Аргументативные отношения в разноструктурных языках: на материале русского, английского и чувашского языков

ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Аргументативные отношения в разноструктурных языках: на материале русского, английского и чувашского языков (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

ГЛАВА 1. АРГУМЕНТАЦИЯ КАК ДИСКУРС
- 1. 1. Аргументация как коммуникативное воздействие на структуру сознания
- 1. 2. Аргументация как логико-коммуникативная процедура
  - 1. 2. 1. Структуры аргументации
  - 1. 2. 2. Схемы аргументации и описание аргументативного дискурса
- 1. 3. Аргументирующий дискурс в общении
  - 1. 3. 1. Стратегии достижения взаимопонимания субъекта в аргументативном дискурсе
  - 1. 3. 2. Акцентирование в аргументации
  - 1. 3. 3. Оценка в дискуссии
- 1. 4. Аргументатив как текст
  - 1. 5. 1. Аргументативный текст в художественном тексте
  - 1. 5. 2. Когнитивная составляющая аргументативного текста
Вывод
ГЛАВА 2. АРГУМЕНТАТИВНЫЙ ТЕКСТ КАК ОСНОВА ИНТЕРСУБЪЕКТНОЙ КОММУНИКАЦИИ
- 2. 1. Ментальный модус в аргументации
  - 2. 1. 1. Аксиологический компонент в семантической структуре аргументации
  - 2. 1. 2. Когнитивные характеристики аргументативных отношений
- 2. 3. Реляционные структуры аргументативных текстовых комплексов
  - 2. 3. 1. Аргументативный текст с каузальным компонентом
  - 2. 3. 2. Аргументативный текст с финальным компонентом
  - 2. 3. 3. Аргументативный текст с кондициональным компонентом
  - 2. 3. 4. Аргументативный текст с концессивным компонентом

Актуальность исследования. Проблема аргументации продолжает оставаться одной из самых сложных как в логике, так и в лингвистике [А.Н. Баранов 1990; А. А. Ивин 2000; А. П. Алексеев 1991 и др.]. Теория аргументации — комплексная дисциплина, существующая на стыке целого ряда наук, занимающихся изучением человеческой коммуникации и познания [Ивин 2000]. В аргументации тесно переплетаются когнитивная и языковая составляющие. Как речевое воздействие на ментальную сферу реципиента аргументация является объектом глобальной и междисциплинарной теории речевого воздействия.

Целью работы является исследование взаимосвязей логического и языкового аспектов аргументации, выявление зависимости построения аргументативного дискурса от коммуникативных намерений аргументатора.

В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи исследования:

1) анализ общего процесса аргументации;

2) характеристика аргументации как коммуникативное воздействие на структуру сознания;

3) описание структуры аргументативного дискурса;

4) выявление особенностей выражения аргументации в разноструктурных языках.

Поставленные задачи и языковая специфика обусловили использование в работе следующих лингвистических методов исследования: индуктивно-дедуктивный метод с использованием комплексной методики лингвистического анализа: описательный метод, методы логического моделирования и логико-семантического анализа. В процессе исследования анализировалась содержательная сторона аргументативного дискурса и связь между составляющими его смысловыми блоками.

Материалом для исследования послужили художественные произведения современных русских, английских и чувашских авторов.

Научная новизна исследования заключается в том, что, соединяя научное представление об аргументе как о знаке выражения с данными о его дискурсивной дистрибуции, мы получаем исследовательскую процедуру, способную дать ответы на многие вопросы о месте аргументов в русской и чувашской языковой картине мира.

Теоретическая значимость исследования. На основе анализа дискурсивных дистрибуций раскрывается знаковая специфика аргументов. В системно-языковом описании аргументы представлены обычно как знаки вторичной предикации, однако в дискурсе они ведут себя как знаки иллокуции.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее результатов в спецкурсах по теории аргументации при написании методических пособий по овладению практическими навыками процесса аргументации. Материал, представленный в диссертации, может быть использован в практике преподавания русского и чувашского языков, в частности, в обучении приемам речевого воздействия.

Апробация исследования. Основные положения диссертации были изложены в докладах: на всероссийской научно-практической конференции «Актуальные вопросы филологии» (Чебоксары, 2005), на всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы филологии» (Чебоксары, 2006), на международной научно-практической конференции «Духовно-нравственное воспитание и просвещение молодежи: история и современность» (Чебоксары, 2006), в «Вестнике Чувашского университета» (Чебоксары, 2006).

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Аргументатив по его семиотическим параметрам является знаком иллокуции, знаком, который служит для указания на интенции коммуникантов.

2. В дискурсе аргументатив представляет собой средство оптимизации речевой стратегии, способное наращивать совокупную иллокутивную силу высказывания.

