Изучение и моделирование ситуаций, вызывающих эмоциональное напряжение и стресс

Изучение и моделирование ситуаций, вызывающих эмоциональное напряжение и стресс

Условия существования человека в современном мире постоянно создают эмоционально напряженные ситуации, обусловленные в основном тремя моментами. 1) взаимодействием в системе человек — машина, 2) межличностным взаимодействием, 3) выполнением человеком умственной деятельности в условиях дефицита времени.

Большинство возникающих у человека эмоционально напряженных ситуаций в работе и в быту можно объяснить одним из трех моментов или их сочетанием. Именно исходя из этого была предпринята попытка вызвать эмоционально напряженное состояние человека в лабораторных условиях. Мы понимаем, что лабораторное моделирование ситуаций не может охватить всю богатую гамму условий внешней среды, в которых реально может возникнуть эмоциональное напряжение. Однако наличие стандартизированной ситуации позволяет вскрыть алгоритм работы в среде управления динамическим объектом и прогнозировать поведение человека в этих условиях. Кроме того, лабораторное моделирование позволяет выявить у данной личности наличие того или иного стереотипа поведения, а также подвижность нервных процессов, степень их инертности и т. д.

Динамические характеристики протекания психических функций (особенно таких, как темп и интенсивность) генетически детерминированы, и нередко они оказывают решающее влияние на эффективность выполняемой человеком умственной нагрузки в эмоционально напряженной ситуации. Давно известна взаимосвязь психического состояния человека с уровнем его работоспособности.

Например, тревожность и депрессия отрицательно сказываются на решении различных задач.

Сопоставляя конкретно наблюдаемые формы проявления нервно-эмоционального напряжения, можно качественно и иногда количественно измерить градиент нарастания эмоций, выделить группу лиц, у которых эмоциональный потенциал мгновенно достигает критической величины.

Физиологами давно отмечено, что ЦНС модулирует тоническим уровень симпатической активности и фазные изменения на стимуляцию внешней среды в определенном ритме. Очень неблагоприятно сказываются на организме смена биоритмов, нарушение физиологической цикличности процессов. «Никакой сумасшедший ритм современности, никакая острота нервных переживаний не могут вызвать гипертонии, если это именно ритм, если периоды наибольшего напряжения чередуются с периодами покоя», — писал П. К. Анохин.

Учитывая тот факт, что интенсивность эмоциональной окрашенности работы человека в эмоционально напряженной ситуации зависит от того, насколько отличается действительная динамика событий от ожидаемой ситуации (другими словами, насколько велико рассогласование между ожидаемой моделью и реальной ситуацией), мы можем выяснить пластичность его психологической реакции, степень эмоциогенности для каждого человека одного и того же внешнего стимула.

Физиологические и психологические стрессоры запускают разные механизмы, но в обычной жизни их взаимодействие на организм носит интегративный характер и возникает эффект суммации, где нельзя вычленить удельный вес каждого фактора. Поэтому, изучая реакцию человека на различные лабораторные виды эмоционального напряжения, мы можем построить концептуальную модель поведения человека в различных фрустрационных ситуациях, т. е. приблизиться к вопросам прогноза.

Значимость эмоционального состояния в формировании поведения человека известна давно, но реально представить себе все взаимосвязи между психологическими детерминантами, физиологическими коррелятами эмоций является задачей очень трудной. Наиболее близко к решению этой проблемы подошел П. К. Анохин. Созданная им теория функциональной системы указывает на важную роль эмоций и мотиваций в процессах афферентного синтеза, как важнейшего звена в принятии решения и осуществления целенаправленного поведения. Согласно этой теории можно ожидать наличие определенной зависимости между эффективностью переработки человеком информации, активностью его поведения и степенью эмоционального напряжения.

Приступая к разработке различных лабораторных ситуаций, провоцирующих эмоциональное напряжение, мы исходили из того, что в современных условиях человек часто сталкивается с напряженной интеллектуальной деятельностью, к которой относится переработка математической информации. В процессе этой деятельности человек вынужден включать не только ассоциативный характер мышления, но и предыдущий опыт по переработке такого рода информации.

