— А вас, милая барышня? — обратился он к Виктории. [Улицкая 2008:
81]
Таким образом, обращение к незнакомому взрослому на «ты» как бы приравнивает его по статусу к ребенку. Очень ярко это видно в следующем примере:
— Простите, — сказал Татарский, — я здесь сидел.
— И садись на здоровье, — сказал сосед. — Тебе что, весь стол нужен? [Пелевин 2008:
85]
Здесь, несмотря на то, что в первой реплике нет местоимения, легко можно восстановить, что это «вы"-обращение. Непосредственный ответ партнера по коммуникации — это «ты» обращение, построенное в несколько грубой форме.
Еще ярче стремление выразить пренебрежение видно в следующем фрагменте:
— Я, конечно, не могу не почувствовать, если вы сами бросаетесь на людей, Татьяна Павловна…
— Представьте себе, — вскипела она тотчас же, — он считает это за подвиг? На коленках, что ли, стоять перед тобой, что ты раз в жизни вежливость оказал? [Достоевский 1984:
119]
Здесь Долгорукий обращается к Татьяне Ивановне на «вы», хотя и не уважает ее, Татьяна Ивановна же не просто обращается к нему на «ты», но и говорит о Долгоруком в его присутствии в третьем лице «он».
Общение между знакомыми людьми регламентируется самыми разнообразными факторами. Сверстники и близкие по социальному статусу люди обычно обращаются друг к другу на «ты», например:
Взрослые люди:
— Вова? — спросил Морковин удивленно. — Что ты тут делаешь?
— Ты чего, в Нью-Йорке полжизни кладут, чтобы только с правильными людьми встретиться за обедом, а у нас… [Пелевин 2008:
21]
Подростки:
— Я тебя привел, и довольно. О тебе даже слышали. Крафт тоже может о тебе заявить. [Достоевский 1984:
66]
Дети:
— Ты не понимаешь, — печально сказала Алена, — столик, самоварчик — это каждый может сделать. А ты вот ногами, ногами… [Улицкая 2008:
21]
Сверстники, находящиеся в официальных отношениях, обычно обращаются друг к другу на «вы», например, разговор исполнителя с клиентом:
— А вы не боитесь, что все может кончится? — спросил татарский. — Ведь время сами знаете какое. Вдруг все рухнет?
— Боюсь, — ответил он, поднимая глаза. — А кто не боится-то. Странные какие-то у вас вопросы. [Пелевин 2008:
21]
Социальная ситуация может складываться так, что один коммуникант будет находиться выше другого в плане социального статуса (по общественному положению, возрасту и т. п.). В таком случае возникает ситуация, когда к более высокому по социальному положению коммуниканту обращаются на «вы», а к более низкому — на «ты», например:
Разговор между начальником и подчиненным:
— Ты не веришь в то, что ты делаешь. Не участвуешь душой.
— Не участвую, — сказал Татарский. — Еще бы. А вы чего хотите? Чтобы я это «Тампако» себе в душу пустил? [Пелевин 2008:
101]
Разговор между отцом-дворянином и его незаконнорожденным сыном-разночинцем:
— Я вовсе не для веселости вашей говорю, — почти закричал я на него, — я просто высказываю убеждение.
…
— Друг мой, это что-то шиллеровское! Я всегда удивлялся: ты краснощекий, с лица твоего пышет здоровьем и — такое, можно сказать, отвращение от женщин. [Достоевский 1984:
46−48]
Интересно отметить, что современное словоупотребление местоимений в коммуникации между близкими родственниками обычно привязано к местоимению «ты», особенно это характерно для нуклеарной семьи, т. е. при общении детей с родителями. В этой связи интересно проанализировать следующий отрывок из романа Ф. М. Достоевского «Подросток»:
— Покорно благодарю, мама, я уж обедал. Если вам не помешаю, я здесь отдохну.
— Ах… что ж… отчего же, ты посиди…
…
— Голубчик Соня, — да неужели ты всё продолжаешь говорить ему вы? Да кто он такой, чтоб ему такие почести, да еще от родной своей матери! Посмотри, ведь ты вся законфузилась перед ним, срам!
