Функционирование бесписьменного языка малой народности в условиях полиэтнического социума: на материале шугнанского языка в таджикско-русском окружении

Конец XX века ознаменовался распадом ряда стран (СССР, Югославии, Чехословакии) и формированием новой геоэтноязыкой картины мира, обусловленной сменой социально-политической парадигмы. Под геоэтноязыковой картиной мира мы понимает систему национальных (этнических), языковых, культурологических приоритетов и факторов, обеспечивающих основы сохранения этнического сознания, языка и культуры. Как показывает история и процесс распада СССР, национальное (этническое) сознание может «дремать», не проявляться активно, а в определенные исторические периоды, особенно в периоды экономических, социальных, военных катаклизмов самосознание этноса может стать катализатором и решающей силой в решении национальных интересов, когда стоит вопрос «быть или не быть».

Каждая социально-историческая эпоха формирует языковую ситуацию, так как «для каждой общественно-экономической формации характерны особые условия языковых контактов и взаимодействий, свои формы сосуществования языков, двуязычия и многоязычия» (Языковая ситуация и взаимодействие языков 1989:3).

Несмотря на то, что проблемы социолингвистики были определены еще в советском языкознании и в определенной степени даже нашли свое теоретическое решение, новые социальные условия внесли существенные коррективы как в теорию языкознания, так и в практику применения теоретических положений в конкретных языковых ситуациях. Программными, по нашему мнению, являются рекомендации Международной конференции «Язык и общество на пороге нового тысячелетия: итоги и перспективы», прошедшей 23−25 октября 2005 года в Москве. На конференции, наряду с другими проблемами, особое внимание было уделено проблеме исчезающих языков мира, а также теории социальной лингвистики, методам и понятийному аппарату. Но самое главное, что участники конференции отметили важные, релевантные для социолингвистики закономерности развития современного общества. Мы позволим себе привести их ниже.

• Наличие сильных интеграционных тенденций, которые поддерживаются новыми достижениями в технологии общения.

• Идеологическая переориентация ряда регионов мира, которая повлекла за собой изменение языковых пространств некоторых языков международного общения, в частности русского языка.

• Существующие национальные конфликты в ряде регионов мира характеризуются значительным присутствием в них языкового элемента.

• Стремление ряда стран законодательно регулировать языковую жизнь страны (напр. страны СНГ, Российская Федерация, Вьетнам, Китай и др.).

• Усиление процессов взаимодействия, контактирования народов мира, что соответственно вызывает усиление процессов контактирования языков, увеличение числа заимствований, снижение культуры речи.

• Проходит процесс перераспределения социальных функций языков, что вызывает явные и латентные (скрытые) языковые конфликты, так как перераспределение социальных функций требует срочного повышения языковой компетенции широких слоев населения.

• Особое значение в жизни языковых общностей приобретают новые технологии (Интернет, e-mail, компьютерные способы хранения и обработки информации), соответственно применение языков в новых технологиях становится одним из показателей уровня функционального развития языка.

• Современное состояние конкретных социолингвистических исследований, в частности, прекрасные исследования социальных функций языков мира, организованные канадским ученым Мак Кон-неллом, позволяют, создают предпосылки для разработки теории социальных функций языка и, возможно, шире — функциональной классификации языков мира.

• Прошлые века были веками, когда создавалась генетическая и типологическая классификации языков мира. Новый век, как нам представляется, может стать веком социолингвистической классификации языков мира. Это новая, неизвестная классификация, известны лишь ее основные принципы, а функция науки — создавать новое знание.

• Как известно, некоторые отрасли лингвистики, как считают некоторые исследователи, находятся в кризисе — приходится описывать старый материал новыми словами. Социальной лингвистике это не угрожает, так как здесь многое не исследовано, нет словаря социолингвистической терминологии, недостаточно разработана теория, не создана функциональная классификация языков. Кроме того, социальная лингвистика изучает динамическую, постоянно меняющуюся языковую жизнь современного мира.

Учитывая все вышеизложенное, можно отметить следующее:

1. Прежде чем давать оценку языковой политике отдельной страны, следует проанализировать языковые конфликты, связанные с этой языковой политикой.

2. При разработке национально-языковой политики для отдельной страны необходимо соблюдать принципы Европейской Хартии региональных языков, которая проникнута уважением и вниманием к малочисленным языковым общностям, их языкам и культурам.

3. Ценностные установки и интенции (намерения) различных языковых групп столь разнообразны и многоаспектны, что единая языковая политика не в состоянии соответствовать стремлениям всех языковых групп и меньшинств в одной и той же мере.

4. Новые концепции должны соответствовать потребностям групп, подвергающихся дискриминации и давлению. Положительным примером является европейская политика, действующая на основе принципа дополнительности, в соответствии с которым решения принимаются на возможно базовом уровне — обычно на уровне самих этноязыковых общностей.

5. Многоязычие может способствовать миру и процветанию. Дополнительные коммуникативные навыки открывают доступ к различным культурам, создают новую идентичность и новые общности, позволяют избежать предрассудков, способствуют повышению социального статуса и, в результате — достижению профессионального и материального успеха. Овладение вторым и третьим языками может ограничить этноцентризм монолингвов.

6. Законы рыночной экономики определяют «рыночную ценность» многоязычия и отвечают потребностям языковой политики в суперэтнических общностях, таких как Европейское сообщество. Многоязычие в сочетании со сбалансированным интегративным языковым планированием способствует сохранению общественного согласия.

7. Центральные проблемы планируемого многоязычия — образование и преподавание языков. Они отражают требования развития многоязычия в конце 1990;х гг. Это подтверждается такими явлениями современности, как окончание политической изоляции и рост интеграции «Запад-Восток» — открытие границ между государствами (Шенген, Нафта) — явления регионализации и применение принципов дополнительности, дающее больше возможностей миноритарным языкам.

