Лингвокультурологическая характеристика межтекстовых связей в условиях демократизации языковых процессов: на материале лингвокультурологического анализа паремий

Проблемы соотношения языка и культуры рассматриваются как центральные в современной лингвистической науке. Большая часть информации о мире приходит к человеку по лингвистическому каналу, поэтому человек живет более в мире концептов, созданных им же для интеллектуальных, духовных, социальных потребностей, чем в мире предметов и вещей. Все тонкости культуры народа отражаются в его языке, который фиксирует в себе мир и человека в нем [Маслова 2001: 3].

Известно, что человек только тогда становится человеком, когда он с детства усваивает язык и вместе с ним культуру своего народа. Взаимодействие языка и культуры характеризуется взаимопроникновением и взаимообусловленностью. В этой связи особое значение приобретает лингвокультурологическое изучение языковых явлений, которые напрямую связаны с процессами, происходящими в современном обществе.

В русском языке конца XX века и начала XXI века наблюдается стремительный виток языковой эволюции [Скляревская 2001]. Возросшие темпы языковой динамики последних десятилетий объясняются меняющимся составом и обликом русского общества, сменой социальных, политических, экономических и психологических установок [Валгина 2001: 8]. «Языковой вкус» современной эпохи — это всепроникающая демократизация языковых процессов, отличительный признак которой — стремление к выразительности любыми средствами, смешение стилей [Костомаров 1999: 36,49], вплетение старых текстов во вновь создаваемые [Супрун 1995: 17]. Широко используются цитаты, текстовые реминисценции и другие прецедентные тексты. Это одно из проявлений интертекстуальности, под которой в широком смысле понимается «включение в текст либо целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде маркированных или немаркированных, преобразованных или неизменённых цитат, аллюзий, реминисценций» [Арнольд 1999: 346].

Исследования обнаруживают, что коммуниканты уже не довольствуются готовыми текстами [Лихачева 2001; Бурвикова 2006; Федорова 2006, 2007]. Они трансформируют их в рамках прагматической установки высказывания, вызывая приращение смыслов. Языковое сознание человека эпохи постмодернизма и глобализации прецедентноориентировано [Лихачева 2001], читатель (зритель) — идеальный потребитель смыслов [Бурвикова 2006: 3]. Тексты — цитаты, крылатые выражения, афоризмы, устойчивые сочетания (УС), паремии трансформируются, вступают в межтекстовые связи, подвергаясь интертекстовой деривации. В результате образуются трансформированные паремии (ТП), которым принадлежит особая роль в языковой репрезентации концептов «субъектно-мифологического мира» [Мелерович 2006: 570]. ТП отражают ценностные суждения, маркированные соотнесенностью с определенным хронотопом [там же: 571], современной экстралингвистической ситуацией. Вышеприведенные аргументы свидетельствуют об актуальности настоящего исследования, выполненного в рамках лингвокультурологического подхода.

Объектом исследования в диссертации является феномен межтекстовых связей в лингвокультурологическом аспекте и контексте демократизации языковых процессов, а предметом — лингвистические способы реализации межтекстовых связей в трансформированных паремиях, образовавшихся в результате интертекстовой деривации устойчивых сочетаний-прототипов.

Целью настоящего исследования является изучение лингвистического механизма межтекстовых связей на основе интертекстовой деривации с различных лингвокультурологических и социокультурных позиций как явления, отражающего языковую картину мира в динамике и сопровождающую процесс демократизации языка в современном обществе.

Под демократизацией языковых процессов при этом, вслед за В. Г. Костомаровым, в настоящем исследовании понимается тенденция к гетерогенности, смешению стилей, неразличению жанров текста и дискурса, употреблению готовых форм, за которыми стоят обширные фоновые знания [Костомаров 1994, 1999; Бурвикова 2006: 6].

