Актуальность темы
Несмотря на значительное количество работ по каратинскому языку (А.А. Бокарев: 1938; Т. Е. Гудава: 1964; З. М. Магомедбекова: 1967; 1971; 1999; П. Т. Магомедова: 1979; Р. Ш. Халидова: 1989; 1999; 2000; 2001; П. Т. Магомедова, Р.Ш. Халидо-ва: 2001 и др.) остались не раскрытыми с достаточной ясностью и полнотой основные понятия словообразования, не определено его место в системе каратинского языка. Нет монографических работ, посвященных словообразованию каратинского языка. Отдельные вопросы словообразования затрагиваются в связи с изучением других проблем языка: при описании лексики, морфологических структур отдельных частей речи, в научной и учебно-методической литературе. До сих пор не нашли отражения в специальной литературе такие способы словообразования, как метатония, «окаменение» классных показателей и способы образования множественного числа, дезаффиксация. Не выяснена также природа многих словообразовательных аффиксов.
В работе исследуются не только способы образования слов, но и анализируется морфемный состав слов. Эти процессы являются соотносительными друг с другом.
Исследование словообразовательной системы в соотношении с лексической и грамматической весьма полезно для установления фактов, составляющих предмет и проблематику собственно словообразования. Установление отношений производности, формально-смысловых связей между родственными словами словообразовательной структуры производных, продуктивности деривационных средств и набора словообразовательных значений является весьма актуальной проблемой.
Цель и задачи исследования
Основная цель исследования — выявить и описать все способы словообразования в каратинском языке, их анализ, выявить основные словообразовательные аффиксы, морфемный состав производных слов, дать семантическую и структурную характеристику сложных слов, исследовать структуры производных основ.
Методы и источники исследования. На основании имеющихся публикаций по словообразованию и собранного нами полевого материала изучение словообразования и морфемного состава проводится с синхронной точки зрения. В необходимых случаях привлечены данные диахронии, этимологического анализа, сравнения с родственными дагестанскими языками.
Работа базируется на данных каратинского языка, который подразделяется на собственно каратинский и токитинский диалекты. В работе привлекается также материал токитинского диалекта. Источником исследования явились произведения устного народного творчества, разговорная речь носителей каратинского языка.
Научная новизна. В работе рассматриваются не описанные в научной литературе способы словообразования в каратинском языке: метатония, дезаффиксация, роль классных показателей и показателей множественности в словообразовательном процессе. Устанавливается генезис многих словообразовательных аффиксов.
В диссертационном исследовании принят комплексный подход, совмещающий элементы «часторечного» и «гнездового» анализа, что обусловлено характером изучения словообразовательного процесса в каратинском языке. Оба способа изучения производных слов успешно используются в современном языкознании, однако первый является традиционным, а второй начал применяться относительно недавно.
В работе выделяются словообразовательные типы, схемы построения производных слов, способы словообразования и словообразовательные значения. Кроме того, показаны пути перехода словосочетаний в цельнооформленные единицы — композиты.
Теоретическая значимость исследования. Актуальность и научная новизна определяют его теоретическое значение. Работа поможет пониманию морфологической структуры многих частей речи и словообразовательных возможностей каратинского языка.
Работа может быть полезной и при решении некоторых теоретических вопросов словообразования дагестанских языков. Соотношение диахронического и синхронного аспектов изучения словообразованиятоже вопрос теоретического значения.
Практическая значимость. Словообразование и анализ слов по составу дают возможность вести углубленную, теоретически обоснованную работу по лексикологии и лексикографии. Кроме того, материал диссертации может быть использован при составлении нормативной и научной грамматик каратинского языка, для сопоставительного изучения каратинского и других дагестанских языков, для составления словообразовательного словаря каратинского языка.
История изучения вопроса.
Морфологической структурой, т. е. морфологической членимо-стью и различного рода изменениями своего морфологического состава, обладают не все слова, имеющие различные значения и относящиеся к тем или иным частям речи. Для каратинского языка, с его развитой аффиксацией — флективной и агглюнативной — характерно наличие двух основных типов простых знаменательных слов:
1. Слова, морфологически не членимые и грамматически не изменяемые: бик1е «плохо», ц1акъа «хорошо», гьац1а «бело», лъанда «близко», бакьил1и «между», кьвани «много» т.д.
2. Слова, морфологически членимые, в том числе слова, грамматически изменяемые (склоняемые): гъероб «красный», ц1ц1умалъа заострять", ц1ц1умоб «острый», ц1ц1оббалъа «быть милосердным», ц1ц1обе «милость», бегъе «взял», вол1ик1алъин «если пойдешь» и т. д.
