Тувинский язык — тюркский язык, на котором говорит коренное население Республики Тыва, входящей в состав Российской Федерации. Кроме того, он является языком тувинцев, проживающих на юге Красноярского края, в Северо-Западной Монголии и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая [История Тувы 2001: 3].
Тувинский язык, по наиболее распространенной генеалогической классификации Н. А. Баскакова, вместе с древними тюркскими и современным тофаларским языками относится к уйгуро-тукюйской d-подгруппе уйгуро-огузской группы восточно-хуннской ветви тюркских языков [1969: 315 323].
Другая классификация, предлагаемая группой исследователей, объединяет тувинский язык вместе с тофаларским языком и диалектами тувинцев Северо-Западной Монголии (мончаков) в отдельную группу — тобаскую или урянхайскую [СИГТЯ 2002: 5]. Они образуют отдельную ветвь внутри сибирских языков [СИГТЯ 2002: 727].
Особое влияние на тувинский язык оказали древние тюрки — во время тюркского, уйгурского, кыргызского каганатов [Убрятова 1985: 22−23]. Некоторые исследователи считают, что тувинский язык образовался в результате тюркизации какого-то палеосибирского населения древними тюрками и уйгурами, поэтому он (вместе с тофаларским) наиболее близок к древнеогузскому и древнеуйгурскому языкам [Баскаков 1969: 317]. В его лексике и грамматическом строе прослеживаются параллели с языком ор-хоно-енисейских и древнеуйгурских памятников [Баскаков 1969:317- На-деляев 1989: 3−10: Рассадин 1971: 147- Убрятова 1985; Широбокова 2001]. Тувинский язык является результатом скрещивания тюркского языка с языком аборигенов, обитавших на территории Тувы, в котором победило тюркское начало [Черемисина 2002: 234]. Считается, что тувинский язык возник в результате тюркизации аборигенных племен древними уйгурами, и в нем в большей степени сохранилась уйгуро-тюркская основа [Наделяев 1986а: 59- СИГТЯ 2002: 602].
Со времени возникновения тувинского языка на него оказывали различное влияние многие другие тюркские языки и диалекты. В XIII—XIV вв.еках усиливается монгольское языковое влияние, так как в то время Тува находилась сначала в составе империи Чингисхана (XIII-XIV вв.), затем под покровительством монгольских ханств Алтын-ханов и Джунгарии (конец XV — первая половина XVIII в.). С середины XVIII в. до начала XX в. территория Тувы вместе с Монголией была под властью Цинской династии.
Маннай-оол 2004: 84, 85]. Монгольское языковое влияние по-разному отразилось на различных ярусах тувинского языка, особенно сильно в лексике, где отмечен мощный пласт монгольских заимствований.
Начиная с конца XIX, фиксируется влияние русского языка, которое продолжается до настоящего времени. Ранние лексические заимствования проникали в тувинский язык, подчиняясь произносительным нормам тувинской фонетики.
Объектом научного исследования тувинский язык становится со второй половины XIX века. Его изучали многие отечественные и зарубежные лингвисты. Исследования по фонетике тувинского языка на сегодняшний день довольно многочисленны. Проблемам звукового строя тувинского языка уделяли внимание в своих работах В. В. Радлов, Н. Ф. Катанов, А. А. Пальмбах, Ф. Г. Исхаков, Ш. Ч. Сат, 3. Б. Чадамба, Д. А. Монгуш, А. М. Щербак, В. М. Наделяев, Б. И. Татаринцев, С. Ф. Сегленмей, К. А. Бичелдей, М. Б. Мартан-оол и другие исследователи.
Вокализм в фонетической системе тувинского языка представлен троичным противопоставлением гласных: долгих, фарингализованных и краткихнекоторые исследователи к ним добавляют также долгие назализованные гласные.
Долгие гласные тувинского языка, как и в ряде других тюркских языков, вторичные, и они в значительной части возникли из стяжения гласных соседних слогов после выпадения находившихся в интервокальном положении сонантов. Вторичные долготы тюркских языков упомянуты в «Сравнительно-исторической грамматике тюркских языков». Более детальному анализу этих гласных посвящены работы М. Рясянена, А. М. Щербака, Е. И. Убрятовой, Н. А. Баскакова, Н. К. Дмитриева.
