Уровни языка и их взаимодействия

V. Уровневая организация языкового материала

Язык — это структура, организованная в систему.

Система определяет взаимосвязь и взаимообусловленность элементов одинаковой природы, противопоставленных друг другу, т. е. явления одного и того же качества. Именно ярус как целое отличается качественно от других ярусов языковой структуры. Структура определяет взаимосвязь и взаимообусловленность (хотя и в несколько ином смысле) разнородных элементов, каждый из которых занимает свое место в определенном ярусе структуры, что также образует единое целое.

Связанность ярусов структуры подтверждается тем, что максимальная единица данного яруса есть минимальная единица непосредственно следующего за ним высшего яруса. Например, звуки, объединенные в фонемы (максимальные единицы фонетического яруса), допустимы на морфологическом уровне в качестве минимальных единиц, т. е. определение морфем в их фонематическом строении представляет собой лишь задний план морфологии. Варианты фонем находятся вне морфологии. Лексемология, т. е. изучение морфологической структуры лексем, имеет дело с новыми тождествами, например, внутренняя флексия, относящаяся к промежуточной области морфонологии. Лексемологические единицы могут выступать на более высоком — синтаксическом ярусе, а далее они входят, в качестве компонентов синтагм, в предложения — уже на ином уровне .

Язык есть единое целое, подразделенное на иерархию ярусов, а каждый ярус организован в систему. Строение языка, следовательно, таково: система есть горизонтальная связанность, структура — вертикальная связанность. Структура возможна лишь благодаря системе ярусов.

Каждый ярус языковой структуры имеет свои единицы, вместе с их отношениями, оппозициями, их тождествами и нетождествами. Все это базируется на разных типах абстракции, которые различаются в соответствии с ярусами языка. Все они, однако, обладают одним общим свойством -свойством лингвистической абстракции, отличающей их от других абстракций (физической, химической, механической), поскольку язык всегда и везде есть духовная ценность и условие существования человека как представителя этих ценностей.

Грамматика безразлична к лексическим корням, когда дело касается присоединения к ним флексионных элементов, и к лексическим единицам, когда дело касается их синтагматического сочетания.

Интересно отметить, что для изучения фонематической системы языка необязательно знать его с лексической точки зрения, но абсолютно необходимо знать его морфологическую и лексемологическую структуру.

Распределяя языковый материал по «участкам» фонетика (фонология), морфология, лексикология, синтаксис, традиционная лингвистика интуитивно или вполне осознанно опиралась на качественное своеобразие разных единиц и, по сути дела, проводила в известном смысле «уровневое разбивание» языкового материала, хотя и не пользовалась термином «уровень». Отсутствие общих критериев препятствовало, однако, достаточно четкому разграничению уровней. Впрочем, нечеткость разграничения уровней сохранилась и после введения самого понятия «уровень».

Применение единого критерия в трех типах отношений (синтагматических, парадигматических и иерархических), свойственных каждой единице языка, может служить ориентиром, или исходным принципом для выделения уровней, но не позволяет механически распределить все языковые величины по уровням. Для распределения всех величин по уровням требуется решение ряда дополнительных проблем. Одной из сложных проблем является выяснение вопроса о том, в отношении каких единиц и в какой мере применимы термины «входит в…» или «состоит из…».

Э. Бенвенист, исследуя уровни, четко сформулировал основные типы отношений, в которые могут вступать единицы разных уровней. В качестве самого низшего уровня он выделил субфонематический, по-другому «меризматический» уровень. Его единицами признаются дифференциальные, или различительные признаки фонем.

Э. Бенвенист отмечает невозможность сегментации дифференциальных признаков, что влечет за собой отсутствие синтагматических отношений между этими признаками, но допускает возможность их субституции, что, по его мнению, свидетельствует о возможности установления парадигматических отношений между ними. Это и служит для него основанием для выделения данного уровня. Если даже согласиться с возможностью субституции отдельных дифференциальных признаков другими (хотя, с моей точки зрения, это по меньшей мере спорно, поскольку никакой из признаков не может быть реализован сам по себе, вне фонетической артикуляции, в которой он проявляется. Последнее означает, что субституция признаков в пределах одной фонемы невозможна. Замена признака другим означает появление другой фонемы.

