Овальный портрет, который привлек его внимание, изображает прекрасную молодую девушку. Она была необыкновенной красоты, более того, искусство художника, писавшего портрет, было несоизмеримо велико, настолько, что героя даже пугает этот портрет — он словно живой. Грудь, плечи, и голова юной дамы словно бы выступают из тени, как будто она смотрит на главного героя из параллельного мира. Затем следует вторая часть новеллы, развязка, в которой читатель узнает историю портрета — пугающую и загадочную. В развязке же раскрывается и центральная идея новеллы о великой силе искусства, способной обессмертить через смерть.
Приведем пример из текста рассказа:
And be was a passionate, and wild, and moody man, who became lost in reveries; so that he would not see that the light which fell so ghastly in that lone turret withered the health and the spirits of his bride, who pined visibly to all but him.
Портрет предстал перед главным героем настоящим и живым, куда более живым, нежели все, что окружало его. Но автор ничего не утверждает от себя — читатель видит все происходящее глазами главного героя, погруженного в пограничное состояние сознания из-за опиума и лихорадки. Здесь присутствует элемент автобиографичности, и даже не очень скрытый — известно, что Эдгар Аллан По и сам довольно часто курил опиум, а это значит, что симптомы такого состояния ему были знакомы. Эдгар По пугает читателя не истинно «готическими ужасами», его ужасы не приходят откуда-то извне, а кроются внутри самого человека, в его фантазии и воображении, под воздействием наркотика или болезни порождающих чудовищ.
В новелле «Овальный портрет» читатель видит не явление в мир людей призрака или потустороннего мира, а некий отзвук катастрофы сознания. Иллюзия достоверности происходящего, которая подкрепляется повествованием от первого лица, вовсе не означает того, что автор действительно хочет сказать читателю то, что, как кажется на первый взгляд он говорит.
Вторая часть произведения в три раза по объему меньше, чем первая, и представляет собой нечто вроде вставной истории, рассказа в рассказе. Вместе с тем это органично сочетается с общим свойством произведений Эдгара Аллана По, в композиции которых последний абзац является ключом ко всему произведению, раскрывает авторский замысел, оформляет идею. Главный герой, напуганный и очарованный явлением живого портрета прекрасной девушки, листает учетную тетрадь, где описываются все картины и рассказываются истории реальных людей, которые позировали художникам. Так читатель узнает секрет этого портрета. Дело в том, что художник, написавший этот портрет, очень любил свое искусство, и так же сильно любил и свою молодую красивую жену. В итоге в его сознании эти два чувства смешались. Сверхъестественным образом, сам того не заметив, он отнял бренную, земную жизнь у своей любимой и дал ей вечную юность на холсте: «краски, которые он наносил на холст, он отнимал у той, которая сидела перед ним и становилась час от часу бледнее и прозрачнее».
And when many weeks bad passed, and but little remained to do, save one brush upon the mouth and one tint upon the eye, the spirit of the lady again flickered up as the flame within the socket of the lamp.
Именно по этой причине портрет прекрасной девушки был живым — в запечатленный на холсте образ ушла вся жизнь той, с кого писался портрет. Здесь можно снова проследить сквозную для творчества Эдгара Аллана По идею ужаса одинокой души и смерти молодой прекрасной девушки. В произведении находят свое выражение разлад гармонии чувств и разума, которая выражена в характерном для Эдгара Аллана По мнимом противопоставлении смерти и жизни, искусства и любви. Также можно проследить идею «мстительной», «завистливой» смерти, которая всегда стоит за плечом творца. Как бы ни была неоднозначна фигура смерти для По, основное ее смысловое наполнение — жестокое «никогда». Эта обреченность, тем не менее, тоже мнима — ведь красота безымянной жены художника никуда не исчезла, она бессмертна, потому что дарована свыше, равно как и искусство, благодаря которому и нет смерти. Трагический ключевой момент новеллы на самом деле — оптимистичен: смерть, победив в быстротечном мире плоти, проиграла бой в нетленном мире искусства: «a loud voice, 'This is indeed Life itself!' turned suddenly to regard his beloved: — She was dead!»
Таким образом, мы видим, что концепт «страх» актуализируется в произведении не прямо, а опосредованно за счет создания автором общей загадочности и таинственности повествования. Этому служат образы замка, образы старых портретов, любопытство, которое возникло у главного героя.
Представим для наглядности результаты анализа актуализации концепта «страх» в произведении «Овальный портрет» в виде диаграммы, в которой отметим те аспекты, которые служат выражению концепта.
