Реальности сюрреализма. 
История зарубежной литературы xx века

Сюрреализм — от французского «surrealism» (надреализм) — течение в европейском и американском искусстве, главным образом в поэзии и живописи первой половины XX в. В период между Первой и Второй мировыми войнами сюрреализм был наиболее последовательным направлением модернистской поэзии. Оно характеризовало важнейшие черты художественного мышления XX в.

В.П. Руднев, автор «Словаря культуры XX века» (1997), рассматривает его как одно из самых долговечных и значительных художественных направлений европейского авангардного искусства XX века. Сюрреализм пережил несколько кризисов, Вторую мировую войну и постепенно, сливаясь с массовой культурой, пересекаясь с пости трансавангардом, вошел в качестве составной части в постмодернизм.

Непосредственным предшественником сюрреализма стал дадаизм.

Дадаизм

Дадаистская группа сложилась в Цюрихе в 1916 году как объединение осуждавших империалистическую войну и в значительной мере деморализованных ею художников. Инициатором дадаистского движения и автором большинства манифестов был румын Тристан Тцара (псевдоним С. Розентштока). Кроме того, в центре движения были немцы Гуго Балль, Р. Гюльзенбек, Ганс Арп, румын М. Янко.

Тристан Тцара писал о только что пережитой Первой мировой войне: «Эта война не была нашей войной, нас вынуждали участвовать в ней, и мы понимали лживость изъявляемых по ее поводу чувств, убожество оправданий». Дпя дадаистов была характерна ненависть к тем «омерзительным ценностям», во имя которых велась бойня, они атаковали мировую систему во всей ее целостности, в ее основах: «Все проявления этой, именуемой современной, цивилизации были нам омерзительны — самые ее устои, ее логика, ее язык. И вот возмущение принимало такие формы, в которых гротескное и абсурдное безусловно брало верх над эстетическими ценностями». Так утверждал Тцара и указывал: «Дада родилось из бунта, который разделяли многие юноши и который требовал полного доверия личности к глубинным побуждениям своей натуры, без оглядки на историю, логику или расхожую мораль, на Честь, Родину, Нравственность, Семью, Религию, Свободу, Братство и прочие понятия, отвечающие исконным человеческим потребностям, но выродившиеся в скелетообразные условности, поскольку из них было выпотрошено первоначальное содержание».

Характерен «Каннибальский манифест дада», написанный Пикабиа: «Честь покупается и продается подобно заднице. Задница — изображение жизни, как и печеные яблоки, и от вас — серьезных — будет вонять хуже, чем от коровьего навоза. Дада же не пахнет ничем, оно — ничто, ничто, ничто.

Оно, как ваши надежды: ничто.

Оно, как ваши райские кущи: ничто.

Оно, как ваши кумиры: ничто.

Оно, как ваши политики: ничто.

Оно, как ваши герои: ничто.

Оно, как ваши живописцы: ничто.

Оно, как ваши вероисповедания: ничто.

Освистывайте, вопите, разбейте мне физиономию, а что дальше? Повторяю: вы — шляпы".

Пикабиа говорит: «Умирают героем или идиотом, за деньги не умирают, дада не пахнет ничем, ибо оно — ничего, ничего…».

Писатель Ж. Ваше убежден: «Война — это грохочущая машина для оболванивания».

Первые дадаисты собирались в кафе, открытом Гуго Баллем в Цюрихе и названном «Вольтер». Здесь устраивались дадаистские концерты, штурм-суаре и выставки. На концертах исполнялись Лист, Дебюсси, Рахманинов, народные (русские с балалаечным оркестром, французские, африканские) песни, модернистские произведения А. Шенберга.

Наибольшую поддержку кружок встретил у французов. Это были Гийом Аполлинер, Луи Арагон, Филипп Супо, Андре Бретон, Пьер Реверди. К ним примыкали художники Пабло Пикассо (тогда еще Руис), Амедео Модильяни и Василий Кандинский.

Тцара говорил о том, что абсурдное становилось эстетической ценностью: «Дада сам не хочет ничего, ничего, ничего; он делает кое-что, чтобы публика говорила: «Мы не понимаем ничего, ничего, ничего».

Р. Гюльзенбек в манифесте 1918 г. заявляет: «Слово „дада“ символизирует примитивнейшее отношение к окружающей действительности, вместе с дадаизмом в свои права вступает новая реальность. Жизнь предстает как одновременная путаница шорохов, красок, ритмов духовной жизни, которая без колебаний берется на вооружение дадаистским искусством со всем сенсационным гвалтом и лихорадкой повседневного языка, во всей его жесткой реальности… Дадаизм не противостоит эстетически жизни, но рвет на части все понятия этики, культуры и внутренней жизни, являющейся лишь одеждой для слабых мышц».

Они вводили в свои композиции бытовые предметы и материалы, чтобы ликвидировать специфику искусства и сблизить его с жизнью.

Введение

в литературу словесного хаоса считалось самой острой критикой «языка как средства, цементировавшего общественный строй». Разрушением языка, традиционных форм искусства, по их мнению, можно расстроить ритм жизни буржуазного общества, ответственного за мировую войну.

Стихотворение «Белый исполин, прокаженный пейзажем» Тцары содержит такие строки:

Здесь читатель начинает кричать.

Начинает кричать, начинает кричать; в крике Появляются флейты, расцвечающиеся кораллами, Читатель хочет умереть, может быть, танцевать, А начинает кричать, Он замызганный худосочный идиот, он не понимает Моих стихов и кричит.

Он крив.

В душе его зигзаги и много ррррр Нбаз, баз, глянь на подводную тиару, расстилающуюся Золотыми водорослями.

Оозондрак трак Нфунда нбабаба пфунда тата нбабаба.

Тяга к абсурдному порождала стремление совмещать неожиданные понятия. М. Эрнст рассматривает это как принцип «встречи двух несводимых реальностей в среде, им одинаково чуждой».

Для дадаистической поэзии характерны такие приемы, как синхронизация, повтор, отрицательный параллелизм, тавтология, алогизмы, сдвиги смысла, «заумь». Тцара создает концепцию автоматизма: «Мысль рождается во рту». Симультанная декламация, когда каждый произносит свое в общем хоре голосов.

Культурное каннибальство дада. Уже в Швейцарии Тцара придал ему вид «потешных» сборищ, выглядевших от начала до конца мистификацией — оплеухой всем благопристойным обычаям. На концертах дада хаос шумов. На выставках вместо живописи — «коллажи» с использованием лоскутков, жестянок. Вместо поэзии — стихи, составленные из вытащенных наугад обрывков разорванных в клочья газет.

Понятие дадаизм должно было выражать абсурдность. По-французски «дада» — детская деревянная лошадка, детский лепет, — простофиля, придурок, По-русски и по-румынски это двойное утверждение, а на языке одного из африканских племен, по словам самого Тцары, «хвост священной коровы».

В 1916 году был опубликован «Манифест господина Антипирина». Антипирин — слово, придуманное автором как название лекарства от головной боли или, в данном случае, лекарства от искусства. Дадаистический тотальный нигилизм привел к первой попытке создания контркультуры. На французской почве это имело уже определенную традицию в творчестве маркиза де Сада, Ж. Нерваля, А. Рембо, Лотреамона, А. Жарри, которых также называют в качестве предшественников сюрреализма. Но непосредственную почву для него подготовил, конечно, дадаизм, многие представители которого и стали сюрреалистами.