И. А. Куприн

Тоска армейской жизни по-разному ломает и коверкает людей. Молодые офицеры, за исключением Ромашова, мало задумываются над своим бытием, плывут по течению. Создавая типы офицеров, Куприн стремился подчеркнуть, что несмотря на все пороки воспитания в кадетских корпусах, в полк приходили люди еще здоровые морально и физически, но обстановка здесь такова, что молодой офицер Лобов вскоре превратится в одного из них (2, с. 173). «Все, что есть талантливого, способного, — спивается», — говорит Назанский, подводя итоги своим наблюдениям над жизнью армейских офицеров. Карты, вино, кутежи, интрижки, распутство, жестокость, мелкое честолюбие, показное бахвальство и цинизм — вот далеко неполный пере;

чень тех примитивных средств, к которым прибегают люди, чтобы «уйти куда-нибудь, спрятаться от тяжелой и непонятной бессмыслицы военной службы» (4).

Порою офицеров охватывает повальное пьяное безумие. Начинаются дни «великого запоя». После шумного, угарного пьянства в офицерском собрании едут в публичный дом. В каком-то пьяном, сумасшедшем бреду происходят события, с трудом постигаемые сознанием (2, с. 174).

Полковник Шульгович не злой человек. Он помогает запутавшимся в долгах офицерам. Когда он говорит, что любит офицеров, как своих детей, он не лицемерит. Но этот добрый человек страдает духовной ограниченностью, он службист до мозга костей (2, с. 176).

Подполковника Рафальского в полку считают чудаком и окрестили именем Брема, потому что он самозабвенно изучает жизнь зверей и содержит у себя в доме целый зверинец. В его лице мы видим человека, сумевшего внутренне как-то уйти от полковой жизни (2, с. 176).

На фоне этой застойной жизни, среди опустившихся, грубых офицеров и их жен, погрузившихся в «амуры» и сплетни, кажется такой необычной остроумная и изящная Шурочка Николаева. Для Ромашова она — луч солнца в темном царстве. С ней связаны его мечты и надежды (2, с. 177).

Образ Шурочки Николаевой вылеплен с великолепным мастерством. Шурочка эмоциональна, но рассудок всегда контролирует ее эмоции и диктует е свою волю. Она как будто бы правдива по натуре, но лжет, когда ее интересы требуют этого. Маска, которую вынуждена носить Шурочка, — сложная маска. Дело в том, что Шурочка не лишена серьезных достоинств. Она с огромной силой воли, с неослабевающей активностью стремится вырваться из мещанской армейской среды.

Шурочка видит счастье в «блестящей» жизни столичного общества. Для нее важны не только жизненные удобства, комфорт, поклонение мужчин. Она стремится удовлетворить свои эстетические потребности, ее влекут музыка, искусство, умные собеседники (2, с. 179−180).

Главное действующее лицо повести — подпоручик Ромашов. В этом образе с наибольшей полнотой воплотились черты купринского героя — правдоискателя,

гуманиста, одинокого мечтателя. Среди офицеров Ромашов не находит отклика на свои мысли: все ему чужие, за исключением Назанского, в беседах с которым он отводит душу (2, с. 180).

У Ромашов развито настоящее чувство собственного достоинства. Он мечтает о подлинной любви и сам любит горячо и бескорыстно. С этим мотивом чистой, безнадежной любви мы встречались и в других произведениях Куприна (2, с. 181).

Ромашов протестует душой против этого кошмара, именуемого «военной службой». Он приходит к мысли, что «вся военная служба, с ее призрачной доблестью, создана жестоким, позорным, всечеловеческим недоразумением». Примерно такого же взгляда придерживается Назанский, сравнивающий военную службу с монашеской, ибо и «те и другие живут паразитами». По Ромашову и Назанскому, зло не в общественной структуре, а в армии вообще. Ромашов и Назанский отрицают всякую военную службу, всякие войны. «Вот я служу, — размышляет Ромашов, — А вдруг мое Я скажет: не хочу! Нет — не мое Я, а больше… весь миллион Я, населяющих земной шар.

И сейчас же война станет немыслимой". Ромашов не может не ощутить наивности, утопичности своих предположений. Перед ним возникает вопрос: «Что же мне остается делать в таком случае?». Уйти с военной службы. Но он не умеет ничего больше делать. Человек с тонкой душевной организацией, он мягко раним, порою почти беззащитен перед злом жизни (2, с.

181−182).