Межтекстовые связи в настоящем исследовании понимаются нами, вслед за А. И. Горшковым, как «содержащиеся в том или ином конкретном тексте, выраженные с помощью определенных словесных или композиционных средств отсылки к другому конкретному тексту (или другим конкретным текстам)» [Горшков 2000: 129].

Для достижения данной цели поставлены следующие задачи:

— выявить социокультурные предпосылки порождения трансформированных паремий с помощью интертекстовой деривации в контексте демократизации языковых процессов;

— рассмотреть интертекстуальность и вторичность как онтологическую основу реализации межтекстовых связей в рамках постмодернистского течения в философии и культуре;

— исследовать лексикографическое направление в лингвокультурологии как инструмент репрезентации фрагментов языковой картины мира;

— рассмотреть трансформированные паремии в контексте лингвокультурологии как способ репрезентации фрагментов языковой картины мира в динамическом аспекте;

— проанализировать функции трансформированных паремий в сопоставлении с функциями паремий и прецедентных текстов;

— описать лингвистические механизмы интертекстовой деривации, которые служат реализации межтекстовых связей в трансформированных паремиях (структурно-семантические трансформации и др.);

— исследовать трансформированные паремии в рамках игровой парадигмы, актуализированной в контексте демократизации языковых процессов, выявить наиболее продуктивные для образования ТП игровые приемы.

Характер и объем поставленных задач предполагают использование комплексной методики исследования, основанной на применении разнообразных методов: метода лингвокультурологической интерпретации и анализа языковых явлений с учетом социокультурной ситуации при взаимодействии языка и культурыописательного методаметода сопоставительного анализа исходных и трансформированных паремийметода лексикографического анализаметода сплошной выборкиметода компонентного анализа значения лексических единицметода лингвокультурологического комментарияметода интерпретативного семантического анализа контекстовдистрибутивно-статистического метода.

Теоретическую базу исследования составили теоретические и методологические положения о демократизации языковых процессов (В.Г. Костомаров, Н. Д. Бурвикова, Н. С. Валгина, Г. В. Скляревская, В. Н. Шапошников, А.Д. Шмелев) — положения о межтекстовых связях, интертекстуальности и вторичности как онтологическом свойстве современных текстов (М.М. Бахтин, J. Kristeva, Н. Н. Фатеева, Н. М. Нестерова, А. Н. Горшков, Г. В. Денисова, Н. Б. Маньковская, G. Gennette) — лингвокультурологическая модель описания «культуроносных» единиц языка (В.Н. Телия, В.А. Маслова) и прецедентных феноменов (Ю.Н. Караулов, В. В. Красных, Д. Б. Гудков, Г. Г. Слышкин, И.В. Привалова) — лексикографическое направление в межкультурной коммуникации (В.Д. Девкин, М. С. Колесникова, О.М. Карпова) — положения об устойчивых фразах как интертекстемах (В.М. Мокиенко, К. П. Сидоренко, A.M. Мелерович) репрезентирующих фрагменты языковой картины мира (A.M. Мелерович, X. Вальтер, В. М. Мокиенко, М.А. Алексеенко) — положения о деривационных процессах (JI.H. Мурзин, Н. Д. Голев, М.А. Фокина) — исследования структурно-семантических трансформаций фразеологизмов и паремий (A.M. Мелерович, В. М. Мокиенко, A. Litovkina, W. Mieder, Н.Н. Федорова), о исследования языковой игры (JI. Витгенштейн, Г.-Г. Гадамер, И. Хейзинга, Т. А. Гридина, В. 3. Санников, Э. М. Береговская).