Описание фонетической системы тувинского языка впервые было осуществлено Н. Ф. Катановым в его труде «Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня», который является основополагающим исследованием для тувиноведения. Н. Ф. Катанов, впервые описывая тувинскую грамматику, максимально полно провел сопоставление тувинского с другими тюркскими и монгольскими языками и, где только мог, осуществил наблюдения сравнительно-исторического характера. Его труд является отчасти первым опытом исторической грамматики тувинского языка, так как, пользуясь сравнением с другими известными к тому времени тюркскими языками, он во многих случаях объяснил происхождение тех или иных явлений. Н. Ф. Катанов разделял гласные на чистые краткие и чистые долгие.
Он установил, что все долгие гласные тувинского языка восходят к комплексу гласный + согласный + гласный (далее ГСГ), и отметил согласные (г, /(, у, б), которые выпали в положении между гласными. Он отмечает возникновение долгих гласных в тюркских основах, монгольских заимствованиях и при стечении гласных в той и другой группе слов [1903: 23−35- 64−110]. «Стечением гласных» исследователь называет случаи, где долготы появляются на стыке морфем [1903: 23−30].
А. А. Пальмбах делил гласные тувинского языка на чистые гласные нормальной долготы, полудолгие гласные с гортанным отступом и долгие гласные. Он также отмечал наличие носовых гласных, но не считал их фонемами [955: 175−188]. Ф. Г. Исхаков также классифицировал тувинский вокализм в своей монографии «Тувинский язык. Материалы для научной грамматики. Очерк по фонетике». Говоря о долгих гласных в тувинском языке, он разделял их по группам: «тюрко-монгольские долготы», собственно тувинские долготы, долгие гласные при морфологических изменениях слов. «Тюрко-монгольскими» он называл гласные в монгольских заимствованиях, которые имеют долготу и в тувинском языке, и в языке-источнике,. Надо отметить, что термин содержательно не совсем удачен, поскольку не объясняется природа этих долгот [1957: 9−51].
В «Грамматике тувинского языка» Ф. Г. Исхакова и А. А. Пальмбаха характеристика тувинской звуковой системы дается в сопоставлении с татарским, хакасским, алтайским, якутским, уйгурским и казахским языками. Кроме обычных долгих гласных, авторами указываются также долгие с носовым оттенком, которые считаются лишь вариантами обыкновенных долгот, хотя в некоторых диалектах выступают в качестве самостоятельных фонем [1961: 35].
Подробное описание вокализма тувинского языка имеется в совместной работе Ш. Ч. Сата и Е. Б. Салзынмаа «Амгы тыва литературлуг дыл». Они различают краткие, долгие, фарингализованные гласные, также указывают на наличие гласных с носовым оттенком [1980: 58−62].
Б. И. Татаринцев в монографии «Монгольское языковое влияние на тувинскую лексику» подробно рассмотрел фонетическое освоение монго-лизмов, заимствованных в разные периоды. Он установил, что в ранних заимствованиях долгота гласных образована по тюркскому образцу, а более поздние, по признаку долготы гласных, в большей степени близки к современным монгольским языкам.
Большую работу по изучению вокализма тувинского языка проделал К. А. Бичелдей. Кроме восьми кратких, восьми долгих, восьми фарингализованных гласных фонем, автор выделяет восемь назализованных долгот, которые также, как он считает, имеют фонематическое значение [1979; 1980 а, б- 1984; 1985; 1986; 2001 а, б, в].
Фонематическую длительность гласных впервые экспериментально определил А. Ч. Кунаа и установил следующие параметры: краткие гласные реализуются в пределах 6, 9−14 сигм, долгие в пределах 27−37 сигм [1957: 26]. Зоны средней длительности реализации кратких и долгих гласных не перекрещиваются. Это доказывает, что длительность является постоянным и различительным признаком указанных групп гласных.
Фонетика диалектов и говоров тувинского языка изучена недостаточно. Описание звукового строя диалектов в основном производилось слуховым методом: по монгун-тайгинскому [Бабушкин 1961], тандинскому [Сат 1963; Сарыкай 1973], овюрскому [Хертек 1964], тес-хемскому [Арагачи 1964], улуг-хемскому [Хертек 1968], пий-хемскому [Сарыкай 1968], тере-хольскому [Сат 1968; Серен 1989; Делгер-оол 1993], кара-хольскому [Хертек 1970], каа-хемскому [Чадамба 1973], эрзинскому [Кунаа 1973], барун-хемчикскому [Мартан-оол 1977], дзун-хемчикскому [Сегленмей 1983], бай-тайгинскому [Доржу 1997] говорам, а также по тоджинскому [Арцы-башева 1935; Чадамба 1974; Бичелдей 2001г], западному [Бабушкин 1960], диалекту тувинцев Северо-Западной Монголии [Монгуш 1983], юго-восточному [Бичелдей 1985; Куулар 1999; 2003] диалектам тувинского языка.