Первая модель стандартизированной ситуации интеллектуальной деятельности состоит из решения математических задач сложности не выше среднего. Продолжительность работы человека на этой модели составляет 30 мин. Приступая к моделированию стресса, мы исходили из концепции Р. Лазаруса о разделении эмоционального стресса на физиологический (вегетативный, первосигнальный) и психический (эмоциальный, второсигнальный). Без сомнения, для обоих видов стресса наблюдаемые изменения в сердечнососудистой системе в некотором смысле имеют сходство, но подключение разных отделов нервной системы осуществляется различно. Если при первом виде стресса пусковым фактором являются безусловные рефлексы (бег при виде опасности, избегание боли, голод и жажда, половой рефлекс и т. д.), то при втором виде стресса (который свойствен человеку) включаются тонкие корковые механизмы. При этом виде стресса человек испытывает воздействие и выделяет различные социально значимые факторы: время, мотивацию деятельности, порицающие факторы и т. д. Именно поэтому мы считали целесообразным при разработке этой модели сосредоточить внимание не столько на физиологических стрессах, сколько на психологических.

Лазарус делит все психологические стрессоры на три группы: к 1-й группе он относит факторы новизны, необычности, внезапности; ко 2-й группе — временные факторы: дефицит времени, увеличение темпа деятельности, совмещение двух видов деятельности, введение помех (как частный случай совмещения); к 3-й группе он относит приемы, связанные с изменением мотивации, создание конфликтных ситуаций. Мы сосредоточили внимание на стрессорах 2-й и 3-й групп, считая их наиболее пригодными для лабораторного моделирования ситуаций эмоционального напряжения. Стрессоры 1-й группы включались нами как обстановочные дополняющие эмоциональный фон исследования. Кратковременность воздействия — основное ограничение на их применение в моделировании.

Кроме этого разделения психологических стрессоров на три группы, существует еще разделение их на специфические и неспецифические. Все вышеотмеченное относится к неспецифическим стимулам. Специфические стимулы качественно индивидуальны. Они становятся значимыми для данного человека только в сочетании с перенесенным им когда-то неспецифическим стрессогенным воздействием. Например, некто несколько лет назад пострадал от пожара и получил ожоги (неспецифический стрессор). В последующие годы самые разнообразные индифферентные раздражители — сигнал пожарной машины, вид огня, вид человека в форме пожарного и т. д.— могут вызвать достаточно сильную стрессогенную реакцию, но только индивидуально у данного человека. Количественная представленность специфического стимула не играет роли она может быть минимальной, важна цепная реакция следующих за ним воспоминаний.

В связи с тем что моделирование ситуаций эмоционального напряжения происходило в условиях клиники, где осуществляется экспертная диагностика того или иного заболевания, мы могли широко использовать мотивацию с точки зрения выявления взаимосвязи прогноза состояния здоровья и физиологических показателей во время моделирования.

Кроме того, большое значение мы придавали такому фактору как дефицит времени. Социальная значимость этого фактора является общепризнанной. Он универсален в своем воздействии на человека, а также может явиться, по теории П. К. Анохина, одним из системообразующих факторов. Кроме того, этот фактор, изменяется в широком диапазоне в зависимости от поставленных задач, ив связи с этим мы можем получить эмоциональное напряжение различной биологической модальности. Решение даже простых арифметических задач в условиях дефицита времени более рельефно выявляет сенсорные и умственные процессы человека, значимость этого эмоциогенного напряжения у одного и того же человека в условиях дефицита времени и без него.

Необходимость переработки информации в условиях дефицита времени является важнейшим стрессогенным фактором. Изменение качества и количества умственных операций сказывается на временных характеристиках интеллектуальной деятельности человека. Дефицит времени может быть количественно изменен и создает, таким образом, разные по интенсивности воздействия. Кроме того, обеспечение мозгового кровотока тонко приспосабливается к темпу умственной деятельности.

Дефицит времени воздействует на человека двояко: 1) он вызывает эмоционально напряженное состояние, количественное проявление которого зависит как от психологической структуры личности данного человека, так и от сензитивности его нервной и сердечно-сосудистой системы, 2) влияние дефицита времени на качество выполняемой им работы сказывается неоднозначно. У некоторых людей дефицит времени вызывает мобилизацию их адаптационных возможностей, и качество работы повышается. У других людей дефицит времени и возникающий при этом эмоциональный стресс вызывают резкое торможение умственной деятельности вплоть до ступора. Эти различия обусловлены типом ВНД, социальными условиями, генетической детерминацией нервной системы. Для иллюстрации стрессогенного действия дефицита времени мы провели исследование у здоровых лиц в спокойной обстановке и при дефиците времени. Дефицит времени вызывает четко выраженное эмоциональное напряжение. Если в обычных условиях частота пульса при умственной деятельности 114—117 ударов в минуту, то в условиях дефицита времени она доходит до 139. Аналогичная картина и для артериального давления (АД): умственная деятельность в спокойных условиях вызывает колебание АД от фоновых величин 125/80 до 140/90 уд./мин. В условиях дефицита времени эмоциональное напряжение (ЭН) возникает еще до начала умственной деятельности. Мы видим, что фоновая величина АД у этого же человека составляет 150/90 уд./мин и в процессе работы повышается до 160/100 уд./мин. Более близкие показатели в спокойной обстановке и при дефиците времени оказываются для мозгового кровотока, который постепенно в обоих исследованиях снижается от 1,4 до 1,1. Это еще раз подтверждает теорию Мчедлишвили об ауторегуляции мозгового кровотока.

