Результаты исследовательского проекта по изучению лингвозкологии СМИ Карелии
Другой тип злоупотреблений заимствованиями в карельской прессе — это незаметное для говорящих изменение собственной, исконной сегментации действительности. В частности, утрачиваются семантические различия там, где это существенно и для смысла, и для традиционных этических представлений: промоушн вместо профессионального роста или карьеры, бизнес вместо двух принципиально разных вещей: перепродажа… Читать ещё >
Результаты исследовательского проекта по изучению лингвозкологии СМИ Карелии (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
В ходе обследования карельской прессы было отобрано и занесено в компьютерную базу свыше 700 газетных микроконтекстов с теми или иными отклонениями от литературной нормы, при этом лингвоэкологические экспертизы констатируют в подавляющем большинстве случаев (более чем в 70%) нарушения норм литературного языка, не вызванные коммуникативной целесообразностью.
В целом, исследования подтвердили уже замеченное ранее общее впечатление, что «умеренность, приверженность отечественным традициям», «большая ориентированность на норму речевой культуры», а следовательно, и большая ответственность более характерны для региональной периодики, чем центральной[1].
Данное обстоятельство в немалой степени связано с характером разрабатываемой тематики центральной прессой: проблемы большой политики и светской жизни занимают здесь более значительное место, чем в региональных газетах «Курьер Карелии», «ТВР-Панорама», «Петрозаводск», «Молодежная газета». Что касается «Комсомольской правды в Карелии» и «Московского комсомольца в Карелии», то по тематике они не отличаются от центральных. Так, статьи и заметки «Московского комсомольца» широко освещают светскую жизнь: интервью с известными людьми, невероятные факты и события.
Газета «Губершя» часто пытается привлечь читателя анализом острых политических проблем региона, что заставляет ее корреспондентов активнее прибегать к особо выразительным языковым средствам. Газетам «Лицей» и «Карелия» свойственна явная тематическая направленность и отсюда большая определенность читательского круга: в первой регулярно преобладают материалы на темы образования и культуры, и она не случайно имеет репутацию образцового с точки зрения чистоты языка издания; вторая имеет статус официального органа власти и многочисленные тематические приложения: «Учитель Карелии», «Пенсионный вестник», «Девять с плюсом» (молодежное приложение), что также сужает возможности безоглядных речевых вольностей. Постоянные рубрики прикладного и просветительского характера, как правило, занимающие заметное место в региональной периодике («История города», «Памятные даты», «Окно в природу», «Календарь дачника», «Куда пойти учиться» и пр.), в центральных газетах практически отсутствуют.
Именно предпочтения тематики и связанная с ними жанровая ориентация более всего определяет большую приближенность речевой культуры местных СМИ к литературной норме, чем речевой культуры центральной печати.
По языковой раскованности и активным поискам нестандартных газетных выражений особенно выделяется оппозиционная «Губерн1я», представляющая партию «Яблоко». Основные отклонения от литературной нормы (около трех четвертей собранных материалов) связаны со стилевой и стилистической разбалансированностью языковой системы. По этому поводу Л. В. Щерба заметил еще в начале 20-х гг. XX в.: «Всякое неуместное со стилистической точки зрения употребление слов разрушает стилистическую структуру языка, а язык с разрушенной стилистической структурой — то же, что расстроенный музыкальный инструмент, с той только разницей, что инструмент можно немедленно настроить, а стилистическая структура создается веками (выделено нами. —Л. С.)[2].
Перепахивание культурного слоя языка, разрушение сложившихся стилей отражается в неоправданно широком употреблении карельскими СМИ дисфемизмов — сниженной лексики и фразеологии, включающей жаргонизмы и просторечные слова разного типа, в том числе вульгаризмы и инвективную (бранную) лексику.
В этом нельзя не видеть мощную тенденцию современной российской прессы в новых условиях гласности, которая, наконец, прорвала плотину запретов, но не только идеологических, но и всевозможных социально-психологических ограничений. Понятно, что невиданная доселе раскованность языка СМИ, с одной стороны, является востребованной модой, а с другой — сама порождает и усугубляет эту моду. Лопухнуться, опупеть, приколоться, опустить ниже дерьма, западло, эта хренова культура, труповозка, сиськи, телка, отходняк, падла — список перлов языковой распущенности карельской печати легко увеличить многократно. Однако важнее всего их функционирование, которое часто имеет своебразие.
В наиболее удачных случаях коммуникативной целесообразности дисфемизм иронически обыгрывается, становясь выразительным средством негативной авторской оценки. Например, «Ломка по-болонски» — заголовок статьи о реформе образования, которую теперь признают ошибкой многие, в том числе и ректор Московского университета академик АН РАН В. А. Садовничий (Молодежная газета, 28 июля — 3 августа, 2005). «Кто подставил миссок?» — материал об участницах конкурса красоты «Мисс-Карелия», иронически называемых миссками (ТВ-Панорама, 16—22 ноября, 2005). Он демонстрирует осознание этим словом, уже вошедшим в молодежный жаргон, явной чужеродности действа и его героинь русским культурным традициям, то есть реальному межкультурному диссонансу. Нередко на основе стилевой омонимии возникает каламбур: «Не будь чайником, выбирай чайник с умом» (реклама «Губернш», № 16, 2004). В окказиональных дисфемизмах иногда используются паронимические наложения («По гололеду с матерком» — Губершя, № 18, 2005) — очерк Анатолия Ерошкина о некачественной уборке улиц (с ветерком +материться).