Только о словах второго типа можно сказать, что им присущ признак морфологической структуры, что каждое из этих слов членится на минимальные лингвистические единицы, обладающие своими особыми значениями, — морфемы, что только в словах этого типа выделяются корневые морфемы и морфемы аффиксальные, что только в некоторых разрядах этих слов, морфологически членимых и грамматически изменяемых, имеются основы (непроизводные или производные) и окончания (аффиксальные). Что же касается слов первого типа -" морфологически не членимых (хотя в плане историческом, или этимологическом, некоторые из них могут быть членимы), то ни понятие корня, ни понятие аффикса, так же как и понятие морфемы вообще, к ним не приложимы" (Суник 1966: 67).
Корневым словом (производным или непроизводным) является только морфологически членимое слово, имеющее в своем составе корневую морфему и, следовательно, морфему аффиксальную.
В каратинском языке в основном принципы выделения морфем в производных словах совпадают с принципами выделения морфем в других дагестанских и в русском языках. Однако исследователи, например, аварского языка (Чикобава 1948: 7- Бокарев 1954: 10) при членении аварских слов на морфемы исходят не из одной, а из нескольких основ — основы именительного и основы косвенных падежей. На различие между основой именительного падежа и основой косвенных падежей в дагестанских языках указывают Я. Г. Сулейманов (1960: 12) и Б.Г.-К. Ханмагомедов (1958).
Одним из сложных вопросов каратинской грамматики является вопрос о членении слова на морфемы. Видимо, здесь причина в сильно развитой внутренней флексии основы. Лишь небольшое количество существительных сохраняет основу в неизменном виде.
При членении имен существительных на морфемы в каратинском языке, как и в аварском, выявляются нескольких основ (в зависимости от изменения основы при образовании косвенных падежей, так называемого «архаического склонения»):
1) щунк1а «нога» (ном.) — щунк1ил-ол (эрг.);
2) ц1уле «палка», (ном.) — ц1улил-ол (эрг.) ;
3) ччуг1а «рыба» (ном.) — ччуг1ил-ол (эрг.);
4) анча «камень» (ном.) — анчил-ол (эрг.);
5) лъиц1ел «палец» (ном.) — льиц1ел-ол (эрг.);
6) си «медведь» (ном.) — си-ёл (эрг.), бесун «нож» (ном.) — бесун-ол (эрг.);
7) релъа «река» (ном.) — релъил-ол (эрг.);
8) роша «дерево» (ном.) — рошил-ол (эрг.);
9) зини «корова» (ном.) — зино-л (дат.);
10) иляци «тетя» (ном.) — иляцо-б (дат.).
Иногда при склонении, словообразовании, формообразовании облик слова изменяется до неузнаваемости: мен «ты» (ном.) — мена (эрг.), кьидер «ягненок» — къили «ягнята» — анча «камень» (ном.) — анчил-ол (эрг.) — хуре «поле» (ном.) — хурди «поля» и т. п.
Для каратинского языка характерно варьирование (видоизменение) корневых морфем. Варианты морфем — аллоформы — могут значительно расходиться по своему фонемному составу: релъа «ночь» — релъ-ада «ночью», берт1ин «сыр» — бертЫнольлъ (дат.), къамер «пища» — къанда идя «кушает», имя «отец» — имоб (дат.) и т. д. Такое варьирование морфем происходит при словообразовании и формообразовании. Часто встречаются процессы дегеминизации и делабиализации в корневых морфемах.
Эти процессы, исторически обусловленные, порождаются фонетическими процессами, происходящими в каратинском языке. Варьирование корневых морфем происходит при архаическом склонении имен существительных: ц1ай «огонь» — ц1аа «на огне», цциберо «зима» — цци-бера «зимой», бак/вал «живот» — бак1валди «животы» .
Как и в других дагестанских языках, с точки зрения характера значений, морфемы в каратинском языке тоже выражают три типа значений: а) вещественное, б) деривационное, в) реляционное.
Носителем вещественного значения является корень, деривационного значения — суффикс. Деривационная морфема видоизменяет вещественное значение корня и образует новое слово. Носителем реляционного значения является окончание (оно показывает отношение слова к другим словам в предложении). Реляционные морфемы в определенных условиях могут выражать и деривационные значения: унса «бык» — унсол «бычье» — рег1ибо «весна» — рег1иболълъи «весною» и т. д.
Реляционные морфы (флексии) обычно находятся на исходе словоформ. Иногда словообразовательные морфы (суффиксы) следуют и за флексийным морфом: к1ала «листок» — к1алилол (эрг.), лълъей «вода» -лълъейч1о каа «на воде» — хьвай «запах» — хьвайёл (эрг.), ваша «мальчик» — вашашуч1о «у мальчика» и т. д.