— Мне самому очень было бы приятно, если бы вы, мама, говорили мне ты. [Достоевский 1984:
118]
Сын к матери обращается на «вы». Мать Андрея Макаровича — бывшая крепостная, поэтому для нее любое общение в кругу, отличном от привычного, приносит определенные сложности. В присутствии Татьяны Ивановны, она смущается и не знает, как правильно обратиться к сыну, но Татьяна Ивановна настойчиво диктует правило этикета: сын к матери должные обращаться на «вы», выражая почтение, мать же к сыну должна обращаться на «ты», показывая этим собственное превосходство.
В современной коммуникации между близкими родственниками принято обращение на «ты» в системах дети — родители, дети — прародители (бабушка и дедушка). Остальные особенности коммуникации определяются ситуативно и связаны, на наш взгляд, со степенью близости тех или иных родственников.
— Да ты что, Том, откуда у них? — Лидка уже раздела Кольку и копошилась в углу, разбирая грязные тряпки. [Улицкая 2008:
25]
По поводу этого обращения сам автор находит нужным дать комментарий: «Разница в годах у тетки и племянницы была не так велика, не более десяти лет, и отношения были у них скорее приятельские» [Улицкая 2008:
24−25]. Из этого комментария мы можем сделать два важных вывода: во-первых, традиционной коммуникацией между тетей и племянницей, очевидно, считается коммуникация «вы"-"ты», однако здесь в силу близости по возрасту она трансформируется в «ты"-коммуникацию.
Таким образом, мы установили, что на выбор местоимения в обращении в русском языке могут влиять следующие факторы:
Возраст. Сверстники могут обращаться на «ты» и на «вы» в зависимости от социального статуса, причем дети — всегда на «ты». При наличии существенной разницы в возрасте к младшему могут обращаться на «ты» или на «вы», к старшему — только на «вы».
Социальное положение. При сходстве социального положения возможно обращение на «ты» при наличии приятельских отношений или на «вы» — при их отсутствии. При значительном различии социального положения к младшему может быть обращение на «ты» или «вы», к старшему — всегда на «вы».
Родственные связи. В нуклеарной семье и в семье вместе проживающих близких родственников типично обращение на «ты» без учета возраста и социального положения. Это этикетное допущение нового времени, в XIX веке было принято обращение детей к родителям на «вы», а родителей к детям — на «ты».
Нарушение выявленных нами правил местоимённого обращения связано, обычно, с заменой «вы» на «ты». Обычно эта замена производится говорящим в целях подчеркивания собственного авторитета по сравнению с другим участником коммуникации.
2.2 Этикетные речевые стандарты в русском языке в сопоставлении с речевыми этикетными формулами английского языка Формулы этикетной вежливости в общении выступают как один из основных компонентов межкультурного и межнационального общения. В лингвистической литературе категория вежливости рассматривалась как в плане исследования общих стратегий поведения, так и плане изучения формул речевого этикета на материале частных речевых актов в конкретном языке (извинения, благодарность, просьба, прощание, приветствия).
В языке существуют средства, соответствующие нравственным нормам жизни и деятельности того или иного народа. Это — этикетные формулы, рассчитанные на различные речевые ситуации. Сопоставление ситуативных формул английского и русского языков показывает, что, в отличие от английского, в русском речевом этикете принято строго соблюдать четкую градацию, дифференциацию ситуативных этикетных речевых формул в соответствии с возрастом адресата.
Английскому речевому этикету не свойственны в ситуации обращения речевые этикетные формулы, широко употребляющиеся в русском: Товарищ! Гражданин! Гражданочка! Девушка! Женщина! и т. п. А тем более — разговорные речевые этикетные формулы типа: «девушка в клетку», «женщина в сером», «мужчина в шляпе».
Английская вежливость предписывает замечать слушающего, уделять внимание ему, его интересам, желаниям, потребностям; демонстрировать интерес, симпатию к собеседнику, одобрение его действий и намерений; показывать заинтересованность в нем; оказывать коммуникативную поддержку [Колшанский 2006:
30].
