Городская речь петербуржцев: опыт прошлого и настоящего

е. произнесение слов семь, кровь, объем, семья как сем и т. д.

— Сохранялись мягкие согласные лишь в суффиксеств, например, слово естественно.

— Произношение мягких заднеязычных в полных прилагательных мужского рода именительного падежа, т. е. крепкий, тихий вместо московского крепкый.

— Мягкое произнесение в возвратных частицахсь илися, т. е. учусь, старался.

— В петербургском произношении не происходило упрощения групп согласных в середине слова, т. е. слова властно, праздник.

— Утратаj в безударном слоге (эта особенность отмечена всеми исследователями), т. е. стае, воет.

— Произношение твердогор в ряде слов вместо мягкого, так, слово принц произносилось как прынц.

— Произнесение орфографического сочетаниязж внутри корня какжж, т. е. брызжет как брыжжет.

— Произношение сочетаниячн на стыке корня и суффикса какчн вместошн, т. е. коричневый, конечно, булочная.

Подобные особенности петербургского произношения объясняются сильным влиянием орфографии. Исторически — это время, когда приглашённые Петром иностранцы учили русский язык по книгам и произносили так, как требовалось по нормам правописания. Следует заметить, что изменение московского варианта нормы происходит за счет сближения его с петербургским.

— Твёрдое произнесение слова дождь как дождь в отличие от московского дощ.

— Произнесение твердогос в слове отсюда как отсуда.

— Произнесение твердых согласных перед гласнойе в заимствованных словах, например, сессия как сэссия, рэльсы. В дореволюционные времена произношение «э» считалось признаком образованности, хорошего воспитания, культурного лоска. Во многом поэтому непременное «э» характерно для речи старопетербуржцев. У значимой части интеллигентов развилось чувство собственной исключительности, снобизм, претензии на «высшее знание». Петербуржский «язык» перемещается в присущую каждому крупному городу область местной субкультуры, где уже во многом стал характерным явлением и даже визитной карточкой Санкт-Петербурга.

Московское произношение характеризуется меньшей редукцией первого предударного и большей — второго предударного, так что редукция второй степени выражена гораздо более ярко, приводя иногда вообще к исчезновению гласного. Это, с точки зрения петербуржца, сближает московское произношение с просторечием.

Современные исследования произношения жителей Петербурга и Москвы показали, что сегодня орфоэпических характеристик, позволяющих отличить речь жителей двух столиц, практически нет. Однако до сих пор очень заметны многие словарные различия. Наиболее частый случай лексических несоответствий между Москвой и Петербургом — наличие в языке синонимов, частотность и стилистика употребления которых в двух городах различаются. Скажем, для Москвы обычны: (пивная) палатка и (полиэтиленовый) пакет, скамейка и лавочка на бульваре равноправны, дети играют в салочки, школьные парты/столы стоят в три ряда. В Петербурге предпочитаются ларёк и мешок, в Летнем Саду — скамейки, дети игру в салки называют пятнашками, а в классах сидят не в рядах, а в колонках, на автобусах ездят по карточкам (хотя на них и написано проездной билет), к врачу ходят по номеркам (на которых написано талон). Один и тот же предмет москвичи называют «проездной», а петербуржцы — «карточкой».

Для города на Неве более характерны вывески наподобие «Пельменная», «Пирожковая», а не «Пирожки». Источником регионально-нормативной лексики являются не только диалекты — часто происходит параллельная номинация новых реалий. Многократно языковеды отмечают особенное петербургское употребление слова «булка» для любых форм и сортов белого хлеба. То есть хлебом называется только черный хлеб. Сюда же относятся питерское слово «арка» в значении московского «подворотня».

Московский «бордюр» — это петербуржский «поребрик». Функциональная близость привела к тому, что в современной Москве понятие майки стало родовым, и так может быть названа всякая футболка. Для Петербурга это исключено. За семии более этажными одноподъездными зданиями в Петербурге закрепилась профессиональная архитектурно-строительная номинация точечный дом, в Москве они именуются неизвестным в этом значении в Петербурге словом башня. Заплаткой называют в Петербурге то, что в Москве называется «утятница». Процесс появления новых реалий непрерывен, и их номинация в разных городах идет относительно независимо.

