Формальный анализ атрибутивных именных групп в перспективе конструкций с внешним посессором

Воспринимая окружающий мир, человек стремится связать между собой некоторые его объекты (в широком понимании последнего термина). Например, мы склонны связывать друг с другом родственников или знакомых, вещь и ее обладателя, целый объект и его часть, место и его обитателя, а также действие и деятеля, действие и его объект, свойство и его носителя ит. п. А. Е. Кибрик предлагает называть такую связь когнитивной сопряженностью [Кибрик 2007]к.

Язык может оформлять когнитивную сопряженность объектов различными средствами. Чаще всего это атрибутивная синтагма (АС)2: тетя Ивана, мой товарищ, моя сумка, рука лейтенанта, папин кабинет, появление ' ревизора, избиение младенцев, красота Настасьи Филипповны и т. п. Здесь номинации связываемых сущностей связаны синтаксически — они составляют именную группу (ИГ). Вершину и зависимое такой ИГ будем называть обладаемым и посессоромз соответственно.

В ряде языков, в частности в русском, существует и другая стратегия оформления когнитивной сопряженности. Номинации.

1 По А. Е. Кибрику, связь между объектами действительности является частным случаем когнитивной сопряженности наряду со связью типа «ситуация — участник ситуации».

2 «Атрибутивная синтагма состоит из пары именных групп, связанных подчинительным отношением. В русском языке она оформляется показателем родительного падежа в зависимом имени (дом отца) или притяжательной формой зависимого местоимения (мой / твой / наш / ваш / свой дом). Типологически возможно также ее оформление показателем в вершинном имени (изафетная конструкция в тюркских языках), в обоих именах (сопряженное состояние в арабском языке) или специальным служебным словом (английский предлог oj). Атрибутивная синтагма может также представлять собой контактное соположение зависимого и вершинного компонентов» [Кибрик и др. 2006]. Также будем называть атрибутивными синтагмами именные группы с притяжательными прилагательными типа мамин, Сашин.

3 Заметим, что данная терминология чрезвычайно условна. Она связана с крайне широким пониманием посессивности, сложившимся в Московской типологической школе. В соответствии с таким пониманием, «посессивная» ИГ — это любая ИГ с именной вершиной и приименным зависимым, прежде всего генитивным. (Подробнее см. Гл. 1 настоящей работы). связываемых объектов могут употребляться в составе конструкции, где они непосредственно друг от друга не зависят и единой ИГ не образуют ((1) — (5)).4.

1) У Ивана вчера тётя приехала.

2) В печали и в радости огурец был мне верный товарищ, помогал найти себя, принять решение (Ю. Коваль).

3) Положи это мне в сумку.

4) Что вы, спасибо, — сказал я и, благодарно пожав руку лейтенанту, ринулся к дверям (Ф. Искандер).

5) Моя записка попала к папе в кабинет совершенно случайно.

По традиции, конструкции, подобные тем, которые встретились в примерах (1) — (5), будем называть конструкциями с внешним посессором (КВП), АС и КВП — посессивными конструкциями, а смысловые отношения между именами в атрибутивной синтагме и в синонимичной ей КВП — генитивными отношениями (ГО).

Обычно при языковом оформлении конкретной денотативной ситуации, предполагающей когнитивную сопряженность объектов, имеет место конкуренция посессивных конструкций. Часто конкурируют АС и одна из КВП, но возможны и более сложные случаи, когда говорящему приходится делать выбор более чем из двух посессивных конструкций (ср. Он поцеловал её щеку < ей щекуеё в щеку>).

Выбор стратегии оформления когнитивной сопряженности определяется факторами разной природы, как-то: семантическими ролями посессора и обладаемого, их местом в структуре дискурса, семантикой вершинного предиката.

4 Еще одним средством оформления когнитивной сопряженности объектов является так называемая комитативная группа: дама с собачкой, девочка с косичками, история с метранпажем (подробнее см. [Архипов 2005]). Изучение комитативной группы выходит за рамки настоящей работы. высказывания, наличием модификаторов при посессоре и обладаемом и др. Влияет на этот выбор и тип генитивного отношения. Основная дель настоящего исследованияопределить, в чем состоит влияние типа ГО на оформление посессивной конструкции.

Помимо перечисленных факторов на выбор стратегии оформления когнитивной сопряженности объектов могут влиять самые разные семантико-прагматические характеристики обозначаемых ситуаций. Например, важную роль играет такой семантико-прагматический параметр, как степень заинтересованности участников ситуации в результате происходящего. Определить, какие характеристики ситуации, связанной с когнитивной сопряженностью объектов, учитываются говорящим при выборе стратегии ее оформленияеще одна дель данной работы.