Рис. 1 Выражение концепта «страх» в произведении «Овальный портрет»
2.4 Концепт «страх» в произведении «Черный кот»
Рассказ Эдгара Аллана По «Черный кот» является ярким примером того, как в художественной литературе вербализуется концепт «страх». Прежде чем приступить к анализу концепта «страх» на примере данного произведения, сформулируем фабулу рассказа.
В центре повествования находится молодой мужчина и черный кот. Рассказ ведется от первого лица — главный герой делится трагическими событиями, которые произошли в его жизни, а именно его неуравновешенное психическое состояние переросло в некую фобию перед своим котом. В результате главный герой считал кота своим главным врагом и даже то, в том, что он по неосторожности убил свою молодую жену, он винит кота.
Сам сюжет рассказа позволяет выявить составляющие концепта «страх», вербализацию которого мы исследуем. На основании анализа сюжета рассказа мы формулируем следующие составляющие концепта «страх» — «фобия перед котом», «страх перед ответственностью за содеянное».
В ходе исследования были выявлены как лексические, так и грамматические и стилистические средства вербализации анализируемого концепта в произведении.
Несомненно, большую роль в презентации концепта «страх» играет эмотивная лексика.
Мы отметили ранее, что повествование ведется от первого лица. Главный герой рассказывает о произошедших с ним событиях и дает им оценку — в рассказе изобилует эмотивная лексика. С первых строк рассказа главный герой характеризует историю, которую он собирается рассказать, как эмотивным прилагательным wild.
Пример из текста:
FOR the most wild, yet most homely narrative which I am about to pen, I neither expect nor solicit belief.
Для анализа ее роли в вербализации концепта «страх» обратимся к одноязычному толковому словарю английского языка, чтобы установить все оттенки значения этой лексической единицы.
Всего в словаре приводится семь дефиниций этого прилагательного. Для нашего исследования релевантными являются следующие:
— неприемлемый для поведения нормального человека, неприемлемый в обществе;
— расходящийся с представлениями о нормальном поведении в обществе;
— нецивилизованный, варварский.
Таким образом, эмотивный анализ прилагательного wild, которое главный герой использует для описания той истории, которая с ним произошла позволяет сделать вывод, что посредством этой лексической единицы вербализуется концепт «страх». Этот вывод основан на том, что людям свойственно испытывать страх перед чем-то неприемлемым, необычным, выходящим за рамки нормы общественного поведения.
Далее автор использует в повествовании не менее эмотивную лексическую единицу mad, которая находится в узком контексте с прилагательным wild. Обращение к словарю позволяет установить следующее значение прилагательного mad:
— имеющий психические нарушения.
Пример из текста:
Mad indeed would I be to expect it, in a case where my very senses reject their own evidence. Yet, mad am I not — and very surely do I not dream.
В сочетании в узком контексте двух упомянутых выше лексических единиц презентует концепт «страх» за счет их эмотивной нагрузки. Читатель понимает, что речь пойдет о неординарном поступке, решиться на который мог только сумасшедший.
Далее автор использует лексические единицы, которые являются прямыми маркерами вербализации концепта «страх». Приведем пример их текста:
In their consequences, these events have terrified — have tortured — have destroyed me.
Сочетание в узком контексте лексических единиц terrified, tortured и destroyed свидетельствует о том, что история, которую собирается поведать главный герой, имела негативные последствия, прежде всего, для него самого.
Интересно отметить, что лексическая единица to destroy упоминается в рассказе пять раз. Отметим эти случаи:
At such times, although I longed to destroy it with a blow, I was yet withheld from so doing, partly by a memory of my former crime, but chiefly — let me confess it at once — by absolute dread of the beast.
My wife had called my attention, more than once, to the character of the mark of white hair, of which I have spoken, and which constituted the sole visible difference between the strange beast and the one I had destroyed.
And a brute beast — whose fellow I had contemptuously destroyed — a brute beast to work out for me — for me a man, fashioned in the image of the High God — so much of insufferable wo!
At one period I thought of cutting the corpse into minute fragments, and destroying them by fire.
Контекстуальный анализ показывает, что чаще всего разрушительная сила исходит от самого главного героя и один раз разрушителем выступает огонь — пожар, который случился в доме главного героя. При этом, главный герой с сожалением говорит о своих поступках.
На этом основании можно сделать вывод, что одной из составляющих концепта «страх» является «разрушение».