Материалом исследования являются 2195 единиц, отобранных из словаря «Антипословицы русского народа» [Вальтер, Мокиенко 2005] методом сплошной выборки и восходящих к основе-прототипу, испытавшему интертекстовую деривацию посредством трансформаций различного типа. Основа-прототип может представлять собой устойчивое сочетание, речевое клише, прецедентный феномен (ПФ), паремию, афоризм, крылатое выражение — единицу, известную среднему представителю русского лингвокультурного сообщества (ЛКС), воспроизводимую в готовом виде и узнаваемую после трансформации. Для иллюстрации некоторых теоретических положений и более объемного представления материала словаря «Антипословицы русского народа» в работе также используются в небольшом количестве материалы общественно-политического журнала «Итоги» (2007;2008 гг.) и материалы сборника «Афористика и карикатура» [2003].

Научная новизна исследования заключается в комплексном рассмотрении явления межтекстовых связей на основе лингвокультурологического анализа трансформированных паремий как результата интертекстовой деривации с лингвистических и социокультурных позиций. В отдельных работах представлены те или иные грани феномена трансформированных паремий [Мокиенко, Сидоренко 1999; Фокина 2004; Шумакова 2000; Вальтер, Мокиенко 2005; Даниленко 2005; Мелерович 2006; Litovkina 2006; Федорова 2007], однако до настоящего момента трансформированные паремии не были объектом специального полиаспектного исследования. Таким образом, впервые:

— межтекстовые связи и интертекстовая деривация анализируются в контексте демократизации языковых процессов и в рамках постмодернистской парадигмылексикографическое направление в лингвокультурологии представлено как инструмент описания фрагментов картины мира, репрезентируемых в трансформированных паремияхрассмотрены функции ТП в сопоставлении и конвергенции функций прецедентных текстов вообще и паремий в частноститрансформированные паремии исследованы как результат актуализации межтекстовых связейтрансформированные паремии исследуются как однофразовый текст, интертекст, вторичный текст в постмодернистской парадигмепредставлен весь объем лингвистических механизмов интертекстовой деривации, приводящей к появлению ТП.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что исследование вносит серьезный вклад в осмысление процессов демократизации языка, позволяет описать межтекстовые связи с позиций лингвокультурологии и выявить способы репрезентации фрагментов национальной языковой картины мира в лексикографии и на материале трансформированных паремий. Таким образом, исследование связано с разработкой фундаментальных проблем антропоориентированного изучения языка, его взаимодействия с культурой и обществом.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов в теоретических курсах по лингвокультурологии, языкознанию, лексикографии, спецкурсах по межкультурной коммуникации, при написании курсовых, дипломных и диссертационных работ, в практике преподавания русского языка как иностранного и в практике составления справочников по языку и культуре.

Положения, выносимые на защиту: • В силу политических и социальных изменений последних десятилетий язык динамично развивается, подстраиваясь к требованиям нового социокультурного контекста. Тексты различной локализации либерализовались, карнавализовались: они наполнены «энергией клишированных форм», употребляемых как в готовом, так и в трансформированном виде.

• Трансформированные паремии образуются на основе существующих в языке устойчивых фраз с помощью структурно-семантических трансформаций и языковой игры, являясь результатом актуализации межтекстовых связей. Семантика прототипа испытывает резкий сдвиг, выражая новое, часто социально и идеологически акцентированное содержание.

• Мир трансформированных паремий — это ирония, пародия, палимпсест, трансформация и приращение смыслов, следовательно, вторичность и интертекстуальность. ТП — текст культуры, где фокусируются сразу три объекта, тесно связанные между собой — это язык, текст и культура, а смысловая заряженность ТП — одна из форм экономии языковых средств.

• Многие ТП подвергают пересмотру банальные истины и описывают поведенческие реакции в новых условиях жизни. Лексикографирование ТП способствует выявлению широкого круга концептов народной культуры, основных тематических полей (политика, деньги, здоровье, любовь и др.), отражающих совокупность представлений народа о действительности, закрепленных в единицах языка, на определенном этапе развития.

• Трансформированные паремии выполняют функции прецедентных феноменов и паремий, но, в силу своей новизны, «аномальности», интертекстуальности они служат отражению современного взгляда на жизнь, подтверждают тезис о всеобщей абсурдности, карнавализации и текстуализации пространства, свойственной постмодернистскому восприятию мира и являются, таким образом, свидетельствами демократизации языковых процессов в лингвокультурном сообществе.