3. Аргументатив — важный текстообразующий элемент, обеспечивающий прагматическую когерентность дискурса.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии. Общий объем диссертации составил 157 машинописных страниц. Во введении обосновываются выбор темы объекта исследования и актуальность работы, определяются цель, задачи и методы исследования, характеризуются научная новизна работы, ее теоретическая значимость и практическая ценность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Аргумент является средством воздействия на слушающего: аргументация как когнитивный процесс в мышлении человека стоит в одном ряду с оцениванием, топикализацией, экземплификацией и метафоризацией. Современные концепции аргументации как средства воздействия на сознание сходятся в выделении процедурного и «чисто логического» аспектов.

В прагматическом аспекте аргументация может быть определена как макроРА, состоящий из системы утверждений, нацеленных на оправдание или опровержение какого-либо мнения. Важнейшим прагматическим составляющим аргументации становится интенция, которая имплицитно предполагает наличие адресата и по возможности должна быть четко определена, идентифицирована для аргументатора.

Акцентирование считается одним из распространенных приемов аргументации. Собеседник в соответствии со своими интересами смещает акцент в аргументации, выдвигая на первый план то, что его устраивает. Акцент делается на нужных фактах, выводах, смыслах, позициях. Акцентирование повышает гибкость мышления и пластичность воображения, т. е. способность переключаться с одной точки зрения на другую, с одного типа мышления на другой, чутко реагировать на изменившуюся ситуацию.

В аргументации тесно переплетены языковая и когнитивная составляющие. Анализ коммуникативной ситуации и лингвистической составляющей акта аргументирования с когнитивной точки зрения делает возможным констатировать, что когнитивная сущность общения заключается в целенаправленной передаче личного знания о предмете разговора, при восприятии которого в модели ситуации адресата могут проходить какие-либо изменения. При этом задачей адресата будет выделение информации о предмете разговора из представленной ему в виде совокупности высказываний структуры знания адресанта, то есть разграничение объективного и субъективного в высказывании. Кроме того, общение имеет место в условиях аргументативной ситуации, которая возникает в условиях когнитивного диссонанса при наличии у собеседников потребности узнать что-либо из общения с целью выработки и предложения собственного решения поставленной проблемы.

Аргументативная макропропозиция с ментальным денотативным содержанием распадается на интенсиональный и аксиологический модусы. Метадискурс аргументативности идентифицирует и квалифицирует элементы интеллектуальной деятельности: эпистемологический модус однозначно квалифицирует интенсиональное состояние субъекта (разграничивает знание и мнение, незнание и предположение): данный модус определяется функциональным значением определить информацию на достоверностьаксиологический модус позволяет квалифицировать информацию как положительную или отрицательную в ценностной системе объективной действительности.

К ментальному плану аргументативности относятся модусы, выражающие аксиологическую оценку, ибо аргументативностный смысл непосредственно связан с ментальным действием. Основание оценки (мотивирующий компонент) может сопровождать и другие аксиологические установки. В аргументативностных высказываниях с аксиологической пропозициональной установкой оценка может быть выражена разнообразно: полной формой имен прилагательных, выступающих в роли определения, краткой формой прилагательных, выступающих в роли именной части составного именного сказуемого, существительным в роли именной части составного именного сказуемого, наречием, имеющим функцию обстоятельства.

Когнитивные установки аргументативности ориентированы на поисковый способ представления знания. Ситуации рационального мышления традиционно дифференцируются противопоставлением знания и полагания.

Показатели эпистемического модуса, присоединяясь к пропозиции, дают в результате не новую пропозицию, а уже готовый к употреблению продукт, т. е. единицу другого ранга, которую, на наш взгляд, уместно считать особым иллокутивным типом, предназначенным для выражения специального речевого акта гипотезы. Вводные слова типа возможно, может быть, вероятно, должно быть, наверно, несомненно и т. д. могут соответственно рассматриваться как показатели иллокутивной силы гипотетичности (Булыгина, Шмелев 1997, 294). Действительно, соответствующие слова суть не операторы, а показатели иллокутивной силы высказывания, потому что они не превращают немодализованную пропозицию в модализованную, они указывают на то, что соответствующая пропозиция употреблена в составе особого речевого акта, и они не способны употребляться в речевых актах других типов (приказах, просьбах, сообщениях, вопросах и т. д.).

Семантическая структура гипотетичности распределяется по двум осям координат: по шкале вероятности, отражающей количественную оценку имеющихся у говорящего знаний о предмете, и по шкале уверенности, отражающей субъективное ощущение истинности или проблематичности высказываемой пропозиции. Соответственно этим параметрам в поле достоверности выделяются два типа гипотетичности: гипотетичность с нехарактерной информацией и гипотетичность с квантором характерной информации. Гипотетичность с нехарактерной информацией базируется на выводном знании и является результатом логической операции умозаключения, построенного на определенных посылках, доказательная сила которых оценивается по шкале вероятности. Шкала вероятности представляет собой семантический континуум, крайними точками которого являются «вероятность равна нулю» и «вероятность равна единице». Между этими полюсами можно выделить значения эпистемической возможности и эпистемической необходимости, различающиеся степенью детерминированности и верифицируемости выводного знания. Противопоставление значений эпистемической возможности и необходимости закреплено в русском языке, в семантике многочисленными модификаторами (когнитивами) типа «возможно», «вероятно», «по-видимому», «может быть», «должно быть», «очевидно» и др., а также модальными фразами типа «существует возможность, что.», «не исключена возможность, что.».

