Номинации водного пространства в творчестве Н. А. Клюева: Лингвопоэтические аспекты

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Одним из наиболее важных направлений в современной лингвистике является исследование языковой картины мира в различных ее аспектахв частности, обращение к этой проблеме «позволяет глубже решать вопрос о соотношении языка и действительности, инвариантного и идиоматического в процессах языкового ^отображения» действительности как сложного процесса интерпретации человеком мира" [Постовалова В.И., 1988, с. 102].

Изучение соотношения инвариантного и идиоматического как общеязыкового и индивидуально-авторского может быть особенно плодотворным в том случае, когда речь идет о «картине мира», представленной в поэзии, поскольку «только в поэзии язык раскрывает все свои возможности, ибо требования к нему здесь максимальные: все стороны его напряжены до крайности, доходят до своих последних пределовпоэзия как бы выжимает все соки из языка, и язык превосходит здесь себя самого» [Бахтин М.М., 19 94, с. 296]. Настоящий поэт обладает поистине неограниченньми языковыми возможностями для создания неповторимого образа мира, поражающего воображение читателя и одновременно близкого ему.

Данное исследование посвящено изучению поэтической системы номинаций водного пространства в творчестве Н. А. Клюева как одного из фрагментов языковой картины мира писателя, связанного с понятием^{художественное} пространство" .

Категория пространства является одной из важнейших категорий, связанных с восприятием и познанием человеком окружающего мира. Вопрос отом, какое место данная категория занимает в языковой картине мира и с помощью каких средств реализуется в языке, в лингвистике поднимался неоднократно, однако единого подхода к изучению данной категории нет. Это связано с рядом причин.

Основная причина заключается в фундаментальности исследуемого понятия, лежащего в основе семантической категории: философы называют категорию пространства в числе «универсальных категорий» (изменение, причина, время, число и т. д.), представляющих собой своеобразную «сетку координат», при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании" [Гуревич А.Я., 1972]. Эти универсальные категории присущи сознанию человека на любом этапе его истории, они запечатлены в знаковых системах культуры: мифологии, религии, науке, языке, являясь базовыми системои структурообразующими понятиями. Изучение категории пространства в лингвистике требует комплексного подхода, обращения к работам историков, географов, лингвистов. Именно в таком направлении идут ученые, исследующие языковую картину .мира в рамках когнитивного и аксиологического подхода. Они опираются на работы В. О. Ключевского [1999], Л. Н. Гумилева [19 92], современных исследователей [Кондаков И"В., 19 97], в которых высказываются мысли о связи этнического менталитета со средой, непосредственно окружающей человека, с ландшафтом" «Существующая тесная эмоционально-когнитивная связь этноса с природной средой его обитания открывает широкие перспективы в изучении этнического мировидения через взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов» [Вендина Т.И., 1998(б), с. 40].

В лингвистической семантике «пространство» рассматривается как одна из наиболее сложных и абстрактных семантических категорий, включающих в свое содержание сложные комплексы категориальных сем [Васильев JI.M., 19 90, с. 139]. Данная категория синтезирует субкатегории предмета (субстанции), формы (внешней определенности предмета), количества (меры, величины), директивности, протяженности, локативности и т. д. [там же], причем эти субкатегории не находятся в отношениях строгой иерархичности вследствие того, что являются не однородными по своему логическому содержанию .

Исследователи пространственной семантики [Агеева P.A., 1984, Апресян Ю. Д., 1995, Мартиросян Ю. Г., 1984, Яковлева Е. С., 19 94 и мн. др.] неоднократно предпринимали попытки разработать типологию пространственных представлений на основе отражения в языке пространства как неотъемлемого свойства реалий объективной действительности и пространства как отношения между предметами объективной действительности. В связи с этим выделяются две области категории пространства — субстанциональная и реляционная (предметная и признаковая), что связано со значительными расхождениями как в плане содержания, так и в плане выраженияв языке данная категория представлена во взаимодействии разных языковых уровней. Методы изучения языковых средств выражения категории пространства различны: наряду с описанием частных фактов проявления данной категории (синтаксических средств выражения категории пространства [Вулыгина Т.В., Шмелев А. Д., 198 9], глаголов с локативным значением [Ибрагимова В.Л., 198 6], фразеологизмов [Архангельская Ю.В., 1993], существительных с пространственной семантикой [Всеволодова М.В., Владимирский Е. Ю, 1982, Демидов Д, Г., 1986, Кубрякова Е. С., 2000, Добрушина Н. Р., 2 000 ], топонимов [Березович Е.Л., 1994, 19 99], дейктических средств [Яковлева Е.С., 1994,. Кравченко A.B., 1996], пространственных метафор [Ермакова О.П., 2 000]) — используется комплексный полевой подход, при котором предпринимают-ся попытки систематизировать и описать разнообразные языковые явления в функционально-семантическом поле локативности [Теория функциональной грамматики, т. 3, 1996], лексико-семантическом поле локальности [Киферова З.Г., 1994] или семантическом поле про-странственности [Мартиросян Ю.Г., 1984], показать взаимодействие семантического поля пространства с другими полями [Гак В.Г., 2000].

