Тема английского перфекта далеко не новая в лингвистике, однако она активно обсуждается и в настоящее время.
Если обратиться к грамматической форме перфекта в английском языке в современных лингвистических исследованиях, то непременно бросается в глаза неоднородность трактовок данного явления. Больше всего внимания уделяется настоящему перфектному (Present Perfect) как отдельному феномену в английской грамматике. Лингвистический интерес простирается в нескольких направлениях, основные из которых — определение сущности перфекта и его грамматическая категоризация, вариативность значений формы и обоснование выделения ряда значений, так называемая «загадка перфекта» и др.
Наше исследование посвящено раскрытию потенциала грамматической формы настоящего перфектного в современном английском языке. Мы признаем особое место этой формы в системе перфекта английского языка и соглашаемся с мнением русских и зарубежных исследователей: «Настоящее время перфекта, настоящее перфектное, Present Perfect вызывает наибольшие споры и разногласия при изучении и описании английского перфекта» [Смирницкий, 1959: 293], «проблема основного грамматического значения настоящего перфектного до сих пор не нашла однозначного решения среди англистов» [Иванова, 1981: 60] «настоящее перфектное до сих пор представляет одну из самых сложных проблем в английской грамматике» [Hubler, 1998: 93].
Теоретической основой исследования грамматической семантики настоящего перфектного послужили работы отечественных лингвистов (А.И. Смирницкий, JT.C. Бархударов, Г. Н. Воронцова, И. П. Иванова, А. В. Бондарко, Ю. С. Маслов, О. И. Москальская, В. П. Недялков, З.Я. Тураева), зарубежных лингвистов (О. Есперсен, N. Chomsky, В. Comrie, О. Dahl, D. Dowty, К. Inoue, G. Leech, J.D. McCawley, R.W. McCoard, F. Palmer, H. Reichenbach).
Настоящее перфектное является центральной проблемой многих американских и европейских лингвистических исследований последних лет (Дж.Э. Миллер, A. Alexiadou, М. Rathert, A.v. Stechow, К. v. Fintel, A. Giorgi, F. Pianesi, J. Hitzeman, S. Iatridou, E. Anagnastopoulou, R. Izvorski, G. Katz, P. Kiparsky, W. Klein, A. Kratzer, M. Moens, R. Musan, T. Ogihara, P. Portner, M. Rathert, S. Rothstein), что во многом определило ориентацию нашего исследования на достижения западной лингвистики и концентрацию внимания не столько на категориальной принадлежности перфекта, сколько на плане содержания этой грамматической формы как определенном семантическом комплексе, включающем ряд значений, поскольку мы основываемся на положении И. Р. Гальперина о том, что «в самом языке, в его формах заложена способность выражать не одно, а несколько значений» [Гальперин, 2006: 97].
Взаимодействие абстрактной грамматической семантики перфекта с внутренним лексическим контекстом — глаголом в составе настоящего перфектного — приводит нас к категории лексического вида (Аксионсарта) в английском языке. Таким образом, лексическая природа глагола помогает в интерпретации грамматической формы. Эта интерпретация далеко не всегда однозначна, поскольку глаголы не принадлежат полностью одному классу, что вызывает, в частности, прения по поводу отнесенности лексического вида исключительно к глаголу в составе сказуемого, к сказуемому (глаголу и предикативным прилагательным и существительным) или ко всему предложению. Проблема выделения лексических классов глаголов в английском языке порождает разные подходы (Z. Vendler, У. Л. Чейф, W. Croft, C.S. Smith), что приводит к диффузности понятий и, как следствие, требует сопоставительного анализа для выведения унифицированных характеристик лексических классов.
Переход от внутреннего к внешнему лексическому контексту — наречным сочетаниям перфектного уровня в предложении, оформленном грамматической формой настоящего перфектного — ставит вопрос о так называемой «загадке» перфекта (W. Klein).
В отличие от современных западных исследователей перфекта, которые ограничиваются одним предложением или одной репликой в диалоге при трактовке значения перфекта, мы берем за основу сверхфразовое единство (СФЕ). Оно подвергается анализу с точки зрения эмотивности, поскольку нас интересует эмотивный текст, преимущественно, где настоящее перфектное является грамматической доминантой. Такие условия, на наш взгляд, оптимально реализуют потенциал перфектной формы и помогают разобраться в основаниях ее употребления в конкретном СФЕ.