Достоверность полученных результатов и обоснованность выводов обеспечивается комплексной методикой анализа, широким охватом проработанного теоретического материала, а также репрезентативным объемом исследованного материала.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на различных этапах её разработки на ежегодной Международной конференции «Чтения Ушинского» (Ярославль 2006, 2007, 2008, 2009), на Международной научной конференции «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород 2007), на XXXVII и XXXVIII Международной научной филологической конференции в СПбГУ (Санкт-Петербург 2008, 2009), на Международной научно-практической конференции «Фразеологизм и слово в национально-культурном дискурсе» (лингвистический и лингвометодический аспекты), посвященной юбилею д.ф.н., проф. А. М. Мелерович (Кострома, 20−22 марта 2008 г.), и на заседаниях кафедры теории языка и перевода Ярославского государственного педагогического университета им. К. Д. Ушинского.

В целом, материалы данного исследования отражены в шестнадцати печатных работах.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и приложения.

Выводы.

Материалом настоящего исследования являются трансформированные паремии — высказывания, образованные от паремий, афоризмов, крылатых выражений и прочих прецедентных феноменов. Обращение к прецедентным текстам, наполненность фрагментами чужих текстов — характерная черта современного текста и дискурса. Прецедентные тексты образуют прототексты национальной культуры, ПФ — ядерные элементы когнитивной базы. Динамика в составе и функционировании ПФ демонстрируют динамику изменений КБ и те процессы, которые в ней происходят.

Отношение к источнику — общефилологический критерий классификации ПФ, а следовательно, и трансформированных паремий, образованных на их основе. В исследованном корпусе примеров в качестве основы, вступившей в МС, выявлены прецедентные феномены: 1) из Библии (2%) — 2) из зарубежной литературы, искусства и культуры (3,8%) — 3) из собственной национальной литературы и культуры (19,8%): национальная литература (9%), прецедентное имя (3,5%), строки из песен (2,9%) и др.- 4) из современных средств информации: печать и реклама, телевидение, радио, интернет (1%) — 5) из языка и речи — клишированные формы, устойчивые сочетания, не имеющие автора, но воспроизводимые в речи (73,6%): фразеологизмы (9,6%), речевые формулы-клише (5%), пословицы и поговорки, присловья (58,4%), клише «новояза», лозунги (формулы)-советизмы (3,5%).

Из пяти видов реминисценций (по Г. Г. Слышкину), служащих средством апелляции к концептам прецедентных текстов релевантными для ТП являются квазицитация (65,2%), аллюзия (21,2%) и продолжение (12,7%).

Поскольку ТП основаны на прецедентных феноменах, паремиях и устойчивых сочетаниях, они во многом «наследуют» их функции: номинативную (обобщение человеческого опыта, выражение жизненной мудрости, передача философского смысла), людическую (пародирование, травестирование, создание загадки), парольную (контактоустанавливающая) и персуазивную (использование в качестве авторитетного высказывания, использование крылатики в качестве лозунгов, призывов). При трансформации паремий имеет место совмещение ведущих функций пословицы и ТП. Алгоритм восприятия текста и инвариант восприятия ПТ находятся в отношениях взаимодетерминированности и взаимозависимости: трансформа воспринимается лишь в непосредственной связи с порождающей паремией. Следовательно, перенимается и функция последней, совмещаясь с новой, приобретенной функцией «новорожденной» ТП.

