Синтаксические структуры оригинальной русской гимнографии в аспекте жанровой семантики и прагматики

Актуальность исследования. Предлагаемое диссертационное исследование выполняется в русле исторической стилистики — сложной и многоплановой лингвистической дисциплины, актуальность которой не подлежит сомнению. Уже акад. В. В. Виноградов обращал внимание на отсутствие разработанной истории языка в аспекте развития его стилей1.

Источниковедческая база диссертации во многом носит принципиально новый характер, так как духовная лирика древнерусского периода (то есть литургика самобытного происхождения) — до сих пор практически не изученная область филологии. Дискуссионно даже время создания ранних богослужебных песнопений, посвященных первым русским святым, как и стадии формирования их культа, начавшегося в домонгольскую эпоху. Большинство привлеченных стихир пока еще не изучены текстологически и существуют лишь в рукописных вариантах. В многообразии подходов к изучению переводных поэтико-литургических произведений растворяется, все еще оставаясь недостаточно решенной, проблема жанровой специфики и оригинальных древнерусских песнопений (отсутствие четких структурно-образующих параметров) и еще более проблема жанрового функционального отбора языковых средств и их использования, особенно связанных с ритмомелодическим рисунком. Изучение синтаксико-стилистических параметров этого вида богослужебных песнопений остается актуальной задачей русской и славянской исторической филологии.

В концептуальную основу диссертации положен стиль как понятие структурно-функциональное, исходя из признания его прежде всего исторической категорией синтаксического уровня, а потому основной направленностью исследования является изучение стилевой синтаксической нормы, ее базовых устойчивых параметров. Таким образом, характеризуя.

1 Виноградов В. В. Итоги обсуждения вопросов стилистики / B.B. Виноградов // Вопросы языкознания. — 1955. -Xal.-C.78. конкретную цель предлагаемой диссертации, следует назвать изучение историко-функционального аспекта синтаксических структур русских оригинальных литургических текстов в соотношении с жанровой семантикой и прагматикой.

Для достижения цели предполагается решение следующих задач:

1. Определить место самобытных славяно-русских песнопений в типологии коммуникации как предмета актуальных современных подходов, учитывающих прагматику текста.

2. Выявить и исследовать жанровые структурно-изобразительные средства, установив наиболее употребительные синтаксические модели, определяемые коммуникативной задан ностью текста, и характер их связи с псалмической и византийской традицией.

3. Установить типовые взаимодействия между синтаксической схемой и вариантами ее лексического наполнения в стилевой норме жанра, по возможности проследить особенности гимнологической поэтики на более широком фоне конфессиональных текстов с учетом взаимодействия колона как ритмо-мелодической единицы с рассматриваемой синтаксической структурой.

4. Сопоставить функционирование изучаемых структур в переводной и самобытной гимнографии.

5. Проследить историческую динамику лексико-грамматического варьирования актуальных структур жанра, учитывая время сложения оригинальных русских песнопений.

Основными методами исследования являются структурно-аналитический, метод историко-функционального анализа, предусматривающий рассмотрение грамматических и жанровостилистических функций языковых единиц в исторической динамике, сравнительно-сопоставительный, метод стилистического комментирования и количественного анализа.

Источниковедческую базу диссертации составила до сих пор мало исследованная во всех отношениях духовная лирика оригинального происхождения.

Из поэтико-литургических произведений, созданных в домонгольскую эпоху, мы используем канон княгине Ольге, канон на успение князя Владимира, стихиры, кондак, два канона святым братьям Борису и Глебу, стихиры Феодосию Печерскому и св. мученику Георгию.

К следующим по времени создания гимнографическим памятникам, вошедшим в нашу источниковедческую базу, относятся: Служба на обретение мощей Сергия Радонежского, Служба Кириллу Белозерскому, Служба святителю Стефану Пермскому, Служба Константину, Михаилу и Федору Муромским, Служба Петру и Февронии Муромским, Служба на обретение мощей Алексея митрополита. Материал, иллюстрирующий более поздние этапы развития оригинального гимнотворчества, рассматривается нами на примере служб Василию Блаженному, Ефрему Новоторжскому, Ефрему Перекомскому, Иоанну Угличскому, Максиму Московскому, Зосиме и Савватию Соловецким, Иосифу Волоцкому, Иакову Боровицкому, Александру Свирскому, Никите Новгородскому, Паисию Угличскому, Александру Невскому и Серафиму Саровскому.