Первое экспериментальное исследование было проведено А. Ч. Кунаа на материале тес-хемского говора. Он описал систему гласных и согласных фонем [1959]. В монографии К. А. Бичелдея «Звуковой строй диалектов тувинского языка» систематизированы и обобщены результаты инструментального обследования диалектов и говоров [2001]. Кроме того, И. Д. Дамбыра был исследован вокализм каа-хемского говора и С. В. Кечил-оол — консонантизм сут-хольского говора тувинского языка с использованием объективных экспериментальных методов [Дамбыра 2003; Кечил-оол 2004].
В тувинских диалектах по долготе и краткости гласных слуховым методом были установлены следующие отличия от литературного языка: а) соответствие кратких долгим гласным литературной нормы в некоторых словоформахб) соответствие долгих кратким гласным литературного языкав) образование долгих гласных на месте долготных комплексов.
В юго-восточном диалекте долгие гласные в количественном отношении произносятся короче, чем в литературном языке, что обусловлено влиянием монгольской речи самих же жителей юго-восточной Тувы [Куулар 2003: 10−12].
Диалектологи в тоджинском диалекте и тес-хемском говоре признавали наличие назализованных гласных [Чадамба 1974: 18−19- Кунаа 1958: 8]. Вместе с тем, и в других диалектах тувинского языка также встречаются долгие гласные с большей или меньшей степенью назализации. Однако, не отрицая наличия в долгих назализованных гласных, исследователи тувинского языка, все же считают, что они недостаточно распространены, чтобы считать их самостоятельными фонемами [Исхаков, Пальмбах 1961; Сат, Салзынмаа 1980].
Более подробный анализ диалектных особенностей представлен в основной части работы. Диалектные различия в отношении долгих гласных ставят ряд вопросов, решение которых дает возможность яснее понять ретроспективу тувинского языка и перспективу его развития на фонетическом уровне.
Долготы в тюркских языках, происхождение которых еще не известно, называют «первичными». «Первичные» долгие гласные существуют, например в якутском и туркменском языках. Поскольку большая часть слов с долгими гласными в указываемых современных языках соответствует словам с долгими гласными в древних памятниках, их называют «древне-тюркскими» или «первичными». Ряд ученых в тувинском языке также находит «первичные» долготы [Бичелдей 1989; Кормушин 2002: 602], в других тюркских языках им соответствуют краткие.
Некоторые ученые констатируют, что долгие гласные в древнетюркских памятниках в отдельных случаях имели графическое изображение [Щербак 1970: 53−54- СИГТЯ 1984: 37−44]. В частности, они отмечены в языке ор-хоно-енисейских памятников, в словаре Махмуда Кашгарского. Знак, обозначающий а, в орхоно-енисейских памятниках ставился в неконечной позиции только там, где должно было стоять долгое [а:]- а там, где имелось [а] нормальной длительности, этот знак пропущен. Ф. Г Исхаков отмечает, что в словаре М. Кашгарского долгий [а обозначался удвоенной буквой [1955: 160−161].
Отдельные исследователи полагают, что «первичные» долготы существуют и в монгольских языках [Рясянен 1955: 60−62- Shiro Hattori 1970: 181 195].
Ряд ученых выступает за «первичность» долгих гласных в тюркских языках. У Е. И. Убрятовой отмечается, что О. Бётлингк изучив якутские слова с долготами, заметил, что в других тюркских языках этим долгим гласным соответствуют краткие и нельзя установить здесь исчезновение какого-либо согласного. Он первым высказал идею о «первичности» этих гласных, его поддержал И. Буденц [1985: 18]. Е. Д. Поливанов, хотя и не отрицал существования «первичных» долгих гласных, но высказал предположение, что долготы на якутской почве «можно приписать влиянию звонкости следующего согласного» [по Щербаку 1970: 124].
