Способности и задатки

С тех пор как в научный оборот было введено представление о задатках как врожденных предпосылках к формированию и развитию способностей человека, нс прекращаясь, ведутся научные исследования, направленные на то, чтобы точнее определить природу задатков и ответить на вопрос о том, что они представляют собой с точки зрения анатомии и физиологии организма человека. На вопрос об органической основе задатков, несмотря на давнюю историю их изучения, насчитывающую уже много сотен лет, до сих пор не существует удовлетворительного ответа, хотя за время исследования предлагалось много разных ответов на него. В данном параграфе мы ознакомимся с соответствующими ответами, обратив преимущественное внимание на их недостатки, и выясним, почему они в конечном счете оказались отклоненными учеными-психологами.

Задатки, по определению, выступают как органические предпосылки к формированию и развитию способностей, в какой-то степени обусловливая этот процесс, влияя на него, но не предопределяя его окончательный результат, нс объясняя полностью его динамику. Таково распространенное и признанное большинством современных ученых представление о задатках к развитию способностей и их соотношении с самими способностями и процессом их формирования у человека. Наличие у человека задатков или органических предпосылок к формированию и развитию способностей признавалось всегда абсолютным большинством ученых, за исключением тех, кто под влиянием трудов английских философов-материалистов Д. Локка и др. (XVII—XVIII вв.) придерживался точки зрения, что человек с рождения «чистая доска, на которой время может начертать любые письмена». Но и сторонники этой, крайней точки зрения на происхождение способностей человека, не отрицали существование задатков как органических основ способностей человека. Будучи материалистами по своему научному мировоззрению, они признавали наличие материальной (органической) основы у всех психических явлений, в том числе способностей, так как в противном случае способности превращались бы в чисто идеальное явление, никак не связанное с материальным миром.

Разница в понимании задатков между материалистами и идеалистами заключалась в способе их соотнесения со способностями человека. Идеалисты утверждали, что задатки — это и есть способности, данные человеку от природы, что на основе имеющихся у человека задатков непосредственно и напрямую формируются и развиваются его способности. Задатки превращаются в способности без всякого обучения, а способности природой заложены в соответствующих задатках. Они развиваются, превращаясь в способности, по собственным, внутренним законам, никак не связанным с воздействиями, оказываемыми на человека со стороны окружающей среды. Позиция материалистов заключалась в том, что они не отождествляли задатки со способностями, не признавали существования врожденных способностей и утверждали, что процесс формирования и развития способностей обусловлен исключительно социально.

Одновременно с признанием существования задатков все ученые независимо от их общефилософской ориентации вели активные поиски ответа на вопрос, что они представляют собой с анатомо-физиологической точки зрения. Эти поиски начались задолго до того, как ученые стали обсуждать проблему врожденности или приобретенное™ способностей — с того момента, когда было доказано, что мозг человека является органом его психики. На мозге, его структурах и происходящих в нем процессах было в основном сосредоточено внимание ученых, занимающихся поисками природной основы задатков.

Говоря о задатках, следует иметь в виду возможную двойственность их понимания. Задатки в их общем определении — это предпосылки к развитию способностей или свойства, на базе которых способности человека формируются и развиваются. В таком общем определении задатков не указывается, являются ли они обязательно врожденными (или генотипически обусловленными) или могут выступать как приобретенные, т. е. рассматриваться как уже достигнутый уровень развития способностей, на базе которого формируются и развиваются способности более высокого уровня. В этом, широком, понимании задатков к ним можно отнести элементарные способности, на основе которых у человека формируются и развиваются высшие способности. В более узком и специальном их понимании задатки — это нс только предпосылки, но и, несомненно, врожденные анатомо-физиологические особенности организма, от которых зависит формирование и развитие любых человеческих способностей. Это представление о задатках более распространено, чем первое, и в наших дальнейших рассуждениях о природе задатков и их соотношении с человеческими способностями мы будем иметь в виду именно это, узкое их понимание, хотя подобное использование термина «задатки» вовсе не означает, что их первое, более широкое понимание, в принципе, не может быть принято.

