Восприятие и окказиональная вербализация эмотивных составляющих невербальных знаков носителями разносистемных языков

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особенностей окказиональной вербализации эмотивных составляющих невербальных знаков разной природы носителями разносистемных языков.

Отражение эмотивности в языке является одной из сложных проблем современной лингвистики. Это объясняется тем, что, с одной стороны, сами эмоции как психический феномен человека чрезвычайно сложны, а с другойисследование эмотивности в языке может осуществляться разными способами.

Исследованием эмоций занимается эмотиология. Данная наука относится к числу междисциплинарных, поскольку в исследовании сущностных свойств эмоций принимают участие специалисты в области философии, психологии, социологии, физиологии высшей нервной деятельности, лингвистики.

Интерес к проблеме изучения эмоций в лингвистике сформировался в русле психолингвистического и когнитивного направлений. Разностороннему изучению подвергается система эмотивных знаков и концептов с разным эмотивным наполнением: рассматривается общая лингвистическая теория эмоций [132]- изучается эмоциональная лексика [72- 130]- описывается языковая репрезентация эмоций [5- 87- 99- 51]- исследуется категория эмотивности в тексте [50- 54- 121- 84]- рассматриваются эмотивные явления в речевой коммуникации [32- 91], объясняются механизмы вербализации эмоций [56- 119- 120] и др.

Исследование окказиональной вербализации эмотивных составляющих невербальных и вербальных знаков разноязычными носителями — очередной этап в работе Лаборатории антропоцентрической типологии, организованной десять лет назад при БПГУ им. В. М. Шукшина.

Первые итоги изучения окказиональной вербализации отражены в коллективной монографии, где в качестве объектов, выполнявших роль стимулов в процессах порождения и восприятия в экспериментальных условиях, использовались неноминированные единицы — различного рода шумы, вызванные взаимодействием каких-либо объектов, а также незвуковые сигналынестандартные цвета и геометрические фигуры [119]. Под окказиональной вербализацией в работе понимается «процесс оязычивания сигналов любой природы носителями того или иного языка в условиях психолингвистического эксперимента» [119] .

Проведение работ в данном направлении показало, что окказиональная вербализация в значительной степени опирается на языковой иконизм.

Представляемая работа связана с определением степени проявленности иконизма в процессах непосредственной вербализации и восприятия сигналов, содержащих эмотивную составляющую, что поможет лучше понять природу эмотивности, пронизывающую все сферы жизнедеятельности человека и проявляющуюся как на уровне подсознания в форме спонтанного порождения и восприятия, так и на уровне метаязыкового сознания.

Актуальность реферируемого исследования обусловлена его включенностью в современную антропоцентрическую парадигму, в рамках которой определяются новые подходы к изучению проблем эмотивности, рассматривается специфика перцептивных процессов у носителей разноструктурных языков, изучаются универсальные и внутриязыковые механизмы, регулирующие восприятие неречевых сигналов.

Объектом диссертационного исследования являются процессы вербализации и восприятия эмотивных составляющих невербальных знаков разной природы носителями разносистемных языков.

Предмет исследования — стратегии процессов порождения и восприятия окказиональных единиц.

Материалом для данного исследования послужили.

1) — фото-стимулы, отражающие эмоциональные состояния человека;

— музыкальные фразы, неизвестные информантам;

2) псевдослова, полученные в результате эксперимента и послужившие стимулами для экспериментов на восприятие окказиональной вербализации (общее количество псевдослов — 1681, из них 931 было получено при восприятии фото-стимулов, 750 — при восприятии музыкальных фраз).

Цель данной работы состоит в выявлении закономерностей процессов вербализации и восприятия эмотивных составляющих невербальных знаков разной природы носителями разносистемных языков.