8. Прямые последствия роста многоязычия для сферы образования таковы:

• многоязычие должно получить поддержку на всех уровнях преподаванияотдельные предметы должны преподаваться на втором или третьем языках;

• не существует единой многоязычной модели преподавания для всех образовательных систем мира;

• многоязычие обычно дорого обходится, но в конце концов дает хорошие результаты;

• искусственное (управляемое) многоязычие должно по возможности замещаться естественным многоязычием, включающим языки окружения;

• многоязычие не должно быть привилегией академической элиты, дипломатов и экспертов, но необходимостью и преимуществом как для языкового большинства, так и для меньшинства.

• Приоритетными, перспективными для социолингвистики исследованиями участники конференции считают следующие: языковая ситуация, языковая политика, языковые конфликты, социальные функции языка, функциональная классификация, влияние социальных факторов на язык, а также теоретические проблемы социальной лингвистики.

Новая этноязыковая ситуация на постсоветском пространстве характеризуется диалектическим процессом: дифференциаций (Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Азербайджан), даже отторжением (Литва, Латвия, Эстония) ранее существовавших геоэтнических приоритетов, в первую очередь в сфере языковой политики, и интеграцией (Белоруссия, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровская Молдавская Республика, Крымская автономия и др.). Не являются исключением и этноязыковые процессы, происходящие в Российской Федерации в ее национальных субъектах.

На наш взгляд, несмотря на новую этноязыковую ситуацию, остается актуальной социолингвистическая проблема функционирования двуязычия и многоязычия, требующая своего нового научного обоснования. Не потерял теоретической актуальности и вопрос об объективной необходимости в многонациональном государстве средства межнационального и регионального общения, о потенциальных возможностях функционального и внутриструк-турного развития бесписьменных языков. В эпоху глобализации не только материальной, но и духовной жизни народов представляется весьма важной для теории языковых контактов проблема функционирования языков малых народов, находящихся на протяжении длительного исторического периода в зоне воздействия одного или двух развитых литературных языков.

В современной социолингвистике существуют многочисленные исследования по различным вопросам теории языковых контактов и двуязычия (В.А.Аврорин, Л. Б. Никольский, А. Д. Швейцер, Е. М. Верещагин, Ю. Д. Дешериев, М. И. Исаев, М. Н. Губогло, В. П. Нерознак, Л. П. Крысин, В. Ю. Михальченко, Н. Б. Мечковская, А. Н. Баскаков, Р. Белл, Ч. Фергюсон, У. Вайнрайх, Э. Хауген, Дж. Фишман и др.). В то же время современные этноязыковые реалии выдвигают новые проблемы, которые ждут своего исследования и теоретического обоснования.

Наиболее весомыми в теоретическом и практическом аспектах являются исследования ученых СНГ, которые уделяют большое внимание многогранной проблематике билингвизма и полилингвизма. Об этом свидетельствуют проводимые конференции и симпозиумы, многочисленные статьи, монографии и защищенные диссертации, посвященные различным аспектам теории языковых контактов. Интерес социолингвистов к проблемам национально-языковой политики, функционирования русского и других языков на постсоветском пространстве особенно усилился в последнее десятилетие (Алпатов 1997; Баскаков 1992; Губогло 1998; Сулейменова 1997; Дмитрюк 2000; Насырова 1998; Эмирова 1997; Баскаков, Насырова, Давлатназаров 1995; Белоусов 2001; Городняненко 2000; Коряков 2002; Зеба 2000; Горячева 2003; Хашимов 2003, Сафонова 1996; Балханов 2002; Шарыпова 2004; Вафе-ев 2000; Чиршева 2004; Багироков 2005 и др.). Это, прежде всего, связано с образованием молодых государств, бывших союзных республик, и объявлением национальных языков государственными, после чего произошло перераспределение общественных функций распространенных на территории этих государств языков. Актуальность нашего исследования определяется решением проблем национального самоопределения, взаимоотношений нескольких этносов, зависимости типов и форм двуязычия от функциональной дистрибуции языков, особенно проблем функционирования родного языка малочисленных и бесписьменных народов.

Актуальность данного исследования определяет и его новизну, связанную с неизученностью проблемы функционирования бесписьменного языка малого народа в зоне влияния двух развитых и конкурирующих письменных языков — таджикского и русского, развития шугнано-таджикско-русского по-лилингвизма в плане выявления общих и частных закономерностей языковых контактов и определения уровня владения таджикским и русским языками шугнанцами, а также теоретическим и практическим осмыслением лингвистических и экстралингвистических факторов, влияющих на уровень развития полилингвизма и на повышение общей культуры таджикской и русской речи шугнанцев.

Научная новизна исследования также определяется тем, что шугна-но-таджикско-русское многоязычие вообще не было объектом и предметом специального комплексного социолингвистического исследования, хотя его отдельные вопросы и затрагивались при решении других проблем. Указанная проблема еще не подвергалась комплексному социолингвистическому изучению. Под комплексным социолингвистическим исследованием многоязычия мы понимаем лингвистическое и социологическое изучение сущности многоязычия, истории формирования социально-экономических, этнических, демографических и других условий развития и современного функционирования конкретного типа билингвизма.

Объектом монографического исследования является языковая жизнь бесписьменного малого народа в условиях полиэтнического социума.

Предмет исследования — функционирование бесписьменного языка малой народности в условиях полиэтнического социума, процесс и результат контактирования языка бесписьменного малого народа — шугнанцев — с языками крупных этносов.

Поскольку в рамках одного исследования нельзя изучить весь комплекс проблемы языковых контактов, то в данной работе предполагается ограничиться анализом этноязыковой ситуации ГБАО, влияния языковой политики в Таджикистане на развитие шугнано-таджикско-русского полилингвизма, уделив особое внимание становлению и развитию шугнано-таджикского и шугнано-русского двуязычия в различных сферах, а также исследованию реальной речи шугнанцев на таджикском и русском языках.

Целью диссертационного исследования является синхронно-диахронное исследование этноязыковой ситуации Горно-Бадахшанской автономной области, языковой политики и функционального распределения языков Таджикистана, обусловливающих аксиоматическое двуязычие и многоязычие шугнанцев.