В таких случаях флексийные морфы, оказавшись перед суффиксами, вместе с корневыми и суффиксальными морфами входят в состав основы.
Продуктивные словообразовательные аффиксы.
Продуктивных словообразовательных аффиксов немного. Относительно богаты ими имена существительные и глаголы. Их мало в других частях речи (в наречиях, прилагательных). Бедность словообразовательных аффиксов компенсируется процессами транспозиции (субстантивации, адъективации, адвербиализации), превращением субстантивных глагольных сочетаний в синтаксемы и другими не описанными в научной литературе способами словообразования. В частности, встречаются такие явления: бегъе «взял» — багьалъа «взять», гайн «взвешивание» — ганлъа «взвешивать», хъвара «пиши» — хъваре «написал», релъа «ночь» — релълъалъ «каждую ночь» и т. д. Ср. также примеры из аварского языка: ц1ай — ц1ай + -и — ц1айи «вес» — къай «закрывание», «сжимание», «огораживание» — къай + -и — къайи «утварь», «гурт овец» — хъвай «сгребание» — хъвай + -и — хъвайи «то, что сгребали один раз (часть сена, соломы и т. д.)». Присоединение второго тематического форматива (-и) масдара приводит к образованию от масдара имени существительного конкретного значения. Или же — дезаффиксация тематических формантов масдара (-и, -ин) тоже приводит к образованию имени существительного: къигъи «спи» — къигъанлъа «спать», бац1ц1ен «спрашивание» — бац1ц1анлъа «» спросить" и т. д. С точки зрения синхронического аспекта такие образования считаются производными.
Среди способов словообразования слабо изученным является образование сложных слов. «Основным критерием, отличающим сложное слово от соответствующего словосочетания, является цельнооформлен-ность первого при раздельнооформленности второго. Цельнооформлен-ность сложного слова выражается семантически — монолитностью значения, фонетически — одним ударением, морфологически — наличием одного материального показателя в исходе его компонента, синтаксически — его вступлением в синтаксическую связь с другими словами как одного целого слова и т. п.
Например, в каратинском языке в одном слове встречается несколько флексий: хуре «поле» — хуригал «из поля» (лок 1), диду «колесо» — дидабагал «(лок 1), дидаби «колеса», дидабач1о каа «на колесах» (лок.1), дидуч1о каагал «через колесо» (трансл.1).
Для пополнения языка используется тот материал, который есть в каратинском языке: это — готовые слова и различные служебные средства, чаще всего суффиксы. Новые слова образуются по образцу существующих в языке. Можно назвать много слов, порожденных нашей эпохой: колхозчи «колхозник», космосчи «космонавт», парсихъан «скалолаз», лъалъадухъан «мелиоратор» и т. п.
Слова каратинского языка различны по своему строению. Одни состоят только из корня или из корня и окончания. Их можно назвать простыми. Другие содержат суффиксы, и при этом они тесно связаны по значению со словами того же корня, лишенными этих суффиксов. Это производные слова: хъване «лошадь» — хъваничТо каа «на лошади», ришанхъер «работа — х1ал-т1и «работа» — х1ал-т1у-хъан «работник» — хъварер «письмо» — хъваралъа «писать» — - хъвадарухъан «писатель» .
Каждое производное слово имеет свое производящее. Во многих случаях производящими для производных являются слова (основы) родительного и именительного падежей, наречия: ганкъе «песня» — ганкъ-илъ (род.) — гьанкъехъан «певец» — къин «стена» — къиёлълъ (род.), рекьуч «щебень» — рекъучоч1о каа «на щебне» и т. д.
Простые слова мотивированностью не обладают. Они представляют собой чисто условные названия предметов, признаков, действий. Без исторических и этимологических исследований невозможно определить, почему так или иначе они названы. Производные, мотивированные, слова в свою очередь могут быть мотивирующими по отношению к другим словам: пударухъан «хвастун» — пудари «хвастовство», пахъухъан «медник» — пахьухъанщуб (род.). Как видим из примеров, возникают слова, отражающие несколько стадий мотивированности (производности), являющиеся результатом нескольких ступеней словообразования.
Слова, образованные дезаффиксацией и метатонией, являются производными и мотивированными: биъар «знание» — биъа «знал», к1ан зов" - к1а. «звал», боъан «хождение» — боъа «пошел», бегъе-р «покупка» — бегъе «взял», инкв-ал1-а «накорми» — инква-ал1-ас «накормит» и т. д.
Производная основа образуется путем прибавления к простой того или иного словообразовательного суффикса: бет1ер-гьан «всевышний, господь, глава, хозяин» (от ббет1ер «голова»), гъаби-гъан «мельник» (от гьобо «мельница»), пали-гъан «канатоходец», корсохъан «левша» (от корсохъ «левая сторона»), къинкъехъан «вышевалыпица» (от къинкъе «вышивка») и т. д.
