История изучения категории интенсивности

Для полного понимания семантики интенсивности необходимо обратиться к истории изучения данной категории и этапам освещения этого процесса в научной литературе.

В целом по итогам исследований разных ученых, зарождение и последовательное развитие проблемы интенсивности можно разделить на три этапа.

Первый этап происходил в 70−80 г. г. XX в. И в этот период функциональная грамматика получает активное развитие. Работа развития категории интенсивности выполняет на основе функциональной грамматикой, или можно так сказать, она выполняет на стыке грамматики и лексикологии. Объединение разноуровневых языковых средств на основании общности выполняемой ими функции является особенностью функционального подхода к анализу фактов языка. Обнаружение наряду с грамматическими средствами обширного пласта лексических средств, выражающих значение интенсивности, сразу оказалось исследовательным результатом многих ученых грамматистов, работающие над проблемами функционального подхода. Как известно, исследователи в грамматических описаниях начали обратить внимание на исследование интенсификаторов, и дальнейшое изучение которых позволило ученым сделать вывод о том, что семантика интенсивности в языке выражается не одним, а несколькими грамматическими классами слов (работы Сергеевой Е. Н., Убина И. И., Полянского А. Н. и др.).

Второй этап может называться этапом независимости, значит, что, интенсивные единицы превратятся в самостоятельный объект собственно лексикологических исследований. В 80−90 г. г. XX в. активизируется изучение интенсивности с позиций ономасиологического (Беручашвили И.Г., Трошкина А.Н.), семасиологического (Гриднева Т.В., Лукьянова Н. А., Шейгал Е.И.) и мотивологического подходов (Блинова О.И., Бельская Е.В.).

Существуют работы, которые выполнят в рамках ономасиологического подхода, там детально описывают разряды интенсивных слов:

• — интенсификаторы (прилагательные и наречия), это средства создания степени интенсивности [Беручашвили, 1986];
• — лексические интенсивы, у которых значение интенсивности является Имманентным свойством корня;
• — внутренние интенсивы, образованные в результате семантической трансформации слова;
• — производные слова, в которых носителями значения являются аффиксы (интенсификаты) [Трошкина, 2001].

Некоторые ученые уже сделали определение границы данного явления в практику в первых попытках семасиологического осмысления интенсивности. Именно поэтому исследователи проводили последовательное разграничение логической и эмоциональной интенсивности, наметившееся еще в работах Ш. Балли [Балли, 1961]. В рамках исследовании экспрессивной лексики учёные проводили ее деление на неоднородные по своему составу группы: разграничение нейтральных и экспрессивно окрашенных лексем, затем экспрессивными лексиками было выделенно на две группы: эмоциональные слова и собственно экспрессивные, т. е. интенсивные. «Эмоциональными являются лексемы, которые, кроме предметно-логического значения, содержат выражение отношения к речевой ситуации. Собственно экспрессивными являются лексемы, которые помимо предметно-логического значения содержат количественные характеристики обозначаемого» [Бельская, 2001 (б): 27].

В рамках экспрессивной стилистики утвердилось представление интенсивности как признака второго уровня (признак признака). «Усиленная выразительность … предполагает акт, процесс усиления, или интенсификации. Интенсификация как показатель степени усиления есть количественная характеристика качественной (экспрессивной) стороны речи, есть количественное отражение того, насколько экспрессивное возвышается над предметно-логическим содержанием высказывания. Признав, что экспрессивность раскрывает качественную сторону высказывания, является признаком речевого произведения, отражающим его сущность, целесообразно трактовать интенсивность как признак признака, как количественную характеристику экспрессивности» [Туранский, 1990: 17].

Такая трактовка основывается на совпадении формального и функционального аспектов интенсивности и экспрессивности. Синонимизация понятий «интенсивность» и «экспрессивность» объясняется рядом причин:

• 1) обе категории предполагают оппозицию «немаркированный/ маркированный член» (для экспрессивности — это оппозиция нейтрального и экспрессивно окрашенного слова; для интенсивности — ординарного и интенсифицированного вариантов), причем первый член оппозиции без наличий категориальной смысловой компоненты, оказывается необходимым элементом. Он выполняет функцию идентификационного фона: «экспрессия осознается только там и тогда, где и когда существуют формы обычного коммуникативного отражения того или иного явления» [Горбунов, 1969: 226], аналогичным образом «о большей или меньшей степени интенсивности мы судим, опираясь на показатель „нормальной“, нейтральной степени интенсивности с учетом той отметки на шкале интенсивности, которую эмпирически принимаем за ординарный уровень интенсивности» [Туранский, 1990: 17];
• 2) в языке не существуют дифференциация средств выражения интенсивности и экстенсивности. Так, к числу экспрессивным модификациям синтаксических конструкций входят эллипсис, повтор, парцелляция, инверсия, риторический вопрос, восклицательные конструкции и ряд других. И причём эти же средства могут быть использованы для выражения интенсивности. Мы придем к выводу что, формальные аспекты категорий экспрессивности и интенсивности совпадают;
• 3) когда речь идёт о функциональных аспектах, то ситуация такая: обе категории имеет связь с субъективным выбором адресантом экспрессивных средств и средств интенсификации и могут выполнять функцию усиленного воздействия на адресата, иными словами, функциональные аспектоы категорий экспрессивности и интенсивности тоже совпадают;
• 4) показатели эмоциональности и оценочности (в разной степени) представляют собой общий характер категорий экспрессивности и интенсивности. Из-за различия их содержательных аспектов, отождествление категорий экспрессивности и интенсивности не существует.