В центре нашего внимания — функционирование настоящего перфектного в эмотивном тексте, где грамматическая форма реализует не только грамматическую семантику, но и свой эмотивный потенциал. Рассматривая эмотивное значение в качестве интегральной части центральной грамматической системы (W. Labov), мы считаем эмотивность имплицитно присущей настоящему перфектному. Обращаясь к возможности реализации перфектом эмотивного потенциала, мы неизбежно проводим исследование в рамках теории эмотивности.
Признание важности эмоционального фактора для изучения языка не является новым. Еще Ш. Балли провозгласил приоритет аффективного в языке, а В. Матезиус считал, что эмоциональный акцент в содержании языкового наименования труднее всего подвергается анализу [Матезиус, 1967:457].
В последнее время эмоциональный аспект человеческого фактора в языке выдвинулся на передний план лингвистических исследований. Теоретической базой нашего исследования в этой области послужили достижения отечественных и зарубежных лингвистов (В.И. Шаховский, Е. И. Шендельс, И. И. Туранский, С. В. Ионова, И. П. Павлючко, Ш. Балли, W.
Matesius, F. Danes, C. Caffi, R.W. Janney, S.K. Maynard, H. WeinrichЖ. Вандриес, И. Р. Гальперин, Ю. М. Лотман, И. В. Арнольд, Н. Д. Арутюнова, М. Н. Кожина, Г. В. Колшанский, М. П. Брандес, В. П. Белянин, Л. Г. Бабенко, Т. А. Знаменская, А.Н. Мороховский). В целях избежания размытости терминологии, существующей в лингвистической литературе, мы опираемся на понятия: эмотивный текст, эмотивное СФЕ, эмотив, плотность эмотивов (эмотивной ткани), эмотивный смысл, эмотивная окраска, с точки зрения прагматических задач — маркеры эмотивности (эмотивные сигналы, ситуации, топики), а также экспрессивность и интенсификация высказывания.
Базовым понятием для нас является эмотивный текст (В, И. Шаховский) и его компоненты — эмоциональная ситуация (включая взаимоотношения коммуникантов, их общий эмоциональный настрой и психическое состояние в момент общения) и языковые средства всех уровней, прежде всего эмотивы на лексическом уровне, которые формируют эмотивную окраску текста, а также выразительные средства на фонетическом, морфологическом и синтаксическом уровнях. Мы берем фиксированный в художественной речи разговорный язык в качестве формирующего эмотивный текст. Таким образом, важными для исследования теоретическими направлениями стали: коммуникативный подход к художественному тексту (базовые понятия теории коммуникации, в объеме, необходимом для доказательства гипотезы) — стилистика как «лингвистическая наука о правилах использования языка в конкретных коммуникативно-речевых ситуациях с целью оказания субъективного воздействия на людей» [Брандес, 1983: 4] и «исследующая принципы и эффект выбора», в частности, грамматических языковых средств для передачи мысли и эмоции в разных условиях общения [Арнольд, 1973: 6]- теория интерпретации художественного текста как часть лингвостилистического анализа. Для нашего исследования принципиален тот факт, что эмотивность является важнейшим компонентом прагматики языка, так как наиболее ярко воплощает в себе его воздействующую функцию [Шаховский, 1987: 4]. Таким образом, при работе с эмотивным текстом в рамках схемы художественной коммуникации писатель — произведение — читатель мы можем говорить о действии закона эмотивной прагматики.
Употребеление языковых средств всех уровней в художественном тексте полностью зависит от воли автора, поэтому употребление грамматических форм всегда прагматично. Рассмотрение содержательного потенциала настоящего перфектного позволит нам ответить на вопрос об интенциях автора при употреблении этой грамматической формы в эмотивном сверхфразовом единстве.
Несмотря на неоднократность обращения исследователей к теме семантики перфекта, содержание перфектных форм еще не получило однозначной интерпретации.
В связи с этим актуальность исследования определяется, с одной стороны, нерешенностью вопросов, связанных с семантическим потенциалом настоящего перфектного, необходимостью выделения конечного множества значений настоящего перфектного, определения факторов, влияющих на актуализацию конкретного значения, и порядка учета этих факторов при анализе семантики грамматической формы. С другой стороны, говоря о воздействующей силе искусства, мы подразумеваем воздействие художественного текста на читателя всей совокупностью языковых средств, в том числе средств грамматических. Таким образом, исследование грамматической формы в свете реализации коннотативных значений, в том числе эмотивного коннотативного значения определяет перспективность исследований в этой области. Это согласуется с общей тенденцией перехода от лингвистики имманентной с ее установкой рассматривать язык в самом себе и для себя к лингвистике антропологической, предполагающей изучение языка в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью (И.П. Су сов). Отметим также, что стилистические исследования в области употребления глагольных форм немногочисленны, а их методологическая основа не представляется достаточно разработанной. К тому же морфологическая стилистика традиционно больше интересовалась стилистическим эффектом транспозиции грамматических форм, чем их узуальным использованием.
