Лингвоэвокационное исследование ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина

Диссертационная работа находится в ряду исследований коммуникативной структуры художественного текста и представляет собой лингвистический анализ воспроизведенной в художественном тексте ситуации непонимания как типа коммуникативной ситуации в текстах рассказов В. М. Шукшина.

Актуальность исследования обусловлена все возрастающим интересом к проблеме понимания/непонимания как в естественной речевой коммуникации (Н. Д. Арутюнова, Н. С. Гамалей, О. JI. Гвоздева, И. В. Соловьева и др.), так и в коммуникации персонажей в художественном тексте (Т. Г. Ут-робина, Е. Г. Эткинд и др.), и в тексте В. М. Шукшина в частности (Н. Д. Го-лев, С. М. Козлова, А. А. Чувакин, К. Э. Штайн и др.). Несмотря на наличие в современной лингвистике имеющихся исследований феномена непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина, актуальной остается проблема комплексного подхода в изучении данного феномена. Обозначая свое место в контексте обсуждения проблемы понимания, мы относим наше исследование к позиции филологической герменевтики (Г. И. Богин, А. А. Брудный, Г.-Г. Гадамер, Т. А. Голикова, А. А. Залевская, В. Г. Кузнецов, В. К. Нишанов, И. В. Соловьева, Г. JI. Тульчинский, В. П. Филатов, Д. Фоллесдаль, В. С. Швы-рев, П. Г. Щедровицкий, Г. Г. Шпет и др.), так как ситуация непонимания как понятие четко вписывается в терминологический пласт трудов по проблемам понимания/непонимания. Ситуацию непонимания оценивают как аварийную (А. А. Залевская), проблемную (А. М. Матюшкин, П. Г. Щедровицкий), наконец, как герменевтическую (И. В. Соловьева). Самую суть ситуации непонимания как явления в филологической герменевтике часто «расшифровывают» и сопрягают с понятием факт непонимания: «интерпретация — это средство <.> фиксации ситуации непонимания» [Арутюнова 1988: 62].

Современное состояние изучения проблемы понимания/непонимания и, в частности, ситуации непонимания, можно представить следующим образом.

Исследования общей направленности', называются лишь факты непонимания, представленные в качестве примера для иллюстрирования каких-либо других положений (А. Н. Баранов, Т. В. Булыгина, Д. Вандервекен, В. В. Дементьев, В. 3. Демьянков, Д. А. Зарайский, Куайн У. В. О., И. В. Нестеров, Дж. Остин, В. В. Петров, Дж. Серль, П. Ф. Стросон и др.).