Прямым маркером концепта «страх», его ядром является лексическая единица horror, которая встречается в произведении пять раз. Приведем примеры из текста:
To me, they have presented little but Horror — to many they will seem less terrible than barroques.
В данном случае главный герой с помощью эмотивной лексемы horror выражает сое отношение к произошедшей истории.
When reason returned with the morning — when I had slept off the fumes of the night’s debauch — I experienced a sentiment half of horror, half of remorse, for the crime of which I had been guilty; but it was, at best, a feeble and equivocal feeling, and the soul remained untouched.
Здесь мы видим, что ужас вновь преследует главного героя, когда он вспоминает о своем поступке — он выбил своему коту глаз. Именно этот момент послужил отправной точкой для всех дальнейших событий, которые произошли с главным героем.
I am almost ashamed to own — yes, even in this felon’s cell, I am almost ashamed to own — that the terror and horror with which the animal inspired me, had been heightened by one of the merest chimæras it would be possible to conceive.
В примере выше главный герой открытым текстом признается, что его кот внушал ему необъяснимый ужас, он его боялся.
It was now the representation of an object that I shudder to name — and for this, above all, I loathed, and dreaded, and would have rid myself of the monster had I dared — it was now, I say, the image of a hideous — of a ghastly thing — of the GALLOWS ! — oh, mournful and terrible engine of Horror and of Crime — of Agony and of Death !
В данном узком контексте фигурируют сразу несколько лексических единиц, которые являются прямыми маркерами концепта страх — gallows, horror, crime, agony, death. Здесь мы называем слова в порядке следования их в тексте. Попробуем расположить их в логической последовательности:
Изначально был страх (horror), который главный герой испытывал по отношению к своему коту. Это неприятное чувство преследовало его, как и сам кот. Он не знал, как от него избавиться и решился на убийство кота (death). Способ убийства был выбран показательный — виселица (gallows). Отметим, что человек в здравом рассудке никогда не решится на такой поступок, а значит главный герой находился в состоянии близком к невменяемому (agony). Все эти поступки не принесли главному герою облегчения, он так и не избавился от ужаса и страха (horror, crime).
Таким образом, можно утверждать, что все упомянутые лексемы вербализуют концепт «страх».
No sooner had the reverberation of my blows sunk into silence, than I was answered by a voice from within the tomb! — by a cry, at first muffled and broken, like the sobbing of a child, and then quickly swelling into one long, loud, and continuous scream, utterly anomalous and inhuman — a howl — a wailing shriek, half of horror and half of triumph, such as might have arisen only out of hell, conjointly from the throats of the dammed in their agony and of the demons that exult in the damnation.
В данном примере в узком контексте фигурируют лексические единицы, которые также вербализуют концепт «страх» — horror, demons, hell, cry. Крик кота ассоциируется у главного героя со звуком, который может исходить только из ада. Из этого можно сделать вывод, что кот стал для главного героя самым большим злом в его жизни.
Интересно также отметить функционирование лексемы cry, которая встречается в рассказе дважды. В приведенном выше примере крик исходит от кота, замурованного в стену, и этот крик вселяет в главного героя ужас.
On the night of the day on which this cruel deed was done, I was aroused from sleep by the cry of fire.
Пример выше описывает ситуацию, когда главного героя разбудили крики о пожаре. Здесь лексема cry также выражает концепт «страх» и употребляется в узком контексте с эмотивном словосочетанием cruel deed.
На основании проведенного анализа можно сделать вывод, что концепт «страх» находит свое выражение на лексическом уровне, чаще всего он вербализуется посредством эмотивных лексических единиц.
Построим диаграмму, которая позволит наглядно продемонстрировать эмотивную лексику, посредством которой вербализуется концепт «страх» в произведении Эдгара Аллана По «Черный кот»:
Рис 2 Выражение концепта «страх» на лексическом уровне
Из диаграммы видно, что в тексте превалируют прямые маркеры концепта «страх» — horror, destroy.
Выводы по 2 главе
В ходе исследования были проанализированы произведения Эдгара Аллана По «Овальный портрет» и «Черный кот».
В ходе исследования было установлено, что концепт «страх» может актуализироваться в английской художественной литературе разными способами — прямо и опосредовано.
В произведении «Овальный портрет» концепт «страх» проявляется опосредованно — через образы, таинственность повествования. Автор обращается к чувствам и волнениям героя, которые выдают его состояние близкое к страху.