Об актуальности исследования, на наш взгляд, говорит его соответствие системе общих установок современной лингвистики. Таких принципиальных установок четыре, это: экспансионизм, антропоцентризм, функционализм, экспланаторность [Кубрякова, 2008: 52].
Рассмотрим соответствие нашего исследования всем четырем принципам современной лингвистики. Мы работаем, прежде всего, в рамках функционального течения, рассматривая с различных углов грамматическую форму настоящего перфектного. Грамматическое описание может быть основано на анализе лишь в направлении от формы к значению (от средства к функциям) — и, тем не менее, оно' будет функциональным, если его характеризует специальная ориентация на изучение закономерностей функционирования грамматических единиц в речи [Бондарко, 2008: 64]. Переходя к сверхфразовому единству, мы вплотную сталкиваемся с лингвистикой текста. Приоритетным становится принцип антропоцентризма, обращение к лингвотворчеству, к эмотивной стороне художественного текста. Все исследование подчинено экспланаторному принципу: раскрываются причины употребления автором именно перфекта в эмотивном СФЕ.
Научная новизна данной работы состоит в таком подходе к семантике грамматической формы, при котором разработка осуществляется ступенчато по пути расширения влияния на актуализацию значений грамматической формы: от анализа абстрактной семантики — к влиянию внутреннего лексического контекста — к влиянию внешнего лексического контекста (в рамках предложения) — к влиянию широкого контекста (СФЕ). Подобный подход позволил в определенной степени объективировать анализ настоящего перфектного как многозначной формы и алгоритмизировать определение актуализированного значения в каждом конкретном случае. Новым является и равное внимание, уделенное составляющим потенциала формы настоящего перфектного, их параллельное рассмотрение.
Объектом исследования является эмотивное сверхфразовое единство как основной конституэнт художественного текста.
Предметом исследования является грамматическая форма настоящего перфектного в современном английском языке и её семантический потенциал в передаче предметно-логической информации и информации второго рода, который позволяет ей при функционировании в эмотивном тексте быть одним из средств достижения эмоциогенного эффекта.
Материалом для исследования послужили фрагменты художественных произведений англоязычных авторов середины XX — начала XXI века разных жанров. Проанализировано более 15 тысяч страниц печатного текста. Отбор материала производился приемом сплошной выборки с учетом следующих факторов: современный срез языка, разнообразие стилистического представления категории эмотивности в фрагменте художественного текста, репрезентативность, то есть ощутимое присутствие изучаемого явления (грамматической формы настоящего перфектного) в тексте.
Цель исследования состоит в раскрытии семантического содержания грамматической формы настоящего перфектного через определение комплекса значений этой формы в эмотивном СФЕ.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
1) определение конечного числа значений грамматической формы настоящего перфектного в английском языке, образующих ее предметно-логический потенциал;
2) рассмотрение взаимодействия грамматической семантики настоящего перфектного и лексической семантики глагола в ее составе;
3) установление зависимости возможной актуализации значений настоящего перфектного от аспектуального класса глагола в составе формы;
4) покомпонентный анализ художественного текста на предмет соответствия понятию «эмотивный текст»;
5) проверка гипотезы о наличии у настоящего перфектного эмотивного потенциала и определение механизма его актуализации;
6) определение авторской прагматической мотивировки употребления настоящего перфектного в эмотивном сверхфразовом единстве;
7) выделение оснований для классификации отобранного иллюстративного материала в целях отражения общего характера исследования;
8) установление зависимости актуализации конкретного значения настоящего перфектного от широкого лексического контекста.
Для решения поставленных задач в диссертации используются следующие методы лингвистического анализа: 1) контекстологический- 2) сопоставительный- 3) описательно-аналитический (включающий непосредственное наблюдение исследуемых языковых явлений в тексте) — 4) элементы метода компонентного анализа- 5) метод анализа и синтеза. В целом решение сформулированных задач осуществляется посредством применения комплексной методики исследования.