Другие исследователи рассматривают вопрос о пратюркской долготе в общеалтайском плане [Мельников 1971: 303−307]. К. Г. Менгес, сравнивая тюркские слова кв: к 'небо' и а: б 'охота' с монгольскими хвхеи aba, заметил, что односложным словам с долгими гласными тюркских языков соответствуют двусложные слова с обычными гласными в монгольских языках. Это навело его на мысль, что в алтайском праязыке не было долгих гласных, они в тюркском праязыке появились как следствие количественной компенсации выпавшего конечного гласного [по Щербаку 1970: 124]. М. Рясянен утверждает, что в якутском и туркменском языках сохранились исконные долготы. Из примеров К. Г. Менгеса он делает свои выводы: монгольские языки утратили долготы, а тюркские языки отражают здесь исконное положение. Для него вопрос о «первичности» долгот бесспорен [1955: 60−62].
У других исследователей вызывает сомнение наличие «первичных» долгот не только в тувинском языке [Татаринцев 1986: 153−155- 1990: 17−18], но и в якутском и туркменском языках [Убрятова 1985 8−18]. Е. И. Убрятова была убеждена в том, что термином «первичная долгота» называют те случаи, где проявления долготы пока еще не могут объяснить [1985: 18].
Много споров также по поводу процесса и причин возникновения «первичных» долгот [Щербак 1970: 47−59- 122−143]. По мнению ряда ученых, они образовались вследствие слияния гласного с согласным, или гласного с гласным, после выпадения согласного в сочетаниях VCV [Языки народов СССР. Тюркские языки 1966: 22- Щербак 1970: 123]. Н. К. Дмитриев отмечает, что В. В. Радлов не признавал наличия в тюркских языках долгих гласных «по природе» [Дмитриев 1955: 194]. С точки зрения А. Биишева, данные долготы появились в результате стяжения гласного с j [1963: 118].
Для некоторых исследователей образование «первичных», долгих гласных в тюркских языках — процесс, происходивший в целях различения омонимов и предохранения гласных от редукции. [Щербак 1970: 124].
Сам А. М. Щербак считает, что «первичные» долготы развились из слогов с вершиной на вокалической части в тот период развития языка, когда слова в нем были моносиллабами. Он признает, что указанные долгие гласные древние, но не считает, что они существовали в тюркских языках изначально. Они отличаются от вторичных хронологически [1970: 47−59- 122−143].
В. М. Наделяев связывает образование «первичных» долгот с субстратным явлением и с троичной системой противопоставления согласных. Он считает, например, что первоначально предки якутов не были тюркоязыч-ным народом, а долгие гласные существовали в их языке-субстрате. Приняв тюркский язык, носители субстрата восприняли аллофоны перед сверхслабыми согласными как долгие. То же самое произошло и в туркменском языке [Наделяев 1986 а: 57].
Вопрос о «первичных» долготах в тюркологии остается одним из спорных. В отношении наличия «первичных» долгот в тюркских языках в диссертации мы придерживаемся следующего мнения: указываемые долготы не существовали в тюркских языках изначально. Но допускается их наличие в древних тюркских языках. Возможно, в древнетюркских языках имел место процесс удлинения гласных, обусловленное позицией. Он совершался неравномерно, и, вероятно, был региональным явлением. Высказываемая точка зрения обоснована тем, что материалы орхоно-енисейских рунических памятников и средневековых памятников, зафиксированных с помощью арабской графики, свидетельствуют, что долгие гласные в корневых словах существовали [СИГТЯ 1984: 37 — 52- Щербак 1970: 53 — 54]. Кроме того, учеными отмечается наличие в древнетюркских языках позиционной долготы гласных, связанной с качеством последующего согласного. Существовало противопоставление глухих и звонких согласных на конце односложных слов и в конце первых слогов многосложных слов. Такая оппозиция объясняется закономерностями построения слога, выражавшимися во взаимозависимости характера вторых согласных и гласных в слогах типа (C)VC: звонкие согласные следовали за долгими гласными, а глухость конечных согласных была связана с краткостью гласного, т. е. звонкие согласные следуют за позиционно долгими гласными, а глухиеза краткими [СИГТЯ 2002: 619].