В соответствии с заявленной целью в работе решаются следующие задачи:

1) систематизировать основные положения исследования эмоций в различных областях знания, определить эмотивность как лингвистическую категорию, дать анализ проблем, связанных с процессами речепорождения;

2) отобрать стимульный материал (как самих эмоций, так и их репрезентаций в виде фото-стимулов и музыкальных фраз);

3) определить особенности восприятия стимулов носителями разносистемных языков по результатам психолингвистических экспериментов;

4) провести анализ полученных в экспериментах псевдослов, т. е: а) выявить закономерности их звукобуквенной организации в зависимости от стимулов, б) соотнести частотность звукобукв в экспериментальных условиях и в узузев) установить, какие стратегии используют информанты в процессе окказиональной вербализации;

5) выявить фоносемантические характеристики русских псевдослов с помощью программы «ВААЛ», определить фоносемантические характеристики монгольских псевдослов по результатам психолингвистического эксперимента;

6) верифицировать результаты, полученные в ходе прямого эксперимента на носителях монгольского и русского языков, путем обратного эксперимента;

7) дать описание и интерпретацию результатов экспериментального исследования.

Специфика поставленных задач обусловила использование следующих методов и приемов исследования:

1) методика вербализации эмоций в форме псевдослов, использованная в ходе психолингвистических экспериментов;

2) модифицированный метод семантического дифференциала, представленный в программе «ВААЛ», применённый для исследования отражения эмотивной составляющей в окказиональных языковых единицах;

3) элементы количественного анализа, введённые для обработки результатов экспериментов;

4) метод системно-структурного анализа, позволивший установить характер звуковой организации псевдослов.

Новизна работы состоит в том, что в ней исследуется проблема окказиональной вербализации эмотивных составляющих на материале фотостимулов и музыкальных фразопределяются основные стратегии окказиональной вербализации и восприятия эмотивных единицвыявляются особенности перцептивных характеристик звуковых единиц монгольского и русского языков при восприятии иноязычными носителями.

Теоретическая ценность работы состоит в уточнении представления об особенностях проявления иконических свойств при окказиональной вербализации эмотивных составляющих знаков. Кроме того, на новом материале верифицирована сама методика исследования окказиональной вербализации.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в преподавании курсов «Теория языка», «Психолингвистика», спецкурсов «Теория и практика лингвистических методов», «Теория и практика когнитивных исследований», а также в теории и практике межкультурной коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Носители русского и монгольского языков используют аналогичные стратегии при восприятии и окказиональной вербализации эмотивных составляющих невербальных знаков различной природы.

2. Восприятие эмоций и характер проявления иконизма в условиях эксперимента зависят от природы самого стимула.

3. В процессе окказиональной вербализации стимулов разной природы, содержащих эмотивную составляющую, проявляются системные закономерности родного языка испытуемых.

4. Процесс соотнесения псевдослова с эмоцией вызывает меньшее затруднение у носителей языка, по сравнению с определением его связи с самим стимулом, что обусловлено, по-видимому, наличием в псевдослове внутриязыковых эмотивных признаков.

5. Опознанию псевдослов иноязычными носителями способствует присутствие межъязыкового иконизма.

Апробация работы. Основные результаты и содержание исследования обсуждались на следующих научных мероприятиях: «Общетеоретические и типологические проблемы языкознания» (Бийск, 2010, 2012 г.) — «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, 2009 г) — «Язык, культура и межкультурная коммуникация» (Ховд, Монголия, 2008, 2010, 2012 г.) — «Природные условия, история, язык и культура Западной Монголии и сопредельных регионов» (20−21 августа 2011 г. Ховд-Томск) — «Культура, язык, институты гражданского общества коренных народов России: возрождение, сохранение и развитие в этнокультурном контексте Сибирского региона» (Бийск, 2011 г.). Апробация работы проводилась на научных семинарах Ховдского университета, а также на Летней лингвистической школе (Кемерово, 2010 г.).

Работа поддержана грантами РГНФ и МинОКН Монголии № 08−04−92 301аЮ «Окказиональное порождение и восприятие эмотивных составляющих невербальных знаков носителями монгольского и русского языков» и № 11−23−3 553е/Моп «Эволюция монгольского и русского этносов: социокультурный, языковой, морфофункциональный и психофизиологический аспекты (полевые исследования) «.

Основные положения диссертации отражены в 15 публикациях (в том числе 3 публикации в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК, и одна коллективная монография).

Структура работы определена поставленной целью и задачами исследования. Диссертация носит экспериментально-теоретический характер и состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка литературы, включающего 168 источников, и 16 приложений.

Выводы по IV главе.

