Виды и симптомы боевого стресса

Сегодня под боевым стрессом понимают континуум приспособительных реакций и поведенческих паттернов военнослужащего, которыми он отвечает на стрессоры боевой обстановки. Критически анализ существующих подходов к пониманию стресса позволяет выделить следующие его виды (рис. 4.1).

Рис. 4.1. Виды боевого стресса.

Из рисунка 4.1 видно, что выделяются конструктивный, деструктивный, травматический стресс и стресс-девиации. Такая градация боевого стресса может отражать как возможную отрицательную динамику стресса от конструктивного до травматического стресса и стресс-девиаций, так и конкретные стрессовые состояния отдельных воинов.

Почему воины ио-разному реагируют на одни и те же боевые стрессфакторы? Этот вопрос достаточно сложный. Сегодня можно сказать о том, что в основе этого различия лежит разный уровень психологической устойчивости воинов, т. е. их способности активно противостоять воздействию стресс-факторам боевой обстановки, не утрачивая боеспособности и боевой активности. Такую устойчивость можно сравнить со своеобразным «психологическим бронежилетом», защищающим воина от внешних неблагоприятных воздействий, дающим ему множество степеней свободы, позволяющим действовать бесстрашно и самоотверженно. Подобно тому, как существуют бронежилеты различного класса, защищающие человека от холодного оружия, от осколков, пуль, огня и т. д., «психологический бронежилет» конкретного человека так же рассчитан на защиту от вполне конкретных психологических неприятностей. Один из них позволяет переносить поистине нечеловеческие испытания, другой не способен устоять перед незначительными трудностями.

Наиболее надежные бронежилеты композитны, т. е. состоят из нескольких разнокачественных слоев. Обобщение результатов ряда военно-психологических исследований позволяет выделить основные защитные слои «психологического бронежилета» — компоненты психологической устойчивости воина.

Компонентами психологической устойчивости участника боевых действий являются: мотивационный, когнитивный, эмоционально-волевой, операциональный, регулятивный.

1. Мотивационный компонент психологической устойчивости включает мотивы и личностный смысл участия воина в боевых действиях.

Психологом М. И. Дьяченко были выделены основные группы мотивов боевой деятельности^[1]:

• — широкие социальные мотивы (любовь к родине, развитое чувство справедливости, вера, чувство воинского долга, ненависть к противнику, стремление уберечь родных и близких от смертельной опасности и т. д.);
• — коллективно-групповые мотивы (коллективизм, традиции боевого товарищества, месть за боевых товарищей, страх подвести боевых товарищей, прослыть в их глазах трусом и т. д.);
• — индивидуально-личностные мотивы (желание познать себя и свои возможности, отличиться и достичь заветного социального статуса, улучшить свое финансовое положение, личные счеты к противнику и т. д.).

У каждого воина формируется своя уникальная система боевой мотивации, которая дает человеку возможность обрести смысл боевого бытия и своей миссии как ценности в контексте сложившейся жизненной ситуации, реальных потребностей и самосохранения.

Именно личностный смысл участия в борьбе с врагом составляет самый мощный слой «психологического бронежилета». Австрийский ученый В. Франкл, высвечивая смысл как главнейший регулятор сохранения эмоциональной целостности личности, предложил своеобразную формулу, которая отражает характер связи смысла с такими глубокими негативными переживаниями человека, как отчаяние и страдание^[2]:

где О — отчаяние, П — негативное переживание (страдание), С — смысл.

Из этой формулы видно, что чем более осмысленна деятельность воина, тем меньше вероятность возникновения у него отчаяния, тем меньше его подверженность разрушительным психологическим воздействиям, даже при высоких уровнях переживания страдания, страха и т. д. Эта формула выведена из известной идеи Ф. Ницше: «Тот, кто знает, зачем жить, может вынести почти любое как».

Именно высокий смысл, который вкладывали наши воины в победу в Великой Отечественной войне, способствовал развитию массового самопожертвования и героизма. Важность наделения смыслом участия воинов в смертельных сражениях была осознана и в других армиях. Так, Дж. Аппель и Г. Бибе, изучая пределы боевых возможностей воинов в годы Второй мировой войны, установили, что британские солдаты были в состоянии сохранять боевую устойчивость и находиться в зоне боевых действий более чем в два раза дольше американских (400 и 180 дней соответственно), потому что они, в отличие от американцев, «боролись за выживание»^[3].