Положения, выносимые на защиту:
1. Предметно-логический потенциал грамматической формы настоящего перфектного в английском языке, составляют четыре самостоятельных значения: универсальный перфект, экзистенциональный перфект, результативный перфект и перфект недавнего прошлого/ горячих новостей.
2. Механизм определения значения настоящего перфектного в художественном тексте поддается алгоритмизации.
3. Алгоритм определения актуализированного значения настоящего перфектного состоит в последовательном учете следующих факторов, определяющих реализацию потенциально возможных значений этой грамматической формы в художественном тексте: фактор лексического вида глагола в составе настоящего перфектногофактор присутствия и характера наречных сочетаний в предложении с настоящим перфектнымфактор широкого контекста, в роли которого, по требованию анализа, может выступить СФЕ, совокупность СФЕ или текст художественного произведения в целом.
4. Настоящее перфектное обладает эмотивным потенциалом, в основе которого — передача эмоционально окрашенной мысли. Катализатором актуализации эмотивного потенциала грамматической формы настоящего перфектного выступает эмотивный текст.
5. В сфере художественной коммуникации автор — произведение — читатель интенциональное использование автором настоящего перфектного в эмотивном СФЕ в составе художественного текста служит увеличению эмоционального воздействия произведения на читателя.
6. Функционирование настоящего перфектного в качестве грамматической доминанты эмотивного СФЕ выступает как средство интенсификации высказывания.
Теоретическая значимость исследования состоит в изысканиях в плане содержания грамматической формыв разработке одного из аспектов проблемы интенционального использования грамматической формы в художественном тексте с целью одновременной актуализации её грамматической семантики и эмотивного коннотативного значенияв расширении нашего познания о функционировании грамматических форм в эмотивном тексте и, в целом, о сообщении языковыми единицами предметно-логической информации наряду с выполнением ими эмотивной и прагматической функций языкав рассмотрении спорного вопроса о соотношении рациональной и эмоциональной информации в тексте.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования результатов работы при лингвостилистическом анализе и интерпретации художественного текста и в целом, в практике работы с текстами с учетом их воздействующей силыв курсе теоретической грамматики. Изучение связей между семантическими возможностями перфектной формы и особенностями её функционирования в речи позволяет выявить коммуникативную ценность этой формы, что могло бы явиться основанием для выработки практических рекомендаций по употреблению этой формы в современный период и, таким образом, найти выход в практику преподавания английского языка.
Апробация сформулированных в работе теоретических положений проводилась на Международном форуме молодых ученых МГУ им. М. В. Ломоносова «Ломоносов 2008» в 2008 году, Международной научно-практической конференции «Языковой дискурс в социальной практике» в Тверском государственном университете в 2007 году, Всероссийской заочной научно-практической конференции «Язык. Культура. Коммуникация» в Ульяновском государственном университете в 2007 году, Межвузовском семинаре «Лингвострановедение: методы анализа, технология обучения» в МГИМО МИД России в 2007 году, Межвузовской научно-практической конференции «Языковой дискурс в социальной практике» в Тверском государственном университете в 2008 году, Открытых университетских научно-практических конференциях в КГПУ им. К. Э. Циолковского в 20 062 008 годах. Основные наблюдения и выводы по теме исследования отражены в 15 публикациях общим объемом 4,01 п. л.
Структура работы: Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ.
Во второй главе мы обращаемся к одной из коммуникативных категорий языка — категории эмотивности, осветив основные направления лингвистики при работе с эмотивностью, постановку проблемы текстовой эмотивности, разграничение понятий эмотивности, эмоциональности, экспрессивности и интенсивности.
Поскольку иллюстративным материалом нашего исследования выступают фрагменты художественного текста, нас интересуют основы эмотивности текстов художественного стиля. Известно, что по своему назначению все художественные тексты принадлежат к эмотивному типу текстов, поскольку эмотивность является их стилевой чертой. Мы обращаемся к художественному тексту как к эмотивному типу текста, прагматической установкой которого является оказание эмоционального воздействия на читателя.
Ткань художественного произведения неравноценна по силе эмоционального воздействия на адресата сообщения, то есть читателя, поэтому мы выбираем для анализа фрагменты, характеризующиеся высокой плотностью эмотивной ткани на уровне формы, и, соответственно, повышенным эмоциогенным эффектом на уровне прагматики.
