Использование ассоциаций по близкозвучию
Все ФБР и каждый член конгресса знают, что Клод Пеппер бесстыдный экстраверт. Более того, есть основания считать, что он практикует непотизм по отношению к свояченице, сестра его была феспианкой в греховном Нью-Йорке. Наконец, и этому трудно поверить, хорошо известно, что до женитьбы Пеппер практиковал целибат. Избиратели были возмущены, в результате Пеппер проиграл выборы; подавать же в суд… Читать ещё >
Использование ассоциаций по близкозвучию (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Ложное этимологизирование
Встретив незнакомое слово, мы нередко пытаемся уяснить его значение по контексту, а также путем сравнения с однокоренными, близкозвучными или структурно сходными словами, хотя еще древние предупреждали, что «не всегда похожие слова означают похожие вещи» (Клеанф, ученик Зенона из Кития)1. Эту особенность человеческого восприятия можно использовать, к примеру, включив заведомо незнакомые для читателя вполне безобидные по своему содержанию термины в отрицательно-оценочный контекст. Так, один американский политик потерпел на выборах поражение лишь потому, что его конкурент сделал следующее заявление для прессы:
Все ФБР и каждый член конгресса знают, что Клод Пеппер бесстыдный экстраверт. Более того, есть основания считать, что он практикует непотизм по отношению к свояченице, сестра его была феспианкой в греховном Нью-Йорке. Наконец, и этому трудно поверить, хорошо известно, что до женитьбы Пеппер практиковал целибат.
Избиратели были возмущены, в результате Пеппер проиграл выборы; подавать же в суд за оскорбление личности он не имел оснований: экстраверт означает ‘общительный человек', непотизм — ‘покровительство родственникам', феспианка — ‘поклонница драматического искусства', целибат — ‘безбрачие'[1][2].
Апелляция к подобной лексике рассчитана на речевую некомпетентность адресата и часто запускает механизмы ложного этимологизирования [англ, abuse of etymology], в частности истолкования по близкозвучию (ср.: феспианка ~ лесбиянка). В подобных случаях интепретация незнакомого слова колеблется между следующими смыслами: 1) нулевым (т. е. невозможностью какой бы то ни было интерпретации и соотнесения с контекстом); 2) рядом контекстуально или конситуативно возможных смыслов (феспианка = лесбиянка? голодранка? грубиянка?).
В соответствующих контекстах и ситуациях, казалось бы, абсолютно безобидная, однако фонетически зараженная литературная лексика Сзасланный, Акакий, гидрид и ангидрид, бельдюга, бордюр, пистон, звезда, эпический, японский) в соответствующих контекстах вполне может использоваться в обсценных значениях — подобно словам стебать, абзац и блин, а также некоторым формам глаголов долбать, зашибить, грести. В качестве примеров приведем название статьи в журнале «Огонек»[3], знаменитый каламбур Ник. Фоменко (А. Гордона?) Не учи отца — и баста!
Назовем контекстуальное сближение сходно звучащих слов, используемое в аргументативной или эристической функции, доводом к близкозвучию. Довод к близкозвучию лежит в основе тенденциозных истолкований собственных имен: «Емелей зовут — значит, языком мелет», ср. также: Слуга мой Прокопий про копи, про опий, Про кофий любил говорить (А. Измайлов); Его поэзия — обгон Летящего стрелою времени. Я убежден, что Арагон И ураган — того же племени (С. Маршак. Поэту Луи Арагону); В самом имени Лучано Паваротти есть что-то солнечное (ТВ). Этот же ход мысли наблюдаем в некоторых народных поверьях и приметах: «Женился в мае — всю жизнь маяться будет», а также в следующем вполлне серьезном утверждении: «Немец» = «немой», «не мы» тут слышится. «Мы» — всегда ближайшая мерка и эталон «человека» вообще (Г. Д. Гачев). С этимологизированием может вступать в комбинацию такая разновидность аргумента к суеверию, как argumentum ad somnum [лат. ‘аргумент ко сну']. Данная комбинация уловок, активно эксплуатируемая в сонниках, лежит в основе многих старинных примет: «Видеть во сне вино — быть обвиненным, груши — грустить» и др.
Как фигура ложного этимологизирования используется параморфоза, состоящая в искажении формы слова на основе ассоциаций по близкозвучию: кресловутые бюрокрады. Параморфоза представляет собой отличный прием наклеивания различного рода оценочных ярлыков: прихватизация, ретрополитен, маркомания. Фигура параморфозы используется для построения аргумента ad personam: Евгений Сазонов — душелюб и людовед (Вл. Владин), шнапс-капитан (< штабскапитан), Филипп КрикОРов (о певце Киркорове), зубной рвач, довода к смеху: увеселительные заведения, для выражения сарказма и иронии: книжное оборзение (ср. книжное обозрение), трепОРтаж.