Настоящая работа посвящена изучению динамики употребительности наречий в житийных и летописных текстах XII — XVI вв. в аспекте становления наречия как лексико-грамматического класса в древнерусском и старорусском языке.
Актуальность исследования исторических изменений в системе лексико-грамматического класса наречий, отраженных в текстах древнерусской и старорусской письменности XII — XVI вв., обусловлена отсутствием единой непротиворечивой теории, описывающей закономерности становления наречия как самостоятельной части речи. Класс наречий выделяется из системы частей речи русского языка как формальносвоей неизменяемостью, так и содержательно — совпадая по своему общему значению со значениями категорий имен: ¦ прилагательного, существительного, числительного. В связи с этим факт самостоятельности наречия как части речи не раз ставился под сомнение в грамматических учениях, описывающих систему русского языка в синхронном срезе, несмотря на то что на протяжении всей своей истории наречие — активно пополняющийся лексико-грамматический класс слов.
Становление класса наречия характеризуется расширением категориального значения, что указывает на изменение форм грамматической концептуализации действительности. Поэтому наблюдение за функционированием слов этой части речи в текстах разных временных периодов, сравнение количественных показателей употребительности наречий разных семантических разрядов и морфологических типов необходимо для осмысления вопросов исторического моделирования языковой картины мира.
Традиционные подходы к характеристике и систематизации наречий русского языка основываются на особенностях их этимологии и словообразовательных отношений со словами других частей речи, т. е., по сути, затрагивают вопросы диахронии наречий [См. Шахматов 1941,.
Пешковский 2001, Щерба 1957, Виноградов 1972]. И это не случайно, ведь именно историческое исследование особенностей функционирования наречий проясняет основные направления в становлении этой части речи и помогает разрешить существующие противоречия в грамматическом описании этого класса слов. Кроме того, изучение формирования наречия позволяет пролить свет на вопросы, касающиеся трансформации грамматической системы русского языка в целом.
История оформления наречия как особой части речи, объединяющей слова на основе единого значения признака другого признака (предикативного или атрибутивного), состоит в выработке специфических способов выражения этого значения и неразрывно связана с историей оформления категорий имени существительного и имени прилагательного. Становление класса наречий воплощает одну из генеральных тенденций в истории грамматической системы русского языка — усиление противопоставления имени и глагола, развитие аналитических средств выражения грамматических категорий, в частности,. категории обстоятельства и признака действия или качества. A.A. Потебня писал о том, что связь наречий с перераспределением синтаксических отношений между именем и глаголом характерна всех славянских языков [Потебня 1958, с. 175, 516], а Ф. де Соссюр называл «вытеснение синтетических приемов выражения смысла аналитическими» одним из общих трансформационных процессов, свойственных языкам индоевропейской семьи [Соссюр 1977, 267]. Тенденция к аналитизму характерна и для современного русского языка, она выражается, в частности, в лексикализации грамматических форм изменяемых частей речи. Именно этот процесс лежит в основе адвербиализации — одного из основных способов образования наречий .в праславянском, древнерусском и современном русском языках. Историческое изучение становления и развития лексико-грамматического класса наречия, таким образом, представляется актуальным для осмысления современных явлении в системе частей речи и прогнозирования дальнейших изменении в грамматическом строе русского языка.
Актуальным представляется также исследование выражения грамматических категорий в. древних текстах разной жанрово-стилевой отнес’енности, т.к. вопрос' об исторической изменчивости литературного. языка донационалы-юго периода вызывает множество споров .и неоднозначных суждений [см. Ремнева 1995].
Объектом настоящего исследования являются наречия в памятниках древнерусской и старорусской письменности XII — XVI вв. Предмет исследования — динамика употребительности наречий разных семантических разрядов и морфологических типов в памятниках XII — XVI вв.
Цель исследования — выявить и описать изменения в употребительности наречий различной семантики и разных морфологических типов в житийных и летописных текстах XII — XVI вв., отражающие процесс становления наречия как части речи. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1) систематизировать теоретические сведения о лексико-грамматическом классе наречия в истории русской грамматики, выделить основные подходы к вычленению и описанию данной части речи, рассмотреть различные классификации наречий, проанализировать неоднозначные и спорные вопросы грамматики наречий и выработать оптимальный подход к историческому исследованию, слов данного лексико-грамматического класса в памятниках XII — XVI вв.;
•2) описать систему наречий, представленную в памятниках древнерусского и старорусского языка XII — XVI вв. в ее единстве .и исторической изменчивости на основе семантической классификации и морфологических типов наречий;
• 3) выявить динамику изменений в функционировании наречий в памятниках XII — XVI вв. и оценить употребительность наречий разных семантических разрядов и морфологических типов;
4) определить специфику отражения основных тенденций в становлении лексико-грамматического класса наречия в текстах разных жанров древнерусской и старорусской письменности.
•Материалом исследования послужили тексты XII — XVI вв., относящиеся к двум жанрам древнерусской письменности: 1) жития: «Сказание о Борисе и Глебе» (Успенский сборник, XII в.), «Чтение о житии Бориса и Глеба» Нестора (XII в.), «Житие Феодосия Печерского» (Успенский сборник, XII в.), «Слово об убиении Михаила Черниговского» (по списку сборника XIV — XV вв.), «Житие Александра Невского» (Владимирская редакция, список конца XV в.), «Житие Сергия Радонежского» (конец XV в.), «Житие Михаила Тверского» (список XVI в.) — 2) летописи: Новгородская I летопись старшего извода (по Синодальному списку конца XIII — XIV вв.), Лаврентьевская летопись, датируемая 1377 г., Вологодско-Пермская летопись по Кирилло-Белозерскому списку середины XVI в.
Выбранные для исследования тексты относятся к двум принципиально различающимся периодам в истории русского языка. Тексты XII — XIV вв. принято считать памятниками языка древнерусской народности (язык Киевского государства), тексты XV — XVI вв. представляют собой образцы языка великорусской народности (язык Московского государства) [Ковалевская 1978, с.36]. XV — XVII вв. называют периодом старорусского языка, который предшествует образованию языка русской нации, что находит свое отражение в коренной перестройке языковой системы от восточнославянской к собственно великорусской: тексты этого периода даже консервативных жанров характеризуются заметными изменениями в морфологии и синтаксисе.
