, следуя древнему обычаю, продолжали зарывать по периметру фундамента женские изваяния в покорной позе, со сложенными на груди руками.

Когда здание было готово, устраивался весёлый пир, богу предлагалась обильная жертва. В обстановке всеобщего ликования и веселья кредиторы прощали долги, преступники избегали тяжёлых наказаний.

Храм был жилищем бога, статуя которого изготавливалась в специальных мастерских при храме. Изображения богов делались из ценных пород дерева, и там, где тело не было скрыто одеждами, его покрывали золотыми пластинами. Неподвижные глаза бога инкрустировались драгоценными камнями, пышные одежды украшались тиарами и нагрудными украшениями (пекторалями). Изображениям богов всегда придавались человеческий образ и пропорции, а чтобы превратить безжизненную материю в сосуд божественного присутствия, во время специальных ночных церемоний статус «отверзали» глаза, уши, рот, совершали ритуал «омовения рта», который придават ей особую святость.

Статую помещали на пьедестале в центральном помещении храма — цёлле. Так она символически возвышалась над «уровнем повседневности». Статуя, в которой, по представлениям древних, обитала жизненная сила божества, воспринималась как ожившее божество, поэтому её мыли, переодевали, кормили. Поглощение божеством пищи рассматривалось как таинство, благодаря осуществлению которого материальные продукты превращались в источник божественной силы и могущества. Чтобы скрыть от людских глаз любое соприкосновение божества с миром физической реальности, омовение рук божества до и после трапезы и сама трапеза, проводившаяся дважды в день, проходили за полотняными занавесями.

Количество продуктов, включённых в божественную трапезу, определялось человеческими мерками. Сначала на стол, поставленный перед божеством, помещали сосуды с жидкой и полужидкой пищей, а также напитками, затем торжественно приносили «главное» блюдо — мясо, на десерт подавали фрукты. I Церемониал вкушения пищи богом происходил иод звуки музыки и под запах распыляемых благовоний.

Божество ело глазами, поэтому всё то, что оставалось после трапезы, отсылали на царский стол, так как пища, получившая божественную благодать, должна была быть передана тому, кто в благословении нуждался больше всех остальных, то есть царю.

На содержание божества в храм отбирались и посылались лучшие сельскохозяйственные продукты с полей, садов и огородов, самые откормленные коровы, овцы и козы. Излишки продуктов либо сохранялись до нового ритуала, либо вывозились из храма и обменивались на необходимое сырьё. Немало хлеба, пива, мяса, сладостей, доставленных в храм, было предназначено и для персонала святилища: жрецов, управляющих храмовым хозяйством, многочисленных писцов.

Храму принадлежали земельные владения, считавшиеся собственностью бога. Эти земли, не подлежавшие переделу, по своему использованию подразделялись на несколько фондов: одна их часть выделялась как «кормление», то есть плата за службу храмовому персоналу, другая сдавалась в аренду, третья закреплялась за храмовыми земледельцами — зависимыми от храма общинниками. Храм содержал собственные военные отряды, нуждавшиеся в материальном обеспечении и получавшие его тоже в виде земельных наделов. Огромные средства храма требовались для устройства длительных религиозных праздников, в которых участвовал весь город. Самые торжественные праздничные церемонии были связаны с ритуалом «священного брака» богов, от которого магически зависело плодородие полей, а следовательно, и безбедная жизнь населения нома. Во время праздников во главе торжественной процессии можно было лицезреть бога-покровителя, статую которого выносили из храма и препровождали, но улицам города, устанавливая нерасторжимую связь между городским пространством и его обитателями с сакральным центром нома.

Храм играл важную роль в процедуре «божьего суда», который определял виновность или непричастность к преступлению обвиняемого. Жрецы устанавливали истин>' в судебных тяжбах, придавали законность сделкам и клятвам, содержавшим имя бога. Под контролем храма находились стандартные меры веса; он определял также максимальные размеры процентов, которые дозволялось брать ростовщикам.

Храм в Месопотамии, как и в других древних обществах, был одним из важнейших компонентов социально-экономической структуры государства. Храм мог в случае необходимости оказать поддержку как самым бедным семьям, помогая им избавиться от разорения, а в критических случаях и просто избежать голодной смерти, так и наиболее обеспеченным кругам, предоставляя им удобные возможности для помещения под проценты и сохранения излишков продуктов или сокровищ.

