Исторический обзор представлений о супружеской измене

Отношение к измене мужчин и женщин в классовых обществах было несколько разное.

Брак в Древней Греции: на протяжении веков муж в Афинах имел право убить жену, если она ему изменила. Брак в Древнем Риме: как и в Афинах, муж имел право убить жену, не выполнявшую своих супружеских обязанностей или нарушавшую строгие правила поведения. Римское право разрешало карать женщину смертью, если она изменила мужу. На мужей такой закон не распространялся [9]. Так, например, еще в 325 году до н. э. Демосфен писал: «Достойный эллинский муж обладает правом иметь девушек для наслаждений, гетер для развлечений и жену для продолжения рода своего. Жена же даже в помыслах своих не смеет изменить супругу, а любая неверность должна примерно наказываться публично, вплоть до умерщвления».

В период рабовладения в Древней Греции было известно 4 типа женщин:

матроны — респектабельные, замужние женщины, матери детей, мужа называла на «вы», за измену могла поплатиться жизнью или продавалась в рабство;

гетеры — образованные и одаренные женщины;

рабыни, являвшиеся наложницами плебеев;

жрицы — служительницы различных культов, «мистические» женщины [27].

Положение женщины в Риме было более свободным, чем у греков. Хотя, главной целью брака по-прежнему остается рождение детей, явно выраженный патриархат греков уступил место значительно большей терпимости. Божественный Август законодательно признал внебрачные связи. Замужние дамы (матроны) обзаводились любовниками из среды гладиаторов и шутов, а отцы семейств — куртизанками [3].

На протяжении IV и V веков Европа постоянно приносили свои представления о браке, свои брачные обряды. Например, в соответствии с традициями германских племен брак был моногамным, а супружеская неверность, как мужа, так и жены строго каралась моралью и законом. При этом почти у всех варварских племен считалось, что брак существует ради семьи, ради сексуального и экономического удобства [1, с.55].

В исламе многоженство провозглашается нормой: если мусульманину не достаточно, он может взять себе другую жену или искать удовлетворение у рабынь. Женщина же была заключена в гарем, обособлена от общения с внешним миром. Полная покорность мужу или отцу являлась главной добродетелью мусульманки. Нарушение супружеской верности каралось смертью, а таковым могло считаться даже случайное обнажение лица. Арабские мужчины, наоборот, охотно искали развлечений на стороне [3].

Семья в библейские времена: внебрачный секс был запрещен, и за измену или блуд полагалось наказание [1].

В эпоху Христианства подчеркивается значение морального фактора, ответственности за свои поступки и даже помыслы: «а я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем». Провозглашались требования воздержания, соблюдения моральной чистоты супругов. «…Кто разведется с женой своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует, и, женившись на разведенной, прелюбодействует» [3].

Слово «любовь» в языке XVI века имело преимущественно «духовный» смысл; в сексуальном контексте оно обозначает скорее то, что люди делали, чем-то, что они чувствовали. Затем его значение начинает меняться. В XVII—XVIII вв.еках, как некогда в античности, возникают напряженные споры о природе любви, соотношением любви и дружбы, чувственного влечения и нежной духовной привязанности [3, с. 143].

Сдвиги происходят не только на уровне идеологических представлений, но и в реальном, повседневном поведении людей. В традиционной патриархальной семье отношения супругов были, как правило, лишены не только психологической интимности, но и сколько-нибудь индивидуальной эротической вовлеченности [1].

Выполняя «супружеский долг», люди не особенно разнообразили свои наслаждения, (церковь осуждала утонченный эротизм) и уж подавно мужья не заботились о сексуальных переживаниях жен. Ритм супружеской жизни подчинялся репродуктивной функции и строго регламентировался церковными правилами. Средневековье рассматривало половую жизнь главным образом в религиозно-этическом плане [2].

В эпоху средневековья усиливается мера наказания по подозрению в измене: клеветы и анонимного доноса было достаточно, чтобы вынести приговор, а впоследствии эти наказания усилились в отношении женщин как олицетворения искушения и ведовства [3].

Если Средневековье подчиняло сексуальное поведение индивида задаче укрепления его социальных связей, семейных и иных, то буржуазная эпоха интериоризирует сексуальность, выдвигая на первый план ценности аффективно-психологического порядка. Это сталкивает ее с проблемой соотношения эротических и эмоционально-коммуникативных компонентов сексуальности; в XVIII—XIX вв.еках они постепенно превращаются в самостоятельные, противоположные начала, не имеющие между собой ничего общего [1].