Если ТП имеет прототип (т. е. образована от конкретной паремии, ПТ или УС), ведущая функция паремии-прототипа в меньшей или большей степени выражается и в ТП. Степень выраженности зависит от степени трансформированности и узнаваемости. Если ТП имеет прототипом некий ПФ, не обладающий функциями паремий (в силу того, что не является паремией — цитата, рекламный слоган, названия песен, фильмов и т. п.), функция ТП будет соотноситься с функцией ПФ в основе данной ТП (номинативной, парольной, персуазивной). Однако, поскольку ТП по своей игровой творческой природе и благодаря породившей их карнавализации относятся к малому комическому жанру [Дамм 2002: 48], а игра в широком понимании является онтологической основой явления ТП, ведущей для них является людическая (игровая, развлекательная) функция. Называя ситуацию (реализуясь в номинативной функции), убеждая собеседника в ходе дискуссии (персуазивная функция), определяя статус «свои-чужие» (парольная функция), ТП развлекает, снимает напряжение, располагает собеседников друг к другу остроумием и свежестью переосмысленной идеи прототипа.

Анализ структуры и семантики ТП на материале словаря «Антипословицы русского народа» позволил выявить два основных типа трансформаций: семантические и структурно-семантические. Структурных трансформаций, которые также свойственны корпусу паремий, на данном материале не выявлено, поскольку структурные трансформации не меняют семантику и не производят комического эффекта, вызываемого, как правило, приращением нового смысла к старой форме и содержанию.

В результате семантических трансформаций появляются ТП с измененным коннотативным содержанием (0,7%), переосмысленной (актуализированной) внутренней формой (1,3%), буквализованным значением (1,5%), измененным коммуникативным типом высказывания (0,2%).

Структурно-семантические преобразования могут идти в двух направлениях: с сохранением тождества исходного выражения (79%) и с разрушением тождества (21%), в результате чего возникают окказиональные (индивидуально-авторские) паремии. Преобразования первого направления осуществляются посредством добавления (9%), сокращения (0,8%) и замены компонентов (42,2%) (единичных, непредикативного типа, предикативного типа), контаминации частей устойчивых сочетаний (8,3%), инверсии (0,9%>), перехода утвердительных форм в отрицательные и наоборот (0,3%) и др., преобразования второго направления — посредством коренного переосмысления паремий и полной деформации {9,1%). Последнее происходит на основе интертекстем, вступающих в новые межтекстовые связи. В некоторых случаях трансформации сочетаются, порождая комплексные трансформации (3,7%). При трансформациях замены нередко образуется каламбур, основанный на парономазии. Заменяющий компонент может отличаться звуками в разных морфемах, на стыке морфем или на стыке слов.

ТП, образованные в ходе интертекстовой деривации, могут следующим образом соотноситься со смыслом исходной единицы: выражать исходный смысл без изменения основной идеи, опровергать его, развивать исходную идею, интерпретировать идею в новом ключе, порождать свой собственный смысл, связанный с исходным по ассоциации с элементами прототипа. В 55% случаев (по данным лингвокультурологического анализа картотеки) новое содержание маркировано социокультурными, политическими, идеологическими изменениями, а также изменениями в сфере морально-нравственных ценностей на постсоветском пространстве.

Одним из самых ярких и распространенных способов реализации межтекстовых связей в ТП является каламбур (16,2%). Выделяют каламбуры, основанные на 1) одинаковом звучании единиц — полисемии, омофонии (44%) — 2) сходном звучании единиц — парономазе, контрепетрии, народной этимологии (56%). Все каламбурные ТТТ принадлежат к двум типам по наличию («in praesentia» — 8%) или отсутствию («in absentia» — 92%) второго компонента игры в одном контексте. Единиц «in absentia» в исследуемом корпусе примеров значительно больше, поскольку данный тип подразумевает, в основном, замену компонента на сходно звучащий, а замена компонента, в свою очередь, является самый распространенной трансформацией, реализующей ИД устойчивых сочетаний.

Самым продуктивным явлением при образовании каламбурных ТП является парономаза (56%) и двойная актуализация (буквализация) элементов ФЕ и пословиц — 25%.