Вопрос о том, что представляют собой задатки к развитию способностей в их анатомо-физиологическом выражении, занимает ученых давно, примерно с XVII в. Он до сих пор еще активно обсуждается учеными, представляющими не только психологию, но и другие науки, например анатомию, физиологию и генетику. Этим вопросом ученые специально занялись намного позднее того, как была определена анатомическая основа душевных (психических) явлений. Данное открытие относится примерно к V в.

После того как в XVI в. испанский врач X. Уарте преложил особое определение способностям человека, выделил их в отдельную группу душевных (психических) явлений и произвел их классификацию, учеными активно обсуждается вопрос о том, что представляют собой задатки к их формированию. Поначалу, когда были проведены первые анатомические исследования мозга человека и установлено, что по своей массе он намного превосходит мозг животных, была высказана идея о том, что общую массу головного мозга можно рассматривать в качестве анатомической основы задатков к развитию способностей. Однако эта идея в скором времени была раскритикована и отвергнута как несостоятельная. Оказалось, во-первых, что имеются животные с большей массой мозга, чем у человека, это слон и кит (соответственно, 5700 г у слона и 6000—7000 г у кита). Во-вторых, выяснилось, что и среди людей не наблюдается связи между способностями и общей массой мозга.

Сторонники этой идеи, однако, не сразу отказались от нее под влиянием критики, прозвучавшей в их адрес. Они пытались ее сохранить, взяв за основу понимания задатков не общую массу мозга, а соотношение веса тела и мозга. По этому показателю люди действительно превосходят животных. У человека это соотношение самое высокое и составляет 32. Для сравнения можно привести данные, касающиеся самых разумных животных: дельфины: 16, обезьяны — от 2 до 4. Однако и в этом случае обнаружились исключения, не укладывающиеся в данную концепцию задатков (предполагалось, что чем больше это соотношение, тем более развито в психологическом плане животное). У слона, например, это соотношение составляет 10,4, хотя слоны, как известно, менее способные животные, чем обезьяны и дельфины.

Критики данной концепции задатков этими фактами не ограничились. Они нашли новые, не только научные, но и житейские аргументы, превращающие эту научную идею в нелепую. Если бы соотношение веса тела и веса мозга могло служить показателем наличия задатков к развитию способностей, то самыми способными людьми должны были бы быть карлики с большой головой, а самыми неспособными — высокие или крупные люди с маленькой головой. Людям, как показывает история развития психологической науки, свойственно принимать идеи, которые им импонируют, и отвергать то, что представляет их в неблагоприятном свете (это, кстати, одна из причин массового отрицательного отношения людей к теории 3. Фрейда). Карликам с большой головой указанная выше идея, наверное, понравилась бы, но таких индивидов среди обычных людей, во-первых, мало, во-вторых, большинство из них, будучи физически не вполне здоровыми людьми, большим умом и высокоразвитыми способностями, как известно, не отличаются. Крупных людей с маленькими головами, наверное, немного больше, но они вряд ли согласились бы считать себя наименее способными. Практика показывает, что эти люди нисколько не уступают не только карликам, но и людям со средним ростом и средним объемом мозга по своим умственным и другим способностям.

Абсолютное большинство людей располагается где-то между этими двумя крайностями и, согласно данной концепции, должно было бы иметь средний уровень развития способностей. Очевидно, что такого четкого разделения людей по способностям в соответствии с соотношением веса мозга к весу тела не существует. Поэтому и данная идея в конечном счете была окончательно отклонена, стала достоянием истории пауки, и ученые к ней больше никогда не возвращались.

Известно немало случаев, когда одинаково способные, талантливые люди имели различный по массе мозг. Например, при средней массе человеческого мозга, находящейся в пределах от 1400 до 1450 г, масса мозга И. Тургенева составляла 2012 г, Д. Байрона — 1800 г, в то время как у А. Франса — всего лишь 1017 г, а у известного химика Ю. Либиха — только 1362 г. Кроме того, самый большой по массе мозг, почти в два раза превышающий среднюю норму, оказался как раз у умственно отсталого человека — 3000 г. Таким образом, не существует какойлибо однозначной зависимости между абсолютной или относительной массой мозга, с одной стороны, и способностями (а следовательно, и задатками к их развитию) у разных людей.