В Республике Таджикистан, многонациональной и многоязычной по составу населения, проблематика языковых контактов нашла отражение в ряде исследований, посвященных в основном проблеме заимствования (Бер-дыева 1982; Шарофов 1972; Рустамов 1977, Вахобов 1999). Проблеме языковых контактов в социолингвистическом аспекте посвящена только работа Р. И. Хашимова «Таджикско-русское двуязычие» (1987), в которой совершенно не исследовалась проблема функционирования шугнанского и других па-мирских языков, полилингвизма шугнанцев. Данная работа автора, не потерявшая своей значимости, может служить лишь определенной отправной точкой для исследования проблем двуязычия постсоветского Таджикистана. Других монографических работ нет, а отдельные статьи не раскрывают ни истоков, ни причин, ни существа языковых контактов малых народов в многоязычном окружении.

Комплексное исследование языковых контактов в ГБАО также следует считать насущной задачей памироведения. Исследование полилингвизма шугнанцев в социолингвистическом аспекте должно выполнить социальный заказ: дать прогноз функционального и внутриструктурного развития бесписьменного шугнанского языка, исследовать таджикскую и русскую речь шугнанцев с целью определения оптимальных путей и методов преподавания таджикского и русского языков для повышения культуры таджикской и русской речи шугнанцев.

Основополагающим принципом исследования является теоретическое положение о двух типах социализированных отношений в едином объектедвуязычии, определяющих социолингвистический и лингвосоциологический методы исследования. Если лингвистическую сущность билингвизма рассматривать как постоянный, неизменный элемент, исследуемый в различных и изменяющихся условиях (исторические, социальные, демографические, образовательные, культурологические и т. п.), то мы имеем дело с собственно социологическим исследованием. Когда социальные условия функционирования билингвизма рассматривается как постоянная величина, неизменный фактор, а разновидности двуязычия по степени знания и владения этим явлением как величины переменные, то мы имеем дело с лингвосоциологическим исследованием, так как преимущественное внимание уделяется лингвистической сущности того или иного вида, формы двуязычия.

Так, например, шугнано-русское двуязычие следует рассматривать как неизменный лингвистический факт действительности, возникший впервые в конце XIX столетия и функционирующий до сих пор. Условно можно выделить четыре этапа развития этого явления: 1 этап — с момента присоединения Памира к России и до победы Великой Октябрьской революции- 2 этап — с 1917 года и до начала Великой Отечественной войны- 3 этап — с 1941 года и до образования самостоятельного таджикского государства — Республики Таджикистан в 1991 году- 4 этап — с момента образования Республики Таджикистан и до наших дней. Данные этапы отражают важнейшие вехи в истории этого края и его жителей, периоды его социально-экономического и культурного развития. На каждом этапе степень распространения шугнано-русского двуязычия была различной. На 1 и 2 этапах шугнано-русское двуязычие не получило широкого распространения. На 3 этапе изменение этнического и социального состава общества, а также бурный расцвет образования, науки, культуры и средств массовой коммуникации оказали существенное влияние на развитие шугнано-русского двуязычия. После образования самостоятельного таджикского государства и придания статуса государственного таджикскому языку происходит заметный спад интереса к русскому языку и затухание развития шугнано-русского двуязычия, одновременно начинает создаваться основа для развития шугнано-английского билингвизма.

Таким образом, единство социолингвистического и лингвосоциологи-ческого исследования обеспечивает комплексное, всестороннее изучение двуязычия и многоязычия как целостного общественного явления. Поэтому на принципиально новой основе впервые проводится монографическое исследование актуальной, еще малоразработанной проблемы шугнано-таджикско-русского многоязычия. Наш подход к исследованию отличается от ряда других работ, посвященных конкретным типам языковых контактов. В работе уделяется преимущественное внимание функционированию таджикского и русского языков, развитию их общественных функций в самой этнической (национальной) среде. В исследовании рассматриваются социолингвистическая сущность процесса заимствования слов шугнанским языком из русского и таджикского языков или их посредством, а также один из результатов этого процесса — образование общего лексического фонда как социолингвистического феномена. В работе обращается внимание не только и не столько на отношение функциональной дополнительности, сколько анализируется сам процесс и факт использования таджикского и русского языков в той или иной социально-профессиональной и демографической группе населения, то есть дается социолингвистическая и лингвистическая классификация типов и форм двуязычия, исследуется реальная таджикская и русская речь шугнанцев на различных уровнях.

Для выявления характера функционирования различных типов билингвизма, а также для выяснения причин интерференции с целью ее преодоления и повышения общей культуры таджикской и русской речи шугнанцев необходимо проанализировать исторические предпосылки возникновения и социально-экономические, этнодемографические и другие факторы развития шугнано-таджикско-русского полилингвизма, вскрыть объективные лингвистические и экстралингвистические закономерности порождения интерференции в таджикской и русской речи шугнанцев. Исследование данных проблем поможет выявить закономерности развития и дальнейшую судьбу языка малого народа (шугнанцев) в зависимости от экстралингвитстических факторов, а также создать целостную теоретическую базу для определения оптимальных методов преподавания таджикского и русского языков в шугнаноя-зычной аудитории и повышения культуры таджикской и русской речи поли-лингвов.