В русском языке еще нельзя говорить о существовании четких кодифицированных норм речевого поведения, в то время как английский речевой этикет исходит из ограниченного числа речевых стратегий, которые применяются в определенных ситуациях общения даже в неформальной обстановке. Стабильный, регламентированный характер английского речевого поведения можно объяснить устойчивым, равномерным общественно-экономическим развитием.
Так, сопоставительное изучение российской и британской коммуникативных культур показывает, что «русский язык более прямолинеен и категоричен», а англичанам свойственны ‘языковая сдержанность', ‘недосказанность', ‘недооценка' [Тер-Минасова 2000:
182−228], что предполагает использование различных приемов снижения категоричности высказывания. Данное положение позволяет нам высказать предположение о существовании в речевой коммуникации категории категоричности / некатегоричности высказывания. В качестве прагматической базы, из которой данная категория оформилась, мы рассматриваем принцип кооперации и принцип вежливости. Соблюдение данных принципов необходимо для успешного достижения коммуникативных целей и намерений как в общении представителей одной культуры, так и в диалогах разных культур. Собеседник, настроенный на сотрудничество, предоставляет партнеру право ответить на высказывание, «подчеркивает имеющиеся у адресата возможности исправить ситуацию, стремится смягчить свое коммуникативное намерение, старается компенсировать ущерб <�…> демонстрирует готовность к конструктивному обсуждению проблемы» [Каразия 2004:
4]. Инициатор диалога, игнорирующий максимы кооперативного общения, рискует потерпеть коммуникативную неудачу. В целом принцип кооперации играет не столь важную роль в функционировании категории категоричности / некатегоричности высказывания, которая в большей степени является проявлением принципа вежливости.
Вежливость, по мнению Н. И. Формановской, — это отведение собеседнику той социальной роли, которая соответствует его социальным признакам или в некоторых ситуациях — даже ее завышение [Формановская 1989:
90]. Принцип вежливости является одним из наиболее важных в разговоре принципов, способствующих успешной реализации намерений беседующих людей. Соблюдение данного принципа в диалогическом общении позволяет продемонстрировать уважение к мнению и интересам собеседника, а также к личности самого адресата.
Категория категоричности / некатегоричности высказывания соотносится с понятиями «негативное» и «позитивное». Данные понятия впервые были упомянуты И. Гоффманом в связи с коммуникативным поведением. И. Гоффман определяет лицо как «позитивную социальную ценность», которую индивид обретает во время определенного речевого контакта, проходящего по известному сценарию, т. е. «лицо — это образ личности, выраженный в форме общепринятых социальных атрибутов» [Goffman 1955:
5].
Категория вежливости реализуется в соответствии с правилами речевой коммуникации определенной нации. Она неодинаково проявляется в разноязычных культурах. Соблюдению принципа вежливости в англоязычном общении придается достаточно большое значение. Западные речевые традиции предписывают обязательное соблюдение принципов вежливости и толерантности. Британское, и в целом европейское речевое поведение отличает так называемая «негативная вежливость», которая проявляется в сохранении дистанции и ненанесении ущерба даже «негативному» лицу собеседника. В русском речевом поведении выделяют «позитивную вежливость», которая направлена на сохранение общественного лица. «Позитивное лицо» также рассматривается как «потребность быть уважаемым и ценимым членом общества», а «негативное лицо» — как «необходимость быть независимым, обладать свободой действий» [Goffman 1955:
10].
Более или менее строгие правила, как обращаться к начальнику, подчиненному или коллеге, существуют в странах, где общение в целом регламентировано. Например, в Германии или Франции, где «тыкать» принято лишь коллегам, с которыми говорящий знаком достаточно хорошо. В Германии кроме обычного Sie (в немецком языке вежливой формой является местоимение третьего лица множественного числа) часто используются всевозможные звания: «доктор», «инженер», а за неимением таковых — просто «коллега». Французские правила схожи с немецкими.
В большинстве стран Скандинавского полуострова вежливая форма «Вы» практически не употребляется ни в разговорах, ни в письменном общении. Обращение на «Вы» сохраняется лишь к особам королевской фамилии. В корпорациях «ты» обычно говорят даже главе корпорации или ее владельцу. Такое неприятие «выканья» привело к тому, что в некоторых странах, например, в Финляндии, обращение на «Вы» стало часто носить почти оскорбительный характер.
