Анализ переводов романа «Бесы» Ф.М. Достоевского на английский язык

Переводчики романа Ф. М. Достоевского «Бесы»

В данной главе проводится анализ трансформаций при переводе романа «Бесы» Ф. М. Достоевского на английский язык под авторством Констанс Гарнетт (701 c.) [Constance Garnett, 1916], Майкла Р. Катца (756 c.) [Michael R. Katz, 1992] и Роберта А. Макгуайра (787 c.) [Robert A. Maguire, 2008].

Для того, чтобы лучше понимать принципы перевода, которыми руководствовалась Констанс Гарнетт во время работы над переводом «Бесов» хотелось бы кратко рассказать о том, в каких условиях работал этот переводчик, т.к. это объясняет многие спорные моменты в ее работе.

Констанс Гарнетт (1861−1946 гг.) перевела 70 томов русской прозы, включая все романы Достоевского, сотни рассказов Чехова и два тома его пьес, почти все работы Толстого, главные произведения творчества Тургенева, Герцена, Гончарова и Островского. Такой объем работы не мог не отразиться на исполнении. Гарнетт работала с невероятной скоростью, и когда она натыкалась на незнакомое слово или фразу, то просто пропускала это и переводила дальше. Гарнетт часто использует сглаживающий перевод с элементами ориентирования на язык перевода; в целом ее работа похожа на свободный перевод, своего рода пересказ оригинала[31].

У такого подхода есть немало критиков, и саму К. Гарнетт нередко обвиняли в некачественной работе. Например, Владимир Набоков не раз заявлял о том, что ему не нравятся ее переводы, и однажды даже назвал ее перевод «Анны Карениной» Толстого «a complete disaster» [31]. С ним согласился и Иосиф Бродский, который сказал, что понимает, почему англо-говорящие читатели с трудом могут отличить Толстого от Достоевского, причина состоит в том, что они читают ни то и не другое, они читают Констанс Гарнетт [31]. Еще одним критиком работ К. Гарнетт является Корней Чуковский, которому не нравятся ее переводы именно Достоевского. Он писал: «Читая подлинник, кто же не чувствует в его (Достоевского) стиле судороги, нервической дрожи? Это сказывается в конвульсиях синтаксиса, в неистовой и какой-то пронзительной дикции, где злая ирония смешана со слезами тоски и отчаяния. А у Констанс Гарнетт благополучная гладкопись: не вулкан, а ровная лужайка, подстриженная на английский манер» [29].

Однако у К. Гарнетт есть и свои поклонники, например Эрнест Хэмингуэй, который говорил, что не мог читать русскую классику, пока не начать читать переводы Гарнетт [31].

Главная критика в адрес К. Гарнетт заключается в том, что она не сохраняет авторский стиль, в ее исполнении все писатели похожи друг на друга, однако стиль К. Гарнетт для многих англо-говорящих читателей — это и есть «русский» стиль[31]. Ее переводы читаются легко, в них нет комментариев, сноски содержат только переводы фрагментов речи на французском, а русские изъясняются только понятными всем понятиями.

Майкл Катц — профессор, преподаватель русского языка в Миделберри-колледж, штат Вермонт, США, параллельно занимается переводами с русского языка Достоевского, Тургенева, Чернышевского и др. В отличие от К. Гарнетт, М. Катц знаком с русской культурой лично, он бывал в Советском союзе, России, а русский язык ему преподавала бежавшая от революции иммигрантка-графиня.

Перевод М. Катца, работа над которым была завершена в 1992 году, можно назвать золотой серединой: в нем сохранен, насколько возможно, колорит оригинала, особенности речи русских, сохранена и французская речь русской аристократии, а также реалии. При этом, текст не отягощен излишними комментариями, сносками, транскрибированными словами, которые необходимо расшифровывать. Такой подход к переводу можно назвать умеренно сохраняющим чужеязычность оригинального текста. Интересно, что М. Катц решил не переводить абсолютно все фрагменты речи на французском, часто повторяющиеся фразы типа «cher ami» не переводятся, как и фразы, значение которых англоговорящему читателю понятны в связи с большим количеством французских заимствований в английском языке.

Роберт А. Магуайр (1930;2005) занимал должность профессора Колумбийского университета, больше всего известен англо-говорящим читателям по переводам многих романов русских авторов, в том числе «Мертвых душ» Гоголя и «Игрока» Достоевского, его последней работой стал перевода романа «Бесы».

Тщательность переводов Магуайра поражает, его текст снабжен комментариями не только русских реалий, но и французских, многие слова переведены с помощью транскрипции, а их значение толкуется в довольно широком словаре в конце книги. Однако, именно эта точность и большое количество пояснений могут утомить читателя, которому скорее всего хочется наслаждаться произведением, а не искать значения непонятных слов, например, слово zarechie затранскрибировано и снабжено комментарием в конце книги, хотя заречье не является особенностью русской культуры. Другой особенностью переводов А. Р. Магуайра можно назвать его подход к переводу фрагментов речи героев на французском языке, перевод которых указан не в сносках, а приведен в конце книги наряду с расшифровкой значений русских реалий.

Даже поверхностное знакомство с личностями переводчиков помогает понять, почему их переводы имеют те или иные тенденции сохранения художественно-эстетического своеобразия, почему они были склонны использовать одни виды переводческих трансформаций, а другие не использовали вовсе (например Гарнетт не использовала переводческий комментарий). В целом, тот факт, что Катц и Магуайр имели гораздо более глубокие знания русской культуры, становится все более и более очевиден по мере прочтения их переводов, в то время как перевод Гарнетт наглядно показывает, в каком темпе и при каких условиях проходилось работать переводчику, в результате чего часто страдала художественно-эстетическая уникальность произведения.

Далее мы проанализируем переводы вышеперечисленных переводчиков и переводческие приемы, использованные ими при работе над романом «Бесы», более детально.