Поэтому субституция признаков является лишь мысленной операцией), то остается открытым вопрос о возможности применения к отношению между признаками и объектами, свойствами которых они являются, понятий «состоит из…» и «входит в …». Вообще говоря, объект обладает признаками, но не состоит из них. Камень не может состоять из веса, объема, твердости. Резина обладает свойством упругости, но упругость не есть ее составная часть. Точно так же отношения между фонемой и ее различительными признаками вряд ли могут быть определены как отношения компонентности (вхождения), или, по Э. Бенвенисту, отношения интегративные. Поэтому различительные признаки не составляют такого же уровня языка, как, например, фонемы. Они лишь свойства единиц определенного уровня.

Да и сам факт отсутствия синтагматических отношений у этих признаков говорит о неприменимости к ним «уровневых критериев».

Учет основных уровневых признаков сам по себе не может также решить вопроса о статусе в системе уровней языка того или иного выделенного уровня. Так, например, предположение о том, что предложение представляет собой единицу самого высокого уровня, было воспринято с сомнением, т. к. вполне допустимо предположить существование еще более высоких уровневых объединений.

Следовательно, вопрос о реальном количестве уровней организации, определяемом по наиболее общим свойствам единиц языка, требует специального рассмотрения и анализа, выходящего за рамки настоящей работы.

Что же касается вопроса «комбинаторности», то слово как единица словесного уровня представляет собой комбинацию морфем, однако не всякая комбинация морфем образует синтаксически самостоятельную единицу — слово. Комбинация морфем может быть синтаксически несамостоятельной частью слова — основой (например, во флективных языках, где основа есть часть слова за вычетом «изменяющейся части» слова). Комбинация фонем — слог только в некоторых, например, так называемых изолирующих языках (китайский вьетнамский и др.), есть звуковая оболочка морфемы или слова. Во многих других языках слог есть лишь фонетическая единица — «дуга произносительного напряжения», которая не совпадает со звуковой оболочкой морфемы. Наконец, во всех языках предложение есть сочетание слов, но не всякое сочетание слов есть предложение. Комбинация слов может быть словосочетанием.

Такие единицы, как слог, основа, словосочетание состоят из единиц соответствующих уровней, но они не обладают качественно новыми свойствами, необходимыми для квалификации их как единиц другого уровня (слог не обязательно есть носитель смысла, основа есть несамостоятельная часть слова, словосочетание не обладает свойством предикативности, а, как и слово, обладает номинативной функцией).

Следовательно, не всякая комбинация единиц одного уровня образует единицу вышестоящего уровня. Для образования единицы более высокого уровня требуется появление нового качества. Наличие единиц, перечисленных выше, позволяет, по-видимому, говорить о существовании в языках единиц, находящихся вне основных уровневых объединений, образующих своего рода промежуточные межуровневые слои единиц. По своим свойствам такие единицы, однако, тяготеют к единицам тех уровней, из которых они составлены. Все это свидетельствует о сложности уровневой организации языка и требует специальных исследований. Наличие промежуточных, переходных случаев вообще весьма характерно для языковых явлений.

В отличие от таких единиц, как фонема, морфема и слово, являющихся, по словам Л. В. Щербы, принадлежностью репертуара языка «как системы», конкретное предложение является принадлежностью речи. Предложение уже не средство, а продукт применения языка, результат речевой деятельности. Если названные выше единицы обладают, согласно А. И. Смирницкому, свойством воспроизводимости в готовом виде, то предложение обладает свойством производимости в речи. Поэтому предложение и определяется как единица речи.

Та иерархичность отношений, которая характеризует отношения единиц разных уровней в системе языка, характеризует также и отношения единиц языка, например, слов, и такой единицы речи, как предложение. В свободно образуемой в речи единице — предложении (как уже говорилось, предложение есть система, несущая информацию) обнаруживается тот же системный принцип отношения более низких и более высоких образований, характеризуемый в терминах «состоит из…» или «входит в…»: предложения состоят из слов, слова входят в предложение. Более высокое образование качественно отлично от составляющих его частей. Предложение выражает и несет связную информацию, или, говоря словами школьной грамматики, выражает относительно законченную мысль. Слово же выражает отдельные смыслы (значения), которые сами по себе не составляют связной информации.