Таким образом, выраженная мотивация и осмысленность участия в боевых действиях являются первым слоем «психологического бронежилета воина». Они позволяют отсеивать огромное количество внешних воздействий боевой обстановки как незначимых, а значимым придавать нетравматический смысл.

• 2. Когнитивный компонент психологической устойчивости включает:
  • — точное и детальное представление каждого воина о том, какого противника (с его сильными и слабыми сторонами, особенностями тактики, боевыми ухищрениями), каким оружием, каким способом, во взаимодействии с кем уничтожить. Суворовское требование о том, что «каждый солдат должен знать свой маневр» также является своеобразной формулой психологической устойчивости: чем точнее у воина образ боевых действий, чем в более привычной обстановке он действует, тем меньше боевых стрессоров могут вызвать у него ощущение новизны, неожиданности, внезапности, неизвестности.

В свое время еще И. П. Павлов указывал на то, что не сила стимула, а его новизна вызывает охранительную реакцию. Это положение можно проиллюстрировать с помощью информационной теории II. В. Симонова. Автор теории доказывает, что для удовлетворения актуальной в каждый момент времени потребности человек должен совершать вполне определенные действия, поэтому ему нужна информация о предметах и условиях, удовлетворяющих эту потребность. Эти положения Симонов облек в своеобразную формулу:

где Э — эмоция, ее сила и знак, П — сила и качество актуальной потребности, Ии — информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения существующей потребности, Ис — информация о средствах, которыми человек располагает в данный момент.

Из данной формулы видно, что если Ис равна или больше Ин, то эмоциональная реакция будет положительной или нейтральной. Чем меньше будет Ис по сравнению с Ин, тем сильнее будет выражена негативная эмоция. Эмоции будут сильнее выражены и тогда, когда потребность, удовлетворяемая деятельностью, остра^[4].

Действие данной формулы можно проследить на следующем примере. Группе военнослужащих предстоит действовать в тылу противника. Потребность в решении боевой задачи и знании обстоятельств ее выполнени я очень высока. Следовательно, военнослужащие должны хорошо знать особенности тактики действий, психологии и уровень боевой выучки противника, конкретные характеристики местности, порядок, силы и средства выполнения задачи. Если эти знания достаточны для эффективной деятельности, негативных эмоций у воинов не возникает. Если же информации недостаточно, то у воинов может возникать беспокойство, тревога и страх.

Не случайно в ряде исследований отечественных и зарубежных психологов отмечается, что солдаты больше всего боятся врага, которого они не могут видеть. Незримый враг кажется сильнее, наделяется не присущими ему качествами. Этот феномен зафиксирован в знаменитых суворовских афоризмах: «Удивить — значит победить», «У страха глаза велики». Специалисты указывают на то, что быть удивленным врагом — значит утратить средства контроля над страхом;

— эффективные копинг-стратегии — способы совладания с неблагоприятной ситуацией. В соответствии с теоретическими положениями рационально-эмоциональной терапии А. Эллиса, между стимулом и эмоциональной реакцией лежит мысль: «Людям мешают не вещи, а то, какими они их видят». Это значит, что правильный взгляд на объекты и события, правильные решения определяют правильные эмоции.

Следовательно, знания о бое, о стресс-факторах боя, о своих реакциях на них, формирование прочной связи между правильными знаниями и правильными эмоциями — важнейшая защита воина от нсихотравматических воздействий боевой обстановки, составляющая второй слой его «психологического бронежилета».

3. Эмоционально-волевой компонент психологической устойчивости манифестируется в виде боевого настроя, мобилизованной и направленной на решение боевой задачи эмоциональной энергии, решительности, твердости, настойчивости, выдержки. Установлено, что благоприятное эмоциональное состояние повышает эффективность деятельности приблизительно на 20%, мышечную силу — до 90%, чувствительность зрения и слуха — на 35—65%, снижает число ошибок и неточностей у некоторых специалистов в 5—10 раз, способствует усилению внимания, сообразительности, снижению утомляемости. Низкий психологический настрой снижает эффективность деятельности на 15%^[5].