Переводной литургический материал представлен в основном древними образцами, созданными в VIII — IX в. в. разными авторами, среди которых Феофан, Иосиф, Игнатий, Стефан Савваит, Андрей Критский. Также привлечены каноны константинопольского патриарха Филофея Коккина, написанные им в XIV в.

В качестве материала для исследования были отобраны службы святым, содержащиеся в рукописных источниках, старопечатных изданиях и частично опубликованных: 1) Минея праздничная. XHI-XTV в. (Соф.382, л.67−71об.) — 2) Минея на июль. XTV в. (Соф.208, 120−120об.) — 3) Благовещенский кондакарь. Х1-ХП в.в. (Q.n.1.32, л.52−53об.) — 4) Минея на май. 1463 г. (Соф.205, л.л.7−20) — 5) Стихирарь праздничный на крюках. 1156−1163 гг. Новгород (Соф.384, л.л.72.

74об., л.л.99об.-107) — 6) Трефолой (сборник служб преимущественно русским святым). 50-е — 60-е г. г. XVI в. (Пог.434, л.л. 26об-39об., 181−203, 203об.-21 Зоб., 283−291, 298−331) — 7) Минея служебная с добавлениями. 1592 г. (Пог.564, л.л.21−34об.) — 8) Сборник певческий нотированный. Кон. XVI в. (Кир.-Бел.586/843, л.л.269об-272, л.л.296об.-299, л.л.562об.-563, л.л.563об.-566, л.л.607−610, л.л.683−683об., л.л.685об.-686об.) — 9) Минея праздничная на март — январь. Нач. XVII в. (Пог.431, л.л.93−103об.) — 10) Сборник богослужебный. Нач. XIX в. (Пог.368, лл.63−67об.) — 11) Минея служебная. Авг./ Бл (а)гословением Евгения, митрополита Киевского и Галицкого, и с (вя)щенно-архимандрита Киево-Печерския лавры. — С Московскаго 1807 года издания. — (Киев): Во с (вя)той Киево-Печерской лавре, Сент. 1834. — С. 292−305об., 306−318- 12) Акафист преп. и богоносному отцу нашему Серафиму Саровскому чудотворцу. СПб: Синодальная типография, 1904 г.- 13) Служба и акафипъ свлтому благоверному великому кназю Александру Невскому, во иноцех Апекаю — СПб.: Въ Синодальной типографга- 14) Памятники древнерусского языка. — СПб, 1886. — Т. I: Служебные минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь в церковнославянском переводе по русским рукописям 1095−1097 годов. — С. 1623, 015−022, 060−070, 098−0104, 0127−0133, 0137−0142, 0222−0227, 101−111, 217 223, 267−271, 393−399, 404−407, 488−493- 15) Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности / Н. К. Никольский // Сборник ОРЯС. — СПб., 1907. — Т.82. — № 4. — С.88−94. 16) Прохоров Г. М. Гимны на ратные темы эпохи Куликовской битвы / Г. М. Прохоров // ТОДРЛ. Т.37/ АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом) — отв. ред. Д. С. Лихачев. — Л.: Наука, 1983. — С.289−304- 17) Верещагин Е. М. Древнейшее последование Илии Фесвитянину в славяно-русской гимнографии / Е. М. Верещагин // Аванесовский сборник: К 100-летию со дня рождения чл.-кор. Р. И. Аванесова / отв. ред. Н. Н. Пшеничнова. — М.: Наука, 2002 г. — С.217 — 223.

Таким образом, объектом изучения является синтаксическая структура текстов, представленных 333 листами рукописей (рукописный фонд РНБ г. С.

Петербурга) и приблизительно 180 страницами напечатанных текстов (из них 53 страницы приходится на старопечатные источники).