Анализируемые жития и летописи представляют книжно-славянский тип. литературного языка донационального периода [см. Виноградов 1958], который, несмотря на свой консерватизм, все же был подвержен историческим изменениям, обусловленным влияниями процессов, происходивших в народно-разговорной речи. Об этом свидетельствуют многие современные исследования по истории русского литературного языка в донациональный период [например, Волошина 1985, Иванова 1998, Баранов 2002}.
Разные жанры письменных памятников имеют разное отношение к системе церковнославянского языка русского извода, т. е. к «наиболее чистой концентрации» книжно-славянского типа [Виноградов 1958, с.60]. и в этом отношении язык житий находится ближе к норме канонических текстов, чем язык летописей. Однако современные исследования демонстрируют, что даже «внутри самого авторитетного жанра религиозной литературы обнаруживаются различные способы языкового. выражения, различия в выборе языковых средств и организации текста» [Иванова 1998, с.6]. Более того, отражение языковых изменений в текстах агиографической и богослужебной литературы свидетельствует о высокой степени активности • этих процессов в системе языка: «Именно такие тексты, в которых изменения на всех уровнях происходят медленно, с трудом, в силу священности жанра, являются показательными с точки зрения отражения в них активно развивающихся в русском языке грамматических категорий» [Баранов 2002, с. 11 ].
Все это позволяет рассматривать материал в двух взаимосвязанных аспектах: в хронологическом, выделяя два исторических срезадревнерусский и старорусский, и в жанрово-стилевом. сравнивая характер исторических изменений втекстах, по-разному соотносящихся с системами церковнославянского и древнерусского языков.
Методологическую основу работы составляют два основных принципа лингвистического исследования: принцип историзма и принцип системности. В работе с фактическим материалом было использовано несколько методов.
1. Описательный метод, включающий в себя приемы внешней интерпретации языковых единиц: наблюдение, описание, систематизацию фактов и категориальный анализ, который подразумевает объединение выделенных единиц в группы (построение классификаций), выявление структуры этих групп и. анализ языковых единиц с точки зрения их отнесенности к определенной категории.
В исследуемых текстах были выделены все случаи употребления наречий, которые были объединены в систему лексем, т. е. при описании функционирующих в текстах наречий не принимались во внимание орфографические и некоторые фонетические различия (к примеру, наречия къде, кде, где и гдЪ принимаются в исследовании за одну лексическую единицу). Выделенные единицы были описаны с точки зрения семантики, этимологии и формальных особенностей. Значение ¦ наречий определялись исходя из контекста с привлечением данных «Словаря древнерусского языка» И. И. Срезневского, Словаря русского языка ХТ-Х1У вв. и Словаря русского языка Х1-ХУН вв., этимологических словарей М. Фасмера, П. Я. Черных. Для уточнения этимологии наречий использовались также данные Этимологического словаря славянских языков под редакцией О. Н. Трубачева. На основе общих свойств наречий, выделенных в исследуемых текстах, была построена их семантическая классификация, выделены характерные морфологические типы наречий.
2. Количественный метод использовался для оценки употребительности наречий разных семантических разрядов и морфологических типов в текстах разных временных периодов и жанров. В рамках этого метода применялась статистическая методика изучения лингвистических единиц, основанная на идеях теории вероятностей и приемах математической статистики. Данная методика успешно применялась Горьковско-Нижегородской школой лингвистов, у истоков которой стоял Б. Н. Головин [Головин 1965, 1970]. В рамках исторической лингвистики она была уточнена доктором филологических наук, профессором Н. Д. Русиновым, который доказал, что с помощью статистического анализа возможно выявить эволюцию частотных норм употребления языковых единиц и категорий в древнерусской и старорусской речи.
В настоящем исследовании статистическая методика была реализована следующим образом. В каждой временной выборке из текстов XII — XVI вв. была подсчитана частота употребления наречий — общее число употреблений языкового факта в отрезке (п) [Головин 1970, с.7]. Полученное число принималось за генеральную лингвистическую совокупность, относительно которой высчитывалась частотность употребления конкретного языкового явления (р). Для этого было подчитано абсолютное число употреблений наречий с определенными семантическими или морфологическими свойствами (ш) и определена доля этих явлений в генеральной совокупности (р=т/п). Для определения истинной вероятности проявления языкового факта для каждой частотности рассчитывалась ошибка в определении • «действительной доли» (Тр) по формуле Ьр= 2 1 — р)/ п, где 2 — усредненное значение коэффициента 1, 'обеспечивающее 92-процентную надежность показаний формулы [Головин 1970, с.7]. Таким образом, для каждого значения частотности был определен интервал действительной доли р ± Гр. Сравнение частотностей языковых явлений проводилось путем наложения интервалов действительных Долей. Если интервалы не перекрывались, то расхождение между частотностями признавалось существенным (неслучайным, закономерным, системным), в противном случае, т. е. .при перекрывании интервалов действительных долей, различия между частотностями считались случайными, несущественными, а сами частотности — равными.
3. Сравнительный метод. В настоящем исследовании при определении основных тенденций в становлении лексико-грамматического класса наречий, отраженных в исследуемых текстах, использовались приемы внутриязыкового сравнения: сравнивались качественные характеристики системы наречий и количественные показатели их функционирования на разновременных синхронных срезах, а также в текстах различной жанровости левой отнесенности.
Научная новизна исследования определяется подходом к изучению наречий разных структурно-семантических групп с точки зрения их реального функционирования в текстах древнерусского и старорусского периодов.
Известные работы по истории наречий опираются, как правило, на данные лингвистических картотек [например, Янович 1978, Чурмаева 1989], контекст используется только в отдельных случаях для единичных иллюстраций. Однако исключение наречий и в целом «приглагольных определителей» из контекста вместе с общей ' затрудненностью Исторического понимания наречия как части речи в динамике его развития вызывает ряд трудностей, в том числе, чисто практических, связанных, например, с различением наречий и форм существительных или прилагательных. На сложность в дифференциации омонимичных наречий и обстоятельственных именных форм в тексте указывают все исследователи, приступающие к изучению этого вопроса [См. Янович 1978, Чурмаева 1989, Баранов 2002], и часто работа по истории наречий комментирует «ошибки» в интерпретации языковых фактов в других лингвистических работах.