Учитывая двустороннюю сущность эмотивности, мы изначально указали, что логика нашего исследования предполагает рассмотрение и анализ способов и средств передачи эмотивности текста по направлению от внешней организации сообщения к внутренней структуре его содержания. Это следствие работы не с целым литературным произведением, а его фрагментом, в рамках которого нам доступна для анализа эмотивная окраска текста, как формальная сторона эмотивности текста.
В качестве фрагмента англоязычных художественных произведений середины XX — начала XXI века, выступают эмотивные диалогические и монологические сверхфразовые единства. Для придания системности изложению отобранный иллюстративный материал классифицируется по следующим основаниям: 1) на уровне внешней формы по признаку диалогичности / монологичности- 2) на уровне участников коммуникации по характеру конфликтности- 3) на уровне формальной стороны текстовой эмотивности по характеру эмотивной окраски. Классификация представлена в виде схемы (схема 1 пункт 2.8.1), СФЕ нумеруются и расформировываются блоками, согласно положению в классификации.
Диалогические и монологические СФЕ подвергаются детальному лингвостилистическому анализу на предмет выявления эмотивов в первую очередь на лексическом уровне, а также выразительных средств на фонетическом, морфологическом, и синтаксическом уровнях языка, определения эмотивной окраски, плотности эмотивной ткани, прагматических маркеров эмотивности, поскольку, чем более насыщенной является эмотивная ткань художественного текста, тем больше эмоциональное воздействие текста на читателя. Наряду с языковыми средствами в создании эмотивности художественного текста, мы рассматриваем эмоциональную ситуацию (отношения коммуникантов в границах целого произведения и их эмоциональное состояние в момент общения).
Доказав статус СФЕ как эмотивного (рассмотрев компоненты эмотивного текста — эмотивы разных уровней языка и эмоциональную ситуацию), мы переходим непосредственно к анализу функционирования грамматической формы настоящего перфектного в эмотивном СФЕ. Иллюстративный материал демонстрирует высокую концентрацию этой грамматической формы, находящейся в центре нашего внимания. Анализ предметно-логической семантики настоящего перфектного осуществляется с учетом факторов, влияющих на трактовку перфектной формы, рассмотренных в главе I. Анализ функционирования НП в эмотивном СФЕ как фрагменте художественного произведения доказал, что широкий контекст (в роли которого может выступать рассматриваемое СФЕ, совокупность СФЕ или полный текст художественного произведения) является последним решающим фактором при констатации конкретного значения НП в тексте. Это позволило представить (выработать) алгоритм определения актуализированного значения НП в художественном тексте (схема 2, пункт 2.9.).
Пройдя в анализе от эмотивного текста к содержательному потенциалу грамматической формы настоящего перфектного (пункт 2.8.1), мы выбираем противоположное направление исследования: от содержательного потенциала НП к эмотивному тексту (пункт 2.8.2).
Функционирование грамматической формы в эмотивном тексте позволяет нам рассмотреть ее эмотивный потенциал и роль актуализации этого потенциала в совокупном эмоциональном воздействии, оказываемым произведением на читателя.
Мы пришли к выводу, что НП потенциально способно наряду с предметно-логической информацией передавать информацию второго рода, таким образом, реализуя эмотивное коннотативное значение. Концентрируя внимание на эмотивном потенциале настоящего перфектного как элементе языка, мы обращаемся к концепции экспрессивности Ш. Балли и диахроническому изучению грамматических форм А. Гублером. Применив концепцию эксперссивности Ш. Балли к нашему исследованию (пункт 2.8.3), мы считаем основой эмотивного потенциала НП передачу эмоционально окрашенной мысли.
Гипотеза А. Гублера о возможности рассмотрения настоящего перфектного с коммуникативно-прагматической точки зрения (выводимая им из анализа личной переписки среднеанглийского периода) позволила нам сделать предположения об основаниях использования настоящего перфектного коммуникантами во время коммуникативно-речевого акта. Все анализируемые СФЕ демонстрируют присутствие выделенных оснований (пункты 2.8.2 и 2.8.3), что позволяет нам сделать вывод о том, что семантика перфекта предоставляет субъекту речи дополнительные возможности самовыражения, позволяя охарактеризовать называемое событие как значимое и актуальное с точки зрения говорящего.