Общие работы, идеографические и семантические словари [Караулов Ю.Н., 1967, Морковкин В. В., 1985, Баранов O.G., 19 90] дают представление о путях исследований всей совокупности средств того или иного языка с пространственным значением, но не вскрывают ни особенностей функционирования этих средств, ни их полной структурной организации, что затрудняет, в свою очередь, анализ проявлений данной категории в отдельных речевых реализациях, в частности, в художественном тексте.

Как уже было отмечено, в русском языке, при отсутствии специализированных морфологических средств выражения, преобладают лексические и лексико-синтаксические средства выражения пространственных представлений — слово-лексема и слово-синтаксема.

В тех случаях, когда предметом изучения средств выражения категории пространства являются те или иные лексические группы, на первый план при анализе выходят '" наиболее важные средства скрытой грамматики — селективные компоненты семем .и контекст {лексический и синтаксический)" [Васильев Л.М., 1990, с.137].

Несмотря на большое количество работ по данной проблеме, пространственные значения, их структура не изучены в полной мере в силу того" что отсутствует соответствующая методика исследования. Сложность анализа выражающих данную категорию лексических средств заключается в том, что в их лексическом значении представлены не только собственно пространственные семантические признаки, совпадающие по своему содержанию с субкатегориями СК пространства, но и признаки, представляющие собой результат синтеза лексических, словообразовательных и грамматических сем, относящихся к разным семантическим категориям.

Трудности изучения лексических средств с пространственным значением, отмеченные нами, характерны и для исследований номинаций водного пространства.

Интересующая нас группа лексики {в отличие от различного рода дейктических номинаций) не была объектом специального изучения, несмотря на то, что наряду с другими тематическими группами {" земное пространство", «небесное пространство» и т. п.) является одним из самых важных и частотных пластов так называемой «объектной» пространственной лексики. Номинации водного пространства рассматриваются в работах, описывающих систему выражения пространственных отношений в языке [Киферова З.Г., 1994]. Данные лексемы привлекали внимание исследователей лингвистической.семантики. Н. Д. Арутюнова, рассматривая функциональные типы лексического значения, дала подробную характеристику идентифицирующих имен, к которым относятся номинации водного пространства. Наиболее важными чертами идентифицирующих имен, по мнению исследовательницы, являются следующие: соответствие номинативного членения мира его естественному членению, и отсюда — универсальный характер номинатовотносительная автономность значений, принципиальная невозможность установить объем значения идентифицирующих именсмысловая неопределенность, нечленимость на четко разграниченные семантические компонентытаксономический принцип системной организации (отношения включения, пересечения и совпадения областей референции) — первичность функции субъекта и других референтных членов предложения и вторичность функции предикатавнемодальность и др. Отдельные лексемы, называющие водное пространство, также используются как иллюстративный материал для демонстрации приемов компонентного анализа, объяснения структуры лексического значения, его макрокомпонентов, а также системных связей в лексико-семантической системе [Шмелев Д.Н., 19 64, Новиков Л. А., 1982, Васильев Л. М., 1990 и др.]. Акцент делается на структуре языкового значения, проблема же того, как структура значения зависит от употребления слова в речи, остается недостаточно разработанной, хотя и предпринимаются попытки выявить смысловые компоненты, обусловленные функционированием слова — так называемые речевые семы. Именно в этом направлении идут ученые, занимающиеся исследованием функционирования слова в поэтической речи [Арнольд И.В., 1973, Стернин И. А., 1985 и др.] Принципиальным для таких работ является представление об открытом характере структуры лексического значения, о потенциальности «семантики слова, которое позволяет учесть все семантические признаки, реально проявляющиеся в поэтическом тексте — не только интенсиональные, ядерные, но и импликациональные, периферийные, вероятностные семы.

