«You know, I’ve been involved in politics and public life in one way or another for four decades». «You know, Bill Gwatney and Stephanie Tubbs-Jones knew that…». К тому же заметной чертой риторики Х. Клинтон является употребление вежливых речевых формул и обращений, интимизирующих отношения политика и аудитории, типа «I say, «please don’t go there». «will you please help take care of me?», «My friends, it is time to take back the country we love.». Все отмеченные на вербальном уровне особенности говорят в пользу доминанты фемининности в речи Х. Клинтон, нежели В. Матвиенко, что особенно сильно проявляется на уровне синтаксиса. Стоит отметить, что гендерные отношения фиксируются в языке в виде культурно обусловленных стереотипов, накладывая отпечаток на поведение, в том числе и речевой, личности и на процессы ее социализации. По мнению некоторых ученых [Lakoff 2000; Tannen 1990], дискурс мужчин и женщин представляет собой две относительно автономные системы, которые во многом отличаются друг от друга.Д.Таннен [Таппеп 1990:
26] выделяет, по крайней мере, девять параметров, по которым мужчины и женщины формируют различные и часто противоположные интерпретационные фреймы, а именно:
1. интимность, общность — независимость (intimacy — independence);2. близость — статус (connection — status);3. включенность — исключенность (inclusive — exclusive);4. взаимоотношения — информация (relationship — information);5. дружелюбие — сообщение (rapport — report);6. коллективизм — состязательность (community — contest);7. проблемы — решения (problems — solutions);8. новичок — эксперт (novice — expert);9. слушатель — ментор (listener — lecturer).В работе Р. Лакофф [Lakoff 1973] указывается на ситуацию «двойной связанности», в которую попадают женщины при коммуникации в смешанных группах: типично женские тактики речевого поведения не способствуют восприятию содержания сообщений, создавая впечатление неуверенности и некомпетентности. Если же женщины пользуются мужскими тактиками, которые по Лакофф характеризуются наступательностью, меньшей кооперативностью, частым использованием директивных речевых актов, то они воспринимаются как неженственные и агрессивные. Данные особенности четко проявляются на уровне синтаксиса, позволяет выявить сходства и различия в личностных дискурсах рассматриваемых женщин. Исходя из того, что экспрессивная функция языка — это его «способность выражать всевозможные отношения, связывающие обозначение действительности с эмоциональным в своей основе восприятием действительности и стремлением передать это восприятие реципиенту» [Шейгал, 2000:
6], анализ синтаксических конструкций, типичных для В. Матвиенко и Х. Клинтон показал, что политический дискурс упомянутых женщин крайне экспрессивен, что может быть объяснимо с точки зрения специфики коммуникативной среды, в которой анализируемые политики действуют — политика. Так, одним из наиболее частотных в речах как В. Матвиенко, так и Х. Клинтон является прием эллипсиса, который рассматривается как «пропуск элементов высказывания в неполном предложении, восстанавливаемый в связи с контекстом или речевой ситуацией; пропуск элемента высказывания в эллиптическом предложении, восстанавливаемый на основе парадигматических вариантов, характеризуемых большим количеством реализованных членов» [Хазагеров, Ширина, 1999: 284], поскольку чрезвычайная изобразительность этой фигуры отображает быстрое изменение ситуации, динамику политической ситуации и роли самого политика. Но в речах В. Матвиенко данный прием встречается практически в три раза чаще. То му friends in our labor unions who stood strong every step of the way — I thank you and pledge my support to you. To my friends, from every stage of my life — your love and ongoing commitments sustain me every single day. To my family — especially Bill and Chelsea and my mother, you mean the world to me and I thank you for all you have done. And to my extraordinary staff, volunteers and supporters, thank you for working those long, hard hours. (пропущено: thank you) В. Матвиенко:
И в свое историческое предназначение — быть европейской столицей России, городом — лидером, эталоном просвещенного, динамичного мегаполиса, комфортного для жителей и открытого миру. ([ 6]Пропущено: Чтобы город поверил в свои силы,…).Если конкретнее, то, во-первых, за счет мобилизации ресурсов пополнения бюджета. Во-вторых, за счет привлечения инвестиций. В-третьих, за счет стимулирования инновационных технологий.(Пропущено: Была сделана ставка на модернизацию в экономике,…)А также победа в «Национальном рейтинге прозрачности закупок», поддержанном комиссией Государственной Думы по противодействию коррупции, Федеральной антимонопольной службой и Счетной палатой. ([ 6]Пропущено: к этому добавилось…)Стоит отметить, что на уровне синтаксиса экспрессивность поддерживается также и за счет использования приема инверсии — «нарушения обычного расположения составляющих предложение слов или словосочетаний [Хазагеров, Ширина, 1999: 230]. В лингвистике различают полную и частичную инверсию: при частичной инверсии происходит нарушение контактности.
