Так, например, про Павлова у нас уверенно говорят «великий русский ученый», про Жукова — «великий русский полководец», но про Гинзбурга, запнувшись, многие скажут «великий российский ученый».
Антисемитизм в России при последних Романовых был обусловлен сочетанием религиозных, экономических и политических причин. За сто лет, с 1815 по 1915 гг. число евреев в России выросло в 6 раз с 1,2 до 5,5 млн. чел. Составляя примерно 5% от общей численности, они играли видную роль в экономической и особенно финансово-торговой сферах. Ограничения «черты оседлости» не распространялись на ряд категорий: купцов 1-й гильдии, окончивших вузы, дантистов, провизоров, фельдшеров, «вообще мастеров и ремесленников». Благодаря этому к началу ХХ в. в России практически во всех городах существовали еврейские колонии, в которых отсутствовала многочисленная еврейская беднота, оставшаяся в «черте оседлости» .
В Российской Империи главной заботой правительства всегда было удержание евреев в «черте оседлости». Власть часто сама инициировала нездоровое общественное мнение и антисемитизм, формируя необходимые для этого политические мифы и запуская нелепые слухи.
Вот как описывает обстановку в Вильно в конце XIX — начале XX вв. А. Спиридович, в будущем один из руководителей корпуса жандармов: «Перед каждой пасхой шли разговоры о том, что опять какая-то еврейка где-то скрала или пыталась скрасть какого-то христианского мальчика для надобностей своей пасхи. Кто, где, что и как, никто не знал. И почти в каждой офицерской семье, где был мальчик, перед пасхой предупреждали денщика, чтобы он лучше смотрел за ребенком и одного его за ворота не выпускал: „детей воруют“. Так говорили, такова была людская молва. Кем и чем она питалась, нас тогда не интересовало; городское население этому верило, верили и мы, офицеры, верили и солдаты».
Реакционный характер национальной политики Романовых проявлялся не только в еврейском вопросе. Трудности российской национальной политики и её связь с русским национализмом — как в концептуально-мировоззренческом смысле, так и в смысле социально-технологической экспертизы — в очередной раз демонстрируют амбивалентность российской модернизации, которая «заключается как в решении проблемы соотношения Традиции и Современности как источника культурной идентичности акторов, действующих в Модерне, так и в признании чужого, (морально и социально) более успешного опыта решения проблемы организации социального порядка, чем собственный. Также очевидно, что распространение философского и общественно-теоретического дискурса на другие культурные регионы само является интегративной и весьма значительной частью модернизации».
Процессы в русле национализма при последних Романовых шли в русле общероссийских и мировых процессов модернизации, когда эпоха стабильности сменилась нестабильностью.
Заключение
Итак, в науке сложились, во-первых, натуралистическое (эссенциалистское) понимание «нации», во-вторых, оценочное употребление понятия «национализм» и, в-третьих, использование термина «нация» для обозначения одновременно и этнокультурной, и гражданско-государственной общности множества индивидов и коллективов.
Итак, мы рассмотрели важную для современной России проблему национализма в историческом аспекте, связанную с правлением Романовых.
Национализм стал образующим фактором имперской идеи. В переломные периоды, когда процветает идеологическая неразбериха, неустойчивая деятельность правительства в условиях отсутствия мобилизационной национальной идеи, особенно резко звучит вопрос о роли национальных идентичностей. Причем академические дебаты о нациях, национальном пространстве, русском национализме не утихают, а становятся всё сильнее.
Главное всегда следует помнить, что вопрос о том, из чего складывается общность, называемая нацией (какие исторические и культурные факторы делают некоторое множество людей национальной общностью), не следует смешивать с вопросом о том, согласно какой форме власти и авторитета эта общность должна управляться.
Литература
Андерсон Б. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001. — 296 с.
Алексеев А. Судьба реформатора в эпоху катаклизмов // Наука и жизнь. — 2007. — № 1. — С.65 — 67.
Ачкасов В. А. Этнополитология. Учебник. СПб., 2005. — 233 с.
Геллнер Э. Пришествие национализма: Мифы нации и класса // Нации и национализм: Сборник. — М., 2002. — 177 с.
Земскова Е. Круглый стол «Национализм в имперской России: идеологические модели и дискурсивные практики» // НЛО. — 2002. — № 57.
Иванов Е. Различая национализм: проблемы метода как проблемы практики // Логос. — 2006. — № 2. — С.78−83.
Калхун К. Национализм. — М., 2006. — 375 с.
Кильдюшов О. Русский национализм как проблема российской общественности // Логос. — 2006. — № 2. — С.
46.
Кокшаров Н. В. Культура. Национализм. — М., 2007. — 319 с.
Малахов В. С. Национализм как политическая идеология. — М., 2005. -325 с.
Малинова О. Конструирование идентичности: возможности и ограничения // Pro et contra. — 2007. — № 3 (май-июнь). — С.60−66.
Миллер А. Нация как рамка политической жизни // Pro et contra. — 2007. — № 3 (май-июнь). — С.6−20.
Миллер А. И. Империя Романовых и национализм.
М., 2005. — 342 с.
Мнацаканян М. О. Национализм: идеальный тип и формы проявлений // Полис. 2007. — № 6. — С.
43.
Нация и империя в русской мысли начала XX века. М.: СКИМЕНЪ, 2004. («Русские думы»).
Тишков В.А., Шнирельман В. А. Национализм в мировой истории. — М.: Наука, 2007. — 601 с.
Тишков В. А. Самоопределение российской нации // Международные процессы. 2005. — Т.
3. № 2. — С.16 — 22.
Тишков В. Что есть Россия и российский народ // Pro et contra. 2007. № 3 (май-июнь). — С.21−41.
Чернышевский И. Русский национализм: несостоявшееся пришествие // Отечественные записки. — 2002. — № 3. — С.
154.
Элез А. Этнология и национализм // Свободная мысль. — 2006. — № 11−12. — С.95−110.
См.: Мнацаканян М. О. Национализм: идеальный тип и формы проявлений // Полис. 2007. — № 6. — С.
43.
См.: Малинова О. Конструирование идентичности: возможности и ограничения // Pro et contra. 2007. № 3. С.
60.
Миллер А. Нация как рамка политической жизни // Pro et contra. 2007. № 3 (май-июнь). С.
10.
Тишков В. А. Самоопределение российской нации // Международные процессы. 2005. Т.
3. № 2. С.
16.
Малахов В. С. Национализм как политическая идеология. М., 2005. — С.
47.
См.: Чернышевский И. Русский национализм: несостоявшееся пришествие // Отечественные записки. — 2002. — № 3. — С.
154.
См.: Миллер А. И. Империя Романовых и национализм. М., 2005. — С.
45.
Чернышевский И. Русский национализм: несостоявшееся пришествие // Отечественные записки. — 2002. — № 3. — С.
156.
См.: Ачкасов В. А. Этнополитология. Учебник. СПб., 2005. -С. 133.
См.: Там же.
См.: Тишков В. А., Шнирельман В. А. Национализм в мировой истории. — М.: Наука, 2007. — С.
570.
Там же. С.
566.
Там же. С.
576.
Там же. С.
582.
Там же. С.
576.
См.: Земскова Е. Круглый стол «Национализм в имперской России: идеологические модели и дискурсивные практики» // НЛО. 2002. № 57.
Цит. по: Алексеев А. Судьба реформатора в эпоху катаклизмов // Наука и жизнь. 2007. № 1. С.
65.
Кильдюшов О. Русский национализм как проблема российской общественности // Логос. 2006. № 2. С.
46.
