В области изучения адыгских языков за последние годы достигнуты большие успехи. Охарактеризованы основные фонетические, лексико-семантиче-ские, структурно-морфологические особенности адыгских языков.
Однако в адыгском языкознании недостаточно разработанными до сих пор остаются собственные имена существительные.
Между тем всестороннее исследование грамматических особенностей собственных имен существительных в адыгских языках необходимо для разработки отдельных вопросов морфологии, отвечающих требованиям современного кавказоведения.
Поэтому дальнейшее изучение падежа, числа, словопорядка, словообразования и словосочетаемости собственных имен существительных является актуальной задачей адыгского языкознания.
Основное место в нашей работе занимает функция падежей собственных имен. Склонение собственных имен существительных, парадигма падежей, их функционирование, семантика, соотношение с другими морфологическими категориями характеризуются своеобразием.
Система склонения в адыгских языках относится к числу тех вопросов грамматики, которые еще не получили полного освещения. Все еще продолжает оставаться спорным вопрос о специфических особенностях падежей, объеме их значений, критериях различия послелогов и падежных аффиксов, с точки зрения охвата ими различных лексико-грамматических разрядов слов.
В дореволюционной литературе первую попытку определения падежей в адыгейском языке мы находим в работе Л. Люлье (75). Автор находит в этом языке семь падежей: именительный, родительный, дательный, винительный, звательный, творительный и предложный. Ориентируясь на грамматику русского языка, Л. Люлье выделяет в адыгейском языке винительный, предложный, родительный, звательный падежи, не характерные для адыгских языков.
Л. Люлье отрицает наличия в адыгских языках обстоятельственного падежа. Автор отмечает, «что аффиксомуэ//у составляются наречия из прилагательного и образуются деепричастия» (75, 26). С таким утверждением автора нельзя согласиться. На наш взгляд, в теории Л. Люлье нет ничего кардинального, если не считать, что он первым начал определять падежи.
Склонение имен существительных рассматривается в грамматике, составленной в первой половине XIX в. Шорой Ногмовым (82, 59). Автор делит имена существительные на пять групп, из которых первой называет собственные имена существительные. Ш. Ногмов пишет: «Имя существительное бывает: 1. Собственное, означающее один отдельный предмет из целого рода, например: ант[и]хе (адыгэ) — адыг или черкес, кабарЫе (къэбэрдей) — кабардинец, баксан (бахъсэн) — имя реки» (82, 59).
Как показывают приведенные примеры, Ш. Ногмов трактует этнонимы как собственные имена.
Ш. Ногмов выделяет в кабардинском языке 5 падежей. Неопределенную форму имени автор квалифицирует как именительный падеж (ц1ыху «человек»), а определенную форму (ц1ыхур «человек») как винительный падеж. Эргатив-ный падеж автор функционально приравнивает к родительному, дательному и творительному падежам русского языка, выделяя следующие морфологические показатели падежей: для родительногоми (ц1ыху-ми «человека его»), для дательногомэ (tflbixy-мэ «человеку»), для творительного —м {тхьылъы-м «книгой») (82,61).
Ш. Б. Ногмов первым обратил внимание на наличие в кабардинском языке категории определенности и неопределенности. Он выделил два члена —зи (зы) или з и р, из которых первый неопределенный, а второй — определенный член. По мнению Ш. Б. Ногмова, неопределенный член зи-(зы) ставится в начале имени, а определенный член —р — в конце имен.
Таким образом, морфологическим показателем определенности автор считает только —р, а аффиксм классифицировался как показатель падежа (родительного, дательного и творительного). Не вдаваясь в подробный анализ концепций Ш. Ногмова, отметим, что автор не касается проблемы склонения собственных имен существительных.
Система адыгских падежей изложена в работе У. Берсея (17). Автор, как и Л. Люлье, выделяет семь падежей (именительный, родительный, дательный, винительный, творительный, предложный). Нетрудно заметить, что эта система падежей отражает особенности склонения русского языка. У. Берсей выявил в адыгских языках категорию определенности и неопределенности. Автор пишет: «Черкесы имеют два члена, которые принимаются за определенные члены, а именно: р и м. Члены эти объективно ставятся в конце имен существительных или прилагательных, например, пшъы «князь" — когда же говорится об известном уже каком-либо князе, то, присоединяя член, должно сказать: пшъыр или пщъыму>{1,29).
Неопределенность, по автору, выражается нулевой флексией, а также постановкой перед именем элемента зы «один (какой-то)», например: зы мафэ один «день». У. Берсей справедливо указывает на то, что аффиксыр им выражают два разных значения — значение определенности и значение падежа: «В черкесском языке падежи не иначе составляются, как чрез присоединение к именам того или другого из определенных членов, ибо те же самые буквы, которые служат членами, вместе с тем служат и к составлению различных паде-жей"(17, 32).
Ценные замечания о системе склонения в кабардинском языке мы находим у другого исследователя адыгских языков — JI. Лопатинского. В «Краткой кабардинской грамматике» автор выделяет в кабардинском языке три падежа: мпадеж, р — падеж, к1э — падеж. Л. Лопатинский обратил внимание также и на именной суффикск1э, который впоследствии стал квалифицироваться специалистами как окончание направительного падежа (74, 42). То же самое нужно сказать и о суффиксе так называемого превратительного падежа уэ/у. Автор пишет, что «посредством этого суффикса выражается русский творительный падеж сказуемого» (74, 42). Склонение собственных имен существительных осталось вне поля зрения автора «Краткой кабардинской грамматики».
Вместе с тем, J1. Люлье правильно обратил внимание на то, что множественное число выражается суф. -хэ, «к которому в косвенных падежах еще присоединяются падежные суффиксым и к1э» (74, 40).