Полная инверсия характеризуется нарушением порядка следования компонентов, при котором переставленный элемент становится интонационно выделенным, потому обращает на себя внимание (там же). В силу повышенного эмоционального уровня, подчеркивает В. В. Потапов, у женщин и более высокая встречаемость в речи эллиптических и инвертированных конструкций [6, 100]. В выступлениях Клинтон инверсия встречается чаще, чем у Матвиенко. Данный факт можно объяснить тем, что Хилари, репрезентирующая себя как заботливую мать американского народа, использует гораздо больше средств выразительности, которые не оставляют равнодушными ее слушателей. Тем самым, использование инверсии Клинтон лишний раз подтверждает, что она, именно прежде всего неравнодушная женщина, которая готова помочь своему народу, честно выполняя свои политические обязательства.Х. Клинтон:
То build that future I see, we must make sure that women and men alike understand the struggles of their grandmothers and mothers, and that women enjoy equal opportunities, equal pay, and equal respect. You can be so proud that, from now on, it will be unremarkable for a woman to win primary state victories, unremarkable to have a woman in a close race to be our nominee, unremarkable to think that a woman can be the President of the United States.В.Матвиенко:
Была сформирована, по сути, новая система стратегических приоритетов. По пяти петербургским проектам приняты постановления правительства России. 6]Как вариант инверсии и очень сильный в прагматическом плане прием — риторический вопрос также является характеристикой речей анализируемых политиков, но чаще он фигурирует в дискурсе Х. Клинтон, нежели В. Матвиенко, которая позиционирует себя как сильного политика с мужскими чертами характера, не задающего вопросы, а предупреждающего их своими действиями. Приведенные в качестве примера риторические вопросы больше носят ироничный характер в риторике Матвиенко, которая высмеивает некомпетентность других политиков, тогда как Х. Клинтон в риторических вопросах поднимает проблемы, злободневные для общества.Х.Клинтон:
1. Could a woman really serve as Commander-in-Chief? Well, I think we answered that one.
2. And could an African American really be our President? Senator Obama has answered that one.В. Матвиенко:
Чтобы на Западе никто уже не спрашивал: «Санкт-Петербург? Это где, во Флориде?» Что такое для нас «Ниссан», «Тойота», «Дженерал Моторс» ?[6]Проведенный анализ выявил также распространенность такого риторического синтаксического средства как синтаксический параллелизм — общее название разновидности фигур прибавления, «основанной на повторении в однотипных синтаксических позициях однотипных синтаксических единиц с разным лексическим наполнением» [Хазагеров, Ширина, 1999: 269]. Данный прием особо превалирует в дискурсе Х. Клинтон, нежели В. Матвиенко, возможно, как прием манипуляции (повтор обеспечивает лучшее запоминание) и как яркая черта женского гендера, тогда как В. Матвиенко избегает повторов в стремлении быть категоричной и конкретной, что характеризует ее речь как мужскую.Х. Клинтон: Because of them, I grew up taking for granted that women could vote. B ecause of them, my daughter grew up taking for granted that children of all colors could go to school together. B ecause of them, Barack Obama and I could wage a hard fought campaign for the Democratic nomination.