В XVIII—XIX вв. ученые, анатомы и физиологи провели фундаментальные исследования строения мозга и его работы (анатомии и физиологии мозга). В ходе этих исследований было установлено, что по отношению к психическим явлениям существует определенная специализация мозговых структур. Было, в частности, доказано, что затылочные отделы коры головного мозга более или менее однозначно соотносятся со зрением, височные — со слухом и речью, теменные — с движениями, произвольно совершаемыми человеком. К изучению этих соотношений присоединились и медики, которые во время проведения операций на мозге или при лечении связанных с ними заболеваний внимательно наблюдали за реакциями больных людей и затем подробно их описывали. Из этих наблюдений были получены многочисленные сведения, касающиеся соотношений, существующих между отдельными участками коры головного мозга, происходящими в них процессами и способностями человека.

Выводы анатомов и физиологов о наличии четких связей отдельных психических явлений с локальными участками коры головного мозга были подкреплены казавшимися безупречными многочисленными данными о том, что ограниченные, расположенные в определенном месте нарушения в работе коры головного мозга вызывают специфические и типичные именно для них нарушения психики или двигательной активности человека. В итоге анализа и обобщения всех этих фактов в XIX в. возникло и в начале XX столетия закрепилось новое учение о связи работы мозга с психическими процессами и явлениями. Оно получило название «локализационизм». Согласно данному учению отдельные психические явления представлены (локализованы) в строго определенных структурах мозга, но крайней мере — коры головного мозга.

Это учение заложило основы и нового представления о задатках. Под ним стали понимать анатомические структуры и происходящие в них физиологические процессы, которые связаны с работой отдельных участков коры головного мозга человека. В первые десятилетия XX в. появились даже подробные карты коры головного мозга, где ее поверхность разделялась на множество небольших участков, и с каждым таким участком соотносилось наличие у человека определенных способностей (соответственно, задатков к их формированию и развитию).

Поначалу это новое учение о задатках было позитивно воспринято многими учеными, в том числе психологами, как научно обоснованное. Более того, оно стало основой для возникшей практики определения задатков человека по особенностям строения коры головного мозга. Австрийский врач и анатом Ф. Галль (1758—1828) основал новую науку — френологию (от греч. «френос» — «ум» или «разум» и «логос» — учение), в которой утверждалось, что форма черепа человека почти буквально повторяет форму и наружное строение его мозга. Поэтому, изучая строение черепа человека, по выпуклостям, имеющимся на нем, соответствующим, как предполагалось, разрастанию отдельных участков коры головного мозга, можно судить об имеющихся у человека задатках к развитию способностей. Всеобщее увлечение френологией и вера в то, что задатки к развитию способностей действительно представляют собой локальные участки мозга, приходится на XIX в.

Ф. Галль составил карту коры головного мозга, поделенной на 27 участков, и с развитием каждого из них связал наличие у человека определенных задатков (способностей). Среди выделенных Ф. Галлем участков мозга находились даже признаки таких способностей, как честолюбие, храбрость, скупость и др., не говоря уже о таких распространенных и известных способностях, как музыкальные, поэтические, художественно-изобразительные и др.

Однако к концу этого столетия, и особенно в начале XX в., стало публиковаться все больше фактов, противоречащих представлению о том, что способности человека локализованы в отдельных участках коры головного мозга. В первые десятилетия XX столетия возникла разносторонняя и основательная критика локализационизма, главными аргументами которой оказались следующие.