Помимо предложений, речевыми образованиями (единицами речи) могут быть и некоторые свободно образуемые в речи слова, такие, как стосабельный, трехсотсабелъный и т. д. (не говоря уже о так называемых свободных словосочетаниях). Слова — единицы речи состоят из морфем точно так же, как состоят из морфем воспроизводимые в готовом виде слова — единицы языка. Принцип «состоит из…» применим и к собственно единицам языка, и к образуемым из них единицам речи. В конечном счете, единицы речи состоят из единиц языка.

Компонентами предложения могут быть как слова — единицы языка, так и слова — единицы речи (например, «в деревню прибыл пятидесятисабельный отряд»). Морфемы никогда не производятся в речи. Они всегда являются принадлежностью языка «как системы». В речевой же системе — предложение, слово и морфема оказываются связанными в единой иерархической цепочке, где морфема и предложение оказываются крайними точками этой цепи.

Морфема входит в предложение, предварительно войдя в состав слова, которое, будучи делимо на морфемы, выступает как неделимый элемент более высокой системы — предложения.

Схематически систему иерархической зависимости, обнаруживаемой в речевой системе, несущей информацию, можно изобразить следующим образом:

Морфема — слово — предложение (для примера достаточно этих единиц).

Таким образом, оказывается, что единицы низших уровней, например, морфемы и образуемые ими уровни, принадлежат языку как средству, а единицы высших уровней, например, предложения и образуемый ими уровень, принадлежат речи, т. е. применению языка. Слова же, если считать их единицами некоторого среднего уровня (более высокого, чем уровень морфем, и более низкого, чем уровень предложений), могут принадлежать как собственно языку (воспроизводимые слова), так и речи (производимые слова). В силу этого уровень слов, в отличие от низших и высших уровней, включает как единицы языка, так и единицы речи. Если язык есть орудие или средство, а речь — применение этого средства, то речь можно считать «языком в работе», в функционировании. Для языка как средства общения словесный уровень является высшим уровнем. Образованные с помощью единиц этого уровня единицы, как правило, уже принадлежат речи (за исключением фразеологизмов и идиом).

Системное свойство языка как средства — уровневая организация — не только выявляется в речи, но и сама присуща речи как таковой. Поэтому уровневая организация охватывает и язык как средство, и его применение — речь. Низшие уровни характеризуют только сам язык как средство, высшие характеризуют речь как применение языка. Отнесение низших уровней к языку, а высших — к речи является следствием того, что язык есть такая система (упорядоченная множеством элементов), из элементов которой в процессе речи образуются различные упорядоченные системы, несущие информацию. Правила же образования речевых систем заложены в самом языке как средстве.

VI. Заключение

Уровневая организация языка есть объективное свойство системы языка. Язык того или иного коллектива и есть находящаяся в распоряжении этого коллектива система элементов — единиц разных ярусов (слов, значащих частей слов и т. д.) плюс система правил функционирования этих единиц, также в основном единая для всех, пользующихся данным языком. В свете изложенного выше, уровень языка можно определить как предельно широкую совокупность относительно однородных единиц (сверхкласс или сверхпарадигму), которые в пределах своего уровня не обнаруживают иерархических отношений друг к другу, но реализуют все свои синтагматические и парадигматические отношения. Единицы, принадлежащие одному уровню, характеризуются качественным своеобразием, отличающим их от единиц других уровней, с которыми они не вступают ни в синтагматические, ни в парадигматические отношения, но только в иерархические отношения.

В общей системе языка уровни представляют собой определенные подсистемы, обладающие своей внутренней упорядоченностью, т. е. структурой. Уровни связаны между собой в единой системе языка через свои единицы.

Выявление уровней системы языка имеет важное значение для раскрытия сущности системной организации языка и познания его природы.