Специальные лингвистические исследования (И. Ф. Бревдо, Е. JI. До-ценко, Я. А. Лупьян, В. К. Кантор, С. Крипке, В. И. Малов, А. В. Павлов, Т. Г. Утробина и др.): феномен непонимания рассматривается как средство создания анекдотичной ситуации (И. Ф. Бревдо) — как характеристика процесса понимания юмористического текста (Т. Г. Утробина): исследуется юмористический текст и на примере анализа текста А. Аверченко «Гордеев узел», демонстрируется принцип возникновения ситуации непонимания. При этом учитывается личностный аспект: «Противопоставленность в исследовательской схеме комического смысла <.> текста конвенционального стереотипа „вагон для некурящих“ и субъективного стереотипа „удовольствие курить“ имеет не понятийную основу, а поведенческую (реальные поступки героев рассказа), поэтому на уровне противопоставления смыслов (конвенционального „вагон для некурящих“ и личностного „удовольствие курить“) возникает неразрешимое противоречие вследствие личностного непонимания {выделено мной. — Ю. JI.) <.> Соотношение понимания/непонимания и нежелания героя-курильщика является основанием противопоставленности стереотипов» [Утробина 1997: 50]. Таким образом, с точки зрения Т. Г. Утробиной, в исследовании комического необходимо обращение к соотношению «понимание/непонимание», а также соотношению «объективный стереотип/ субъективный стереотип», тождественному, на наш взгляд, соотношению «нор-ма/не-норма». Противопоставленность стереотипов указывает на проблемный характер комического, имеющего в своей основе (по результатам исследований некоторых текстов) соотношение «понимание/непонимание». Для Т. Г. Утробиной поиск выхода из положения сопряжен с понятием проблемной ситуации. Результаты экспериментального анализа, проделанного Т. Г. Утробиной, содержат ценную для нас информацию: не все реципиенты смогли определить, что перед ними юмористический текст. Данный факт свидетельствует о том, что в художественном тексте должна существовать некоторая ситуация, расстановка смыслов, акцентов, «предметов» коммуникативного пространства, «работающая» на реализацию повествователем своего коммуникативного намерения. В ходе исследования Т. Г. Утробина отмечает влияние ситуации непонимания на процесс понимания реципиентом юмористического текста: «45% респондентов воспроизводят только некоторые части смыслового поля юмористического текста, не соотнося их между собой, вследствие этого происходит непонимание структуры смысла, а негативная эмоция формируется не столько смысловым полем юмористического текста, сколько ситуацией непонимания (выделено мной. — Ю. JL), отсюда и высокая доля агрессивности ответов респондентов» [Утробина 1997: 75]. Рассмотрение феномена непонимания сопряжено также с рассмотрением ситуации несоответствия человека «внутреннего» и человека «внешнего» (Е. Г. Эткинд). В специальных лингвистических исследованиях также имеет место и видение герменевтической ситуации в качестве проблемного феномена. Герменевтическую ситуацию по сути своей мы можем соотнести с ситуацией непонимания. Так, И. В. Соловьева исследует понимание текста читателей, попадающих в герменевтическую ситуацию, то есть ситуацию остановки понимания, когда «имеет место переживание факта непонимания» [Залевская 2001: 52]- непонимание рассматривается как отказ понимать (Н. С. Гамалей, О. JI. Гвоздева) — Н. С. Гамалей отграничивает непонимание от адекватности понимания: «Сколь неадекватно ни понимал бы реципиент текст, это все же будет пониманием <.> Истинное же непонимание представляет собой отказ от понимания: концептуальная система приведена в состояние хаоса, реципиент пытается построить некую удовлетворяющую его систему смыслов и после неудачной попытки <.> отказывается от поиска организующего начала» [Гамалей 2001: 78].

Специальное исследование феномена непонимания в творчестве В. М. Шукшина (Н. Д. Голев, С. М. Козлова, Г. Красников, JI. М. Шелгунова, К. Э. Штайн и др.). Разделение К. Э. Штайн явления «диалог-непонимание» [Штайн 1989: 90] на три вида — аналогично, на наш взгляд, разделению уровней понимания (по Г. И. Богину). Отмечается усиление драматичности ситуации (по нарастающей): «диалог с наличием внешнего и отсутствием внутреннего речевого контакта» (1-й уровень понимания, требующий знания норм общения и значения слов «общего» лексикона говорящих в данной коммуникативной ситуации. — Ю. JL) — «диалог с наличием внутреннего (чаще всего вербального) и отсутствием внешнего речевого контакта» (2-ой уровень понимания, требующий совпадения опыта (вкусов, взглядов) — однако речевая дисгармония настолько велика, что влияет на внутреннюю гармонию коммуникации и разрушает ееэто тот самый случай, когда коммуниканты пользуются «речью-для-себя», но не «речью-для-другого». — Ю. JL) — «диалог с отсутствием внешнего и внутреннего контактов» [Штайн 1989: 90−91] (является наиболее драматичным и достигает высшего уровня непониманияспособом создания непонимания на 3-ем уровне является употребление эффекта «зеркального отражения» реплик коммуникантов: «одна и та же номинация <.> имеет для героев различную референцию: «Ну как — ничего? — Чего ничего? — не понял Сашка. — Забыл? — Что забыл? Я вчера на работе был! — Да? И сколько плотют за такую работу? На работе он был» («Обида»)) [Штайн 1989: 91].

