Российское образование и общество

При советской власти, как известно, образование было идеологическим, а личность, если и существовала, то скорее на кухне; в социальном плане для неё не было условий. Свободный выбор и самостоятельное поведение, отличное от общепринятого, как правило, кончались серьезными неприятностями или даже в местах не столь отдаленных. В школе советское общество преподносилось как идеальное и самое-самое, хотя на деле оно было полностью управляемым и в этом отношении вырожденным.

В постсоветский период можно говорить о двух тенденциях. Первая, в массовой школе практическое отсутствие всяких разговоров об обществе, поскольку, во-первых, оно не воспринималось как существующее (спало, пассивно), во-вторых, педагоги не знали, что о нем можно говорить и в какой форме. Вторая тенденция, характерная для экспериментальной школы, открытое и честное обсуждение отдельными педагогами проблем российского общества, власти, истории. Вообще, в обоих случаях много зависело от личности учителя.

Стоит учесть и такое обстоятельство: отсутствие осознанного обсуждения в школе (и средней и высшей) проблем общества было обусловлено неразвитостью личности среднего россиянина. И дело здесь не в образовании и интеллекте, они могут быть на высоте, а в отсутствие традиции свободной и одновременно ответственной индивидуальной жизни. В России обычны недоверие граждан к властям и чиновникам, отсутствие инициативы и незаинтересованность в делах, неуверенность в стабильном порядке и завтрашнем дне (последние социологические исследования показали, что россияне практически не планируют свою жизнь более чем на полгода, год вперед), недоверие друг к другу и государству с его институтами, низкий профессионализм, склонность везде видеть обман и жульничество, страх перед изменениями и многое другое.

Не секрет, что деятельность наших предприятий и социальных структур в значительной степени зависит от отношений с властями и чиновниками разных уровней. Эта зависимость обусловлена самой природой российской власти, рассматривающей население как своих подданных и быдло, постоянно стремящейся подтверждать и расширять свой властный потенциал (полномочия), а также желанием получить из своего места и статуса доход (ренту). С одной стороны, чиновник должен поддерживать свой институциональный статус, изображая эффективную работу (поскольку именно его место приносит доход), с другой — он изобретает схемы, позволяющие так трансформировать свои статус и место, чтобы они давали ренту. Примерами таких схем являются откаты, расширение контролирующих функций, откладывание под разными предлогами принятия решений и другие. С. Б. Мирзоев показывает, что дело чаще всего идет не об отдельных случаях получения незаконного вознаграждения за работу, положенную чиновнику по закону, а о настоящем «рентостроительстве», когда, чтобы получать из своего места постоянный, а лучше, всё увеличивающийся доход, чиновник лоббирует принятие нужных законов или инструкций, подбирает на нужные должности «своих», устанавливает правила и регламенты, работающие именно на извлечение ренты.

гражданский общество образование школа.