Введение. 
Древнерусские летописи

древнерусский библейский цитата летопись При беглом обращении к тексту древнерусской летописи у читателя может сложиться далеко не всегда оправданное мнение, что автор летописи — простой очевидец, бесхитростно описывающий актуальные для него события, как художник, пишущий картину с натуры. Зачастую именно такое ощущение «эффекта присутствия автора» даёт основания для порой не самой точной датировки этапов эволюции летописных сводов, для гипотез об участии в процессе создания летописей тех или иных персоналий, предположений даже о политической ориентации летописцев.

Но если начать детально изучать летописные тексты (как и все древнерусские памятники письменности), становится наглядным то, что «автор-очевидец» исчезает, уступая место мудрому книжнику, талантливо соединяющему «куски драгоценной смальты», благодаря которым он создает единое по замыслу и грандиозное по масштабу мозаичное текстуальное полотно Лихачев Д. С. Избранные работы: В 3 т. Т. 2. Великое наследие Древней Руси: Монографии; Заметки о русском. Л.: Худож. лит., 1987. Подобное компилирование вариативных фрагментов подразумевает присутствие в каждом из них единых инвариантных мотивов, которые могут быть аккумулированы в общий объединяющий их замысел — и которые необходимо выделить исследователю при анализе конкретных летописных сюжетов. Под такими разновеликими фрагментами в настоящей работе мы будем понимать именно отдельные «места цитирования», разлитые по одному или нескольким летописным текстам; под инвариантными мотивами — общие для ряда цитатных мест контексты или сюжеты (панегирики князьям, борьба войск русских князей с врагами-иноверцами и др.).

Взгляд на летописные тексты через призму наиболее мелких, емких и лаконичных структурных единиц — цитат поможет нам выявить принципы построения отдельных повторяющихся сюжетов, перекочёвывающих из одного летописного свода в другой, рассмотреть фигуру автора летописи как активного творца и послушного книжника, с одной стороны, стремящегося включить свой текст в определённую негласно выработанную традицию, с другой — преодолевающего эту традицию путем внесения в своё повествование элементов субъективного видения происходящего. Путь изучения цитат способствует не только комплексному изучению построения летописных текстов, но и освещению ряда текстологических вопросов — о первичности/вторичности того или иного летописного свода, о возможности или невозможности определения конкретного протографа. Иными словами, с помощью индуктивных аналитических ходов — движения от частного к общему мы стремимся к видению общей картины. Конечно, в этой связи логичным является вопрос: а можно ли дать аналитическое описание «грамматики» и «генезиса» летописных текстов, не рассмотрев их с множественных точек зрения, не собрав воедино все мыслимые «кусочки мозаики». Подобным вопросом в своё время при изучении южноамериканских мифов задавался французский этнолог, этнограф, основополагатель структурной антропологии К. Леви-Стросс: «…можно упрекать лингвиста в том, что он пишет грамматику языка, не дав завершённого списка всех высказываний. Опыт показывает, что число фраз, незначительное по сравнению с теми, которые теоретически реально было бы собрать, уже позволяет разрабатывать грамматику изучаемого языка. Не надо ждать накопления неограниченного множества высказываний, чтобы увидеть синтаксические правила, потому что они предшествуют появлению всего этого множества» Леви-Стросс К. Мифологики. М.; СПб., 2000. Т. 1: Сырое и приготовленное. С. 17.

В настоящей работе перед нами не стоит цель сбора всего спектра «цитатных мест» в древнерусских летописях; не будут проанализированы и все летописные своды, т.к. и на основе конкретного материала мыслится возможным рассмотрение общего плана содержания и выражения. В связи с подобными оправданными исследовательскими ограничениями объектом нашего исследования являются не все «цитатные места», а лишь те, что обозначены присутствием исключительно повторяющихся библейских сентенций — наиболее часто встречающихся элементов летописной «мозаики». Их неоднократное использование древнерусскими книжниками в рамках одного летописного свода, приуроченное повествованиям нескольких лет, вариативным контекстам, их бытование сразу в совокупности летописных текстов при возможных трансформациях — способны, как уже было оговорено, во-первых, поведать исследователю о законах построения текста (параллелизм сюжетов и персоналий), во-вторых — в ряде случаев определить генетическое происхождение отдельных сюжетов и текстов (первичность и вторичность летописей), в-третьих, рассмотреть летописи с точки зрения авторского творческого начала, неодинаково проявляющегося в текстах различных периодов (следование негласному книжному канону, субъективный тон повествования и т. д.).

Основной материал, на который мы опираемся в процессе анализа повторяющихся библейских цитат — это древнерусские летописи: Повесть временных лет, Киевская, Новгородская, Галицко-Волынская, Суздальская, Московская, Воскресенская, Троицкая, Симеоновская, Владимирская и Никоновская летописи.

В задачи данной работы входит:

• 1) определение степени актуальности изучения библейских сентенций в рамках летописных сводов;
• 2) формулирование причин частой апелляции древнерусских книжников к библейским сентенциям;
• 3) попытка выведения общего круга чтения летописцев (в частности, характеристика репертуара библейских книг, доступных авторам);
• 4) обозначение функций повторяющихся библейских цитат в текстах древнерусских летописей.

Для достижения первых трёх поставленных задач мы обратимся к подробному историографическому обзору, оснастив его собственными гипотезами и соображениями. Последняя же из сформулированных задач требует не теоретико-исследовательского суммирования, а собственного изучения летописных сводов, что подразумевает в контексте наших научных интересов — обнаружение очевидных, а порой не очень, повторов библейских сентенций в нескольких летописных текстах, обозначение спектра контекстов, в которых фигурируют выявленные цитаты, сличение способов репрезентации цитаты в отдельно взятом контексте или сюжете в рамках одной или нескольких летописей, определение причин сходства или различия в употреблении цитаты в рассматриваемом контексте на материале всех обозначенных летописных примеров.

Наш теоретико-историографический обзор начнём с освещения общих вопросов, первый из которых касается значения цитат для понимания древнерусского текста: необходимо ли вообще изучать цитаты и если — да, то какие смыслы исследователь может почерпнуть из подобного рода анализа?