Пражский линвистический кружок

В отличие от Ф. де Соссюра и Н. В. Крушевского, Р. Якобсон отмечает, что также должны рассматриваться отношения смежности, контакта знаков в линейной цепи. Различать в сочетаемости знаков либо линейную, синтагматическую, последовательную цепочку знаков, либо симультанный пучок признаков, одновременное соединение и даже «наложение» знаков. Таким образом, Якобсон вводит свою оппозицию двух типов комбинаторики знаков — линейной сочетаемости и симультанной совместимости. В устройстве знака можно видеть именно последний признак — смежность и ассоциацию означаемого и означающего. Такие отношения в строении знака характеризуются как «дополнительность».

Ряд представителей Пражской школы (В. Матезиус, В. Скаличка) придерживались мнения, согласно которому в языке следует различать произвольные и естественные знаки. Естественный характер знаков (то есть отношение внутренней мотивированности между звуковой формой и значением) мы наблюдаем, с одной стороны, в звуковом составе некоторых слов (особенно междометий) и, с другой стороны, в средствах звукового оформления предложения (осс6енно в таких, как фразовая интонация). В процессе языкового наименования мотивированные знаки можно разложить на части, каждая из которых имеет собственное значение.

В словах производных и сложных легко выделить морфемы с вещественным значением, например, донести, принести, унести и т. д. Так как язык — это «целесообразная система выразительных средств» (В. Матезиус), в речи мотивированные наименования мы не осознаем. Выразительная сила мотивированного наименования не в смысловой четкости частей, а в том, что в немотивированной функции оно вступило в тесную и непосредственную связь с предметом, который им обозначается. Между двумя типами наименования нет четких границ, когда носители языка утрачивают способность различать части слов, то мотивированные значения с течением времени переходят в разряд немотивированных. Вместе с тем обозначаемая действительность может меняться настолько, что обозначаемому слову будут соответствовать другие, дополнительные смыслы, вытесняя первоначальный. В таком случае значение нельзя вывести из составных частей слова.

В силу этой утраты наименование воспринимается как символическое, произвольное. Отсюда актуализация в системе языка культурных значений знаков, где знаки приобретают символические коннотации, зависящие от культурной традиции.

Заключение

ПРАЖСКИЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КРУЖОК (часто сокращенно обозначаемый ПЛК) — один из ведущих центров лингвистического структурализма. ПЛК начал складываться в Чехословакии с середины 1920;х годов, его организационное оформление произошло в 1929

Ведущую роль в формировании ПЛК сыграл авторитетный чешский лингвист В. Матезиус; в начальный период существования кружка для его становления много сделал эмигрант из России С. О. Карцевский (1884−1955), позднее переехавший в Женеву. В ПЛК вошли чешские ученые, в большинстве ученики В. Матезиуса: Б. Трнка (1895−1984), Б. Гавранек (1893−1978), Й. Коржинек (1899−1945), Я. Мукаржовский (1891−1975) и др., а также приехавший из России Р.Якобсон. В 1930;е годы к ПЛК примкнули ученые более молодого поколения: В. Скаличка (1909;1991), Й. Вахек (р. 1909) и др. С самого начала существования ПЛК выдающуюся роль в нем играл Н. Трубецкой, живший в Вене. К ПЛК по взглядам были близки некоторые российские лингвисты, особенно Г. О. Винокур; в его изданиях печатались Е. Д. Поливанов и др. Идеи ПЛК оказали влияние на Московскую фонологическую школу и другие направления российской лингвистики.

Основные теоретические положения пражцев впервые были сформулированы в коллективных «Тезисах Пражского лингвистического кружка», подготовленных в 1929 к I Международному съезду славистов.

С 1929 издавались «Труды Пражского лингвистического кружка» («Travaux du Cercle linguistique de Prague»), до 1939 вышло 9 выпусков. После немецкой оккупации Чехии в 1939 деятельность ПЛК прекратилась. По окончании Второй мировой войны оставшиеся в Чехословакии члены кружка (Трнка, Гавранек, Скаличка, Вахек и др.) возродили деятельность ПЛК и продолжали развивать его идеи вместе с более молодыми лингвистами — Ф. Данешем (р. 1919), Я. Фирбасом (р. 1921), П. Сгаллом (р. 1926) и др. Традиции ПЛК продолжают сохраняться в Чехии и Словакии до настоящего времени.