Несколько своеобразно подошел к данной теме Т. Б. Борукаев (18). Автор утверждает, что ни склонения, ни спряжения в кабардино-черкесском языке нет: «Если говорить о морфологии как учении о формах словоизменения, то в сущности последнего, как процесс склонения и спряжения, в таком виде, в каком оно имеется в русском языке, в кабардино-черкесском языке не существует. А также отсутствуют падежи и ряд морфологических элементов» (18, 24). Данная теория Т. М. Борукаева не раз подвергалась критике специалистами. Вместе с тем интересны рассуждения автора о «суффиксах р и м»: «Эти суффиксы употребляются только в тех случаях, когда неопределенной форме существительного нужно придать определенное и в третьих — эти суффиксы никогда не присоединяются к именам собственным, например: Машэ машхэ Маша кушает.
Машэ ешх Маша кушает то кушанье.
Машэ еплъащ Маша смотрел.
Машэ илъэгъуащ Маша видел.
Если бы мы считали эти суффиксы за падежи, то мы не могли бы понять причину неприсоединения их к определенным существительным" (18, 24−25).
Действительно, аффиксы р и м придают неопределенной форме существительного определенное значение. Однако эти аффиксы выполняют и функцию падежей, что отрицает Т. М. Борукаев. Что же касается утверждения, что эти суффиксы никогда не присоединяются к собственным именам, то анализ материала опровергает его. Ср. например:
Дэ зи гугъу тщ1ыну Бэлэтокъуэ Жамболэтыр нэхъ пасэу псэуащ (KI.T.).
Тот Жамбот Болотоков, о котором мы будем говорить, жил раньше;
Мис, а псор зэпальытау, Абазэм ф1этаучэлыр адрейхэм къыдащтэри, нып плъыжьыр МуЪед и фермэм иратащ (Къ. М.).
Сопоставив все это, решение Абазова поддержали и остальные, Красное знамя вручили ферме Муаеда";
Си къуэш нэхъыщ1эу Ахьмэдым.
Уэсяту сытыр хуищ1а? (KI.A.).
Моему младшему брату Ахмеду.
Какое завещание сделал?".
Собственные имена существительные оформляются с помощьюр,-м, но частота их употребления своеобразна и определяется разными факторами, в том числе стилистическими.
Теория склонения в адыгских языках нашла свое дальнейшее развитие в работах Н. Ф. Яковлева и Д. А. Ашхамафа (112). Авторы отмечают: «Адыгейское склонение имеет два основных падежа — прямой, или пассивный, и косвенный, активный» (112, 385). Кроме двух падежей нар и м, авторы находят в адыгейском языке еще две падежеобразные формы, которые они также называют падежами: «Эти падежеобразные формы мы тоже включаем в систему склонения и называем падежами» (112, 385). Формы нак1э считается орудным (творительным) падежом, а форма нау (э) — превратительным. Н. Ф. Яковлев и Д. А. Ашхамаф приводят таблицу склонения собственных имен существительных. Собственные имена на согласный (т.е. исторически на безударный гласный «о» = «-уэ») в единственном числе имеют только неопределенную форму, во множественном числе только определенную форму.
Падежи Неопр.ф. Опред. ф Неопр.ф. Опред.ф.
Ед.ч.
Мн.ч.
Прямой //ягъу//"Рыжеглазая" косвенный) Нагъо (соб.имя).
Косвенный Нагъу// ~ активный) Нагъо.
Нагъо-м-э.
Нагъо-хэ-м-э.
— Нагъо-хэ-р
Орудный Нагъок1э Нагьо-хэ-м-к1э творительный).
ПревратиНагъо-у Нагъо-хэ-у тельный.
Далее авторы рассматривают склонение собственных имен на согласный и ударный гласный. Флексии прямого и косвенного падежей определенных имен всегда выражаются согласными. Исходя из этого положения, Н. Ф. Яковлев и Д. А. Ашхамаф называют определенный тип склонения также согласным склонением. Неопределенное склонение (когда к именной основе прибавляется суффиксы) авторы называют гласным склонением (112, 385).
Рассматривая проблему склонения в кабардинском языке, Н. Ф. Яковлев выделяет четыре падежа — «прямой, косвенный, творительный и превратитель-ный». Наиболее древними падежными формами из них автор считает орудную и превратительную. Относительно собственных имен у Н. Ф. Яковлева встречается лишь одно высказывание: «Имена собственные (людей и географические) употребляются преимущественно (но в кабардинском не обязательно) в неопределенной форме, так как они определены по самому своему значению» (111, 115).
По мнению автора, собственные имена существительные в кабардинском языке употребляются в неопределенной и определенной форме. Причину того, почему собственные имена могут встречаться в определенной форме Н. Ф. Яковлев не раскрывает.
В грамматике кабардинского языка, изданной в 1940 году, Г. Ф. Турчанинов и М. Цагов выделяют в кабардинском языке «абсолютную» и «эргативную» форму имени (-р, -м) (96, 54−55). Авторы указывают также на наличие именных форм нак1э, -у (э), которые имеют различные значения. Называя их формами имен, авторы не считают падежи самостоятельной грамматической категорией имени существительного. Склонение собственных имен существительных авторы не рассматривают.
Определенный вклад в разработку теории склонения адыгских языков внес А. К. Шагиров. В своих работах автор приходит к выводу: «В кабардинском языке три падежа: именительный, эргативный и орудивный. Орудивный падеж является более самостоятельным, устойчивым падежом» (106, 81). Автор делает оговорку: «элементк/э с направительным значением не падежное окончание, а послелог» (107, 76). Форму нак/э он считает падежной лишь тогда, когда он обозначает орудия действия. Форму нау (э) А. К. Шагиров рассматривает как инфинитную форму статического глагола.
Автор также касается склонения адыгских собственных имен существительных. Особенностью адыгских собственных имен существительных является то, что они обычно не принимают окончаний именительного и эргативно-косвенного падежей-р им.