В произведении «Черный кот» концепт «страх» выражается прямой за счет эмотивных лексических единиц, презентующих концепт «страх».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основании проделанной работы можно сформулировать следующие выводы:
Концепт является основным понятием лингвокультурологии и когнитивной лингвистики. Это понятие находит сегодня широкое применение в лингвистической науке, многие лингвистические исследования оперируют им. Несмотря на такое широкое распространение, в языкознании не сложилось единого мнения по вопросу дефиниции этого термина.
В работе был проведен обзор понятия «концепт» в современной лингвистике. Основные положения в вопросе исследования понятия «концепт» нашли свое отражение в работах Ю. С. Степанова, В. И. Карасик, Г. Г. Слышкина, Н. Д. Арутюновой, В.
Н. Телии, А. Вержбицкой, С. Т. Воркачева, Н.
А. Красавского.
Чувство страха, которое относится к базовым чувствам человека, находит свое активное отражение в произведениях Эгара Аланна По.
В проанализированных произведениях концепт «страх» выражается разными способами. В поэтических произведениях и рассказе «Овальный портрет» концепт «страх» реализуется за счет мистической составляющей — смерти, таинственности, страха героев и пр.
В произведении «Черный кот» страх вербализуется прямо за счет эмотивных лексических единиц, которые выражают концепт «страх» не опосредованно, а прямо. Были отмечены следующие эмотивные лексические единицы — horror, cry, death, destroy и др., которые за счет своей эмотивности презентуют концепт страх.
Отличительными чертами актуализации концепта «страх» в произведениях Эдгара Аллана По является то, что у писателя формируется особое представление о смерти, которое противопоставляется красоте, причем, как правило, женской красоте. Во многих его произведениях в центре повествования стоит смерть прекрасной девушки. В общем и целом было отмечено, что непростая судьба Эдгара Аллана По наложила свой отпечаток на его творчество.
Алексеев М. П. Английская литература: очерки и исследования / М. П.
Алексеева. — Л.: Наука, 1991. ;
С. 267
Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.
Н. Ярцева. / М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685с.
Аскольдов С. А. Концепт и слово / С. А. Аскольдов // Русская словесность. Антология/ Под общ.
ред. проф. В. Н. Нерознака. ;
М: Academia, 1997. — С. 267- 279.
Ахмедова У. Эдгар По — мастер новеллы / У. Ахмедова // Советский Дагестан. — 1980. — № 5. ;
С. 69.
Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа / Л. Г. Бабенко. — М., 2004.
Балли Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. — М., 1961. — С.182−183
Барт Р. S/Z / Р. Барт; пер. с франц., под ред. Г. Косикова.
— 2-е изд., испр. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. -
С. 14 — 17
Бердяев Н. А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого / Н. А. Бердяев. — М., 1986.
Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / Э. Бёрк. — М.
: Искусство, 1979. — С. 73
Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 780 с.
Воркачев С. Г. Эталонность в сопоставительной семантике / С. Г. Воркачев // Язык, сознание, коммуникация. Вып.
25. — М., 2003. — С. 6−15.
Гопман В. Л.
Литература
серьезная, значительная, нужная…/ В. Л.
Гопман // Антология ужасов, т. 1: сб. худ. пр. / Черкесск, 1991. — С. 5 — 9
Гуревич А. Я. Диалектика судьбы у германцев и древних скандинавов // Понятие судьбы в контексте разных культур:[Сб. ст.] -
М.: Наука, 1994. — С. 148−156.
Жаринов Е. В. Историко-литературные корни массовой беллетристики [Текст]: дис. … докт. филол. Наук / Жаринов Евгений Викторович. — М., 1999
Залевская А. А. Виды знания и их взаимодействие в коммуникации / А. А. Залевская // Мышление и коммуникация. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1990. — С. 85.
Заломкина Г. Специфика фантастического в литературе готики / Г. Заломкина // Фантастика и технологии: сбр. науч. тр. / Самар.
гос. аэкосм. ун-т — Самара, 2009. — С. 130 — 131
Зверев А. М. Эдгар Аллан По / А. М.
Зверев / История литературы США. Т. Наследие. — М., 2014.
— С. 114−171, 172−221
Карасик В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В. И. Карасик, Г.
Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: сб. науч. тр. / Под ред. И. А. Стернина / Воронеж: ВГУ, 2001. ;
С. 76.
Ковалев Ю. В. От «Шпиона» до «Шарлатана». Статьи, очерки, заметки по истории американского романтизма / Ю. В. Ковалев. — СПб., 2003. — 59 — 108 с.