Наряду с оптимальным способом, приближенным к способу комплексного изучения феномена непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина (К. Э. Штайн), существуют и фрагментарные, представленные теми работами, чья позиция является для нас неприемлемой. Одни исследователи, при изучении коммуникации персонажей в тексте В. М. Шукшина, заменяют (или, точнее, подменяют) понятие «непонимание» понятием «коммуникативные неудачи» и даже называют шукшинских героев «коммуникативными неудачниками» [Г. Г. Хисамова 2002: 200]. Данная позиция ученого уводит от исследования специфики воспроизведенной в художественном тексте В. М. Шукшина ситуации непонимания и снижает статус самого В. М. Шукшина как художника, чьи произведения становятся лишь объектом изучения с точки зрения наличия/отсутствия неудачного разговора персонажей в тексте. Другие говорят о персонажах-коммуникантах как о нарушителях правил общения, способствующих гармоничному протеканию диалога. Данный факт, возможно, объясняется влиянием и популярностью прагматического аспекта в рассмотрении понимания/непонимания в коммуникации, что характерно для западного сознания. Русскому же сознанию более близко осмысление проблем коммуникации в аспекте понимания/непонимания, захватывающем, помимо прагматики, этику и эстетику речи. Несомненно, изучение прагматических средств передачи и получения информации — важная часть исследования коммуникации, однако для изучения творчества В. М. Шукшина наиболее адекватно ставить во главу угла понятие «понимание/непонимание» в целом.

Обзор литературы показывает, что в настоящее время шукшиноведение не располагает достаточным знанием о В. М. Шукшине как о художнике, чей текст содержит в качестве средства раскрытия художественной информации ситуацию непонимания. Данная проблема не получила сколько-нибудь системного решения. Сам факт того, что шукшиноведы заговорили о наличии в текстах писателя мотива непонимания, делает закономерным наше обращение к ситуации непонимания как к продуктивному средству выражения художественных смыслов.

Таким образом, актуальность настоящего исследования состоит не столько в системном, комплексном изучении феномена непонимания в текстах В. М. Шукшина (данную цель должен преследовать любой диссертант), сколько в выборе самого понятия: ситуации непонимания как объекта воспроизведения, организующего художественный текст В. М. Шукшина. Многие ученые не столько игнорируют, сколько не актуализируют для себя терминологический вопрос: данный феномен обозначается то как неудачная коммуникация (Г. Г. Хисамова), то как конфликтная ситуация (Н. Д. Голев), то дается в виде синонимичного ряда названий: мотив непонимания, отчуждения (В. П. Никишаева) — то как диалог-непонимание (К. Э. Штайн) — видимо, по аналогии с диалогом-спором, диалогом-рассуждением и т. п. Однако из разнообразия вариантов коммуникативных форм именно ситуация непонимания является продуктивным объектом воспроизведения. Эстетическая функция ситуации непонимания в художественном тексте В. М. Шукшина является движущей силой, силой, удерживающей художественные смыслы. Ситуация делает объемным художественное пространство и дает наиболее полное представление о положении дел и о взаимодействии художественных средств, создающих характер общения персонажей.

Актуальность исследования обусловлена также возрастающим интересом к проблеме видов межтекстовых отношений, одним из вариантов решения которой является эвокационная методика анализа текстов.

Таким образом, целостный взгляд на творчество писателя с герменевтических позиций позволяет увидеть новые пласты художественного текста В. М. Шукшина, выявить адекватные этому средства раскрытия художественной информации в коммуникативной системе «повествователь-читатель».