Поэзия Клюева, наряду с общеязыковыми лексемами содержит и диалектные номинации, в том числе, и для называния водных объектов. Отметим, что в поэтическом словаре эти разные лексико-семантические системы предстают в единстве и являются одним из факторов формирования неповторимого поэтического мира Клюева. Поэтому следует сказать о довольно значительном круге исследований диалектной лексики [Толстой Н.И., 1969, Вендина Т. И., 1998 и др.]. В работах приводятся наблюдения над отдельными лексемами, входящими в группу «водное пространство», проводится компонентный анализ, характеризуются принципы номинаций водного пространства в русских говорах. Исследования диалектной лексики приводят авторов к выводу о большей, по сравнению с общеязыковой системой, степенью детализации номинативных участков той или иной семантической сферы и об избирательном использовании в номинативном означивании различных сфер русского макрокосма таких фундаментальных определителей бытия, как время и пространство.

Пространственное восприятие связано в основном с миром дикой природы, когда более существенным является пространственная локализация реалии" [ Вендина Т. И., 1998 (а), с.34].

Важными для лингвостилистики являются проблемы соотношения денотативного и коннотативного компонента, сочетание внутри коннотативного компонента общеязыковых, традиционно-поэтических и контекстуальных сем. В работах последних лет изучаются источники возникновения культурно-исторического импликационала семантики слова, способы его реализации в конкретных художественных текстах. Исследователи отмечают отсутствие в структуре лексического значения группы слов, номинирующих водное пространство, коннотативного компонента, что позволяет словам «объектной «пространственной лексики развивать семантическую двуплановость в результате разнообразных синтагматических отношений, взаимодействия со словами разных тематических групп. Коннотативная немаркированность слов предоставляет большие возможности для возникновения индивидуально-авторских коннотаций. Не обладая коннотативным содержанием в системе языка, слова, море, озеро, река и др. имеют богатые эстетические потенции, поскольку являются единицами, несущими на себе отпечаток множества контекстов — мифологических, фольклорных, религиозных, литературных —, в которых они употреблялись. Поэтому изучение образной семантики данных слов невозможно без обращения к данным, полученным исследователями смежных дисциплин: литературоведения, этнолингвистики, фольклористики и др.

В этнолингвистических исследованиях, ставящих своей целью изучение народной картины мира в аспектах реконструкции духовной культуры, локативы рассматриваются как «концептуализированные категории, характеризующиеся своей особой структурой, семантической и стилистической организацией» [Толстой Н.И., Толстая С. М., 1995, с. 5].

Т.В. Цивьян [1990] относит слова данной группы к так называемому «пространственно-временному словарю» мифологизированного сознания, включающему в себя 1) элементы ландшафта, определяющие горизонтальное и вертикальное членение мира, 2) элементы пространства, связанные с человеком, 3) временную лексику. По мнению исследовательницы, самой яркой чертой этого словаря является его «номенклатурность и абстрактность: лексемы почти теряют свое собственное значение и приобретают значимость и новые валентности в пределах иной системы, связанной непосредственно с моделью мира» [с.38]. Появление лексемы в текстах не вызывает представления о реалии, а является символом ситуации, чувства и т. д.

Подобный подход преобладает и в исследованиях художественной системы фольклора, где слово рассматривается как единица, лишенная семантической определенности. Фольклорному значению приписываются обобщенность и размытость, неодноплановость и многозначность, которые обуславливаются факторами художественного порядка. Например, лексемам река, море в фольклорной традиции приписываются такие символические значения, как смерть, разлука, проводы, ожидание приезда жениха и др. [Потебня А.А., 1914, 2000, Веселовский А. Н., 1940, Колпакова Н. П., 1962, Еремина В. И., 1984, 1991, Червинский П. П., 198 9 и мн. др.].

В литературоведческих исследованиях велись наблюдения над отдельными лексемами, входящими в группу «Водное пространство», их сочетаемостью, ролью в создании образа художественного пространства, особенно когда речь шла о творчестве таких поэтов, как Ф. И. Тютчев, Е. А. Баратынский и др., создавших образцы пейзажной и философской лирики [Лотман Ю.М., 1996, Королева Л. H., 1984, Шатин 10. В., 1987 и др.].