Сложная основа составлена из двух и более самостоятельных простых основ: дандезварере «эхо», зинайлихъва «пастух», бец1охинка «кур-зе», ич1ик1ал «скорпион», г1адалгъане «мозг», ригъайлихъва «чабан» и т. д.
В мотивированных словах суффикс присоединяется к концу основы мотивирующих слов. Образование слова посредством суффикса обозначает одновременно и отнесение этого слова к определенному склонению или определенного значения: им-о-л «отцом» (эрг.,), вацц-о-л «братом» (эрг.), сар-о-л «лисой», балъго-да «тайно». Часто мотивированное и мотивирующее слова относятся к разным частям речи: дандез-варер «эхо» (от данде «против, напротив», зварер «звон»), бец1обакъе «колбаса» (от бец1об «полная», бакъе «кишка»), ич1ик1ал «скорпион» (от ич1го «девять», к1ал «рот»). Последнее слово заимствовано из аварского языка.
Словосложение занимает большое место в словообразовании существительных, прилагательных, наречий, глаголов. Думаем, что в тех случаях, когда сложные слова образуются на базе словосочетаний, находящихся в подчинительной связи, надо говорить не о двух мотивирующих основах, а мотивирующем словосочетании. Это относится и к сложно-суффиксальным образованиям.
Мотивированные слова составляют словообразовательные типы. К одному словообразовательному типу относятся слова, имеющие общий аффикс, мотивированные словами одной и той же части речи и имеющие одинаковые словообразовательные значения. В каратинском языке не всегда возможно объединить производные в словообразовательные типы, так как слова, мотивированные одной и той же частью речи, имеют разные словообразовательные значения. Кроме того, мотивированные разными частями, с одним и тем же суффиксом, имеют одинаковые словообразовательные значения.
Мотивированные слова составляют основную массу словарного состава каратинском языка.
Порою очень трудно определить мотивирующие для мотивированного сложного слова. Допустим: от чего образовано слово: хинк1а-бухур «шумовка» (от хинкТа «хинкал») и (бухур от бохъидоб «вынимать»). Значение этого слова можно передать словосочетанием: хинк1ай рахъидоб гъедела «хинкал вынимающая вещь» .
Сложное слово корбац1ц1 «носовой платок» состоит из двух основ: кор и бац1ц1, из которых в каратинском не употребляется первая часть слова кор, а вторая часть данного сложного слова бац1ц1 образовано от бац1ц1алъа «вытирать». Скорее всего это сложное слово целиком заимствовано из аварского языка. В слове квербац1ц! «носовой платок» находятся основы двух слов: квер «рука», и бац1ц1 (от глагола бац1ц1ине «вытирать»). В аварском языке значение сложного слова квербац1ц1 можно передать словосочетанием: квер бац1ц1унеб жо «руку вытирающая вещь» .
На наш взгляд, здесь срабатывается закон экономии языковых средств.
Как писал A.M. Пешковский, «язык по природе экономичен в средствах» (Пешковский 1925: 117). Это стремление к экономии языковых средств особенно ярко и разнообразно проявляется в словообразовании каратинского языка. Наиболее нагляднее примеры — это замена словосочетания словом — образование сложных слов. Такие слова заключают в себе два или даже три основы розных знаменательных слов, входящих в соответствующее словосочетание: милъе боанлълъоб заман (букв, «солнце заходящее время»).
Сокращение слов — распространенное средство словообразования каратинского языка.
Словообразование является наиболее важным путем развития словарного состава. Новые слова созданы путем изменения морфологической структуры существующих в языке слов и основ. Такое изменение происходит: а) с помощью флексии основы слова: ачоди «ачодинцы» от Арчо (название аула), т1укиди «токитинцы» от Т1укида (название аула), маш-дади «машдадинцы» от Машдада (название аула), анчиди «анчихцы» от Анчих (название аула) — б) присоединением к корню или к основе слова того или иного словообразующего аффикса: хердобдала «пила» {хердоб «пилящий» от глагола хералъа «пилить») и дала (от слова гьедела «вещь») — в) соединением двух слов или двух основ в одно новое слово: гъаймиса «землетрясение» (от гъай «квартал», мисса «дом, комната») — г) переходом слова в другую грамматическую категориюд) дезаффиксацией слове) метатониейж) «окаменением» классного показателя и показателя множественностир-.
