Семья в старой Корее

_{Для традиционной Кореи были характерны большие семьи, где вместе жило несколько поколений. Люди стремились иметь много детей, чтобы обеспечить стабильность жизненного уклада и уверенность в будущем. Семья из двенадцати и более человек отнюдь не считалась редкостью в Корее. Традиционная верховная власть в корейском доме принадлежала главе семьи. Он отдавал строгие распоряжения, а остальные члены семьи беспрекословно повиновались. Послушание старшим было нормой морали и поведения и считалось одной из главных добродетелей человека. При этом подразумевалось, что глава семьи будет справедлив по отношению ко всем остальным ее членам [1].}

_{С незапамятных времен и до начала XX века Корея была страной конфуцианской, а эта идеология отводила семье совершенно особое место. Важнейшим и лучшим из всех человеческих качеств в конфуцианстве считалось «хё» (или, в китайском произношении, «сяо») — термин, который на русский язык переводится как «сыновняя почтительность». О человеке судили во многом по тому, как он относился к своим родителям. В отличие от стран Европы, беспрекословное повиновение родительской воле требовалось даже от давно уже ставших взрослыми сыновей (замужние дочери должны были подчиняться в первую очередь мужу и свекру со свекровью). Долг человека перед его родителями был выше его долга перед государством, что признавало и само государство.}

_{Предания говорят, что Конфуций, в бытность свою чиновником в княжестве Лу, не раз прощал виновных, если те совершили преступления из любви к родителям. Никого в те времена не удивляло, если, скажем, знаменитый генерал, узнав о смерти одного из своих родителей, посреди важной кампании неожиданно уходил со службы, бросал войска и, спешно передав дела преемнику, возвращался домой на несколько лет. Его не осуждали даже в том случае, если подобный отъезд кончался, скажем, падением важной крепости или чем похуже (конечно, при условии, если отставка была оформлена надлежащим образом). Традиция требовала, чтобы после смерти родителей человек соблюдал трехлетний траур, в течение которого он должен был носить простую одежду, избегать увеселений, и жить поближе к родительской могиле. Чиновник или офицер в случае смерти отца или матери должен был на некоторое время уйти со службы и провести этот отпуск в родных местах. Смерть родителей ни в коем случае не освобождала человека от обязанностей перед ними — менялся только характер этих обязанностей. Теперь главными задачами «почтительного сына» было регулярное проведение жертвоприношений на могилах предков. Без этих жертвоприношений души родителей и более далеких предков были бы обречены на голод и страдания в загробном мире. Однако жертвы на могиле мог приносить только прямой потомок по мужской линии. Это означало, что если род вдруг прерывался, то души предков больше не получали необходимого для безбедной загробной жизни довольствия. Это было, разумеется, катастрофой, поэтому другой важнейшей обязанностью конфуцианца было продолжение рода, точнее — его прямой мужской линии (дочери, сколько бы их не было, в счет не шли, ведь приносить жертвы предкам они не могли).}

_{Идеалом конфуцианства была большая патриархальная семья, в которой под одной крышей жили представители нескольких поколений: родители, их женатые сыновья с невестками, их внуки и даже правнуки. На практике этот идеал удавалось реализовать не так уж часто. Тем не менее, к этому идеалу стремились, а государство в меру сил этому способствовало, предоставляя, например, всякие льготы большим неразделившимся семьям. Если семья разделялась, то родители оставались жить со старшим сыном, который (вместе со своей женой) должен был обеспечивать их старость.}

_{Для подавляющего большинства вступление в брак было обязательным и воспринималось как нечто, само собой разумеющееся. Подходящую пару подбирали родители и иные родственники (иногда с помощью свах), а мнением жениха и невесты, если они вообще имели какое-либо мнение, никто не интересовался. В семьях побогаче и познатнее в большинстве случаев жених и невеста впервые встречались на своей собственной свадьбе. «Молодые» были действительно очень молоды. По законам династии Ли, в брак можно было вступать по достижении 14 лет — для мужчин и 13 — для женщин, но с разрешения властей можно было заключать и более ранние браки. Разрешения такие давались легко, так что 12-летние супруги в те времена ни у кого особого удивления не вызывали. Только в начале XX столетия средний возраст вступления в брак поднялся до 18−19 лет.}