Каб.яз. Адыг.яз.
Аскарбий мэзым щьйащ. Аскарбий мэзым щы1агъ.
Аскарбий в лесу был".
Аслъан лъэрыжэм ирожэ. Аслъан лъэрычъэм рэчъэ.
Аслан на коньках катается" (108, 60).
Причину того, что собственные имена не оформляются формантами.
— р им, автор видит в том, что «по самой своей семантике они являются определенными и поэтому не нуждаются в определительных окончаниях» (109, 60). Лишаясь определенных окончаний, они не имеют падежных показателей, так как они совмещают эти две функции. Как в кабардинском, так и в адыгейском языках собственные имена иногда встречаются с формантами —р и —м и носят весьма разнообразный характер, но во всех случаях, по мнению А.К. Ша-гирова, они не теряют своего определительного значения.
А.К. Шагиров утверждает, «что в собственных именах отсутствует также встречающийся в орудном падеже нарицательных имен форманм (Хъэсэнк1э зэф1эк1ынкьым, а 1уэхур «Хасаном не может быть сделано это дело») (109, 61).
Однако, следует заметить, что в других группах собственных имен, например в фамилиях, формантм обязательно нужен: Щомахуэ-м-к1э зэф1эк1ын-къым, а 1уэхур «Шомаховым не может быть сделано это дело».
Парадигму склонения адыгских языков рассматривает У. С. Зекох. Автор пишет о наличии пяти падежей для имен существительных, указательных, вопросительных, определительных, неопределенных местоимений и шести падежей для личных местоимений (41, 60). Данный языковед отмечает: «Адыгейское склонение имеет следующие падежи: патетивный падеж (или патетив), эр-гативный падеж (или эргатив), относительный падеж, творительный падеж и одессивный падеж (или одессив). Кроме того, в этом языке существует падеж, который встречается лишь в системе личных местоимений и который мы обозначаем термином «сравнительный падеж» (41, 60). Автор называет именительный падеж «патетивный», сравнительный падеж находит у личных местоимений типа уэщ (ты тебя), сэщ (я, меня), одессивным падежом считается форма имени, которая образуется специальным аффиксомди: л1ыжъыди «возле старика», маш1уэмди «у огня», Муратэди «возле Мурата» (41, 60−62). Анализируя парадигму склонения адыгейского языка, У. С. Зекох обращает внимание и на собственные имена существительные. В патетивном падеже личные имена с исходом основы на ударный гласный обычно получают флексию. На это в свое время обратили внимание С. Ф. Яковлев и Д. А. Ашхамаф. Например: Щ1уц1э-къуэр къихьагъ. «Шуценко вошел», Къарэр Бэчы фэгумэк1ы «Карэ беспокоится о Бече».
По мнению У. С. Зекоха, подобное оформление имени, по традиции называемое определенным, по существу перестало быть в такого рода личных именах выразителем категориального состояния определенности и служит ныне признаком только падежной формы слова (41, 62). В эргативном падеже собственные имена, основа которых имеет согласный исход, оформляются падежным суффиксомы. Например: Сарэты унэр т1эк1у зэлъы1уыхыгъ «Сарат прибрала в комнате" — Биболэты Шумафэ ыш1эжьыгъ «Биболат узнал Шумафа».
T.KI.). По мнению автора, собственные имена в творительном падеже употребляются для обозначения действующего лица: Мы тхылъыр Муратэк1э джыгъэ хъущтэп «Эта книга Муратом прочитанной не станетместа, через которое осуществляется действие — движение: Хьалъэкъуае Пчыхьалъыкъаек1э сык1уэ-гъагъ. «Я ездил в Гатлукай через Пчегатлукайи идеи относительности: Рат1э-къуэк1эХъамырз. Ратоко (который) Хамирз» (41, 71).
Х.Т.Таов специально занимался проблемой склонения в адыгских языках. Автор считает, что в адыгских языках четыре падежа: именительный, эргатив-ный, послеложный и обстоятельственный. По мнению Х. Т. Таова, «более целесообразно сохранение термина „именительный падеж“ за формой субъекта при непереходных и прямого объекта при переходных глаголах» (93, 10). Автор считает, что аффикср является показателем определенности и именительного падежа, нор стал приобретать падежную форму в историческом плане позднее (93, 11). В пользу этого говорит и язык пословиц, поговорок, в котором имена выступают в виде чистой основы. По утверждению Х. Т. Таова, аффикср не всегда выполняет одновременно функции показателя падежа и определенности. При склонении собственных имен и указательных местоимений формантр выполняет исключительно функцию показателя именительного падежа (93, 12). То же самое автор говорит и об аффиксем: «В собственных именах формант ~м функционирует лишь в роли показателя падежа, при полном игнорировании функции определителя имен» (93, 26).
Х.Т. Таов рассматривает также специфику склонения собственных имен существительных. Автор показывает, что в современных адыгских языках личные имена, не оформленные формально-грамматически, составляют большинство. Частота оформления личных имен в адыгейском языке намного выше, чем в кабардинском. Одна из причин такого явления связана с появлением в адыгейском языке «падежного формантаы в собственных именах с согласным ауслаутом, свободного от определительной роли и функционирующего в формах эргативного падежа» (91, 236).
Статистический анализ, проведенный Х. Т. Таовым, позволяет ему расположить падежные аффиксы по частоте их функционирования с личными именами в следующем порядке: I — м, II — р, III — к1э, IV — у (эу)уэ. Собственные имена в кабардинском языке выступают и в роли субъекта и в роли объекта, но частота их употребления не совпадает. Основываясь на данных языка, автор считает, что имена чаще функционируют в роли объекта, нежели субъекта. В поэме А. Шогенцукова «Къамботрэ Лацэрэ» имя «Къамбот» употреблено всего 83 раза, из них в формах падежей 11 раз, в том числе в роли объекта 8 раз, субъекта — 3 разаимя «Лацэ» — всего 77 раз, из них в формах падежей 9, в том числе в роли объекта 6 раз, субъекта — 3 раза (91, 237).