Вследствие интенциональности выбора автора художественного произведения всех языковых средств, в том числе средств грамматических, мы делаем вывод о том, что употребление формы настоящего перфектного в эмотивном тексте наряду с эмотивами разных уровней языка для передачи эмоциональной ситуации высокого напряжения, актуализирует наряду с предметно-логическим и эмотивный потенциал этой грамматической формы.
Форма настоящего перфектного, сигнализируя эмоциональное отношение говорящего к собственному высказыванию, приписывание особой важности информации в сообщении, усиливает семантику эмотивов текста, повышает плотность эмотивности текста в целом, что говорит о большем заряде его эмотивной прагматики, то есть о большей воздействующей силе высказывания.
Эмотивный потенциал грамматической формы настоящего перфектного предполагает актуализацию уже при единичном употреблении в СФЕ, что подтверждает анализ СФЕ № 7 и № 9. В целом же наш иллюстративный материал демонстрирует высокую концентрацию перфектных форм в эмотивных СФЕ.
При практическом лингвостилистическом анализе художественного текста мы использовали понятие текстовой доминанты, обусловленной выдвижением на первый план формальных средств выражения содержания в тексте. Из рассмотренных пятнадцати СФЕ настоящее перфектное классифицируется нами как грамматическая доминанта в двенадцати примерах (в девяти из пятнадцати рассмотренных СФЕ настоящее перфектное является абсолютной грамматической доминантой, а в трех СФЕ настоящее перфектное составляет половину употребленных видо-временных форм). Таким образом, в этих случаях грамматическая форма настоящего перфектного по определению является языковым средством актуализации содержания эмотивного текста.
Настоящее перфектное становится доминантой благодаря повторяемости в СФЕ. Высокая плотность однородных видо-временных форм в одном СФЕ привлекает внимание читателя, усиливает эмоциональное воздействие на читателя. Установлено, что наибольшей степенью экспрессии отличается скопление маркированных членов оппозиции, в частности, перфекта. Таким образом, мы делаем следующий вывод: интенциональное использование автором высокой концентрации перфектных форм в СФЕ служит повышению экспрессивности художественного текста (в рамках СФЕ), то есть его интенсификации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В нашей работе рассмотрена грамматическая форма настоящего перфектного в современном английском языке в аспекте её грамматической семантики и эмотивного потенциала, и их реализации в эмотивном художественном тексте.
При определении круга грамматических значений перфекта мы абстрагируемся от глагольной лексемы в ее составе. Семантика перфекта изучается в рамках нескольких концепций, соответственно стремящихся выделить единственное инвариантное значение настоящего перфектного или доказывающих нецелесообразность этого. На базе всех приведенных концепций мы включаем в семантический потенциал грамматической формы настоящего перфектного четыре значения: универсальный перфект, экзистенциональный перфект, результативный перфект и перфект недавнего прошлого / горячих новостей.
В рамках концепции продленного настоящего (The Extended Now Theory) и трихотомии Г. Райхенбаха (время события, референтное время, момент речи) мы опираемся на понятие временного промежутка перфекта (ВПП), в котором каждое событие получает своеч «исчисление». Устанавливаемый ВПП регламентируется временным планом, определяемым грамматическим временем (правая граница), внешним лексическим контекстом, то есть наречиями перфектного уровня (левая граница) и внутренним лексическим контекстом, то есть смысловым глаголом в составе настоящего перфектного (распределение события по субъинтервалам ВПП).
Схематичное представление ВПП позволяет рассмотреть протекание действия в каждом случае употребления настоящего перфектного при актуализации одного из потенциально возможных значений.
Реализация семантического потенциала грамматической формы определяется, во-первых, её лексическим наполнением. Семантический потенциал глагола в английском языке мы рассматриваем в рамках оппозиций лексического вида (Аксионсарта), то есть классификации глаголов по статике:'.динамике, предельности: :непредельности, длительности: краткости. Полученные лексические классы совмещаются с выделенными значениями, таким образом, семантика глагола определяет реализацию семантического потенциала настоящего перфектного (смотри таблицу 6 стр. 64):
— стативы и агентивы в форме настоящего перфектного могут передавать значения универсального, экзистенционального перфекта, перфекта недавнего прошлого / горячих новостей;
— моментативы и терминативы — значения экзистенционального, результативного перфекта, перфекта недавнего прошлого / горячих новостей.