Предметом исследования является 3100 синтаксических единиц, извлеченных методом сплошной выборки из 485 текстов, в число которых входят каноны (без учета составляющих его частей), стихиры, кондаки, икосы, славы, седальны, светильны.

Научная новизна состоит в выявлении и функционально-аналитическом описании основных синтаксических структур в стилевой норме оригинальной русской гимнографии, а также в определении их эстетических функций.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что ее выводы и заключения впервые обосновывают степень воздействия византийского влияния в самой неизученной и консервативной части древнерусской поэзии и выявляют в ее синтаксическом строе базовые параметры стилевой нормы церковного языка русского средневековья.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы и выводы вводят в лингвоисследовательскую практику рукописные и малоизученные источники, тем самым расширяя представление о функциональной базе древнеславянского языка. Результаты исследования могут быть применены в практике преподавания общих курсов старославянского языка, истории русского языка (особенно в разделе исторического синтаксиса), истории литературного языкакроме того, эти результаты могут бьггь использованы в специальных курсах историко-лингвистического анализа текста, поэтики древнерусской литературы, византийско-славянской межкультурной коммуникации и некоторых других.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Речевая организация гимнографического текста обусловлена сочетанием двух видов коммуникации — гиперкоммуникации и автокоммуникации. В реализации разнонаправленных коммуникативных связей и идейно-эстетических задач жанра наибольшую активность обнаруживают три вида синтаксических построений, которые мы назвали жанровыми актуапизаторами, — структуры с обращениями, причастные синтагмы и однофункциональный ряд.

2. В языковой экспликации обращений к древнерусским святым отмечается тенденция к многокомпонентности и усложненности, что нехарактерно для структурной организации вокатива в исследованных переводных источниках.

3. Широко употребительными жанрово обусловленными структурными инвариантами следует считать клишированные формульные сочетания, принимающие участие в выражении коммуникативных сфер.

4. Временные формы причастий по-разному обнаруживают соотношение с коммуникантами, передавая одну из оппозиций христианской парадигмы культуры: исторически дискретное время — панхроническое сакральное, циклично повторяющееся во времени действие — линеарное законченное, необратимое по своей сути.

5. В организации компонентов однофункционального ряда отмечается устойчивая тенденция к их бинарному объединению, характерная для русского книжного стиля и «высокой» литературы" (Д.С. Лихачев). Составляющие парных соединительных сочетаний вступают в синонимичные отношения, а также эксплицируют ключевые антонимичные оппозиции в системе православного миропонимания.

6. Структурно-ритмическая организация гимнографического текста тесно связана с принципами «молитвословного стиха» (К. Тарановский), где существенная роль принадлежит ритмическим сигналам, отмечающим начала строк (чаще всего ударным слогам апеллятивов), а также синтаксическому параллелизму.

7. Сопоставительный анализ функционирования избранных конструкций в оригинальных текстах и переводных источниках свидетельствует о наличии немногих синтаксических грецизмов, о структурно-грамматической преемственности и ориентации гимнографов на прецедентные тексты и вместе с тем о творческом начале в самой традиционной жанровой системе.

8. Традиционализм и консервативный характер содержания и языкового оформления исследуемых текстов проявляется в отсутствии ярко выраженной динамики синтаксических жанровых инвариантов.

6. Выводы.

Итак, однофункциональный ряд может быть причислен к актуальным синтаксическим параметрам гимнографии, востребованным жанровыми художественными задачами экспрессивной эстетизации не только атрибутивных, но и более всего предикативных признаков сакральных образов, а в связи с этим и детализацией объектных распространителей процессуальных признаков.

Жанровой нормой русской гимнографии является не однофункциональный сочинительный, а однородный соединительный ряд, обычно состоящий из двух или трех звеньев. Допустимые морфолого-семантические различия компонентов (выравнивающее объединение в рассматриваемой структуре ед. и мн. числа существительных, их конкретных и абстрактных разрядов, прилагательных и причастий, разных формальных типов сказуемого) находятся на периферии синтаксического строя рассмотренных литургических текстов.