Образы водного пространства как одну из составляющих системы пейзажных мотивов «мегатекста» русской поэзии характеризует М. Н. Эпштейн [1990]. Однако нам не известны исследования, в системе описывающие функционирование данной группы лексики в поэтических текстах одного автора.

H.A. Клюев принадлежит к числу тех русских поэтов, чье творчество воспринимается как глубоко национальное, связанное с вековыми народными традициями и духовными поисками. Поэзия Клюева изучалась в разных аспектах. Уже в первых монографиях В. Г. Базанова [1990] и K.M.Азадовского [1990], посвященных творчеству Клюева, намечался круг проблем, которые в дальнейшем рассматривались в работах исследователей В. Н. Баракова [1998], А. H. Захарова [1997], Л. А. Киселевой [1993, 19 98], Е. И. Марковой [1990, 1997], 3. Мекша [1995, 1997], A.M. Микешина [1995], А. И. Михайлова [1997, 1999], Л. Ф. Пичурина [1995], C.B. Поляковой [1994, 1997], Я. П. Редько [19 97], С. Г. Семеновой [1997], Н. М. Солнцевой [1992], Е. М. Юхименко [1997] и мн. др. Ученые обращаются к трагическому жизненному пути поэта, решают проблемы клюевской поэтики, характеризуя народные и христианские истоки лирики, определяют влияние на творчество поэта эстетики древнерусской иконописи, рассматривают его поэтический мир в связи с севернорусским искусством, определяют место поэта в истории русской литературы XX века. Кроме того, существует достаточно обширная и очень противоречивая мемуарная литература, публикуются письма поэта, позволяющие судить о философских, эстетических, религиозных взглядах Клюева.

Долгое время ученые сталкивались с текстологическими проблемами: разрозненные публикации, неточности, искажения затрудняли работу исследователей. Эти проблемы не решены и сейчас, однако в свет вышло издание: Клюев H.A. Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы. — Спб., 1999 — наиболее полное, содержащее ряд впервые опубликованных текстов, снабженное обширными комментариями и справочным аппаратом.

Что же касается языка поэзии H.A. Клюева, то, перефразируя слова Э. Райса, который охарактеризовал образность поэта как «континент» по сравнению с «островками» других поэтов [Райе Э., 1969], поэтический язык Клюева можно определить как неоткрытый или мало изученный континент. Специальных лингвистических работ, посвященных творчеству Клюева, немного. В них исследователи обращаются к семантическим полям топонимии поэта [Киселева Л.М., 1994], изучают образную семантику ключевых слов [Л.Г. Яцкевич, 1995, 1998, 1999, 2000, Г. В. Судаков, 2000, М. В. Богданова, 1998, 1999, С.X. Головкина, 1995, 1998, 1999, 2000, Л. П. Панкова, 1998,1999], закономерности формирования художественного образа и поэтической системы автора. Решение проблем лингвистического изучения поэтического наследия потребовало создания словаря, фиксирующего весь словарный состав поэта. Работа над созданием словаря проводится коллективом сотрудников кафедры русского языка ВГПУ под руководством профессора Л. Г. Яцкевич. В отличие от предшествующих опытов лексикографического описания словаря Клюева, которые носили характер либо толкования отдельных лексем (диалектизмов, этнографиз-мов, «старинных и редко употребляющихся») [Н.И. Толстой, 1987, В. П. Гарнин, 1999], либо выборки наиболее частотных слов, встречающихся в произведениях поэта в определенный период его творчества [С.И.Субботин, 1984], либо одного из фрагментов «Словаря русских поэтических образов» [Н.В. Павлович, 1995], «Поэтический словарв Н.А.Клюева'» ' представляет собой попытку комплексного описания словаря поэта. Составители поэтического словаря H.A. Клюева ставят своей целью «фиксировать направления семантических векторов слова и их смысловые центры путем установления и демонстрации тех связей, в которые включается данное слово в контексте фразы, фрагмента данного произведения, или в более широких контекстах творчества поэта, национальной поэзии и культуры «[Л.Г. Яцкевич, 19 95, с. 69], и выбирают путь поэтапного описания образной семантики слова, начиная с полного представления состава лексики поэтических произведений H.A. Клюева. С этой целью был составлен частотный словоуказатель к произведениям поэта, что позволило выявить лексический состав поэзии Н. Клюева, определить наиболее частотные группы лексики, соотношение в словаре общеязыковой и диалектной лексики и т. д.