Взгляды членов ПЛК формировались под влиянием идей Ф. де Соссюра, И. А. Бодуэна де Куртенэ и Московской формальной (Фортунатовской) школы. Все его члены принимали разграничение языка и речи (иногда, как Н. Трубецкой, в его более сложной модификации, предложенной К. Бюлером, также весьма близким ПЛК), однако не считали, как многие другие школы структурализма, необходимым ограничение лингвистических исследований исключительно формальной структурой языка, активно занимаясь также вопросами его функционирования, в тем числе общественного. Некоторые члены ПЛК (Й.Коржинек) понимали язык как ту же речь, но рассматриваемую на более абстрактном уровне.

Восприняв введенное Ф. де Соссюром разграничении синхронии и диахронии и обратившись к синхронным исследованиям современных языков, лингвисты ПЛК (как и близкие к ним росийские лингвисты) не принимали соссюровские тезисы об абсолютной противоположности синхронии и диахронии и о несистемности последней. Согласно концепции ПЛК, каждое состояние языка связано с его предыдущими и последующими состояниями и должно изучаться с учетом исторической перспективы. Изучая историю языков, пражцы, особенно Р. Якобсон, стремились рассматривать языковые изменения в системе, выявлять то, как изменение одного фрагмента системы вело к ее перестройке в целом.

Лингвисты ПЛК выделяли в качестве ключевых для своей концепции понятия структуры и функции. Первое объединяло их с другими направлениями структурализма, второе — противопоставляло этим направлениям, в связи с чем совокупность взглядов пражцев часто определяется как «пражский функционализм». Функция понималась в ПЛК не в математическом смысле, как это имело место в глоссематике, а как цель, ради которой употребляются языковые единицы, что предвосхищало базовые положения будущей лингвистической прагматики. Тем самым язык рассматривался не как «алгебра», изучаемая вне всякой связи с действительностью, а как система, связанная с реальностью и используемая для достижения определенных целей. Среди функций языка в первую очередь выделялась функция общения людей, разделявшаяся на интеллектуальную и аффективную; наряду с ней выделялась поэтическая функция, направленная не на внешний мир, а на сам знак. В связи с таким пониманием роли словесного искусства в ПЛК развивалась структурная поэтика, в первую очередь Р. Якобсоном, которым впоследствии, уже в американский период его творчества, была сформулирована ставшая классической теория функций языка, выводимая из модели коммуникативного акта.

Функциональный подход ПЛК в полной мере проявился в фонологии, ставшей одной из основных областей исследований. Для ПЛК фонемы — это звуковые единицы, обладающие совокупностью признаков (глухость/звонкость, твердость/мягкость и т. д.). Система оппозиций составляет фонологическую систему языка.

В области грамматики члены ПЛК также стремились разрабатывать концепцию смыслоразличительных оппозиций и дифференциальных признаков, которые, в отличие от фонологических, прямо связаны со значением; именно так Р. Якобсон пытался описывать систему русских падежей. В области синтаксиса большое значение имела концепция актуального членения предложения, разработанная В.Матезиусом. Трубецкой сформулировал задачи морфонологии как особой дисциплины.

Лингвисты ПЛК активно занимались проблемами общественного функционирования языка и языковой нормы, став основоположниками социолингвистики. С этими проблемами была тесно связана разработанная в ПЛК концепция функциональных стилей языка.

Список используемой литературы

1. Алпатов В. М. История лингвистических учений. — М., 1998.

2. Березин Ф. М. История лингвистических учений. — М., 1975.

3. Коржинек Й. К вопросу о языке и речи (1936) // Пражский лингвистический кружок. — М., 1967.

4. Пражский лингвистический кружок. — М., 1967.

История повседневности Пражского и Московского кружков, ОПОЯЗа воссоздается в переписке Р. Якобсона и Н. Трубецкого, Р. Якобсона и Г. О. Винокура, Р. Якобсона и В. Б. Шкловского и т. д., в статьях Р. Якобсона «Юрий Тынянов в Праге» (1974), «Петр Богатырев (29.I.1893 — 18.VIII.1971): мастер перевоплощений» (1975) и т. д.

«THĖSES» // Travaux du Cercle Linguistique de Prague 1. Mélanges Linguistiques Dédiés au Premier Congrès des Pilologues Slaves. Prague, 1929

Русский перевод см.: Пражский лингвистический кружок. — М., 1967. — С.

17−41 или Звегинцев В. А. История языкознания ХIХ-ХХ веков в очерках и извлечениях. Т. II. — М., 1960. — С. 123−146.

Основные труды Э. Ротхакера: «Логика и система наук о духе» (1927), «Философия истории» (1934), «Слои личности» (1938).

Коржинек Й. К вопросу о языке и речи (1936) // Пражский лингвистический кружок. — М., 1967. — С. 317−324.