Как справедливо утверждает В. А. Баранов, текстовый материал позволяет выявить реальную картину функционирования отдельных наречий и групп наречий в древних текстах: «Только тексты дают возможность правильно интерпретировать данные картотек. Последние без анализа употребительности, функционирования дают лишь мертвый остов, костяк системы, но не саму живую ткань речевого употребления и, соответственно, динамику развития отдельныхсловообразовательных моделей, слов и разрядов наречий» [Баранов 2002, с.255].
Количественные данные, характеризующие динамику употребительности наречий в житийных и летописных текстах XII — XVI вв., получены впервые, и выводы относительно отражения становления класса наречий в памятниках древнерусского и старорусского языка являются новыми.
Теоретическая значимость работы. Представленный в диссертации аналитический обзор подходов к описанию наречия в истории русской грамматической мысли имеет значение для теоретической разработки вопроса о становлении этого лексико-грамматического класса: он позволяет оценить современные критерии выделения наречий в самостоятельный класс слов и прояснить некоторые спорные вопросы грамматики наречий и учения о частях речи в целом.
Результаты исследования житийных и летописных текстов XII — XVI вв. могут служить обоснованием теоретических положений, уже сформулированных в исторической грамматике на основе отдельных наблюдений над языком древнерусских и старорусских текстов, изучения словников древних памятников письменности. Обобщенные на основе динамики употребительности наречий тенденции в истории становления этого класса в русском языке не только имеют значение для понимания закономерностей развития грамматической системы русского языка, но и важны для осмысления природы и своеобразия данной части речи в современном русском языке. Результаты сопоставительного анализа динамики изменений в употреблении наречий в текстах разной жанрово-стилистической отнесенности имеют значение для разработки проблем исторической стилистики.
В диссертации также предложена рабочая терминология для описания семантических разрядов наречий, позволяющая избежать омонимии с названиями синтаксических функций. Детерминирующими в работе называются наречия, определяющие действие с точки зрения внешних обстоятельств (времени, пространства, причины, цели) — характеризующиминаречия, называющие качественный или относительный признак действияколичественными — наречия, имеющие в своем лексическом значении идею количества и называющие степень проявления признака (в том числе предикативного) или кратность совершения действия. Данные термины могут быть использованы в дальнейших исследованиях, связанных .с описанием грамматики наречий и их функционирования в текстах.
Практическая значимость работы. Фактический материал, полученный в ходе исследования, может быть использован для дальнейшего изучения истории определительных категорий в древнерусском языке, а также полезен в качестве иллюстраций в преподавании историко-линтеистических дисциплин в высшей школе.
Статистические таблицы и диаграммы могут также служить дидактическим материалом в практике вузовского преподавания и стать основанием для сопоставительных исследований состава и функционирования наречий в древнерусских и старорусских текстах разной жанрово-стилистической отнесенности.
Положения, выносимые на защит)'.
1. Употребительность наречий разных семантических разрядов, выделенных в житийных и летописных текстах XII — XVI вв., является стабильной от древнерусского к старорусскому периоду.
2. Среди детерминирующих наречий во всех временных периодах преобладают слова с местоименной (указательной, относительной) семантикой, тогда как неместоименные наречия с детерминирующим значением во всех временных выборках представлены в незначительном объеме.
3. Употребительности характеризующих наречий свойственна следующая динамика от древнерусского периода к старорусскому: 1) снижается относительное число местоименных наречий этого разряда, 2) растет доля неместоименных наречий морфологического типа нао (-е)/ -Ъ, 3) увеличивается употребительность наречий на месте характеризующих имен во «втором именительном» или «втором косвенном» падежах.
4. Разряд количественных наречий наиболее стабилен в лексическом составе и употребительности по данным текстов XII — XVI вв., однако отчасти отражает тенденцию, характерную для формального становления характеризующих наречий: рост употребительности наречий нао (-е)/ -Ъ по отношению к наречиям других морфологических типов. 5. Тексты разной жанрово-стплевой отнесенности характеризуются различной динамикой употребительности наречий разных семантических разрядов и морфологических типов.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались на международных научных конференциях: «Язык, литература, культура на рубеже ХХ-ХХ1 веков» (конференция РОПРЯЛ, Нижний Новгород, 2011 г.), «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (Северодвинск, 2011, '2013 гг.), международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2008, 2010, 2012 гг.) — «Проблемы языковой картины мира на современном этапе» (Нижний Новгород, 2007 — 2012 гг.), «Кирилло-Мефодиевские чтения» (Славянск-на-Кубани, 2008 г.), «Арзамасские филологические чтения» (Арзамас, 2008 г.). По материалам исследования опубликовано 16 научных статей, в том числе 2 в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
• Структура работыопределяется задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, словарей и источников, двух приложений, выполнена на 205 страницах, включает 24 таблицы, 17 диаграмм.
Во Введении обосновывается актуальность настоящего исследования, определяется его объект и предмет, обозначается цель, задачи и методы исследования, также приводится обоснование выбора материала, научной новизны подхода к изучению источников в рамках обозначенной темы, определяется теоретическая и практическая значимость работы.
В первой главе — «Класс наречий в истории русского языка» -представлены теоретические сведения о классе наречия в истории русского языка: проанализированы подходы к определению наречия в истории русской грамматической м-ысли (от грамматики М. В. Ломоносова до современных концепций) — обобщены сведения историко-лингвистических исследований класса наречий и на основе их определены основные этапы формирования этой категории в древнерусском языкена базе существующих подходов выделены и охарактеризованы основные морфологические типы наречий, их историческая соотнесенность.
Во второй главе — «Динамика употребительности наречий в памятниках письменности XII — XVI вв.» — представлены результаты отбора, анализа, обобщения, классификации и статистического изучения языковых • фактов на материале памятников житийной и летописной литературы XII ¦XVI вв. Выделены и описаны, с точки зрения лексического состава семантические разряды наречий в памятниках XII — XVI вв., представлены результаты сравнения употребительности наречий разных семантических разрядов в текстах разных временных периодов и разных жанров, описаны особенности состава и функционирования наречий разных семантических разрядов в разновременных и разножанровых текстахохарактеризованы переходные явления в системе наречий в разные хронологические периоды.