Колесов В. В. Язык и ментальность / В. В. Колесов. — СПб. :
Петербургское Востоковедение, 2004. — С. 23
Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова. — М.: МГУ, 1996.
Литература
ужасов [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
http://ru.rfwiki.org
Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Русская словесность.
От теории словесности к структуре текста. Антология. — М.
: A cademia, 1997. — С. 280−287.
Ляпин С. X. Концептология: к становлению подхода / С. Х. Ляпин // Концепты. Научные труды Центрконцепта. Вып.
4. — Архангельск: Изд-во Поморского гос., университета, 1997. — с. 11−35.
Мартемьянова Е. А. Репрезентация эмотивных ситуаций с множественным субъектом состояния / Е. А. Мартемьянова: Герценовские чтения: материалы Всерос. межвуз. науч. конф., 23−24 апреля 2012 г.
— СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2012. — С. 66−67.
Маслова В. А. Лингвокультурология / В. А. Маслова: Учеб. пособие. — М: Academia, 2001.-202 с.
Напцок Б. Р. Английский «готический» роман: к вопросу об истории и поэтике жанра / Б. Р.
Напцок // Вестник адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. — Майкоп: Адыгейский государственный университет, 2008. — С. 140
Нефедова Т. Некоторые особенности сюжетных ситуаций в новеллах Э. По. Проблемы поэтики и истории литературы / Т. Нефелова. — Саранск, 1973. — 248 с.
Никитина С. Е. Тезаурус по теоретической и прикладной лингвистике (Автоматическая обработка текста) / С. Е. Никитина.
— М.: Наука, 1978.
— 375 с.
Ожегов С. И. Словарь русского языка /Под ред. Н. Ю. Шведовой. — М.:[4] Рус. яз., 1987. 797с.
Попова З. Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З. Д. Попова, И. А. Стернин.
— Воронеж: Истоки, 2001. — 191 с.
Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование // Г. Г. Слышкин. — Вестн. ВГУ. Сер.
" Лингвистика и межкультурная коммуникация". — 2004. — № 1.
— С. 29−33.
Снитко Т. Н. Предельные понятия в Западной и Восточной лингвокультурах / Т. Н.
Снитко. — Пятигорск: Пятиг. гос. лингв. ун-т, 1999.
— С. 23
Соломоник А. Семиотика и лингвистика / А. Соломоник. — Москва, 1995.
Степанов Ю. С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. — М.: Языки славянских культур, 2007.
— С. 71
Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю. С. Степанов. — М., 1975. — С. 15
Стернин И. А. Наведение сем в значении слова / И. А. Стернин // Исследования по семантике. — Уфа, 1988, с.13−17.
Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты / В.
Н. Телия. — М. :
Школа «Языки русской культуры», 1996. — 288 с.
Токарев Г. В. Проблемы лингвокультурологического описания концепта (на примере концепта «Трудовая деятельность») / Г. В. Токарев.
Учебное пособие. — Тула: Изд-во Тульского гос. Педагогического университета им. Л. Н. Толстого, 2000. — 92 с.
Филимонова О. Е. Категория эмотивности в английском тексте (когнитивные и эмотивные аспекты): Дис. … докт. филол. наук / О. Е. Филимонова. — СПб., 2001.
Филимонова О. Е. Эмоциология текста. Анализ репрезентации эмоций в английском тексте: учебное пособие / О. Е. Филимонова. — СПб.: ООО «Книжный Дом», 2007. — 448 с.
Хапаева Д. Кошмар: литература и жизнь / Д. Хапаева. — М.: Текст, 2010. -С. 264
Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. — М., 2007. — 192 с.
Шаховский В. И. Когнитивные ресурсы эмоциональной языковой личности / В. И. Шаховский // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. — Волгоград, 2001. — С. 11−16.
Шаховский В. И. Лингвистика эмоций / В. И. Шаховский // Филологические науки. -
2007. — № 5. — С. 7−13
Шаховский В. И. Эмоции — мысли в художественной коммуникации / В. И. Шаховский // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. — Волгоград-Саратов, 1998. — 118 с.
Шогенцукова Н. А. Опыт онтологической поэтики. Э. По, Г. Мелвилл, Д. Гарднер / Н.
А. Шогенцукова. — М.: Наследие, 1995. — 20 с.
Щербатых Ю. В. Ивлева Е. И. Психофизиологические и клинические аспекты страха, тревоги и фобий / Ю В. Щербатых, Е. И. Ивлева. — Воронеж: Истоки, 1998 — 292 с.