Если в русском языке гипотетичность с квантором характерной и контекстно-связанной информацией выражается когнитивами видимо, по-видимому, очевидно, наверное, видно, как видно, должно быть, а в английском языке соответствующий компонент оформляется когнитивами probably, evidently, seemingly, obviously, apparently, maybe и др., то высказывания представляют собою логический вывод или прогноз, базирующийся на имеющихся в распоряжении говорящего косвенных данных. Оцениваемая пропозиция может относиться к настоящему, прошедшему или будущему. Данная ситуация возникает в условиях непосредственного чувственного восприятия, когда говорящий находится в контакте с объектом оценки, и в ситуации, когда объект оценки недоступен наблюдению, но о нем можно судить по имеющимся в наличии свидетельствам.

В чувашском языке, в отличие от русского, в выражении гипотетичности с квантором нехарактерной информации участвуют, как было видно из приведенных примеров, синтетические и аналитические средства. К кванторам синтетического типа относятся собственно гипотетические кванторы тен, ахар (ахартнех). эппин, апла, иккен, хайхи-майхи. а аналитические кванторы составляют следующие конституенты: а) функционально-гипотетические кванторы с модальной частицейтар/-тёр («сапла-тарУ. б) кванторы, в состав которых входят модальный глагольный компонент пулё, причастная форма будущего времени наас/-ес (пулас) и форма причастия долженствования пулмаллав) сочетание основного глагола в форме причастия прошедшего времени с вспомогательными глаголами куран/ туйан в форме настоящего времени.

В связи с тем, как говорящий оценивает свое «состояние знания», в сфере гипотетичности с квантором характерной информации различаются по шкале увеверенности или степени достоверности ситуация категорической (подчеркнутой) уверенности и ситуация проблематичной уверенности. Ситуация категорической (подчеркнутой) достоверности: говорящий считает, что у него есть достаточные основания для подтверждения истинности содержания высказывания. Данная ситуация соотносится с пропозициями, по отношению к которым возможно незнание или сомнения, и является прагматически обусловленной, т. е. она возникает тогда, когда требуется разрешить все имеющиеся сомнения и подтвердить истинность ранее высказанного предположения. Подчеркнутая достоверность выражается в русском языке с помощью модальных модификаторов достоверности: действительно, правда, на самом деле, верно, да, впрямь, точно, вот те крест (простреч.), ей-богу (простореч.), а в английском — really, indeed, true, admittedly и др.

В передаче проблематической достоверности в чувашском языке принимают участие как функциональные, так и собственно модальные кванторы: куранать, туйанчё, причастные формы глагола пул (пулас. пулмалла), тен, имёш, пек-ха и др. Гипотетичность в обоих языках имеет гораздо более разветвленную систему, чем остальные когнитивные установки, в то же время в чувашском языке для передачи установки проблематичности используются целые ряды когнитивов: кажется — туйан, куран, тен, пек, имёш и др.

Семантическая структура гипотетичности определяется сочетанием различных типов достоверности по шкале вероятности и по шкале истинности. Модификаторы, выражающие гипотетический смысл, могут сочетаться с лексемами, выражающими субъективное ощущение говорящего относительно истинности высказываемой оценки вероятности. Совместная встречаемость этих элементов в пределах одного высказывания служит доказательством разнородности типов гипотетичности.

Существует определенная взаимозависимость функционирования модификаторов в соответствии с целевой установкой высказывания (повествование, вопрос, побуждение). В частности, в состав констативных речевых актов входят в значительной степени те же когнитивы, с теми же значениями, что и в вопросительных репликах без вопросительного слова. Это, вероятно, связано с тем, что во многих случаях когнитивы сами по себе уже стимулируют необходимость продолжения, ответа, дальнейшего разъяснения, и поэтому «вопросительность» (оформленная интонационно или пунктуационно) не всегда необходима. Это имеет место тогда, когда когнитивы отражают значение проблематичности. Ср.: Вы, кажется, обиделись на меня за такой поступок- - Вы меня, конечно, не ожидали после такого разговора.

Анализ структуры каузальных высказываний показал аргументативность функционирования когнитивов в том или ином типе контекста в зависимости от компонентной структуры значения данного когнитива. Так, высказывания эксплицируются с направленностью модальной оценки на адресата сообщения (со значением убеждения и со значением общепринятости точки зрения). При этом контексты с направленностью модальной оценки на объект сообщения характерны для когнитивов с семами уверенность + интенсивность (когнитивы категорической достоверности) — контексты с направленностью модальной оценки на косвенного адресата со значением аргументации, констатации, опровержения и контексты с направленностью модальной оценки на адресата со значением согласия с мнением собеседника, требования характерны для когнитивов, в компонентном составе значения которых отсутствует сема интенсивность (когнитивы простой достоверности). Кроме того, для контекстов с направленностью модальной оценки на объект сообщения характерно функционирование когнитивов, в значении которых присутствует либо сема очевидность, либо сема закономерность. С другой стороны, данный тип контекста закрыт для когнитивов с семами неоспоримость, неизбежность, совершенство.