Объектом исследования является коммуникативная ситуация как лингвистическая категория (Н. Д. Арутюнова, JI. О. Бутакова, В. Г. Гак, Г. Гиль-дебранд, Е. Н. Иванова, И. М. Кобозева, Г. В. Колшанский, Н. М. Краевская, Е. С. Кубрякова, И. Б. Левонтина, Н. К. Рябцева, А. А. Чувакин и др.). Коммуникативная ситуация в настоящем исследовании является лишь моделью, в которой обозначено актуальное для нас количество и определенное название ее составляющих. Заметим, что осуществляемое нами лингвоэвокацион-ное исследование ситуации непонимания вовсе не предполагает четкого разделения структурно выраженных элементов коммуникативной ситуации (ибо, по верному замечанию Г. О. Винокура, в речи нет ничего, чего не может быть в художественном тексте, и наоборот), но оно предполагает разделение преобладающих функций средств выражения информации: прагматической (в бытовой речи) или эстетической (в художественной речи) функции. Для настоящей работы значимыми являются следующие составляющие речевой коммуникации: поведение речевое и неречевое (В. А. Аврорин, X. Арендт, О. Кафкова, К. Менг, Д. Ф. Морецкий, Р. И. Розина, Е. Ф. Тарасов,.

A. Д. Швейцер и др.) — типичные структуры ситуаций, определяющие соответствующую ситуативную рольнами принимается, в том числе, понятие фрейма (М. М. Бахтин), в рамках которого функционирует говорящий (ван Дейк Т. А., В. Г. Норикадзе, Т. Панченко, X. Хеккгаузен, В. А. Штофф и др.) — роль сознания человека как коммуницирующей личности при порождении высказывания (В. А. Баранов, Г. И. Берестенев, И. Я. Зимняя, А. А. Леонтьев, М. А. Петровская, В. А. Петровский и др.).

Предмет исследования — воспроизведенная в художественном тексте.

B. М. Шукшина ситуация непонимания как тип коммуникативной ситуации. Исследование продолжает традиции лингвоэвокационного исследования текста писателя в герменевтическом аспекте (Т. Н. Никонова, С. Н. Пешкова, А. А. Чувакин, К. Э. Штайн и др.). Думается, что для выражения смыслов художник создает в тексте некую ситуацию — положение дел, которое дается в развитии. Но, вероятно, ситуация в художественном произведении не существует в виде модели, поскольку денотативна. Ситуация непонимания имеет определенные составляющие в своей структуре, придающие ей статус объекта воспроизведения. В настоящей работе таковыми элементами являются постоянные компоненты, конкретные наполнители которых (= переменные компоненты) составляют и формируют ситуацию непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина как продукт воспроизведения. Постоянные компоненты являются факторами воспроизведения, поскольку «фактор лингвопоэтической значимости (= постоянные компоненты. — Ю. Л.) средства воспроизведения выражает готовность средства воспроизведения (= переменные компоненты. — Ю. JI.) к эстетическому функционированию» [Чу-вакин 1996: 22]. Таким образом, ситуация непонимания в художественном тексте В. М. Шукшина — это тип коммуникативной ситуации, она имеет свои составляющие и функции.

Предмет лингвоэвокационного исследования рассматривается нами в герменевтическом, функциональном аспектах.

Герменевтический аспект (Г. И. Богин, С. А. Васильев, В. К. Нишанов, JI. В. Поляков, П. Рикер и др.) предполагает рассмотрение соотношения понятий «коммуникативная ситуация» (О. С. Ахманова, JI. О. Бутакова, Е. В. Волкова, В. Г. Гак, И. В. Гюббенет, Дейк ван Т. А., Г. В. Колшанский, Н. М. Краевская, И. Б. Левонтина, Е. А. Реферовская, Н. К. Рябцева, Дж. Серль, И. В. Труфанова, JI. П. Якубинский и др.) и «ситуация непонимания» (Н. Д. Арутюнова, Н. С. Гамалей, О. JL Гвоздева, В. К. Кантор, С. М. Козлова, Соловьева, К. Э. Штайн и др.). В данном случае имеет значение наличие/отсутствие элементов в структуре коммуникативной ситуации, «работающих» на реализацию мотива непонимания в художественном тексте В. М. Шукшина. В случае наличия в коммуникативной структуре названных элементов можно говорить о функционировании в тексте В. М. Шукшина ситуации непонимания. Таким образом, ситуация непонимания является типом коммуникативной ситуации.

