Специфика роли СМИ в формировании установок толерантного сознания

СМИ — это значимые субъекты ин/толерантности, потому что они имеют символическую власть в силу того, что формируют мнение аудитории, оказывают на нее влияние.

Мы можем говорить о толерантности СМИ в широком смысле, когда журналисты, не вступая в полемику, просто не участвуют в распространении негативных стереотипов, предубеждений о той или иной минорити-группе. Ведь о многих таких группах адресат узнает только из сообщений СМИ, и стереотипы особенно легко принимаются на веру, если социальная группа неизвестна адресату по личному опыту. О толерантности в узком смысле, напомним, можно говорить тогда, когда СМИ выступает в защиту морально значимого для большинства отклонения от того, что считается нормальным, общепринятым, и объясняет свою позицию моральными соображениями, призывая к терпимости в отношении различий в поведении, не нарушающих правовых норм.

Определение степени толерантности или интолерантности сообщений СМИ невозможно лишь на основе их содержания, обязательно требуется учет ситуативного контекста. Так, многие СМИ, являющиеся представителями органов власти, избегают острых тем, интолерантных высказываний, создают картину безоблачной социальной гармонии в мире своих. Объясняется это тем, что у таких СМИ есть не только собственно журналистские цели, но и пропагандистская задача создать положительный имидж представителей власти и региона, которым они руководят. Поэтому в СМИ с другими учредителями, не имеющими властной поддержки, возможны гораздо более резкие по тону, интолерантные публикации, и это объясняется не дурным характером членов редакции, а свободой от PR-задач по отношению к руководству региона, города, предприятия.

Критерием следования стандартам качественной журналистики является не столько толерантность или интолерантность сообщений, сколько сбалансированность их содержания: непредвзятое, равноправное представление различных точек зрения, использование нескольких источников информации и точное на них указание.

Ситуативный контекст сообщений СМИ позволяет также выявить практики умолчания о минорити-группах как вид интолерантности со стороны журналистов. Это может быть вынужденное молчание о какой-то группе других вследствие прямого запрета на их публичное упоминание: так в советское время уральская пресса практически не упоминала о большом количестве поволжских немцев, выселенных на Урал во время Великой Отечественной войны. Возможно и молчание «на всякий случай» в связи с потенциальной опасностью горячих тем, даже если никакого внешнего запрета не было. Иногда молчание СМИ — это позиция нейтралитета по отношению к различию, что можно рассматривать как форму пассивной толерантности: если редакция не обсуждает в своих публикациях, какой высоты каблуки могут носить в школе старшеклассницы, она, вероятно, считает, что это их личное дело.

Когда журналисты все же берутся за сложную тему про других, к которым нет однозначного отношения, они часто используют практику «делегирования интолерантности»: интолерантные высказывания содержат письма читателей, выступления политиков, экспертов, слова героев публикаций, а журналист свою позицию прямо не формулирует. Поэтому для выявления степени ин/толерантности публикации всегда важно, заявлена ли открыто позиция журналиста или редакции.

Существенно для определения степени толерантности редакции, предоставлено ли право на ответ стороне, к которой выражено интолерантное отношение. Принципиальное несовпадение позиций, высказанных в СМИ, способно интенсифицировать развитие социальной ситуации, ставшей предметом обсуждения, скорость процессов ее изменения, трансформации. Если люди, которые отличаются в чем-то от большинства и которых нам трудно понять, получают возможность публично высказаться, возрастает вероятность, что мы будем более толерантны по отношению к ним или что будут забыты старые обиды, которые могли копиться столетиями и десятилетиями. Например, сегодня можно только позитивно оценить появившиеся в уральских СМИ публикации о культуре и вере старообрядцев или о сохранившихся доныне языческих верованиях части жителей Урала и Поволжья. Вряд ли это кого-то сподвигнет на принятие таких верований, но истории о старообрядцах и язычниках, живущих рядом, позволяют лучше осознать религиозно-культурное разнообразие современной России.