Как правило, наиболее активен жаргонный пласт лексики в политическом дискурсе: Депутаты ЗС отмотали пол срока. Примерным сидельцам светит еще два срока (Регион, 2004), см. также мэр в законе, мэр и его подельники, беспределыцики лесопользования, отмазка, откат, оттяпать, заказать депутата и мн. др. В молодежной и оппозиционной прессе отражается стремление дисфемизмов занять на газетной полосе сильную позицию — заголовок. Чаще всего это происходит даже вопреки теме и целеустановке статьи, попросту чтобы потворствовать низким эстетическим вкусам читателей: «Не машите титьками» (Губершя, № 26, 2004); «Девочка — она, конечно же, вкуснее…» ((Губершя, № 22, 2005); «Карловцев «заказали» (Столица, № 47, 2001); «Затусовочка» — о журналистской смене в лагере отдыха «Айно» совместно с «Юным педагогом»; «Бабло побеждает зло» (Столица № 18, 2004).
Случаи, когда дисфемизм соответствует целеустановке текста, достаточно редки. Например, «Спекули накручивают цены» (Московский комсомолец в Карелии, 12—19.05.04) или Сравним мотивированность в одном случае и неуместность во втором из заголовков «Губернш»:
«Тараканы и привидения моей общаги» (№ 15, 2001) и «Общаги устали ждать» (№ 33, 2005). Когда в заголовок выносятся «прикольные словечки» (причем без кавычек) или фраза «В шоп нагрянули сыскари» (газета «Петрозаводск»), трудно или даже невозможно понять истинное отношение автора и издания к органам государственного правопорядка, и такие информационные сообщения лишь усугубляют криминальную атмосферу в обществе, добровольно выбирающем уголовный жаргон — «ботание по фене».
Еще более ответственная для газеты позиция — наименование рубрики — только в ряде случаев представляет собой образец целенаправленной языковой игры. Так, название постоянной рубрики Елены Гулыииной «ТелеТУЗики» в «Губернш» содержит цитаты из выступлений известных политиков и чиновников. Ассоциацией с популярной детской передачей «ТелеПУЗики», герои которой — бесформенные создания, напоминающие мягкие игрушки, автор рубрики саркастически высмеивает речевую манеру представителей власти, намекая на их маловразумительный лепет. Можно считать коммуникативно-целесообразным и каламбурный окказионализм «Храмота» Полины Земляничкиной в функции заголовка статьи о плачевном состоянии Никольского храма в Сортавале (там же, № 22, 2005). Слово актуализирует сразу три смысла: «срамота» как горечь и стыд по поводу разорения замечательного памятника культуры + «душевная хромота» + «судьба храма».
Однако рубрика «Наша Рыклама» вряд ли свидетельствует об элементарном вкусе газеты в отношении к качеству этой рекламы.
Варваризация литературного языка отражена в карельских СМИ двумя основными типами иноязычных злоупотреблений.
К первому из них следует отнести вытеснение слов с вековой общенациональной культурной памятью заёмными речевыми знаками, которые пока еще являются журналистскими жаргонизмами, а иногда и неологизмами спорной ценности, начисто лишенными этой памяти. Так, например, говоря о семье и ее членах, многие авторы даже в информативных контекстах допускают такие выражения, как фэмили, семья как главное шоу жизни, мамаши с чилдренятами, его законная вайф, хазбэнды и вайфы, а также брачные партнеры вместо «супруги», бой-фрэнд вместо «жених, друг, возлюбленный»; тинэйджер вместо «подросток» (Сравним особую дисгармонию этого слова с традицией в историческом контексте — передаче о Петре I по ОРТ — царственный тинейджер 09.12.2005). См. также сексапильный вместо «мужественный», сексапильная вместо «женственная», консалтинговый вместо «консультативный», сэйшн вместо «праздник», геймер вместо «игрок» и пр. и пр.
Новые заимствования часто носят откровенно жаргонный характер и очень активны в компьютерном деле и программировании (комп, тэги, хакеры, хакинг, он-лайнеры, файлес, на ворде, ламерьё, лавэры и пр.), в индустрии развлечений (шоубиз, шоуменка, шоувумен, арттусовка, стрит-джаз, блокбастер, сиквел, сингл, саунд-трек, саунд-чек, сейшмен, панкер, кантри-певец, реалити-шоу, лав-стори, дансингеры и пр.), а также при обозначении новых экономических реалий (брэнд, лейбл, рекламный флайер, слоган, промоутер, промо-girl, дилерша и пр.). Однако, разумеется, этими сферами наплыв варваризмов не ограничивается: бъюти (красота), вотировать (голосовать), копи-бук (тетрадь с прописями), камбэк (возвращение), кис (поцелуй), киснуть (поцеловать), клаббер (член клуба), пати (вечеринка), пис (мир), реалти (недвижимость), сэкьюрити (охрана), файн (прекрасно), фан (поклонник), фаст-фуд (быстрая еда), фэйс (лицо), хавать (иметь) и пр. и пр.