Таким образом, склонение собственных имен специально рассматривается в работе Х. Т. Таова «К вопросу о склонении собственных имен в адыгских языках» (Нальчик, 1972 г.). Автор рассматривает специфические особенности употребления собственных имен во всех падежах кабардино-черкесского и адыгейского языков. Применяемый им метод, статистический анализ произведений современных адыгских писателей, позволяет ему расположить падежные аффиксы по частоте их функционирования, а также установить частоту употребления собственных имен в роли объекта и субъекта.
Вышедшая в 1957 г., а затем в 1970 г. «Грамматика кабардино-черкесского литературного языка» идентично рассматривают теорию склонения имен, поэтому мы будем говорить о последнем издании. Автор раздела «Имя существительное» П. М. Багов.
Согласно этой грамматике, в кабардино-черкесском языке четыре падежа: именительный, эргативный, послеложный и обстоятельственный. Имена существительные делятся на определенные и неопределенные. Морфологическим показателем определенных имен являются аффиксы —р и м: унэ слъэгъуащ «я видел дом" — унэ-р слъэгъуащ «я видел тот, известный дом» (т.е. дом, известный говорящему до момента речи) — унэ сеплъащ «я видел дом» унэ-м сеплъащ «Я смотрел известный дом» (29, 61−62). Неопределенность имен выражается отсутствием аффиксов: Жэм лъакъуэ шк1э иук1ыркъым «Коровья нога теленка не убивает».
Не вдаваясь в анализ функции падежей, обратим внимание на собственные имена существительные. Хотя материал по склонению собственных имен в грамматике очень скудный, надо сказать, что эта тема впервые рассматривается в научной грамматике кабардино-черкесского языка. Грамматическая категория определенности и неопределенности собственных имен выявляется несколько своеобразно. Собственные имена употребляются преимущественно в неопределенной форме, так как они определены по своему значению: Хъэмид къэ-к1уащ «Хамид пришел». По мнению авторов, в определенной форме они встречаются тогда, когда говорящий подчеркивает роль члена предложения, выраженного собственным именем существительным (29, 62). Рассматривая склонение собственных имен существительных, авторы отмечают, что большинство имен существительных, например, названия городов, населенных пунктов, гор, рек, местностей, имена людей, не употребляются в определенной форме, а поэтому не имеет форм именительного и эргативного падежей: И.п. Бахъсэн (город) Бет1ал (имя человека).
Э.п. Бахъсэн Eemlcui.
П.п. Бахъсэн-к1э Бет1ал-к1э.
О.п. Бахъсэн-к1эу Бет1ал-к1эу.
Согласно «Грамматике кабардино-черкесского языка», административно-территориальные названия, фамилии людей в единственном числе принимают особую форму склонения, т. е. изменяются по падежам, как и определенные формы нарицательных имен.
И.п. Къэбэрдей-р Къардэны-р
Э.п. Къэбэрдей-м Къардэн-м.
П.п. Къэбэрдей-мк1э Къардэны-мк1э.
О.п. Къэбэрдей-ру Къардэны-ру.
Къэбэрдеймк1э-у Къардэнымк1э-у.
Однако следует отметить, что не все собственные имена согласуются с этим определением. Так, некоторые собственные имена во множественном числе имеют такое же склонение. Например: И.п. Къэбэрдей-хэ-р Э.п. Къэбэрдей-хэ-м П.п. Къэбэрдей-хэ-мк1э О.п. Къэбэрдей-хэ-ру.
Къэбэрдейхэ-мк1э-у, Но фамилия «Къардэныр» во множественном числе не обладает подобной моделью. Фамилии людей в форме множественного числа получают только окончания послеложного и обстоятельственного падежей. И.п. Къардэнхэ Машыкъуэ-хэ.
Э.п. Къардэнхэ Машыкъуэ-хэ.
П.п. Къардэны-хэ-к1э Машыкъуэ-хэ-к1э.
О.п. Къардэны-хэ-у Машыкъуэ-хэ-у.
Къардэнхэ-к1эу Машыкъуэ-хэк1эу.
Проблемы склонения рассматриваются и в грамматике адыгейского языка. Авторы данной грамматики Г. В. Рогава и З. И. Керашева отмечают, что склонение имен в адыгейском языке слабо развито. Исследователи говорят о склонении определенных имен и склонении неопределенных имен, но различают их по количеству падежей, которыми обладают эти имена. В адыгейском языке «только определенные существительные имеют все четыре формы падежей, а неопределенные имена имеют два падежа — творительный и превратительный» (88, 60). По мнению авторов, неопределенность имени выражается формой основы, но она может выражаться и препозитивным числительным зы «один». На это в свое время указывал также У. Берсей. Форманты —р им выполняют определенную и падежную функции, причем «более древней функцией этих формантов следует считать функцию определенности"(88, 61).
С таким мнением согласны большинство исследователей адыгских языков.
Г. В. Рогава и З. И. Керашева выделяют в адыгейском языке четыре падежа — именительный, эргативный, творительный и превратительный. В работе рассматриваются и функции падежей:
1) рпадеж выражает субъект при непереходных глаголах и ближайший объект- 2) эргатив — субъект при переходных глаголах, косвенный объект орудия, обстоятельство времени и места- 3) творительный падеж — косвенное дополнение, орудие (инструмент) действия и направления- 4) упадеж — превращение во что-либо, обстоятельство образа действия, относительное имя при причастиях, определение имени, реальный субъект при выражении времени" (88, 60).
По мнению авторов, собственные имена в адыгейском языке употребляется без форманта определенности. «Собственные имена, как таковые, без каких-либо определительных формантов являются определенными именами» (88, 67).