54 Лихачев Д. С. Указ соч. — С. 111.

Перечислительный открытый ряд 4-х и более однородных членов в целом функционирует достаточно редко, представляя собой отклонение от жанровой нормы, и, в частности, поэтому более отвечает закономерностям синтаксиса рассматриваемых текстов квалификация сочинительных рядов как своеобразных словосочетаний, номинирующих единое множество.

В семантическом аспекте в однофункциональных рядах наиболее показательны клишированные бинармы с фиксированным порядком своих звеньев (спасти и просв^тити, поса’Зшангс и смиреюе, б^д-ы и напасти, неверие и рдсколъ, т%ло и доушл, сердце и дси/ша, оумъ и сердце, в4рд и любовь, богатии и оувозии и пр.) и очень выразительны оценочные однородные ряды, особенно именных предикатов, абстрагирующие конкретные понятия (дом, кров, стена, священник, наставник) и выравнивающие их по значению с отвлеченными понятиями предельно высокого духовного, метафизического содержания (правда, истина, спасение, прибежище). В соответствии со средневековым этикетом с помощью эпитетов, распространяющих однородный ряд нейтральных компонентов, формируется уничижительная самооценка адресантов, которые подчеркнуто дистанцируются от эстетизируемых сакральных образов (огъ оусгь недостойных н сердцл нечист л и огь недостоннл оума нашего).

В структурно-грамматическом аспекте из возможных сочинительных структур востребованы жанром исключительно соединительные однородные ряды, как правило, бинарного или тернарного характера, представляющие компактную, семантически спаянную структуру, в основе которой лежат синтаксические отношения параллелизма, антонимического дуализма (раздвоенности), обобщенного отрицания со значением категоричности, трехступенчатой амплификации или градации, нередко оформленные в колоны грамматической рифмой, ритмико-интонационным рисунком, звукописью, а также редупликацией морфем или союзов (и, ни).

Некоторая языковая «растрепанность» древнего порядка слов коснулась и принципиально возможной дистантной позиции однородных членов, давшей определенную свободу построения молитвословного стиха под влиянием его ритмики и мелодики.

В тех случаях, когда использовались обобщающие слова, отмечен своеобразный тип пояснительных отношений, возможно, маркирующий жанр духовных песнопений, а именно: семантическая разнородность абстрактно-метафизического понятия и соотносимых с ним конкретизаторов (типа леи нлродиАрХ>ересо с (в*и)гигели — и кн (*)?иц (ерк)овное веесовокоуплеме).

В тех случаях, когда однородный ряд включается в высказывание негативной модальности, повторяющийся союз ни. ни маркирует этот ряд значением обобщенности отрицания и в качестве нормы гимнографии как переводной, так и оригинальной, функционирует мононегативный тип (без отрицания при сказуемом).

Показания наших материалов — новый и важный аргумент в пользу развивающейся стилистической дифференциации исконно самобытной восточнославянской системы отрицания двух типов, в ходе которой мононегация была оттеснена из общенародного языка сначала в церковную сферу, а затем и в высокий стиль.

В стилистическом аспекте ведущим принципом гимнографических однородных рядов оказалось попарное соединение синонимических дублетов (по данным предыдущих исследователей, широко распространенное в агиографии и гомилетике). В нашем материале оно явно преобладает в организации повторяющихся позиций подлежащего, дополнения, определения, отсюда большое количество бинарных структурно-семантических моделей в этих функциональных рядах. Стилистическое изящество и мастерство русских гимнографов также демонстрируют регулярно выдерживаемые принципы параллелизма и зеркальной симметрии (хиазма) в распространении однородных членов.

Из динамических тенденций нами замечены более поздний рост поликомпонентных рядов, случаи явного «утроения» некогда устойчивых бинармов, а также несколько большая свобода разнородных распространителей, в том числе и в отношении порядка слов.

Заключение

.

Проведенное исследование позволяет прийти к следующим важным, на наш взгляд, выводам.

Во многом структурно-языковая, в том числе и синтаксическая, организация гимнографического произведения связана с особой прагматикой дискурса — с Богообщением, предполагающим наличие двух противоположных коммуникативных сфер.