Отсюда следует, что высокий боевой настрой дает возможность воину достичь превосходства над противником в силе мускулов, интеллекта, воли, защищает от ошибок и упадка сил, обеспечивает достижение конечной цели боевой деятельности, что составляет третий слой его «психологического жилета».

4. Операциональный компонент психологической устойчивости

состоит в боевом мастерстве воина, уверенности владения им оружием и боевой техникой, способности ориентироваться на местности, осуществлять наблюдение, «читать» и слушать поле боя, оказывать первую помощь и самопомощь при ранениях, выживать на поле боя. Опыт войн свидетельствует о том, что чем лучше подготовлены в профессиональном отношении воины, тем меньше они подвержены боевому стрессу даже в высокоинтенсивных боевых действиях.

Точность, быстрота, надежность действий позволяют воину достигать поставленной цели (акцептор результата действия), что сопровождается дальнейшим повышением морального духа и боевых возможностей.

5. Регулятивный компонент психологической устойчивости представлен тренированностью аппарата стрессового реагирования, способностью военнослужащего оперативно регулировать свои психические состояния, быстро приводить себя в оптимальные эмоциональные состояния, создавать необходимое волевое напряжение, повышать уверенность в собственных силах, купировать болевые ощущения немедикаментозными методами, быстро входить в состояние бодрствования и сна, получать полноценный сон в течение короткого времени.

Это особенно важно в тех случаях, когда факторы боевой обстановки проявляются внезапно, сверхсильно, кумулятивно, когда промежуточные результаты действий не соответствуют намеченной цели, когда конечная цель не достигнута. В этом случае психическая саморегуляция может стать важнейшим фактором психологической защиты и предупреждения развития у военнослужащего фрустрации, страха, отчаяния.

Сформированный у каждого воина уровень психологической устойчивости, уникальное сочетание ее компонентов выступают своеобразным «трансформатором» высокого накала боя в энергию боевой деятельности воина.

Если воин обладает активной боевой мотивацией, считает свое участие в боевых действиях делом своей чести, долгом перед своей страной, если у него сформирована точная картина предстоящих боевых действий, создан высокий боевой настрой, развиты боевые навыки и средства самоуправления своей психикой и поведением, он реагирует на стресс-факторы боя конструктивным боевым стрессом. Характеристика конструктивного стресса, в основной своей части, дана выше. Главная его функция — создание оптимального боевого напряжения воина, позволяющего ему эффективно решать боевые задачи и выживать на поле боя.

В этом случае, по свидетельству боевых практиков, воздействие боевой обстановки может способствовать появлению ощущения смысла миссии, веры, повышению бдительности, росту силы и выносливости, повышению терпимости (к трудностям, дискомфорту, боли и ранам), геройских поступков, храбрости и самопожертвования, повышению сплоченности военнослужащих, укреплению боевого товарищества, боевых традиций подразделений и частей.

Если компоненты психологической устойчивости в достаточной степени не сформированы, и внешних ресурсов, помогающих совладать с неблагоприятными обстоятельствами, не хватает, воин реагирует на стрессфакторы боя деструктивным стрессом (дистрессом)_у который обеспечивает определенный уровень адаптации к боевой обстановке посредством перенапряжения механизмов реактивной саморегуляции, интенсивным расходованием энергии, снижением эффективности в функционировании организмических систем и психической деятельности. Такой запредельный режим функционирования может превышать возможности этих механизмов, вести к истощению организма. Сформировавшаяся боевая мотивация, смысл воинской деятельности удерживают воина на поле боя, побуждают проявлять боевую активность, но инстинкт самосохранения и страх начинают противодействовать им. Механизмы адаптации функционируют на пределе, перенапрягаются.

Это можно проиллюстрировать, вновь обратившись к стрессу, используя метафору осажденной крепости, нужно констатировать, что возможности ее защитников не безграничны. Запасы воды, продуктов, боеприпасов постепенно иссякают, ряды защитников редеют, силы истощаются, вера тает, надежды гаснут. Враг все еще снаружи, за крепостными стенами, но справиться с ним можно лишь путем сверхусилия.