Т.Е. Гудава (1959: 50) пишет, что «основой глагола берется то, что остается после удаления суффиксов, образующих времена и наклонения. Таким образом, в основу глагола могут войти: показатель грамматического класса, корень, суффиксы, образующие основу (детерминанты, тематические признаки, суффиксы неясной функциихх, ш, к!. суффиксы непереходности». Анализируя глагольные основы в аварском и андийских языках, «в качестве корневого элемента» он выделяет один согласный звук. Здесь же отмечает, что «в аварском и андийских языках немало корней, состоящих из двух или больше согласных звуков». Но их считает или составными, или заимствованными (напр. гоч «переселяться»), третья часть— звукоподражательная и удвоенные корни.
В синхронном плане в глагольной основе не выделяем детермина-тивных суффиксов и тематических показателей. «Они утратили свою семантическую нагрузку, первоначальной значимости» , — отмечает Т. Е. Гудава. Поэтому «эти элементы ныне рассматриваются в составе корня. Исходя из этого, синхронический корень глагола современного аварского литературного языка выделяется отделением от него живых аффиксов» (Гудава 1959: 49).
По морфологическому принципу (по окончанию основ) Т. Е. Гудава выделяет три типа основ аварского языка:
1. Основы, оканчивающиеся на согласный звук (борт-изе, бек-изе, лъукъ-изе).
2. Основы, оканчивающиеся на гласный звук (хъва-зе, цу-зе, лу-эе).
3. Лабиализованные основы (ккв-езе, щв-езе, кв-ине).
На современном этапе развития литературного языка в непроизводную основу входят классный показатель и корень (если глагол классный).
Глагольная основа в аварском языке большей частью односложна, иногда состоит из одного согласноговсе многосложные основы могут рассматриваться как производные" (Саидов 1967: 772).
М.-С.Дж. Саидов считает, что в аварском языке «глагольные окончания являются глаголами определенного конкретного значения, которые и поныне широко употребляются в речи. Например, форма общего времени босу-ла „берет“ состоит из корня о глагольным значением бос- „взять“ и окончания общего времениула. В аварском языке существует самостоятельное слово ула „идет“, „ходит“. То же самое касается и всех других форм глагола босизе. Какое бы из окончаний мы не отделили от корня бос-, мы всегда получим соответствующую форму от глагола изе: ила (бос-ила) будет глагол будущего времени, ана (боо-ана) — прошедшего времени, араб (бос-араб) — причастие прошедшего времени, ун (бос-ун) — деепричастие прошедшего времени, уларо (боо-уларо) — отрицательный глагол общего времени. Следовательно, вся парадигма словоизменения глагола босизе сводится к соединению глагольного корня босс полной парадигмой словоизменения глагола изе» (Саидов 1967: 772). -ине, -азе, -езе в других глаголах рассматривает как разновидностиизе" .
Не все исследователи аварского языка связывают происхождение аффиксов глагола с глаголомизе.
По характеру общепарадигматичности С. М. Хайдаков (1975) выделяет основы-альтернанты: КА, КЕ, КИ, КО, КУ, КУН, где К — корневая морфема, а гласные, следующие за корнем — исходные основы. В качестве производящей могут выступать все виды основ.
По составу основы могут быть простыми и сложными. В зависимости от отсутствия или наличия аффиксальных морфем простые делятся на производные и непроизводные. «Большая часть глагольной лексики в аварском языке, если рассматривать ее с точки зрения современных языковых реалий, имеет простую (непроизводную или производную) основу. Исконно простых непроизводных глагольных основ в аварском языке немного: этот пробел восполняют глаголы, исторически являющиеся производными, а на синхронном этапе развития языка утратили значение второго компонента. Асемантемами становится первый или второй компонент, а иногда утрачивают значение оба члена: х1ал т1ей (х1ал «сила», т1ей «наливание») — х1алт1ей «наливание сил» — xlanmlu «работа» — пири «молния» — пир-х-и «вспышка» (Нур-магомедов 1993: 7).
Исконно непроизводных глаголов в каратинском языке очень мало. Остальные являются производными, образованными: переходом в суффиксальные морфемы второго компонента глагола и переходом в префиксы первых компонентов — наречий глагольных словосочетаний. До трансформации этих компонентов в суффиксы и префиксы словосочетания переходили в сложные слова, а потом вторые или первые компоненты стали аффиксальными морфемами: к1анц1е сук1ар «сложение надвое» — к1есук1ар «сложение надвое». Примеры: Гъоб гьедол к1анц1е сук1ар (букв, «что за сложение надвое», т. е. «как некрасиво ты сложила надвое»). К1азе к1есук1а! «Платок сложи надвое!» — хидик1к1вабалъа «отказали» — хидик1к1вабар «отказ» .