На первый взгляд кажется, что основные параметры долгих гласных в тувинском языке ясны и не вызывают вопросов. Но уже из предшествующего анализа работ тувиноведов возникает ряд проблем, связанных с долгими гласными: каковы основные механизмы образования долгих гласныхнасколько активно возникновение долгот в тувинском языке по сравнению с другими тюркскими языкамиа также существуют ли в тувинском языке «первичные» долготы, приемлемо ли выделять отдельный ряд долгих назализованных гласных, имеют ли они фонематическое значение и по какой причине появились назализованные долготы. Кроме того, неясны причины образования в нем вторичных долгот в целом.
Актуальность исследования. Исследование отдельных фонетических явлений языка дает значительный материал для изучения его истории и ряда других проблем, относящихся к его современному состоянию, так как фонетика и морфология считаются ярусами более устойчивыми и менее подверженными изменениям. Кроме того, изучение звукового строя позволяет выявить контакты носителей разных языков и степень глубины взаимовлияния этих языков друг на друга. К настоящему времени осуществлены сбор и научное обобщение фонетических материалов по фарингализо-ванным гласным тувинского языка и по вокализму каа-хемского говора. Однако происхождение долгих гласных в тувинском языке все еще остается недостаточно изученным, хотя научные изыскания по этой проблеме могут способствовать решению ряда вопросов, связанных с языковыми контактами и субстратно-адстратным влиянием, что потребовало проведения специального исследования в сопоставлении с материалами монгольских языков и тюркских языков Южной Сибири.
Цель работы. Основной целью диссертации является описание долгих гласных в тувинском языке, для чего необходимо по возможности в полном объеме выявить механизмы образования долгот и их отличия от тех же явлений в монгольских и соседних тюркских языках, определить возможные причины возникновения вторичных долгот, проверить наличие «первичных» в тувинском языке, установить, приемлемо ли выделять отдельный ряд долгих назализованных гласных и имеют ли они фонематическое значение.
Задачи. В соответствиии с общими целями в работе ставятся конкретные задачи: собрать лингвистический материалвыявить сходства и различия долгих гласных в тувинском литературном языке и диалектах, в тувинском языке и соседних тюркских, а также в монгольских языках. Определить природу основных различий долгих гласных в диалектах и литературном языке, установить причины возникновения этих расхождений.
Методика исследования. При анализе материала использовались описательный, сравнительно-сопоставительный, исторический, этимологический методы исследования. Кроме того, велись аудиовизуальные наблюдения автором над живой речью носителей тувинского языка.
Материалами и источниками исследования послужили изолированные словоформы, извлеченные из Тувинско-русского словаря [М., 1955]. Источниками материалов для сравнения или этимологизации послужили следующие словари: Хакасско-русский [М., 1953], Ойротско-русский [М., 1947], Шорско-русский и русско-шорский [Кемерово, 1993], Древнетюрк-ский [JL, 1969], Большой академический монгольско-русский, I-IV тома [М., 2001;2002], «Тематический словарь северных диалектов алтайского языка» [Горно-Алтайск, 2004]- Тофаларско-русский и русско-тофаларский словарь В. И. Рассадина [Иркутск., 1955], а также словарь В. В. Радлова «Опыт словаря тюркских наречий», I-IV тома [СПб., 1893−1911], труд Н. Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка с указанием главных родственных отношений его к другим языкам тюркского корня» [Казань, 1903]- «Этимологический словарь тюркских языков» Э. В. Севортяна, I-III тома [М., 1974; 1978; 1980]- «Этимологический словарь тюркских языков», IV-VI тома [М., 1989; 1997; 2000]- «Этимологический словарь тувинского языка» Б. И. Татаринцева, I — III тома [2000; 2002; 2004]- «Грамматика тувинского языка» Ф. Г. Исхакова и А. А. Пальмбаха [М., 1961]- монографии В. И. Рассадина «Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении» [М., 1978], «Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках» [М., 1980] и словарное приложение к «Фонетике и лексике тофаларского языка» [Улан-Удэ, 1971] и др.
Кроме того, использовались материалы по диалектам и говорам тувинского языка из опубликованных и рукописных работ, указанных в списке источников. Часть материала была получена автором от информантовносителей диалектов тувинского языка. Всего было собрано около 4000 словоформ и аффиксов.
В указанных работах зафиксированы языковые материалы, существовавшие в определенный период развития рассматриваемых языков. Если соответствия какой-либо словоформы не обнаруживается в словарях современных тюркских языков Южной Сибири, то с необходимой ссылкой приводятся материалы В. В. Радлова, Н. Ф. Катанова, В. И. Рассадина. Использование материала этих источников в данной работе обосновано тем, что в исторической фонетике допустимо сопоставление с соответствиями, вышедшими из употребления в каком-то из языков. Сопоставительный материал, приводимый в работе, отражает направленность изменений, в том числе фонетических, в сравниваемых языках.