«Если интенсивность как ономасиологическая категория, отражает и называет объективную количественную определенность того или иного признака, то экспрессивность не имеет своего референта во внеязыковой действительности, экспрессивность выполняет функцию не сообщения, а воздействия, вернее усиленного воздействия на адресата. Это категория, квантитативно характеризующая систему коннотаций текста» [Неверова, 1997: 39].

В рамках семасиологического подхода выявление категориальных признаков интенсивности осуществляется на основе определения характера соотношения со смежными категориями.

Е.И. Шейгал [Шейгал, 1981], B.C. Неверова [Неверова, 1997], Л. А. Беловольская [Беловольская, 1999] определяют сущность интенсивности через ее соотношение с категориями количества, меры, эмфазы.

По мнению ученых, интенсивность есть частное проявление категории количества, «а именно той ее стороны, которая характеризуется как недискретное (неопределенное) количество» [Шейгал, 1981]. Как семантический феномен интенсивность связывается с такой количественной квалификацией явления, которая демонстрирует отклонение от «нормальной» меры, т. е. от зоны нормативности, и вследствие этого воспринимается говорящим иначе, чем обычное, соответствующее некоторой норме, или мере, явление. Интенсивность обозначает количественные характеристики качественного признака предмета. Показателем количественных характеристик оказывается мера.

«Мера — философская категория, выражающая органическое единство качественной и количественной определенности предмета или явления. Каждому качественно своеобразному объекту присущи определенные количественные характеристики. Эти характеристики изменчивы и подвижны. Однако сама их изменчивость ограничена некоторыми пределами, за границами которых количественные изменения приводят к изменениям качественным… Эти границы и есть мера» [Философский словарь//Под ред. И. Т. Фролова, 1986: 275].

Беловольская Л.А. определяет отношения категорий интенсивности и меры как инклюзивные: категория степени (интенсивности) признака «…входит в содержательный план качественно-количественной категории меры и раскрывает разную степень проявления неопределенного количественного признака в качественно определенной единице» [Беловольская, 1999: 22].

Итак, мы выяснили, что не следует рассматриваться интенсивность и меру как тождественные концепты, поскольку интенсивность показывает уровень развития признака в рамках конкретной меры, который не влечёт за собой изменения качества.

Мотивологический подход «…позволяет не просто констатировать особенности лексической интенсивности в системе языка, но и выявить степень осознания носителями языка связи звучания и значения интенсивов на основе формально-семантической соотнесенности с другими лексическими единицами» [Вельская, 2000: 6].

В теории лексической мотивации мотивированность трактуется как «структурно-семантическое свойство слова, позволяющее осознать обусловленность связи его звучания и значения на основе его лексической и структурной соотносительности» [Блинова, 1984: 16]. Внутренняя форма, то есть двусторонняя структура, которая объединяет мотивационную форму и мотивационное значение в целое, может рассматривать как средство выражения в слове его мотивированности.

Различные типы мотивированности представляют собой препосылку особенности внутренней формы. Типы мотивированности, которые выделяют в зависимости от средства мотивировки, а именно: морфологический, семантический, фонетический, имеют свою значимость во время исследования интенсивности с позиций мотивологического подхода.

Сторонники этого подхода к изучению интенсивности определяют ее как структурно-семантическое свойство лексической единицы [Вельская, 1998, 2000, 2001 (а), 2001 (б); Блинова, 1984], чем сближают ее с мотивированностью. Также сходство их структурно-семантической организации и общность средства выражения (внутренняя форма) станут стимулом сближения этих категорий. Однако если для мотивированности внутренняя форма является единственным средством ее выражения, то применительно к интенсивности можно «говорить лишь о „регулярности“ и „универсальности“ внутренней формы интенсивов как важнейшем способе выражения их семантики» [Вельская, 2000: 8]. С помощью анализа мотивированности и интенсивности, можно прийти к выводу об инклюзивном характере их отношений: «интенсивные лексические единицы входят в состав мотивированной лексики, но не исчерпывают ее, вступая в отношения „включения“» [там же: 9].

Третий этап — это конец XX века. В этот период развития лингвистики происходит активное взаимодействие со смежными науками: это такие области, как философия, психология, логика, когнитология, культурология и др. В связи с такими проблемами, центром внимания ученых становятся вопросы, которые касаются способа вербального отражения действительности человеком, роли отдельных лексических единиц в моделировании языковой картины мира, лингвокультурологическая специфика слов, метаязыковые знания говорящих, особенности языковых механизмов хранения и представления знаний.

Итак, несмотря на то, что категория интенсивности испытывает три периода развития, но эти предшествующие разработки ещё не исчерпывают всех возможных аспектов изучения категории интенсивности. В частности, не достаточно изученными остаются вопросы функционирования интенсивных единиц в структуре и семантике художественного текста, особенности их индивидуально-авторского употребления, роль в системе изобразительно-выразительных средств языка, участие средств выражения семантики интенсивности в формировании языковой картины мира.