Производные глаголы образованы: I) переходом в суффиксальные морфемы второго компонента аналитических форм, который являлся простым полисемантичным глаголом- 2) с помощью учащательных суффиксов- 3) от звукоподражательных (мимеоизобразительных) слов и имен существительных с помощью тематических показателей (суффиксов) масдара- 4) переходом в префиксальные морфемы первых компонентов адвербиальных словосочетаний- 5) словосложением.
Основы производных глаголов очень сложные: бек1анк1алъа «часто (много раз) смотреть на что-нибудь» (от бек1ан «взгляд» и к1алъа — не переводится) — хал гагъалъа «следить» {хал «след», гагъалъа «делать») — халгалъа «следить, смотреть» .
Глагол имеет не только сложную структуру основы, но и не менее сложную, разнообразную систему аффиксальных морфем.
В простых производных глаголах, образованных с помощью суффиксов, в большинстве случаев корни именного, наречного, числительного происхождения или же являются звукоподражательными еловами: ц1акъалъер «улучшение» (ц1акъа «хорошо, лучше») — беээр «блеяние» .
Многие суффиксы в простых производных глаголах — отглагольного происхождения (-е: бол1е «пошел», бегье «взял», биче «продал» — -ен: кекъен «сказал», рукъен «закрыл», торч1ч1ен «бросил» — -у: гьабуру «привык», бихъу «зарезал» — -ун: бахъун «копал», бек1к1ун «проглотил» — -идя {-уда, -инда, -да): биида «знает», бегьида «берет», бек1инда «смотрит», бучунда «моет», инкуда кушает"), т. е. они трансформированы от тех или иных исконно непроизводных полноценных глаголов. В диахроническом аспекте эти аффиксы являются корнями глаголов, поэтому в диахроническом плане слова с этими аффиксами можно назвать сложными глаголами.
Сложные глаголы образованы в основном от глагольных словосочетаний в результате морфологических изменений на стыке компонентов. Они имеют целостную структуру. Их в глагольной лексике, по сравнению с аффиксальными образованиями, очень мало.
Словообразовательная система каратинского глагола намного богаче и разнообразнее, чем у других частей речи.
Каратинский язык по морфологическому типу принадлежит к языкам агглютинативно-флективного строя. В нем широко использована суффиксация. В отдельных случаях как архаическое явление сохранилась и флексия основы.
В каратинском языке нет резкого различия между словообразованием и формообразованием. Часто для образования слов и для парадигматического ряда могут быть употреблены одни и те же способы: рохь-окки-гал «из леса», хури-гал «изполя», кекъис-кара «наизнанку». Эта общность, тождество и помогает, скорее всего, переходу тех или иных именных парадигм имен существительных, например, в класс наречий и т. д.
В зависимости от активности участия в словообразовательном процессе суффиксы каратинского языка можно делить на продуктивные и непродуктивные. Продуктивные суффиксы активно участвуют в словообразовании и дают новые образования: гъанкье-хъан «певец» (от гъанкъе «песня»), гьанч1ордахъан «лжец, лгун, лгунья» (от гъанч1орди «вранье»), кьебдохъан «танцор» (от кьебер «танец»).
Непродуктивные аффиксы представлены в давно образованных, повседневно употребляющихся и весьма употребительных словах, но словообразовательными моделями они уже не являются: яс-г1ал «двоюродная сестра», вас-г!ал «двоюродный брат», има-ци «тетя» (букв, «папина сетра»), иля-ци «тетя» (букв, «мамина сетра»), имов-ваци «дядя» (букв, «папин брат»), илол-ваци «дядя» (букв, «мамин брат»).
Производные слова суффиксального образования представлены в системе всех частей речи каратинского языка. Однако наибольшую роль данный способ играл и играет в системах только двух из них: имени существительного и прилагательного.
Совместно с основой (и корнем) суффиксы имеют лексическое значение, но в наиболее общем виде. Если бы они были лишены лексического значения, чем объяснить различие в значении однокоренных слов: ч1икоров «красивый» — ч1икор-лъер «красота» — беццов «слепой» беццо-лъер «слепота», ангъов «глухой» — ангъолъер «глухота», г1ант-ав «глупый», г1ант-лъер «глупость» и т. д.
Встречаются суффиксы-омонимы, звучащие одинаково, но разные по значению: гуржи-яв «грузин», ч1вач1вари-лай «болтушка», mloxIoK «человек, покрытый поршой», беццук «слепец» (от прилагательного беццов «слепой»), беч1ак «вялый человек» (от глагола беч1анлъа «за-вять»). Встречаются и синонимичные суффиксы: -хъан — -гьан: махсар-да-хъан «шутник» (от махсаро «шутка»), къинкъе-хъан «вышевальшица» от къинкье «вышивка»), бет1ер-гъан «всевышний, господь, глава, хозяин» (от аварского слова бет1ер «голова» .