B ecause of them, and because of you… В. Матвиенко: Мы должны не столько понять, что принесло нам успех вчера, сколько то, что принесет успех завтра. Мы должны определиться, что конкретно будет для нас двигателем успеха в ближайшие годы. В [6]анализируемых речах также был отмечен такой прием экспрессивного синтаксиса как полисиндетон — «фигура прибавления, основанная на преднамеренном многократном использовании союзов» [Хазагеров, Ширина, 1999: 261], а также других служебных слов, например предлогов. Это риторическое средство позволяет отобразить замедленное движение, монотонность, также устойчивое эмоциональное состояние.
Чаще этот прием зафиксирован в речах В. Матвиенко, тогда как для Х. Клинтон многосоюзие оказалось нетипично:
В. Матвиенко:
Она включает и политическую стабильность, и прозрачность городских финансов и городских закупок, и наличие антикоррупционных механизмов в управлении, и готовность предоставить инвестору четкие контуры стратегии развития города, в первую очередь городских территорий. Это и саммит «Группы восьми», и Международный экономический форум, уже названный российским Давосом, и предстоящий переезд Конституционного суда, и выход петербургского «5 канала» в федеральный эфир, и статус автомобильной столицы — российского Детройта, и приход к нам крупнейших налогоплательщиков. 6]Эту же тенденцию мы обнаружили и в отношении приема бессоюзия, асиндетона, имплицирующего опущение союзов, связывающих грамматически однородные слова или предложения, характерное для В. Матвиенко: Очереди за лекарствами, разбитые подъезды, опаздывающий транспорт, дефицит мест в детских садах, доступных магазинов рядом с домом и зеленых насаждений, мусорные свалки во дворах, ветхий и аварийный фонд, коммунальные квартиры[6]Указанные особенности характеризуют речь В. Матвиенко как дискурс политика прямолинейного и жесткого, тогда как речь Х. Клинтон — речь политика демократа, готового разъяснять и вступать в дискуссию. Подобные параметры являются индикатором преимущественно мужского синтаксиса в дискурсе Матвиено и женского — в дискурсе Клинтон, что может быть отчасти объяснено разницей в отношении к женщинам в русской политике и американской, когда в первой женщине приходится действиями доказывать право заниматься политикой наравне с мужчинами, имитируя их речь.
2.2. Паравербальные и контекстуальные особенности дискурса В. Матвиенко и Х.Клинтон.Если проследить паравербальные особенности образа женщины в современной российской политике, то обращает на себя внимание открытая манифестация фемининности. Для В. И. Матвиенко характерно разнообразие гардероба, выдержанного в деловом стиле и стиле «Шанель». Она носит костюм «облегающего силуэта — не строгие, не в мужском стиле» [Парфенова, 2003:
2], не без претензии на изящество и элегантность. Также и весь гардероб политика выстроен на крупных элементах в костюме, аксессуарах, прическе. Например, крупный декор — аппликации, броши, вышивки, крупные бусы, перстни, серьги. Людям такого типа очень подходят густые, насыщенные, но спокойные и холодные цвета.
Однако не следует забывать, что имидж политика и деловой женщины налагает определенные ограничения на индивидуальный стиль. Таким образом, перед нами руководитель «большого ранга», трудолюбивая, практичная, уверенная в себе, привлекательная, внушающая доверие, решительная и удачливая женщина. В отношении Х. Клинтон и ее имиджа многие политологи отмечают, что, будучи женой бывшего президента США, Хиллари всегда демонстрировала отменный стиль, создаваемый под руководством опытных помощников. Но начав собственную политическую карьеру, Хиллари предпочла более консервативные и сдержанные вещи, нивелируя женственность в ярких ее проявлениях. Отчасти данные тенденции в самопрезентации политиков могут быть обусловлены ролями, реализуемыми рассматриваемыми женщинами-политиками: эти роли складываются из комплекса поведенческих реакций в совокупности с внешними признаками и вербально акцентируемы. Проанализировав тексты речей Х. Клинтон и В. Матвиенко, можно с уверенностью выделить такую черту как эксплицированное позиционирование себя в роли матери американского народа, характерную для Х. Клинтон."I ran as a mother who worries about my daughter’s future and a mother who wants to lead all children to brighter tomorrows".