_{Вообще корейская семья держалась на всепроникающей иерархии. Не случайно в корейском, равно как и в языках иных конфуцианских стран, просто нет слова «брат вообще» или «сестра вообще»: брат или сестра могут быть либо «старшим», либо «младшим». Для жены теоретически высшим начальством был ее муж, но мужчины редко вникали во внутрисемейные и хозяйственные дела, так что на практике в первые годы семейной жизни молодой жене приходилось подчиняться свекрови.}

_{В случае смерти мужа вдова, как правило, не могла опять выйти замуж. Формальных ограничений на сей счет не было, но повторные браки вдов категорически осуждались общественным мнением, а к детям от таких браков все относились с презрением. Считалось, что женщина должна быть верна памяти своего мужа, и порою выйти замуж не могли даже те молодые кореянки, у которых будущий муж умер еще до формальной свадьбы.}

_{Главная задача женщины в браке заключалась в рождении сыновей, которые потом совершали бы жертвоприношения душам предков и продолжали линию семьи. Рождение дочери на положение женщины особо не влияло. Главной обязанностью конфуцианца являлось продолжение мужской линии рода.}

_{Традиция требовала, чтобы любые контакты между женской половиной дома и окружающим миром были сведены к минимуму. С семилетнего возраста мальчики и девочки воспитывались отдельно друг от друга. В дворянских семьях женщины действительно почти никогда не выходили за пределы усадьбы, а если они все-таки изредка отправлялись в гости к родным или в буддистский храм, их всегда сопровождали слуги. В богатых усадьбах женские и мужские покои были часто отделены друг от друга высокой каменной стеной с воротами, причем даже мужчинам — членам семьи запрещалось без особой надобности заходить на женскую половину. В таких семьях не могло быть и речи о самостоятельном передвижении женщин по городу. Как правило, женщинам дворянского рода разрешалось выходить за пределы усадьбы лишь в вечернее время, закутавшись с головы до ног в специальное покрывало чанъот — отдаленный корейский аналог мусульманской паранджи. Крестьяне или, скажем, мелкие торговцы не могли соблюдать эти запреты со всей строгостью, ведь женщина в таких семьях должна была и в поле поработать, и за водой сходить, и в лавке за товаром присмотреть. Однако и в семьях простонародья считалось, что муж не должен без крайней надобности обсуждать с женой свои дела и заботы. Женщинам тоже не следовало втягивать мужчин во всяческие домашние проблемы, с которыми они должны были разбираться сами. Отсюда, между прочим, и распространенный в корейском языке термин для жены — «человек нашего дома». Традиция требовала, чтобы «жена почитала мужа как само Небо». Как с почитанием обстояло дело в действительности — за давностью лет сказать сложно, но ко многим корейским семьям была применима мудрая поговорка: «муж — голова, а жена — шея: куда захочет, туда и повернет» …}

_{Мальчиков по возможности старались учить, хотя для большинства крестьянских детей вся эта учеба ограничивалась парой лет в местной школе, где ребята в свободное от хозяйственных работ зимнее время выучивали несколько сотен иероглифов и основы древнекитайского языка. Порою учились они и корейской грамоте, но особого проку в ней не было: ведь до конца XIX века все официальные документы и большинство книг в Корее выходили на древнекитайском (ханмуне). В полной мере владели этим языком только дворяне, дети которых проводили в школе не один год. Для девочек — даже дворянок — образование ограничивалось корейской грамотой, ведь иероглифы и древнекитайский язык были им ни к чему. Зато их учили готовить, прясть, ткать, шить и делать множество иных домашних дел. Впрочем, время от времени попадались в Корее и хорошо образованные женщины, хотя всю книжную премудрость им приходилось усваивать дома, ведь девочек в школу не отправляли никогда.}

_{Такова была жизнь патриархальных семей в Корее времен династии Ли (XIV-XIX века), и только в колониальный период стала она постепенно меняться [3].}