В данной части исследования были описаны прямые эксперименты с носителями русского и монгольского языков на вербализацию эмотивной составляющей музыкальных сигналов, дана интерпретация полученных результатовописан обратный эксперимент с носителями указанных языков на опознание эмотивной семантики вербальных единиц, полученных в прямом эксперименте. Кроме этого, на материале русского языка результаты были верифицированы с помощью программы «Ваал-мини». Важно отметить, что расширение списка вербализуемых эмоций (в отличие от списка базовых эмоций, использованных в эксперименте с фото-стимулами) обусловлено принципиально иным характером стимула: континуальностью, многозначностью, звуковой природой.

Проведенное экспериментальное исследование позволило сделать следующие выводы.

1. Пилотажный эксперимент, проведенный ранее [Одончимэг, 2010], [Власов, 2011], показал, что при восприятии и вербализации музыкальной фразы носитель языка может отражать в вербальной реакции как акустическую сущность сигнала (порождение звукоподражаний), свои впечатления от музыкальной фразы (порождение эмотивных псевдослов, междометий), так и создавать «искусственные» образования (например, модифицированные узуальные единицы, труднопроизносимые псевдослова), которые могут быть и не связаны со стимулом. Такая тенденция частично устраняется, если испытуемых «настраивать» на вербализацию именно их впечатлений от музыкальной фразы, однако стратегии порождения псевдослов остаются нам не известными. Можно предположить, что восприятие музыкальных стимулов рядовым носителем языка всегда индивидуализировано, вербализованы могут быть любые возникающие при этом ассоциации.

2. Анализ звукобуквенного состава псевдослов на данном этапе не позволяет выявить четких «предпочтений» носителей языка в использовании отдельных звукобукв (классов) для окказиональной вербализации конкретных эмоций. Установлено, что носители монгольского языка, как и носители русского языка, чаще всего «апеллируют» к системе родного языка: образуют окказионализмы от узуальных языковых единиц (в обоих экспериментах — чаще от междометий), используют известные слова, а в псевдословах преобладают высокочастотные для языка звукобуквы. В употреблении гласных звукобукв и в русских и в монгольских псевдословах не наблюдается устойчивой корреляции с той или иной эмоцией.

В звукобуквенной организации псевдослов наблюдается тенденция к использованию отдельных классов согласных как для вербализации любых стимулов (Я, 8, Т — для русских, Я, Я*, Т, Б, Т1 — для монгольских псевдослов), так и для вербализации отдельных стимулов. Результаты эксперимента во многом коррелируют с результатами экспериментов по вербализации формы на материале русского языка [Филиппова, 2008] и результатами экспериментов, проведенных на материале фото-стимулов с носителями монгольского языка.

3. Для верификации полученных данных были проведены обратные эксперименты на восприятие эмотивной семантики русских и монгольских псевдослов, которые показали, что процесс опознания эмотивного значения псевдослов и окказиональных звукоподражаний носит сугубо индивидуальный и неоднозначный характер. Тем не менее и русскими, и монголами лучше были опознаны единицы, номинирующие радость, печаль, страх.

4. Фоносемантическая оценка с помощью программы «Ваал-мини» показала, что далеко не все русские окказионализмы были «придуманы» с опорой на фоносемантику составляющих их звуков. В несколько большей степени фоносемантика звуков проявилась при вербализации эмоции радость.

Психически реальная фоносемантическая значимость псевдослова и фоносемантика составляющих его звуков, выводимая с помощью алгоритма программы «Ваал-мини», в нашем исследовании в основном не совпадают. Можно предположить, что такое расхождение связано с «эмотивной поливалентностью» русских звукобукв и их сочетаний.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Данное исследование посвящено изучению особенностей окказиональной вербализации эмотивных составляющих невербальных знаков различной природы носителями разносистемных языков в условиях психолингвистического эксперимента.

В наши задачи входило, во-первых, выявить особенности процессов восприятия эмотивных составляющих невербальных знаков различной природы носителями разносистемных языков, во вторых — определить закономерности вербализации эмоций.

