Нужно отметить, что идея онтофании свободы Тульчинскогоэто также одна из тех идейных конструкций, которые позволяют выходить за рамки управленческой парадигмы развития массовой культуры и обосновывать моральные императивы политических коммуникаций. Поскольку именно в данной сфере коммуникации идеи прагматизма, утилитаризма и либертаризма воплощаются в тезисе практической целесообразности и вступают в крайнюю оппозицию с принципами морали. «Кто ищет спасения своей души и других душ, — писал Вебер, — тот ищет его не на пути политики, котораяимеет совершенно иные задачи — такие, которые можно разрешить толькопри помощи насилия». Вопрос об этическом обосновании насилия является одним из важных в ценностном поле современной массовой культуры. Антигуманистическая сущность глобализационных процессов, описанная нами в первой главе, позволяет утверждать, что трансформация массовой культуры в контексте культурной глобализации в основном своем проявлении имеет дегуманизированную сущность, связанную с попранием прав и свобод человека, игнорированием специфики локальных культур, что определяется интересами транснациональных корпораций. Яркими примерами этому факту стала война в Ираке, развязанная США в обход мнения большинства представителей ООН, и усиленная «американизация» иракской культуры во время оккупации. Угроза ужесточения конфронтации, усиливающаяся в условиях резкой социальной поляризации глобальных процессов, тотальная демократизация с её требованием «свободы слова», развитие массовых коммуникаций — все это способствует нарастанию ощущения собственной несвободы и чувства несправедливости. Свобода и справедливость, таким образом, выступают двумя важнейшими социальными ценностями, детерминирующими друг друга (по Б.
Ерасову, свобода — это ценность, которая детерминируется в поле как социальных, так и политических ценностей, а справедливость — это ценность моральная). Категория справедливости отличается рефлективностью, поскольку означает наличие некоего ресурса (как материального, так и идеального) и системы распределения этого ресурса. В условиях массовой культуры глобализма ценность «справедливость» также трансформируется. Так, эта ценность коррелируется в соответствии с теми установками, которые имеют место быть в западной идеологии либерализма и демократии, прежде всего идеологии США — пример концепции этноценризма Рорти здесь весьма показателен. Таким образом, можно рассматривать эту корреляцию как попытку навязать, пропагандировать свое представление о справедливости. Здесь мы видим, как ценности подменяются национальными стереотипами, характеризующимися (по Липпману) простотой, ложностью и трудноизменяемостью. Одной из особенностей стереотипов, выделяемой У. Липпманом, является способ их восприятия — через посредника. «
В наше время основным путем формирования стереотипов по праву можно назвать средства массовой информации: газеты, радио и телевидение. Кроме того, никак нельзя забывать о кино, которому сегодня принадлежит огромная рольв вопросах массового воздействия на национальное сознание". Кинематограф дает зрительное воплощение национальных образов, при этом, как правило, примитивизируя их. Подтверждением этому опять становится образ супергероев в массовой культуре современности. Пропагандируя с помощью фильмов о суперегероях такую ценность, как справедливость, в неё вкладывается особый смысл, нивелирующий ценностную ориентацию и делающий образ справедливости стереотипом американской культуры.