• 1. При локальных поражениях коры головного мозга наблюдаются нарушения не одной, а сразу нескольких способностей, что противоречит идее о том, что способности имеют взаимно однозначную анатомическую локализацию.
• 2. При разных по локализации поражениях коры головного мозга могут наблюдаться нарушения одних и тех же способностей.
• 3. Данное учение несовместимо с представлениями о том, что большинство человеческих способностей являются приобретенными. Локализационизм, однозначно связывая частные способности с отдельными участками коры головного мозга, допускал врожденный характер самих по себе способностей.
• 4. В состав анатомо-физиологической основы способностей человека должны входить не только образования, связанные с корой головного мозга, но и нервные образования других структур мозга, а также органы чувств и движения. Что касается локализационизма, то он соотносил способности человека и, соответственно, задатки только с работой коры головного мозга. С локализационизмом оказалось несовместимым, например, учение о функциональных органах А. Ухтомского, понимаемых как прижизненно складывающаяся анатомо-физиологическая основа высших человеческих способностей (подробнее об этом учении будет сказано далее).
• 5. Разрастание того или иного участка коры головного мозга может свидетельствовать не о сложности его внутреннего строения, а о его ненормальном, болезненном состоянии. Между тем именно на это — на простое физическое увеличение массы того или иного участка коры головного мозга как исходную методологическую посылку — были ориентированы и локализационизм, и связанная с ним псевдонаука под названием «френология».
• 6. Общая масса (объем) того или иного участка коры головного мозга не коррелирует со сложностью его внутреннего устройства, а именно это, по логике вещей, в первую очередь должно было бы рассматриваться как анатомо-физиологическая основа задатков.

Вклад в решение проблемы анатомо-физиологических предпосылок задатков в свое время пытался внести и известный российский физиолог И. П. Павлов. Открыв и описав основные свойства нервной системы человека (сила — слабость, подвижность — инертность, уравновешенность — неуравновешенность), И. П. Павлов вместе с тем высказал предположение о том, что их можно рассматривать как вероятные задатки к развитию способностей. Однако и эта идея была раскритикована и отвергнута ученымиисихологами. Против нее, в частности, выдвигались следующие аргументы. Во-первых, свойства нервной системы в лучшем случае определяют только динамические особенности нервных и других физиологических процессов, а к ним способности человека никак не сводятся. Во-вторых, свойств нервной системы сравнительно мало, а способностей у людей очень много, и для каждой отдельно взятой человеческой способности вряд ли возможно подобрать характерное только для нее сочетание свойств нервной системы. Поэтому большого числа сторонников этой идеи И. П. Павлова среди ученыхпсихологов так и не нашлось, и она оказалась отвергнутой и забытой вскоре после ее появления^[1].

В последние несколько десятков лет поиск анатомо-физиологической основы задатков, который так никогда и нс прекращался, пошел в новом направлении — в направлении генетики. Ее успехи, достигнутые за последние несколько десятков лет, вселяют надежду на то, что когда-либо все же удастся обнаружить и точно описать анатомо-физиологическую основу задатков, но уже на уровне генотипа, а не каких-либо развитых телесных органов, в том числе мозга. Эта надежда до сих пор сохраняется в умах многих ученых, которые ее рассматривают как наиболее перспективную в научном плане. Более того, она частично подкрепляется и оправдывается вновь собранными фактами. Установлено, например, что некоторые виды врожденной умственной отсталости человека действительно вызваны нарушениями, происходящими на уровне генотипа. Это говорит о том, что серьезные недостатки в формировании и развитии способностей человека действительно могут иметь под собой генетическую основу. Однако пока что ученым не удалось обнаружить и точно описать генетическую основу нормально развивающихся способностей человека, тем более одаренности, таланта или гениальности. Поэтому вопрос об анатомо-физиологической основе задатков к развитию способностей человека до сих пор остается в науке открытым (не решенным).

Некоторые из современных ученых подвергают сомнению правомерность постановки и поиска решения вопроса о существовании природных задатков к развитию способностей в той его формулировке, которая была характерна для многих поколений ученых в прошлом. Дело в том, что практически все они исходили из предположения о том, что наличие задатков является обязательным условием для формирования и развития способностей человека, что для каждой способности должны существовать характерные для нее задатки. Именно эти моменты и подвергаются критике многими современными учеными. Их рассуждения на данную тему сводятся к следующему.