Для изучения физиологической реакции организма на воздействие эмоционального напряжения нам необходимо было разделить всю экспериментальную ситуацию на несколько периодов различным функциональным содержанием. Наиболее логично, с нашей точки зрения, было разделение по следующим периодам: фон, начало работы, рабочий период, период последействия. Фоновая регистрация всех физиологических показателей осуществлялась за 20—30 мин до начала работы.

Отметим то обстоятельство, что пациент не был информирован о характере работы и не знал принципа моделирования.

Первый период работы включал период инструкции о предстоящей деятельности и первые три минуты работы. Эти две фазы имеют различные функции; во время инструкции реакции на внешние воздействия, обстановочные стимулы (П. К. Анохин) у больного сочетаются с ориентировочно-исследовательской деятельностью. Во всех проводимых нами исследованиях по эмоциональному напряжению (во всех экспериментальных ситуациях) отмечалась четкая реакция на инструкцию: происходило учащение пульса, повышение систолического АД, увеличение минутного объема кровотока и общего периферического сопротивления кровеносных сосудов. Такая четкая динамика гемодинамических показателей на инструкцию ярко иллюстрирует результат активного включения эрготропного церебрального звена регуляции системы кровообращения под влиянием повышения активности коры головного мозга.

Реакция на инструкцию представляет собой период ожидания, которому психологи и физиологи придают большое значение. В периоде ожидания можно выделить два аспекта — психологический и физиологический. Психологический аспект охватывает качественно различные виды этого состояния, его временные параметры, взаимосвязанные с интенсивностью ЭН, глубиной этого состояния в зависимости от типа личности, мотивации, биоритмов и т. д. физиологический аспект охватывает такие вопросы, как количественное расходование нервной энергии на поддержание состояния ожидания, гормональную обеспеченность этого процесса. Важно также изучить реакцию сердечнососудистой системы на состояние ожидания. В своих исследованиях мы уделили большое внимание физиологическому обеспечению состояния ожидания: катехоламинам мочи (КА), пульсу, АД, минутному объему кровотока (МОК), реоэнцефалограмме (РЭГ).

Приводим данные по изменению показателей сердечнососудистой системы в условиях эмоционально напряженной деятельности (в процентах прироста по отношению к фоновым значениям):

Из приведенных данных можно видеть, что показатели сердечнососудистой системы наиболее сильно изменяются именно в период инструкции, а не во время решения задач. Пульс учащается в момент инструкции по сравнению с фоном на 22%, а в период решения задач — только на 8%. Аналогичные изменения имеют место и у минутного объема крови. В период инструкции отмечается увеличение МОК на 31%, а во время решения задач — на 7%. Эти данные показывают, что влияние коры головного мозга в период ожидания перед началом умственно напряженной деятельности является мобилизующим для активации сердечнососудистой системы.

Важной психологической характеристикой процесса ожидания, которая определяет уровень физиологических затрат, является временная определенность или неопределенность поступления информационных сигналов. Наибольшее стрессогенное воздействие связано с такой неопределенностью поступления сигналов, когда человек не может предвидеть время воздействия раздражителя. При определенном времени поступления сигнала (независимо от временного интервала между сигналами) человек может создать субъективную модель своего поведения в условиях ЭН, адекватной значимости и модальности ожидаемого сигнала. В случае неопределенного времени поступления сигнала единственным средством предотвращения дезорганизации психической деятельности человека является постоянная общая мобилизационная готовность афферентно-эфферентных систем, постоянная активация синаптических связей, непрерывное расходование энергетических ресурсов клеток мозга. В основном эта мобилизационная готовность обеспечивается гормональным звеном: катехоламинами, кортикостероидами. Временная неопределенность воздействия раздражителя лишает возможности мозг создать психологическую модель по реализации ожидаемого сигнала. Наличие такой психологической модели позволяет организму в плановом порядке подготовить биохимико-энергетические ресурсы для обеспечения состояния ЭН, компонентом которых являются гормональные резервы. Неопределенность же поступления сигнала заставляет организм поддерживать постоянное тоническое напряжение соответствующих психофизиологических процессов и поддерживать временные связи нейронов, расходуя напрасно значительное количество энергетических ресурсов.

