Реконструкция и латинские свидетельства

Соотношение реконструкции и латинских свидетельств

Соотношение метода реконструкции и латинских свидетельств, их место и возможности оцениваются по-разному:

(1) Латинские свидетельства дополняют реконструкцию.

Эта точка зрения представлена, например, в публикациях: [Meyer-Lubke 1920: § 98; Вандриес 1937: 275; Мейе 1938: 79—80; Dardel 1958: 27; Hall 1974: 16—17; Соссюр 1977: 248].

(2) Реконструкция дополняет латинские свидетельства.

Такую точку зрения можно найти в: [Vidos 1959:34; Vaananen 1967:14;Корлэтяну 1974: 124—127; Алисова и др. 1982: 110].

(3) Оба источника дополняют друг друга.

Такое мнение высказывается, например, в: [СИИЯРС 1982:126], а также некоторыми из перечисленных выше авторов, наряду с предыдущим утверждением.

(4) Реконструкция историческому романскому языкознанию не нужна или даже вредна.

Латинские факты позволяют восстановить историю общего источника романских языков без применения сравнительного метода: [Bartoli 1925; Pei 1947:118; Varvara 1977; Walsh 1980].

Условия привлечения латинских документов

Опираясь на опыт конкретных исследований, можно сформулировать условия привлечения латинских документов.

(1) Изучение свидетельств обычно следует за реконструкцией, но может также ей предшествовать.

В первом случае романист ищет подтверждение гипотезам, во втором—основания для предположений. Отсутствие латинского свидетельства — слабый аргумент против реконструкции, тогда как отсутствие явления в реконструируемой системе — серьезный довод против латинского свидетельства. После изучения такое свидетельство может быть сохранено как отражение явления, не нашедшего продолжения в романских языках, учтено как косвенное свидетельство (описка, гиперкорректная форма, скрывающая романские процессы или их последствия) или, наконец, отброшено как ненужное и обманчивое.

(2) Восстановление романского праязыка представляет собой не столько проблему техническую (последовательное применение определенных приемов и методов), сколько проблему историческую.

Реконструируя реальный романский праязык, мы должны рассматривать его в конкретных культурно-исторических связях с действительностью и реальными историческими носителями языка. Привлечение культурно-исторических данных дает основания для подтверждения и выдвижения гипотез о протекании процессов, существовании и функционировании явлений и системы праязыка в целом, о временных и территориальных параметрах; основания для определения условий, причин, закономерностей развития и изменения системы.

(3) Принцип системности имеет, как известно, общелингвистический характер. В нашем случае он предполагает восстановление не только субстанции и структуры, но и системы праязыка.

Придерживаясь принципа системности, романист получает возможность упорядочить реконструируемые элементы, найти место отдельным явлениям в системе, установить связи и отношения между ними, воссоздать протороманский язык как развивающуюся, подверженную варьированию систему, приблизиться к реальной истории праязыка, обнаружить такие явления, которые были утрачены всеми романскими языками, разумеется, при поддержке типологических данных и латинских свидетельств, выбрать одно из возможных решений, оценить результаты, избавиться от несущественных, нереальных или неверно реконструированных черт. В последнем случае критерием становится сама система.

Итоги

Последовательное сравнительно-историческое изучение романских языков по отдельным областям (Иберия, Галлия, Ретия, Италия, Балканы, Сардиния) и во всей романской перспективе с опорой на латинские данные дает возможность реконструировать историю и диалектные особенности романского праязыка.

В нижеследующих главах (23—27) обсуждаются некоторые итоги протороманской реконструкции.