Влияние среды на формирование и развитие способностей человека, которое признается абсолютным большинством ученых, приводит к заключению, что обсуждаемая выше проблема не имеет того значения, которое ей придавалось на протяжении веков, когда способности человека считались врожденными или передаваемыми по наследству. Убедительно доказано, например, что воздействие среды на формирование и развитие человеческих способностей начинает проявляться уже вскоре после рождения ребенка. Если это так, то не имеет особого смысла искать и точно определять задатки к развитию способностей. Их наличие или отсутствие мало влияет на формирование и развитие способностей, которые в основном определяются воздействиями со стороны окружающей среды.

Но и эта точка зрения — об основной или преимущественной обусловленности способностей обучением и воспитанием — является уязвимой. Имеется немало данных в пользу того, что задатки к развитию способностей не только существуют, но практически с рождения ребенка начинают влиять на формирование у него тех или иных способностей. Новорожденные дети — близнецы имеют, как известно, не только общие черты, но и индивидуальные особенности, отличающие их друг от друга. Человек с рождения обладает многими свойствами, которые впоследствии сказываются на его индивидуальности, могут облегчать или затруднять формирование у него других психологических, в частности личностных, свойств. Тот факт, что у младенцев сразу вскоре после их рождения могут быть обнаружены различия в доминирующем психофизиологическом состоянии, свидетельствует о том, что определенные психические явления и формы поведения действительно находятся в сфере прямых генетических влияний.

Особый интерес в связи с изучением воздействия генетических факторов на развитие способностей вызывают результаты исследования гомозиготных, имеющих идентичную наследственность, и гетерозиготных, обладающих разной наследственностью, близнецов. Некоторые из них, заимствованные из работ А. Баса и Р. Плоумина, представлены в табл. 7.

Таблица 7

Корреляции между гомозиготными и гетерозиготными близнецами разного пола (средний возраст сравниваемых детей — 4 года и 7 месяцев).

Сравнительное исследование гомозиготных близнецов, которые жили и воспитывались в разных семьях, показывает, что вопреки ожиданию их индивидуальные психологические и поведенческие различия от этого не увеличиваются, а чаще всего остаются такими же, как и у детей, выросших в одной семье, причем в некоторых случаях они даже уменьшаются. Дети-близнецы, имеющие одинаковую наследственность, в результате их раздельного воспитания иногда становились более похожими друг на друга, чем в том случае, когда их воспитывают вместе. Этот факт объясняется тем, что детям — одногодкам, постоянно находящимся рядом друг с другом, почти никогда не удается заниматься одними и теми же делами, следовательно — обучаться и воспитываться в совершенно одинаковых условиях. Между такими детьми редко складываются полностью равноправные отношения, а это также влияет на их психологическое развитие.

Несмотря на значительное сходство по ряду психологических и поведенческих характеристик, которое обнаруживается среди гомозиготных близнецов, вряд ли полностью оправдано утверждение о том, что их психологическая общность обусловлена только генетически. Проведенные исследования и полученные в них результаты позволяют считать влияние среды на психическое и поведенческое развитие человека более существенным, чем воздействие генотипа. Обратимся в этой связи к анализу некоторых фактов, свидетельствующих за или против признания генотипической обусловленности индивидуальных различий по способностям.

В научных исследованиях, которые были направлены на определение наследственной обусловленности интеллекта, получено немало противоречивых данных, которые трудно однозначно оценивать в пользу или против наследования интеллекта как общей умственной способности. Типичный результат сравнительного исследования близнецов по тестам интеллекта состоит в том, что монозиготные близнецы внутрииарно имеют более схожие показатели интеллектуального развития, чем гетерозиготные близнецы. Вместе с тем влияние среды на психологию монозиготных близнецов также очевидно, и с возрастом оно увеличивается, в то время как воздействие генотипических факторов, напротив, уменьшаться.