Источники материала (двуязычные словари тюркских языков) в основном не оформлены специальными ссылками. Источниковедческие ссылки делаются в тех случаях, когда источниками сравниваемых соответствий служили другие труды, например, «Большой академический монгольско-русский словарь» или «Опыт словаря тюркских наречий» В. В. Радлова. Список источников можно найти в приложениях. Источниковедческие ссылки даются в круглых скобках, в отличие от библиографических, оформленных квадратными скобками.
В данной диссертации словоформы тувинского языка передаются таким же образом, как и на письме, поскольку тувинская орфография в целом достаточно адекватно отражает произношение слов и, в частности, долгих гласных. Транскрипция использована в тех случаях, когда произношение отличается от графической трансляции. В частности, использованы специальные знаки, например, в указании носового оттенка долгих гласных. Материалы других языков даются соответственно их источникам.
Научная новизна исследования. В работе впервые достаточно полно осуществлено системное изучение долгих гласных в тувинском языке не только в корневых основах, но и на стыке корневых и аффиксальных морфем, а также в аффиксах. Проведено исследование, в котором сделана попытка выявить причины образования вторичных долгот в тувинском языке. Опираясь на имеющуюся в литературе информацию о возникновении долгих гласных в тюркских языках, мы дополнили, уточнили и проанализировали долготные комплексы, на основе которых образовались долгие гласные тувинского языка, возможные пути и способы их появления.
Путем сопоставления с тувинскими диалектными материалами, данными других тюркских языков Южной Сибири и монгольских языков выявлены специфические черты долгот в тувинском литературном языке и диалектах. Вновь полученные данные также позволили констатировать различия в современном литературном тувинском языке и диалектах относительно оппозиции «краткость/долгота».
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретические результаты и выводы, полученные в диссертационной работе, могут быть использованы в сравнительно-исторических и диалектологических исследованиях по тюркским языкам, при разработке курсов лекций по фонетике, сравнительно-исторической грамматике тюркских языков Сибири для студентов филологических факультетов Тывинского государственного университета и республиканских университетов Сибирипри составлении сравнительно-исторической грамматики тувинского языка.
Материалы исследования будут способствовать всестороннему освещению исторически существовавших контактов носителей тувинского и других языков. Они могут послужить также дополнительным материалом для изучения различных явлений в звуковом строе и морфологии тувинского и других тюркских языков, а также представляют интерес для ареальной лингвистики. Выводы и положения диссертации могут быть использованы также в практике преподавания родного языка в тувинской национальной школе.
Положения, выносимые на защиту.
1. Долгие гласные тувинского языка являются вторичными образованиями.
Есть несколько способов и причин образования долгот в тувинском языке: а) основным из них является стяжение соседних гласных в один долгий вследствие выпадения интервокальных согласныхб) образование эмфатических долготв) возникновение позиционных и заместительных долгот, а также долгот, обусловленных контаминациейд) заимствования словоформ с «готовыми» долготами из монгольских языковг) восприятие ударных гласных в русских заимствованиях как долгих.
2. Корневые долготы в основном образовались вследствие выпадения интервокальных сонантов и сочетания цг. На стыке основ и аффиксальных морфем, кроме сонантов, могут выпадать также и другие согласные. Поэтому стык морфем создает благоприятные условия для различных фонетических процессов, в том числе для образования долготы гласных.
Образование вторичных долгот в целом началось на стыке морфем, которые постепенно слились в одну морфему и на современном этапе стали неразложимыми. В начале процесса образования вторичных долгот из долготных комплексов в интервокальном положении выпадали сверхслабые согласные — сонанты, затем этот процесс затронул и некоторые другие согласные звуки. В конечном итоге на стыке морфем стали выпадать и те согласные, которые, вероятно, не были затронуты этим процессом ранее.
3. Долгие гласные, восходящие к долготным комплексам с неоднородными гласными (с узким и широким), образованы по первому широкому гласному этого комплекса.
4. В тувинском языке долгие гласные распространены шире, чем в других тюркских языках Южной Сибири, где его долготам соответствуют либо долгие гласные, либо краткие, восходящие к вторичным долготам. Кроме того, в соседних тюркских языках чаще, чем в тувинском, сохраняются долготные комплексы или их рефлексы.