В третьей главе — «Динамика употребительности наречий в текстах XII — XVI вв. разной жанрово-стилевой отнесенности» — сравнивается. отражение основных исторических изменений в составе и функционировании наречий в текстах древнерусских и старорусских житий и летописей.
В Заключении сформулированы и систематизированы выводы об основных тенденциях в историческом изменении употребительности наречий в разножанровых памятниках письменности XII — XVI вв. отражающих становление класса наречий в связи с основными направлениями в историческом развитии грамматической системы русского языка, определены перспективы исследования.
По теме исследования в 2007 — 2013 гг. было опубликовано 16 статей:
1) в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
1. Проблема становления грамматической категории наречия на материале древнерусских текстов XII — XVI вв.// Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Т.2 Филология и искусствоведение. — 2010. -№ 4(2). — с.59−63.
2. Система наречий в древнерусских текстах XII и XVI вв.: сравнительно-исторический анализ// Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. № 6. Часть 2. Том 1 — Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 2011. — с.284−288. 2) в других изданиях':
3. Обстоятельственные наречия места в языковой картдне мира древнерусского человека// Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции молодых ученых. Вып. 6. 14−15 марта 2007 г. — Нижний Новгород: изд-во НГПУ, 2007. — с. 156−160.
4. Система обстоятельственных наречий в «Житии Феодосия Печерского"// Сборник материалов Всероссийской студенческой научно-практической конференции «Кирилло-Мефодиевские чтения». 22−24 мая 2007 г. — Славянск-на-Кубани: Издательский центр СГПИ, 2008. — с.89−91.
5. Состав и функционирование неместоименных наречий в Вологодско-Пермской летописи// Арзамасские филологические чтёния-2008.
— Арзамас: АГПИ, 2008. — с.31- 37:
6. Состав и функционирование неместоименных определительных наречий в Вологодско-пермской летописи// Материалы XV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Секция «Филология». -М.: МАКС Пресс. 2008. с. 140−142.'.
7. Семантика наречий в контексте языковой картины мира Древней Руси// Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции молодых ученых. 12−13 марта 2008 г. Вып. 7. — Нижний Новгород: изд-во НГПУ, 2008.
— с.173−176.
8. Осмысление грамматического статуса наречия в русских грамматиках середины XVIII — XIX веков// Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции молодых ученых. 24−25 марта 2009 г. Вып. 8. -Нижний Новгород: изд-во НГГГУ, 2009. — с. 126−129.
9. Категория наречия в первой русской грамматике// Неофит. Выпуск 6: Сборник материалов научно-практической конференции студентов и магистрантов НГПУ. — Н. Новгород: НГПУ, 2009. — с.84−85.
10. К вопросу о месте наречия среди именных частей речи древнерусского языка// Материалы XVII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Секция «Филология». — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. — с. 186−189.
11. Наречие в ряду определительных категорий древнерусского языка// Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сборник статей по материалам международной научной конференции молодых ученых. Вып. 9. 17- 18 марта 2010 г. — Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 2010. — с. 164−166.
12. Наречия в житийных текстах XII века (вероятностно-статистический аспект)// Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сборник статей по материалам международной научной конференции молодых ученых. Вып. 10. — Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 2011. — с. 173−176.
13. Особенности репрезентации категории пространства в истории русского языка (система обстоятельственных наречий Вологодско-Пермской летописи)// Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: сб. науч. тр.: Вып.5/ Сост., отв. редактор Т: В.Симашко. — М.- Архангельск, 20.11. — с.258−261.
14. Соотношение качественных наречий наЪ/-о и омонимичных форм в памятниках древнерусского, языка XII века// Материалы Международного молодежного научного форума «JIOMOHOCOB-2012"/ Отв. ред. А. И. Андреев, A.B. Андриянов, Е. А. Антипов, К. К. Андреев, М. В. Чистякова. [Электронный ресурс] - М.: МАКС Пресс. 2012. — 1 электрон, опт. диск (DVD-ROM) — 12 см. — Систем, требования: ПК с процессором 486± Windows 95- дисковод DVD-ROMAdobe Acrobat Reader.
15. Качественные наречия-дублеты в русской языковой картине мира (по памятникам древнерусского и старорусского языка)// Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сборник статей по материалам международной научной конференции молодых ученых. Вып. 11. — Н. Новгород, 2012. -С.148−151.
16. Функционирование наречий наЪ в житийных и летописных текстах XII — XVI вв.// Язык в меняющемся мире: межвузовский сборник статей/ науч. редактор М. В-.Сандакова. — Киров, 2013. — с.200−202.
3.5. Выводы.
Дифференцированный подход к описанию языкового материала памятников древнерусской и старорусской письменности способен дать не только более конкретные, но и, как нам представляется, более объективные выводы об изменениях в грамматической системе русского языка [об этом см., например, Ремнева 1995, с.21]. Настоящее исследование показывает, что тексты разной жанрово-стилевой отнесенности по-разному отражают процесс становления наречий в истории русского языка. Язык житий в большей степени ориентирован на норму церковнославянского языка, поэтому считается более консервативным, менее изменчивым, чем язык летописей, который теснее взаимодействовал с живой разговорной речью и поэтому ярче отражает исторические изменения в системе древнерусского языка. Отчасти это подтверждается результатами настоящего исследования.
Во-первых, в текстах разных жанров обнаруживается различная динамика в употреблении наречий разных семантических разрядов. Согласно статистическим данным, язык летописей ярче отражает тенденцию к сокращению употребительности детерминирующих наречий на фоне увеличения частотности употребления характеризующих наречий, в отличие от языка житий, в которых употребительность наречий разных семантических разрядов не претерпевает существенных изменений от XII к XVI в.
Во-вторых, жития и летописи по-разному отражают изменение употребительности местоименных наречий. В текстах летописей сокращение частотности местоименных наречий времени и места более явно, чем в житиях. Однако сокращение числа местоименных характеризующих наречий по отношению к общему числу наречий этого разряда, а соответственно, и увеличение относительной частоты неместоименных наречий в хронологической протяженности, происходит явнее текстах житий, чем в текстах летописей.
В-третьих, рост употребительности характеризующих наречий морфологического типа нао (е)/ по отношению к употребительности характеризующих наречий других морфологических типов в текстах летописей происходит более явно, чем в житиях, хотя изменение употребительности наречий нао (-е)/ -Ъ в общем количестве наречных словоупотреблений (безотносительно к семантическому разряду) в разные временные периоды в текстах разных жанров различается несущественно.