Работая над словарем, обсуждая способы наиболее адекватного представления словаря поэта, авторы пришли к выводу о необходимости описания отдельных, наиболее частотных тематических групп лексики, поскольку тематическая группа в целом обладает общим потенциалом фразообразования„

Первым этапом анализа той или иной тематической группы является составление частотного словаря путем сплошной выборки из Частотного указателя, что позволяет сделать выводы о составе данной группы, о количественном соотношении отдельных лексем, о словообразовательных производных данной группы лексики и т. д. Затем составлялся словарь поэтических фраз со словами данной тематической группы. Следующий этап — фиксация синтагматических связей слов, входящих в тематическую группу, и создание на этой основе «Словаря поэтической фразеологии Н.А. Клюева». Не ставя задачи толкования слова, составители словаря считают, что «обращение к фразеологии поэтического слова представляет особый интерес», поскольку «особенность поэтической речи — ее смысловая емкость, зачастую семантическая полифония, многоплановость при экономии средств выражения и изображения — определяется своеобразием сочетаемости слов и словосочетаний» [Головкина, 1999, с. 56]. Принципиальным для составителей словаря является положение о том, что в поэтическом тексте семантическим преобразованиям подвергается любое слово. А значит, для выявления всех образных средств недостаточно фиксации только сочетаний — тропов, необходимо рассмотрение всех сочетаний слов, возникающих в поэтической фразе.

Словарь поэтической фразеологии слов той или иной тематической группы включает в себя два основных раздела. Первый раздел представляет все грамматические конструкции, в которых встречается слово, а также его варианты — фонетические или словообразовательные. Задача второго раздела — представить систему семантических отношений слов в поэтических фразах, т. е. семантические модели образных структур. В третьем разделе демонстрируются ассоциативносмысловые отношения, в которые вступают слова данной тематической группы в пределах поэтической фразы.

Образное значение поэтического слова не определяется лишь его синтагматическими отношениями со словами ближайшего окружения. Не менее важными являются его парадигматические отношения в системе целостного текста, а также в системе всего творчества, которое принято рассматривать как своеобразный «метатекст», репрезентирующий поэтическое видение мира. Поэтому важнейшим этапом работы является рассмотрение семантики слова с точки зрения его функционирования в системе различных поэтических парадигм: внутритекстовых, межтекстовых и т. д.

Последним этапом работы, материалом для которого будут служить не только произведения самого поэта, является выявление пресуппозиций слов, входящих в определенную тематическую группу, и формирование Словаря символов поэта, а также Словаря, представляющего культурно-исторический комментарий поэтического слова.

Общие принципы описания поэтического слова в словаре H.A. Клюева были представлены в статье Л.Г. Яцке-вич «О предпосылках создания словаря поэта.» [1995], методика анализа тематической группы «Термины родства» подробно изложена в диссертационном исследовании С. Х. Головкиной [1999], которое является первым монографическим опытом описания тематической парадигмы. В нашем исследовании системы номинаций водного пространства мы будем придерживаться основных принципов, выработанных в процессе работы над поэтическим словарем H.A. Клюева .

Описание пространственной лексики как одного из фрагментов словаря H.A. Клюева представляется актуальным в силу того, что самобытность художественного пространства поэта выделяется даже на фойе необычайного стилевого разнообразия произведений современников.

Анализируя художественное пространство, современные исследователи широко используют понятия перцептивного и концептуального пространства [Зобов P.A., Мостепаненко A.M., 1974, Минц З. Г., 1970, Каган М. С., 1974, Гуревич А. Я., 1972, Ахундов М. Д., 1982, Селиванов В. В., 1988 и др.]. Перцептивное пространство определяется ими как пространство непосредственного восприятия, пейзажные образы-как важнейшие элементы зрительного восприятия картины мира, выполняющие изобразитель но-описательную функцию. Однако для пространственных образов характерно расширение смысловых границ образа за счет приращений мифологического и культурноисторического содержания, причем эти элементы невозможно четко разграничить, поскольку в культурном сознании 2 0 века мифологические образы не мыслятся в отрыве от культуры, впитывавшей и трансформировавшей их на протяжении веков. Так формируется концептуальное пространство, для которого характерна система семантически значимых оппозиций — свое/ чужое, верх/низ и т. д. Авторская индивидуальность проявляется, прежде всего, в том, какие элементы пространственного образа — зрительно воспринимаемые или символические — доминируют в художественной системе поэта [Флоренский П.А., 1993, Лотман Ю. М., 1988, 1996].