Функционирование настоящего перфектного в художественном тексте вводит широкий контекст как ещё один фактор, влияющий на реализацию грамматической семантики формы. Анализ сверхфразовых единств (СФЕ) из англоязычной художественной литературы середины XX — начала XXI века, содержащих настоящее перфектное, показал, что контекст играет решающую роль для констатации конкретного значения настоящего перфектного. Таким образом, наше исследование даёт основание для алгоритмизации анализа грамматической семантики настоящего перфектного в художественном тексте (см. схему 2).
Анализ грамматической семантики настоящего перфектного осуществляется на материале эмотивных монологических и диалогических сверхфразовых единств. Каждое СФЕ рассмотрено нами в целях подтверждения его эмотивного статуса, то есть с точки зрения конституэнтов эмотивного текста — эмоциональной ситуации и разноуровневых языковых средств. Подход к СФЕ осуществляется с позиций лингвостилистического анализа и интерпретации художественного текста. Поэтому мы уделили большое внимание лингвостилистическому анализу каждого СФЕ с целью выявления эмотивов прежде всего на лексическом уровне, формирующем эмотивную окраску текста, а также на выразительных средствах на фонетическом, морфологическом и синтаксическом уровнях, служащих достижению эмоционального воздействия на читателя. Все вместе они рассматриваются нами как сигналы эмотивности художественного текста.
Употребление настоящего перфектного в эмотивном тексте сделало возможным рассмотрение эмотивного потенциала этой грамматической формы. Мы считаем эмотивность имплицитно присущей настоящему перфектному, то есть признаем за этой грамматической формой способность передавать информацию второго рода. Таким образом, реализация эмотивного потенциала настоящего перфектного, есть реализация его эмотивного коннотативного значения, в центре которого — передача эмоционально окрашенной мысли, что формирует несколько оснований для употребления настоящего перфектного коммуникантами (персонажами художественного произведения) в процессе коммуникативно-речевых актов (в диалогах и монологах). Каждая группа рассмотренных СФЕ демонстрирует присутствие этих оснований для употребления настоящего перфектного.
Диалогические и монологические СФЕ, взятые из художественной литературы середины XX — начала XXI веков подтверждают присутствие всех выделенных оснований, что дает нам возможность говорить о настоящем перфектном как о сигнале эмоционального отношения говорящего к пропозиционному событию или состоянию, и об использовании НП в качестве средства акцентуации релевантности информации как для говорящего, так и для слушающего.
Исходя из того, что в художественной речи каждый элемент языка потенциально готов принять дополнительную смысловую нагрузку, мы наблюдаем актуализацию потенциальных возможностей грамматической формы настоящего перфектного.
Эмотивный текст как особый тип текста и его конституэнтыэмотивная ситуация и выразительные средства всех уровней языка выступают катализаторами актуализации эмотивного потенциала настоящего перфектного.
Переходя к схеме коммуникантов автор: читатель в трехэлементной системе художественной коммуникации (писатель — произведениечитатель) мы сталкиваемся с интенциональным использованием автором грамматических форм, в том числе перфектной формы. Наличие эмотивного потенциала у настоящего перфектного наряду с реализацией грамматической семантики приводит нас к прагматической мотивировке употребления автором этой формы в эмотивном СФЕ.
Помещая форму настоящего перфектного в эмотивный текст для передачи эмоциональной ситуации высокого напряжения, автор намерен актуализировать и ее предметно-логический и эмотивный потенциал.
Передавая эмоционально окрашенную мысль, настоящее перфектное несет информацию второго рода — реализует свое эмотивное коннотативное значение, показывая эмоциональное отношение говорящего к собственному высказыванию, приписывание особой важности информации в сообщении, тем самым, усиливая содержание компонентов эмотивной семантики текста.
Повышение плотности эмотивности текста говорит об увеличении его воздействующей силы. Таким образом, даже однократное употребление настоящего перфектного в эмотивном окружении служит усилению эмоциогенного эффекта, оказываемого художественным текстом на читателя.
В преобладающем числе сверхфразовых единств, рассмотренных в исследовании, настоящее перфектное выступает в качестве грамматической доминанты. Скопление грамматических форм настоящего перфектного на небольшом отрезке текста, каким является СФЕ, свидетельствует о высокой концентрации эмоционально окрашенных мыслей, об «аффективной насыщенности» повествования, о большей силе воздействия на читателя, то есть об увеличении эмоциогенного эффекта, реализации установки на «заражение» читателя, как следствие закона воздействующей силы языка, то есть, закона эмотивной прагматики.