В-четвертых, выявленные особенности функционирования характеризующих наречий на в текстах разных жанров свидетельствуют о том, что наречия этого типа, являются приметой книжно-славянского типа языка и более характерны для житий, чем для летописей.
В-пятых, в житийных текстах, в отличие от текстов летописей, наблюдается существенная динамика употребления количественных наречий морфологического типао (е)/ -Ъ, в том числе, за счет появления в житиях более позднего времени наречий нао (е), образованных от той же основы, что и более ранние наречия других морфологических типов.
В-шестых, в текстах разной жанрово-стилистической принадлежности отдается предпочтение количественным наречиям разных морфологических типов.
Таким образом, существенность многих выводов, сделанных на основе сравнения функционирования наречий в текстах разных жанров и речевых традиций, убедительно свидетельствует о том, что критерий жанрово-стилевой отнесенности текста не менее важен, чем хронологический, при исследовании исторических изменений системы языка.
Заключение
.
Теоретическое осмысление наречий в системе русского языка обнаруживало в истории грамматической мысли и до сих пор встречает немало трудностей как в определении статуса этой части речи, так и в установлении границ его реального лексического наполнения. Основная трудность выделения наречий в самостоятельный лексико-грамматический класс слов состоит в установлении у различных по форме, происхождению и функциям слов общего категориального значения. Наречие объединяет слова, различные по форме, значениям, синтаксическим свойствам, общность которых обнаруживается в отсутствии форм словоизменения и наличии особого рода отношений с главным словом — отношений примыкания. По категориальному значению наречие не противопоставлено имени прилагательному, т.к. обозначает непроцессуальный признак, по синтаксической функции — существительному, т.к. выражает, как правило, обстоятельство. Значительные проблемы вызывает даже разграничение омонимичных именных форм и наречий в текстах.
Исторический подход к изучению наречия позволяет объяснить многие вопросы, возникающие при синхронном описании наречной системы в определенный период развития языка. Результаты анализа и систематизации существующих описаний класса наречий в истории грамматики свидетельствуют о том, что становление наречия как категории, объединяющей в себе слова, детерминирующие действие и определяющие его, т. е. слова с собственно обстоятельственным значением (времени, места) и слова со значением качества, образа действия и его интенсивности шло неравномерно. Древнейшую основу класса составляют слова с обстоятельственным значением, имеющие общеиндоевропейское происхождение, в праславянский период пополнение класса неизменяемых определителей предиката происходит в связи с перестройкой грамматической системы языка. В исторический период наречия пополняются за счет образования новых неизменяемых слов от именных и глагольных частей речи, и развитие категории представляет собой выработку специфических средств выражения грамматического значения наречия.
Становление грамматической категории наречия состоит также в расширении категориального значения этой части речи. Собственно обстоятельственное значение первично по отношению к значению качественного признака действия, т.к. наиболее древние, местоименные наречия представляют собой систему слов с обстоятельственным значением времени и места. В праславянский период в связи с перестройкой и последующей дифференциацией определительных категорий появляется новое значение «глагольного определителя», которое включает значения качественного и относительного признака действия. Слова с этими значениями связываются в языке с более древними «актуализаторами действия» и приобретают тот же характер отношений с «определяемым» словом — примыкание — и формальную неизменяемость.
Таким образом, с точки зрения истории формирования класса можно разделить все наречия, представленные в текстах древнерусской и старорусской письменности, на три основных группы, каждая из которых связана и с определенным наречным значением.
1. Исконные (восходящие к общеиндоевропейским) наречия, т. е. древнейшие местоименные слова со значениями обстоятельств протекания действия: места и времени. Собственно обстоятельственное значение, таким образом, первично по отношению к значению качественного признака действия, т.к. наиболее древние, местоименные наречия представляют собой систему слов с обстоятельственными значениями.
2. Наречия с характеризующим значением, образованные в результате распада категории нечленного имени. Образованные путем устранения согласования характеризующего имени с предметом и переключения синтаксических связей на само действие, эти наречия сохранили значение качественного признака, а их морфологический облик лег в основу словообразовательных моделей более поздних по образованию характеризующих наречий.
3. Наречия, образованные на базе имени существительного путем выпадения его из системы именного склонения, т. е. собственно путем адвербиализации падежной формы существительного. Такие наречия сохраняют в качестве компонента лексического значения бывшее грамматическое значение падежной формы (обстоятельственное). Образование древнейших наречий такого типа связано с перестройкой системы падежных значений и изменением именного склонения в целом (в частности, с утратой беспредложных форм падежей с обстоятельственными значениями).
Каждая из этих групп наречий имела свое развитие в древнерусском и затем в старорусском языке. История древнейших местоименных наречий состояла в: 1) специализации обстоятельственных значений от обобщенного, синкретного значения к более конкретному- 2) в установлении формы, соответствующей системе морфологических типов обстоятельственных наречий в целом (на определенном этапе сосуществуют варианты наречий, один из которых с течением времени вытесняет остальные) — 3) в разрушении системы типов этих наречий (например, утрата противопоставления по степени близости у наречий с указательным местоименным значением), т. е. в утрате их мотивированности, и в количественном сокращении состава, что, очевидно, связано и с процессом сокращения системы местоимений древнерусского языка в целом.
Наречия, образованные в результате распада категории нечленного характеризующего имени, составили ядро [терминология Е.И.Янович] разряда характеризующих наречий. Такое наречие первоначально могло иметь вид любого косвенного, падежа имени, т.к. эта форма служила лишь для устранения согласования с именем, но никак не мотивировала значение наречия [Чурмаева 1989, с. 19]. На основе этих форм, т. е. на основе форм именного склонения, сложились модели аффиксального образования наречий от слов любой части речи, в том числе, и наречия. Начало формирования специфического наречного словообразования относится, несомненно, к праславянскому периоду развития языка, в древнерусском языке лишь некоторые из словообразовательных типов наречий становятся продуктивными, вытесняя другие.
Наречия третьего типа представляют собой, прежде всего, детерминирующие наречия, сохранившие в застывшей форме древние обстоятельственные значения падежных форм (особенно беспредложных). Эта группа наречий продолжает пополняться в древнерусский и старорусский период развития языка за счет адвербиализации падежных форм существительных, которая сопровождается переосмыслением лексического значения производящего слова, лексикализацией грамматического значения и т. д. Многие из слов подобного типа, как в древнерусском языке, так и в старорусском и современном русском, представляют собой переходные явления между именем и наречием.