Таких психологических свойств, которые с уверенностью можно было бы считать наследственно обусловленными, сравнительно немного. Среди свойств, которые имеют явную генотипическую обусловленность (детерминацию со стороны природных задатков), находится, например, темп деятельности человека, от которого, в свою очередь, зависит темперамент. Особенно заметное влияние генотипа обнаруживается при изучении некоторых физических показателей общей картины электрической активности коры головного мозга — электроэнцефалограммы. Речь идет о наличии и преобладании в ней ритмических колебаний (волн) определенной длины и амплитуды, от которых зависят некоторые динамические особенности внимания, двигательной активности человека и его стрессоустойчивости. Однако — и это существенный факт — ни одно из известных свойств нервной системы не является исключительно зависимым от генотипа, поскольку на него в определенной степени оказывает влияние и окружающая среда. И. В. Равич-Щербо пишет по этому поводу следующее: «Чем выше в деятельности роль специфически человеческой, речевой, произвольной саморегуляции, тем меньшую роль играют факторы генотипа, и наоборот, чем она ниже, тем отчетливее индивидуальные особенности этой деятельности определяются наследственностью»^[2].

Задатки к развитию способностей, даже если они известны и, соответственно, существуют на анатомо-физиологическом уровне, представляют собой лишь одно из условий успешного развития способностей человека. Это условие выступает как необходимое, но не является единственным и достаточным для формирования способностей. При наличии хороших задатков, при правильно организованном обучении и воспитании человека имеющиеся у него задатки будут быстрее превращаться в способности, и в своем развитии достигнут более высокого уровня, чем при отсутствии соответствующих задатков. Однако если человека, имеющего задатки, специально и целенаправленно не обучать, не воспитывать по заранее продуманной, научно обоснованной и опытным путем проверенной программе, то вряд ли имеющиеся у него задатки, даже хорошие, со временем смогут превратиться в высокоразвитые способности.

Замечено также, что задатки появляются и начинают проявляться в деятельности в определенный период жизни человека, и если усилия, направленные на развитие способностей, приурочены именно к этому периоду, то в развитии способностей можно добиться значительных успехов. Если же начинать развивать способности человека, когда задатки еще не проявились, то это ни к чему хорошему не приведет: в соответствующий период жизни способности просто не будут формироваться и развиваться. Наконец, если приступить к формированию и развитию способностей человека намного позднее того времени, когда у него впервые начинают проявляться задатки, то способности, хотя и будут развиваться, но не достигнут того уровня развития, какой возможен, если задатки заметить вовремя и как можно раньше начать их развивать с целью формирования способностей. Из этих рассуждений следует, что между проявлениями задатков и развитием способностей человека должно существовать четкое временное соответствие, а именно следующее: способности необходимо начинать формировать и развивать, когда у человека впервые появляются и проявляются соответствующие задатки, т. е. в сенситивный период развития.

Есть также возможность развивать способности человека и при отсутствии у него явно выраженных задатков. Такая возможность объясняется тем, что между задатками и способностями человека нет четкого, взаимно однозначного соответствия, так как на базе одних и тех же задатков можно развивать разные способности. Справедливо и обратное: одни и те же способности могут формироваться и развиваться у человека на основе разных задатков.

С проблемой задатков тесным образом связан вопрос о том, что представляет собой анатомо-физиологическая основа (задатки к развитию) высших способностей человека, которые, безусловно, не имеют генетически предопределенных с рождения или готовых для их анатомо-физиологической поддержки задатков. Такие способности формируются и развиваются у человека на основе его элементарных способностей, которые, в свою очередь, могут иметь под собой задатки. Но такие задатки можно соотнести только с простейшими способностями.

В этой связи возникает вопрос: что происходит в организме по мере формирования и развития у человека высших способностей на основе его задатков или элементарных способностей? Очевидно, что высшие способности, как и элементарные, должны иметь свою анатомо-физиологическую основу, что эта основа врожденной или генотипически обусловленной (существовать в виде готовых задатков) быть не может по той причине, что сами высшие способности человека формируются и развиваются прижизненно. Отсюда следует, что и анатомо-физиологическая основа высших способностей также формируется и развивается в процессе жизни человека.