Поставленные цели предполагают решение следующих задач: выявить типовые ситуации, оформление которых предполагает использование по крайней мере одной из КВПсоздать список ГО5, к которому были бы максимально чувствительны КВПпостроив иерархии доступности ГО для КВП в целом и для различных подтипов КВП, определить степень влияния ГО на употребление посессивной конструкции;

5 Строго говоря, данная задача сводится к усовершенствованию списка ГО, созданного ранее в нашей рабочей группе. сравнив употребление посессивных конструкций в каждой из выделенных типовых ситуаций, I определить, какие из аспектов этих ситуаций влияют на выбор той или иной из КВП или АС при прочих равных условияхобобщить результаты в виде процедур, близких к формальным, позволяющих адекватно' анализировать и, по возможности, порождать посессивные конструкции не-носителю русского языка, с одной стороны, и машине, с другой.

Такие результаты представляются практически* значимыми и могут быть использованы в преподавании русского языка как иностранного (на средне-продвинутом этапе обучения)' и в проектах, связанных с автоматической обработкой естественного языка, в частности в системах автоматического перевода. Кроме того, полученные результаты могут быть использованы при создании учебных пособий> по русской* и общей семантике, а также по синтаксису русского языка.

Проблемы, обсуждаемые в данной работе, связаны с семантико-синтаксическим интерфейсом. Этим определяется' ее теоретическая' значимость. Представленный в работе список FO, их классификация и иерархии, связанные с ними, будут полезны при анализе не только посессивных конструкций, но и других языковых явлений. То же можно1 сказать и о выделенных семантических характеристиках высказываний, влияющих на выбор той или иной из конкурирующих посессивных конструкций. Эти характеристики позволили сформулировать ряд принципов (в частности, принцип единственности максимально вовлеченного участника), сфера действия которых распространяется за пределы конструкций с внешним посессором. Наконец, полученные данные о специфике КВП (одного из интереснейших языковых феноменов) MoiyT быть использованы в различных семантико-синтаксических теориях, в частности в грамматике конструкций ([Fillmore, Kay 1987], [Goldberg 1997]).

Исследование способов языкового оформления когнитивной сопряженности объектов связано с фундаментальной проблемой соотношения языковой формы и когнитивных структур в сознании человека. Этим определяется актуальность данной работы.

В литературе известны работы по проблеме внешнего посессора. В них рассматривается широкий крут вопросов, посвященных как теоретическому осмыслению этой проблемы (ср., напр., [Payne, Barshi 1999а], [Shibatani 1994], [Heine 1997], [ТФГ 1996] и др.), так и изучению различных ее аспектов — в частности, употреблению отдельных посессивных конструкций в различных языках мира (ср. [Haspelmath 1999]), [Mel'cuk, Iordanskaya 1995], [Podlesskaya, Rakhilina 1999], [Cienki 1993], [Paykin, Van Peteghem 2003] и др.). Систематического, теоретически подкрепленного описания всего пространства конструкций с внешним посессором, тем не менее, до сих пор не создано. А именно такое описание необходимо, если мы хотим понять, как устроен фрагмент когнитивной структуры, связанный с восприятием объектов.

С другой стороны, необходимость системного анализа синонимии русских посессивных конструкций продиктована возрастающими потребностями перевода русских текстов на языки с не столь богатым арсеналом КВП (например, на английский или китайский).

Богатые возможности кодирования когнитивной сопряженности объектов в русском языке создают значительные проблемы при изучении русских посессивных конструкций носителями других языков. Для решения этой проблемы необходимо создать системное описание условий употребления КВП и АС по принципу «от обозначаемой ситуации к форме». Именно такое описание отвечает актуальному сейчас коммуникативному принципу представления материала — от обозначаемой ситуации к средствам ее лексико-морфологического оформления (подробнее см., напр. [Всеволодова 2000], [Борисова, Латышева 2003], [Акишина, Каган 2002] с дальнейшей библиографией).

Исследование проводится, в основном, на материале русского языка. Для доказательства ряда теоретических положений привлекаются также данные финно-угорских и некоторых других языков, в частности китайского.

Для работы привлекались следующие источники фактического материала.

1. Корпус русских текстов объемом около 230 тысяч слов, в который вошли почти сорок нарративных литературных текстов различных авторов XX века&-. Данный корпус изначально был ориентирован на одно языковое явление — конструкции с внешним и внутренним посессором (в корпусе насчитывается немногим менее 7000 таких конструкций). Тем самым, разметка корпуса включала лишь те параметры, которые были признаны.