У глаголов суффиксы моносемантичны. Это, видимо, объясняется тем, что глагольные суффиксы генетически восходят к глаголам определенной семантики.
Немало суффиксов имен существительных, которые являются неотъемлемой частью основы, т. е. настолько крепко срослись с ней, что основы без этого суффикса и суффикс без этой основы не существуют. Иными словами, для современного состояния аварского языка такие основы являются простыми. Такие суффиксы обладают свойством объединять имена существительные в определенные семантические группы: къват1е-ро «ветрянка» (от глагола къват1алъа «трескаться») — хъвант1е-ро «скребок для очистки шкур от остатков жира и мяса» (от глагола хъвант1алъа «скоблить») — ч1унхъеро «искатель» (от глагола ч1унхъалъа «рыскать») — гвагвате-ро «грубиян» (от прилагательного гвагвав «грубый») — гиргит1о-бо «скалка» (от глагола гиргиралъа «скатываться») — сигъидо-бо «работник по найму» (от сиги «впереди»).
Суффиксация — единственный способ словообразования, который сохранил свою способность образовывать новые слова. От заимствованных имен существительных и сегодня образуются прилагательные и существительные отвлеченного значения: колхоз-илъ «колхозный», уш-кул-олълъ «школьный», шифер-олълъ «шиферный» и т. д.
Основная масса суффиксов — исконно каратинские, но встречаются и заимствованные. Они заимствованы вместе со словом. «Выделение суффиксов происходит уже потом, когда рядом с заимствованными словами появляются родственные, содержащие ту же непроизводную основу» (Галкина-Федорук 1962: 280). Некоторые суффиксы ведут себя так активно, что стали продуктивными в каратинском языке, например, суффиксчи: тукан-чи «продавец» (от тукан «магазин», чи «человек») — гъалай-чи «лудильщик» (от гъалай «олово», чи «человек») — кумак-чи «помощник» (от кумак «помощь», чи «человек») — даг1ба-чи «спорщик» (от даг1ба «спор», чи «человек») и т. д.
От заимствованных слов с помощью других суффиксов новые имена существительные не образуются. Это связано с тем, что заимствованные слова склоняются по живому склонению. А в каратинском языке суффиксы присоединяются к косвенной основе архаического склонения, т. е. к измененной основе.
Иногда суффикс присоединяется к словам суффиксального образования: кунт1и-к1а «мужчина» (от кунт1а «муж») — кунт1и-к1а-лъер «мужество», гьарк1к1о-к1к1а «женщина» (от гъарк1к1е «жена») — гъар-к1к1о-к1к!а-лъер «женственность». Если в слове несколько суффиксов, то конечный суффикс указывает, к какой части речи это слово относится и каково его лексико-семантическое значение.
Основные способы словообразования в каратинском языке.
Связь словообразования с лексикой, с одной стороны, и с грамматикой — с другой, тесное взаимодействие лексических и грамматических категорий объясняется многообразием способов словообразования. В каратинском языке существуют следующие способы словообразования: морфологический, морфолого-синтаксический, лексико-синтаксический (словосложение), метатония.
Наиболее продуктивным в обогащении лексики каратинского языка является морфологическое словообразование. Основные виды морфологического словообразования: аффиксация (суффиксация, окаменение классного показателя), дезаффиксация.
Если слова, возникшие с помощью морфолого-синтаксического способа и словосложения, являются результатом длительного употребления слов или словосочетаний, то слова, образованные с помощью морфологического способа, являются фактом языкового творчества человека, продуктом единичного акта словопроизводства. Поэтому о морфологическом способе словообразования можно говорить как о словопроизводстве в полном смысле этого слова.
Метатонию можно считать фонетическим способом словообразования. Глагольные имена при переносе ударения с первого слога на второй переходят в класс имен существительных: к1анц1ер «прыгание» — к1анц1ер «прыжок» — хехалъер «ускорение» — хехалъер «скорость» — хъибар «разрвыв» — хъибалъа «разорвать, порвать» — ссорер «вращение» — ссорер «круг, поворот, подъем» — биччалъа «мокнуть, промокать» — риччер «мокрота» — биувалъа «сломать» — биур «поломка» и т. д.
Названные способы словообразования по-разному действуют в различных лексико-грамматических структурах. Суффиксация является продуктивным способом в именах существительных, глаголах, наречиях, прилагательных. Морфолого-синтаксический способ не действует в глаголах. Метатония встречается только, при переходе глагольных имен в имена существительные. Словосложение действует во всех знаменательных частях речи. Дезаффиксация действует: а) при образовании имен существительных от масдара: рагъер «воевание» — рагъе «война» — сунк1ар «нюхание» — сунк1 «нюх» — б) при образовании имен существительных от словосочетаний: ц1айреквар «дом, хозяйство» (от ц1ай «огонь», реквар от глаголареквалъа «зажигать, включать» .