Особый случай — англоязычные страны. В английском языке местоимения второго лица единственного и множественного числа совпадают («you»). Устаревшее местоимение второго лица единственного числа «thou» практически перестало употребляться к середине XVIII века и уже в то время считалось достаточно невежливым (на суде над сэром Уолтером Рэли королевский прокурор в гневе кричал ему: «Я буду тебе „тыкать“, предатель!»), если произносилось за пределами церквей. Тем не менее существует целый набор способов высказать свое уважение или подчеркнуть неформальность отношений. Использование обращений «сэр» и «мадам» подчеркивает формальность общения, а предложение перейти на обращение только по именам аналогично русскому «перейдем на «ты». Что же до стандартов обращения, то их попросту нет. Все зависит от правил поведения в одной отдельно взятой компании. Например, в крупном банке или торговом доме (скорее в Британии, чем в США) практически все будут обращаться друг к другу только по фамилии (что приравнивается к обращению на «Вы»). Другое дело — молодые компании, в которых чаще все топ-менеджеры обращаются друг к другу только по именам, а иногда это правило распространяется и на всех служащих компании.
В британском варианте английского языка также существуют определенные нормы обращения. Для удобства мы разделили их на следующие категории:
1) Формы обращения, связанные с отношениями близкого родства.
В английском языке в семье существует множество форм обращения. Дети могут обращаться к родителям по-разному.
Отца они могут называть dad, papa, daddy.
— Good-night, daddy.
— Good night, dear.
Мать — mom, mummy, mamma.
May I go out, mummy?
Yes, darling, you may.
К бабушкам и дедушкам в английской семье обычно обращаются grandma, granny, grandpa, granddad.
Oh, granny, how are you?
Yes, Tommy, thank you.
К тетям и дядям обращаются с помощью слов aunt, uncle в сочетании с именами — aunt Anny, uncle Dan.
How are you getting on Aunt Nelly?
Fine, thank you, dear.
Родители обращаются к детям по личным именам, по прозвищам или ласкательным именам. К близнецам обычно обращаются, словом twins. Дедушки и бабушки обычно уже не называют своих внуков, используя слова grandson или granddaughter. Вместо этого они называют их личными именами.
Sammy, are you here?
Yes, mum, I’m coming!
Муж и жена обращаются друг к другу, используя личные имена, ласковые прозвища или слова, например: darling, dear, love, sweetheart, honey, angel.
Happy birthday, my love!
Thank you, dear!
2) Формы обращения к незнакомому человеку.
К незнакомому человеку в Британии также обращаются по-разному. Наиболее часто употребляемые являются обращения Mr., Mrs., или Miss вместе с фамилией того, к кому обращаются. Обращение Sir употребляется без имени и фамилии. Если обращаемся к группе людей, то обычно используются слова gentlemen вместо sir, a Madam вместо ladies: ladies and gentlemen!
— Can I speak to Mr. Johnes?
— Yes, please.
2) — Ladies and gentlemen, here you can see The Pushkin Museum.
При обращении к людям в научном мире, следует обращаться по званию: Professor, Senior, Tutor, Dean и так далее. В некоторых обращениях, связанных с названиями профессий, иногда нельзя считать вежливыми. Они являются нейтральными и употребляются довольно часто. Например, чтобы привлечь внимание официанта мы обратимся к нему: «Waiter!», к носильщику на вокзале: «Porter!», водителю такси: «Driver, stop here!». Многие формы обращения во множественном числе звучат нейтрально. Так, в словах и выражениях, everybody, both of you, all of you и т. д. акцент делается в большей степени на само выражение множественности, а не на вежливость или дружеское отношения. Обращения становятся значительно агрессивнее, если им предшествуют you: «You two», «You lot» и тому подобное.
Заключение
Исследование речевых этикетных формул обращения к собеседнику нужно проводить комплексно. Это дает основания рассматривать речевой этикет не только как лингвистический феномен, но и как совокупность типовых формул, закрепленных языковыми и национально-культурными традициями для использования в конкретных социальнокоммуникативных ситуациях общения.