В качестве основы понимания при интерсубъектной коммуникации выступает текст, содержащий набор значений или категорий, который является общим (универсальным) для участников коммуникации. Анализ реляционной структуры, в частности, аргументативных (каузальных) текстовых комплексов, выступающих как семиотическое средство, показывает, что в основном каузальные структуры разнообразны, ибо интерпретация каузальных отношений в тексте обеспечивается осью отбора (с помощью так называемых коннекторов) и осью комбинирования (локализация каузальных компонентов).

Для классификации аргументативных текстовых комплексов прослеживаются следующие основания: 1) количество компонентов в структуре- 2) тип каузальной реляции при корне дерева. Наблюдения над локализацией коннекторов аргументативности позволяет установить следующие позиции компонентов каузальности. В интродуктивной позиции («задание темы») текст, выражающий каузальное отношение, реализует свою проспективную синсематическую направленность, обуславливает установление катафорических смысловых связей в тексте, обеспечивая смысловую и структурную связность и целостность текстовых комплексов. Интродуктивные сообщения в силу своей способности распространять семантическое влияние на весь текстовый фрагмент (дискурс) задают тональность всему дальнейшему повествованию.

Аргументативные текстовые комплексы могут объединить в себя несколько каузальных структур и составить одну макроситуацию. Соответствующие текстовые комплексы в большинстве случаев представляют макроструктуру мозаичного вида, в которой «строительными блоками» будут текстовые модули (термин «модуль» в значении «моделирование» употребляется не только для исчисления сложных синтаксических построений, но и для объектов других уровней языка. Формирование текстовых модулей в режиме текстообразования можно представить «как цепь следующих преобразований: 1) преобразование „картины мира“ в логико-языковой процесс (глубинно-семантический уровень, где происходит лексическая и пропозитивная номинация) — 2) преобразование протомодуля в элементарный текстовый модуль, в результате чего получаем три модуля: описание, повествование и рассуждение- 3) вторичная модализация темы дает большое количество текстовых модулей: умозаключение, объяснение, доказательство и т. п.- 4) линеаризация — это процесс преобразования элементарных текстовых модулей в комбинаторные текстовые модули» [Одинцов 1980, 129]. Таким образом, в формировании текстовых модулей происходит цепь преобразований: семантическая конкретизация, модализация, рекомбинация и линеаризация. Особенность модульной организации текста состоит в том, что в текстовой мозаике выделяется один или группа доминирующих модулей, по параметрам которых и определяется принадлежность текста к конкретному текстотипу. При анализе фактографического материала оказалось, что аргументативные текстовые комплексы характерны для всех без исключения композиционно-речевых форм: эпистемических (описывающих повествование, описание и рассуждение) и деонтических (предписывающих) текстов.