Так, супер-герой отличается тягой к справедливости, но делает он это не из-за доброты, а вследствие стремления к мести, возмездию. Анти-герой, с которым борется Супер — это чаще всего иностранец; выбор национальности для Антигероя, как правило, политически детерминирован. Таким образом, мы видим, что такая моральная ценность, как справедливость в поле массовой культуры современности под влиянием установок глобализации и американизации превращается в один из стереотипов американского общества, подспудно оправдывающим насилие. Рассматривая проблему ценностной трансформации в современной массовой культуре, мы видим, что в её контексте актуализируются такие вопросы, как соотношение ценностей и стереотипов, поиск абсолютного основания морали в противовес принципа практической пользы и ценностному плюрализму управленческой парадигмы. Именно отвержение единого ценностного основания, заложенное в логике постмодерна и развитое далее неопрагматистами, привело к состоянию «неукоренности», массовому индивидуализму и чувству цинизма как основы мироощущения. Возвращаясь к уже упоминаемой Декларации мирового этоса и вспоминая о причине расхождения между Г. Кюнгом и членами Второго Парламента религий (то есть людьми глубоко верующими), которые не стали декларировать тезис о едином основании морали, ограничившись лишь поверхностным упоминанием о некоей «конечной реальности», и сосредоточились на манифестации гражданских прав, стоит предположить, что это свидетельствует о том, кризисе и религиозных ценностей. Несмотря на деформацию религиозных ценностей, в массовой культуре активно используются разнообразные формы религии, когда чисто утилитарные идеи (служение благу общества) или символы массовой культуры (те же супер-герои) приобретают религиозный пафос, наполняются религиозной символикой, становятся новыми архетипами. Собственно, именно в наш информационный, высокотехнологичный век мы можем наблюдать, как возрождается магия и мифологизируется сознание. «Технологичность жизни нисколько не эквивалентна научности.
Она тождественна магии". Таким образом, от первобытных культур до сегодняшнего дня «до мириадов оккультных сект и групп, кишащих в Интернете — вера в магию, надежда на магию отнюдь не угасла по воцарении опытной науки». Эстетические принципы, как верно подчеркивал И. В. Суханов, взаимокоррелируются другими ценностями, например, религиозными, потому представления о красоте, искусстве, его эстетических идеалах специфичны в культуре разных народов. В условиях глобализации и попкультуры эстетические ценности (красота, гармония, идеалы искусства и другие) как мы уже говорили, характеризуются тотальным синкретизмом, обусловленным отнюдь не культурной и религиозной спецификой, а множеством медийных каналов. Такие черты современной культурной ситуации, как осколочность, хаотичность характеризуют и ситуацию в искусстве — «произведения искусства входят в употребление и исчезают со всевозрастающей скоростью». Основной чертой современного искусства, детерминирующей и эстетические ценности, становится установка на потребление, что обуславливает и его коммерциализированный характер. Со временем даже такие формы протестного искусства, порожденные в молодежной субкультуре 60-х, как рок-музыка, перестали выражать протест против официальной культуры и стали лишь средством приобретения популярности и дохода. В массовой культуре современности происходит изменение отношения к искусству и эстетическим ценностям. Сфера «эстетического» всегда полагалась как раскрытие, проекция, продолжение того прекрасного, что скрыто в природе.
" Красота, разлитая в природе в её формах и красках, на картине является сгущенною, подчеркнутою", — писал русский философ B.C. Соловьев. В условиях массовой культуры современности, проявляющейся в неомифоогизации, создание виртуальной социальной реальности — мира симулякров — искусство и эстетические ценности коррелируются условиями этого мира и становятся зависимы от него. Если вспомнить философию Платона, к которой и восходит идея симулякра, искусство — это лишь «подражание подражанию идее (эйдосу), то есть искусство удаляет человека от истины.
В условиях современной массовой культуры искусство не просто удаляет от истины — формообразующееся в мире симулякров, оно скрывает саму проблему истины от человека, которая превращает истину в очередной симулякр. Русская культура и философская мысль традиционно основывалась на идеях платонизма с его метафизическим обоснованием морали. Именно поэтому деформация ценностей русской культуры под влиянием процессов массовизации и глобализации происходит медленно и драматично с попыткой снова вернуться к обоснованию ценностного трансцендентализма (что мы видели на примере идей Г. Тульчинского).Заключение
Одним из ярких противоречий глобализации в сфере культуры становятся два антиномичных и, казалось бы, взаимоисключающих, друг друга процесса — с одной стороны, глобализация предлагает единый универсальный вариант культуры, существующий исключительно в форме культуры массовой (это определяется спецификой деятельности и логикой существования транснациональных корпораций).Но с другой, мы можем наблюдать постепенный процесс культурной демассификации, выражающийся в появлении множества субкультурных форм и формирующий не просто «мозаичную» культуру (по Кану, сохраняющую в рамках единого культурного пространства специфические для каждой локальной культуры черты), а культуру «осколочную», вбирающую в себя различные культурные элементы (или продуцирующую свои собственные) без учета каких-либо закономерностей на основании свободного и вольного оперирования смыслами.