Высокая концентрация в эмотивном СФЕ настоящего перфектного как маркированного члена оппозиции (Perfect: Non-Perfect), во-первых, вносит эмфазу, во-вторых, свидетельствует о намеренном приписывании важности событиям, получающим оформление настоящим перфектным, в-третьих, постоянно актуализирует эмотивный потенциал настоящего перфектного, заставляя читателя, по правилу стилистического декодирования, не только получать, но и перерабатывать информацию, то есть искать в психологии и эмоциональном настрое персонажа основания для употребления им перфекта, то есть декодировать эмоциональное содержание художественного произведения.
Благодаря частотности употребления настоящее перфектное становится средством интенсификации высказывания. Интенциональное использование автором повтора грамматической формы имеет целью привлечь внимание читателя, служит созданию экспрессивности высказывания в целом.
Таким образом, мы делаем следующий вывод: интенциональное использование автором высокой концентрации перфектных форм в СФЕ служит повышению экспрессивности художественного текста (в рамках СФЕ), то есть его интенсификации. Это достигается за счет эффекта эмфазы реккурентного употребления грамматической формы настоящего перфектного, подчеркивания смысловой весомости и событий (семантика смыслового глагола в составе формы), и характера протекания этих событий (непосредственно семантика настоящего перфектного).
В целом наше исследование имеет ряд отличий, как от работ западных лингвистов, на достижения которых мы во многом опираемся при анализе предметно-логического потенциала НП, так и от отечественных лингвистических исследований.
Мы не ограничиваемся одним предложением при определении значения НП, что характерно для немецких и американских исследователей, а выходим на уровень СФЕ. С другой стороны, в отличие от отечественной традиции анализа грамматических форм в тексте, мы берем за основу конкретный тип текста — эмотивный, что обеспечивает возможности для последовательного исследования передачи настоящим перфектным информации первого и второго рода, представленного нами в виде двунаправленного анализа.
В первом направлении — от эмотивного текста к содержательному потенциалу НП (предметно-логический аспект) — предлагается алгоритм определения актуализированного значения НП, в котором идет ступенчатый учет факторов по пути расширения влияния на актуализацию значения грамматической формы. Предлагаемая в работе поэтапность вычисления реализованного в тексте значения НП, разработка сочетаемостных возможностей значений НП с лексическими классами глаголов в составе формы, графическое представление каждого значения с учетом категории лексического вида, позволяют, на наш взгляд, объективировать процесс определения актуализированного значения настоящего перфектного в художественном тексте.
В обоих направлениях анализа, особенно во втором направлении — от содержательного потенциала НП к эмотивному тексту (эмотивный аспект) -обязателен учет компонентов эмотивного текста, то есть эмотивов разных уровней языка и эмоциональной ситуации, что определяет необходимость детального лингвостилистического анализа СФЕ, а для передачи общего эмоционального настроя коммуникантов и их эмоциональной позиции в момент общения — и выход за рамки данного СФЕ. Учет компонентов эмотивного текста необходим, поскольку, признав актуализацию эмотивного потенциала НП, мы заинтересованы во влиянии этого факта на эмоциональное воздействие, оказываемое произведением на читателя (то есть эмоциогенный эффект) в целом.
В направлении анализа от семантического потенциала НП к эмотивному тексту выделяются основания для употребления НП коммуникантами, рассматриваемые нами как проявления его эмотивного потенциала. В работе подвергаются анализу как СФЕ с высокой, так и с низкой концентрацией форм настоящего перфектного, что дает основание для выводов об актуализации эмотивного потенциала НП в эмотивном СФЕ независимо от наличия статуса грамматической доминанты у перфектной формы.
Особенностью нашего подхода также является привлечение прагматических показателей (маркеров эмотивности), теории коммуникации (учет двух систем коммуникантов — персонаж: гперсонаж, автор: читатель), теории «заражения» и концепции доминанты, пришедших в филологию из психологии.
Данное исследование находит выход в несколько областей лингвистики или лингвистических направлений, поэтому представляется перспективной разработка следующей проблематики: потенциальные возможности грамматических форм в передаче информации второго рода, определение условий и механизма их актуализации в разных типах текста, прагматическая мотивировка употребления языковых средств в художественном тексте, в том числе с точки зрения теории «заражения», ряд вопросов, связанных с явлением эмотивного текста, текстовых маркеров эмоций, проблема понимания эмотивного содержания текста. Рассмотрение этих вопросов составляет перспективу дальнейшего исследования.