Г. В. Рогава и З. И. Керашева проводят подробный анализ собственных имен.
Рассматривая склонение собственных имен существительных в адыгейском языке, авторы отмечают: а) собственные имена обычно не имеют форм именительного и эргативного падежей. В функции именительного и эргативно-го падежей собственные имена встречаются без оформления, в виде основы: Щамсэт и хъыбар Хьазрэт къы1отагъ — Хазрет рассказал про Щамсетб) иногда и имена лиц принимают окончание эргативам и номинативар: Къамбо-лэты-м, Айдемыркъаны-р', в) некоторые имена лиц преимущественно употребляются с падежными окончаниямир имг) имена лиц со сложной основой, в состав которых входят нарицательные имена (къо «сын», пщы — «князь» и т. д.): Дэгъэтл1ы-къо-рПДэгъэтл1ы-къо-м е) в бжедугском диалекте собственные имена с конечным согласным имеют в качестве показателя эргатива суффиксы: Им. п. Рамазан, Мурат, НэфисэтЭр.п. Рамазан-ы, Мурат-ы, Нэфисэт-ыж) фамилии, псевдонимы, отчества (русские) в адыгейском языке оформляются в именительном и эргативном падежах: Пушкины-р, Пушкины-мз) названия стран, местностей и т. д. могут иметь падежные окончания: Кавказы-р, Кавка-зы-м и) фамилии, не склоняемые в русском языке, в адыгейском не имеют форм именительного и эргативного падежей: Гете, Руссо и т. д." (88, 64−65).
Таким образом, согласно мнению авторов, собственные имена существительные могут употребляться в именительном и эргативном падежах как с формантами —р им, так и без них. Однако авторы не указывают, какое значение придают эти форманты собственным именам. Употребление собственных имен существительных в двух других падежах — творительном и превратитель-ном — авторы грамматики не расскрывают.
М.А. Кумахов впервые обобщает, анализирует и по-новому решает многие узловые проблемы склонения адыгских языков. Хотя категория определенности и неопределенности исследуется со времен Ш. Ногмова, по мнению М.А. Ку-махова, до сих пор не решен вопрос о характере связи категории определенности и неопределенности с другими категориями имен существительных, недостаточно исследована морфологическая функция формантов —р, -м., не изучена проблема разграничения падежных, определительных и иных функций формантовр, -м (64, 36).
Распространенное в адыгском языкознании мнение о том, что морфемы —р, -м в существительных выражают одновременно функцию определенности и функцию падежа, по мнению автора, «нуждается в уточнении» (64, 37). Сравнивая предложение «Ш1алэр тхылъым йоджэ» «Юноша (известный) книгу (известную) читает» с предложением «Ш1алэ тхылъ йоджэ» «Юноша (неизвестный) книгу (неизвестную) читает», автор считает, что формантыр, -м, чередуясь с нулем — показателем неопределенной формы, участвуют в грамматической оппозиции определенности — неопределенности" (64, 57).
Вместе с тем М. А. Кумахов отмечает, что в собственных именах существительных, а также в существительных, обозначающих предметы единственные в своем роде (адыг. тыгъэ, каб. дыгъэ «солнце" — общеад. мазэ «луна»), морфемы —р, -м также могут чередоваться с нулем, что отнюдь не является свидетельством того, что эти морфемы выступают в данном случае членами морфологической оппозиции «определенности — неопределенности» (64, 38). В предложении Сосрыкъуэр кьыщ1ыхьэжри «сыгъагихэ, дыйанэ!» жи1ащ. Сосруко пришел и сказал: «Накорми меня, мать!» собственное имя Сосрыкъуэ употребляется с морфемойр, которая чередуется с нулем. Наличие или отсутствие морфемыр не меняет грамматического значения существительного. Другими словами, морфемар в данном случае не является показателем ни падежа, ни определенности. Значение этих формантов автор относит к области стиля.
М.А. Кумахов отмечает, «что ни одна проблема грамматики адыгских языков не имеет столь значительной по объему литературы, как проблема склонения. Вместе с тем есть основание утверждать, что система склонения в адыгских языках остается еще недостаточно исследованной» (64, 59). Причину этого автор видит в том, что категория падежа тесно переплетается с другими грамматическими категориями — числа, союзности, определенности — неопределенности. Категория падежа определяется в зависимости от фонетического, морфологического и семантического строения слова и его лексико-синтаксического окружения. Автор выделяет в адыгских языках четыре падежа — именительный, эргативный, творительный и обстоятельственный.
Большое внимание автор уделяет собственным именам существительным в адыгских языках. Собственные имена существительные в именительном падеже могут оформляться аффиксомр или иметь нулевую форму. По мысли автора, «форма выражения именительного падежа зависит от лексической группы собственных имен и их фонетического строения» (64, 86). Если имена людей могут оформляться формативомр им, а также могут и не оформляться, то фамилии регулярно оформляются аффиксом —р и —м. Например: Жылэгъуэтыр зы тэлайк1э шъытри аргуэру Мурид к1элъежьашъ (1Д.А.) «Немного постояв, Жилаготов снова отправился вслед за Муридом» (64, 87) — Щоджэныр псынщ1эу къыщ1ыхъэжащ «Шогенов быстро зашел" — Къардэным япэ увып1эр къихъащ «Карданов занял первое место».
Оформление фамилий аффиксом р, -м автор считает падежным окончанием, а при оформлении имен формативы р и м вносят разнообразные оттенки, но не влияют на грамматическое значение личного имени.
На большом материале автор рассматривает различные случаи употребления разных лексических групп собственных имен в адыгских языках. Мы не будем подробно останавливаться на каждом из них, потому что это будет нами рассмотрено далее.