Обобщая сказанное выше, английский стиль коммуникации можно охарактеризовать как:
• дистантный (строгое соблюдение дистанции в пространственном, вербальном и эмоциональном аспектах);
• неимпозитивный (сведение до минимума коммуникативного воздействия на собеседника);
• косвенный (с точки зрения способа выражения коммуникативных интенций);
• некатегоричный (субъективность при выражении мнения, совета, отказа и т. д.);
• кооперативно-конформный (характеризуется ярко выраженной ориентированностью на партнера по коммуникации, которая проявляется как на уровне содержания, так и на уровне оформления высказываний);
• личностно-ориентированный (приоритет отдается личности, а не ее статусу, характерна симметричность ролей, демонстрация равенства коммуникантов), отсюда еще одна черта — не-формальность (демократичность), проявляющаяся, главным образом, в обращениях и приветствиях, а также в достаточно высокой терпимости к употреблению инвективной лексики;
• ориентированный на высокий уровень вежливости (во всех типах контекстов, связанных с побуждением);
• регламентированный (большая насыщенность нормами и строгое следование им);
• аттрактивный (характерна ярко выраженная демонстративная приветливость);
• эмотивный (с точки зрения направленности выражаемых эмоций и их коммуникативной функции, т. е. для него характерна сознательная, запланированная демонстрация эмоций, имеющая определенную коммуникативную установку);
• экспрессивный (характерно частое употребление большого количества суперлативных единиц во многих коммуникативных ситуациях);
• имплицитный, ориентированный в большей степени на форму, а не на содержание (значительная асимметрия семантики и прагматики высказываний);
• многословный (во всяком случае, в сфере фатической коммуникации).
Важно подчеркнуть, что дистантность, названная нами в списке характеристик английского стиля коммуникации первой, предопределяет все последующие характеристики и охватывает все коммуникативное пространство англичан — и вербальное, и невербальное, и эмоциональное. Англичане, как было показано, предпринимают большие усилия для того, чтобы сохранить дистанцию и не задеть своего собеседника ни жестом, ни словом, ни чувством.
Русский стиль по этим параметрам и, что важно, в сопоставлении с английским, можно охарактеризовать следующим образом:
• контактный (в пространственном, вербальном и эмоциональном аспектах);
• импозитивный (допустимо прямое коммуникативное воздействие на собеседника);
• прямой (с точки зрения способа выражения коммуникативных интенций);
• категоричный (при выражении мнения, отношения, совета, отказа и т. д.);
• центрированный (характеризуется ярко выраженной ориентированностью на самого говорящего);
• статусно-ориентированный (приоритет часто отдается статусу, характерна асимметричность ролей, демонстрация неравенства коммуникантов), отсюда еще одна черта — формальность, ориентированность на высокий уровень вежливости при отношениях «снизу — вверх»);
• ориентированный на средний и низкий уровни вежливости (при симметричных отношениях, а также отношениях «сверху — вниз»);
• естественный (небольшая насыщенность нормами и нестрогое следование им);
• эмоциональный (характерно свободное проявление эмоций, часто без учета реакции собеседника; сознательная запланированная демонстрация эмоций, имеющая определенную коммуникативную установку, незначительна);
• экспрессивно-умеренный (характерно умеренное употребление суперлативных единиц в фатической коммуникации);
• информативный, ориентированный в большей степени на содержание, а не на форму (характерно совпадение семантики и прагматики высказываний);
• немногословный (в сфере фатической коммуникации). Что касается особенностей организации дискурса, то здесь также прослеживаются существенные различия. Англичане не допускают длинных пауз, нетерпимы к молчанию; не перебивают друг друга и строго следуют правилу поочередности реплик (turn-taking).
Список использованной литературы Арутюнова Н. Д. Национальное сознание, язык, стиль // Лингвистика на исходе XX века: Тез. докл. междунар. конф. — 1995. — Т. 1. — С. 32−33.
Бабайцева В. В. Русский язык. Синтаксис и пунктуация. — М.: Просвещение, 1999. — 187с.
Балашова Л. В. Вербальная коммуникация и ее отражение в идиоматике русского языка // Прямая и непрямая коммуникация: Сб. науч. статей. — Саратов: Изд-во Гос
УНЦ «Колледж», 2003. — С. 93−108.