Pое Е.А. Tales and Sketches / Ed. bу Thomas 0llive Mabbott — Chicago, 2000. — Vol. l., 65 p.
Sammon P. M. Outlaws. / P. M. Sammon // Splatterpunks., N.Y., 1990. — P. 300.
Thompson G. R. Poe’s Fiction: Romantic Irony in the Gothic Tales — Madison / G. R. Thompson: Univ. of Wisc. Pr., 1973.
http://www.merriam-webster.com/dictionary/mad
http://www.merriam-webster.com/dictionary/wild
Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование / Г. Г. Слышкин. — Вестн. ВГУ. Сер. «
Лингвистика и межкультурная коммуникация". — 2004. — № 1. — С. 29−30.
Карасик В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: сб.
науч. тр. / Под ред. И. А. Стернина / Воронеж: ВГУ, 2001. — С. 76.
Степанов Ю. С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации / Ю. С. Степанов. — М.: Языки славянских культур, 2007. — 248 с.
Карасик В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В. И. Карасик, Г.
Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: сб. науч. тр. / Под ред. И. А. Стернина / Воронеж: ВГУ, 2001. ;
С. 75−80.
Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование / Г. Г. Слышкин. — Вестн. ВГУ. Сер. «
Лингвистика и межкультурная коммуникация". — 2004. — № 1. — С. 29−33.
Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н.
Ярцева. / М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685с.
Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 288 с.
Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 780 с.
Воркачев С. Г. Эталонность в сопоставительной семантике / С. Г.
Воркачев // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 25. — М., 2003.
— С. 6−15.
Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование / Г. Г. Слышкин. — Вестник ВГУ. Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2004.
Карасик В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В. И. Карасик, Г. Г.
Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И. А.
Стернина. — Воронеж: ВГУ, 2001. — С.
75−80.
Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю. С. Степанов. — М., 1975. — С. 15
Карасик В. И., Лингвокультурный концепт как единица исследования исследования / В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб.
науч. тр. / Под ред. И. А. Стернина. — Воронеж: ВГУ, 2001.
— С. 77.
Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.
— С. 260−262
Токарев Г. В, Проблемы лингвокультурологического описания концепта (на примере концепта «Трудовая деятельность»). Учебное пособие. — Тула: Изд-во Тульского гос. Педагогического университета им. Л. Н. Толстого, 2000. — 92 с.
Токарев Г. В, Проблемы лингвокультурологического описания концепта (на примере концепта «Трудовая деятельность») / Г. В. Токарев. Учебное пособие. ;
Тула: Изд-во Тульского гос. Педагогического университета им. Л. Н. Толстого, 2000. — С.
Алексеев М. П. Английская литература: очерки и исследования / М. П.
Алексеев. — Л.: Наука, 1991. — С. 267
Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста.
Антология. — М: Academia, 1997. — С. 280−287.
Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] / Е. С. Кубрякова. — М.: МГУ, 1996.
Попова З. Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З. Д.
Попова, И. А. Стернин. — Воронеж: Истоки, 2001. — 191 с.
Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь /Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990.
685с.
Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова. — М.: МГУ, 1996.
Стернин И. А. Наведение сем в значении слова / И. А. Стернин // Исследования по семантике. — Уфа, 1988, с.13−17.
Никитина С. Е. Тезаурус по теоретической и прикладной лингвистике (Автоматическая обработка текста) / С. Е. Никитина. — М.: Наука, 1978. — 375 с.
Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова. — М.: МГУ, 1996.
Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь /Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990.
685с.
Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие / В. А. Маслова. — М: Academia, 2001.-202 с.
Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 780 с.
Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова. — М.: МГУ, 1996.
Соломоник А. Семиотика и лингвистика / А. Соломоник. — Москва, 1995.
Колесов В. В. Язык и ментальность [Текст] / В. В. Колесов. —
СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004. — С. 23
Воркачев С. Г. Эталонность в сопоставительной семантике // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 25. ;
М., 2003. — С. 6−15.
Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие. — М: Academia, 2001.-С. 89
Залевская А. А. Виды знания и их взаимодействие в коммуникации / А. А. Залевская // Мышление и коммуникация. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1990. — С. 85.
Залевская А. А. Виды знания и их взаимодействие в коммуникации / А. А. Залевская // Мышление и коммуникация. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1990. — С. 92.
Степанов Ю. С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации / Ю. С. Степанов. — М.: Языки славянских культур, 2007. — С. 71
Карасик В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В. И.