Реализация вертикальной — гиперкоммуникативной — связи проявляется прежде всего в структурах с обращениями. Функциональная значимость конструкций возрастает с включением многокомпонентных апеллятивов, в большей степени выполняющих этикетно-характеризующую роль в высокопоэтической номинации воспеваемого лица. Распространенные обращения следует признать ключевыми жанровыми актуализаторами, что отражается также в их высокочастотном употреблении в сравнении с одиночными обращениями. Показательными в структурно-языковом и количественном отношении являются обращения к святым и Богородице, по срвнению с которыми круг лексико-семантических и структурных вариантных апеллятивов к Христу ограничен. Ориентация на прецедентные тексты проявляется в широком употреблении форм, построенных по греческим образцам: звательной формы нечленных субстантивированных имен прилагательных и сложных слов.

Горизонтальная связь между членами православного соборного общества, представляя собой периферию коммуникативного поэтико-литургического пространства, также осуществляется посредством конструкций с обращениями, структурно-грамматическое и семантическое выражение которых менее разнообразно и выразительно, чем при гиперкоммуникации.

Апеллятивы принимают активное участие в организации собственно прославительного, молитвенно-императивного, информационноповествовательного дискурса, за счет чего актуализируется непрерывная связь между коммуникантами. Типология побудительных предложений, эксплицирующих гиперкоммуникативные отношения, связана с разнонаправленностью просьбы адресантов: в одном случае она может носить опосредованный характер (через святых к Христу), с другой, наблюдается прямое обращение к святым и высшим представителям сакральной иерархии — Богородице и Христу.

Значимость обращения как актуального и необходимого компонента конструкций подчеркнута его инициальным расположением, являющимся приоритетным среди других типов локализации. Расположение обращения в границах конструкции оказывается связанным с маркированием коммуникантов: апеллятивы, обозначающие святых, могут занимать любую позицию (для них, в том числе, характерно и полипозиционное распределение), обращения к членам православного сообщества, как правило, сосредоточены в начале.

Конструкции с начальным рлдоуисА (так называемые «хайретизмы») являются актуальными жанровыми инвариантами. С их участием формируются значительные по объему прославительные «блоки», что прежде всего характерно для икосов. В основном при употреблении этого заимствованного риторического призыва актуализируется сема «слава, восхваление*, усиленное звучание которой достигается благодаря следующему за ним обращению, по-разному структурно и грамматически выраженному.

Причастные синтагмы — вторая синтаксическая структура, актуальная для оригинальной русской гимнографии.

Некоторая громоздкость и «растрепанность» функционирующих причастных синтагм связана с инверсией компонентов, их дистантным расположением, а также нагруженностью зависимыми словами. Употребление действительных причастий во многом обусловлено влиянием греческого синтаксиса. Так, среди исследуемых структур функционируют такие синтаксические грецизмы, как сочетание «императив — причастие», конструкции с причастием илхоуфе, обороты «иже + причастие» и плеонастические" обороты, использование которых наблюдается на протяжении всего рассматриваемого периода. Жанрово обусловленными являются значительно распространенные атрибутивные причастные синтагмы, углубляющие представление о воспеваемом лице, маркирующие деятельное начало в его характеристике.

Роль обстоятельственных причастных синтагм существенна для текстов с заметным повествовательным началом, в которых в абстрактно-метафорической или конкретной форме излагаются ключевые моменты духовного подвига святого. Подробность изложения и некоторая информативная избыточность создается за счет широкого употребления причастий в роли «второстепенного сказуемого», которые сочетаются с глаголами разной временной формы, а также с императивами. Наблюдения над сочетанием «причастие — императив» в нашем материале вносит некоторую корректировку в результаты предыдущих исследований: причастие в одинаковой степени выступает как в пре-, так и в постпозиции по отношению к императивупоследний, в свою очередь, сочетается в основном с причастиями настоящего времени, что несвойственно другим древнерусским памятникам.