Все вышеизложенное послужило основанием для постановки следующих задач исследования:

• выявить социальные, политические, юридические факторы, детерминирующие языковую ситуацию и языковую жизнь малого народа в полиэтническом социуме;

• изучить функциональное распределение языков в различных сферах социальной жизнедеятельности таджиков (шугнанцев);

• проследить исторические предпосылки возникновения и социально-экономические, этнические и другие условия функционирования и развития шугано-таджикско-русского многоязычия;

• определить условия функционального внутриструктурного развития шуг-нанского языка в наиболее значимых для развития шугнано-таджикско-русского многоязычия сферах;

• определить функционирующие в ГБАО типы и формы двуязычия и многоязычия;

• исследовать сущность таджикской и русской речи шугнанцев как особого речевого феномена на фонетическом, лексико-семантическом и грамматическом уровнях и выявить социолингвистическую модель двуязычного шугнанца;

• проанализировать вхождение иноязычной лексики в шугнанский язык.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что исследование вносит вклад в теорию языковых контактов, уточняет и расширяет теоретические основы классификации билингвизма, интерференции, лингвистического и функционального статуса бесписьменного шугнанского языка в полиэтническом социуме. Полученные результаты, обобщения, выводы и методы исследования полилингвизма будут способствовать более глубокому освещению проблемы взаимодействия языков, при исследовании конкретных типов двуязычия других регионов.

Практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что она создает теоретическую базу: а) для выявления основы (базы) будущего литературного языка шугнанцевб) для построения эффективной методики преподавания таджикского и русского языков в шуганоязычной аудиториив) для повышения культуры речи носителей таджикского и русского языков как вторых средств общения. Результаты и материалы диссертации могут быть использованы при чтении лекций по теории языкознания, в спецкурсах и курсах по выбору, при создании этнолингвистических словарей, при исследовании студентами и аспирантами языковых контактов.

Методы исследования. Научная достоверность, значимость и успех комплексного исследования двуязычия и многоязычия зависят от выбранного научно-исследовательского метода, который определяется целями и задачами исследования. Среди многочисленных методов анализа такого сложного явления, как многоязычие, следует выделить метод конкретно-социологического исследования, который можно определить как систему научно-исследовательских приемов, используемых для изучения языковых контактов и функционирования языков в многоязычном социуме. Данный метод использует следующую систему основных научно-исследовательских приемов и методик: методика наблюдения и описания, прием анкетирования, интервью, методика опроса, методика идентификации и дифференциации, методика устного речевого эксперимента, методика письменного речевого эксперимента.

Чтобы установить достоверные корреляционные отношения, взаимосвязь социальных, демографических и других явлений и языковых фактов, репрезентативность анкетирования и опроса определялась методом квот: удельный вес отдельных социально-профессиональных, демографических групп соответствует удельному весу аналогичных групп населения по официальной статистике.

Схождения и расхождения между таджикским, русским и шугнанским языками определяются сопоставительным методом. В целях выявления типичных интерферентных явлений в таджикской и русской речи шугнанцев использовались методика наблюдения, приемы сравнения и речевого эксперимента. Проанализировано более 35 тысяч фактов интерферентных явлений, извлеченных из различных источников.

Жанровое разнообразие языкового материала и набор методов исследования подчинены определению количественных и качественных характеристик функциональной дистрибуции языков в условиях современной языковой действительности Республики Таджикистан. При этом методологические предпосылки основаны на признании того факта, что вопросы измерения в социолингвистике сложны и многоаспектны и что универсиализация принципов анализа, применение какой-либо единой методики не могут считаться единственно правильным способом решения проблемных задач в социолингвистике.

В работе широко использовался метод включенного наблюдения за функционированием языков в сфере народного образования (школы и вузы г. Душанбе и г. Хорога), транспорта, промышленности, науки (научно-исследовательские институты АН РТ в г. Душанбе, Памирское отделение АН РТ в г. Хороге), общественно-политической жизни (в г. Душанбе и г. Хороге).

Эмпирическую базу исследования составляют: а) письменные тексты на таджикском, русском и шугнанском языках, извлеченные из письменных и устных речевых сведений информантов, представляющих различные социальные слои таджикоязычного, русскоязычного и шугнаноязычного населения (рабочие, торговцы, педагоги, ученые, государственные служащие), записанных на бумажный и электронные носителиб) статистические данные по итогам переписи различных годов по культуре, образованию, народному хозяйству и т. д.

Для достоверных и точных выводов необходимо вскрыть главные источники развития многоязычия в регионе, выяснить социолингвистические условия практического его использования в том или ином социуме. В этом плане исключительное значение приобретает не только подбор информаторов для опроса и анкетирования, но и характер сбора лингвистического материала. Сбор подобного материала среди лиц с высшим образованием или высоким образовательным и культурным уровнем (особенно среди лиц, получивших высшее образование в советское время, когда функционирование русского языка в национальных республиках достигло своего расцвета) обусловлен наличием более высокой степени владения ими таджикским и русским языками, чем среди лиц с начальным и средним образованием, проживающих в однородной (родной) этнической среде. Поэтому лингвистический материал собирался нами среди студентов первого и выпускного курса Хорогского государственного университета, среди школьников младшей, средней и старшей возрастных групп, среди рабочих, водителей, служащих, сельской и городской интеллигенции. В зависимости от характера социума предлагались заранее подготовленные тексты, проводились изложения, сочинения на заданную и свободную тему на таджикском и русском языках. В лингвистической части анкеты подобраны специальные задания (переводы с таджикского на русский, с русского на таджикский, из предложенных слов составить предложения), направленные на выявление уровня владения вторым и третьим языками. При проведении опроса вопросы задавались устно с целью выявления типов интерференции на втором и третьем языках. Основной упор делался на сбор такого лингвистического материала, который наблюдался при свободном выражении мыслей и чувств на таджикском и русском языках. К таким материалам мы относим объяснительные записки, заявления, написанные в различные инстанции и по различным поводам, выступления на собраниях, заседаниях, реплики из бесед в деловой или непринужденной обстановке. При этом использовалась как методика фиксирования устной речи на бумажном носителе от руки, так и на магнитных носителях. Мы выделяем организованные способы порождения речи (на уроках и занятиях в различных типах учебных заведений) и спонтанные способы порождения речи (выступления, реплики). В первом случае респондент отвечает по заданной теме, выступает с докладом или другой формой подготовленного выступления, а во втором случае он свободен в выборе темы и формы порождения речи. Подобная методика сбора материала позволяет преодолеть психологический барьер информантам, которые не подозревают в подобных случаях о том, что ведется наблюдение за речью и анализируется степень владения языком. Языковой материал получил лингвистическую и социолингвистическую интерпретацию с точки зрения форм существования и сферы функционирования. Полевые записи фрагментов речи информаторов были осуществлены с учетом этнодемографических характеристик местности.