Обобщение сведений о становлении класса наречия в праславянский период истории русского языка позволяет сделать несколько выводов.
Во-первых, наречия не просто близки, они генетически связаны с классом имен и, конкретнее, с именем прилагательным, как структурно, так и семантически. Наречие и прилагательное с исторической точки зрениярезультаты дифференциации категории синкретного признакового имени. Об этом, в частности, свидетельствуют нечленные производящие основы многих древнерусских наречий: крЪпЪ, яв% гор% и т. п.
Во-вторых, формирование наречий с характеризующим значением связано с ресегментацией структуры простого предложения, перераспределением между именем и глаголом, трансформацией составного именного сказуемого. В исследуемых текстах древнерусского и старорусского периода в подтверждение этого вывода наблюдаются примеры функционального смешения прилагательных и наречий: например, они же ради обЪщашася послушати [Лавр.лет., л.44, с. 128], вълци тяжции выюще [ЖСР, с.308], не достоинЪ есть сталъ оже не благословенъ есть отъ великаго сбора, ни ставленъ [Новг. I лет., л.26, с.28], научися вЪрныи человЪче быти благочестно дЪлателъ [Лавр.лет., л.79, с.243], дивно видЪх землю Словенъскую [ВПЛ, л.5об., с. 11].
В-третьих, перестройка структуры предложения отразилась на формировании наречия и другим способом: класс пополнился за счет адвербиализированных форм имен существительных с предметным значением, причем адвербиализация падежной формы закрепляется как один из способов словообразования наречий в исторический период древнерусского языка.
Таким образом, совершенно разные по своей природе слова наполняют категорию наречия за счет совпадения синтаксической позиции и синтаксической функции: неместоименные наречия отличаются в древнерусском и старорусском языке разнообразием морфологических типов, имеющих различное происхождение, а также большим разнообразием грамматических значений.
Исследование динамики употребительности наречий в житийных и летописных текстах XII — XVI вв. позволило сделать следующие выводы о составе данного лексико-грамматического класса, особенностях функционирования слов этой части речи и об исторических изменениях, характеризующих становление наречия.
1. В исследуемых памятниках древнерусского и старорусского языка представлены наречия трех основных семантических разрядов. Для их описания в работе была предложена новая рабочая терминология: 1) детерминирующие наречия, характеризующие действие с точки зрения внешних обстоятельств (времени, пространства, причины, цели) — 2) характеризующие наречия, называющие качественный или относительный признак действия- 3) количественные наречия, имеющие в своем лексическом значении идею количества и называющие степень проявления признака (в том числе предикативного) или кратность совершения действия.
Семантическая классификация наречий, употребляющихся в древнерусских и старорусских текстах, позволяет, с одной стороны, разграничить весьма разнородные с точки зрения выражаемого значения наречия, а с другой стороны, разделяет наречия, различные по происхождению и форме. Наиболее древние наречия относятся к разряду детерминирующих, они представлены обширной системой местоименных лексем, образованных с помощью древних аффиксов, выражавших обстоятельственные значения. Характеризующие наречия имеют иной характер отношений с главным словом (глаголом), являясь своеобразным «определителем предиката», этот разряд гораздо более тесно связан с категорией имени, что выразилось, в частности, в живой словообразовательной связи таких наречий с именами существительными и прилагательными. Количественные наречия отчасти этимологически связаны со счетными словами, частично представлены словами тех же морфологических типов, что и характеризующие наречия.
2. Результаты статистического исследования употребительности наречий основных семантических разрядов свидетельствуют о том, что функционирование их в текстах в количественном отношении стабильно. Сокращение относительного числа детерминирующих наречий и рост частотности характеризующих является несущественным: детерминирующие наречия составляют около 51,7% от всех наречий в выборке по данным текстов XII — XIV вв. и 45,6% по данным памятников XV — XVI вв.- характеризующие наречия составляют 28,7% от всех наречий в выборке XIIXIV вв. и 34,7% в выборке XV — XVI вв. Количественные наречия являются самыми стабильными в употребительности: их частотность в текстах XIIXIV вв. и XV — XVI не изменяется существенно (19,6% в древнерусских текстах и 19,7% - в старорусских).
3. Анализ состава, функционирования и употребительности детерминирующих наречий позволяет описать этот разряд наречий, представленных в текстах XII — XVI вв., как обширную и достаточно стабильную систему неизменяемых слов, которые в контексте выражают значения пространства, времени, причины, цели. Закономерно более употребительными от древнерусского периода к старорусскому являются наречия времени по отношению к наречиям пространства: в текстах XIIXIV вв. 31% по отношению к общему числу наречий в выборке составляют наречия времени (60% в разряде детерминирующих), 19,7% - наречия места (38,1% в разряде детерминирующих), в текстах XV — XVI вв. частотность наречий времени равна 28,9% (63,5% в разряде детерминирующих), наречий места — 15% (32,9% в разряде детерминирующих наречий). Наречия причины и цели в текстах обоих временных срезов крайне немногочисленны и представлены только местоименными лексемами: векую, посему, почему, тЪмже, чему, что ради, оттол% почто.
Обстоятельственное значение пространства и времени древнейших наречий было связано со значением местоимений, т. е. было достаточно неопределенно и широко. Эта особенность получила продолжение в системе обстоятельственных наречий места и времени в древнерусском языке, для которых характерно весьма абстрактное относительное или указательное значение.
Статистический анализ употребительности местоименных детерминирующих наречий показал, что собственно местоименные детерминирующие наречия являются закономерно более частотными среди наречий с детерминирующими значениями, причем существенно чаще местоименные наречия используются для выражения обстоятельственного значения места. По данным выборки из текстов древнерусского периода в разряде наречий времени в 59,4% случаев употребляются местоименные наречия, среди наречий пространства — 73,7% местоименныепо данным текстов старорусского периода 55,1% наречий времени и 80,2% наречий места являются местоименными.