5. Сонант [у] в тюркских языках Южной Сибири выпадает в интервокальном положении, образуя в тувинском и тофаларском языках факультативные назализованные долгие гласные. Носовой сонант часто сохраняется в алтайском и, отчасти, в хакасском языках, в отличие от тувинского и то-фаларского, где он повсеместно выпал.
6. «Первичных» долгот в тувинском языке нет. Те долгие гласные, которые в нем принято трактовать как «первичные», носят позиционный характер или являются результатами контаминации, выпадения интервокальных согласных.
7. Причина выпадения интервокальных согласных связана с ослаблением их артикуляции, что, вероятно, объясняется влиянием аборигенных племен Саяно-Алтая. Относить язык этих племен к какой-либо определенной группе довольно сложно, так как почти никаких данных о языке этих племен не осталось.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложений. В приложениях помещены список принятых в работе сокращений и символов, список информантов, библиография.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Данная работа посвящена исследованию долгих гласных тувинского языка в сравнительном аспекте и предусматривает выявление основных способов и причин образования долгот в тувинском языке. Результаты исследования позволяют сделать следующие выводы: долгие гласные тувинского языка могут находиться в любой позиции слова: в первом и последующих слогах, в аффиксах, на стыке морфемдолготы, восходящие к комплексу VCV, имеются в основах тюркского, монгольского и, изредка, русского происхождениякорневые долготы в основном образовались вследствие выпадения интервокальных сонантов г [у], ц [д], реже в [Р], м [ш] и сочетания [ду]. Долгие гласные в аффиксах образуются за счет выпадения согласных на стыке двух формантов, чаще близких по значению. Выпадающими являются согласный г и сочетание цг. На стыке основ и аффиксальных морфем, кроме указанных, также могут выпадать к [к], л [1], р [г], д [d], н [л] и сочетание цк > [цу]. Следовательно, стык морфем создает благоприятные условия для различных фонетических процессов, в том числе для образования долготыиз-за агглютинативного типа тюркских языков сочленение морфем создает благоприятные условия для различных фонетических явлений, в том числе для образования долгот вследствие выпадения интервокальных согласных. Согласно этому, возникновение долгот из комплексов VCV в целом началось на стыке морфем, которые постепенно слились в одну морфему и на современном этапе стали неразложимыми корнями. Когда образование вторичных долгот только начиналось, выпадали самые слабые согласные, сонанты г [у], ц [д], затем этот процесс затронул и в [Р], м [ш]. Судя по количеству образованных вследствие их выпадения долгот, последние до сих пор остаются довольно устойчивыми.
Анализ вторичных долгот, образованных на стыке современных морфем (по сравнению с долготами в корневых основах, которые, очевидно, также образовались в результате слияния некогда разложимых древних формантов), показал, что в последующий период развития языка на стыке морфологических единиц стали выпадать и другие согласные, вероятно, ранее не подвергавшиеся выпадению.
В тувинском и тофаларском языках почти не сохранился интервокальный [д], который в алтайском и хакасском языках не выпадает в некоторых основах. При выпадении этого носового сонанта в тувинском и тофаларском языках образуются необусловленные назализованные долготы. Их наличие отличает тувинский и тофаларский языки от монгольских и других тюркских языков Южной Сибири. Система назализованных долгих гласных имеется в огузских языках, в частности в диалектах азербайджанского языка [СИГТЯ 2002: 27]. В некоторых монголизмах долгота произносится с назализацией вследствие выпадения интервокальных цг [ду] и сонанта ц [д], восходящего к г [у]. Есть также монголизмы, где невозможно точно определить, заимствовалось слово с готовым долгим гласным или долгота образовалась в тувинском языке самостоятельно.
Назализованные долгие гласные в тувинском языке не могут считаться фонемами, так как в настоящее время они все больше теряют носовой оттенок и произносятся как чистые долгие. Особенно это заметно в речи тувинцев среднего возраста и моложе. Назальное произношение проявляется также по-разному в тувинских диалектах. Как справедливо полагает И. В. Кормушин, назализация является воздействием адстрата, поскольку такое влияние, как правило, со временем ослабевает [СИГТЯ 2002: 612].