6 В создании корпуса (на разных этапах работы) принимали участие: А. Е. Кибрик (руководитель группы), М. М. Брыкина, К. Ю. Дружкин, А. П. Леонтьев, А. Л. Леонтьева, С. В. Пискунова, А. Н. Хитров. релевантными для описания этого явления (подробнее см. [Кибрик и др. 2006], [Kibrik et al. 2007]). Одним из параметров стал тип генитивного отношения.

2. Тюбингенские корпуса (Уппсальский корпус и корпус текстов М. А. Булгакова). На основе этих корпусов был создан подкорпус объемом 2875 примеров, размеченный по типу ГО.

3. Русский национальный корпус (www.ruscorpora.nl).

4. Примеры разговорного электронного дискурса, найденные в сети интернет с помощью поисковой системы «Яндекс» fwww.yandex.ru).

Также широко применялись данные, полученные экспериментальным путем?.

Как видно из сказанного, в работе использовался корпусный метод отбора языковых данных, предполагающий различные методики подсчета совместной встречаемости фактов языка. При анализе отобранных данных применялся метод построения иерархий. В частности, были построены иерархии ГО на основе их корреляции с КВП в целом и ее различными подтипами. Описание семантики посессивных конструкций производится в соответствии с методологическими принципами Московской семантической школы (см., например, [Апресян 1995а, б], [Апресян 2005], [СИИ-32], [Апресян и др. 1995] и мн. др.).

Как было сказано выше, системного исследования КВП и синонимичных им АС как единого языкового феномена до сих пор не проводилось. То же можно сказать и об использовании корпусно-статистического метода применительно к.

7 Мы понимаем лингвистический эксперимент так, как понимал его Л. В. Щерба [Щерба 1974]. посессивным конструкциям и их корреляции с типом генитивного отношения. Сказанное определяет научную новизну настоящей работы.

Понятие генитивного отношения для современной лингвистики отнюдь не ново (см. подробный обзор исследований, посвященных данной теме, во второй главе настоящей работы). Однако созданный на основании корпусного исследования список ГО и разработанные автором классификации и иерархии генитивных отношений, представленные в диссертации, ранее в литературе не встречались.

Говоря о научной новизне настоящего исследования, необходимо подчеркнуть, что оно является частью коллективного проекта по изучению когнитивной сопряженности концептов в интегральной модели языка в. Системное изучение КВП и АС как единого языкового феномена являлось общей целью всех участников проекта9. Каждый из участников занимался изучением отдельных факторов, влияющих на употребление посессивных конструкций. Вклад автора данной диссертации в работу проекта заключался прежде всего в исследовании семантических характеристик посессивных конструкций: генитивных отношений и тех семантических аспектов обозначаемых ситуаций, которые влияют на выбор стратегии оформления когнитивной сопряженности объектов.

8 При поддержке гранта РГНФ № 05−0б-80 288-а.

9 Кроме автора диссертационного исследования в проекте принимали участие: Брыкина М. М., Дружкин К. Ю., Леонтьева А. Л., Хитров А. Н., а также Пискунова С. В. Руководитель проекта — проф. А. Е. Кибрик.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы излагались на международных конференциях Диалог-2005, Диалог-2006, Диалог-2007, Диалог-2008, на Четвертой Типологической школе (Ереван, 2005) и на конференции по уральским языкам, посвященной 100-летию К. Е. Майтинской. Кроме того, результаты исследования обсуждались на заседании кафедры теоретической и прикладной лингвистики МГУ им. М. В. Ломоносова. По теме диссертации опубликовано 5 статей (3 из них в соавторстве) и 3 тезисов (1 из них в соавторстве) общим объемом около 1,5 авторских листов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии и указателей принятых сокращений, генитивных отношений и глосс.

Выводы по главе, 5.

В главе представлен опыт построения формального описания КВП, которое можно использовать как компонент системы автоматической обработки русского языка.

Надо отметить, что-для построения системы обработки КВП нам понадобились минимальные сведения* о входном предложении, а именно, грамматическое значение лексем, входящих в предложение, их синтаксическое отношениелинейный порядок, а’также сведения об их семантическом поле и грамматических признаках. Эти параметры достаточно просты для того, чтобы компьютер справился с их обработкой.

Наоснове данных, полученных в первых четырех главах, были, построеныправила1 анализа некоторых интересных и частотных конструкций: Оказалось, что нет такого параметра, который был бы одинаково удобен для описания всех конструкций. В некоторых случаях более точного результата можно добиться синтаксическими ограничениями (ЭП с предлогом тс), а в некоторых случаях, наоборот, — более значимой оказывается семантика (копредикатная ЭО).