Любовная трагедия в «Поединке» вырастает из трагедии социальной. В отношениях Ромашова и Шурочки сталкиваются два характера, два мироощущения. Шурочка всеми силами стремится упрочить свое положение в обществе, а Ромашов постепенно теряет почву под ногами, ибо ему уже невыносимы духовные и моральные нормы этого общества. Финалом любовной трагедии Ромашова является ночной приход Шурочки. Она пришла, чтобы обмануть его. Ромашов начинает понимать, в чем цель ее прихода. В нем растет глухое раздражение. Но он сдерживает себя и говорит спокойно и холодно: «Я согласен». В его словах осознание того, что жизнь потеряла свою ценность (1, с 184−185).

Смысл дуэли Ромашова — в поединке Ромашова с тем дурным, что есть в нем самом, с кастовыми предрассудками и традициями, с обывательщиной. Ромашов, посмевший противопоставить себя нравам и обычаям офицерской среды, стал жертвой поединка (5, с. 64−65).

Если Ромашов — центральная фигура среди офицеров повести, то Хлебников — центральный образ среди нарисованных в ней солдат. Хлебников — человек, у которого условия жизни отняли гордость и достоинство, в глазах которого «как будто навсегда, с самого рождения, застыл тупой, покорный ужас». В армии он подвергается новым мукам. Один «отщепенец» — Ромашов видит, как мучают другого «отщепенца» Хлебникова. Ромашов словно ощущает, что попал на дно человеческого отчаяния, где всегда находился Хлебников. «Он болезненно почувствовал, что его собственная судьба и судьба этого несчастного, забитого солдатика как-то странно и противно сплелись. И хотя это осознание одинаковости положений и внушало Ромашову колючий стыд и отвращение, но в нем было также что-то необычайное, глубокое, истинно человеческое» (2, с 186−189).

В трудном процессе «созревания души» Ромашова, Куприн немало внимания уделяет именно пробуждению его личности. Писателя не пугает излишняя сосредоточенность героя на своем «я», ибо через сознание своей личности он придет к уважению и даже защите других людей, забитых Хлебниковых. Так проблемы личности, гуманизма и демократизма сливаются у Куприна воедино. Более того, следя за ростом, движением сознания Ромашова, писатель поэтизирует могущество человеческой мысли. «Раньше он не смел и подозревать, — замечает Куприн, — какие радости, какая мощь и какой глубокий интерес скрываются в такой простой, обыкновенной вещи, как человеческая мысль». Из романтически настроенного, мечтательного юноши Ромашов превращается на глазах читателя в человека думающего, самостоятельно размышляющего над главными вопросами времени — о судьбе Хлебниковых, о долге интеллигенции, о пагубности существующих порядков и нравов, о призвании и назначении человека. Куприн приводит своего героя к постижению истинных ценностей жизни: «И все ясней и ясней становилась для него мысль, что существуют только три гордых призвания человека: наука, искусство свободный физический труд».

Заключение

.

У Куприна было свое лицо: он чувствовал любовь к жизни и умел передавать это чувство читателям, но он не стремился делать какие-нибудь выводы из изображаемой жизни и как-нибудь поучать читателя. Его произведения в высшей степени объективны, они сами говорят за себя (3).

Формированию Куприна-художника в немалой степени содействовали его жизнелюбие, его неиссякаемая любознательность. «Самая трудная профессия, выпавшая на мою долю, — говорил писатель, — заключалась в знакомстве с жизнью» (4).

И Куприн познакомил нас с жизнью в результате знакомства с героями своих произведений. Тема любви — любви разделенной, но недостижимой великодушной нам передана образом «дитя природы» Олеси. Безответную благородную и скромную любовь, которую не смогла победить даже смерть, мы видим в образе бедного телеграфиста Желткова. Беззаветную преданность любимому показывает нам любовь Соломифь. Наконец, похожий мотив чистой, безнадежной любви мы находим и в образе Ромашова. Однако Ромашов уже не останавливая только на своих любовных переживаниях — он вырастает в человека думающего о долге и гордом призвании человека.

Афанасьев, В. Н. А. И. Куприн: критико-библиографический очерк.

М.: Худ. лит., 1960.-Эл. рес.

Волков А. А. Творчество А. И. Куприна.

М.: Советский писатель, 1962.;

432 с.

Гапанович И. И. Военные рассказы и повести Куприна. Эл. рес.

Крутикова Л. В. А. И. Куприн. Эл. рес.

http://stu.melissa.ru/index.php3?k0004.html

Лилин В. Александр Иванович Куприн. Биография писателя: пос. для уч-ся.- Л.: Просвещение, 1975. 112 с.

Михайлов О. М. Куприн.

М.: Мол. гвардия, 1981. 270 с.