Во время эпохи Ренессанса (Возрождения) диалектика взаимоотношений в семье нередко бывала еще более противоречивой. Занимая в браке доминирующее положение, мужчина оставался единственным законодателем, настойчиво защищавшим свои собственные интересы. Неукоснительно добиваясь целомудрия, привлекая жену за неверность к ответу, муж в то же самое время почти ничем не ограничивал личные вожделения, вследствие чего процветали адюльтер и проституция [3].

К эпохе Возрождения и Реформации стали возможны браки, основанные на добровольном союзе. Одновременно стала распространяться и более либеральная точка зрения на брак, появились новые духовные и сексуальные веяния [3].

С конца XVIIначала XVIII столетий огромное, но не всегда однозначное влияние на общество и нравы начало оказывать Просвещение.

Институт семьи испытывал кризис. Брак окончательно принял характер сделки. Среди дворянства и буржуазии распространились чисто условные, договорные браки.

Супружество само по себе мало кого прельщало, адюльтер и супружеская неверность встречалась повсеместно: широкое распространение получил фаворитизм [3, с. 52].

Викторианство стало символом самодовольного, чопорного ханжества. Ограниченный взгляд на брачные отношения превратился в официальную доктрину. Наиболее ярко он воплотился в так называемом кодексе двойной морали — негласно узаконенных правилах сексуального поведения для мужчин и женщин. Общество, безусловно, осуждало любые чувственные проявления, не связанные с деторождением. Вместе с тем оно игнорировало многочисленные нарушения морали мужчиной, жестоко карая за те же самые проступки женщин [2].

До второй половины XIX века виновная сторона в случае расторжения брака по причине супружеской неверности (независимо от пола) могла быть наказана заключением до 6 месяцев.

Именно ситуация двух «сексуальных культур» навели З. Фрейда на мысль о том, что «чувственное» и «нежное» влечения по природе своей автономны и что в основе всех неврозов лежит подавленная сексуальность [2, с. 145−146].

Октябрьская революция положила начало трагическому эксперименту по замене традиционных семейных ценностей бесплодными идеологическим догмам [3].

Издание «декретов о национализации женщин», «отмене частной собственности на женщин» и объявлении последних «общественным достоянием», организации «бюро свободной любви», теория «стакана воды» А. Коллонтай, «мимолетной страсти» И. Арманд и т. п., апеллирующие к историческому материализму, разрушило тысячелетиями складывающийся патриархальный семейный уклад и провозглашало свои нормы [ 3, с. 183−188].

Анализ 35 исследований, проведенных в США между 1903 и 1980 гг., показал, что 40-е — начало 50-х годов были еще эрой традиционного «двойного стандарта», когда половая жизнь разрешалась мужчинам и запрещалась женщинам.

В начале 50-х годов возобладал принцип «терпимость при наличии чувства» — добрачные связи стали допустимыми для обоих полов при наличии любви и надежды на будущее вступление в брак. В 70-х годах исчезло и это ограничение, сексуальные связи стали восприниматься как нормальные даже при отсутствии любви, лишь бы не было социальной или эмоциональной эксплуатации партнера [2].

В 1964 году Международный Конгресс по уголовному праву в Гааге принял решение: «Супружеская измена не может рассматриваться как уголовное преступление и в силу этого не подлежит уголовному наказанию».

1960;е годы на Западе сильны призывы к сексуальной свободе, но к концу 1970;х вновь побеждают традиционные ценности, и в первую очередь семья. Исследование Томаса Смита в США конца 1980;х годов показало, что отношение американцев к проблемам секса за последнее время очень изменилось. Если в конце 1960;х годов интимные контакты до вступления в брак одобряли 60% американцев, то сейчас лишь 8%. За тот же период несколько возросло число граждан США, осуждающих внебрачные связи. По мнению Смита, во многом это объясняется угрозой СПИДа.

Определенное представление о взглядах на внебрачные связи дает статистика, опубликованная С. И. Голодом в 1973 году. Согласно ей, 22% опрошенных осуждали внебрачные связи, около 39% оправдывали их, и столько же не имели определенного мнения на этот счет. Мужчины в большей мере оправдывали внебрачные связи и в меньшей мере осуждали.