Как политик она заботиться о своем народе, как мать она заботиться о своих детях, но в обоих контекстах как женщина-политик Хилари позволяет быть себе эмоциональной и чуткой, как настоящая заботливая матьхранительница очага: «We'll have to work hard to get universal health care. B ut on the day we live in an America where no child, no man, and no woman is without health insurance, we will live in a stronger America». В. Матвиенко же акцентирует типично мужские темы, поднимая злободневные проблемы для обсуждения как ярый защитник, патриот своей идеи и страны:
В первую очередь всё построенное жильё будет направлено на решение этой проблемы. Задача очень напряжённая, но есть указ Президента, мы будем делать всё, чтобы выполнить. Мы поставили задачу до конца 2011 года полностью расселить весь ветхий аварийный фонд. Всё прописано, просчитано, мы понимаем, как решать эту задачу. Я уверена, что до конца 2011 года аварийного жилья в городе Санкт-Петербурге не будет. 4]Мы вывели город из кризиса. Выполняя роль «матери» Хилари Клинтон проявляет свою заинтересованность в проблемах людей преимущественно через частое использование личных местоимений: «You allowed me to become part of your lives, and you became part of mine», создавая иллюзию приватного разговора мудрой матери с ребенком, успокаивающей и ограждающей его от проблем внешнего мира. Двоякость интерпретации личного местоимения you/your позволяет перевести диалог с официальной позиции на ВЫ в контекст семейного общения на ТЫ. В дискурсе В. Матвиенко частотным является местоимение «мы» и «наш» позволяет слушающим почувствовать единение и сопричастность с планами административной команды, а также позиционирование работы именно команды, а не одного человека:
Мы построили пять подстанций — за 20 лет не было построено ни одной подстанции. За прошлый год — пять подстанций, из них одна — по линии Федеральной сетевой компании с объёмом инвестиций 7 миллиардов. Только по линии ФСК в этом году вкладывается 32 миллиарда. Мы строим ещё одну в центре города, где самая тяжёлая проблема.
Нашли участок — это было крайне сложно, потому что требуется большой участок, — мы начали строительство ещё одной подстанции. В этом году мы завершаем полностью. Мы снесли все ветхие, старые, внутридомовые котельные, подвальные котельные — заменили на модульные газовые автоматизированные, без управления, без человеческого фактора. 4]Мы очень серьёзно поддержали строительную отрасль и по нашим планам введём по итогам этого года порядка 2 миллионов 300 тысяч квадратных метров жилья. Это очень хорошая цифра с учётом кризиса. Мы все социальные обязательства исполнили в полном объёме и в этом году их существенно проиндексировали, понимая, что в первую очередь надо снизить негативные последствия для населения. Мы на 22 процента увеличили зарплату бюджетникам. Наверное, это единственный регион, который в таком объёме в кризисный год поддержал бюджетников. Мы проиндексировали выплаты семьям с детьми, детские пособия, инвалидам, ветеранам, то есть в полном объёме выполнили обязательства.