Показать весь текст

Список литературы

Агазаде Н.Г. Сопоставление как основной метод типологического исследования // Советская тюркология.- 1976. С. 3−11.
Актуальные проблемы российского языкознания- 1992−1996. М., 1997. -230 с.
Алексеев А.П. Аргументация. Познание. Общение. М., 1991.
Алисова Т.Б. Дополнительные отношения модуса и диктума // Вопросы языкознания. 1971. — № 1. — С. 54−64.
Амиралиев К. Семантико-грамматические функции частиц в тюркском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Алма-Ата, 1980. — 25 с.
Андрамонова Н.А. Переходность в системе сложного предложения современного русского языка. Казань: КГУ, 1982. — 158 с.
Андрамонова Н.А. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке. Казань: КГУ, 1977.- 176 с.
Андрамонова Н.А. Системность и несистемность в синтаксисе //Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Т. 1. -М., 1995. С. 23 -24.
Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и в словаре //Изв. АН СССР.
Сер. лит. и яз. 1986. — т.45, N 3. — С.208−223.
Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. — 567 с.
Арутюнова Н. Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. М., 1980. — С. 254.
Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993. — С. 3−6.
Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. — 285 с.
Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: оценка, событие, факт. М., 1988. -280 с.
Арутюнова Н.Д. Семантическая структура // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Арутюнова Н.Д. Национальное сознание, язык, стиль //Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. М., 1995. -С.32 — 33.
Ахматов И.Х. Выражение субъекта в тюркских языках // Советская тюркология.- 1990. N6. — С. 3−12.
Ахметжанова О.Н. Функционально-семантические поля в русском и казахском языках. М., 1989. — 137 с.
Ахунзянов Э. И. Контрастивная грамматика: морфология русского и тюркских языков. -Казань: Изд-во КГИ, 1987. -152 с.
Ашмарин Н.И. Опыт исследования чувашского синтаксиса. Казань: Типолитография В. Н. Ключникова, 1903. Ч. 1−2. -573 с.
Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке. М.: Просвещение, 1988. — 158 с.
Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход): Автореф. дис. докт. филол. наук. -М., 1990. -48 с.
Баранов А.П. Функционально-прагматическая концепция текста. -Ростов-на-Дону, 1993. 343 с.
Бахтин М.М. Проблема речевых жанров //Эстетика словесного творчества. М., 1979. — С.237−281.
Безяева М.Г. Семантика коммуникативного уровня звучащего языка. М.: МГУ, 2002. 752 с.
Белошапкова В. А. Сложное предложение в современном русском языке. Некоторые вопросы теории. М.: Просвещение, 1967. -160 с.
Беляева Е.И. К проблеме лексико-грамматических полей в языке: Автореф. Дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1977. — 16 с.
Берлизон С. В. Категория оценки как лингвистическая категория: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1974. — 23 с.
Бирвиш М. Семантика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. -М., 1981.
Биренбаум Я.Г. Канонические виды придаточных предложений и сдвиги в их классификации // Филологические науки, 1987, — № 2. -С. 65−70.
Бисималиева М.К. О понятиях «текст» и «дискурс» // Филологические науки. 1999. — № 2. -С.78−85.
Благова Г. Ф. Имена действия в тюркских языках среднеазиатского ареала // Тюркологические исследования. -М., 1976. -С. 51−76.
Богданов В.В. Эволюция семантикоцентрических идей в мировой лингвистике XX века //Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. -М., 1995. С. 55 — 57.
Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике. М.: Наука, 1985. -132 с.
Бодуэн де Куртене И. А. Избранные труды по общему языкознанию. -М.: Наука, 1963. Т. 1.-412 с.
Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л.: Наука, 1978. -175 с.
Борботько В.Г. Элементы теории дискурса.-Грозный, 1981.
Брутян Г. А. Аргуметация. Ереван, 1984.
Брутян Г. А. Философские проблемы аргументации. Ереван, 1986.
Брицын В.М. Синтаксис и семантика инфинитива в современном русском языке. Киев, 1990. -317 с.
Важнейшие концепции теории аргументации/ Пер. с англ. В. Ю. Голубева, С. А. Чахоян, К.В. Гудковой- науч. ред А. И. Мигунов. СПб: филологический факультет СПБГУ, 2006. — 296 с.
Васильев JI.M. Современная лингвистическая семантика. -М.: Высшая школа, 1990.-346 с.
Васыгова М.Ф. Принципы контрастивного исследования: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1984. -17 с.
Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XII. М., 1983. С. 123 -171.
Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике: Избранные труды. М.: Наука, 1975. — 559 с.
ВодакР. Язык. Дискурс. Политика. -Волгоград, 1997.
Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. -228с.
Всеволодова М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке. М., 1975. -172 с.
Всеволодова М.В., Ященко Т. А. Причинно-следственные отношения в современном русском языке. М., 1989. — 208 с.
Вязовик Т.П. Конструкции с местоимениями, включающими частицу «вот», в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. JI., 1981.-40 с.
Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988.
Гаджиева Н.З. Критерии выделения придаточных предложений в тюркских языках // Вопросы грамматики тюркских языков. Алма-Ата: Изд-во АНКазССР, 1958. -С. 91−108.
Гаджиева Н.З. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков. М.: Наука, 1973. — 403 с.