Функциональная дистрибуция языков изучалась также путем анкетирования, результаты которого сведены в сводные диаграммы. Получены ответы в общей сложности на 3 тысячи анкет в г. Душанбе и его окрестностях, а также в районе Рудаки, г. Вахдате, г. Нуреке, г. Турсунзаде. По ГБАО анкетирование проводилось в г. Хороге и населенных пунктах Шохдара, Порши-нев, Дарморахт, Гунт.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Бесписьменный шугнанский язык исторически занимает центральное место в этноязыковой ситуации Горно-Бадахшанской автономной области. Он выступает консолидирующим и объединительным фактором среди шугнано-рушанской группы языков, средством зонального (территориально ограниченного) межэтнического общения. В функциональном отношении шугнанский язык в зоне компактного расселения выполняет существенные общественные функции, позволяющие ему, наряду с традиционной культурой, сохранять этническую идентификацию, несмотря на мощное воздействие функционально активных и развитых литературных таджикского и русского языков. В зоне дисперсного расселения шугнанцев родной язык выступает в функции индивидуализации этнической идентификации по принципу «свой — чужой», а также как средство семейно-бытового общения.

2. Функциональная дистрибуция языков в многонациональном государстве определяется полевым строением зоны общения: в центре зоныродной язык как средство внутринационального (внутриэтнического) общения, на периферии зоны — второй (третий) язык как средство общения вне своей нации (народности, этнической группы). Бесписьменный шугнанский язык как один из миноритарных средств общения нельзя отнести к исчезающим или «больным» языкам (Кибрик 1992: 76−69), так как в социально-коммуникативной системе Таджикистана он занимает свою незамещаемую другим (таджикским, русским, английским) языком зону общения. Шугнанский язык на территории ГБАО обладает развитым функциональным статусом, так как он используется в устной форме (иногда и в письменной) не только в сфере семейно-бытового общения, но и в сфере производственной и общественной деятельности, частично в сфере образования, радиовещания, издания поэтических сборников и т. д. После обретения независимости республикой таджикский язык расширил свои общественные функции, на новом этапе развития находится билингвизм со вторым таджикским и русским языками.

3. Языковая политика и ее законодательное закрепление обусловливают функциональную дистрибуцию языков в многонациональном государстве, влияют на развитие того или иного типа двуязычия, на этнический состав населения.

4. Малые народы, особенно бесписьменные, находятся в зоне аксиоматического двуязычия — формы этноязыкового существования, предполагающего обязательное владение вторым функционально активным языком и обусловленного социальными и политическими факторами. Аксиоматическое двуязычие может быть однополярным и привести к смене родного языка или биполярным, которое ведет к многоязычию и сохранению родного языка малого народа в условиях воздействия двух или более функционально активных языков.

5. Линейный принцип социолингвистической и лингвистической классификации билингвизма и многоязычия не отвечает этноязыковым реалиям, языковым контактам. Комбинаторная методика (комплекс признаков, параметров) характеристики типов и форм двуязычия позволяет дать более полную классификацию билингвизма на территории Таджикистана.

Апробация основных положений и результатов исследования проходила в Институте Кеннана (г. Вашингтон, США, 1996), на Международной научно-практической конференции «Образование в XXI веке» (г. Бишкек, Киргизия, 2001), заседании Общественного совета по языкам и культуре народов СНГ (г. Москва, 2004), Международной научно-практической конференции «Русский язык и литература в государствах Средней Азии» (г. Душанбе, 2005). По основным положениям и выводам исследования были прочитаны научные доклады на ежегодных конференциях «Славянские чтения» в Российско-Таджикском (славянском) университете (1998;2006), республиканских научно-парктических конференциях «Актуальные проблемы методики преподавания русского языка как неродного» (Душанбе, 1995), «Билингвизм и проблемы школьного обучения русскому языку» (Душанбе, 1996), Международной научной конференции «Генезис становления и перспективы развития славянской культуры и русского языка» (Душанбе, 1998), Международных научных конференциях «Проблемы преподавания государственного языка» (Душанбе, 2002), «Культурно-исторические связи РТ со странами-членами Европейского Союза» (Душанбе, 2004). Теоретические положения исследования обсуждались на кафедре русского языка и общего языкознания Российско-Таджикского (славянского) университета (1999, 2006).

ВЫВОДЫ.

Исследование результатов воздействия таджикского и русского языков на бесписьменный шугнанский дает основания выделить два типа языковых контактов: 1) длительное и глубокое влияние таджикского языка, используемого шугнанцами в качестве литературного- 2) одновременное воздействие таджикского и русского языков в последнее столетие, интенсивность и сила влияния двух языков на шугнанский связаны с развитием социально значимого сначала шугнано-таджикского, а затем и шугнано-русского билингвизма. Глубина воздействия литературных языков определяется более длительным историческим сроком контактов таджикского и шугнанского языков. Такие контакты отразились не только в заимствовании целых пластов тематических и лексико-семантических групп слов, но и в вытеснении исконных лексико-грамматических разрядов — числительных, в формировании новой словообразовательной морфемики. Влияние русского языка на шугнанский обусловлено преимущественно появлением новых предметов, понятий и явлений в жизни шугнанцев, вместе с которыми в их язык проникали и названия данных реалий объективной действительности.

Являясь бесписьменным, шугнанский язык представляет собой открытую языковую систему, на которую воздействуют литературные языки, обладающие большим объемом общественных функций. Вместе с тем жизнеспособность шугнанского языка проявляется в силу своего системного характера, которым обладает любой язык. Длительное и активное воздействие таджикского языка на шугнанский не сказалось коренным образом на его фонетической и грамматической системах: несмотря на то, что шугнанский язык обладает ограниченным объемом общественных функций — используется только в сфере семейно-бытового и неофициального общения, в условиях активного и массового полилингвизма, он совершенствуется и обогащается за счет различных лингвистических единиц иноязычного происхождения, мобилизуя одновременно свои внутренние языковые ресурсы.