Карасик // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И. А.
Стернина. — Воронеж: ВГУ, 2001. ;
С. 75−80.
Попова З. Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З. Д. Попова, И. А. Стернин. ;
Воронеж: Истоки, 2001. — С. 68
Ляпин С. X. Концептология: к становлению подхода / С. Х. Ляпин // Концепты. Научные труды Центрконцепта. Вып.
4. — Архангельск: Изд-во Поморского гос., университета, 1997. — с. 11−35.
Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С.
Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. ;
М: Academia, 1997. — С. 280−287.
Стернин И. А. Наведение сем в значении слова / И. А. Стернин // Исследования по семантике. — Уфа, 1988, с.13−17.
Стернин И. А. Наведение сем в значении слова / И. А. Стернин // Исследования по семантике. — Уфа, 1988, с.13−17.
Ляпин С. X. Концептология: к становлению подхода / С. Х. Ляпин // Концепты. Научные труды Центрконцепта. Вып.
4. — Архангельск: Изд-во Поморского гос, университета, 1997. — С. 12.
Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 780 с.
Снитко Т. Н. Предельные понятия в Западной и Восточной лингвокультурах / Т. Н. Снитко. — Пятигорск: Пятиг. гос. лингв. ун-т,
1999. — С. 23
Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю. С. Степанов. — М., 1975.
Аскольдов С. А. Концепт и слово / С. А. Аскольдов // Русская словесность.
Антология/ Под общ. ред. проф. В. Н. Нерознака. — М: Academia, 1997. ;
С. 267- 279.
Воркачев С. Г. Эталонность в сопоставительной семантике / С. Г.
Воркачев // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 25. — М., 2003. — С. 8.
Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология.
— М.: A cademia, 1997. — С. 280−287.
Гуревич А. Я. Диалектика судьбы у германцев и древних скандинавов / А. Я. Гуревич // Понятие судьбы в контексте разных культур:[Сб. ст.] - М. :
Наука, 1994. — С. 150.
Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие /
В. А. Маслова. -
М.: Academia, 2001.-С. 136
Ляпин С. X. Концептология: к становлению подхода / С. Х. Ляпин // Концепты. Научные труды Центрконцепта. Вып.
4. — Архангельск: Изд-во Поморского гос, университета, 1997. — с. 11−35.
Степанов Ю. С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации / Ю. С. Степанов. ;
М.: Языки славянских культур, 2007. — С. 48
Карасик В. И. Лингвокультурный концепт как единица исследования / В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. /
Под ред. И. А. Стернина. — Воронеж: ВГУ, 2001. — С.
75−80.
Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование / Г. Г. Слышкин. — Вестник ВГУ. Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2004. — С. 10
Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как системное образование / Г. Г. Слышкин. — Вестник ВГУ. Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2004. — С. 13
Филимонова О. Е. Эмоциология текста. Анализ репрезентации эмоций в английском тексте: учебное пособие / О. Е. Филимонова. — СПб.: ООО «Книжный Дом», 2007.
— С. 36
Мартемьянова Е. А. Репрезентация эмотивных ситуаций с множественным субъектом состояния: Герценовские чтения: материалы Всерос. межвуз. науч. конф., 23−24 апреля 2012 г. -
СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2012. — С. 66−67.
Балли Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. — М., 1961. — С.182−183
Филимонова О. Е. Эмоциология текста. Анализ репрезентации эмоций в английском тексте: учебное пособие / О. Е.
Филимонова. — СПб.: ООО «Книжный Дом», 2007. — С. 63
Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. — М., 2007. — 192 с.
Шаховский В. И. Когнитивные ресурсы эмоциональной языковой личности / В. И. Шаховский // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. — Волгоград, 2001. — С. 11−16.
Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа / Л. Г. Бабенко. — М., 2004.
Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. — М., 2007. — 192 с.
Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа / Л. Г. Бабенко. — М., 2004.
Шаховский. В. И. Эмоции — мысли в художественной коммуникации / В. И. Шаховский // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. — Волгоград-Саратов, 1998. — С. 85.
Филимонова О. Е. Эмоциология текста. Анализ репрезентации эмоций в английском тексте: учебное пособие / О. Е. Филимонова. — СПб.: ООО «Книжный Дом», 2007. — 448 с.
Шаховский В. И. Лингвистика эмоций / В. И.
Шаховский // Филологические науки. — 2007. — № 5.