Долгие гласные в монголизмах, образованные после заимствования, т. е. уже в самом тувинском языке, несколько отличаются от долгот в этих же словах в монгольских языках. Долготные комплексы [ауу], [еду] образовали в тувинском языке долгие гласные по первому широкому гласному, т. е. [а:] и [э:], а в монгольских языках по второму, узкому — [у:], [у:].
Интервокальный [(3] чаще выпадает между огубленными гласными, образуя долгие огубленные гласные также по первому широкому гласному, если комплекс имел неоднородные гласные, [ш] выпадает в основном в том случае, если восходит к [Р].
В тувинском языке выпадение интервокального [j] с образованием долготы скорее исключение, чем закономерность. Но в редких случаях встречается вариативное употребление долгого гласного и долготного комплекса с интервокальным [j]. Кроме того, сочетание гласный + й в конце слова в тоджинском диалекте переходит в долгий гласный, что характерно и для тофаларского языка. В исключительных случаях в корневых основах выпадают и другие согласные.
В результате выпадения интервокальных согласных в тувинском языке образовано больше долгот, чем в алтайском и хакасском языках. Долгим гласным тувинского языка в соседних тюркских языках соответствуют либо долгие гласные, либо краткие, что чаще наблюдается в хакасском и шорском, реже — в алтайском литературном языках. В алтайском языке на стыке морфем отмечено частое сохранение сонантов.
Интервокальные согласные, образуя долготу, вероятно, начали выпадать сначала в положении между широкими, постепенно охватывая долготные комплексы с неоднородными (узкий и широкий) гласными. Узкие долгие гласные начали образовываться в последнюю очередь.
Для тюркских языков, в том числе и тувинского, характерно образование долгих гласных по широкому гласному из комплексов с неоднородными гласными. И в тюркских основах, и в заимствованиях из монгольских и русского языков можно наблюдать это явление. В комплексах с неоднородными гласными первым компонентом в основном являются широкие гласные, а вторым — узкие. На образование долготы по первому широкому гласному повлияла позиция широкого гласного рядом с узким. Такая позиция обусловила образование долгот по первому широкому гласному из долготных комплексов с неоднородными гласными. Широкий гласный произносился четче и постепенно удлинялся, тогда как второй узкий гласный, постепенно редуцируясь, исчезал или сливался с первым широким гласным. Так установился механизм образования долгих гласных по первому широкому гласному.
Таким образом, механизм образования долгот по первому широкому гласному из комплекса с неоднородными гласными отличает тюркские — тувинский, хакасский, тофаларский и алтайский языки от монгольских, в которых долгота образовалась по второму узкому гласному. Долготы, подобные монгольским, отмечены только в южных диалектах алтайского языка.
Варианты основ с сохранившимися долготными комплексами характерны для литературного тувинского языка, а в диалектах чаще функционируют варианты с долгими гласными.
В тувинском языке, как в корнях, так и в аффиксах зафиксированы долгие гласные, которые являются «готовыми» долготами в заимствованиях из монгольского языка, эмфатическими, позиционными, результатом контаминации. Ударные гласные прототипов русских заимствований в тувинском языке в основном передаются как долгие.
Долгие гласные, которые некоторыми исследователями признаются как «первичные» по своему происхождению, являются позиционными, обусловленными контаминацией, следствием стяжения соседних гласных в результате выпадения интервокальных согласных, образованиями на основе подражательных слов или диалектными особенностями, природа которых не всегда ясна.
В некоторых качественных прилагательных и образованных от них наречиях надыр удлинение узкого гласного в последних слогах играет формообразующую роль. Вероятно, это удлинение также имеет эмфатическую природу.
Основным способом образования долгот в тувинском языке является стяжение соседних гласных в результате выпадения интервокального согласного.
Процесс образование долгих гласных в тувинском языке начался после наложения тюркского языка на некий нетюркский субстрат и был обусловлен не только артикуляционно-акустической базой этого этноса, но имел также предпосылки в тюркских диалектах, ставших основой тувинского языка и влиявших на него. Артикуляционно-акустическая база аборигенных племен дал толчок этому процессу. Начало процесса выпадения интервокальных согласных и образования вторичных долгот в тувинском языке можно датировать ранним средневековьем. В тувинском языке процесс образование долгих гласных активен и в настоящее время, эти гласные достаточно устойчиво сохраняют долготу (не переходят в разряд гласных нормальной долготы), что, вероятно, обусловлены монгольским влиянием.