Проблема заимствования в определенной мере связана с культурой речи, которая для бесписьменного языка может казаться надуманной. Культура речи в бесписьменном языке имеет свои параметры и критерии: нельзя любое заимствование считать элементом системы заимствующего языка. На наш взгляд, заимствование можно считать элементом структуры и системы только в том случае, если усвоение происходит на фонетическом, лексико-семантическом и грамматическом уровнях, т. е. является системным.

Активизация процесса заимствования в современном шугнанском языке не поддается насильственному сдерживанию и является, с точки зрения системологии, естественной тенденцией, которая может получить различное развитие в языковой системе: постепенно снизиться или, наоборот, продолжать усиливаться. Дальнейшее развитие этой тенденции зависит, в первую очередь, от объективных потребностей языковой системы в целом, в первую очередь, от ее коммуникативных нужд, от реального статуса шугнанского языка как основного коммуникативного средства на территории Шуг-нана.

Заимствование является не синхронным явлением, а процессом, во время которого происходит постепенное продвижение от разовых, окказиональных использований данного заимствования, по пути его постепенного освоения средствами языковой системы и, в конце концов, включения его как полноправного элемента в систему языка-рецептора с присвоением характеристик, свойственных исконным единицам соответствующих классов. Процесс этот не обязательно развивается поступательно, так, любая из заимствованных единиц по внутрии внеязыковым причинам может выпасть из языка-рецептора и не быть им усвоенной. Особенно активно это выпадение происходит на начальных ступенях заимствования.

Лингвисты по-разному оценивают процесс языкового заимствования в бесписьменных языках и глубину проникновения заимствований, но сама эта тенденция является объективной, и активизация данного процесса вызвана историческими и языковыми факторами, и, следовательно, лишь дальнейшее развитие языка покажет, будет ли этот процесс постепенно затухать и какие из заимствований будут освоены языковыми средствами и войдут в языковую систему, а какие выпадут еще на начальной стадии заимствования.

Внутренняя причина заимствований состоит в том, что языковая система пластична в своей способности адаптироваться к функциональным требованиям окружающей среды. Заимствование — это способ языковой системы соответствовать своей функции, и, следовательно, закономерна активизация этого процесса в современном обществе, где политическая, идеологическая открытость привели к открытости языка для внешних воздействий.

Анализ привлеченного материала позволяет сделать следующие выводы:

1. Лексическая система бесписьменного шугнанского языка испытывает влияние древнеписьменного таджикского и старописьменного русского языков. Это влияние происходит в условиях отсутствия нормализующего влияния литературной формы существования шугнанского языка, что обусловливает стихийный характер проникновения иноязычных слов.

2. Иноязычные слова обладают высокой степенью интеграции в словарном составе шугнанского языка, так как большинство из них испытали влияние фонетической, лексико-семантической, словообразовательной и морфологической систем родного языка шугнанцев и прошли путь от неас-симилированных (неадаптированных), сохранивших все свойства языка-источника до испытавших семантическую, фонетическую и грамматическую трансформацию. Несвойственные шугнанскому языку звуки в заимствованных словах заменяются близкими по артикуляцинно-акустическим характеристикам исконными звуками, устраняется характерное для русского языка, но не распространенное в шугнанском стечение согласных, изменяется место ударения. Следует отметить, что таджикизмы, в отличие от русизмов, подвергаются меньшим фонетическим изменениям, во-первых, из-за родства таджикского и шугнанского языков и, во-вторых, ввиду длительного контакта названных языков. Грамматическая адаптация иноязычных слов проявляется в том, что не имеющие рода существительные таджикского языка в шугнанском наделяются названной категорией, существительные трех родов русского языка в шугнанском распределяются по двум родам. Все имена существительные заимствуются в единственном числе. Множественное число образуется при помощи формообразующих суффиксов шугнанского языка. Наиболее существенным влиянием таджикского языка является постепенное вытеснение исконных количественных числительных, развитие форм вежливости в обращении к собеседнику.

4. Влияние таджикского и русского языков в различные исторические периоды было различным. Воздействие таджикского языка на лексическую систему шугнанского более значительным было до революции, в то время как русский язык в тот период не оказывал никакого влияния. Шугнанский язык заимствовал из таджикского в основном слова из сферы быта, религии, торговли, военную терминологию, термины, связанные с общественно-экономической формацией и другие. После революции влияние русского языка сказывается почти во всех областях шугнанского языка. В него огромным потоком вливаются советизмы, термины различных отраслей науки, образования, вместе с новыми реалиями в язык приходят и их названия. Воздействие таджикского языка на лексическую систему шугнанского сокращается. Заимствования таджикским и русским языками из шугнанского ограничиваются в основном топонимами, этнонимами и гидронимами. Лишь отдельные слова (типа джурабы) встречаются в художественной и научной литературе о Памире для создания национально-бытового и социально-исторического колорита.

5. Важную роль в обогащении словарного состава шугнанского языка таджикский и русский языки сыграли и как языки-посредники. Так, через посредство таджикского шугнанский язык заимствовал слова из арабского и тюркского языков, русский язык служит посредником между шугнанским и западноевропейскими языками, латинским и древнегреческим.

6. Высокая степень проникновения иноязычных слов обусловлена не только бесписьменной формой существования шугнанского языка, но фактором номинативной актуальности: потребностью в обозначении новых реалий, а также коммуникативной актуальности — чем частотнее или употребительнее данное слово в языке-источнике, тем быстрее оно проникает в шугнанский язык.