Поддержание физиологических регуляторных систем из-за временной неопределенности сигналов в состоянии постоянного напряжения и повышенного синаптического возбуждения заставляет организм в короткий промежуток времени между предупреждающими и командными сигналами мобилизовать дополнительные энергетические ресурсы в аварийном варианте деятельности, часто с неэкономным превышением нервно-гормональных ресурсов. Глубина и стрессогенность воздействия фактора ожидания на организм зависят также от мотивации человека в данном виде деятельности, его заинтересованности, его типа личности, степени утомления, времени суток и т. д. Есть категория лиц (около 10% здоровых людей), которые обладают повышенной «стартовой готовностью» с резким расходованием физиологических ресурсов в период ожидания. У этих лиц значительное нарушение физиологического гомеостаза, происходящего даже в условиях правильных временных интервалов поступления сигналов. Причина такой повышенной стартовой готовности заключается, по нашему мнению, в том, что эти лица в период ожидания постоянно создают психологическую модель предстоящей деятельности, гипертрофируя ее сложность и постоянно сомневаясь в своих возможностях.

В процессе ожидания мозг человека (особенно кора гипоталамуса и лимбико-ретикулярная формация) постоянно участвует в осуществлении связи психологических и физиологических детерминант. Мы уже говорили о регулирующем влиянии психологической модели предстоящего действия на формирование физиологических процессов. Важную роль играет также и зеєно обратной связи, т. е. отражение результатов физиологического акта на созданную психологическую модель. Несовпадение этих двух величин заставляет организм вносить коррекцию в те или иные показатели. В этом отношении большое значение имеет оценка выполняемой деятельности другим человеком, как бы контроль деятельности. Мы вводили порицающие моменты в процесс выполнения умственной деятельности и увидели нарушение качества выполняемой работы и изменение физиологических коррелят. Нарушение Достигаемого качества выполняемой деятельности в условиях порицания ее возникает з связи с тем, что у человека возникает своеобразная иерархия контролируемых им параметров деятельности и соответствующий физиологический стереотип. Порицание выполняемой им деятельности нарушает структуру процесса регулирования физиологических функций, нарушает этот динамический стереотип, и у человека быстрее происходит расходование энергобиохимических ресурсов, быстрее наступает утомление.

Играют ли какую-либо роль в состоянии предстартового ожидания такие психологические качества человека, как скорость приема и переработки информации? Работая в течение нескольких лет с моделью ситуации, вызывающей ЭН, в которой одним из значимых эмоциогенных факторов является дефицит времени при решении задач, мы пришли к выводу, что лица с повышенной скоростью приема и переработки информации переносят ЭН легче и с меньшими физиологическими затратами. Для этих лиц работа в условиях повышенной нагрузки психофизиологических структур является менее эмоциогенной, они легче создают психологическую модель будущей деятельности и реализуют систему физиологических действий, направленных на достижение цели в ожидаемых условиях. Воспринимая информацию о конкретно-структурных особенностях предстоящей деятельности, они быстрее формируют ее психологическую модель. К сожалению, как психология, так и физиология не располагают в настоящее время достаточным количеством тестов для выявления лиц с высокими потенциальными возможностями психологического контура регулирования своей умственной деятельности. Интересная работа в этом направлении ведется под руководством О. А. Конопкина. Мы не всегда можем количественно измерить пределы и степень эффективности психологического уровня регулирования. Измерение скорости и качества выполняемой умственной деятельности, возникновение процесса утомления являются очень многогранным функциональным показателем, имеющим свою внутреннюю структуру, отдельные «блоки» которой выполняют различные функции. При временной неопределенности поступления сигнала организм психологически постоянно ощущает максимальную готовность к реагированию. Такой тип реагирования является энергетически невыгодным и наблюдается у лиц со «стартовой» готовностью. Эффективность умственной деятельности у этих лиц, как правило, снижена. Для регламентации периода времени ожидания у обследованных нами людей мы четко ограничили время перед началом умственной деятельности в условиях дефицита времени введением инструкции (записанной на магнитную ленту) с описанием характера работы. Инструкция давала возможность испытуемому создать субъективную психологическую модель умственного напряжения, провести ее коррекцию. В связи с Все гормональные изменения мы могли оценить только до начала моделирования эмоционального напряжения и после его завершения. В отличие от гемодинамических показателей, которые позволяли выделить начальный период, рабочий период и последействие, гормональные изменения не давали этой возможности.