Проведенные наблюдения позволяют говорить о зависимости между грамматическим оформлением причастия и выражением коммуникативных сфер. Так, причастия, образованные от глаголов перфективного значения и выступающие с зависимыми словами в составе атрибутивных синтагм, функционируют при определении гиперкоммуникантов — Бога, Богородицы, святых. Напротив, причастия настоящего времени характеризуют по действию непрекращающемуся, длительному, повторяющемуся именно исполнителей. Вместе с тем деятельные признаки, состояния гиперкоммуникантов также зафиксированы этими причастиями, однако их действия мыслятся в панхроническом настоящем художественного хроноса гимнографического текста. В смешении форм настоящего и прошедшего времени, которое наблюдается в грамматической организации причастий (и глаголов), отражается специфика богослужебного времени, проявляющаяся в наличии вневременного, вечного начала.

Коммуникативный фактор проявляется в отношении лексико-грамматического выражения отдельных компонентов в составе причастных синтагм (особо это относится к употреблению личных и притяжательных местоимений), которые усиливают глубинный диалогизм духовного общения.

Исследование однофункционального ряда — третьей актуальной структуры рассматриваемых памятников — позволяет признать жанровой нормой русской гимнографии закрытый соединительный ряд, имеющий, как правило, бинарную структуру. Отступлением от обозначенной нормы следует считать эпизодичное использование открытых рядов, содержащих четыре и более звена. Наибольшая активность употребления зафиксирована в отношении однофункционального объектного ряда.

Грамматическое оформление компонентов соединительного ряда отличается однородностью, крайне редко наблюдается морфологическое различие. В грамматическом аспекте также важно отметить единственное средство, участвующее в создании закрытых соединительных рядов, — союз и.

Для лексико-семантического оформления структурных компонентов показательно соединение абстрактных философских понятий с именами лиц, а также конкретными номинациями, выступающими в переносном значении, в результате чего формируется выразительный оценочный ряд. В границах многокомпонентных, а именно тернарных, однофункциональных рядов наблюдаются такие семантические закономерности, как амплификация, конкретизация, последовательная фиксация номинированных состояний.

В случаях включения однородного ряда в высказывание негативной модальности функционирует мононегативный тип отрицания, присущий высокому стилю, что является немаловажным свидетельством стилистического размежевания системы отрицания.

Проведенные наблюдения подтверждают показательность для гимнографического жанра бинарных структурно-семантических моделей, компоненты которых вступают в антонимичные или, что чаще всего, синонимичные отношения. Тенденции парного соединения компонентов подчинено построение главных и второстепенных членов предложения.

Немаловажным параметром исследуемых текстов следует признать трафаретность, проявляющуюся, как правило, в постоянстве структурно-грамматического состава, лексико-семантического наполнения, а также фиксированной локализации устойчивых формул. Клишированные этикетные сочетания участвуют в экспликации основных коммуникативных сфер. Ключевые структурные и семантические константы обнаруживаются при формировании обращений, причастных конструкций и однофункциональных рядов (например, обороты да + индикатив, структуры с начальным рлдоуисА., бинарные модели с фиксированным порядком звеньев). Этикетностью и трафаретностью отмечена, в частности, структурная и идейно-художественная организация атрибутивных причастных синтагм, передающих деятельные признаки коммуникантов.

Синтаксическое построение гимнографического текста во многом обусловлено ритмо-мелодическими закономерностями. Принципы организации «молитвословного стиха» проявляются в выдвижении в начало строки обращений, форм императива, а также в употреблении такого структурно-стилистического приема, как синтаксический параллелизм, который демонстрирует связь с более ранней псалмической традицией. Существенным фактором в создании ритмического рисунка является дистантный словопорядок и инверсия, характерные для синтагматического распределения компонентов в границах рассмотренных конструкций.