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1982. -120 с.
Гетманова А.Д. Логика. -М., 1986. 285 с.
Горелов И.Н. Вопросы теории речевой деятельности. Таллин, 1987.
Грамматика хакасского языка /Под. ред. Н. А. Баскакова/. -М.: Наука, 1975.-418 с.
Гринберг Дж., Осгуд Ч., Дженкинс Дж. Меморандум о языковых универсалиях // Новое в лингвистике. Вып. V. М., 1970. С 5−31 .
Грунина Э.В. Некоторые вопросы синтаксиса сложноподчиненного предложения // Исследования по сравнительной грамматике. Ч. III. Синтаксис. -М.: Изд-во АН СССР, 1961. -С. 135−163.
Гулыга Е.В. О взаимодействии смысла и синтаксической семантики предложения // Филологические науки, 1976. -N1. -С. 67−75.
Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.
Дискурсивные слова русского языка. /Под ред. К. Киселевой, Д. Пайара/ -М., 1998. -446 с.
Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. -М.: Л.: Изд-во восточной лит-ры, 1948. -276 с.
Долгих Н.Г. О трех направлениях в разработке метода компонентного анализа применительно к лексическому материалу // Филологические науки. 1974. -N2.
Долгопалов И. М. Основы компонентного анализа. М.: Изд-во МГУ, 1969. -48 с.
Евтюхин В.Б. Категория обусловленности в современном русском языке. Автореф. дисс. док. филол. наук. Санкт-Петербург, 1995. — 35 с.
Евтюхин В.Б. Категория обусловленности в современном русском языке и вопросы теории синтаксических категорий. Санкт-Петербург, 1997. -197 е.
Егоров В.Г. Глагол. Наречие. Союз. // Материалы по грамматике современного чувашского языка. Чебоксары, 1957. — С. 151−240- 273−296- 324 330.
Емец Т.В. Сложноподчиненные предложения с придаточными условными: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1995.- 24 с.
Зайлер Г. Инвариантность и вариативность: параметрическая модель исследования языковых универсалий// Вопросы языкознания. М., 1988. № 3. -С. 44−54.
Зайцева Г. Д. Инфинитивные конструкции с союзом чтобы в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Л., 1983. -16 с.
Закиев М. 3. Актуальные проблемы сложного предложения в тюркских языках // Советская тюркология. 1983. -N3. -С. 29-38.
Земскова Л.П. Предложения с причинными ситуантами в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1991. -23 с.
Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М.: Наука, 1973.-351 с.
Иванов С.Н. К проблеме придаточных предложений в тюркских языках // Тюркологический сборник. М.: Наука, 1981. -С. 109−116.
Ивин А.А. Логика. М.: Гранд-Фаир, 2002. 320 с.
Ивин А.А. Основания логики оценок. М., 1970. -38 с.
Ивин А.А. Теория аргументации. М.: Гардарики, 2000. 416 с.
Казанская И.В. Синтаксические конструкции с причинными союзами как средство выражения логических силлогизмов: Автореф. дис. канд. филол. Наук. М., 1991.-28 с.
Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. -Л.: Наука, 1972. -216 с.
Касевич В.Б. Семантика, синтаксис, морфология. -М.: Наука, 1988.-308с.
Клюев Е.В. Речевая коммуникация. Успешность речевого взаимодействия. М.: РИППОЛ КЛАССИК, 2002,320 с.
Колосова Т. А., Черемисина Н. И. О принципах классификации сложных предложений//Вопросы языкознания. 1984. -N6. С. 69−81.
Колосова Т.А., Черемисина Н. И. О терминах и понятиях описания семантики синтаксических единиц // Синтаксическая и лексическая семантика. Новосибирск, 1986. — С. 10−32.
Комиссаров В. Н. Теория перевода: / Лингв, аспекты /. Высшая школа, 1990. -250 с.
Кондаков Н. И. Логический словарь справочник. -М., 1975.- 720 с.
Копыленко И. М. О коммуникативных функциях частиц: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Алма-Ата, 1981.- 24 с.
Корельская Т. Д. О формальном описании синтаксической синонимии. -М., 1975.-252 с.
Кравченко А.В. Язык и восприятие: когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, 1996. -159 с.
Крейдлин Г. Е. Служебные слова в русском языке / семантические и синтаксические аспекты их изучения /: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1979. -21 с.
Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: семантика производного слова. -М., 1981.-199 с.
Левонтина И. Б. Целевые слова и наивная теология: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1995. — 22 с.
Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990. 683 с.
Ломтев Т. П. Общее и русское языкознание. М., 1976. — 380 с.
Лукин В. А. Некоторые проблемы и перспективы компонентного анализа // Вопросы языкознания. N 3. — С. 58 — 67.
Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во МГУ, 1979.
Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. К типологии внутритекстовых отношений. М.: Наука, 1986. — 200 с.
Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. -280 с.
Ю4.Маслиева О. В. Становление категории причинности. Л.: Наука, 1980. -105 с.
Михайлов М.М. Двуязычие и вопросы сопоставительной стилистики. Чебоксары, 1984. — 83 с.
Мишланов В. А. Семантика и структура русского сложного предложения в свете динамического синтаксиса. Пермь: Изд-во Пермского университета, 1996. — 267 с.
Москалева И. П. Соотношение эксплицитных и имплицитных средств выражения языковых значений: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1986. -24 с.
Москальская О.И. Вопросы синтаксической семантики // Вопросы языкознания. 1977. -N2. -С. 45−56.
Москальская О.И. Грамматика текста. М., 1981.