Если бы это было не так, то мы вынуждены были бы допустить существование способностей человека как чисто идеальных (психических) феноменов, которые ни на что в организме не опираются, т. е. наличие способностей без их органической основы. Современная, тем более — материалистически ориентированная наука вряд ли может допустить такое. Давно признано, что всякое душевное (психическое) явление как-то соотносятся с процессами, происходящими в организме, с теми или иными его структурами, в частности со структурами головного мозга. Это касается всех познавательных процессов, психических состояний и личностных свойств человека (правда, для многих из них анатомо-физиологическая основа до сих пор точно не известна). Данное утверждение, безусловно, относится и к способностям человека.

Без такого допущения трудно было бы, кроме того, объяснить устойчивость самих способностей человека. Она становится понимаемой только в том случае, если предположить существование в организме человека специального органа, который отвечает за функционирование данной способности, стабилен и поддерживает ее. Не менее очевиден и факт, что такого готового органа в виде врожденных задатков у человека в то время, когда у него начинают формироваться и развиваться высшие способности, еще нет. Однако когда высшие способности сформировались, данный орган уже имеется в наличии. В связи с этим возникают вопросы: Что собой представляет этот орган? Каким образом он формируется и развивается на базе имеющихся у человека врожденных задатков?

Один из возможных гипотетических ответов на эти вопросы предложил в первой половине XX в. известный российский физиолог А. Ухтомский. Он сформулировал гипотезу, согласно которой в организме человека по мере формирования и развития у него высших способностей складываются особые, функциональные органы — органические структуры и связанные с ними физиологические процессы, которых раньше, с рождения, не существовало, но которые, появляясь и развиваясь вместе с высшими способностями человека, сами совершенствуются в процессе их формирования.

Функциональный орган, по А. Ухтомскому, — это сложная анатомо-физиологическая структура, образуемая в процессе развития высших способностей человека и включающая в себя совместно функционирующие органические системы, которые до этого не были связанными друг с другом. Речь идет об органах чувств, движения, отделах нервной, эндокринной и других органических систем. До начала формирования высших способностей человека они не были связаны в единую, слаженно работающую систему, необходимую для органической поддержки соответствующих способностей. После завершения процесса формирования некоторой высшей способности они оказываются соединенными в единую, новую, устойчивую органическую систему, которая и выступает в качестве базы для существования и проявления (функционирования) соответствующей способности.

Тонкая моторика руки, участвующая в письме Рис. 5.1. Гипотетическое строение функционального органа письма.

Функциональный орган складывается из уже готовых органических элементов — задатков, которые имеются с рождения. Однако нужные для него системные связи между этими элементами, которые с рождения отсутствуют, формируются и закрепляются постепенно по мере становления и развития высших способностей человека.

Процесс формирования функциональных органов можно представить следующим образом. Когда ребенок осваивает внешние и внутренние действия, связанные с развивающимися у него новыми способностями, между частями его организма (органами чувств, движения, возможно, всеми остальными органическими системами) и определенными структурами центральной нервной системы начинают складываться новые связи и отношения. По мере формирования и развития высших способностей эти связи и отношения конкретизируются, уточняются, закрепляются, и, когда соответствующие способности оказываются полностью сформированными, вновь возникшие нервные и другие связи вместе с нужными телесными органами и процессами образуют целостную структуру — новый функциональный орган, обеспечивающий поддержку данных способностей на анатомо-физиологическом уровне. На рис. 5.1 в качестве примера показана типичная структура функционального органа письма.

На схеме, изображенной на рис. 5.1, звездочками обозначены нервные центры мозга, которые, по предположению, отвечают за элементарные способности, входящие в состав способности к письму. Они, естественно, располагаются во всех четырех отделах коры головного мозга, которые так или иначе участвуют в письме.

Однако письмо реализуется не только мозговыми центрами, но и с помощью тонкой моторики руки (она показана в нижней части схемы). Эта моторика также формируется и совершенствуется в процессе освоения письма. Отрезками, соединяющими между собой мозговые центры, и двухсторонними стрелками, соединяющими мозг и тонкую моторику руки, обозначены, соответственно, связи, которые формируются и закрепляются по мере становления функционального органа письма.

Функциональные органы, но А. Ухтомскому, обладают следующими, характерными для них свойствами.