Бенвенист О. Г. Общая лингвистика. — М: УРСС, 2002. — 448с.
Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века. Судьба России. — М.: Сварог и К, 1997. — 526с.
Бердяев Н. А. Судьба России. — М.: Сов. писатель, 1990. — 345с.
Валгина Н. С. Синтаксис современного русского языка. — М. Высшая школа, 1978. — 273с.
Валимова Г. В. Функциональные типы предложений в современном русском языке. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1996. — 331с.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М.: Русские словари, 1997. — 416с.
Верещагин Е.М., Костомаров В. Г. Приметы времени и места в идиоматике речемыслительнной деятельности // Язык: система и функционирование: сборник научных трудов. — М.: Наука, 1988. — С. 54−61.
Виссон Л. Русские проблемы в английской речи. Слова и фразы в контексте двух культур. — М.: Р. Валент, 2003. — 192с.
Выготский Л. С. Психология развития человека. — М.: Изд-во Смысл; Изд-во Эксмо, 2005. — 1136с.
Грушевицкая Т.Г., Попков В. Д., Садохин А. П. Основы межкультурной коммуникации. — М.: ЮНИТИ — ДАНА, 2002. — 352с.
Дементьев В.В., Фенина В. В. Когнитивная генристика: внутрикультурные речежанровые ценности // Жанры речи: Сб. науч. ст. -Саратов: Изд-во Гос
УНЦ «Колледж», 2005. — Вып. 4. Жанр и концепт. — С. 10−17.
Каразия Н. А. Прагмалингвистическое исследование акта упрека в контексте современной американской речевой культуры: Автореф. … канд.
фил.наук. — Петропавловск-Камчатский, 2004. — 21с.
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Ком
Книга, 2010. — 264с.
Качалкин А. Н. Роль СМИ в межнациональном общении. Менталитет и речевой этикет нации. Режим доступа:
http://evartist.narod.ru/text12/13.htm
Колшанский Г. В. Лингвокоммуникативные аспекты речевого общения. // Методическая мозаика (приложение к журналу «Иностранные языки в школе») — 2006. — № 4. — С. 27−32.
Котков С.И., Панкратова Н. П. Источники по истории русского народно-разговорного языка XVII — начала XVIII в. — М.: Наука, 1964. — 312с.
Крысько В. Г. Этнопсихология и межнациональные отношения. — М.: Экзамен, 2002. — 191с.
Ларина Т. В. Категория вежливости и стиль коммуникации: Сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций. — М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2009. — 516с.
Лотман Ю. М. Статьи по семиотике и топологии культуры. Электронный ресурс. Режим доступа:
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Lotm/06.php
Лурье С. В. Историческая этнология. — М.: Аспект Пресс, 1998. — 448с.
Любимов М. Гуляние с Чеширским Котом: Мемуар-эссе об английской душе. — СПб.: Амфора, 2010 — 415с.
Мамонтов А.С., Мамонтов С. П. Культурология. — М.: Гардарики, 2005. — 783с.
Московская деловая и бытовая письменность XVII века / Изд. подгот. С. И. Котков, А. С. Орешников, Н. С. Филиппова. — М.: Наука, 1968. — 338с.
Муратов А. Ю. Структура межкультурной компетенции личности // Вестник Барнаульского государственного педагогического университета. Сер.: Психол. пед. науки. — 2004. — Вып. 4.
— С. 138−142.
Павловская А. В. Англия и англичане. — М.: Изд-во Моск. ун-та; Триада, Лтд, 2005. — 270с.
Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. — М.: Либроком, 2009. — 452с.
Почепцов О.Г. О языковой ментальности // Вопросы языкознания. — 1990. — № 3. — С. 110−122.
Письма и бумаги императора Петра Великого: I-XI. — СПб. — М. — Л., 1887−1964.
Русская грамматика. В 2 тт. / под ред. Н. Ю. Шведовой. — М.: Просвещение, 1997.
Руднев А. Г. Синтаксис современного русского языка. — М.: Высшая школа, 1968. — 178с.