Художественное пространство поэзии H.A. Клюева не раз привлекало к себе внимание исследователей. В первую очередь отмечалась мифологизированность поэтической картины мира, неразграниченность реального и сакрального пространства, элементы библейского антропоморфизма в изображении вселенной и т. д. Исследования, посвященные клюевской топонимии [Киселева Л. А., 1994, Яцкевич Л. Г., 19 99, 2000, Смольников С. Н., 1999, Пашко О., 1998, Семибратов В. К., 2000] — реальной и мифологической (в первую очередь, образам Белой Индии и Китеж-града) — позволяют говорить об особом значении мифологической, символической составляющей в структуре пространственных образов поэта, о сложности поэтического хронотопа, о важности культурно-исторического комментария в изучении пространственной лексики. Гидронимы составляют в общей системе топонимов примерно 1/10 часть. Среди названий водных объектов — реальные названия рек, морей, озер, связанных с биографией поэта (Онежское озеро, река Андома, озеро Лаче), освященные традицией христианской, фольклорной и поэтической Дунай, Волга, Генисарет, Евфрат, а также мифологические Море Морей, Глуби Глубин и др. Апеллятивная пространственная лексика, обладающая богатейшим символическим потенциалом, в поэзии Клюева не исследована.

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью работы является исследование поэтической системы номинаций водного пространства и особенностей ее функционирования в творчестве H.A. Клюева. Для достижения этой цели необходимо решить следующие конкретные задачи:

1) определить границы номинативного поля «Водное пространство» в языковой системе и в поэтической речи H.A. Клюева;

2) выявить факторы, влияющие на формирование поэтического номинативного поля и возникновение различных видов преобразований исходного языкового поля;

3) исследовать структуру поэтического номинативного поля;

4) рассмотреть грамматические, семантикосинтаксические и ассоциативные синтагматические отношения номинаций водного пространства с целью определения основных закономерностей формирования поэтической фразеологии H.A. Клюева;

5) изучить образную парадигматику номинаций водного пространства поэта;

6) выявить основные культурно-исторические традиции, актуальные для формирования концептуального содержания номинаций водного пространства в текстах H.A. Клюева.

МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ. В работе были использованы практически все опубликованные поэтические произведения H.A. Клюева. Сплошная выборка материала производилась по 16 источникам, изданным в период с 1912 по 1999 год. С целью выявления культурно-исторических традиций словоупотребления H.A. Клюева привлекались фольклорные тексты, а также данные мифологических словарей. При описании языкового номинативного поля и поэтического номинативного поля в работе использовались толковые словари, семантические и идеографические словари, а также словарь В. И. Даля и данные диалектных словарей.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Цель исследования и конкретные задачи обусловили методы исследования. При изучении материала применялся метод контекстуального анализа (фраз, текстовых парадигм), номинативная группа «Водное пространство» описывалась при помощи структурно-семантического метода, в частности, полевой методики. Привлекался метод компонентного анализа лексической семантики для выявления эстетически значимых компонентов значения в конкретных речевых реализациях. При выборе и обработке материала использовался статиетический метод. Также в исследовании применялся метод сравнительно-сопоставительного анализа при выявлении культурно-исторических традиций употребления номинаций водного пространства в поэзии H.A. Клюева.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ. В диссертации впервые рассматривается система номинаций водного пространства в поэзии H.A. Клюева, выявляется структурно-семантическая: организация соответствующего номинативного поля и определяются особенности его функционирования в поэтической системе H.A. Клюева.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ заключается в том, что представленная методика изучения поэтического номинативного поля достаточно продуктивна в исследованиях тематических групп в индивидуальных художественных системах. Результаты исследования могут быть использованы для сопоставления при изучении номинаций водного пространства в творчестве других авторов. Основные положения и материалы работы могут быть использованы при разработке учебных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по проблемам лингвистической стилистики и поэтики.

СТРУКТУРА РАБОТЫ обусловлена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений.

Выводы.

Исследование культурно-исторического контекста употребления номинаций водного пространства в поэзии Николая Клюева позволило вьшвитв влияние различных общественно-культурных традиций на развитие семантики лексем данной тематической группы. По мнению Ю.М. Лот-мана, «индивидуальность художника проявляется не только в создании окказиональных символов (в символическом прочтении несимволического), но и в актуализации весьма архаических образов символического характера» [Лотман Ю.М., 1988, с. 131].