В контексте демократизации языковых процессов каламбурные ТП отражают основные современные тенденции: стремление к экспрессии, новизне формы и содержания, смешению стилей и нивелировке типов речи, поскольку игровой элемент является неожиданным, зачастую стилистически маркированным, усиливая выразительность обыгрываемой интертекстемы.

Заключение

.

В настоящей диссертационной работе было предпринято изучение межтекстовых связей, реализуемых посредством интертекстовой деривации как явления, отражающего языковую картину мира в динамике и характерного для процессов демократизации языка в современном обществе. Исследование было выполнено в рамках лингвокультурологического подхода, состоящего в анализе языковых структур, которые обнаруживают непосредственную взаимообусловленную связь языка и культуры: паремий, фразеологических единиц, прецедентных феноменов, цитат, текстовых реминисценций и других устойчивых сочетаний, известных большинству представителей русского лингвокультурного сообщества. Данные языковые структуры имеют культурно-символическое, эталонное, образно-метафорическое значение и отражают архетипические и прототипические представления, зафиксированные в сознании каждой национальной языковой личности.

За последние десятилетия мир изменился больше, чем за предыдущие несколько столетий. Технический прогресс привел к информационному взрыву, который во многом является причиной появления нового человека — человека глобального мира, «идеального потребителя смыслов». Естественный язык, развиваясь вместе с обществом, не может не реагировать на его запросы. Один из векторов такого развития — символизация. Знание хранится в словах, но не совсем так, как это было прежде. Разноуровневые единицы культурного знания — пословицы, поговорки, присловья, крылатые слова, фразеологизмы, афоризмы, «говорящие» имена и названия, строчки из песен и стихотворений, произведений художественной литературы, штампы в языковой форме аккумулируют лингвокультуру, формируя у читателя многовекторное объемное мышление. В силу вышесказанного и в контексте демократизации в политической, социальной и культурной сферах очевидно, что доминантой сегодняшнего языкового вкуса является стремление к более интенсивному, творческому использованию потенциала языковых единиц, «жадному обновлению средств выражения» [Костомаров 1999: 292], заставляющему опробовать самые различные способы вербально-коммуникативного творчества. Языковое сознание современного россиянина прецедентноориентировано, что создает условия для популярности трансформированных паремий в дискурсе любой локализации.

Трансформированные паремии — переделки хорошо известных паремий, прецедентных феноменов — строчек из песен, цитат из фильмов и литературы и т. п., получившие широкое распространение в последнее время. Они бытуют на радио, в интернете, печатных СМИ. Следуя основным тенденциям демократизации языковых процессов — стремлению к экспрессии, новизне формы и содержания, смешению стилей, нивелировке типов речи — телевидение и беллетристика делают игру с читателем или слушателем массовым явлением. Соотнесение с элементами собственной когнитивной базы при восприятии ТП порождает у адресата чувство удовлетворения и повышает читательский и зрительский интерес.

Исследование было проведено в несколько этапов с применением различных методов лингвистического и лингвокультурологического анализа.

На первом этапе из корпуса словарных единиц словаря «Антипословицы русского народа» [Вальтер, Мокиенко 2005] были выделены единицы, испытавшие интертекстовую деривацию — создание посредством разнообразных трансформаций интертекстем трансформационного ранга.

Исследованный корпус однофразовых лингвокультурных текстов малых форм сформирован на основе следующих принципов и критериев:

— отобранные методом сплошной выборки единицы в количестве 2195 восходят к основе-прототипу, вступившему в межтекстовые связи и испытавшему интертекстовую деривацию посредством трансформаций различного типаоснова-прототип может представлять собой устойчивое сочетание, речевое клише, прецедентный феномен, паремию, афоризм, крылатое выражение и т. п. — единицу, известную среднему представителю русского лингвокультурного сообщества и узнаваемую в трансформированном виде. Лексикографическая репрезентация микросистем ТП, в частности, в вышеназванном словаре, позволяет выявить изменения в мировоззрении социума и отдельной языковой личности. Это дает возможность анализировать актуализацию межтекстовых связей в контексте демократизации языковых процессов на примере трансформированных паремий-интертекстем.