7. В процессе взаимодействия и взаимовлияния шугнанского, таджикского и русского языков наблюдаются следующие явления: а) появляются новые слова, обозначающие реалии, ранее неизвестные шугнанцамб) на базе заимствованной лексики создаются производные со служебными шугнан-скими морфемамив) исконные шугнанские слова вытесняются, заменяясь иноязычнымиг) в шугнанском языке могут сосуществовать синонимы или слова-дублеты, состоящие как из исконных и заимствованных, так и только из заимствованных слов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате изменения языковой ситуации и реализации национально-языковой политики в многонациональном Таджикистане сложились условия сосуществования языков больших и малых народов, среди которых таджикский, русский, узбекский, языки малых народностей Памира. Сосуществование разноязычных народов в едином государстве привело к их контактированию и распространению различных типов и форм двуязычия и многоязычия. С развитием контактов между народами на территории ГБАО в различные исторические периоды таджикский и русский языки наделяются разными функциональными особенностями. Изменяется и функциональная нагрузка самих памирских языков. Ограничение общественных функций тех или иных языков обусловлено этническими условиями республики: одни языки обладают большим, другие — меньшим объемом общественных функций. В Республике Таджикистан можно выделить три социолингвистические зоны: северную зону (характеризуется высоким престижем таджикского, узбекского и русского языков), южную зону (характеризуется высоким престижем таджикского и русского языков). В этой зоне можно выделить две субзоны: Джиргитальский район (характеризуется высоким престижем киргизского, таджикского и русского языков) и Шаартузский и Турсунзадевский районы (характеризуются высоким престижем узбекского, таджикского и русского языков). Третья социолингвистическая зона — восточная или бадах-шанская (характеризуется широким использованием местных языков, таджикского и русского языков). В данной зоне следует также выделить субзону — Мургабский район (характеризуется широким использованием киргизского, таджикского, русского и шугнанского языков).

Основными языками, определяющими стержень социально-коммуникативной системы ГБАО, являются таджикский, русский и этнические языки малых народностей Памира, а функционирование национально-таджикского и национально-русского двуязычия является определяющим фактором языковой жизни данного региона.

Несмотря на достаточный уровень исследования памирских языков, вопрос разграничения языков и диалектов остался не до конца решенным. В языкознании отсутствуют достаточные теоретические обоснования для разграничения языка и диалекта, а также правомерности выделения того или иного диалекта, говора или наречия. В основном разграничение языка и диалекта связывают с литературной (письменной) и нелитературной (устной) формой существования языка. При анализе бесписьменных языков и диалектов (в частности шугнано-рушанской группы языков) данная проблема еще более усложняется. Разграничение языка и диалекта многие лингвисты относят к ведению социолингвистики. Мы так же склоны поддерживать эту позицию. Нами предпринята попытка, используя функциональные и социальные критерии, дать новое разграничение языков и диалектов шугнано-рушанской группы.

Для малых народов Памира влияние русского языка и русской культуры оказывает противодействие ассимиляционным процессам, которые могли бы иметь место, если бы памирские народности испытывали воздействие только таджикского языка и таджикской культуры. Такое одностороннее и однополярное воздействие на шугнанский язык и шугнанскую культуру действительно могло привести к таджикизации. Нейтрализация ассимилятивных процессов обусловлена тем, что малые народы, их языки и культуры имеют возможность находиться в пространстве двух функционально активных языков и культур. Однополярное двуязычие, в отличие от полилин-гвизма (двуполярного (биполярное) двуязычия), обладает большей силой воздействия на ассимилятивные процессы. Как это ни звучит парадоксально, но многоязычие способствует сохранению родного языка. Об этом свидетельствуют не только история памирских народностей, но и материалы взаимодействия языков Дагестана и языков народов Севера.

Социальной базой развития шугнано-таджикско-русского многоязычия послужили социально-экономические, политические и культурные преобразования, имевшие место на территории Бадахшана с XI века по настоящее время. Распространение таджикского языка было связано с распространением ислама и деятельностью Носири Хусрава, а распространение русского языка на 1 этапе было связано с установлением новых границ России на территории Памира. В советское время развитие шугнано-таджикско-русского многоязычия было обусловлено социалистическими преобразованиями: социальная перестройка осуществлялась при помощи русского и других народов СССР и вызвала приток квалифицированных рабочих, инженеров, врачей и служащих различных национальностей, в результате чего изменился этнический состав населения, в частности, произошел рост удельного веса русских, украинцев, татар и др. Многонациональный состав рабочего класса и интеллигенции обусловил широкое развитие шугнано-русского двуязычия. С развитием народного образования, без которого было немыслимо подлинное революционное преобразование в культуре, расширилась сфера применения как таджикского, так и русского языка во всех социальных слоях общества. И в настоящее время основным каналом распространения и развития шугнано-таджикско-русского многоязычия остается обучение русскому языку в общеобразовательных школах, ПТУ, вузах. Распространению таджикского и русского языков на территории ГБАО способствует также развитая система средств массовой культуры и коммуникации — театра, эстрады, художественной самодеятельности, кино, телевидения, печати, радио.

С развитием образования, науки и средств массовой коммуникации связано и функциональное развитие таджикского литературного языка: он стал средством получения образования в начальной, восьмилетней, средней и высшей школе, языком оперного и театрального искусства, книгопечатания, науки, средством воздействия массовой коммуникации. Функциональное развитие языка коренной национальности республики обусловило и внутри-структурное развитие таджикского литературного языка, особенно его лексической, словообразовательной и стилистической систем. В этой связи вскрывается социолингвистический аспект внутриструктурного развития таджикского литературного языка, функциональных стилей в сфере науки, высшего образования и средств массовой коммуникации. Под влиянием таджикского и русского языков в условиях широкого распространения шугано-таджикско-русского полилингвизма более интенсивно проходит и процесс обогащения лексической системы шугнанского языка.