— С. 7−13
Филимонова О. Е. Категория эмотивности в английском тексте (когнитивные и эмотивные аспекты): Дис. … докт. филол. наук / О. Е. Филимонова. — СПб., 2001.
Шаховский В. И. Категория эмоций в лексико-семан тической системе языка / Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1987. — С. 61
Шаховский В. И. Эмоции — мысли в художественной коммуникации / В. И. Шаховский // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. — Волгоград-Саратов, 1998. — С. 81−92.
Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В. И. Шаховский. — М.: Издательство ЛКИ, 2008.
Бердяев Н. А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого / Н. А. Бердяев. — М., 1986.
Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. — М.:[4] Рус. яз., 1987. 797с.
Щербатых Ю. В. Психофизиологические и клинические аспекты страха, тревоги и фобий / Ю. В. Щербатых, Е. И. Ивлева. — Воронеж: Истоки, 1998 — 292 с.
Щербатых Ю. В. Психофизиологические и клинические аспекты страха, тревоги и фобий / Ю В. Щербатых, Е. И. Ивлева. — Воронеж: Истоки, 1998 — 292 с.
Хапаева Д. Кошмар: литература и жизнь / Д. Хапаева. — М.: Текст, 2010. -С. 264
Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / Э. Бёрк. — М.: Искусство, 1979. — С. 73
Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / Э. Бёрк. — М.: Искусство, 1979. — С. 73
Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / Э. Бёрк. — М.: Искусство, 1979. — С. 73
Напцок Б. Р. Английский «готический» роман: к вопросу об истории и поэтике жанра / Б. Р. Напцок // Вестник адыгейского государственного университета.
Серия 2: Филология и искусствоведение. — Майкоп: Адыгейский государственный университет, 2008. — С. 140
Гопман В. Л.
Литература
серьезная, значительная, нужная… / В. Л. Гопман // Антология ужасов, т.
1: сб. худ. пр. / Черкесск, 1991. -
С. 5 — 9
Жаринов Е. В. Историко-литературные корни массовой беллетристики [Текст]: дис. … докт. филол. Наук / Жаринов Евгений Викторович. — М., 1999
Sammon P. M. Outlaws. / P. Sammon // Splatterpunks., N.Y., 1990. — P. 300.
Барт Р. S/Z / Р. Барт; пер. с франц., под ред. Г. Косикова. -
2-е изд., испр. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — С. 14 — 17
Жаринов Е. В. Историко-литературные корни массовой беллетристики [Текст]: дис. … докт. филол. Наук / Жаринов Евгений Викторович. — М., 1999
Заломкина Г. Специфика фантастического в литературе готики / Г. Заломкина // Фантастика и технологии: сбр. науч. тр. / Самар. гос. аэкосм. ун-т — Самара, 2009. -
С. 130 — 131
Литература
ужасов [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
http://ru.rfwiki.org
Зверев А. М. Эдгар Аллан По /А. М. Зверев / История литературы США.
Т. Наследие. — М., 2014. — С.
114−171, 172−221
Ковалев Ю. В. От «Шпиона» до «Шарлатана». Статьи, очерки, заметки по истории американского романтизма / Ю. В. Ковалев. — СПб., 2003. — 59 — 108 с.
Thompson G.R. Poe’s Fiction: Romantic Irony in the Gothic Tales — Madison: Univ. of Wisc. Pr., 1973.
Шогенцукова Н. А. Опыт онтологической поэтики. Э. По, Г. Мелвилл, Д.
Гарднер / Н. А. Шогенцккова. -
М.: Наследие, 1995. — 20 с.
Рое Е.А. Tales and Sketches / Ed. bу Thomas 0llive Mabbott — Chicago, 2000. — Vol. l., 65 p.
Зверев А. М. Эдгар Аллан По / История литературы США. Т. Наследие.
— М., 2014. — С. 175
Зверев А. М. Эдгар Аллан По / А. М. Зверев / История литературы США. Т. Наследие. -
М., 2014. — С. 178
Thompson G.R. Poe’s Fiction: Romantic Irony in the Gothic Tales — Madison: Univ. of Wisc. Pr., 1973.
Ахмедова У. Эдгар По — мастер новеллы / У. Ахмедова // Советский Дагестан. — 1980. — № 5. ;
С. 69.
Нефедова Т. Некоторые особенности сюжетных ситуаций в новеллах Э. По. Проблемы поэтики и истории литературы / Т. Нефедова. — Саранск, 1973. — 248 с.
http://www.merriam-webster.com/dictionary/wild
http://www.merriam-webster.com/dictionary/mad