Храмы выполняли также роль «домов призрения» для лиц, которые оказались отторгнутыми обществом из-за своей неполноценности: одиноких женщин, инвалидов. престарелых, брошенных или осиротевших детей. Во время войн и неурожаев бедняки посвящали в храм тех членов своей семьи, которых нс в состоянии были прокормить, избавляясь тем самым от лишних ртов. В периоды экономического подъёма храмы наполнялись выходцами из обеспеченных семей. Гак, богатые семьи помещали в храм своих дочерей. Эго не только повышало статус семьи, но и способствовало её дальнейшему обогащению, так как девушка, живя в храмовой обители, имела возможность участвовать в деловых операциях храма, чго заменю увеличивало размеры сё приданого.

Таким образом, храмам принадлежали первостепенные позиции в идеологической, экономической, юридической, общественно-политической жизни нома, нс случайно поэтом}' главой нома считался энси бога — жрец, ведавший закладкой храма бога-покровителя и обслуживавший все жизненные потребности божества. Дворец энси воздвигался рядом с храмом, погребение энси также осуществлялось вблизи храмового комплекса. Многие энси, стремясь упрочить своё положение в номе, претендовали на родственную близость с номовым божеством, что отражалось в их генеалогиях.

Рост могущества энси сопровождался ослаблением власти народного собрания, в которое входили мужчины, способные носить оружие. Народное собрание лишалось своих судебных полномочий, права выбора энси, влияния на организацию хозяйственной деятельности нома.

К середине третьего тысячелетия до н. э. в ряде крупных номов Месопотамии важную роль начинают играть лица, носящие титул лугапь (букв. — «большой человек»). Обычно лугаль возглавлял войско, его опорой была дружина. Лугали стремились оттеснить энси от власти, предлагая последним ограничить полномочия строительной деятельностью и отправлением культа. В то же время лугали широко использовали экономические и людские ресурсы храмов. Они урезали полномочия нс только энси, но и местных советов старейшин, куда входили наиболее уважаемые главы большсссмейных общин. Стремление лугалей к первенству в номе и к гегемонии над соседями выдавало в них местных царьков. Воинственные и амбициозные, они начали проводить политику завоевания соседних номов, но возникавшие в ходе боёв неравноправные союзы городов-государств (в XXVIII в. до н. э. — под руководством Киша, в XXVII в. до н. э. — У рука, в XXV в. до н. э. — Лагаша) нс отличались прочностью и распадались при каждом удобном случае.

Обратимся к истории Лагаша XXV в. до н. э. Сохранившиеся до наших дней письменные свидетельства дают возможность более обстоятельно осветить проблемы внутриполитического развития номов южной Месопотамии и Лагаша, в том числе в середине третьего тысячелетия до н. э.

Лагаш был одним из самых крупных шумерских номов. Его площадь составляла три тысячи квадратных километров, а население достигало 150 тысяч человек.

11ри лугале Эанатуме Лагаш не только избавился от притеснений главного экономического конкурента и соперника — нома Ум мы, но и превратился в столиц)' Шумера, установив господство в южном Междуречье.

Начавшееся при Эанатуме расширение полномочий лугаля, укрепление статуса дружины правителя, увеличение численности тяжеловооружённых пехотинцев, создание отрядов колесничих (запряженных ослами) требовали немалых материальных ресурсов, в поисках которых правитель начал наступление на позиции храмов и жречества. Ему удалось присоединить храмовые земли бога Нингйрсу и богини Бабы к царским земельным владениям. Высшее жречество лишилось своих постов. Среднее и низшее жречество было обложено тяжёлыми налогами, спасаясь от которых жрецы вынуждены были увеличить плату за осуществление религиозных церемоний. Заметно ухудшилось и положение общинников, ирригационная повинность которых возросла, а часть налогов начала собираться не натуральными продуктами, а серебром.

Недовольство реформаторской политикой Эанатума привело к государственному перевороту, в ходе осуществления которого у власти оказался ставленник жречества Уруинимгйна (2318−2312). Он повернул вспять попытки своего предшественника упрочить царскую власть. Храмам возвращались земельные угодья, жрецам — должности и привилегии. Серьёзные уступки были сделаны и рядовым жителям Лагаша, налоги и повинности которых вернулись к прежним размерам. Свои строительные надписи Уруинимгйна превратил из традиционных посвящений богу от правителя в подробные отчеты о благодеяниях, совершённых в интересах соогечественников. Он хвастливо заявлял о том, что даровал свободу населению, страдавшему от рабства, а также защитил вдов и сирот от притеснений со стороны «сильных».

Желая прославить себя и на военном поприще, Уруинимгина ввязался в военные столкновения с Уммой, но потерпел поражение. Правитель Уммы Лугальзаггиси разгромил армию Лагаша, сжёг его храмы и дворцы, а затем, опираясь на верхушку храмовой и общинной знати, установил своё господство нал Шумером. Однако вскоре он потерпел поражение от основателя Аккадского царства Саргона (2316- 2261), к которому перешло господство над всем Шумером.