Функциональный аспект предполагает рассмотрение конкретного результата процесса реализации эвокационного потенциала ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина. В данном случае вступает в силу понятие микроситуации, макроситуации и текстовой ситуации в целом (ван Дейк Т. А., В. Н. Дигмай, В. JL Каракчиева, Г. В. Колшанский, А. А. Чувакин и др.). Поскольку «шукшинский рассказ организует ситуация» [Апухтина 1986: 53], постольку и ситуация непонимания функционирует в текстах рассказов В. М. Шукшина в качестве организующего начала. Ситуация непонимания, с позиции нашего исследования, имеет статус макроситуации и, таким образом, является «медиумом», образующим систему взаимодействия микроситуации и текстовой ситуации. На уровне микроситуации изучаются элементы структуры ситуации непонимания (переменные компоненты: сигналы, препятствующие пониманию, и сигналы непонимания), создающие конкретной «наполненностью» и взаимозависимостью определенный тип ситуации непонимания, исследуемый уже на уровне макроситуации. И наконец, на уровне текстовой ситуации рассматривается сам результат процесса реализации эвокационного потенциала ситуации непонимания: функциональная значимость ситуации непонимания на уровне текста и произведения в целом.

Лингвоэвокационное исследование предполагает рассмотрение предмета (в нашем случае — ситуации непонимания) с точки зрения реализации его эвокационного потенциала в художественном тексте В. М. Шукшина (Т. Н. Никонова, С. Н. Пешкова, А. А. Чувакин и др.). Понятие «эвокационный потенциал», с нашей точки зрения, сопряжено с понятием «эстетическая функция». В данном случае имеет значение наличие/отсутствие качества гибкости у предмета эвокационного воспроизведения, заключающейся в способности/неспособности становиться эстетически значимой единицей художественного текста. В настоящем исследовании реализация эвокационного потенциала выражается в способности элементов структуры ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина — объектов внешнего мира и объектов внутреннего мира — функционировать в качестве постоянных и переменных. Постоянные элементы структуры ситуации непонимания имеют свойство «наполняться» потенциально возможными переменными компонентами (процесс заполнения «эвокационной матрицы»). Переменные компоненты выступают в качестве эстетически значимых.

Цель работы — выявить закономерность и специфику функционирования художественных средств текста В. М. Шукшина (коммуникативных сигналов в герменевтическом аспекте: сигналов непонимания и сигналов, препятствующих пониманию) в качестве факторов, реализующих эвокационный потенциал ситуации непонимания и преобразующих ее из объекта воспроизведения в продукт воспроизведения.

Обозначенная цель предполагает решение следующих задач.

1. Выстроить адекватную методику лингвистического анализа воспроизведенной ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина.

2. Осуществить лингвистический анализ текстов рассказов В. М. Шукшина с позиции функционирования в них ситуации непонимания как организующего начала художественного текста.

3. Установить степень значимости эвокационного потенциала воспроизведенной ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина.

Общетеоретической и методологической базой являются: 1) лингвистическая концепция уровней понимания (Г. И. Богин, С. А. Васильев, Н. В. Селиванова, Я. Яноушек и др.) — 2) теория речевых актов (В. 3. Демьянков, У. В. О. Куайн, Дж. Серль и др.) — 3) лингвистический способ анализа коммуникативной ситуации в аспекте понимания/непонимания (С. JI. Сахно, А. А. Чувакин, К. Э. Штайн) — 4) положение о возможности функционирования элементов художественного текста В. М. Шукшина на уровне микро-, макроситуации и на уровне текстовой ситуации в целом (В. JI. Каракчиева).

Для осуществления предметного исследования в работе применен эвокационный метод, предполагающий поэтапное движение от объекта эвока-ции (ситуации непонимания в бытовой коммуникации) к продукту эвокации (ситуации непонимания в художественной коммуникации) через средства воспроизведения, каковыми в нашей работе являются виды сигналов непонимания и сигналов, препятствующих пониманию (переменные компоненты как наполняющие постоянных компонентов). Ситуация непонимания в бытовой коммуникации воспроизводится в художественном тексте В. М. Шукшинафункционально преобразуется в художественном произведении, тем самым определяя специфику ситуации непонимания в художественном тексте В. М. Шукшина.