В другом исследовании, выполненном спустя 8−10 лет в Москве, взгляды на внебрачные связи выяснялись отдельно — по отношению к лицам своего и противоположного пола. Выяснилось, что мужчины в отношении себя придерживались более «разрешающих» взглядов, чем в отношении женщин, то есть мужчины проявили себя как сторонники традиционного «двойного стандарта» поведения. Женщины придерживались более «равноправной» морали, предъявляя почти одинаковые требования как к себе, так и к мужчинам. Женщины продемонстрировали и несколько большую консервативность в отношении внебрачных связей, «запрещая» их для обоих полов в большей мере, чем мужчины.

Результаты приведенных исследований показали, что «запретительной» позиции в отношении внебрачных связей придерживается не более ¼−1/3 опрошенных. Большинство же либо допускает их возможность, либо относится к ним неопределенно (Лосева О., 1990). Социологические исследования «Молодежь — будущее России» (1995) показали, что эта тенденция в нашей стране усилилась. Полностью принимают заповедь «Не прелюбодействуй» от 8% до 20% опрошенных (в зависимости от этнически-религиозной принадлежности).

Изучение фактического внебрачного поведения показало, что в большинстве случае в люди, выражающие мнение о допустимости внебрачных связей, придерживаются этой позиции и в поведении. Однако полного совпадения не происходит: примерно каждый пятый из имеющих внебрачные связи в принципе их осуждает и, наоборот, среди осуждающих часть их фактически имеет (Лосева О, 1990).

Статистические сведения о фактическом внебрачном поведении противоречивы, как противоречивы сами социальные процессы в мире. Так, по данным 3. Шнабль (1990), занимающейся семейным консультированием, в Германии изменяет своим супругам около 30% мужей и столько же жен. Примерно в половине семей хотя бы один из супругов хотя бы раз вступал во внебрачные связи.

Существует и другая тенденция: по данным общенационального исследования Американской Ассоциации содействия развитию науки под руководством Т. Смита, в котором приняли участие 1500 взрослых граждан США, 98,5% женатых мужчин и женщин в прошедшем перед исследованием году ни разу не изменяли своим супругам.

У нас тенденции, к сожалению, другие — 80% мужчин-военнослужащих признали факт измен (опрос проводился исследователями-мужчинами) (Харитонов А. Н., Тимченко Г. Н., 2002). По другим данным (в исследовании охранников ночных клубов Петербурга) 47% опрошенных мужчин отрицают у себя наличие внебрачных связей, не изменяют в настоящее время, но имели внебрачные связи раньше — 28%о мужчин, имеют внебрачную связь в настоящее время — 25%> (опрос проводился психологом-женщиной) (Андреева Т.В., Шмотченко Ю. А., 2003).

Браки прошлого строились, в основном, на экономической основе, имели деловой характер. В связи с развитием общества основу современного брака составляют взаимные чувства между супругами, общие интересы и цель [37; 23;38;1].

По мнению А. И. Захарова, в семье, как в интимной первичной группе, предполагается эмоциональное влечение ее членов друг к другу — уважение, преданность, симпатия, любовь. Именно эти чувства способствуют интимности, доверительности в семейных отношениях, прочности семейного очага [15; 29; 30; 18; 10; 1;].

Брак как психологическое отношение между полами включает в качестве обязательного условия как саму по себе нравственность, так и избирательность индивидуальной половой любви. Только такая любовь делает брак нравственным, а, следовательно, социальным по своей природе, способным стать основой репродуктивной функции семьи [19; 40; 41; 42; 27; 10; 24; 1].

Вместе с тем современный брак все больше ориентируется на удовлетворение потребностей в интимном и неформальном общении [1, с.464].

В семье формируются и развиваются брачно-семейные отношения как отражение многообразных и многовариантных межличностных контактов, а в целом всей системы ценностей и ожиданий социально-психологического аспекта [1, с. 465].

К настоящему моменту сложились разнообразные формы брачно-семейных отношений, наиболее распространенные из которых следующие:

Брачно-семейные отношения на основе честной контрактной системы.

Брачно-семейные отношения по принуждению.

Брачно-семейные отношения как ритуальное исполнение социально-нормативных установок.

Брачно-семейные отношения, освященные любовью [1, с. 100−101]. Анализ существующих брачно-семейных отношений показывает, что большинство специалистов, занимающихся проблемами семьи и семейного воспитания, считают главным условием устойчивого существования брака и семьи — моральный уровень людей, включающий, прежде всего ту или иную степень осознанности нравственных норм [44; 45; 8; 13; 15; 46; 30; 47; 9; 19; 17; 18; 19; 40; 48; 41; 36; 37; 49; 5; 6].

Так, относительно внебрачных связей существует достаточно богатая историческая и этнографическая литература и явно недостает психологических и социологических исследований.