Таким образом, впервые вопрос о грамматике собственных имен в адыгских языках, своеобразии их склонения и других форм словоизменения специально ставится в работе М. А. Кумахова «Словоизменение адыгских языков» (М., 1971). Однако до сих пор нет всестороннего монографического анализа грамматики адыгских собственных имен. Поэтому, естественно, многие важные аспекты морфологических и синтаксических особенностей собственных имен в адыгских языках остаются до сих пор неисследованными в работах, посвященных адыгской грамматике.
Не все грамматические явления синхронной грамматики адыгских языков получили глубокое и системное освещение. Сама система склонения в адыгских языках относится к числу тех вопросов грамматики, которые еще недостаточно исследованы. Все еще продолжает оставаться спорным вопрос о количестве падежей, объеме их значений, критериях различия послелогов и падежных окончаний, специфике отдельных падежей с точки зрения охвата или различных лексико-грамматических разрядов слов.
Актуальность настоящего исследования обусловлена недостаточной изученностью грамматических особенностей собственных имен, а также теоретическим и практическим значением изучения собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке.
Основной целью диссертации является монографическое исследование собственных имен существительных. При этом перед автором стоят следующие задачи:
— исследовать склонение собственных имен существительных, определить функции падежей, их семантику и соотношение с другими морфологическими категориями;
— выявить особенности выражения числа собственных имен;
— установить основные способы образования собственных имен;
— проанализировать основные типы словосочетания собственных имен.
При решении поставленных задач используются описательный, сравнительно-исторический и количественно-статистический методы исследования.
Объект исследования — собственные имена существительные в кабардино-черкесском языке.
Предмет исследования — грамматические особенности собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке.
Методологической основой исследования явились научные труды отечественных и зарубежных исследователей адыгских языков о собственных именах существительных.
Теоретическую основу исследования составили идеи и теории в области грамматики собственных имен (З.И. Керашева, У. С. Зекох, Дж.Н. Коков, М. А. Кумахов, Х. Т. Таов, А. К. Шагиров, П. М. Багов, M.JI. Абитов, Б. Х. Балкаров, Г. В. Рогава, Н. Ф. Яковлев и др.).
Рабочая гипотеза исследования заключается в том, что особенности падежа, числа, словопорядка, словообразования и словосочетаемости собственных имен касаются их морфологии, синтаксиса и семантики.
В качестве анализируемого материала использованы тексты фольклорных и художественных произведений, материалы периодической печати, живая разговорная речь. В качестве литературного источника послужили произведения адыгских писателей А. Кешокова, А. Шортанова, С. Мафедзева, А. Налоева, X. Шекихачева, М. Кармокова, Б. Карданова, Б. Куашева и других.
Научная новизна исследования состоит в том, что грамматические особенности собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке не были объектом специального монографического исследования. Впервые в адыгском языкознании проведен многоаспектный комплексный анализ собственных имен существительных.
Теоретическая значимость работы. Комплексное изучение грамматических особенностей собственных имен существительных вносит определенный вклад в грамматику кабардино-черкесского языка. Выводы, сделанные на своеобразном материале кабардино-черкесского языка, могут иметь выход в общую теорию грамматики и типологию собственных имен существительных. В «Грамматике кабардино-черкесского языка» 1970 года издания очень мало сказано о собственных именах существительных — всего 2−3 страницы. Этот пробел устраняют материалы диссертации.
Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций по современному кабардино-черкесскому языку, при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров по проблемам морфологии и синтаксиса на адыгских отделениях высших и средних специальных учебных заведений Кабардино-Балкарии, Адыгеи и Карачаево-Черкесии.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Большинство собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке в позиции субъекта и объекта выступают в виде чистой основы (с нулевым маркером). Форма выражения падежа варьируется в зависимости от лексической группы собственных имен и их фонетического строения.
2. При изменении личных имен и фамилий по числам имя существительное в единственном числе с одним значением, принимая форму множественного числа, получает другое значение.
3. Порядок слов определяется как компонентами словосочетания, так и членами предложения. За каждым компонентом словосочетания и членом предложения закрепляется основная (базовая) позиция. Отклонения от базового словопорядка зависят от актуального членения и стилистической нагрузки.
4. Основными способами образования собственных имен являются словосложение, аффиксация и субстантивация.
5. Правила словосочетаемости собственных имен строятся, исходя из структуры словосочетания, принадлежности слов к определенной части речи, синтаксической связи между компонентами и возможных (допустимых) вариантов словопорядка.
Апробация работы. Основные результаты исследования были изложены в научных докладах, с которыми автор выступил на Всероссийской научной конференции в Майкопе (2001 г.) — XI Коллоквиуме Европейского Общества Кавказоведов в Москве (2002 г.) — III и IV конференциях молодых ученых в Нальчике (2002;2003 гг.), а также отражены в 4 публикациях:
1. Особенности склонения собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп, 2001.
2. Парадигма склонения собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке (творительный обстоятельственный падежи) // XI Коллоквиум Европейского общества кавказоведов. М., 2002.
3. Особенности выражения числа собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке // Сборник научных трудов. III конференция молодых ученых. Нальчик, 2002.
4. Основные способы образования собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке // IV конференция молодых ученых. Тезисы докладов. Нальчик, 2003.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка условных сокращений.
Выводы по II главе.
1. Большинство собственных имен существительных употребляются преимущественно в единственном числе.
2. В кабардино-черкесском языке в тех случаях, когда личные имена и фамилии изменяются по числам, формы единственного и множественного числа имен существительных, обозначающих имена и фамилии людей, оказываются по значению несоотносительными. Иначе говоря, имя существительное в единственном числе с одним значением, принимая форму множественного числа, получает другое значение, например: ед. число Шыщокъуэ — фамилия, мн. ч. Шыщокъуэхэ — род Кешоковых, группа людей, носящих одну и ту же фамилию.