Дистресс проявляется в оной из следующих форм дезадаптивного поведения:

• — импульсивный тип дезадаптивного поведения: резкое снижение организованности поведения, импульсивные, преждевременные и несвоевременные действия, утрата сформированных навыков, повтор ответной двигательной реакции, снижение надежности из-за повышения общей чувствительности;
• — тормозной тип дезадаптивного поведения: торможение действий и движений, их замедление вплоть до ступора, подавление процессов восприятия и мышления, ведущее к нарушениям приема и переработки информации (пропуск значимых сигналов), а также принятия решений.

Среди симптомов (субсиндромов) деструктивного стресса^[6] принято выделять:

• — физические симптомы: дыхание частое (более 32 тактов в минуту) и поверхностное, головокружение, тяжесть в груди; частота сердечных сокращений достигает более 130 ударов в мин, артериальное давление становится более 140 единиц, температура тела превышает 39 °C; со стороны пищеварительной системы отмечаются тошнота, судороги, рвота, запор, диарея, потеря аппетита; выделительная система работает гиперактивно, что проявляется в учащенном мочеиспускании, позывах к испражнению, «подмачивании» и «пачкании» белья; дрожь, нервозность; нарушение сна (бессонница, кошмары); головокружение; постоянное возбуждение;
• — когнитивные симптомы: гипернастороженность; гиперили гипореакции (на звук, движение, свет, и т. д.); нарушения внимания (проблемы концентрации); размытое видение; нарушения мышления — трудность в рассуждении или решении проблем; ошибочные умозаключения, принятие неверных решений: нарушение воображения, снижение логичности, критичности мышления; проблемы мотивации — потеря уверенности, надежды, веры, ощущение собственного бессилия; текущие навязчивые мысли; нарушения восприятия элементов боевой обстановки, снижение объема, ясности, точности восприятия размеров, форм, расстояний; восприятие второстепенных элементов (громких, ярких) в ущерб жизненно важным; перенос восприятия с внешних на внутренние стимулы; вздрагивание от сильных звуков, вспышек света, движения; слезы, плач; злость, утрата веры в себя и своих товарищей. Когнитивные симптомы могут проявляться в том, что солдат не может совместить мушку с целью; оператор не видит цели на экране локатора; штурман неправильно читает показания приборов; внимание пехотинца «прилипает» к объектам; возникает эффект «туннельного видения»; у летчика возникают иллюзии пространственного положения; у моряка появляются иллюзии ожидаемых объектов;
• — поведенческие симптомы: беспечность (приводит к опасности для себя и других), импульсивность; неспособность расслабиться, низкий уровень энергии, неустойчивое поведение, невыполнение своих обязанностей, снижение боевых навыков, ухудшение заботы о себе (личная гигиена, профилактическое лечение, иммунизация, защита кожи), снижение согласованности и точности действий. Примерами поведенческих симптомов являются: ощущение «лишних мышц»; нарушение соразмерности движений — дергание курка, «вырывание рычагов»; снижение волевого потенциала; «предстартовая лихорадка», «боевая апатия», перенапряжение; нарушение эффективности взаимодействия;
• — эмоциональные симптомы: диапазон эмоций воинов в состоянии дистресса может включать страх, ужас, тревогу, раздражительность, конфликтность, негодование, гнев, вину, стыд, ошарашенность.

Дистресс — транзиторная форма стресса. Аккумуляция симптомов дистресса может достичь «критической массы» и вывести состояние военнослужащего на уровень травматического стресса.

• [1] См.: Дьяченко М. И. Психологический анализ боевой деятельности советских воинов.М., 1974.
• [2] См.: Франкл В. Человек в поисках смыла. М., 1990.
• [3] Нот В. The worm revisited: on examination of fear and courage in comba. URL: http://www.journal.forces.gc.ca/vo5/no2/leadersh-directio-eng.asp (дата обращения: 12.02.2016).
• [4] См.: Симонов П. В. Мотивированный мозг. М., 1987.
• [5] Столяренко А. М. Психология боевого дежурства и корабельной вахты. М., 1972. С. 31.
• [6] См.: Шумков Г. Е. Психика бойцов во время сражений. СПб., 1905. Вып. 1; Маклаков А. Г. Военная психология. СПб., 2004; Field Manual FM 6—22.5. Combat and operationalstress control manual for leaders and soldiers.