При анализе результатов первого этапа исследования мы обратили внимание на то, насколько носители языка способны к опознанию предложенных в стимулах различной природы эмоций и какие стратегии проявляются в их ответах. Было установлено, что носители как монгольского, так и русского языков распознают положительную эмоцию достаточно единообразно, причем не только в фото-стимулах, но и в музыкальных фразах. При восприятии стимулов раличной природы поля эмоций дифференцируются у монголоязычных носителей в значительно меньшей степени: во-первых, практически все эмоции одной модальности имеют связь между собойво-вторых, если русские носители в качестве доминанты на разные стимулы предлагают различные реакции, то для монгольских информантов эмоциональной доминантой оказываются реакции: страх для фото-стимулов (в 3 из семи стимулов), восхищение для музыкальных фраз (также в 3 из семи стимулов). Наряду с этим обнаружены общие стратегии по опознанию эмоций для носителей двух языков: в обоих случаях выявлены контрастные эмоции (для информантов исследуемых языков наиболее контрастными оказываются радость — печаль и радостьгнев) и определены устойчиво коррелирующие эмоции как для монголоязычных, так и для русскоязычных информантов. При предъявлении фото-стимулов устойчиво коррелирующими эмоциями являются страхудивление.

Установлено, что восприятие зависит от природы стимулов, поскольку опознание эмоций, представленных на фото-стимулах, было более отчетливо, чем в музыкальных фразах, где наблюдается разброс в оценках. Это объясняется тем, что процесс эмоционального воздействия музыки носит ситуативный характер, а также тем, что восприятие звукового сигнала недискретно, вследствие чего опознавание музыкальных сигналов носит индивидуальный характер.

Согласно поставленной цели, следующий этап был направлен на выявление особенностей окказиональной вербализации эмоций, то есть требовалось установить, насколько носители двух языков способны передать характер эмоции в форме псевдослова. Несмотря на недовольство, выражаемое участниками эксперимента, большинство информантов смогли передать эмоции псевдословами.

При анализе полученных реакций выявлено, что в обоих случаях гласные и твердые сонорные звукобуквы сохраняют системные закономерности, поскольку их частотность в эксперименте коррелируют с узуальной. Русские гласные звукобуквы /а/, /у/, монгольские /а/, /э/, /о/, /у/ частотны как в узусе, так и в псевдословах. Установлено, что носители чаще всего «апеллируют» к системе родного языка: образуют окказионализмы от узуальных языковых единиц (в обоих экспериментах — чаще от междометий), используют реальные слова, а в псевдословах преобладают высокочастотные для языка звукобуквы. Специфику составляет то, что русская гласная звукобуква /и/ повышает свою частотность в псевдословах, а самые частотные звукобуквы в монгольском языке /у/, /б/ употребляются реже, чем в узусе, глухие твердые взрывные ¡-п/, /к/ встречаются в монгольских песводословах чаще, чем в узусе.

Полагаем, что как значительное повышение, так и понижение использования указанных звуков в обоих языках связана с потребностью уйти от нормативности, поскольку перед информантами стояла задача создать свой вариант номинирования объекта. Следовательно, на уровне подсознания имеется определенный алгоритм фонемной комбинаторики [188].

В работе, наряду с прямыми экспериментами по порождению окказиональных единиц, проводятся обратные — по восприятию псевдослов и самих эмотивных составляющих стимулов вербализации. При эксперименте на оценку псевдослов проявляется достаточно высокая степень корреляции между оценкой информантами эмоций и выбором псевдослова, его обозначающего. Полагаем, что высокий процент соотнесения окказиональной вербализации с эмоцией в большинстве случаев обусловлен тем, что носители языка опираются на эмоциональные оттенки значения составляющих их звукобукв. Особенно отметим, что при оценке отрицательных эмоций нейтральные реакции представлены слабее, чем при положительных: псевдослова, отражающие эмоции печаль, страх, гнев, в большей степени передают соотносимые с данными стимулами признаки. В аналогичных экспериментах по восприятию носителями русского языка псевдослов, обозначающих светлые и тёмные оттенки цвета, тёмный цвет по сравнению со светлым являлся более маркированным для восприятия носителей языка [119, с. 132], что вполне соответствует нашим данным.

Процесс соотнесения псевдослов с фото-стимулом, в отличие от соотнесения псевдослова с эмоцией, носит сугубо индивидуальный и вариативный характер, поскольку в среднем процент соответствия оказался невысоким.