Образцы богослужебной песенной культуры являются художественными произведениями, в создании которых используется богатый изобразительно-выразительный арсенал языковых средств (синонимия, антонимия, словообразовательное варьирование). Здесь значима роль эпитетов и метафор, участвующих в эстетизации образа воспеваемых (например, при организации значительно распространенных обращений), а также звукописи — аллитерации, ассонанса, анафоры, — к которой прибегают авторы для выражения идейно-художественного замысла. В характеристиках лиц сакральной сферы также обнаруживаются устойчивые поэтические формулы или одиночные художественные атрибуты, способствующие созданию развернутых символических образов, где структурирующим элементом является эпитет или метафора. Подхваченная древнерусскими гимнографами многовековая традиция употребления поэтических средств и приемов была развита и закреплена на своем собственном материале по мере того, как развивался самобытный литургический голос отечественных авторов.

Синтаксическая организация поэтико-литургических произведений наряду с единицами других языковых уровней участвует в выражении идей, важных в системе христианского миропонимания. В императивных конструкциях, апеллирующих к верующим, содержатся устойчивые компоненты (обращения, формы глаголов со значением совместного действия, императивы призывного характера), эксплицирующие соборность как ключевую идею православия. В выражении важных сакральных оппозиций {душа — тело, горний — дольний, сиюминутное — вечное) активно участвуют бинарные построения однофункциональных рядов. Эпизодически воплощение антонимичных отношений наблюдается в организации апеллятивов и причастных синтагм.

Рассмотрение церковно-поэтических произведений на контрастивном фоне переводных гимнографических памятников позволяет сделать заключение о типологическом сходстве в употреблении, структурно-грамматической и семантической организации исследованных конструкций.

Однако наряду с этим, в собственно древнерусских памятниках заметной является тенденция к употреблению многокомпонентных обращений к канонизированным лицам, а также к более выраженному семантическому разнообразию обращений к верующим. В последнем случае значительно расширенный алеллятивный ряд включает в свой состав эпитеты, эксплицирующие принадлежность верующих как к общерусскому, так и к конкретному, местному православному пространству. Таким образом, и в аспекте поэтики следует отметить конкретизацию в обозначении художественного топоса как черту, характерную для оригинальной гимнографии. Многочисленное использование названий географических мест, связанных с православными именами русских святых, было отмечено ранее другими исследователямиэто наблюдение подтверждается и нашим материалом.

Принимавшийся во внимание динамический аспект исследования демонстрирует, в целом, стабильность в употреблении обозначенных конструкций, их структурно-типологических вариантов, моделей клишированного характера, а также в их стилистическом функционировании, особо в связи с маркировкой коммуникативных сфер. Необходимо, однако, отметить тенденцию к расширению апеллятивов, а также некоторое количественное изменение компонентов однофункциональных рядов в сторону увеличения.

Данное исследование, представляющее собой лишь начальный этап рассмотрения гимнографического текста в рамках исторической стилистики, свидетельствует о важности и перспективности структурно-языкового изучения текстов, долгое время закрытых для научных наблюдений. Полноценное и систематическое обращение к памятникам культовой лирики будет не только способствовать существенному пополнению фактологической базы для изучения языковых процессов, но и позволит значительно глубже взглянуть на известные факты истории языка и основные стилистические тенденции.

Список сокращений и источников.

АН — Служба и акаф|стъ свлтому благоверному великому кназю Александру.