В Москве, Казани, Волгограде, Красноярске появилась шаурмá, в Петербурге и Перми — шавéрма. Новое средство связи, официально именуемое то сотовым, то мобильным телефоном, в обиходе называется то мобильником, то мобилой, то трубой.

В молодежном сленге многие слова появляются сначала в разговоре жителей одного города, а потом уже распространяются по всей стране. Например, слова «тусовка» и «заморочка» первыми стали употреблять москвичи, а выражения «елы-палы», «браток» распространились по России из Санкт-Петербурга. Петербуржцам свойственно нейтральное обращение «молодой человек» ко всем лицам мужского пола, а также просторечное и жаргонное обращение (чувак, дядька, тётя).

Ленинградская неформальная молодежь привнесла в городскую речь свои обычаи и традиции, свой молодежный сленг. Так в ленинградской топонимике появилось одно из самых знаменитых и популярных названий у кафе — «Сайгон» («Сайг», «Сайгак»). Здесь собирались известные в будущем диссиденты и политики, поэты и художники, актеры и общественные деятели. Постоянные посетители «Сайгона» стали «сайгонщиками». В названии, как это было часто принято в городском фольклоре, зафиксировалась одна из тогдашних горячих точек планеты. Хорошо известна формула братской общности «В одном полку служили»: «На одном подоконнике в Сайге сидели». Уникальной формуле общности вторит столь же уникальная клятва, в надежности которой сомневаться было не принято: «Век Сайгона не видать! «. В последнее время появилась формула, еще более расширившая и углубившая значение «Сайгона» в глазах современных петербуржцев: «Вышли мы все из «Сайгона».

Просторечия быстро проникают в языковую среду, проявляя широкую область фамильярно-бытового начала, отгораживаясь от книжного языка, и всё более влияет на язык города. Сейчас язык меняется быстрее, чем раньше. Зачастую многие явления не успевают как-то перевариться, прижиться. Человек все время говорит на языке, в котором большое количество компонентов.

Заключение

К настоящему времени имеющий определенную традицию термин «язык города» точно задает объект исследования, но не является строгим с теоретической точки зрения. Специалисты по социолингвистике отмечают, что в русистике отсутствует общая категория, характеризующая совокупность языковых систем и подсистем национального языка, используемых теми или иными речевыми коллективами (в т.ч. и жителями городов). Изучение языка города важно во многих отношениях. Этот язык является престижной основой литературного языка — высшей формы национального языка на каждом этапе его развития. Для лингвистов же изучение языка как составляющего элемента культурных процессов вообще является первоочередным. Не зная речи города, трудно оценить конкретный вклад каждой социальной группы в развитие современного языка, современной культуры.

Распространение нормативного произношения и его сохранение — одна из важнейших задач современного общества. Развитие техники связи: радио, телевидения, аудиои видеотехники, с одной стороны — расширяет наши возможности и позволяет донести правильную, нормативную речь до самых отдаленных уголков страны. С другой стороны, именно эти технические средства способствуют и распространению ненормативных реализаций, засоряющих речь. Поэтому роль сознательного отношения к нормализации речи приобретает сейчас очень большое значение.

Список литературы

Аванесов Р. И. Русское литературное произношение. М.: Просвещение. 1977.

Вебер А. Рост городов в ХIХ столетии. СПб., 1903.

Долинин К. А. Стилистика французского языка. М.: Просвещение, 1987.

Иорданский В. Этнос и нация // Мировая экономика и международные отношения. 1992, № 3.

Земская, Китайгородская, Розанова 1983 — Земская Е. А., Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Языковая игра: Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., 1983.

Ларин Б.А. О лингвистическом изучении города // История русского языка и общее языкознание. М., Просвещение, 1977.

Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург.

1996.

Сикевич З. В. Русские: «образ» народа. (Социологический очерк). Спб., 1993.

Степанов Ю. С. Основы общего языкознания. М., 1975.

Стернин И. А. Практическая риторика. Воронеж, 1993.

Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. Учебник для ВУЗов по спец. «Психология». М., 1999.

Толстой Н. И. Язык и народная культура. М., 1995.

Ярцева В. Н. Контрастная грамматика. М., 1981