3. Фамилии иноязычного происхождения принимают аффикс множественного числа —хэ без формантов именительного и эргативного падежей.
4. В диалектах и говорах кабардино-черкесского языка встречается фонетический вариант морфемы множественного числаЬэ, например: Ан-демыркъан Андемыркэ йашьымът йэзыр (71, 104).
5. Статистический анализ произведений позволяет прийти к выводу: личные имена и фамилии в форме множественного числа в кабардино-черкесском языке выступают в основном без падежных формантов.
6. В кабардино-черкесском языке наиболее распространенными структурными типами порядка слов являются: а) в номинативном и эргативном предложении наиболее распространенным является SOV. Например: Мурат хъыджэбзыр къиц1ыху-ащ «Мурат девушку узнал». Здесь возможны конструкции OSV, OVS, SVO, VSO, VOS. Но подобные изменения порядка сопровождаются изменением коммуникативного значения — актуального значения, контрастирования и т. д.- б) жесткий порядок следования S и О необходим, если в роли субъекта и объекта выступают собственные имена существительные без падежных формантов. Например: Аслъэн Беслъэн елъагъу «Аслан Бес-лана видит" — в) если субъект и объект оформлены падежными формантами, то порядок следования может быть SO или OSг) изменение порядка S и О невозможно, если в роли последних выступают личные местоимения 3 лицад) в вопросительных и отрицательных предложениях нормальным является SV в абсолютном предложении и порядок SOV в эргативном предложениие) собственные имена существительные (названия республик, городов, районов, сел, газет, журналов и т. д.) в позиции косвенного объекта (КО) следует за субъектом (S).
7. В кабардино-черкесском языке существуют различные способы образования собственных имен существительных. Основными из них являются словосложение, аффиксация и субстантивация. Из них наиболее распространенными являются словосложение и субстантивация.
Правила словосочетаемости собственных имен строятся, исходя из структуры словосочетания, принадлежности слов к определенной части речи, синтаксической связи между компонентами и возможных (допустимых) вариантов словопорядка. Основными моделями словосочетания собственных имен являются: а) главный член — глагол, зависимый — существительное:
Аслъэн къеджэн — «Аслана позвать», Иуаныр къэшэн — «Иванова привести" — б) главный член — глагол, зависимый — существительное (обозначающее место действия):
Къэбэрдейм щыпсэун — «в Кабарде жить», Москва к1уэн — «в Москву идти (ехать)" — в) главный и зависимый члены — существительное: Къэбэрдей-Балъкъэр республикэ — «Кабардино-Балкарская республика», Налшык къалэ — «город Нальчик" — г) главный член — существительное, зависимый — прилагательное:
Нащхъуэ «Нашхо» — нэ «глаз» + щхъуэ «голубые», Мэздэгу -«Моздок» — мэз «лес» + дэгу «глухой" — д) главный член — существительное, зависимый — местоимение: Мы Къэбэрдейр — «этот Кабарда», мо Урыху — «тот Урух».
Своеобразно ведет себя с собственными именами определительное местоимение езы «сам»: в препозиции выступает без изменений, а в постпозиции для него обязательно наличие падежных формантове) главный членсуществительное, зависимый — числительное: Лескэн езанэ «Первый Лескен», Екатеринэ Ет1уанэ «Екатерина Вторая" — ж) сочетания собственных имен с послелогами выражают различные отношения: пространственные, временные, причинные, цели, оп-ределительно-ограничительные, генетивные, замещения и т. д.- з) собственные имена существительные могут выступать в союзной форме. Наиболее употребительны с именами союзы: — и (-и.-и), -рэ (~рэ.рэ), -е (-е.-е), -зэ.-зэ, хьэмэ (хьэмэрэ). Щ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Грамматические особенности собственных имен существительных в кабардино-черкесском языке весьма разнообразны: они касаются морфологии, синтаксиса и семантики. Ядро нашей работы составляет падеж собственных имен существительных. Склонение собственных имен существительных, парадигма падежей, их функционирования, семантика, соотношение с другими морфологическими категориями характеризуется своеобразием. Вместе с тем весьма интересны число, словопорядок, способы образования и словосочетае-мость собственных имен.
В собственных именах существительных для выражения падежа используются различные средства. Форма выражения падежа варьируется в зависимости от лексической группы собственных имен и их фонетического строения.
Склонение в кабардино-черкесском языке представляет собой сравнительно позднее явление. Язык этот сохранил некоторые элементы, доказывающие его былое «беспадежное состояние». К их числу можно отнести, например, пословицы и поговорки, донесшие до нас слова именной лексики в их индефинитном виде. Например: Мыщэ дыгъужь ф1эбэлацэщ — «Медведю волк кажется слишком лохматым" — Жэм лъакъуэ шк1э иук1ыркъым — «Коровья нога не убивает теленка».
Язык, как живое существо, не стоит на месте. В нем все время происходят определенные изменения, «результатом которых явилось усиление падежной функции аффиксов — р и — м и ослабление их определительной роли, что послужило причиной появления персональных имен, оформленных формантами падежей» (91, 244). Собственные имена существительные в современных адыгских языках проявляют уже колебания в выборе падежных формантов, т. е. они уже постепенно начинают втягиваться в парадигму склонения.
В кабардино-черкесском языке в склонении собственных имен, за исключением фамилий, названий стран, республик, областей и некоторых территориlis альных и административных названий, снимается противопоставление именительного и эргативного падежей. Большинство собственных имен существительных при переходном глаголе, как и при непереходном, выступают в виде чистой основы.
При оформлении иноязычных фамилий отмечаются значительные колебания. Фамилии с суффиксамис/с-, -инск-, -евск-, -анск-, -янск регулярно употребляются с формантамир, -м, -мк1э, -у/уэ.