Возможно, при практическом применении этих правил могут понадобиться дальнейшие модификации формализма, в случае с^{-конструкцией} это можно сказать вполне определенно. Например, можно приписать каждому правилу определенный вес и тем самым более точно обеспечить выбор интерпретации в спорных случаях. Представляется, что более точно это можно сделать, ориентируясь на некоторую конкретную систему автоматической обработки русского языка.

Заключение

.

Итак, в процессе диссертационного исследования были решены следующие задачи.

1. На основании исследовательского корпуса примеров была построена подробная классификация КВП. Для построения этой классификации использовались различные основания и получались типы различной степени дробности. Наиболее крупные классы КВП — это конструкции с экстрапозицией посессора и экстрапозицией обладаемого. Они делятся на подклассы в зависимости от лексико-морфологического оформления (предложного и падежного). Каждый подкласс дробится в соответствии с обозначаемыми типовыми ситуациями. В результате полученной классификации было установлено, что одна и та же типовая ситуация может оформляться посредством одной либо нескольких синонимичных КВП.

Каждый уровень данной классификации имеет ценность для решения тех или иных прикладных задач. Для задач автоматической обработки естественного языка разумно использовать два верхних уровня классификации (разбиение множества КВП на ЭОи ЭП-конструкции и выделение разных типов их лексико-морфологического оформления), так как данные уровни относительно легко формализуются. Для задач преподавания русского языка как иностранного, напротив, имеет смысл использовать наиболее подробное разбиениеклассификацию по типовым ситуациям. Данный уровень классификации не противоречит принятому в настоящее время коммуникативному подходу к преподаванию языка — от ситуации к ее оформлению. Анализ КВП с опорой на типовые ситуации, хотя и слабо формализуем, позволяет описать тонкие семантические различия между рассматриваемыми конструкциями и выделить факторы, определяющие выбор каждой из них в тех случаях, когда это не удается сделать с помощью статистических методов.

Полученная классификация показала двойственную природу КВП: с одной стороны, КВП имеют общие свойства с атрибутивной синтагмой (наличие посессивной связи), с другой стороны, у них практически та же семантика, что и у предлогов и падежных граммем, используемых при их оформлении. Это свойство можно использовать с системах автоматической обработки естественного языка: КВП можно анализировать как синтаксические амальгамы, в которых посессивная связь будет построена параллельно синтаксической структуре.

2. Для анализа семантических и синтаксических свойств посессивных конструкций было введено понятие генитивного отношения и предложен список ГО, максимально релевантных для описания КВП. Данные ГО были объединены в два гиперотношения: «объект — объект» и «ситуация — участник». Было показано, что представители последнего оформляются при помощи КВП сравнительно редко. Для описания посессивных конструкций с семантически близкими ГО и сходным поведением было введено понятие домена. Анализ языкового материала позволил выделить два домена ГО: «часть» и домен, названный копредикатным.

3. На основании исследовательского корпуса данных была предложена формализация того влияния, которое оказывают ГО на возможности и тип КВП. Формализацией влияния ГО на возникновение ЭОи ЭП-конструкций стали критерии возможности, формулируемые в терминах посессора и обладаемого. Для лексико-морфологических подтипов ЭО и ЭП были построены (статистические) иерархии доступности ГО. Для разбиения на типовые ситуации статистического исследования не проводилось, представляется, что этот параметр слабо поддается формализации, поэтому статистические данные для него не будут информативны. Несмотря на это, полученные данные довольно хорошо можно объяснить и в терминах типовых ситуаций.

Кроме того, статистические данные явились еще одним доказательством выдвинутого тезиса о том, что КВП представляет собой синтаксическую амальгаму.

4. На основании выделенных параметров была подробно описана синонимия различных типов КВП и атрибутивной синтагмы. Были предложены алгоритмы для выбора той или иной конструкции. Выбор между некоторыми конструкциями оказался в высшей степени лексикализованным (например в ситуации сравнения, или выбор ЭП с предлогом от). Тем не менее для наиболее частотных конструкций можно выделить и более общие различия (например использования ЭП с предлогом у как маркера средней степени вовлеченности посессора в ситуацию, и ЭП с дательным падежом как маркера высокой степени вовлеченности посессора в ситуацию).

В настоящей работе представлены результаты различной степени обобщения, что позволяет использовать их в различных областях прикладной лингвистики: как для целей автоматической обработки естественного языка, предполагающей высокую степень формализации материала, так и для целей преподавания русского языка как иностранного, ориентированной прежде всего на понятность объяснений человеку, в принципе далекому от лингвистики.