Список литературы
Бахтин М. М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса. — M.: Художественная литература. — 1990. ;
С. 523−524.Гуссейнов A.A. Возможно ли моральное обоснование насилия // ВФ. 2004. №
3. С. 19−27.Грачев М. А. К проблеме изучения лексики экстремистских молодежных объединений // Молодежь в современном виде: вызовы цивилизации: Материалы VIII международной научно-практической конференции «Человек в системе коммуникации». — Нижний Новгород, 28−30 мая 2007 г. /
Под ред. Проф. Е. П. Савруцкой — Нижний Новгород: НГЛУ им H.A. Добролюбова. — 2007.-С. 316−321.Деменева Е.
Образ супергероя в городском пространстве // URL: http//maiskoechti vo.pstu.ru/2007/4/5/5.htm 1;Дэвис Э. Техногнозис: мир, магия и мистицизм в информационную эпоху. — Екатеринбург: Ультра.
Культура. — 2008. ;
С. 13. Землянова Л. М. Современная американская коммуникативистика… С. 199−200.История религии в России / Под общ ред H.A. Трофимчука. — М.: Изд-во РАГС. ;
2001. С.479−525.Костина А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. М.: Ком
Книга, 2006. 18 с. Костина A.B. Массовая культура и культура народная: диалог или конкуренция // Первый Всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. Том I. — М, — 2005. ;
С. 289. Кукаркин A.B. Буржуазная массовая культура: Теории. Идеи. Разновидности. Образцы. ;
М.: Политиздат. — 1978.-С. 15−21.Кузнецова Е. И. Медиакультура в коммуникационном пространстве цивилизаций. — Н. Новгород: Изд-во НГЛУ им. H.A. Добролюбов, — 2008.
— С.38−55.Кнабе Г. С. Феномен рока и контр-культура// Вопросы философии. 1990. № 8.Лебон Г. Психология народов и масс.
— СПб.: Макет. — 1995. — С.
152, 69. Липпман У.Общественное мнение. — M.: Институт Фонда «Общественное мнение». — 2004
Мусхелишвили Н.Л., Сергеев B.M., Шрейдер Ю. А. Ценностная рефлексия и конфликты в разделенном обществе // ВФ. 1996. № 11. С. 7−8.Ольшанский Д. В. Психология масс.
СПб.: Питер. — 2001. — С. 20. Терин В. П. Массовая культура// Современная западная социология… С.
178−179Разлогов К. Э. Парадоксы коммерциализации//Экран и сцена. 1991. № 9. С.
10.Рахимова М. В. О популярной культуре США // Электронный журнал. Знание. Понимание. Умение // URL: littp://www.znu-iournal.ni/e-zpii/2008/4/Rakhimova/Савруцкая Е. П. Современная молодежь: феноменология сознания // Ценностные ориентации молодежи. См. также Ценностные ориентации молодежи… С.115−119.Соловьев Общий смысл искусства // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т.
— M.: 1990. — Т.
2. С. 390. Суханов И. В. Обычаи, традиции и преемственность поколений… С.
72.Супоницкая И. М. Успех и удача: отношение к труду в американском и российском обществе // Вопросы философии. 2003. № 5. С. 44Терпакова А. Современное американское кино в социально-культурном аспекте. Дисс.
канд. Наук. M., 2003
Тульчинский Г. Тело свободы С. 390. См. также Тульчинский Г. Проблема либерализма и эффективная социальная технология // Вопросы философии. 2002.
№ 7. С.
23.Фукуяма Ф. Великий разрыв M.: ACT, 2004. С. 26. Федотова В. Г. Факторы ценностных изменений на Западе и в России // ВФ. 2005, № 11.
С. 7. Хайдеггер М. Время и бытие // Хаидеггер М. Время и бытия. Статьи и выступления. ;
М.: Республика. — 1993.