Для бесписьменных языков особое значение имеет понятие «родной язык», особенно когда в 80-е годы было введено понятие «второй родной язык». Нами в корне отрицается возможность существования более одного родного языка, так как, во-первых, это недостаточно оправдано, во-вторых, возможность существования второго «родного» языка обычно влечет за собой вывод о безболезненности замены этнического языка, что мы частично имеем в ситуации с памирскими языками. Под родным языком мы склонны понимать исторически сложившееся средство общения этнической группы, к которой относит себя индивид. Все остальные языки, употребляемые наравне с родным или даже более активнее, являются функционально активными языками. Функционально активный язык — это средство повседневного общения, орудие выражения мыслей и чувств, ставшее более необходимым в процессе трудовой, общественной и частной жизни индивида.

На территории ГБАО функционируют около 14 языков и диалектов, носители которых, контактируя между собой, могут стать билингвами. Социально значимым в жизни населения области является шугнано-таджикское и шугнано-русское двуязычие. Изучая реальный способ овладения этими типами двуязычия, мы выделяем комбинированный способ овладения русским языком, т.к. социально-демографические условия жизни шуг-нанцев обусловили два этапа в овладении таджикским и русским языками: опосредованный в период обучения в школе и непосредственный в ходе естественных контактов шугнанцев с носителями таджикского и русского языков. В качестве особой единицы социальной структуры общества выделяется семья, в которой может функционировать тот или иной тип двуязычия. На основе различных признаков и критериев, используя комбинаторную методику, в работе предлагается новая социолингвистическая типология двуязычия, функционирующего в ГБАО.

Путем анкетирования и опроса проведено конкретно-социологическое исследование состояния шугнано-таджикско-русского многоязычия, сплошному, частичному и выборочному анкетированию было подвергнуто около 2,5 тыс. человек. Анализ показал, что в Шугнане, представленном однонациональным населением, основным каналом распространения шугнано-таджикско-русского многоязычия является изучение русского языка в общеобразовательной и высшей школе, а также средства массовой коммуникации — телевидение, кино, печать, радио. Различные условия функционирования таджикского и русского языков отражаются и в активности / пассивности проявления шугнано-таджикско-русского многоязычия, и в степени владения таджикским и русским языками. Вместе с тем исследование показало, что значительная часть шугнанцев, занятых в общественном производстве, владеет основным шугнано-таджикско-русским типом полилингвизма, что демографический фактор оказывает решающее влияние на уровень распространения шугнано-таджикско-русского многоязычия.

Изучение характера, интенсивности и регулярности проявления интерференции в таджикской и русской речи различных категорий шугнанцев показало, что на пути к совершенному знанию таджикского и русского языков билингв овладевает рядом промежуточных форм двуязычия, которые характеризуются различной степенью проявления интерференции на фонетическом, лексико-семантическом и грамматическом уровнях. В работе выделяются восемь ступеней двуязычия, дается характеристика каждой ступени билингвизма, с учетом взаимопроникающего характера интерференции в таджикской и русской речи разных микросоциальных общностей.

Как показывают наши исследования, в таджикской и русской речи шугнанцев фонетическая интерференция является устойчивой, представляя собой результат не только структурных различий фонологических систем родного, таджикского и русского языков, но и следствие различий конкретных реализаций фонем в потоке речи. В системе вокализма на русскую речь шугнанцев решающее влияние оказывает качественная редукция гласных звуков, а в системе консонантизма — фонематическая реализация русских корряливных согласных по признаку мягкости/твердости. Фонетическая интерференция различных видов вызывается также комбинаторными различиями, в частности, сочетанием гласных с мягкими согласными и скоплением согласных в начале русских слов.

Лексико-семантическая интерференция в таджикской и русской речи шугнанцев обусловлена сложной семантической структурой и стилистическими свойствами используемых таджикских и русских слов. Наиболее часто интерференция вызывается при употреблении исконных многозначных и од-нокоренных слов, а также единиц с абстрактной семантикой. Шугнанец предпочитает использовать слова в их основных номинативных значениях, а употребление производно-номинативных или переносных значений чаще приводит к лексико-семантической интерференции. Неразличие семантики однокоренных слов, использование слов с родовым значением вместо видовых и, наоборот, смешение стилистических параметров вызывают лексико-семантическую билингвальную паронимию. Подобная интерференция обусловлена не только различием семантической структуры слов родного и второго (третьего) языков, но и внутренними закономерностями функционирования слов в самом таджикском или русском языке, следствием которых являются выделенная нами межъязыковая и внутриязыковая интерференция.

Системный характер языка наиболее четко и последовательно проявляется при овладении грамматическим строем второго языка. На первом этапе овладения вторым языком влияние системы родного языка и родной речи является решающим в проявлении множественного характера интерференции. На втором этапе системность языка вызывает явление саморегуляции: усвоенные правильные навыки и умение порождения речи на втором языке, образуя свою собственную систему, начинают оказывать влияние на продуцирование новых правильных речевых клише и стереотипов, речевых произведений. Иными словами, неправильная, насыщенная интерференцией второязычная речь закономерно порождает неправильную речь, а правильно усвоенные речевые стереотипы второго языка обусловливают порождение правильной речи. На первом этапе овладения вторым языком саморегуляция речи находится под воздействием системы родного языка, а на втором этапе при более высокой ступени двуязычия сказывается преимущественное влияние системы второго (третьего) языка, т. е. на втором этапе усвоенные стереотипы второязычной речи оказывают сопротивление влиянию системы родного языка. В силу воздействия саморегуляции во второй изоглоссе интерференция носит нерегулярный и экстенсивный характер, т.к. модели и стереотипы правильно построенного высказывания вовлекают в свою орбиту новые модели и стереотипы из арсенала второго языка. Чем системнее ярус языка, тем труднее на первом этапе двуязычия преодолеть ее, тем большее положительное влияние системности на второязычную речь на продвинутом этапе овладения вторым языком. Именно поэтому значительно быстрее и легче осваиваются третий, четвертый языки родственной группы, т.к. речевое мышление человека становится более свободным и многообразным в использовании грамматического строя нового языка.

В заключение следует отметить, что перед памироведами стоят большие задачи по исследованию нерешенных проблем многоязычия в регионе, в том числе социолингвистических.