15]Как мудрая мать, Хилари учит народ на примерах из собственной жизни и жизни простых американцев: «Му mother was born before women could vote. M y daughter got to vote for her mother for president». Данный ход позволяет поддержать Хилари роль матери-наставника и подчеркнуть ее «обычный» статус среднестатистического американца, что безусловно будет эффективно с позиции манипуляции сознанием электората при внушении мысли о семейном единении политика с народом и приоритете семьи в жизни данного кандидата в целом. Иллюзия семейного разговора обеспечивается еще и тематикой, затрагиваемой Хилари в своих выступлениях: в ее речах превалируют темы социального равенства женщин и мужчин, проблемы здравоохранения и образования: «I haven’t spent the past 35 years in the trenches, advocating for children, campaigning for universal health care, helping parents balance work and family, and fighting for women’s rights here at home and around the world…» То есть Хилари акцентирует внимание на тех вопросах, которые муссируются в обществе и становятся предметом обсуждения различных вечерних шоу, которые имеют высокий рейтинг среди семей американцев, поскольку являются контекстом семейного общения вечерами и в выходные. Поэтому, затронув указанные вопросы в своих выступлениях, Хилари воссоздает эмоционально-дискурсивную атмосферу среднестатистического американского дома в вечернее время в кругу семьи, подчеркивая свою близость к народу. Подобный иллюзорный разговорный контекст ощутим и через очевидную эмоциональность Хилари, которая как и всякая женщина в отличие от мужчины, экспрессивна в споре за правоту отстаиваемых идей: «So today, I am standing with Senator Obama to say: Yes we can. C
ould a woman really serve as Commander-in-Chief? W ell, I think we answered that one. A
nd could an African American really be our President? S enator Obama has answered that one". «I magine how far we could’ve come, how much we could’ve achieved if we had just had a Democrat in the White House».
Между тем, как гражданин своей страны и мудрый политик Хилари Клинтон активно использует ключевые понятия американской картины мира, важные и знаковые для каждого американца: свобода, закон, демократия и т. д. Отчасти данные слова не случайны в речах Хилари, поскольку она является политиком американской системы, но в то же самое время, учитывая ее позиционирование как матери для электората, данные идеологемы удобны в конструировании дополнительных элементов ее имиджа: мать, воспитывающая детей — патриотов своей страны, поскольку сама является истинным борцом за ценности государства как и каждый американец: «The Democratic Party is a family»; «…the values we cherish, and the country we love»; «from civil rights to labor rights, from women’s rights to gay rights», «lines of democracy — fighting for the future in the democratic process and invested in our common future». Таким образом, можно сделать вывод о существенной разнице дискурсов рассматриваемых женщин — политиков, которые, на наш взгляд, обусловлены национальными особенностями ведения политики. Выводы по главе 2. Таким образом проведенный анализ выявил следующие национальные тенденции в построении женского политического дискурса, который в российской культуре характеризуется лаконичностью, мужской экспрессивностью и точностью в информативном плане, тогда как американский политический дискурс, который гораздо раньше «допустил» женщин в эту профессиональную сферу, маркирован большей свободой женщин в самовыражении, поэтому он характеризуется подчеркнутой эмоциональностью и экспрессивнстью, пропагандой патриотизма и семейных ценностей для гармонизации образа женщины — политика, а не противопоставления ее другим субъектам политики. Суммируя все вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что прагматический компонент языковой личности Х. Клинтон составляет реализация таких коммуникативных задач, как установление тесного контакта и доверительного отношения избирателей к кандидату; ненавязчивая демонстрация кандидатом своих черт и выстраивание своего имиджа [20]заботливой матери, возложившей на себя обязанность воспитания патриотов. Описывая специфику дискурса В. Матвиенко, делаем вывод, что ее можно охарактеризовать, как человека