Источником исследуемого материала являются тексты рассказов В. М. Шукшина. Поскольку ситуация непонимания, с позиции нашего исследования, имеет функцию организующего начала художественного текста В. М. Шукшина, постольку в работе рассматриваются тексты рассказов в целом. Анализируемые произведения объединяет присутствие в них ситуации непонимания в том или ином ее представлении (с точки зрения исследователя-интерпретатора). В процессе работы исследовано более пятидесяти рассказов, написанных В. М. Шукшиным в разные периоды его деятельности. Из 100% (= 75 рассказов) рассмотренных нами рассказов (путем сплошной выборки) — 75% (= 55 рассказов) содержат ситуацию непонимания в той или иной форме. Данный факт свидетельствует о несомненной значимости для писателя проблемы понимания/непонимания. Единицей анализа в работе является текстовой фрагмент (фрагмент коммуникации персонажей), законченный в смысловом отношении и имеющий в своем составе сигналы непонимания и сигналы, препятствующие пониманию, — элементы коммуникативной ситуации. Каждый текст содержит несколько таких фрагментов, каковых исследовано около 200.

Гипотеза исследования базируется на актуальной оппозиции «повествователь — читатель» относительно художественных текстов вообще (М. М. Бахтин, JI. О. Бутакова, В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, A. JI. Гришунин, Ю. П. Сологуб, К. Г. Косенкова, С. А. Минеева, JI. Н. Мурзин, Н. JI. Мышки-на, В. П. Никишаева и др.) и относительно текстов рассказов В. М. Шукшина в частности (В. А. Апухтина, 3. В. Валюсинская, Н. А. Волкова, С. М. Козлова, Г. В. Кукуева, Т. Н. Никонова, С. Н. Пешкова и др.) в их сопряженности с теорией эвокации, выдвигающей идею эвокационного потенциала (Т. Н. Никонова, А. А. Чувакин и др.). Диссертационное исследование предположительно видит ситуацию непонимания в качестве реализации повествователем своего коммуникативного намерения в диалоге «повествователь — читатель». Предполагается также, что В. М. Шукшин в функции коммуниканта выглядит подчеркнуто риторично.

Новизна работы состоит в том, что.

— в ней впервые представлен опыт рассмотрения воспроизведенной в художественном тексте В. М. Шукшина ситуации непонимания, выстроена адекватная методика ее лингвистического анализа, предполагающая принцип наложения модели «эвокационной матрицы» на художественный текст;

— выявлена закономерность функционирования воспроизведенной ситуации непонимания как организующего начала текстов рассказов В. М. Шукшина, заключающаяся во взаимодействии мотива понимания и мотива непонимания как на уровне предложения, так и на текстовом уровне в целом;

— определено, что степень значимости эвокационного потенциала воспроизведенной ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина довольна высока, что выражается в гибкости и динамичности структуры ситуации непонимания.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что представленный в нем опыт рассмотрения важен для разработки теории коммуникации в герменевтическом аспекте. Актуализация лингвопоэтической значимости воспроизведенной ситуации непонимания в художественном тексте позволяет пополнить знания в области системы художественных средств раскрытия мотива непонимания. Обозначенные результаты диссертационного исследования существенны при осмыслении творчества В. М. Шукшина в целом. В работе намечается перспектива исследования художественных текстов других писателей с точки зрения функционирования в них ситуации непонимания на уровне микро-, макроситуации и на уровне текстовой ситуации в целом. В диссертационном исследовании содержится опыт функционально-сопоставительного анализа типов ситуаций непонимания в текстах разных писателей, что дает начало развитию типологико-сопоставительного аспекта: взгляд на ситуацию непонимания как на продуктивный объект воспроизведения, обладающий высоким эвокационным потенциалом.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования результатов исследования при изучении коммуникации персонажей в художественном тексте, в частности, при анализе способов раскрытия и выражения информации. Проведенный анализ ситуации непонимания может быть использован в учебных курсах интерпретации художественного текста, спецкурсах и спецсеминарах по изучению языка художественных произведений. В работе представлен принцип лингвоэвокационного анализа художественного текста, предполагающий реализацию модели «эвокацион-ной матрицы». Данный принцип расширяет эвристические возможности лингвоэвокационной методики.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.