Стремление к краткости, экономии языковых средств, видимо, приводит к дезаффиксапии масдара и причастий. Дезаффикоация встречается и при образовании композитов от словосочетаний.
Префиксы не характерны для каратинского языка. Но встречаются глагольные лексемы, где наречия-послелоги морфологически развились в превербы: хидик1к1вабалъа «отказаться» (от наречия хиди «назад», к1к! вабалъа «отказать») — дандек1к1вабалъа «встретиться» (от данде «навстречу», к1к1вабалъа «удариться») — каарт! амалъа «накинуть» (от каар «наверху», т1амалъа «бросить»), гъардик1усалъа «сесть» (от гъарди «на полу, на земле», к1усалъа «сидеть») — каагалбохъалъа «отнять, вычесть» (от каагал «сверху», бохъалъа «снимать, отнимать») — хирхиргъвамалъа «догонять» (от хирхир «вдогонку», гъвамальа «успевать») — хигибахъ-валъа «отставать, отстать» (от хиги «сзади», бахъвалъа «отсатавать, остаться») — хирхирбаккалъа «преследовать» (от хирхир «следом», баккалъа «идти» и т. д.
Сочетания типа наречие + глагол находятся на стадии перехода в префиксальные глаголы. Об этом свидетельствуют морфологические изменения на стыке компонентов и семантика адвербиального слова в позиции перед глаголом.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Видеть в известном языке без всяких околичностей категории другого языка не научно. Но столь же ненаучно и не видеть в каждом языке черт, явлений и категорий, свойственных всем известным науке языкам" , — писал Бодуэн де Куртене. При исследовании словообразования в каратинском языке мы использовали работы, посвященные словообразованию в аварском, русском, даргинском, лезгинском, табасаранском, лакском и других языках.
Исследование словообразования показывает, что многое в структуре слов и в словообразовании каратинского языка требует дальнейшего изучения и правильного разрешения. Необходимо более подробно разработать принципы словообразовательного анализа в отличие от этимологического, создать полный индекс служебных морфем, определить законы развития словообразовательной системы в целом. На достаточном уровне не описаны причины, характер и значение изменений в морфологической структуре для словообразовательной системы.
Исследованные в работе способы словообразования в различных лексико-грамматических категориях слов действуют по-разному: суффиксальный способ словообразования продуктивен во всех частях речиморфолого-синтаксический не характерен для глаголовсловосложение продуктивно для имен существительных, наречий, глаголов и прилагательных. Здесь же можно отметить, что прилагательные образуются от сложных наречий с помощью суффиксов прилагательных. В таких случаях эти композиты-прилагательные нельзя считать сложными по образованию. Метатония действует в узком кругу слов: с ее помощью глагольные имена (двухсложные) переходят в отглагольные имена. Дезаф-фиксация при образовании простых и сложных слов встречается достаточно широко. Наблюдение над этим явлением показывает, что «закон экономии языковых средств» в каратинском языке действует очень активно.
В исследование не включен лексико-семантический способ образования слов. В результате лексико-семантического способа фонетически новых слов не возникает. И по своим грамматическим свойствам возникшие таким образом слова не отличаются друг от друга. Слова просто распадаются или расщепляются на два и более омонима М. Докулил пишет: «Лишь условно можно назвать „образованием“ .так называемое „семантическое словообразование“, ибо таким образом увеличивается лишь число значений наименования, а не число наименований как таковых». При морфолого-синтаксическом способе тоже не образуются новые с фонетической точки зрения слова. Но, получая новую семантику, они приобретают новые структурно-грамматические свойства.
При изучении словообразования встретились определенные трудности: I) в каратинском языке недостаточно изучен вопрос отношения фразеологических единиц к смежным языковым структурам. Не установлено, какие языковые единицы являются объектом словообразования. Наблюдаются случаи смешения аналитических словоформ, аналитических морфологических конструкций, свободных словосочетаний, имеющих в своем составе два и более компонента, с ФЕ с тем же количеством компонентов. Поэтому и в нашей работе можно встретить такие неточности- 2) до сих пор в каратинском языке не был установлен морфологический статус некоторых языковых единиц. Синтаксический подход к вопросам словообразования помог установить статус таких слов- 3) не всегда возможно объяснить многие морфонологические явления- 5) отсутствие древних — письменных памятников не позволяет проследить за изменениями, которые произошли в языке. Рамки диссертационной работы не позволили включить образование местоимений и числительных.