демонстративного, способного доминировать, в то же время объективного и в то же время сентиментального. Она — прекрасный оратор, умеющий правильно оценить уровень заинтересованности и информированности аудитории и постоянно демонстрирующий высокий уровень владения родным литературным языком. По речевому поведению этого политика можно судить и о ее социальном поведении в целом: категоричная форма изложения позволяет диагностировать у нее наличие таких качеств, как уверенность в себе, независимость, ориентированность на успех, способность к позитивному самовосприятию, высокий уровень самоуважения, способность учитывать свой прошлый опыт и условия ведения политической деятельности в окружении мужчин. Таким образом, визуальный и вербальный образы представляют полную противоположность при характеристике В. Матвиенко как политика — женщины: типичный фемининный образ Матвиенко дополнен «административным ресурсом» холодного рассудительного тона речи. После тематического анализа выступлений Валентины Матвиенко можно сделать вывод, что она компетентна во всех сферах жизни общества, она рьяно защищает права женщин на саммите АТЭС, говорит о проблемах и путях развития Санкт-Петербурга, болотируясь на пост губернатора, предлагает новые законопроекты в сфере экономики, защищает права детей, говорит о православии и т. д. Следовательно, образ В. Матвиенко можно кратко сформулировать как современный образ успешного политика с мужским характером в юбке. Заключение
Как показал проведенный анализ, политический дискурс, особенно женский, является достаточно актуальной и слабо разработанной областью. При определении содержания ключевых понятий в работе было определено, что дискурс — это управляемый механизмом речемыслительного обновления языковой картины мира поток речевого поведения, письменной фиксацией которого является текст, и рассматриваемый как компонент, участвующий в коммуникативных и когнитивных процессах. В [20]главе 1 было продемонстрировано, насколько дискурсивная организация языковых единиц зависит от национальных характеристик, которые могут проявляться на всех уровнях: макроструктурном и микроструктурном. Во второй главе представлены результаты анализа индивидуального дискурса Х. Клинтон и В. Матвиенко, которые признаны одними из самых сильных женщин -политиков современности. Разница в национально-культурном фоне их дискурсов обусловила различия в ролях, которые они принимают при ведении профессиональной деятельности, а также различия в семантико-морфологических характеристиках дискурса.Так. В. Матвиенко, вынужденная противостоять мужчинам в сфере политики, выделяется внешней женственностью, но достаточно сильной категоричностью речи, которая изобилует мужскими элементами: терминами, цифровыми и фактологическими аргументами, а также лаконичной структурой и глагольными конструкциями.Х.Клинтон выступает в роли матери народа, то есть женственным политиком, речь которого эмоциональна, насыщена признаковыми словами, вводными конструкциями, которые большей частью фатичны с информационной точки зрения. Данные факты могут быть обусловлены условиями, в которых протекает деятельность указанных женщин: демократичная и толерантная Америка в противовес противоречивой, недавно вступившей на путь демократии, России. Библиография
Арутюнова Н. Д. Дискурс / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 136−137.Болдырев Н.
Н. Когнитивный подход к изучению глагола и глагольные категорий // Традиционные проблемы языкознания в свете новые парадигм знания. — M.: Ин-т языкознания РАН, 2000. — С.
16—35.Войтасик Л. Психология политической пропаганды. — М., 1981
Герасимова И. А. Проблема двойственности в контексте компаративистских исследований.//Эпистемология & философия науки. Т. 19] ХХ1, № 4. — М., 2009
Дейк ван T., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // [5]НЗЛ. Вып. 23: [14]Когнитивные аспекты языка, 1992. — C. 153—211.Дейк ван Т. Язык. Познание.
Коммуникация. — M.: Прогресс, 1989
Демьянков В.З. Англо-русские термины по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста. Вып. 2. Методы анализа текста // [5]Всесоюзн. центр переводов. Тетради новых терминов.
— М., 1982. — С. 7. Демьянков В. З. Текст и дискурс как термины и как слова обыденного языка // Язык. Личность. Текст.