Сепир Э. Статус лингвистики как науки // Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М.: Издательская группа «Прогресс», 1993. — С. 259−265.
Сергеева А. В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. — М.: Флинта: Наука, 2004. — 328с.
Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики. — М.: Наука, 1975. — 311с.
Стернин И. А. Понятие коммуникативного поведения и проблемы его исследования // Русское и финское коммуникативное поведение. — Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. — С. 4−20.
Суперанская А. В. Общая теория имени собственного. — М., 1973. — 366с.
Тер-Минасова С. Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики межъязыковой и межкультурной коммуникации. — М.: АСТ: Астрель: Хранитель, 2007. — 286с.
Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. — М.: Слово, 2000. — 624 с.
Торсуев Г. П. К вопросу об интонационной структуре обращения в современном русском языке. — М.: Просвещение, 1971. — 65с.
Фенина В. В. Речевые жанры и светская беседа в англо-американской и русской культурах: Автореф. … канд.
фил.наук. — Саратов, 2005. — 24с.
Флиер А. Я. Культурная компетентность личности: между проблемами образования и национальной политики // Общественные науки и современность. — 2000. — № 2. — С. 151−165.
Формановская Н. И. Речевой этикет и культура общения. — М.: Высшая школа, 1989. — 159с.
Фролов Н. К. Духовные исторические истоки формирования русской гражданственности и патриотизма // Духовные ценности и национальные интересы России. — Тюмень: Тюм
ГУ, 1998. — С. 3−7.
Фролов Н. К. Русская речевая культура как объект духовной экологии // Славянские духовные ценности на рубеже веков. — Тюмень: Тюм
ГУ, 2001. — С. 10−12.
Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. — М.: ЛКИ, 2007. — 624с.
Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. — М.: Языки славянской культуры, 2002. — 224с.
Goffman E. On Face-Work: An Analysis of Ritual Elements in Social Interaction, Psychiatry: Journal of Interpersonal Relations. 1955. P. 213−231.
Gladkova A. The journey of self-discovery in another language. Cambridge University Press. 1995.
G rice P. L ogic and conversation // P. C ole, J.L. Morgan eds. S
peech acts. — N.Y.: A cad. P ress, 1975.
P. 41−58.
Gudykunst W., Ting-Toomey S., Chua E. Verbal Communication Styles. Culture and Interpersonal Communication. — Newbury Park, CA: Sage Publications, 1998. P. 99−116.
Guirdham M. Сommunicating across Cultures. — Palgrave, 1999.
Hall Е. Т. How Cultures Collide // Psychology Today. 1976. P. 66−97.
Haslett B. Communication and language acquisition within a cultural context // S. Ting-Toomey, F. Korzenny (eds.) Language, Communication and Culture: Current Directions. — Newbury Park, CA: Sage, 1989.
Hofstede G. The Business of International Business is Culture // International Business Review. 1994. 3. P. 1−14.
Jandt F. An Introducion to Intercultural Communication. Identities in a Global Community. — Sage Publications, 2004.
Tanaka S., Kawade S. Politeness strategies and second language acquisition. 5 (1). (1982). P. 18−33.
Tylor E.B. Primitive Culture: Researches into the Development of Mythology, Philosophy, Religion, Art and Custom. — L., 1993.
Wierzbicka A. Cross-cultural Pragmatics: The Semantics of Human Interaction. — Berlin: Mouton de Gruyter, 1991.
Wierzbicka A. Emotions across Languages and Cultures: Diversity and Universals. — Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
Wierzbicka A. Semantics, culture, and cognition: Universal human concepts in culture-specific configurations. — N.Y.; L.: Oxford University Press, 1992.
Wierzbicka A. Understanding cultures through their key words: English, Russian, Polish, and Japanese. N. Y.; L.: Oxford University Press, 1997.
Williams R. Key Words: A Vocabulary of Culture and Society. — London: Fontana, 1997.
Художественные тексты:
Достоевский Ф. М. Подросток. — М.: Правда, 1984. — 608с.
Пелевин В.О. Generation «П». — М.: Эксмо, 2008. — 352с.
Улицкая Л. Девочки. — М.: Эксмо, 2008. — 288с.