• 1. Их элементами являются имеющиеся у человека задатки. В процессе формирования функциональных органов между ними складываются новые, функциональные связи.
• 2. У разных людей функциональные органы выступают по своему строению как индивидуально своеобразные, так как зависят от имеющихся у человека специфических задатков.
• 3. Индивидуальные различия в устройстве и работе функциональных органов определяют различия в проявлениях у разных людей их высших способностей.
• 4. Функциональные органы обладают свойством регенерации, т. е. способностью к восстановлению после того, как соответствующая им органическая структура оказалась нарушенной.
• 5. Регенерация и поддержание функциональных органов в рабочем состоянии обеспечиваются постоянным использованием и совершенствованием соответствующих высших способностей человека.

В заключение отметим, что учение А. Ухтомского о функциональных органах как прижизненно формирующейся органической основе высших человеческих способностей до сих пор является не более чем интересной гипотезой, требующей глубокой и разносторонней экспериментальной проверки. Несмотря на то что учение о функциональных органах было предложено около ста лет назад, оно до нашего времени остается актуальным, так как является единственным предположением, объясняющим на органическом уровне процесс формирования и развития высших способностей человека. Однако чтобы перевести это учение на уровень современной научной теории, необходимо сделать следующее:

• 1) изучить, описать и опытным путем (экспериментально) подтвердить строение разных функциональных органов, обеспечивающих работу всех или хотя бы большинства высших способностей человека;
• 2) представить и описать функциональные органы с точки зрения современных научных знаний об анатомии и физиологии организма, в частности мозга.

Ни та, ни другая задача ни самим А. Ухтомским (в его время наука еще не располагала теми знаниями об устройстве и работе организма, которыми она располагает сейчас), ни его последователями так и не была решена.

Подведем краткие итоги.^{[3][4][5][6][7]}

6. Проблематичным также является вопрос об органических коррелятах (основах) высших способностей человека. Его в свое время (в начале XX в.) по-своему поставил и решил известный российский физиолог А. Ухтомский, разработавший учение о функциональных органах. Данное учение, несмотря на его популярность среди психологов, нуждается в дальнейшей разработке и строгой экспериментальной проверке, которые до сих пор не были проведены.

• [1] Правда, в нашей стране многие ученые-психологи в течение определенного времени продолжали придерживаться этой идеи и даже развивать ее (например, Б. М. Тсплов, Б. Г. Ананьев, их ученики и последователи), но это в основном происходило под влиянием политического и идеологического давления, оказываемого на психологов со стороны властей. Известно, что в 1954 г. состоялась печально знаменитая объединенная сессия Академии наук СССРи Академии медицинских наук, на которой было принято волевое решение об обязательнойориентации всех советских ученых на «передовое» учение И. П. Павлова. Поэтому в то времяначались и долгое время проводились психофизиологические и дифференциально-психологические исследования, авторы которых пытались (в основном безуспешно) обнаружить связи (корреляции) между способностями человека и свойствами его нервной системы.
• [2] Равич-Щербо И. В. Исследование природы индивидуальных различий методом близнецов //Психология индивидуальных различий: тексты. М., 1982. С. 110.
• [3] Существование задатков и соответствующих им органических структур и процессов признается учеными с давних пор, но до настоящеговремени практически неизвестны задатки к развитию большинстваспособностей, имеющихся у человека.
• [4] Не существует точных идей о том, что собой представляют соответствующие органические структуры и процессы.
• [5] Имеются разногласия среди ученых по вопросу о том, существуют илине существуют задатки к развитию способностей, а также по вопросуо том, необходимы ли они для успешного формирования и развитияспособностей.
• [6] На протяжении истории существования и разработки психологического учения о способностях было предложено немало идей, касающихся анатомо-физиологической природы задатков, но ни однаиз них не выдержала критики, не была признана как состоятельная.
• [7] В современной науке весьма популярной является сравнительно новаяидея о том, что задатки к развитию способностей могут быть представленными на уровне генотипа. Однако и эта идея до сих пор не имеетконкретного научного воплощения, поскольку ни для одной из известных способностей человека точно не указана ее генотипическая основа.