— М.: [9]Языки славянских культур, 2005. — С. 34−55.Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. — М.: Новая школа, 1996
Залевская А. А. Виды знания и их взаимодействие в коммуникации //Мышление и коммуникация. — M.: Ин-т языкознания АН СССР, 1990. — С. 84—92.Карасик В. И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. — [7] Волгоград, 1998
Карасик В. И. Этнокультурные типы институционального дискурса // Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб. обзоров. — М.: ИНИОН РАН[1], 2000. — С.37 — 64.Карасик. В.И. [14]Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. — М.: Гнозис, 2004
Костомаров В.Г., Бурвикова Н. Д. Изучение и преподавание русского слова от Пушкина до наших жней: Мат-лы конф. и семинаров. — Волгоград: Изд-во Волгогр. гос.
Ун-та, 1999. — С. 7−14. 7]Кубрякова Е.С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика,-М., 2001.-Т. 1.-С. 72−81.Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2003
Малиновский Б. Проблема значения в примитивных племенах. // Эпистемология & философия науки. Т. У, № 3. — М., 2005
Манаенко Г. Н. Дискурс в его отношении к речи, тексту и языку // Язык. Текст. Дискурс: межвуз. [ 3]науч. альманах — Ставрополь, Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2003.-С. 26−40.Методологические проблемы исследования функций мозга. —
Рига. 1984
Микешина Л.А., Опенков М. Ю. Новые образы познания и реальности. — М., 1997
Николаева Т. М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1978. — №.
8. — С. 267. Парфенова Т. В. // Валентина Матвиенко (агитационная газета кандидата на должность губернатор Санкт — Петербурга В. И. Матвиенко). — 26.
09.2003
Почепцов Г. Г. Символы в политической рекламе. — Киев, 1997
Правикова Л. В. Современная террия дискурса: когнитивно-фреймовый и аргументативный подходы: моногр./ Л. В. Правикова. — Пятигорск: издво ПГЛУ, 2004
Пронников В.А., Ладанов И. Д. Японцы. (Этнопсихологические очерки). — М.: 1985
Розин В. М. Психология: наука и практика. — М., 2005
Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: Пер. с франц. и [ 3]порт. — М.: Прогресс, 1999.-С. 14−53.Степанов Ю. С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // [1]Язык и наука конца ХХ века. — М.: [3]РГГУ, 1995.
— 432 с. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. — М., 2003
Филлмор Ч. Дж. Фреймы и семантика понимания // НЗЛ. Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. — С. 52—92.Хазагеров, Т. Г. Ширина, Л. С. Общая риторика курс лекций. — Ростов н/Д: Феникс, 1999
Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. Монография. — Москва — Волгоград: Перемена, 2000 (а). 1]Dijk van T. A. D ialogue and Cognition // J. H
intikka, L. V aina (eds.) Cognitive Constraints on Communication. R epresentations and Processes. — D ordrecht; Boston: D.
R eidel Publishing Company, 1984. — P. 1—17.Fauconnier G. M
ental Spaces. — C ambridge: MIT Press, 1985. Gumperz J. J. D iscourse strategies.
— C ambridge: Cambridge University Press, 1982. Hanks W. L anguage and communicative practices. — B oulder, CO: Westview Press, 1995. Hudson R.
A. S ociolinguistics. — C ambridge: Cambridge University Press, 1980. Lakoff G. W
omen, Fire and Dangerous Things: What Categories Reveal About the Mind. — C hicago; London: The university of Chicago Press, 1990. 17]Lakoff R. L anguage and Women’s Place //Language in Society, 1973. — № 2. — P.
45−79;Lakoff R. T he Language War. — B erkley, 2000. Levinson S. C. A ctivity types and language // Drew P.
and Hentage J. (eds). T
alk at work: interaction in institutional settings. — C ambridge: Cambridge University Press, 1992. — P.
66—100.Rosch E. C lassification of Real-world Objects: Origins and Representations in Cognition // Erlich S. A nd Tulving E.
(eds). L a Memoire semantique.
— P aris: Bulletin de Psychologie, 1976. Tannen D. Y ou Just Don’t Understand: Women and Men in Conversation. — N.Y., 1990.
3]Verschueren J. U nderstanding pragmatics. — London; New York; Sydney, Auckland: Arnold