Уровни как особенность организации языкового материала предполагают и соответствующие «уровни его анализа». Если понимать под уровнями анализа этапы, или фазы рассмотрения языкового материала, то таких уровней может оказаться значительно больше, чем уровней организации языка. Единицы, составляющие один уровень языковой системы, могут (и обычно должны) рассматриваться поэтапно, с разных сторон, с разными целями. Фонема может рассматриваться как целостное средство различения звуковых оболочек двусторонних единиц и как объект, обладающий определенными свойствами (например, различительными признаками). Во втором случае, очевидно, можно говорить о рассмотрении фонемы в плане ее различительных признаков, т. е. об «уровне анализа» фонемы с точки зрения ее определенных свойств. Однако такой уровень рассмотрения еще не свидетельствует о наличии единиц, составляющих самостоятельный уровень организации языка. Различительные признаки являются свойствами объектов (фонем), принадлежащих одному уровню.

«Уровни анализа» зависят от выделяемых исследователем для рассмотрения свойств и сторон объектов, т. е. связаны с точкой зрения на объекты познающего их субъекта. «Уровни организации» представляют собой объективные особенности устройства объекта (языка). Их выделение зависит только от правильности нахождения их объективных признаков и свойств, различающих их в самом системном объекте.

Библиография Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

Бенвенист Э. Общая лингвистика / Под ред. Ю. С. Степанова. М., 1974.

Евдошенко А. П. Проблема структуры языка. Кишинев, 1867.

Касевич В. Б. Элементы общей лингвистики. М., 1979.

Кацнельсон С. Д. О понятии «уровня» в современном языкознании // Тезисы докладов на дискуссии о проблеме системности в языке. М., 1962.

Кацнельсон С. Д. О теории лингвистических уровней // Вопросы общего языкознания. М., 1964.

Макаев Э. А. Понятие давления системы и иерархия языковых единиц // Вопросы языкознания. 1962. № 5.

Маслов Ю. С.

Введение

в языкознание. М., 1998.

Реформатский А. А. Лингвистика и поэтика. М., 1974.

Серебренников Б. А. О сущности процессов изменения слов и словосочетаний и о природе и характере структуры слова в тюркских и финно-угорских языках // Морфологическая структура слова в языках различных типов. Т. I. Л., 1963.

Смирницкий А. И. Синтаксис английского языка. М., 1957.

Солнцев В. М. Язык как системно-структурное образование. М., 1971.

Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики. М., 1933.

Фортунатов Ф. Ф. Сравнительное языковедение // Избранные труды. Т. I. М., 1956.

Lamb S. M. Outline of stratificational grammar. Washington, 1966.

Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. С. 487−488.

Кацнельсон С. Д. О понятии «уровня» в современном языкознании // Тезисы докладов на дискуссии о проблеме системности в языке. М., 1962. С. 5.

Кацнельсон С.Д. О теории лингвистических уровней // Вопросы общего языкознания. М., 1964. С. 39.

Lamb S. M. Outline of stratificational grammer. Washington, 1966.

Макаев Э. А. Понятие давления системы и иерархия языковых единиц // Вопросы языкознания. 1962. № 5. С. 49.

Правила комбинирования единиц в конечном счете обусловлены присущими им свойствами.

Солнцев В. М. Язык как системно-структурное образование. М., 1971. С. 63.

Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. М., 1960

Вып. 1. С. 305.

Маслов Ю. С.

Введение

в языкознание. М., 1998. С. 29.

Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики. М., 1933. С. 123.

Солнцев В. М. Указ. соч. С. 79, 82.

Фортунатов Ф. Ф. Сравнительное языковедение // Избранные труды. Т. I. М., 1956. С. 148;

Серебренников Б. А. О сущности процессов изменения слов и словосочетаний и о природе и характере структуры слова в тюркских и финно-угорских языках // Морфологическая структура слова в языках различных типов. Т. I. Л., 1963. С. 216.

Кацнельсон С. Д. О теории лингвистических уровней // Вопросы общего языкознания. М., 1964. С. 37.

Реформатский А. А. Лингвистика и поэтика. М., 1974. С. 87−90.

Евдошенко А. П. Проблема структуры языка. Кишинев, 1867. С. 3, 32;

Солнцев В. М. Указ. соч. С. 196−200.

Смирницкий А. И. Синтаксис английского языка. М., 1957. С. 14.

Фоне-тика

Син-таксис

Мор-феми-ка

Лек-сика

Мор-фоло-гия

Слово-образо-вание