Большое значение в динамике физиологических реакций организма на эмоциональное напряжение мы придавали типу личности данного человека, его мотивационному компоненту, степени его вовлеченности в работу. Используя ряд психологических тестов (MMPI, тест Айзенка, Розенцвейга, Тейлора), мы смогли оценить психологический профиль личности больного, его отклонение от нормы под влиянием болезни. При моделировании эмоционально напряженной деятельности человека мы использовали три модели, каждая из которых обладала своими преимуществами.

I. Модель — «стандартизированной умственной деятельности в дефиците времени». В этой модели испытуемый выполнял простейшие математические задачи в течение 23 мин. Эта простейшая модель давала информацию о состоянии напряжения различных систем организма, но она не давала возможности количественно оценить работоспособность человека и сопоставить ее в динамике под влиянием проводимого лечения. Этим требованиям отвечает таблица Крепелина и корректурная проба. Их сочетание мы обозначили как II модель. Продолжительность ее можно изменять, увеличивая или уменьшая длительность рабочего периода. Эта методика дает возможность количественно оценить индивидуальный темп работы. Известно, что темп и ритм мыслительной деятельности человека зависят не только от интеллектуального развития человека, но и от генетических детерминированных особенностей мозговых процессов. Каждый человек обладает определенными возможностями устойчивости и скорости переключения умственной деятельности. Письменное выполнение задания в условиях дефицита времени и различных раздражителей является достаточно сильным эмоциогенным фактором. В условиях эмоционального напряжения преобладающим и первичным компонентом является психическая функция, которая включает разнообразные физиологические механизмы. В доказательство этого положения мы сопоставили физиологические корреляты эмоций при воздействии таблиц Крепелина и корректурной пробы. Обнаружено, что такие внешне схожие виды умственной деятельности дают различные реакции АД, частоты пульса, РЭГ, ЭКГ. Счет по Крепелину дает более значимое повышение систолического давления, чем корректурная проба.

I и II модели давали информацию о характере мыслительной деятельности данного человека, пластичности его психофизиологических функций и степени эмоциогенности данного раздражителя. Однако большая часть эмоционально-напряженных ситуаций (особенно в производственных условиях) возникает при межличностном взаимодействии людей друг с другом. Именно в этих условиях нередко возникает особое состояние конфликта.

Для выявления у человека устойчивости к эмоционально-напряженной ситуации и исследования факторов детерминации мышления в этой ситуации в экспериментальной психологии используются методы моделирования критических ситуаций или провоцирования социального межличностного конфликта.

Для изучения группового взаимодействия двух пациентов между собой мы использовали III модель деятельности, реализация которой осуществлялась с помощью устройства «Гомеостат». Это устройство состоит из следующих конструктивных деталей: пульт испытуемого, пульт экспериментатора, реагирующее устройство. Пульт испытуемого представляет собой специальный блок, на панели которого расположены стрелочный индикатор (микроамперметр 50—0—50 мкВ) и потенциометр, при помощи которого можно изменять положение стрелки индикатора.

Пульт экспериментатора включает в себя устройство, которое позволяет устанавливать перекрестные связи между каждым испытуемым. С помощью этого устройства можно изменять характер воздействия положения ручки потенциометра данного испытуемого на отклонение стрелки индикатора партнера и взаимосвязи между партнерами. На пульте экспериментатора расположен блок индикации для визуального контроля за действиями испытуемых. В этом же блоке продублированы стрелочные индикаторы испытуемых. Питание прибора осуществляется постоянным током от четырех батарей. Во время проведения исследования каждый испытуемый сидит за своим пультом, их расположение исключает визуальное наблюдение за стрелкой прибора партнера. Речевое общение между испытуемыми исключается. При выполнении задачи партнеры манипулируют рукоятками пульта, воздействуя на стрелки собственного прибора и прибора партнера, и, таким образом, каждый из них принимает участие в решении единой задачи. Перед испытуемыми ставится следующая задача: установить стрелку индикатора в нулевое положение (на середину шкалы). Перед началом работы стрелка находится в отклонении в ту или другую сторону. Перед началом работы проводится инструктаж. Экспериментатор имеет возможность следить за действиями партнеров по показаниям своих приборов, которые дублируют показания приборов пульта. В тот момент, когда партнеры достигают необходимого равновесия в позиции стрелки (стрелки всех индикаторов установлены в нулевое положение), экспериментатор отклоняет стрелку прибора от этой нулевой точки, т. е. вносит помеху в выполнение работы. Так как испытуемые не знают о возможности вмешательства экспериментатора, то каждый считает другого виновным в принятии неправильного решения и возникает межличностный конфликт. Они начинают обвинять друг друга в неспособности выполнить задачу. Решение задачи повторяется, но уже на фоне конфликтной ситуации и эмоционального напряжения. Именно вскрытие этих граней человеческих отношений дают врачу в руки те психофизиологические детерминанты, которые нарушают гомеостаз АД, минутного объема крови, удельного периферического сопротивления, гормонального зеркала крови и обеспеченность мозгового кровотока. М. Д. Горбов считает, что отрицательные эмоции возникают в результате рассогласования между внутренней моделью среды, которая должна привести к достижению цели, и ее достижением.