При употреблении в личных именах формативыр им утрачивают свое падежное значение. Эти формативы в данном случае используются в стилистических целях как средство особой экспрессии, для повышения индивидуализации предмета.
Статистический анализ произведений современных адыгских писателей позволяет расположить падежные аффиксы по частоте их функционирования с собственными именами в следующем порядке: Iм, IIр, IIIк1э, IVу (эу)уэ.
Собственные имена существительные в послеложном падеже имеют следующие значения: орудия и средство действия, обстоятельственные, субъекта, определения и т. д.
Обстоятельственный падеж в кабардино-черкесском языке употребляется для обозначения субъекта, объекта, выделительной функции, определительной функции и т. д.
Многофункциональность и полисемантизм аффиксау//-уэ создают большие изобразительные возможности, которые широко используются как в поэзии, так и в прозе. В поэзии эта форма используется для рифмования.
Большинство имен существительных употребляется преимущественно в единственном числе.
В кабардино-черкесском языке в тех случаях, когда личные имена и фамилии изменяются по числам, формы единственного и множественного числа имен существительных, обозначающих имена и фамилии людей, оказываются по значению несоотносительными. Иначе говоря, имя существительное в единственном числе с одним значением, принимая форму множественного числа, получает другое значение.
Фамилии иноязычного происхождения принимают аффикс множественного числа —хэ без формантов именительного и эргативного падежей. Личные имена и фамилии в форме множественного числа выступают в основном без падежных формантов.
В диалектах и говорах кабардино-черкесского языка встречается фонетический вариант морфемы множественного числакэ, например: Андемыркъан АндемырЬэ йашьышьт йэзыр (71, 104).
Статистический анализ произведений адыгских писателей позволяет прийти к выводу: личные имена и фамилии в форме множественного числа выступают в основном без падежных формантов.
Порядок слов определяется как компонентами словосочетания, так и членами предложения. За каждым компонентом словосочетания и членом предложения закрепляется основная (базовая) позиция. Отклонения от базового словопорядка зависят от актуального членения и стилистической нагрузки.
В кабардино-черкесском языке наиболее распространенными структурными типами порядка слов являются:
1. В номинативном и эргативном предложении наиболее распространенным является SOV. Например: Мурат хъыджэбзыр къиц1ыхуащ «Мурат девушку узнал». Здесь возможны конструкции OSV, OVS, SVO, VSO, VOS. Однако подобные изменения порядка сопровождаются изменением коммуникативного значения — актуального значения, контрастирования и т. д.
2. Жесткий порядок следования S и О необходим, если в роли субъекта и объекта выступают собственные имена существительные без падежных формантов.
3. Если субъект и объект оформлены падежными формантами, то порядок следования может быть SO или OS.
4. Изменение порядка S и О невозможно, если в роли последних выступают личные местоимения 3 лица.
5. В вопросительных и отрицательных предложениях нормальным является SV в абсолютном предложении и порядок SOV в эргативном предложении.
6. Собственные имена существительные (названия республик, городов, районов, сел, газет, журналов и т. д.) в позиции косвенного объекта (КО) следует за субъектом (S).
В кабардино-черкесском языке существуют различные способы образования собственных имен существительных. Основными из них являются словосложение, аффиксация и субстантивация. Например: Псынэдахэ «Псинадаха» -псынэ «Родник» + дахэ «красивый" — Щауэжъ «Шаожев» — щауэ «парень, жених» + жь «старый, добрый" — къарэ «смуглый» — Къарэ «Карэ, Каров» (имя и фамилия).
Правила словосочетаемости собственных имен строятся, исходя из структуры словосочетания, принадлежности слов к определенной части речи, синтаксической связи между компонентами и возможных (допустимых) вариантов словопорядка.
Основными моделями словосочетания собственных имен являются: а) главный член — глагол, зависимый — существительное:
Аслъэн къеджэн — «Аслана позвать», Иуаныр къэшэн — «Иванова привести" — б) главный член — глагол, зависимый — существительно (обозначающее место действия):
Къэбэрдейм щыпсэун — «в Кабарде жить», Москва к1уэн — «в Москву идти (ехать)" — в) главный и зависимый члены — существительное:
Къэбэрдей-Балъкъэр республикэ — «Кабардино-Балкарская республика», Нальиык къалэ — «город Нальчик" — г) главный член — существительное, зависимый — прилагательное:
Нащхъуэ «Нашхо» — нэ «глаз» + щхъуэ «голубые», Мэздэгу -«Моздок» — мэз «лес» + дэгу «глухой" — д) главный член — существительное, зависимый — местоимение: Мы Къэбэрдейр — «эта Кабарда», мо Урыху — «тот Урух" — е) главный членсуществительное, зависимый — числительное: Лескэн езанэ «Первый Лескен», Екатеринэ Ет1уанэ «Екатерина Вторая" — ж) сочетания собственных имен с послелогами выражают различные отношения: пространственные, временные, причинные, цели, оп-ределительно-ограничительные, генетивные, замещения и т. д.- з) собственные имена существительные могут выступать в союзной форме. Наиболее употребительны с имена союзы: — и (-и.-и), -рэ (-рэ.-рэ), -е (-е.-е), -зэ.-зэ, хъэмэ (хъэмэрэ).
Своеобразие грамматического строения собственных имен в кабардино-черкесском языке, бесспорно, представляет интерес для общей теории грамматики и типологических исследований.
Представляется важным и далее развивать исследования в этом направлении. Здесь открывается ряд проблем для углубленного изучения, поставленных в предлагаемой диссертации лишь в общем плане. Это и вопросы правописания в кабардино-черкесском языке иноязычных имен и фамилий как с падежными формантами, так и без нихэто и проблемы перевода топонимических названий как с кабардинского языка на русский, так и наоборот и т. д.
На наш взгляд, главной проблемой является единое и правильное написание кабардино-черкесских фамилий и имен на родном и русском языках.