На втором этапе с целью выявления наиболее продуктивного пласта устойчивых сочетаний (интертекстем) для образования ТП и, соответственно, его популярности у представителей русского ЛКС для анализа динамики языковых процессов единицы были распределены по экстралингвистическому основанию отнесения к источнику., Отнесение к источнику — общефилологический критерий классификации ПФ, а следовательно, и трансформ, образованных на их основе. В исследованном корпусе примеров в качестве основы, подвергшейся интертекстовой деривации и вступившей в межтекстовые связи, выявлены ПФ: 1) из Библии (2%) — 2) из зарубежной литературы, искусства и культуры (3,8%) — 3) из собственной национальной литературы и культуры (19,8%) — 4) из современных средств информации: печать и реклама, телевидение, радио, интернет (1%) — 5) из языка и речиклишированные формы, устойчивые сочетания, не имеющие автора, но воспроизводимые в речи (73,6%), в число которых и входят наиболее популярные для трансформирования пословицы и поговорки (58,4%).

На третьем этапе с целью выявления лингвистических механизмов актуализации межтекстовых связей корпус единиц был распределен по типам структурно-семантических трансформаций, с помощью которых получены трансформированные паремии. Анализ структуры и семантики ТП на материале словаря «Антипословицы русского народа» позволил выявить два основных типа трансформаций: семантические (3,8%) и структурно-семантические (96,2%). Наиболее продуктивным видом является трансформация замены компонентов (42,2%). Популярны также образование ТП по модели устойчивых фраз (11,6%), переосмысление, деформация прототипа с образованием ТП (11,6%) и контаминация частей прототипов (6,3%).

На четвертом этапе с целью выявления и анализа репрезентации фрагментов картины мира представителей русского JIKC в трансформированных паремиях все единицы были распределены по темам и ценностям, отраженным в их семантике (политика, экономика, бытийные ценности, здоровье, любовь и др.). Из результатов качественного и количественного анализа выделенных тематических полей следует, что ТП с успехом служат репрезентации фрагментов ЯКМ носителей русской лингвокультуры, как в сфере актуальных реалий (компьютерные технологии, политика, охрана правопорядка и др.), так и в сфере традиционных бытийных ценностей (любовь, здоровье, взаимоотношения между людьми, поведение в обществе и др.). В обстановке политических потрясений и бурного технического прогресса ценности подвержены пересмотру в соответствии с социокультурной ситуацией, что свидетельствует о динамике в ЯКМ и демократизации языковых процессов. В результате изменений в социуме меняется языковое сознание его членов. Увеличивается спрос на остроумие, иронию, сарказм, языковую игру. «Состав и функционирование крылатики напрямую связано с нравственными и эстетическими ценностями языкового коллектива» [Костомаров 1994: 246]. Актуальные реалии отражены в 55% ТП. В остальных социокультурная маркированность — опосредованная, она состоит в самом факте появления ТП как следствия карнавализации ценностей, интертекстуализации текстового пространства и демократизации языковых процессов. В соответствии с семантикой ТП, жизнь в России не проста, эффективной демократии пока не существует, власть по прежнему «далека от народа». В сфере частной жизни, помимо отношения к дружбе, семейным ценностям, женщинам, пище и др. ТП объясняют, что такое любовь, каковы ее особенности в современном обществе. Анализ лексики и концептуального содержания ТП показывает, что трансформации отражают коллективное восприятие действительности. Они обусловлены своеобразием духовной и материальной культуры носителей языка, сложившейся на данном этапе жизни общества, социально-политической ситуацией, особенностями индивидуального мировосприятия, творческим потенциалом языковой личности.