Результаты анализа функционирования наречий с детерминирующим значением в текстах XII — XVI вв. свидетельствуют о том, что местоименные детерминирующие наречия отчасти сохраняют древнее свойство синкретности значения: наречия ту, напреди, отселе, оттолЪ могут одновременно выражать значения пространства и времени. Косвенным подтверждением исконной «местоименности» детерминирующих наречий является также характер формирования в древнерусском языке наречной семантики причины и цели. Почти все зафиксированные лексемы являются местоименными с относительной и указательной семантикой: почему, оттоле ('поэтому'), почто, въскую, почему, что ради. Эти слова либо приобрели новое значение на базе старого, как, например, оттоле, которое имеет синкретное временно-причинное значение, либо представляют собой адвербиализированные предложно-падежные формы местоимений, как почто и почему.
Детерминирующие наречия, образованные от неместоименных основ, выполняя функцию обстоятельств времени и места, оказываются близки местоименным по значению. Разряд наречий пространства в исследуемых древнерусских и старорусских памятниках составляют преимущественно слова, которые, сочетаясь с существительным в косвенном падеже, «передают свое управление глаголу» [Виноградов 1972, с.315], т. е. переходят в предлог, однако могут также употребляться изолированно как знаменательная лексическая единица: близь (близь), кромЪ, мимо, внутрь, около, противу и т. п. Частотность употребления этих слов в качестве наречий не имеет закономерных колебаний: в 23,8% случаев употребления слов такого типа в выборке XII — XIV вв. они являются наречиями, по данным выборки XV — XVI вв. — в 20,8% случаев.
Вместе с тем, стабильным оказывается существенное (закономерное, системное) различие между частотностями употреблений рассматриваемых слов в предложных и наречных значениях. Доля случаев выражения предложного значения в общем количестве употреблений слов «гибридного» типа со значением пространства существенно превышает долю случаев реализации наречного значения во всех выборках. Это говорит не только о близости наречной обстоятельственной семантики к местоименной, но и характеризует особенности репрезентации категорий пространства и времени в древнерусском и старорусском языке на уровне морфологии.
4. Изучение состава, функционирования и динамики употребительности характеризующих наречий позволило установить, что этот разряд представлен в текстах XII — XVI вв. местоименными (како, тако, еще, всяко и их производными) и неместоименными словами со значениями качественного и относительного признака действия. Пополнение разряда характеризующих наречий неместоименными словами специфических морфологических типов составляет, как представляется, основную тенденцию в истории грамматического класса наречий в древнерусском и старорусском языке.
Частотность характеризующих наречий в общем числе случаев употребления наречий в исследуемых текстах древнерусского периода составляет 28,7%, что несущественно отличается от соответствующего значения в текстах старорусского периода — 34,7%. Однако доля неместоименных наречий в общем числе наречных словоупотреблений в выборках закономерно увеличивается от древнерусского периода к старорусскому от 10% до 18,6%. Частотность местоименных наречий с характеризующим значением существенно сокращается по отношению к числу наречий разряда: если в выборке из текстов XII — XVI вв. местоименные наречия в разряде характеризующих составляют 65,2%, то в текстах старорусского периода средняя частотность местоименных наречий в разряде характеризующих — 45,6%.
Семантически в разряде характеризующих наречий различаются наречия, обозначающие качественный признак действия, и наречия, характеризующие действие через отношение к чему-либо. На уровне формы в разряде характеризующих наречий различаются слова, имеющие специфические средства выражения своего категориального значения в виде конечных аффиксово (-е)/ такие как крЪп% борзо, успешно, крьстообразънЪ и наречия, которые по форме напоминают застывшие предложные и беспредложные формы косвенных падежей имен: vmau, въборзЪ, въкоупЪ, въпрекы, въскорЪ, ницъ, тихы и т. п. Наречия первого типа представляются более тесно связанными с соответствующими прилагательными, основы которых последовательно прослеживаются в структуре этих наречий. Способ образования наречий второго типа менее ясен, т.к. в них в качестве производящих обнаруживаются основы и прилагательных, и существительных, а средства образования не являются стандартными. Однако ни своим грамматическим значением, ни синтаксически наречия этих двух видов не различаются, и даже могут функционировать в одном и том же тексте как синонимичные формы или формальные варианты одного наречия.
Анализ употребительности наречий этих двух морфологических типов показал, что доля наречий нао (е)/ -Ъ в разряде характеризующих по данным древнерусских текстов составляет 17,3%, а в текстах старорусского периода существенно возрастает до 34,8%. В то же время частотность неместоименных наречий других морфологических типов в общем числе характеризующих наречий по данным текстов древнерусского периода составляет 17,5% и в выборке из старорусских текстов не отличается закономерно, равна 19,6%, т. е. употребительность наречий этого типа оказывается одинаковой в разные периоды истории языка. Следовательно, на определенном этапе увеличение употребительности неместоименных характеризующих наречий, о которой говорилось ранее, представляла собой увеличение относительного количества неместоименных наречий разных морфологических типов, к старорусскому периоду начинается активный рост употребительности характеризующих наречий только одного морфологического типа — наречий со специфическими суффиксамио (-е)/.
В текстах всех временных выборок сохраняется одновременное функционирование характеризующих наречий-дублетов — слов с одинаковым значением и синтаксическими связями в тексте, но различающихся по форме, т. е. относящихся к разным морфологическим типам. Однако характер сосуществования таких наречий меняется к старорусскому периоду в истории языка в сторону преобладания форм нао (е) / -Ъ за счет 1) образования новых наречий типа «нао (е)/ -Ъ» от уже существующих наречий другого типа (например, таи, близь в более ранних текстах — тайно, близко в более поздних) или от производящих основ этих наречий (например, въкупЪ в более ранних текстах — купъно в более поздних) — 2) перераспределения значений между дублетами (например, в более ранних текстах въскорЪ во временном и качественном значениях, в более поздних въскорЪ только во временном, в качественном значении — скоро)', 3) роста употребительности формы нао (е)/ -Ъ и снижение употребительности дублета другого типа (например, количество употреблений наречия мало ранних текстах приблизительно равно частоте употреблений других вариантов этого наречия въмалЪ, малы, малъмъ и др., в более поздних текстах форма нао значительно преобладает).