Анализ употребления слов со значением «водное пространство» показал, что в индивидуальной авторской системе Клюева актуализируются не прямые, номинативные значения слов вода, река, морег озеро, а символические значения, идущие от фольклорной, христианской традиции. Наиболее характерными являются мифологемы вода-жизнь, вода-смерть, вода-место обитания неведоьлых силг вода-граница, актуализация которых связана с разными лексемами. В реализации данных мифологем поэт опирался на фольклорную традицию, на христианско-книжные источники, на опыт духовного стиха.

Литературно-художественные традиции, натурфилософская лирика XIX века на поэтическое употребление слов, входящих в данное номинативное поле, влияния практически не оказали.

Функционирование в индивидуальной поэтической системе Клюева номинаций водного пространства подтверждает мысль о существовании «особого художественного пространства, несводимого к простому воспризведению тех или иных локальных характеристик реального ландшафта» [Лотман Ю.М., 1988, с. 251]. Отличительной чертой художественного пространства Клюева, как и пространства мифологического, фольклорного, является его ценностная неоднозначность. Номинации водного пространства участвуют в создании образов сакрального пространства, пространства инфернального, пространства своего и чужого. В основном с этой целью используются наиболее частотные лексемы, относящиеся к центру номинативного поля, а также традиционные фольклорные гидронимы, которые подвергаются процессам символизации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Всестороннее изучение языковой картины мира, в том числе и языковой картины мира поэта, невозможно представить без выделения в ней отдельных участков, сфер, в основе которых лежат те или иные семантические категории — «абстрактные содержательные (в основе своей понятийные) категории языка, выражающиеся средствами скрытой грамматики» [Васильев Л.М., 1990, с. 137]. Категория пространства, благодаря своей уникальности, занимает в языковой картине мира центральное место: она образует систему координат, с помощью которых человек строит образ мира (отражает оппозиции верх/низ, право/лево, близко/далеко и т. д.).

Лексика водного пространства является одним из самых значимых пластов объектной пространственной лексики. Образы водного пространства соединяют в себе представления о горизонтали и вертикали: вертикаль как противостояние поверхности и дна, горизонталь как собственно водная поверхность.

Тематическая группа «водное пространство» по-разному представлена в идеографических и семантических словарях. Решая вопрос о границах группы, о структурных и системных отношениях внутри нее, мы пришли к выводу о возможности описания группы с использованием принципа поля. Анализируемое множество содержит набор единиц, обладающих общей номинативной функцией и отнесенностью к однотипным денотатам, следовательно, представляет собой номинативное поле. Использование такого подхода при изучении поэтической речи позволило привлечь к анализу те номинации, которые, как правило, находятся за пределами дексико-семантического поля — имена собственные, составные номинации, перифразы и т. д.

Языковое номинативное поле «Водное пространство» включает в себя, прежде всего, единицы, выполняющие первичную номинативную функцию называния водного объекта {воды, море, река, озеро, океан), участков водного пространства (бухта, заводь, затон). Эти единицы составляют центр рассматриваемого поляк периферийной части поля относятся номинации частей водных объектов, а также сопредельных с водным пространством участков суши (дно, отмель, берег, остров, коса и т. д.).

Поэтическое номинативное поле строится на основе языкового номинативного поля. Поэтическое номинативное поле — более сложное образование, поскольку его его единицы характеризуются недискретным характером семантики, объединяются за счет различных коннотативных и стилистических компонентов. Языковое номинативное поле в поэтической системе Клюева подвергается преобразованиям формального и функционального характера.

Изменение объема поэтического поля идет в двух направлениях: с одной стороны, в поэтическое поле не включается ряд лексем, чуждых поэтическому миру Клюева (пляж, фьорд, атолл и др.) — с другой стороны, поэтическое номинативное поле пополняется за счет диалектных номинаций (ляга, бучило, чарус и др.), целой системы ¿-перифраз и составных речевых номинаций, в образовании которых наиболее активно участвуют атрибутивные и генитивные конструкции (речной немеренный простор, морская ширь, разлив реки, речные терема, озерная схима, болотная водь и др.). На базе гени-тивных конструкций происходит также онимизация апеллятивной лексики и образуются гидронимы, построенные по фольклорной или книжной традиции (Море Морей, Глуби Глубин), в которых подчеркивается символическое значение .