Ш. Мухин A.M. Синтаксемный анализ и проблема уровней языка. -Л.: Наука, 1980.-300 с.
Мышкина Р. А. Отрицание в структуре чувашского предложения: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Уфа, 1982. 25 с.
Насилов Д.М. Взаимосвязи функционально-семантических полей в тюркских языках // Советская тюркология. 1989. — № 1. — С. 28 — 31.
Никитевич В.М. Грамматические категории. -М., 1963. 246 с.
Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. VII. Лингвистика текста. М., 1978.
Николаева Т.М. Функции частиц в высказываниях / на материале славянских языков/. М.: Наука, 1985. — 178 с.
Новикова Н.С. Инвариантное значение имени поля и внутренняя структура ядра // Филологические науки. 1985. № 4. С. 73−77.
Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980.
Павлов И.П. Деепричастие /Материалы по грамматике современного чувашского языка/. -Чебоксары, 1957. С. 240 — 272.
Павлов И. П. О сложноподчиненных предложениях с частицей те в чувашском языке // Уч. зап. ЧНИИ. Вып. 34. Чебоксары. 1967. -С. 82 — 885.
Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: Референциональные аспекты семантики местоимений. -М., 1985.-271 с.
Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М., 1971. — 232 с.
Пете И. Выражение причинных отношений в русском языке // Русский язык в школе. -1969.- N 1.- С 92−96.
Петров В. В. Структуры значения. -М., 1985. 142 с.
Петров Н.Е. Частицы в якутском языке. -Якутск, 1978. -279 с.
Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. 7 изд. -М., 1956. -512 с.
Покровская JI. А. Синтаксис гагаузского языка в сравнительном освещении . М.: Наука, 1978. — 204 с.
Поливанов Е. Д. Русская грамматика в сопоставлении с узбекским языком. Ташкент: Госиздат, 1933. -182 с.
Попова З.Д. Может ли обойтись синтаксис без учения о членах предложения? // ВЯ, 1984, № 5.
Поппер К.Р. Логика и рост научного знания. М., 1980. С.55
Поспелов Н.С. Сложноподчиненное предложение и его структурные типы // Вопросы языкознания. 1959. -N2. — С. 19−27.
Прияткина А. Ф. Русский язык. Синтаксис осложненного предложения. -М., 1990.175 с.
Пуховская М.Ю. Модальные значения сложного предложения: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тверь, 1995. — 16 с.
Пушкин А.А. Прагмалингвистические характеристика дискурса личности // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. С. 4554.
Рассудова О.П. К проблеме грамматических оппозиций // Памяти академика Виктора Владимировича Виноградова. М., 1971. С. 190−196.
Резюков Н.Е. Сопоставительная грамматика русского и чувашского языков. Чебоксары, 1959. -320 с.
Рецкер И.Я. Теория перевода и переводческая практика. -М.: Наука, 1974. -235 с.
Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976. — 400 с.
Свечников Г. А. Категория причинности в физике. М., 1961. — 240 с.
Севортян Э.В. О некоторых вопросах сложноподчиненного предложения в тюркских языках // Исследование по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч.З. М., 1961. — С. 122−139.
Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов. -М.: Наука, 1975. -238 с.
Сергеев В.И. Семантическая структура слова. Автореф. дис. докт. филол. наук. Чебоксары, 1991.47 с.
Сергеев В. И. Хальхи чаваш челхи. Морфологи. -Шупашкар, 1992. -172 с.
Серебренников Б. А. Всякое ли сопоставление полезно? // Русский язык в национальной школе. 1957. -N2. — С. 10−13.
Сибагатов Р.Б. Особенности функционирования частиц в предложении // Советская тюркология. -1984. -N 5. -С. 52 58.
Сильницкий Г. Г. Теория деривации и ее место в системе лигвистических дисциплин // Теоретические аспекты деривации. Пермь, 1982. -С. 3 — 7.
Скворцов М. И. Вырасла-чавашла ку? ару теорийёпе практики. Шупашкар, 1984. -80 с.
Слепцова A.M. Заметки об инфинитивной конструкции с союзом «вместо того чтобы» // Краткие очерки по русскому языку. Воронеж, 1964. -С. 63−70.
Смурова Л.И. Вариантность финальных (целевых) синтаксем (на материале английского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Санкт-Петербург, 1995. -21 с.
Солганик Г. Я. Фразеологические модели в современном русском языке//РЯШ. 1976. № 5.
Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. М., 1985.
Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981.
Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М., 1975.
Степанюк С.В. Дифференциальные признаки синтаксической категории цели: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Днепропетровск, 1972. 23 с.
Супрун А.Я., Захарова О. В. Типологическая сопоставительная грамматика и универсалии // Языковые универсалии и лингвистическая типология. -М.: Наука, 1969. -С. 163−174.
Теремова P.M. Условные конструкции в современном русском языке. -Л., 1987. -43 с.
Теремова Р. М. Опыт функционального описания причинных конструкций. -JL: 1985. -69 с.
Теремова P.M. Функции причинных конструкций в современном русском языке // Филологические науки, 1989. -N3. -С. 83−86.
Теремова P.M. Функционально-грамматическая типология конструкций обусловленности в современном русском языке: Автореф. дис. докт. филол. наук. -J1., 1988. -32 с.
Теремова P.M. Следственные конструкции в современном русском языке. М., 1986. — 53 с.
Тимофеева Г. Е. Высказывания с имплицитным смыслом в системе простого предложения // Системно-функциональное описание словосочетания и простого предложения. JI., 1988. -С. 53 — 60.
Тихонов А. Н. К вопросу о придаточных предложениях в тюркских языках// Уч. зап. ЧНИИ. Чебоксары, 1965.