Выводы.

Во второй главе проведено функционально-эстетическое исследование структуры ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина. Ситуация непонимания как объект воспроизведения в художественном тексте имеет в составе своей структуры динамические элементы, способствующие рассмотрению ситуации непонимания в тексте В. М. Шукшина в качестве процессуально-функциональной единицы художественного пространства. Лингво-эвокационный аспект рассмотрения структуры ситуации непонимания отсылает к функциональному уровню исследования: эстетическая функция ситуации непонимания выражается в возможности быть маркированной ненормой (норма — ситуация понимания). В данном факте отражен принцип амбивалентности рассматриваемой нами ситуации непонимания. Ситуация непонимания — это не антоним ситуации понимания, а противовесное взаимодействие с ней. В. М. Шукшину всегда были интересны ситуации крайние, «ненормальные», выходящие за рамки обычного. Следует поэтому принять закономерность выдвижения ситуации непонимания в качестве художественного средства раскрытия информации для читателя. Типы художественной коммуникации («персонаж — персонаж» и «повествователь — читатель») соотносимы с микрои макроуровнем исследования и с уровнем текстовой ситуации в целом. Коммуникация «персонаж — персонаж» формирует микроуровень (на основе модели взаимодействия объектов внешнего мира и объектов внутреннего мира (речевое/неречевое выражение сигналов, препятствующих пониманию, и сигналов непонимания)) и макроуровень (типы ситуации непонимания: явное непонимание, скрытое непонимание, мнимое непонимание, иллюзорное понимание, намеренно созданное непонимание). При исследовании ситуации непонимания на уровне текстовой ситуацииберется за основу коммуникация «повествователь — читатель». Исследование структуры ситуации непонимания имеет парадигматическое и синтагматическое решение. Парадигматический пласт затрагивает исследование сигналов непонимания и сигналов, препятствующих пониманию. Парадигма представлена в самой структуре диалога: последовательность реплик персонажей (так называемая Вертикаль). Данное исследование проведено в параграфе втором настоящей главы. Синтагматический пласт затрагивает исследование сигналов непонимания и сигналов, препятствующих пониманию как предложений художественного текста (так называемая Горизонталь). В третьем разделе настоящей главы проведено исследование текста рассказа В. М. Шукшина «Штрихи к портрету» в аспекте парадигматики и синтагматики, что отсылает к факту проведения целостного анализа предложенного текста. Результаты функционально-сопоставительного анализа позволили утвердить гипотезу о действенности лингвоэвокационного метода в исследовании текстов рассказов В. М. Шукшина. Эстетическая функция ситуации непонимания в шукшинских текстах заключена в работе сигналов непонимания, сигналов, препятствующих пониманию, формирующих тип ситуации непонимания, а также в сверхтекстовой задаче (задаче произведения): создание трагического, комического или трагикомического. Большой процент текстов с трагикомическим началом свидетельствует об адекватности средств выражения идеи (ср. аналогичное стремление к неоднозначности позиции в публицистике В. М. Шукшина). «Презумпция непонимания» как основной пункт в «списке прав коммуниканта» в текстах рассказов В. М. Шукшина свидетельствует о трагическом уклоне трагикомического настроя текста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Главные результаты проведенного исследования таковы.

Вариант решения проблемы понимания / непонимания в коммуникативной ситуации может быть представлен в художественном дискурсе в виде текстового образования — ситуации непонимания.

Рассмотрение понимания / непонимания повлекло за собой осмысление динамичной природы ситуации непонимания, заключающейся в способности видов ситуации непонимания — явное непонимание, скрытое непонимание, мнимое непонимание, иллюзорное понимание, намеренно созданное непонимание — взаимодействовать в тексте.