На пятом этапе с целью иллюстрации теоретических положений о языковой игре и месте игровой парадигмы в процессах демократизации языка, а также выявления лингвистических механизмов актуализации межтекстовых связей из корпуса ТП, выделенных на первом этапе, были отобраны единицы, трансформированные с образованием языковой игры (в частности, каламбура), 355 ед. — 16,2% от общего количества. Наиболее продуктивным ее подвидом при актуализации межтекстовых связей на материале ТП является парономазия — фонетическое сходство разных единиц (56%). ТП во всем объеме своего корпуса — реализация языковой игры в различных ее ипостасях — от «бунта против клише, многословия, автоматизма в функционировании слов», до каламбура и контрепетрии. Авторы ТП подспудно ведомы протестом против стереотипа употребления паремий, цитат и других устойчивых готовых форм, которые и подвергаются с их «легкой руки» интертекстовой деривации. Языковой игра ярко выявляет, с одной стороны, эволюционные потенции языка, с другой — творческие возможности языковой личности. В игровом процессе происходит нарушение равновесия речевого произведения, обусловливающее переход к началу самоорганизации текста, в ходе которой говорящий актуализирует потенциальные возможности языка, тем самым демонстрируя один из возможных путей эволюции всей системы. Вышесформулированный тезис, возможно, станет вектором дальнейших исследований, расширяющих и углубляющих представленную в настоящей диссертации проблематику.

Использование ТП обостряет диалогичность текста, создает многоплановость восприятия, включает порождаемый текст в вертикальный контекст текстового универсума. Являясь одной из форм вербально-коммуникативного творчества, ТП служит выразительности, способствует адекватному пониманию и увеличивает силу воздействия речевого произведения.

Смысловая заряженность ТП — одна из форм экономии языковых средств. В философии за трансформированными устойчивыми сочетаниями стоит симулякр, одно из ключевых понятий постмодернизма, который сыграл важную роль в лингвистическом повороте к панъязыковой концепции и, в конечном итоге, к «текстуализации» мира и сознания в гуманитарных науках. Яркое «пятно» в философской картине XX века, он «объявил» Текст единственной Реальностью, частью которой мы и являемся, а нашу человеческую деятельность чтением безграничного «текста мира». В результате произошел пересмотр природы сложнейших взаимоотношений «Реальность — Человек — Язык — Культура — Текст».

Мир ТП — это ирония, пародия, палимпсест, трансформация и приращение смыслов, следовательно, вторичность и интертекстуальность. ТП стремятся к генерированию новых смыслов, заключенных не столько в словах, сколько в неоднословных выражениях. В ТП фокусируются сразу три семиотических объекта, неразрывно связанные между собой — это язык, текст и культура.

ТП по своей игровой творческой природе и благодаря породившей их карнавализации — стремлению к осмеянию сокровенного в качестве подтверждения его значимости — относятся к малому комическому жанру, поэтому ведущей для них является людическая функция. Называя ситуацию (реализуясь в номинативной функции), убеждая собеседника в ходе дискуссии (персуазивная функция), определяя статус «свои-чужие» (парольная функция), ТП развлекает, снимает напряжение, располагает собеседников друг к другу остроумием и свежестью переосмысленной идеи прототипа.

Когда адресат коммуникации воспринимает ТП — в живой речи, в тексте, в качестве газетного заголовка и т. п., он осознает прежде всего исходную интертекстему, реализуются ее смыслы, но на них сверху экстраполируется и новая коннотация, порожденная изменениями в семантике или структуре прототипа. Так осуществляется развитие языка — через его принципиальную неустойчивость, благодаря смене его состояний. Новое в языке возникает как внезапное и непредсказуемое, но оно одновременно запрограммировано в совокупности путей эволюции. Это ключ к непрерывному движению, развитию, креативности.

Подводя итог, следует отметить, что, вероятно, не все трансформированные паремии закрепятся в языке и речи, но каждая из них — своеобразный слепок породившей их эпохи, позволяющий лучше понять язык человека и человека через его язык.