При работе на «Гомеостате» конфликт возникает благодаря подобному рассогласованию. Когда человек работает с каким-либо прибором один, то он уверен в себе, достижение цели зависит только от него и от прибора. На «Гомеостате» достижение цели зависит и от другого человека, который не управляем, и поэтому возникает конфликт особого качества: конфликт с другой личностью. Во время же работы в системе человек — машина конфликт может возникнуть только с самим собой, что происходит довольно редко.

Мы считаем, что к конфликту склонны те личности, которые предпочитают автономию в своем социально-психологическом окружении. В отличие от таких черт, как лидерство — зависимость, конфликтность является более подвижной и, следовательно, более управляемой чертой личности, генетически менее детерминированной.

В условиях группового моделирования возникают психологические взаимосвязи, которые позволяют выделить лидера. Деятельность группы как саморегулируемой многоконтурной системы с постоянно меняющимися психологическими взаимосвязями невозможна без лидера. Именно лидер определяет стиль работы группы, принцип решения ею задач.

Стеничность, активный тип реакции, эмоциональная устойчивость на возникающие трудности были характерны для лиц с чертами лидерства. У них часто отмечалась экстраверсия или амбиверсия, высокий уровень притязаний. У лидеров мы отмечали часто, что будущий результат решения задачи как бы предвосхищается, антиципируется и детерминанты мышления поднимались до очень высоких границ.

В условиях группового моделирования более ярко, чем при «одиночном» моделировании, выступает значение мотивации при выполнении задачи.

Таким образом, создание модели группового взаимодействия дало возможность учесть новые грани межличностного общения: лидерство — зависимость, конфликтность. В процессе межличностного взаимодействия ясно проявляется личность человека, так как при этом постоянно происходит сверка того, что он есть на самом деле и что от него ожидают окружающие. В группе он черпает ценностные ориентации, но при этом может происходить рассогласование между тем, что от него ожидают и что он может дать группе. В результате возникает конфликт. В этой модели эмоциональное напряжение может достигать крайних степеней, и мы отметили 2 типа реакции: с преобладанием торможения и возбуждения. Тормозной тип характеризовался мышечным напряжением, скованностью, инертностью в выполнении задания, растерянностью. Возбудимый тип реагировал суетливостью, многословием, быстрой сменой решения, быстрым переключением с одного вида деятельности на другой. При работе на «Гомеостате» возникала блокада деятельности (неадекватная напряженность, тревожность, состояние фрустрации). Иногда мы отмечали взвинченность и подавленность, что указывало на конфликт между желаемым и реальным ходом решения. У больных гипертонической болезнью по сравнению со здоровыми при работе на «Гомеостате» часто отмечалась растерянность, апатия, тенденция к интерспективности, внутренняя напряженность, которая приводила к дезорганизации деятельности и к уменьшению вклада в решение общей задачи.

Именно у больных по сравнению со здоровыми при работе на «Гомеостате» возникает эмоциональный дискомфорт, социальная дезадаптация, нарушается нормальное протекание интеллектуальных звеньев деятельности.

1.Беляев И. И. Очерки психогигиены. — М., 1993

2.Горбов Ф. Д. Экспериментальная групповая психология. — М., 1999

3.Губачев И. М., Иовлев Б. В. и др. Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии человека. — Л., 1989

4.Горизонтов Н. Д. Переоценка некоторых положений концепции стресса. М., 2005

5.Кеннон В. Физиология эмоций: телесные изменения при боли, страхе и ярости. — М., 2004