Наиболее интересным представляются результаты психолингвистических экспериментов, проведенных с иноязычными носителями, так как при восприятии окказиональных единиц узнаваемость оказывается достаточно высокой. Возможно, это объясняется тем, что составляющие их звукобуквы имеют универсальный характер, т. е наличием в них межъязыковых иконических признаков. Данное исследование позволяет говорить о том, что иконические свойства межъязыкового характера, по-видимому, имеют природу, по крайней мере, приближенную к универсальной, поскольку во многих экспериментальных исследованиях на материале различной природы и в разносистемных языках установлен достаточно высокий процент межьязыкового иконизма [Сергеева, 2002, Филлипова, 2008, Панькина, 2009, Вашкявичус, 2011]. При этом в диссертационной работе Н. М. Ткаченко выявлено, что при восприятии псевдослов увеличивается опора на составляющие их элементы (звуки, слоги, морфемы) и выдвинуто предположение, что стратегию индентификации значения псевдослов через формально мотивирующие элементы можно считать универсальной [Ткаченко, 2007].

В ходе исследования возник ряд трудностей. Прежде всего, обнаружились сложности с выбором фото-стимулов. Мы сознательно использовали одни и те же фотографии в качестве фото-стимулов в экспериментах как с носителями русского, так и носителями монгольского языка. Одинаковый состав стимульного материала позволяет выявить универсальные моменты в восприятии разноязычных реципиентов. В процессе работы было обнаружено, что сам характер отражения эмоций у представителей разных этносов совпадает не полностью. В результате эксперимента представленные на фотографиях эмоции удивления в двух его разновидностях не были восприняты монгольскими участниками эксперимента: в обоих случаях они оценивались как эмоция страха.

Другой сложностью являлось, что для монгольского языка не создано компьютерной программы, аналогичной ВААЛ, для обработки результатов эксперимента на эмоциональную оценку как звукобукв, так и псевдослов (модификация метода семантического дифференциала). Поэтому мы были вынуждены провести ряд дополнительных психолингвистических экспериментов по определению эмоциональных характеристик монгольских звукобукв и псевдослов.

Необходимо также отметить, что не существует достаточного задела исследований по фоносемантике и эмотивности в монгольской лингвистике, поэтому теоретическая часть нашего исследования опиралась только на работы российских и зарубежных исследователей.

Используемые в работе стимулы различной модальности выбирались сознательно. Как отмечалось, изначально планировалось привлечь в качестве стимулов три вида различных эмотивных составляющих невербальных сигналов. К сожалению, в ходе исследования мы были вынуждены отказаться от видеороликов, так как реципиенты не справились с экспериментом, и полученные результаты представлялись недостаточно достоверными.

Непростым оказалось также экспериментальное исследование музыкальных фраз. Само понятие музыкальная фраза в музыковедении определяется неоднозначно. Кроме того, достаточно часто на протяжении одной музыкальной фразы меняется характер эмоции. Не просто в качестве единственного дифференциального признака выделить мелодику.

Несмотря на все перечисленные трудности, нам всё-таки удалось выявить как универсальные, так и национально специфические признаки в восприятии эмоций, которые отражены в положениях, выносимых на защиту, и в выводах по 3 и 4 главе.

Изначально мы полагали, что в эмоциях гораздо отчётливее, чем в шумах (диссертационное исследование М.Э. Сергеевой), цветовых оттенках и форме (диссертационное исследование Е.Ю. Филипповой), проявится иконизм: эмоции наиболее прочно связаны с человеком. Это предположение не подтвердилось. В действительности, именно эта связь, неотделимость эмоций от человека, скорее всего, помешала их восприятию. В то же время следует констатировать, что имеется ряд общих моментов, определяющих проявление иконизма в эмоциях, шумах, форме, цветообозначениях. В качестве примера можно привести более яркое отражение иконизма в псевдословах, обозначающих отрицательные явления, будь то шум, цвет, форма или эмоция, что объясняется большей значимостью для человека явлений, которые могут представлять для него опасность.

В перспективе предполагается расширить материал исследования за счет привлечения носителей других языков, а также новых стимулов.