Тихонов А.Н. Части речи лексико-грамматические разряды слов // Вопросы теории частей речи на материале языков различных типов. — JL, 1968. -С. 219−228.
Тумашева Д. Г. Татарский глагол // Опыт функционально-семантических исследований грамматических категорий. -Казань: Изд-во КГУ, 1986.-188 с.
Убрятова Е. И. О вопросах сложноподчиненного предложения в тюркских и якутских языках // Вопросы грамматики тюркских языков. -Алма-Ата, 1958. -С. 221−225.
Умаров А. Сопоставительное исследование синтаксического строя русского и каракалпакского языков: Автореф. дис. докт. филол. наук. 24с.
Успенский Б.А. Семиотика искусства: Поэтика композиции. Семиотика иконы. Статьи об искусстве. М., 1995.
Уськин А. С. Лексико-грамматический класс имен в русском и чувашском языках. Чебоксары, 1971. -115 с.
Федотов М.Р. Средства выражения модальности в чувашском языке. -Чебоксары, 1963.-122 с.
Федотов М.Р. «Инфинитивы» в тюркских языках // Советская тюркология. -1981. -N3. С. 3−9.
Хашимов Г. М. Типы сложных предложений в разноструктурных языках. Ташкент, 1991. -100 с.
Хашимов Г. М. Сложноподчиненные предложения с придаточными цели в разносистемных языках: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Ташкент, 1981.-28 с.
Хомский Н. Язык и мышление. Язык и проблемы знаний. Б.: БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 1999. 252 с.
Цветков Н.В. К методологии компонентного анализа // Вопросы языкознания. 1984. -N2. -С. 61 — 71.
Целищев В.В. Философские проблемы семантики возможных миров. Новосибирск, 1977. — 214 с.
Чейф У. Значение и смысл предложения. М.: Прогресс, 1975. — 232 с.
Черемисина М. И. Деепричастия как класс форм глагола в языках разных систем // Сложное предложение в языках разных систем. -Новосибирск, 1977. -С. 3−28.
Черемисина М. И. Моносубъектная конструкция. Понятие и типология // Полипредикативные конструкции и их морфологическая база. -Новосибирск: Наука, 1980. -С. 6−33.
Черемисина М. И. Некоторые вопросы теории сложого предложения в языках разных систем. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1979. — 82 с.
Черемисина М. И. О перспективах и первых результатах коллективного сопоставительно-типологического исследования сложного предложения в языках разных систем // Способы выражения полипредикативности. Новосибирск, 1978. -С. 3−8.
Черемисина М. И. Предикативное склонение как база зависимой предикации в алтайском языке // Падежи и их эквиваленты в строе сложного предложения в языках народов Сибири. Новосибирск, 1981. -С. 12−38.
Черемисина М. И. Сложное предложение как знак языка (об отдельных моделях сложного предложения) // Синтаксис алтайских и европейских языков. Новосибирск: Наука, 1980. -С. 3−36.
Черемисина М.И. Союз как лексическая единица (лексема или функции) // Актуальные проблемы лексикологии. Новосибирск, 1972. -С. 3657.
Черемисина М. И. Структурно-функциональные типы конструкций с падежными фонемами зависимых предикатов // Структурные и функциональные типы сложных предложений (на материале языков народов Сибири) Новосибирск, 1982. -С. 3−20.
Черемисина М. И., Колосова Т. А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск, 1987. — 213 с.
Черемисина М. И., Скрибник Е. К. Опыт формального описания причастно-послесложных конструкций бурятского языка // Подчинение в полипредикативных конструкциях. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние. 1980. -С. 58−76.
Чернов М.Ф. Обособленные члены предложения в современном чувашском языке. Чебоксары, 1963. — 202 с.
Чесноков П.В. Семантические формы мышления и синтаксический синкретизм (два аспекта в рассмотрении синкретизма членов предложения)// Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Ростов на Дону, 1992. — С. 15−30.
Чеснокова Л.Д. Проблема членов предложения в теоретическом и методологическом аспектах. Таганрог, 1996. — 207с.
Шатуновский И.Б. Эпистемические глаголы: коммуникативная перспектива, презумпции, прагматика //Логический анализ языка. Знание и мнение. -М.:Наука, 1988.-С. 18−23.
Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. 2 изд. Д.: Учпедгиз, 1941.-620 с.
Шелякин М.А. Функциональная грамматика русского языка. М.: Рус. яз., 2001,288 с.
Ширяев Е.Н. Отношения логической обусловленности в сложном предложении //Грамматические исследования: функционально-стилистический аспект. М.: Наука, 1991. — 247 с.
Шмелева Т.В. Грамматическая семантика как континуум //Лингвистика на исходе XX века. М., 1995. — С. 569 — 570.
Шувалова С. А. Смысловые отношения в сложном предложении и способы их выражения. М.: МГУ, 1990. — С. 156−165.
Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. -М.: Наука, 1974. -280 с.
Щур Г. С. Теория поля в лингвистике. -М.: Наука, 1974. -255 с.
Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира. М., 1994. -117с.
Ярцева Н.Н. Контрастивная грамматика. М.: Наука, 1981. -110 с.
Ященко Т.А. Выражение причинно-следственных отношений в структуре простого предложения: Автореф. дис. канд. филол. наук. Москва, 1982. -23 с.
Eemeren F.H. van, Grootendorst R. Argumentation, Communication, and Fallacies/ A Pragma-Dialectial Perspective/ Hillsdale, NJ: Lamrence Erlbaum, 1992.
Searle J.R. Speech acts: An Essay in the Philosophy of Language. -Cambridge, 1969.
Searle J.R., Vanderveken D. Foundations of Illocutionary Logic. -Cambridge, 1985.

Заполнить форму текущей работой