Значительному расширению подвергаются те участки номинативного поля, единицы которых выполняют номинативно-характеризующую функцию (деминутивы морюшко, речка, озерышкоатрибутивная лексика ширь, хлябь, чернь и др.) Это возможно благодаря семантическим преобразованиям номинаций, актуализации коннотативных и отдельных понятийных сем.

Функциональное расширение номинативного поля «Водное пространство» ' в поэтической речи происходит за счет метафорического употребления его единиц, а также образования на их основе перифраз, номинирующих другие объекты или явления действительности (реки жизни, океан небесный, пучина столетий).

Изучение синтагматических отношений номинаций водного пространства с другими лексемами в составе поэтической фразы показало, что внутри поэтического номинативного поля сочетаемостные возможности слов намного шире, что связано с реализацией историко-культурного, ассоциативного потенциала слов. Вместе с тем, синтагматические связи лексем во многом предопределены устойчивой синтагматикой фольклорной традиции. Анализ грамматических и семантико-синтаксических отношений в поэтической фразе позволил прийти к выводу, что наиболее серьезным изменениям подвергаются номинации, входящие в центр языкового поля — море, река, озеро, воды. Эти лексемы, помимо обозначения водных объектов, активно используются в целях вторичной номинации, называя сакральное пространство, инфернальное пространство, границу между миром живых и мертвых и т. д., что связано с мифологическими, народнопоэтическими традициями.

Ассоциативно-смысловые отношения между лексемами в составе поэтической фразы были исследованы при помощи методики построения ассоциативно-смысловых цепочек и моделей. На примере одной из наиболее частотных лексем, относящихся к центру ЯП, — слова озеро — был показан процесс формирования поэтических мотивов и индивидуально-авторских концептов, связанных с лексемой.

Продуктивной для анализа функционального расширения поля оказалась методика построения парадигм образов сравнений номинаций водного пространства. Она не только выявила закономерности использования номинаций водного пространства в построении тропов, влияние традиций, роль Н. А. Клюева в развитии тропов в поэзии начала XX века., но и определила сферы функционального расширения номинативного поля водного пространства. Метафорические употребления не именуют водное пространство, а служат для называния или характеризации объектов из сфер «Время», «Человек», «Мысль», «Предметы», «Творчество» и т. д. В тех случаях, когда номинации водного пространства выступают в роли субъекта сравнения, лексемы, которые в языке находятся «вне модальности» [Арутюнова Н.Д., 1980], приобретают коннотации — положительные (матка-река) или отрицательные (океаны-лишаи) г в структуре их значения происходит актуализация потенциальных сем. Анализ тропов показал, что в создании образной системы поэзии Клюева активно взаимодействуют апеллятивы и имена собственные (стихотворная река. — стихотворная Волга) .

Наблюдения над парадигматикой и синтагматикой номинаций водного пространства привели к необходимости привлечения более широкого культурно-исторического контекста при выявлении концептов. Культурно-исторический комментарий позволил выявить, что разные участки номинативного поля по-разному подвергаются процессам концептуализации. Наиболее концептуально нагруженными оказываются центральные элементы поля — лексемы морег река, озеро и др. в силу их освоенности мифологической и литературно-художественной традицией. Концептуальная значимость данных лексем определена также биографическими фактами — связанностью судьбы поэта с судьбой Русского Севера, Поморья. Исследование культурно-исторического контекста, употребления номинаций водного пространства в творчестве Николая Клюева позволило выявить влияние различных общественно-культурных традиций на развитие образной семантики лексем данной тематической группы. Наиболее значимым для поэтической системы Клюева оказалось воздействие фольклорной традиции, христианско-книжных источников, опыта духовного стиха. Как показал анализ поэтического материала, актуальными для творчества поэта являются мифологемы вода-жизньг вода-смерть, вода-место обитания неведомых сил, вода-граница. Литературно-художественные традиции, натурфилософская лирика XIX века на поэтическое употребление слов, входящих в данное номинативное поле, влияния практически не оказали.

Системное описание употребления слов данной тематической группы в поэтической речи показало, что номи.

165 нации водного пространства являются одной из ведущих тематических парадигм в поэзии Клюева [Яцкевич Л.Г., 1999, с.34], что подтверждается высокой частотностью употребления в текстах, разнообразными фразеологическими связями и большими конструктивными возможностями лексем, в основном однонаправленными процессами символизации, глубокой и сложной культурной ретроспекцией.