Невскому, во иноцех Алекспо — СПб.: Въ Синодальной типографга. АСС — Акафист прей, и богоносному отцу нашему Серафиму Саровскому чудотворцу. — СПб: Синодальная типография, 1904 г. ЖАвС — Житие Авраамия Смоленского / Подгот. текста, пер. и коммент. Д. М. Буланина // Памятники литературы Древней Руси: ХШ век / Вступ. ст. Д. С. Лихачеваобщ. ред. JI.A. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981.-С.66- 105. ЖАН — Житие Александра Невского / Подгот. текста, пер. и коммент В. И. Охотниковой // Памятники литературы Древней Руси: XIII век / Вступ. ст. Д. С. Лихачеваобщ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981.-С. 426−439. ЖСР — Житие Сергия Радонежского / Подгот. текста и коммент. Д. М. Буланина, пер. М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина // Подгот. текста, пер. и коммент. Л. А. Дмитриева / Памятники литературы Древней Руси. XIV — середина XV века / Вступ. ст. Д. С. Лихачевасост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 256 — 429. Задон. — Задонщина / Подгот. текста, пер. и коммент. Л. А. Дмитриева / Памятники литературы Древней Руси. XIV — середина XV века / Вступ. ст. Д. С. Лихачевасост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. -М.: Худож. лит., 1981. — С.96 -111. Кир. — Бел. 586/843 — Сборник певческий котированный. Кон. XVI в. КПП — Киево-Печерский патерик / Подгот. текста, пер. и коммент. Дмитриева Л. А. // Памятники литературы Древней Руси: XII век / Вступ. ст. Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 413 — 623. Лет. пов. — Летописная повесть о Куликовской битве / Подгот. текста, пер. и коммент. М. А. Салминой // Памятники литературы Древней Руси. XIV середина XV века / Вступ. ст. Д. С. Лихачевасост. и общ. ред. JI.A. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 112 — 131. Мол. Д.З. — Моление Даниила Заточника / Подгот. текста, пер. и коммент. Лихачева Д. С. // Памятники литературы Древней Руси: XII век / Вступ. ст. Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 388 — 399. МСАв — Минея служебная. Авг. / Бл (а)гословением Евгения, митрополита Киевского и Галицкого, и с (вя)щенно-архимандрита Киево-Печерския лавры. — С Московскаго 1807 года издания. — (Киев): Во с (вя)той Киево-Печерской лавре, Сент. 1834. Никол. — Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности / Н. К. Никольский // Сборник ОРЯС. — Т.82. — № 4. — С.88 -94.

НОкС — Наставление отца к сыну / Подгот. текста, пер. и коммент. Демковой Н. С. // Памятники литературы Древней Руси. XIV — середина XV века / Вступ. ст. Д. С. Лихачевасост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 496 — 499. ПовОВ — Повесть об ослеплении Василия П / Подгот. текста, пер. и коммент. Я. С. Лурье // Памятники литературы Древней Руси. XIV — середина XV века / Вступ. ст. Д. С. Лихачевасост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 504 — 521. Пог. 368 — Сборник богослужебный. Нач. XIX в. Пог. 431 — Минея праздничная на март — январь. Нач. XVII в. Пог. 434 — Трефолой (Сборник служб преимущественно русским святым). Сер. XVI в.

Пог. 564 — Минея служебная с добавлениями. 1592 г.

Пр. — Прохоров Г. М. Гимны на ратные темы эпохи Куликовской битвы / Г. М. Прохоров // ТОДРЛ. Т.37. — АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом) — отв. ред. Д.СЛихачев. — Л.: Наука, 1983. — С.289 — 304. СкБГ — Сказание о Борисе и Глебе / Подгот. текста и пер. Л. А. Дмитриева // Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы. XI — начало ХП века / Вступ. ст. Д. С. Лихачевасост. и общ. ред. Д. С. Лихачева и Л. А. Дмитриева. — М.: Худож. лит., 1978. — С.279 — 303. СлДИ — Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича / Подгот. текста, пер. и коммент. М. А. Салминой // Памятники литературы Древней Руси. XIV — середина XV века / вступ. ст. Д. С. Лихачевасост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 208 — 229. СлПИ — Слово о полку Игореве / Подгот. текста, пер. и коммент. Творогова О. В. // Памятники литературы Древней Руси: XII век / Вступ. ст. Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 372 — 387. Сл. Хр. — Слово о снятии тела Христова с креста / Подгот. текста, пер. и коммент. Колесова В. В. // Памятники литературы Древней Руси: ХП век / Вступ. ст. Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 310 — 323. Соф. 205 — Минея на май. 1463 г. Соф. 208 — Минея на июль. XIV в. Соф. 382 — Минея праздничная. XIII — XIV вв. Соф. 384. — Стихирарь праздничный на крюках. 1156 — 1163 г. г. Яг. — Памятники древнерусского языка. — СПб., 1886. — T. I: Служебные минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь в церковнославянском переводе по русским рукописям 1095 — 1097 годов. Q.n.1.32 — Благовещенский кондакарь. XI — XII вв.