Для настоящего исследования понимание / непонимание — это бинарная категория, отражающая динамику сближения / отдаления позиций «чужое» / «свое-чужое» в системе взаимодействия субъектов коммуникации (говорящий / слушающий как коммуницирующие личности, межтекст (высказывание) и метатекст (обстоятельства)), называемой коммуникативной ситуацией.

Амбивалентность понятия понимание / непонимание реализуется в текстах рассказов В. М. Шукшина, и реализация эта выражается во взаимодействии ситуации непонимания и ситуации понимания.

Эвокационный аспект актуализирует потенциальную эстетическую функцию текстовых образований. Одним из таких текстовых образований — в рамках аспекта настоящего исследования — является ситуация непонимания. Для обретения статуса текстового пре-образования элементы ситуации непонимания подвергаются трансформации и являются уже эстетически значимыми в художественном дискурсе.

Таким образом, ситуация непонимания, исследуемая нами в эвокаци-онном аспекте, представляет собой объект воспроизведения, который, в результате преобразований — вследствие попадания в художественную среду становится продуктом воспроизведения, то есть продуктом эстетической деятельности коммуниканта. Трансформация объекта воспроизведения (= ситуация непонимания в бытовой коммуникации) в продукт воспроизведения (= ситуация непонимания в художественном дискурсе) осуществляется благодаря преобразующей функции переменных компонентов как наполнителей постоянных.

Настоящее исследование определило возможность системного функционирования в художественном тексте коммуникативных сигналов (в герменевтическом аспекте): сигналов непонимания и сигналов, препятствующих пониманию. Данные сигналы являются переменными — наполняющиепостоянных компонентов и выполняют трансформационную задачу. Таким образом, ситуация непонимания — это динамичная система взаимодействующих сигналов коммуникации в герменевтическом аспекте.

Лингвоэвокационное исследование ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина заострило проблему речевой коммуникации персонажей в художественном дискурсе: осмысление понимания/непонимания как амбивалентного понятия спровоцировало вопрос о возможности не только чередования и взаимодействия ситуации непонимания и ситуации непонимания в тексте, но и полного наложения одной на другую. Данный факт свидетельствует об определенной специфике трансформационных средств с высокоэффективной эстетической нагрузкой.

Постановка вопроса о степени эвокационного потенциала отсылает к методике лингвоэвокационного исследования воспроизведенной ситуации непонимания в текстах рассказов В. М. Шукшина. Суть методики заключается в поэтапном рассмотрении феномена непонимания на уровне микроситуации, макроситуации и на уровне текстовой ситуации в целом.

Микроситуативными элементами воспроизведения ситуации непонимания в художественном тексте в настоящем исследовании стали виды сигналов непонимания и сигналов, препятствующих пониманию, — на семантизированном, когнитивном и смысловом уровнях понимания (по Г. И. Боги-ну).

Макроситуативные элементы — переменные компоненты «эвокацион-ной матрицы» — заполняют ячейку «виды ситуации непонимания и характер их взаимодействия».

Уровень текстовой ситуации определяет направленность, общий результат и эстетическую функцию ситуации непонимания в целом. Исследование эвокационного потенциала ситуации непонимания как текстового образования отсылает к проблеме межтекстовых отношений, в которых текст предстает системой взаимодействующих эвокационных преобразователей. В связи с этим, актуальными в работе являются следующие виды межтекстовых отношений: «Шукшин — Шукшин» и «Шукшин — не-Шукшин». Подобные механизмы воспроизведения ситуации непонимания в художественном тексте позволяют исследованию развиваться в русле функционально-сопоставительного анализа. Данное положение влечет за собой возможность рассмотрения ситуации непонимания как потенциально реализующуюся внутритекстовую сущность в творчестве других писателей.

На основе проведенного лингвоэвокационного исследования ситуации непонимания, мы полагаем, что любой художественный текст того или иного писателя содержит в себе модель «эвокационной матрицы» и готов принять некоторое количество — не нарушающее художественной гармонии — переменных компонентов определенной номинации.