Важнейшей особенностью функционирования новых заимствований является отсутствие необходимого семантического контекста для опознания места варваризма в принимающей системе русского языка.
Введение
журналистом межъязыковой мотивации является более исключением, чем правилом. Например, очерк Натальи Севец-Ермолиной о победителе конкурса «Мачо-2005» в Лахденпохье (газета «Призыв», № 1, 2006), просветительско-музыкальная статья Маши Кузнецовой в «Комсомольской правде Карелии» (16.11.2004) с объяснением функций ди-джея, саунд-треков, сэмплеров.
Другой тип злоупотреблений заимствованиями в карельской прессе — это незаметное для говорящих изменение собственной, исконной сегментации действительности. В частности, утрачиваются семантические различия там, где это существенно и для смысла, и для традиционных этических представлений: промоушн вместо профессионального роста или карьеры, бизнес вместо двух принципиально разных вещей: перепродажа (непроизводительный труд) и предпринимательство (производительный труд), абстрактное слово релэйшн вместо благоговение или пренебрежение; новомодная сексапильность вместо мужественность или женственность, сексуальность вместо чувственность или развращенность и пр. Смотрите также кастинг девушек в модельном бизнесе, кастинг спортсменов («Точка опоры», 2005, № 4), кастинг телеведущих (ТВ-Карелия, 07.12.05), а также: «Идея кастинговать продукцию деревообделочников пришла спонтанно» — «Авангард», 2005, № 8). Таким образом, варваризм кастинг употребляется для обозначения состязания, соревнования, просмотра, конкурса, а также представления, оценки, выставки-продажи и даже аукциона. Между тем кастинги девушек для участия в состязании по внешней привлекательности и звания мисс для национальной речемысли не могут не вступать в этнодиссонанс с собственными концептами культуры. Например, с такими, как «зрелище» (исторически «позорище»), «обида» (исторически об-вида, т. е. окинуть взором значило «оскорбить»), «красна девица» (с ее непременной скромностью, отсюда переносно наименование даже юношей по тем же моральным качествам), «прелестница» (с изначальной негативной оценочностью), а также с иерархически несравненно более значимым концептом «божественной красоты», которую традиционно воспевала русская православная иконопись в образе Богородицы. Как известно, вопреки католической Мадонне, в ситу теологических причин православный художник всегда боролся с соблазном изображать внешнюю миловидность, а не духовную, божественную красоту как единство эстетических и этических представлений.
Параллельно внедрению в сознание говорящих безоценочных варваризмов или намеренному макароническому ёрниченью, в противовес традиционной речемысли идет неуклонное стирание концептуальной оценочности, разрушающее культурную память.
В целом, современные процессы дисфемизации и варваризации литературной речи наиболее разрушительны для концептосферы языка. Они более всего затрагивают молодежную прессу и противостоят таким концептам русской культуры, как «достоинство», «интеллигентность», «непечатное», «достаток», «бескорыстие», «бессребреник», «супруги», «любовь», «близость», «застенчивость», «вкус», «искусство» и пр.
Есть и еще очень важное следствие этих словесных подмен — поблекшие языковые краски, а значит, схематизация и обеднение мысли, снижение порога восприятия текста и воспитание привычки к приблизительному пониманию и письменной, и устной речи. А ведь это не может не противоречить целям любой коммуникации.
Вынесение броских варваризмов в заголовок рубрики или статьи продиктовано сознательной деформацией нормы, чем особенно часто пользуются журналисты молодежных газет: «Герои шоубиза», «В Голливуде продолжается бэби-бум», «Да будет драйв!», «Стипль-чез для дискжокеев», «Новогодний нон-стоп» (информация о новогодних молодежных встречах в «Карельской мозаике»), «Благотворительный сейшн», «Звездный регтайм» (Молодежная газета, 2004, № 17) и др. Такого рода приемы наиболее простым способом сигнализируют о якобы самых свежих информационных новостях и заманчиво широкой межкультурной коммуникации. На самом же деле они уводят доверчивого читателя от серьезных достижений культуры того же Запада.
По результатам конкурса-2006, проведенного нашей творческой группой совместно с Союзом журналистов Республики Карелия, в номинации «Язык СМИ» 1-е место было присуждено редактору районной газеты «Сегежский бумажник» В. В. Царевой за цикл информационных заметок в рубрике «Городской коктейль». Автор, прекрасно владея пушкинским принципом — «чувством соразмерности и сообразности», остроумно использует богатейшие стилистические ресурсы современного языка, а особенно синтаксические, и демонстрирует приверженность лучшим традициям русской журналистики, для которой миссия профессии не отделялась от выполнения задач просветительских и нравственных.