Согласно результатам статистических подсчетов, внутри морфологического типа наречий нао (е)/ -Ъ также наблюдается динамика в функционировании. Частотность наречий наЪ как слов со специфическим средством выражения наречного значения (имеющих меньше возможностей омонимии со словами именных частей речи) не имеет закономерных различий в древнерусских (2,9%) и старорусских текстах (4,3%), тогда как употребительность наречий нао (-е) существенно возрастает от древнерусского к старорусскому периоду от 14,4% до 30,5%.
Древнерусские и даже старорусские тексты отражают процесс становления характеризующих наречий в своей синтаксической функции «определителя предиката» и в примыкающих отношениях с глаголом. Об этом свидетельствуют случаи функционального смешения наречий и прилагательных: например, видиши мя болное сущю [Лавр.лет., л.20об., с.67], с одной стороны, и Володимеръ же рече послушаю радъ [Лавр.лет., л.28об., с.87], с другой стороны. Статистический анализ функционирования в текстах XII — XVI вв. именных частей речи во втором именительном и вторых косвенных падежах в значении характеристики действия подтверждает рост употребительности наречий на месте изменяемых частей речи в значении глагольных определителей. Для текстов древнерусского периода соотношение употреблений имен прилагательных и наречий в функциональном значении определителя предиката составляет 20% к 80%, для старорусского периода, по данным выборок, — 10,6% к 89,4%.
5. Анализ состава и функционирования количественных наречий позволяет представить их как разряд, внутри которого выделяются две группы слов по значению: 1) наречия со значением степени проявления признака (в широком смысле, в том числе действия) — 2) наречия со значением кратности совершения действия.
Результаты статистического исследования употребительности количественных наречий свидетельствуют о том, что частотность их в текстах разных временных периодов не различается существенно: они составляют 19,6% от общего числа употреблений наречий в текстах древнерусского периода и 19,7% в текстах старорусского периода.
Количественные наречия также отчасти подчиняются той же тенденции, которая наблюдается в формальном становлении характеризующих наречий: из рядов дублетных форм в текстах более позднего времени становится употребительнее форма наречия нао (е).
Проведенное в исследовании дифференцированное по жанрово-стилевой отнесенности текстов исследование динамики употребительности наречий в древнерусских и старорусских житиях и летописях позволяет сделать важные выводы о характере функционирования наречий в языке разных жанров, а также о значимости такого подхода для историко-лингвистического изучения грамматических категорий.
Согласно результатам исследования, язык памятников разных жанров (житий и летописей) характеризуется разной степенью проявления исторических процессов в становлении наречий, которые были определены в ходе сравнения хронологических срезов. Язык летописей ярче отражает тенденцию к сокращению употребительности детерминирующих наречий на фоне увеличения частотности употребления характеризующих наречий, в отличие от языка житий, в которых употребительность наречий разных семантических разрядов не претерпевает существенных изменений от XII к XVI в. В летописях частотность детерминирующих наречий от древнерусского периода к старорусскому существенно меняется от 55,9% к 46,7%, характеризующих — от 26,3% к 37%- в житиях соответствующие значения не имеют закономерных расхождений и составляют 47,4% детерминирующих наречий и 31,1% характеризующих наречий по отношению к общему числу наречных словоупотреблений в древнерусских текстах, 44,9% детерминирующих и 33,2% характеризующих по данным выборки в старорусских текстах.
Сокращение частотности местоименных наречий времени и места более явно отражено в текстах летописей, чем в житиях. Однако сокращение числа местоименных характеризующих наречий по отношению к общему числу наречий этого разряда, а соответственно, и увеличение относительной частоты неместоименных наречий в хронологической протяженности, происходит явнее в текстах житий, чем в текстах летописей.
Рост употребительности характеризующих наречий морфологического типа нао (е)/ -Ъ по отношению к употребительности характеризующих наречий других морфологических типов в текстах летописей существеннее, чем в житиях, хотя изменение употребительности наречий нао (-е)/ -Ъ в общем количестве наречных словоупотреблений (безотносительно к семантическому разряду) в разные временные периоды в текстах разных жанров различается несущественно.
Функционирование характеризующих наречий наЪ в текстах разных жанров свидетельствуют о том, что наречия этого типа более характерны для житий, чем для летописей. Во-первых, наибольшее количество употреблений характеризующих наречий наЪ наблюдается в житиях, во-вторых, только в житийных текстах встречаются наречия на -" Ь, соотносящие не только с нечленными (горЪ, зъл% крЪпЪ, худЪ, добрЬ, темнЪ, теплЪ, явЪ), но и с членными основами прилагательных: кръстообразънЪ, несумънънЪ, пречьстънЪ, благосръдн’Ь.
В разряде количественных наречий в житийных текстах, в отличие от текстов летописей, наблюдается существенная динамика употребления наречий морфологического типа нао (е)/ -Ъ (от 35,9% в общем числе количественных наречий в древнерусский период до 51,2% в старорусский период), в том числе, за счет появления в житиях более позднего времени наречий нао (е), образованных от той же основы, что и более ранние наречия других морфологических типов. Кроме того, в текстах разной жанрово-стилевой принадлежности отдается предпочтение количественным наречиям разных морфологических типов: например, для житий более характерно зЪло, для летописей — велъми.
Таким образом, жанрово-стилевой критерий при исследовании исторических изменений системы языка позволяет не только конкретизировать сделанные на основе недифференцированного изучения выводы, но и в значительной степени объективировать их.
Исследование отражения становления наречий в памятниках русской письменности, одним из аспектов которого является статистическое изучение употребительности наречий в хронологическом плане, несомненно, имеет широкие перспективы. Изучение данного вопроса может быть продолжено, углублено и конкретизировано, во-первых, за счет расширения материала исследования, как в хронологическом, так и в жанрово-стилевом плане: интересным и продуктивным представляется привлечение для анализа памятников делового языка древнерусского и старорусского периода, светских художественных текстов. Во-вторых, остается актуальным исследование синтаксиса наречий, свойств сочетаемости наречий разной семантики и разных морфологических типов на разных временных этапах истории языка в рамках изучения наречий в их реальном функционировании в текстах. В-третьих, не вполне проясненным остается вопрос словообразовательных отношений наречий древнерусского и старорусского языка со словами других частей речи. И наконец, изучение становления категории наречия имеет выход на более широкие вопросы истории определительных категорий в русском языке, в частности, категории состояния или предикатива, а также модальных слов, которые родственны наречию свойствами формальной неизменяемости.
